Филлис которая Блэк

      — Поговорим? — резко спросила она, развернувшись к нему.       — О чем? — растерянно сказал Фред.       — Ну, даже не знаю, — наигранно расстроилась Филлис. — О чем мы можем поговорить…? Действительно… Говорить нам не о чем, у нас ведь все отлично!       Фред молча смотрел на нее.       — Ладно… — Филлис попыталась сдерживать поток истерии. — Допустим.       Филлис не могла понять, почему Фред молчал. Его тишина казалась ей невыносимой и несправедливой. Она готова была извиниться за все свои ошибки, за все те моменты, когда причинила ему боль. Внутри неё кипело желание исправить всё, что можно было исправить, но его безмолвие было непроницаемым.       Он просто смотрел на неё, и в его глазах Филлис видела не только боль, но и какое-то непередаваемое отчуждение. Она чувствовала, как её собственное сердце разрывается от осознания, что она, возможно, потеряла его навсегда. Вроде бы он не забыл её, но сейчас его взгляд был полон горечи и решимости отпустить её, как будто она была невидимой, как будто он сам выбрал эту тишину как способ окончательного прощания.       Каждая секунда тишины казалась ей вечностью, и Филлис не знала, что делать. Она почувствовала, что всё, что она делала и говорила, может быть уже слишком поздно. В её душе росло чувство безысходности и страха, что Фред действительно отпускает её, оставляя только нестерпимую пустоту, в которую она погружалась всё глубже.       — Котенок? — послышался голос Венди. — Ты идешь?       — Я поняла тебя, — отчаянно сдерживая слезы, сказала Филлис, неосознанно поднеся руку к губам, обрывая их. — Счастливо оставаться.       — Почему она в твоей кофте? — возмущенно спросила Венди.       — У нее вся рубашка была в крови, не думаю, что это приятно… — без эмоций ответил Фред.       — О чем вы разговаривали? Обо мне?       Фред был на грани саморазрушения, когда Филлис покинула его. В его разгорячённом сознании осталась только мысль о том, что с этим можно покончить. Каждая клетка его тела кричала о конце, и единственным утешением казалось погружение в мрак. Он уже почти решился оттолкнуть Венди, как будто это могло что-то изменить, и рвануть за Филлис, чтобы попытаться исправить всё. Но вместо этого он медленно отправился в свою спальню, оставляя Венди одну с её собственными переживаниями.       Молчание Фреда было убийственным. В его глазах не было ни надежды, ни искры, которая могла бы дать понять, что всё ещё возможно. Почему он не ответил ей? Почему, несмотря на её попытки наладить связь, он так и остался в полном молчании? Каждый момент этой тишины был пронизан глубоким отчаянием и саморазрушением.       Филлис сама заговорила с ним, и, казалось, это был единственный шанс, который она могла предложить. Но Фред не воспользовался им. Его мысли были завоёваны тёмными демонами, которые не позволяли ему найти слова или даже сделать попытку спасти ситуацию. В тот момент, когда Филлис открылась ему, когда она была готова принять любой его ответ, он был поглощён своим собственным внутренним хаосом.       Фред понимал, что упустил последний шанс, когда молчание стало его единственным ответом. Его глухота к её словам и молчание были теми цепями, которые окончательно связали его в невидимой тюрьме боли и сожаления. Он осознавал, что все его чувства, всё его отчаяние и желание исправить ошибки остались заперты внутри, как нарастающая буря, которая уже не могла никого изменить. Тишина, которая возникла между ними, стала символом окончательной утраты.

***

      В вестибюле полно народу — взбудораженные ученики кучей вывалили туда из Большого зала, где еще не кончился ужин, и на мраморной лестнице тоже стояла плотная толпа. Филлис протолкалась через компанию высоких слизеринцев и увидела, что ребята образовали в середине огромный круг — у кого-то были взволнованные лица, a у кого-то даже испуганные. Прямо напротив себя, с другой стороны вестибюля, Филлис заметила профессора МакГонагалл; она выглядела так, словно сцена, открывшаяся ее глазам, вызывала у нее легкую дурноту.       Посреди вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, стояла профессор Трелони, и вид у нее был абсолютно сумасшедший. Волосы ее встали дыбом, очки перекосились, так что левый глаз казался больше правого, а бесчисленные шали и шарфы хаотически свисали с плеч, создавая впечатление, что она расползается по швам. На полу рядом с прорицательницей лежали два огромных чемодана, один вверх ногами — похоже было, что его спустили по лестнице вслед за ней. Профессор Трелони в ужасе смотрела на кого-то, находившегося у подножия лестницы.       — Нет! — выкрикнула она. — Нет! Это невозможно… так нельзя… я отказываюсь в это верить!       — Вы не знали, что все к этому шло? — сказал тонкий голосок, в котором слышалось жестокое удовлетворение, и Филлис, чуть сместившись влево, увидела, что человек, повергший Трелони в такой ужас, — не кто иной, как профессор Амбридж. — Хоть вы и не в силах предсказать даже погоду на завтра, вы, конечно же, не могли не понимать, что ваш убогий стиль работы и неодобрение, которое я ясно продемонстрировала вам во время моих инспекций, делают ваше увольнение неизбежным!       — Вы н-не можете! — взвыла профессор Трелони; из-под ее огромных очков струились слезы. — Вы… н-не можете меня уволить! Я п-провела здесь шестнадцать лет! Х-хогвартс — м-мой родной д-дом!       — Он был вашим домом, — сказала профессор Амбридж, и Филлис с отвращением заметила, что ее жабье лицо растянулось в злорадной усмешке при виде того, как профессор Трелони, безудержно рыдая, рухнула на один из чемоданов, — но перестал им быть час назад, когда министр магии подписал приказ о вашем увольнении. А теперь будьте добры покинуть замок, Вы нам мешаете.       С жадным наслаждением она смотрела, как профессор Трелони содрогается и стонет, в приступе отчаяния раскачиваясь на своем чемодане взад и вперед. Отделившись от зрителей, профессор МакГонагалл подошла к Трелони и стала утешать прорицательницу, легонько похлопывая ее по спине и одновременно вынимая из складок мантии большой носовой платок.       — Ну-ну, Сивилла… успокойся… вот, вытри слезы… все не так плохо, как ты думаешь… тебе не придется покидать Хогвартс…       — Неужели, профессор МакГонагалл? — ледяным тоном осведомилась Амбридж, сделав несколько шагов вперед. — И кто же уполномочил вас сделать подобное…       — Я, — раздался звучный голос.       Дубовые парадные двери распахнулись. Стоявшие рядом с ними ученики посторонились, освобождая путь Дамблдору, только что появившемуся на пороге. Его фигура на фоне туманных сумерек казалась весьма внушительной. Оставив двери широко распахнутыми, он двинулся через ряды зрителей к заплаканной, дрожащей Трелони, которая по-прежнему сидела на чемодане, и замершей около нее МакГонагалл.       — Вы, профессор Дамблдор? — спросила Амбридж с каким-то особенно неприятным коротким смешком. — Боюсь, вы не понимаете ситуации. У меня имеется, — и она вытащила из складок мантии свиток пергамента, — приказ об увольнении, подписанный мною и министром магии. Согласно Декрету об образовании номер двадцать три, генеральный инспектор Хогвартса обладает правом присутствовать на занятиях, назначать испытательные сроки, а также увольнять любого преподавателя, чьи методы работы она — то есть я — сочтет не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Я решила, что профессор Трелони профессионально некомпетентна. Я освободила ее от должности.       Дамблдор продолжал улыбаться. Он опустил взгляд на профессора Трелони, которая все еще бурно всхлипывала, сидя на чемодане, и сказал:       — Разумеется, вы совершенно правы, профессор Амбридж. Как генеральный инспектор, вы имеете полное право увольнять моих преподавателей. Однако у вас нет права выгонять их из замка. Боюсь, — продолжал он с коротким вежливым поклоном, — что подобные решения по-прежнему находятся во власти директора, и мне угодно, чтобы профессор Трелони осталась жить в Хогвартсе.       При этих словах профессор Трелони не то икнула, не то истерически хихикнула:       — Н-нет, я п… пойду, Дамблдор! Я ос… оставлю Хогвартс и п… поищу счастья ещ… еще где-нибудь…       — Нет, — отрезал Дамблдор. — Мне угодно, чтобы вы остались, Сивилла. — Он повернулся к МакГонагалл. — Могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх, профессор МакГонагалл?       — Конечно, — ответила та. — Поднимайся, Сивилла… Из толпы поспешно вышла профессор Стебль и взяла Трелони под другой локоть. Вместе они провели ее мимо Амбридж и двинулись вверх по мраморной лестнице. За ними суетливо побежал профессор Флитвик; вынув по дороге палочку, он скомандовал:       «Локомотор, Чемоданы!» — и багаж профессора Трелони, всплыв в воздух, тронулся вслед за ней. Сам Флитвик замыкал процессию.       Профессор Амбридж застыла на месте, не сводя глаз с Дамблдора, который по-прежнему благожелательно улыбался.       — И что, — сказала она шепотом, разнесшимся по всему вестибюлю, — что вы будете с ней делать, когда я назначу нового учителя прорицаний и ему понадобится ее комната?       — Это не проблема, — вежливо ответил Дамблдор. — Видите ли, я уже нашел нового учителя прорицаний, а он предпочитает жить на первом этаже.       — Вы нашли?.. — пронзительно воскликнула Амбридж. — Вы? Позвольте напомнить вам, Дамблдор, что, согласно Декрету номер двадцать два…       — Министерство имеет право утвердить подходящего кандидата в том — и только в том — случае, если директор не сумеет найти такового, — сказал Дамблдор. — Но я рад сообщить вам, что в данном случае мне это удалось. Позвольте представить…       Он повернулся к раскрытым входным дверям, в которые затекала легкая ночная дымка. В толпе учеников раздалось встревоженное шушуканье, и те, кто был ближе всех к дверям, торопливо попятились. Некоторые даже споткнулись, стремясь как можно скорее очистить дорогу новому преподавателю.       В туманной дымке появилось лицо, снежно-белые волосы и поразительной синевы глаза, голова и торс человека на теле пегой лошади.       — Это Флоренц, — с беспечной улыбкой сказал Дамблдор остолбенелой Амбридж. — Надеюсь, он вас устроит.       Филлис едва осмотрела кентавра и пошла на обед.       После того, как она закончила трапезу, то пришла к себе в спальню и, взяв кофту Фреда, направилась в их спальню с Джорджем, чтобы вернуть ее.       Когда Филлис вошла в спальню близнецов, её охватили смешанные чувства ностальгии и боли. Это было её родное место, где она раньше проводила много времени, и теперь каждый уголок комнаты напоминал о том, что было, о том, что могло быть. Она заметила, что всё здесь было так знакомо и близко. Но за это время многое изменилось, и то, что она увидела, сразу вызвало в ней бурю эмоций.       Вокруг кровати Фреда она обнаружила свои колдографии. На них были запечатлены моменты их совместной жизни, фотографии, которые она когда-то сделала с любовью и тщанием, создавая образы их общей истории. Эти колдогрфии были разложены вокруг кровати, как будто Фред хранил их здесь, не сумев избавиться от напоминаний о них. Увидев это, Филлис почувствовала, как её сердце сжимается от удивления и боли.       Каждое изображение было словно маленький укол в её сознание. Она видела моменты счастья, которые теперь казались недостижимыми, и это осознание накрыло её волной горечи и сожаления. Фред, похоже, хранил эти изображения как последние символы их связей, что ещё больше усилило её чувство утраты.       Каждое изображение напоминало ей о том, что она оставила позади, о том, как всё могло бы сложиться иначе. Увидев это, Филлис поняла, что даже в своём молчании Фред всё ещё держится за прошлое, которое они разделяли. Тишина, которая окутывала эту комнату, стала ещё более осязаемой, и Филлис почувствовала, что вся её внутренняя боль сосредоточилась в этом маленьком пространстве, полном воспоминаний и нереализованных надежд.       — Филлис? — резко прервалась тишина голосом Фреда, что зашел в спальню.       — Я… — Филлис попыталась успокоить сознание и повернулась к нему. — Я пришла, чтобы вернуть кофту. Спасибо.       — Могла оставить себе, — поджав губы, тихо сказал Фред.       — У меня много одежды, — пожала плечами Филлис, не зная, куда смотреть. — Что за колдографии…?       — А… это просто… — Фред замялся, быстро складывая их. — Не думай об этом…       — Твоя Менди не ревнует? — хмыкнула Филлис.       — Она Венди, — с каким-то отвращением сказал Фред. — Извини, что тогда ничего тебе не ответил.       — Допустим, — кивнула Филлис.       — Мы можем все обсудить… — предложил Фред, — если хочешь, разумеется.       Когда Филлис и Фред стояли друг напротив друга, между ними простирался невидимый барьер, который казался крепче любой физической преграды. В воздухе витало напряжение, осознаваемое в каждом вздохе и движении. Филлис могла видеть, как глаза Фреда полны боли, словно в них отражался целый океан страданий, которые он не смог выразить словами. Его лицо было осунувшимся, а взгляд затуманенным, как если бы он был поглощён собственными демонами.       Филлис сама была переполнена болезненным чувством утраты. Она могла ощущать, как её собственное сердце разрывается при каждой секунде, когда они были так близки и всё же так далеко друг от друга. Каждый шаг, каждый вздох казались ей тяжёлым грузом, который она не могла перенести. Она чувствовала, что между ними пропасть, которую невозможно пересечь, и эта пропасть была не только физической, но и эмоциональной, и духовной.       Когда Фред и Филлис пытались приблизиться, их руки тянулись друг к другу, но не могли пересечь эту невидимую границу. Их пальцы едва касались воздуха, и каждое их движение было наполнено отчаянием. Эта близость была одновременно мучительной и невозможной. Они видели выражения боли и сожаления друг на друге, но не могли утешить или поддержать. Каждый раз, когда они пытались приблизиться, внутренние стены, возведённые страхом и горечью, всё ещё оставались неприступными.       Фред и Филлис стояли, погружённые в молчание, которое было острее любых слов. Это молчание словно проклинало их за то, что они не смогли найти способ, чтобы преодолеть барьеры, которые разделяли их. Их лица отражали бессилие, и каждое мгновение казалось вечностью, наполненной трагической безысходностью.       Их сердца били в унисон, но этот ритм был напоминанием о том, как далеко они друг от друга. Внутренние боли и потери, которые они пережили, были слишком велики, чтобы их можно было просто исцелить прикосновением. Каждый раз, когда они смотрели друг на друга, они видели только отражение собственных страданий, не способных переломить этот мрак.       — Мне пора… — прошептала Филлис и вылетела из спальни, пока по щекам начали катиться слезы.       — Любовь моя… — тихо сказал Фред, смотря на то место, где только что была она.       

***

      — Фред, сам же видишь, что ей плохо без тебя, — проговорил Джордж. — Твою мать, она сама пришла, чтобы поговорить!       — Я не могу, Джордж… — закрывая лицо руками, сказал Фред. — Вижу ее и… слова все забываю…       — Так, для начала, брось-ка Венди… — серьезно сказал Джордж.       — Думаешь.?       — Фред!       Фред думал о том, как всё могло бы сложиться иначе. В его сознании прокручивались сценарии, где он действовал по-другому, где он мог бы сдержать свои эмоции и попытаться найти слова, которые выразили бы всю глубину его сожалений. Но сейчас, когда он стоял перед Филлис, он понимал, что всего этого уже было бы недостаточно. Внутреннее саморазрушение, которое он испытывал, казалось непреодолимым. Он был разорван между желанием попытаться восстановить их отношения и страхом, что любые попытки будут напрасны. В его голове мелькали мысли о том, чтобы просто уйти и скрыться в тени, оставив всё позади, чтобы не причинять больше боли ни себе, ни ей. Но даже в этом случае он не знал, как жить с тем, что не смог удержать то, что было для него самым ценным.

***

      Филлис, в свою очередь, была охвачена глубоким чувством утраты и сожаления. Она размышляла о том, что могла бы сделать, чтобы исправить ошибки и вернуть утраченное. Она думала о том, как важны были их отношения для неё, и как её собственные действия привели к этому моменту. В её сознании постоянно всплывали образы того, как она могла бы подойти к Фреду, выразить свои чувства и извиниться за всё, что сделала неправильно. Но она понимала, что простых слов недостаточно, чтобы исправить всё, что было разрушено. Её мысли вертелись вокруг идеи попытаться спасти их отношения любой ценой, но каждое её решение сталкивалось с тем, что Фред, возможно, уже слишком сломлен, чтобы принять её усилия.       — Я не могу без него… — прошептала девушка.       Стук в дверь.       — Что надо? — заорала Филлис.       — Прошло полтора часа, хватит воду лить, выходи, — кричала Джонсон.       — Н-да, вода важнее всего на этой земле…       Филлис выключила воду, обтерлась полотенцем и оделась.       — Пожалуйста, мисс Джонсон! — Филлис сделала перед ней реверанс.       — О Мерлин… — она зашла внутрь, но тут же выбежала. — Ты издеваешься? Там какая-то парилка! Дышать невозможно!       — Холодно… — лишь ответила Филлис. — Снова холодно.

***

Шла первая неделя марта, но между Фредом и Филлис всё ещё не было никакого примирения. Зимнее солнце начинало согревать мир, но между ними всё оставалось холодным и ледяным. Дни проходили в тишине и отчуждении, как если бы между ними была невидимая стена, не позволяющая ни одному из них сделать первый шаг к примирению.       Каждый из них по-своему переживал эту бесконечную паузу. Фред всё ещё был поглощён своим внутренним хаосом, его мысли оставались замкнутыми в бесконечном круге сожалений и сомнений. Он не знал, как подойти к Филлис, как найти слова, которые смогли бы восстановить то, что было утрачено. Каждое утро он просыпался с тяжёлым чувством, что всё, что он может сделать, — это продолжать жить в одиночестве, полагаясь на воспоминания и не находя сил, чтобы двигаться дальше.       Филлис, в свою очередь, была охвачена внутренним конфликтом и самообвинением. Каждое её действие и каждое слово, которое она пыталась произнести, казались ей недостаточными. Она пыталась найти способ вернуть то, что было разрушено, но её усилия казались тщетными, и каждый день без примирения лишь усугублял её чувства вины и бессилия. Она осознавала, что даже несмотря на свою готовность измениться и сделать всё возможное для восстановления отношений, невидимая преграда между ними продолжала расти.       Пока дни шли за днями, и весна вступала в свои права, Фред и Филлис продолжали жить в этой тени невзаимопонимания, каждый из них в своём внутреннем аду, не зная, как выйти из этой паутины боли и отчуждения.

***

      — Сходи уже к Помфри, — упрекала Алисия Филлис.       — Я встать не могу… — пробормотала Филлис, укутываясь в одеяло.       Она заболела. Всю неделю пролежала в кровати. Вроде бы утром есть силы, но под вечер Филлис превращалась в тряпочку, у которой непроизвольно текли слезы.       — Я спать, — буркнула Филлис и полностью укрылась одеялом.       — Ты целый день спишь!       — Ничего страшного.

***

      — Я серьезно уснула…? — прохрипела девушка и посмотрела на часы. — Пять утра… я выспалась…       Филлис раскинула руки и уставилась в потолок. Скоро ей это наскучило и она решила спуститься вниз.       В гостиной было слишком тихо и чисто. Даже привычный камин не горел. Посидев около пяти минут в тишине, она решилась сходить в комнату близнецов…       — Они же явно спят, что может случиться? — успокаивала себя Филлис, пока поднималась.       Филлис незаметно вошла в комнату близнецов, когда ночное спокойствие окутало дом. Лунный свет пробивался сквозь занавески, мягко озаряя пространство, и она аккуратно, чтобы не разбудить никого, приблизилась к кровати Фреда. Он спал, и его лицо было расслаблено, отражая какую-то непередаваемую, почти недостижимую мирность.       Она стояла там, заворожённая его спокойствием. Фред выглядел невероятно красивым в этом состоянии покоя, и её сердце сжималось от смешанных чувств — боли и любви, которые она не могла выразить словами. Как бы ей хотелось сейчас лечь рядом с ним, укрыться под одеялом и почувствовать его тепло, пусть даже это не гарантировало бы примирения. Она мечтала, чтобы он, словно волшебным образом, мог спасти её от этого мучительного кошмара, в который превратилось её существование без него.       Но её мысли не могли не затронуть и Джорджа. Как её лучший друг, Джордж был всегда рядом, готовый поддержать её и помочь в трудные времена. Она скучала по нему не меньше, чем по Фреду. Джордж был её опорой, её утешением, и сейчас, когда всё в её жизни было разрушено, она чувствовала, что её потеря была ещё более глубокой. В его отсутствии она ощущала пустоту, как будто часть её самого себя была оторвана и оставлена позади.       Филлис стояла там, наблюдая за Фредом и чувствуя, как её собственное сердце переполняется горечью и сожалением. Она понимала, что не может изменить прошлое, и каждое её движение было наполнено трагическим осознанием того, как всё могло бы быть иначе. В темноте ночи, когда всё казалось особенно суровым и немилосердным, она погружалась в раздумья, как это всё могло закончиться, и что теперь делать с теми отношениями и связями, которые она утратила.       — Я люблю тебя… — прошептала Филлис, едва коснувшись щеки Фреда, и тут же выбежала из спальни.

Боль в груди ревёт,

Мне

Слишком сложно

Отпустить.

В памяти моменты,

Разрывают на куски.

Тоска меня погубит,

Она меня

Убьёт,

Не могу не думать,

Не могу

Забыть.

***

      Кажется с того момента прошло около полторы недели. Фред весь сам не свой, по наблюдениям Филлис. Была почти середина марта. Время летело со скоростью света, что казалось: они так и состарятся.       Филлис мирно сидела во внутреннем дворе, читая книгу, как услышала шаги, а после и голос:       — О, Филлис, привет! — радостно заговорила Венди.       — Менди-Венди… — безразлично сказала Филлис, оглядывая ее. — Помогать ни с чем не буду.       — Нет, я не по этому поводу… — она прикусила губу от волнения. — У меня предложение…       — Мне уже страшно, — по-прежнему равнодушно отвечала Филлис, повернувшись к книге.       — Я пришла тебя позвать на мою пижамную вечеринку!       — Может я в прошлой жизни где-то согрешила…? — Филлис пустым взглядом уставилась вперед себя. — Всевышний, скажи, за что ты меня наказываешь?       — Ты придешь? — не унывала Венди.       — Ты приглашаешь взрослую, совершеннолетнюю тётю на посиделку маленьких девочек? — усмехнулась Блэк. — Боюсь, что я там сойду с ума…       — У нас есть огненное виски, — шепнула Венди.       — Маленькие девочки и пьют… — Филлис потерла переносицу. — Я действительно сойду с ума.       — Филлис, пошли, — Венди схватила ее за руку, но одного взгляда Блэк хватило, чтобы она ее отпустила. — Извини… Просто… Я хотела бы с тобой… побольше пообщаться!       Филлис призадумалась. В принципе, это шанс больше узнать о этой девчонке…       — Мило, — сказала Филлис.       — В общем, завтра в пять, около гостиной Пуффендуя, — улыбнулась Венди и ускакала в противоположную сторону.       — Может заколдовать её там… в жабу…? — пробормотала Филлис и пошла в гостиную.

***

      — Фред, угомони свою девчонку! — вздохнула Джинни. — Что ей от меня нужно?       — Что опять случилось? — закатил глаза Фред.       — Она так отчаянно хочет подружиться, что решила, мол я приду на ее вечеринку!       — Да, Джинни, ты придешь, потому что я приду, — сказала мимо проходящая Филлис. — У меня есть некоторые планы на этот вечер.       — Не подкрадывайся! — фыркнула Джинни. — Надеюсь этот план будет заключаться в ее смерти!       — Естественно, — улыбнулась Филлис и села на кресло, около Фреда.       Фред смотрел на Филлис с таким восхищением, как будто перед ним была живопись, в которой каждое прикосновение кисти было совершенством. Её грация и изящество были поистине завораживающими. В её зелёных глазах сиял таинственный свет, отражая то, что было скрыто в глубине её души, и Фред чувствовал, как его собственное сердце затрепетало при взгляде на неё.       Фред был поражён тем, как её красота и изящество сочетались с её внутренним светом. В её присутствии всё казалось проще, а проблемы и тяжести, которые он носил в себе, отступали на второй план. Она была воплощением всего, что он любил, и всё, что он видел, было пронизано искренним восхищением и глубокой привязанностью. В этом моменте, когда он смотрел на Филлис, он чувствовал, что всё, что он когда-либо искал, было прямо перед ним, воплощенное в её великолепии и внутренней гармонии.       — Филлис? — к ней подошла Гермиона.       — Милая Грейнджер… — ласково и маняще заговорила Филлис, хитро улыбаясь. — Соскучилась по мне? Говори, что хотела, я готова ради тебя на всё!       — Оставь флирт для других, — недовольно сказала Гермиона, слегка смущаясь, — например, для того когтевранца, что просит тебя выйти с гостиной.       — Ну, что ты… — Филлис поднялась и подошла к ней вплотную. — Я к тебе со всеми чувствами… Огорчаешь…       Филлис тут же отстранилась от Гермионы, а ее лицо вновь стало серьезным. Она пошла на выход с гостиной, а Гермиона подошла к Фреду.       — Вы так и не общаетесь? — спросила Гермиона Фреда.       — Не лезь не в свое дело, Грейнджер, — сердито ответил тот.       Его сейчас злило два фактора. Первый: Филлис ушла к Кэррингтону, второй: Филлис заигрывает с Грейнджер. Два лица, что начинают его раздражать сильнее.       Раз Венди позвала Филлис на вечеринку, то он обязан там быть. Может, там он удостоится шанса на разговор?

***

      — Ты куда? — спросила Алисия, смотря, как Филлис собирала вещи.       — Морально уничтожать маленьких девочек, — улыбнулась Филлис.       — В плане…? — настороженно спросила Алисия.       — Шучу, но, — Филлис призадумалась, — им явно будет не очень хорошо.       Филлис надела оранжевую рубашку в полоску и юбку, а сверху мантию. Волосы она завязала в низкий хвост, чтобы они сильно не мешались.       — Это, вроде, рубашка Фреда… — странно сказала Алисия.       — Верно, — гордо сказала Блэк.       Филлис нацепила почти на каждый палец по кольцу, на шею — цепь и вышла.       В гостиной стояла недовольная Джинни.       — Рубашка Фреда? Серьезно? — Джинни вскинула брови.       — Заставим маленькую Менди-Венди поревновать, — прыснула Филлис. — Предлагаю назвать наш дуэт «Джилис».       — Дуэт по убийствам?       — Ты читаешь мои мысли.       Девушки вышли с гостиной и направились к указанному месту. По дороге они продумывали план побега, на всякий случай.       — Приветики! — широко улыбнулась Венди, встретив девушек.       Филлис и Джинни переглянулись.       Джинни в ответ что-то промычала, Филлис же просто дернула одной бровью, отворачиваясь.       — Мы вас ждем, идем!       Венди постучала по бочкам в нужном ритме и показался проход. Филлис уже была в гостиной Пуффендуя. Обширная и красиво украшена растениями комната. Вся в чёрных и жёлтых тонах. Она знала, что чёрный цвет олицетворяет смирение, а жёлтый цвет — благородство и справедливость. На одной из стен изображен барсук — символ трудолюбия и хитрости.       Они прошли в комнату Венди, где уже сидели четыре девочки.       — Познакомьтесь, это — Филлис и Джинни! — Венди указала на рядом стоящих гриффиндорок.       Те начали радостно приветствовать их.       — И вам не хворать, — процедила Филлис.       — Привет… — отречённым голосом сказала Джинни.       Такая шумиха уже раздражала Филлис, хотя ничего еще не началось.       — Так, садитесь, — Венди указала на подушки на полу.       — Вы же не спите на них головами? — спросила Филлис.       — Ну…       — Крутое отношение к вещам! — заместо Филлис ответила Джинни. — Вам самим не противно спать там, где сидели?       — Джинни, тише, — спокойно сказала Филлис, хватая подругу за руку. — Мы просто возьмем стулья, кричать незачем…       — Но, Филлис…       Филлис серьезно посмотрела на нее и Джинни молча кивнула. Венди дала девочкам стулья и Филлис с Джинни сели, свысока смотря на них.       — Ну, это — София, Хлоя, Аманда и Эсмер!       — Давайте лучше узнаем друг друга? — предложила Хлоя. — Говорим свои два имени, фамилию, чистоту крови, факультет, возраст и кем хотите работать!       — Допустим… — Филлис пыталась улыбнуться, но выходило плохо.       — Ладно… — Джинни пыталась найти поддержку в Филлис, но та даже не смотрела на нее.       — Отлично! Я начну! Я Хлоя Лилия Бренди, маглорожденная, на Пуффендуе, мне четырнадцать, хочу стать целителем!       — Мерлин, это так круто! — улыбнулась Венди. — Я Венди Рут Элфорд, маглорожденная, на Пуффендуе и мне тоже четырнадцать, мечтаю работать вместе со своим Фредди, в их магазине!       Джинни вылупилась на нее, как на идиотку, а Филлис отчаянно сдерживала смех, прикрыв лицо рукой.       — Ты их знаешь? — шепнула Филлис Джинне.       — Раньше даже не замечала их.       — Я София Эстер Пейдж, полукровка, Когтевран, двенадцать, стану преподавателем по магловедению! — говорила уже маленькая девочка с очками.       — Куда я попала, — помотала головой Филлис, все еще стараясь не смеяться.       — Аманда Ирэн Ломан, маглорожденная, Пуффендуй, тринадцать, еще не определилась… — девочка со светлыми волосами опустила голову.       — Эсмер Бриджит Пейдж, полукровка, Когтевран, пятнадцать, мракоборец.       — Сестры? — спросила Джинни.       — Да.       — Теперь вы, — сказала Хлоя, указывая на Блэк и Уизли.       Филлис усмехнулась и сказала:       — Мисс Уизли, уступаю!       — Мерлин… Джинни Молли Уизли, чистокровная, Гриффиндор, четырнадцать, кем стану тем и стану.       — Ну что же… — Филлис сложила руки в замке. — Филлис Кассиопея Блэк, чистокровна, Гриффиндор, семнадцать, никем работать не буду.       — Почему? — удивилась Эсмер.       — Работа нужна чтобы зарабатывать деньги, а их у меня достаточно! — махнула рукой Филлис.       — Разве работают не для удовольствия?       — Ты серьезно? Кому нравится работа? Только балбесам.       Филлис, пониая, что еще чуть-чуть и она сбежит, достала бутылку вина из своей сумки. Девочки тут же оживились. Венди полезла за огненным виски, а Филлис лишь с интересом наблюдала за этим.       — Не слишком маленькие для этого? — сощурилась Филлис, оглядывая девочек.       — Мы же с ними, — сказала Эсмер.       — Я не нянька, — равнодушно сказала Филлис. — Я не собираюсь следить за пьяными малолетками.       — Не командуй нами! — шикнула Хлоя. — Не такая уж и взрослая!       — Я совершеннолетняя, в отличие от вас…       — Бесполезно, — Джинни положила руку на плечо Филлис.       Филлис лишь сделала еще один глоток.

***

      Филлис и Джинни сидели на диване, наблюдая, как несколько маленьких девочек, которые, похоже, перебрали с количеством выпитого, весело носились по комнате. Они танцевали и устраивали неуклюжие шалости, смеялись и болтали о чём-то бессмысленном. Это зрелище было одновременно смешным и раздражительным, но в нём было что-то ещё — что-то, что заставляло их обеих задуматься о собственных переживаниях.       Джинни бормотала себе под нос, её слова были неразборчивыми и наполненными раздражением. Она время от времени бросала на Филлис недовольные взгляды, в которых читалось желание, чтобы она покинула это суматошное место. Но Филлис, несмотря на мольбы подруги, оставалась на месте, медленно и внимательным взглядом следя за Венди и её подругами.       Венди была в центре этого хаоса, её смех и бесконечные попытки вести себя как можно более энергично привлекали всё внимание. Филлис наблюдала за ней, её мысли были затуманены, и она погружалась в размышления о том, как жизнь перемешана с этими непривычными и порой даже нелепыми моментами       — Филлис, прошу тебя, пошли, — вновь взмолилась Джинни. — Что ты пытаешься выследить в этой девчонке?       — Самое главное, — прошептала Филлис, — имея дело с простыми людьми, не давать им понять, что хочешь что-то узнать у них. Стоит им это понять, сейчас же защелкнут створки, как устрицы. Если же выслушивать их с рассеянным видом и спрашивать невпопад, узнаешь от них все, что угодно.       — И что ты… — Джинни остановилась на полуслове, переводя взгляд на дверь       Филлис так же обратила внимание туда.       — Вы… идиоты…? — Джинни подскочила со своего места, подлетая к своим братьям, что ворвались к ним.       — Нет, мы гении, — задорно ответил Джордж.       — Посмотри на это! — Джинни указала на смеющихся девочек. — Они напились!       — А ты, что, нет? Какая порядочная у нас сестра, Дред! — Джордж ударил брата локтем.       Фред смотрел на Филлис, что стояла, отвернувшись от них. Руки сложены в замок, волосы собраны в низкий хвост, а она в его рубашке… Это снова сон?       — Фредди! — закричала Венди и набросилась на Джорджа.       Филлис повернулась и с усмешкой, но спокойно, сказала:       — Это — Джордж. Плохо справляешься с ролью девушки, что не можешь их различить.       Теперь и Джордж смотрел на нее.       — Мой котенок! Ты откуда тут появился? — Венди не дала ему ответить, а начала целовать его.       Когда Венди, сильно перебравшая с алкоголем, начала настойчиво лезть к Фреду, её движения были неуклюжими и агрессивными. Она тянулась к нему, пытаясь обнять и целовать его, но Фред, несмотря на её пьяные попытки, делал всё возможное, чтобы избежать её прикосновений. Он отстранялся, избегал её близости, и его выражение лица передавало явное неудовольствие и раздражение.       Филлис, наблюдая эту сцену, ощущала острую боль. Каждое движение Венди, её нетрезвое стремление к Фреду, было как нож в сердце. Покой, который она стремилась восстановить, рушился перед её глазами, и её душа наполнялась мучительным чувством утраты. Она стояла, как будто замороженная, её глаза были полны горечи и слёз, и каждый вздох, который она делала, казался тяжёлым и мучительным.       Ситуация быстро накалялась, когда Венди, не получая желаемого, начала закатывать истерику. Её крики и слёзы наполняли комнату, создавая хаос. Её подруги, видя её состояние, подключились к перепалке. Они стали поддерживать её, обвиняя Фреда в том, что он не ценит Венди, что он несправедлив и груб. Их обвинения звучали всё громче, создавая ещё большую напряжённость.       Джинни и Джордж, стоявшие в стороне, были в растерянности. Их глаза метались между суматохой и Филлис, они не знали, как помочь, и просто молча наблюдали за происходящим. Их лица выражали беспокойство и нерешительность, но они не находили слов или действий, чтобы вмешаться в этот сложный момент.       Фред, несмотря на весь шум и истерику вокруг, не отрывал взгляда от Филлис. Его глаза были прикованы к ней, полные глубокого чувства вины и сожаления. В этом взгляде был весь спектр эмоций, которые он не мог выразить словами. Он понимал, что Филлис была той, кого он по-прежнему любил, и его чувства к ней оставались неизменными, несмотря на текущую ситуацию.       Когда Венди заметила, что Фред смотрит на Филлис, её крик немного затих. Она, всё ещё в алкогольном опьянении, с напряжённым и истеричным выражением, спросила Фреда:       — Ты всё ещё любишь её? Ты всё ещё любишь Филлис?       В этот момент в комнате настала тишина.       Все замерли, ожидая ответа, а сам вопрос повис в воздухе, как тяжёлое облако.       — Ты любишь меня? — взахлеб спрашивала Венди.       — Нет, — признался Фред.       — Зачем ты так со мной? Я тебе доверяла! — она начала бить его кулаками по груди.       Когда Филлис услышала, как Фред отказывается от Венди, её сердце внезапно наполнилось ощущением победы, которое было одновременно сладким и горьким. В тот момент, когда Фред отверг Венди, Филлис почувствовала, как его слова стали для неё некоторым доказательством того, что её чувства к нему не были напрасными.       — Смешно осознавать, что в серьез надеялась на что-то серьезное… — Блэк хитро улыбнулась, смотря на Венди.       — Замолчи! — крикнула Венди, переключая свое внимание на нее. — Ты разрушила наши отношения.       — Разве это отношения? — Филлис сощурилась, а улыбка на ее губах стала пропадать. — Тобой пользовались.       — Нет!       — Мерлин, ты действительно думала, что… — начала Филлис, но ее остановили:       — Хватит, пошли, — Джордж положил руку ей на плечо.       — Наконец-то… — Джинни самая первая пошла на выход.              Филлис смирно кивнула и пошла на выход, оставляя рыдающую Венди и ее подружек. Блэк шла с чувством превосходства, понимая, что избавилась от одной проблемы.       Зайдя в гостиную, она уселась в кресло, а близнецы рядом, лишь Джинни пошла в спальню, что, кажется, больше всех натерпелась этого представления.

***

      — Вы усвоили урок? — спросила профессор Амбридж.       — Конечно, — фыркнула Филлис, закатывая глаза.       — Кажется, нет… садитесь и пишите.       Делать нечего, она села снова за стол и принялась выводить на пергаменте «Я должна быть вежливой».       — Я вам немного стол в крови запачкала, ничего? — спросила Филлис, с наигранным смущением.       — Все хорошо, моя дорогая, — с улыбкой сказала Амбридж. — Мы же волшебники, можем все убрать с помощью магии!       — Конечно.       — Дайте вашу руку.       Филлис подошла к ней и протянула кисть. Амбридж осмотрела ее и с улыбкой сказала, что она свободна.       Блэк вылетела с кабинета и шла по коридору. По руке, на каменный пол, капала кровь, что текла из раны.       — Я пропустила весь ужин! — с досадой шептала Филлис. — Я голодная, как волк…       Она зашла в гостиную. Как же шумно…       — Привет, — из ниоткуда появился Фред. — Я не видел тебя на ужине, поэтому вот.       Он протянул ей два яблока, ватрушку и пирожки.       — За яблоки спасибо, остальное я не ем.       — Почему?       — В ватрушке творог, я его терпеть не могу, а в пирожках капуста.       — Откуда ты…? — глаза Фреда округлились.       — Запах, — пожала плечами Филлис и села на диван, а Фред рядом с ней.       Отношения Фреда и Филлис теперь были окутаны странной и сложной атмосферой. Взаимодействие между ними казалось неоднозначным, как будто они пытались вновь выстроить мостик между собой после долгого периода отчуждения. Хотя их общение было наполнено настороженностью, в нём также ощущалась новая искра, которая, казалось, пробуждала старые чувства.       Фред, несмотря на всю свою внутреннюю борьбу, всё ещё искал пути, чтобы вновь достичь Филлис. Он, возможно, был неуверен и сбит с толку, но основным его источником радости было то, что они снова общались. Даже если их разговоры были полны недосказанности и напряжённости, сам факт, что они снова разговаривали, был для него источником удовлетворения и надежды.       Венди теперь ненависто смотрела на ребят, как и ее подруги. Сильных слухов не было, но все знали, что те расстались.       — Где ты была? — спросил Фред.       — Ты серьезно не видишь? — Филлис уставилась на него.       — Что?       Филлис подняла руку, кровь на которой даже не собиралась останавливаться.       — Я убью её… — Фред взял руку Филлис. — Я не позволю больше ей доставлять тебе боль, обещаю!       Фред, с помощью палочки, перевязал ей руку бинтом.       — Хорошо, — Филлис отвернулась от него. — Что на день рождение будете делать?       — Ничего, — поморщился Фред.       — Почему? — нахмурилась девушка, подскакивая.       — Не горим желанием, да и все, — Фред странно посмотрел на нее.       — Ты не Фред Уизли! Он и его брат всегда найдут повод для вечеринки! Где мой Фред?       Одно ее «мой» заставляло сердце биться чаще, а разум мутнеть больше чем от алкоголя.       — Так отвечай же, кто ты такой?       — Фред.       — Не верю.       — Доказать?       — Докажи.       Фред резко встал, его движение было полным решимости, и, не колеблясь, подошёл к Филлис вплотную. В этот момент пространство вокруг них как будто исчезло, осталась только их близость. Его глаза не отрывались от её лица, а Филлис, почувствовав его приближение, заметила, как её ноги начинают подкашиваться. Её тело будто потеряло устойчивость, и ей пришлось изо всех сил стараться сохранить равновесие, чтобы не упасть.       Филлис ощущала, как её дыхание становится неровным, а сердце забивается всё быстрее от волнения. Горячее дыхание Фреда касалось её кожи, создавая ощущение, будто всё вокруг накаляется. Каждый его выдох был как огонь, пробуждающий все её чувства. Этот интимный контакт, который был столь близким и явным, заставлял её кожу трепетать и дрожать. Она чувствовала его тепло, его запах, и это было настолько интенсивно, что мысли начали путаться, а ощущения переплелись в один нескончаемый поток эмоций.       Фред усмехнулся, наклонился к ее уху и прошептал:       — Ты по прежнему питаешь ко мне такую слабость… — он улыбнулся. — Такая смешная… похожа на котенка.       — Я тоже твоя слабость, — Филлис провела ногтями по его щеке.       Фред и Филлис стояли посреди гостиной Гриффиндора, их лица выражали игривое возбуждение. В комнате было тихо, за исключением их тихих, но выразительных разговоров. В их взглядах читалось соперничество и желание, которое разыгрывалось в виде неформальной игры. Казалось, что их взаимодействие приняло форму состязания: «кто быстрее сдастся от прикосновений другого».       Фред и Филлис игрались друг с другом, их прикосновения были одновременно нежными и провокационными. Он осторожно касался её руки, пальцы его скользили по её коже, как будто исследуя каждую её реакцию. Филлис, почувствовав это прикосновение, пыталась сдержать себя, но её тело уже дрожало от волнения. Она ответила тем же, проведя пальцами по его рукам и плечам, её прикосновения были легкими и игривыми, но достаточно сильными, чтобы вызывать у него лёгкое замешательство.       Каждый их жест и прикосновение были как часть этого невидимого состязания. Они продолжали двигаться, казалось, что их игра превращалась в танец, где каждый шаг и каждое прикосновение были частью общей стратегии. Фред и Филлис пытались найти слабое место друг друга, их глаза искрились смехом и напряжением.       С каждым новым касанием их игра становилась всё более интригующей. Фред, с лёгким прищуром, оценивал каждую её реакцию, его пальцы мягко касались её кожи, заставляя её вздрагивать. Филлис, в свою очередь, отвечала тем же, её прикосновения были мягкими, но полными намерения. Всё это создавало атмосферу лёгкости и флиртующего напряжения, где проигрыш был таким же увлекательным, как и победа.       — Долго мы так будем? — прошептал Фред, водя руками по ее спине.       — Не нравится? — подобно кошачьему мурчанию сказала Филлис, вновь впиваясь ногтями в его плечи.       — В этом проблема, что нравится, — он наклонился к ее шее. — Боюсь, что не сдержусь и возьму тебя на глазах у всех.       — Мы еще не вместе, — с дрожью в голосе сказала Филлис, прикрывая глаза, пока по коже шло миллион мурашек от его дыхания.       — Вместе, — твердо сказал Фред и посмотрел в ее глаза.       Он, словно поддавшись порыву эмоций, наклонился и поцеловал Филлис. Этот поцелуй был не просто выражением страсти, но и мощным знаком обладания. Он прикоснулся к её губам так, словно хотел обозначить, что она вновь его, что их связь всё ещё крепка и не ослабела.       Поцелуй был глубоким и настойчивым, полным чувства принадлежности и привязанности. Фред как будто пытался сказать, что, несмотря на все преграды и расстояния, они всё ещё связаны, и что она снова принадлежит ему. Этот поцелуй был моментом утверждения их отношений, подтверждением того, что несмотря на всё происходящее, она остаётся частью его жизни и сердца.

***

      Март как и всегда сменился апрелем. Занятия ОД продвигались все лучше и ребята наконец приступили к работе над Патронусами, о чем все мечтали уже давно, хотя Гарри старался почаще напоминать ребятам, что создать Патронуса посреди ярко освещенной классной комнаты гораздо проще, чем вызвать его при встрече, например, с тем же дементором.       — Да брось ты занудствовать! — весело воскликнула Чжоу, любуясь тем, как ее Патронус, серебристый лебедь, парит под потолком Выручай-комнаты — дело было накануне Пасхи. — Они такие милашки!       — Важно не то, что они милашки, а то, что они способны защитить тебя, — терпеливо сказал Гарри. — Нам бы сюда боггарта или кого-нибудь вроде него: я сам впервые вызвал Патронуса, когда боггарт притворился дементором, и благодаря этому научился…       — Но это было бы страшно! — сказала Лаванда, палочка которой испускала клубы серебряного дыма. — И у меня… до сих пор… не получается! — сердито добавила она.       Вызвать Патронуса у Филлис, Фреда и Джорджа не вызвало труда. Филлис наблюдала, как ее огромный пёс бегал по комнате, а сороки близнецов резвились вместе.       — Вам этот пёсик никого не напоминает? — прыснула Филлис.       — Вылитый Сириус, — подхватил Фред.       — Только Сириус не серебристый, — кивнул Джордж.       — Кстати, — вдруг вспомнила Филлис. — Где Элизабет? Давно ее с вами не видела…       Близнецы помрачнели и хором ответили:       — И не спрашивай…       — Допустим, — кивнула девушка и повернулась. — Мать моя родная… Грейнджер! — Филлис смотрела на отливающую серебром выдру, что только появилась из палочки пятикурсницы.       — Что? — спросила Гермиона.       — У тебя Патронус — выдра! Мамочки, почему не у меня?!       Не успела Гермиона ответить, как дверь Выручай-комнаты открылась и снова закрылась. Филлис оглянулась посмотреть на вошедшего, но никого не увидела. Лишь через несколько секунд она заметила, что те, кто был ближе к двери, притихли. Она сама отошла ближе к стене, подальше от двери, таща за собой близнецов.       У ног Поттера появился домовик — Добби.       — Привет, Добби! — сказал он. — Что ты здесь… что стряслось?       Глаза эльфа еще больше выкатились от испуга, и он весь дрожал. Ребята, обступившие Гарри, молчали; вся комната следила за Добби. Несколько Патронусов, вызванных самыми удачливыми из них, растаяли серебристой дымкой, и в комнате стало гораздо темнее, чем раньше.       — Гарри Поттер, сэр… — пропищал эльф, дрожа с головы до пят. — Гарри Поттер, сэр… Добби пришел предупредить вас… но всем домовым эльфам велели молчать…       Он ринулся в стену головой вперед. Гарри сделал попытку поймать его, но восемь шапок эльфа спружинили, и он мячиком отскочил от каменной стены. Гермиона и еще несколько девочек вскрикнули от испуга и жалости.       — Что случилось, Добби? — спросил Гарри, хватая эльфа за крошечную ручку и удерживая его подальше от всего, с помощью чего он мог бы нанести себе увечье.       — Гарри Поттер… она… она…       Свободным кулачком Добби изо всех сил треснул себя по носу. Гарри схватил и его тоже.       — Кто «она», Добби?       Но наверняка все сразу поняли: ведь только одна женщина могла повергнуть эльфа в такую панику. Добби взглянул на Гарри чуть окосевшими глазами и беззвучно что-то пробормотал.       — Амбридж? — спросил Гарри.       Добби кивнул и попытался размозжить себе голову о колени Гарри. Тот отодвинул его на расстояние вытянутой руки.       — И что она? Добби… неужели она узнала про это… про нас… про ОД?       Лицо домовика выражало такой страх и испуг.       — Она идет сюда? — тихо спросил Гарри.       — Да, Гарри Поттер! — взвыл Добби. — Она сейчас будет здесь!       Гарри распрямился и оглядел неподвижных, пораженных ужасом ребят, не сводивших взгляда с бьющегося у него в руках эльфа.       — Чего вы ждете? — заорал он. — Бегите!       Все тут же бросились к выходу; у двери образовалась пробка, но потом кто-то первым выскочил наружу. Фред держал Филлис за руку, чтобы не потерять ее. Они выбежали с комнаты и только близнецы собрались бежать в гостиную Гриффиндора, как Филлис остановила их.       — Стойте! Она сразу поймет, что мы отсюда, надо… в библиотеку хотя бы!       До библиотеки они шли пешком, чтобы не вызвать подозрений, а когда уселись за стол, то уже отдышались и словно ничего и не было.       Филлис всучила Джорджу книгу и достала себе. Она облокотилась на Фреда, а тот держал ее рукой. Мимо прошел Малфой, но тут же вернулся.       — В жизни не поверю, что вы сидели здесь все это время, — ухмыльнулся он. — Вас уже спалили, можете не прятаться!       — Мерлин, Драко, — равнодушно протянула Филлис. — Не мешай нашему культурному отдыху…       — Как можно культурно отдыхать с этими свиньями, что даже не знают, что такое настоящее искусство?       Джордж отбросил книгу и поднялся.       — Тебе не хватило того раза после квиддича? Мне добавить? — сквозь зубы сказал он, засучив рукава.       — Только вместо Гарри буду я, — раздался грубый голос Фреда.       Малфой хоть и незаметно, но напрягся.       — И еще за шлюху добавят, — вспомнила Филлис.       — А если так и есть? Снова сошлась с этим идиотом? Ничему тебя жизнь не учит.       — Тебя тоже.       Филлис встала и отошла в сторону.       Фред буквально подлетел с места. Малфой хотел уйти, но сзади был Джордж.       — Ты жалок, — Филлис высокомерно посмотрела на него. — Насколько надо быть обиженным, чтобы лезть до каждого?       — Замолчи, Блэк, — рыкнул Малфой.       — Сейчас замолчишь ты, — начал Фред.       — И поверь, будет больно, — закончил Джордж.       Фред схватил Малфоя за грудки, но тут появилась мадам Пинс и зашипела:       — Что вы себе позволяете?       — Мы — ничего, а Малфой немного не видит границ, поэтому мои друзья решили его проучить, но мы уже уходим, доброго вечера, мадам Пинс! — Филлис схватила вещи и пошла на выход.       Фред еще раз оглядел Малфоя. Желание плюнуть ему в лицо достигало предела, и он бы это сделал, если бы он не свалил.       — Подонок, — продолжал Фред до самой гостиной.       — Мы поняли, что Малфой — дурак, идиот, тварь, мразь, скотина, балбес, тупой, дубинноголовый, болван, оболтус, олух, дурень, валенок, верблюд, кретин, чмо болотное, белобрысый конь, отморозок, гоблин и подонок, — Филлис положила руку ему на плечо. — Мы правда поняли! Ничего не забыла? — спросила она Джорджа.       — Еще баклан, чушка и дурошлеп.       — И мымра, скудоум и удолбыш, — буркнул Фред.       — Всё, всё… спать все!       Она снова буквально переехала в комнату близнецов и все время спала с Фредом.       Филлис полу-сидела в кровати и читала книгу. Фред улёгся ей на грудь, крепко обнимая. Она поглаживала его волосы, иногда спускаясь к спине. Когда Филлис почувствовала, что его хватка ослабла и послышалось тихое сопение, то отложила книгу, затушила свечу и продолжила сидеть. Пытаться выбраться — бесполезно. Дернется Филлис — Фред схватит ее сильнее.       Она подождала, когда Фред развернется и легла. Только Филлис стала засыпать, как ногу начало сводить. Она сжала ее. Снова и снова. Не проходит, а сводило с новой силой. Филлис зашипела и задергала ногой.       — Ты чего? — сонно спросил Фред.       — Нога… — заскулила Филлис. — Я не могу.       — Снова? — Фред тут же подскочил.       — Да…       — У меня оставалось зелье, — Фред порылся по ящикам, — держи.       Филлис залпом осушила фляжку. Потихоньку ногу стало отпускать.       — Спасибо, Рыжик… — Филлис обняла его.       — Не благодари… Рыжик мне нравится больше!       Филлис посмотрела на сияющего Фреда. Она наклонила к себе его лицо и начала оставлять везде поцелуи.       — Ты прав, ты — моя слабость.

***

      ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ       Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора.       Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании № 28.       Подписано: Корнелиус Освальд Фадж,       министр магии.       К утру эти объявления были развешаны по всей школе. Всем до единого обитателям замка стало известно, что Дамблдору удалось бежать. Везде только и говорили что об этом побеге, и хотя некоторые его детали в ходе пересказывания слегка изменились, можно было лишь удивляться тому, с какой достоверностью передавались основные факты. Все знали, что Гарри с подругой Чжоу — Мариэттой присутствовали в кабинете Дамблдора, когда там разворачивались главные события вчерашнего дня, а поскольку Мариэтта после этого очутилась в больничном крыле, Гарри как единственный доступный очевидец происшедшего из числа учеников был вынужден отвечать на бесконечные вопросы желающих узнать все из первых уст.       Филлис ходила по всему замку, ища близнецов. Пока она шла, то встретила Малфоя.       — А где же твои рыжие балбесы? — засмеялся он.       — Не представляешь, но вот сама их ищу! Не поможешь?       — Отвали, Блэк, минус пять очков тебе!       — Чего? С каких оснований?       — Просто так! Могу и все!       — Что за значок?       — Инспекционной дружины, Блэк. — Малфой показал на крошечное серебряное «И», вышитое на его мантии прямо под значком старосты. — Особая группа учащихся, поддерживающих Министерство магии и отобранных лично профессором Амбридж. Так вот, члены Инспекционной дружины имеют право снимать очки.       — Круто, рада за вас, но я ищу двух рыжих, высоких парней, извини!       Филлис подошла к Гарри, Рону, Гермионе и Эрни, замершим перед песочными часами.       — Чего стоим? — спросила она.       — Хватит подкрадываться! — пискнула Гермиона.       — Да я вроде не подкрадывалась… ладно.       — Малфой только что оштрафовал нас всех очков на пятьдесят, — свирепо сказал Гарри, глядя, как в гриффиндорских часах всплывает вверх еще горсть камней.       — Ага, и Монтегю на перемене пытался сделать с нами то же самое, — сказал Джордж.       — Я вас искала! — крикнула Филлис. — Да, с меня Малфой пять очков тоже снял.       — За что? — спросил Гарри.       — По приколу.       — Что значит «пытался»? — немедленно спросил Рон.       — А он не успел договорить, — пояснил Фред. — Дело в том, что мы засунули его головой вперед в Исчезательный шкаф на втором этаже.       Гермиона была потрясена.       — Но вам за это здорово влетит!       — Не раньше, чем Монтегю вернется, а это вряд ли произойдет в ближайшую неделю-другую: я не знаю, куда мы его отправили, — хладнокровно ответил Фред. — В любом случае мы решили больше не волноваться насчет того, влетит нам или нет.       — Как будто это вас раньше волновало, — заметила Гермиона.       — Конечно, волновало, — сказал Джордж. — Нас ведь до сих пор не исключили, правда?       — Мы всегда знали, где остановиться, — сказал Фред.       — Даже не знаю почему… — закатила глаза Филлис.       — Ну разве что иногда чуть-чуть увлекались, — сказал Джордж.       — Но до настоящего членовредительства дело никогда не доходило, — сказал Фред. — Да, Филлис?       — Да, — Филлис сложила руки в замок, оглядывая близнецов.       — А теперь? — осторожно спросил Рон.       — Ну, теперь… — сказал Джордж       — Когда Дамблдора больше нет… — сказал Фред.       — Мы считаем, что немножко членовредительства…       — Это как раз то, чего заслуживает наш драгоценный новый директор.       — Не надо! — прошептала Гермиона. — Пожалуйста, держите себя в руках! Она будет счастлива, если вы дадите ей повод вас выгнать!       — Неужели ты не понимаешь, Гермиона? — сказал Фред с улыбкой. — Нам совершенно не хочется здесь оставаться. Да мы ушли бы хоть сейчас — просто мы считаем, что сначала надо расквитаться за Дамблдора. В общем, как бы там ни было, — сказал он, взглянув на свои часы, — первый этап вот-вот начнется. На вашем месте я бы сейчас отправился в Большой зал обедать — тогда всем учителям будет ясно, что вы не имеете к этому никакого отношения.       — К чему — к этому? — тревожно спросила Гермиона.       — Увидишь, — ответил Джордж. — Идите, нечего тут торчать.       Филлис собралась идти с ними, но Фред ее остановил.       — Не надо, иди с остальными, я не хочу, чтобы тебе влетело, — тревожно сказал он.       — Так, я иду с вами!       — Нет, не идешь, я потом все расскажу, иди, обедай. — Фред потрепал ее по голове.       — Фред и Джордж Уизли! — громко сказала Филлис. — Быстро объяснитесь! Что с вами? Какого черта избегаете меня?       — Мы не избегаем, просто надо кое-что подготовить, — объяснил Джордж.       — И что же?       — Увидишь со всеми, — улыбнулся Фред.       — Мне не нравится такой расклад событий. Я всегда первая обо всем узнавала! Говорите давайте!       — Филс, не начинай, — взмолился Джордж. — Потерпи, идем, Фред.       — Я люблю тебя, — Фред наклонился к ней, чтобы поцеловать, но Филлис отвернулась.       — А я тебе нет, катись куда там вам надо! — она пихнула его в грудь, полностью отворачиваясь.       Фред покачал головой, догнал Джорджа и они исчезли в толпе учеников, спускающихся по мраморной лестнице к дверям Большого зала: время было обеденное.       Филлис почувствовала себя брошенной. Она направилась в Большой зал, но её, как и Гарри остановил Филч.       — Директор хочет тебя видеть, Поттер, — с гнусной улыбочкой сказал смотритель. — И тебя, Блэк.       — Это не я, — невпопад ляпнул Гарри. Брылы Филча затряслись от беззвучного смеха.       — Совесть-то нечиста, — просипел он. — Идите за мной.       Он пожал плечами и зашагал вслед за Филчем обратно в вестибюль, навстречу потоку голодных учеников. Филлис еще постояла, но пошла за ними.       Настроение у Филча было самое радужное: пока они поднимались по мраморной лестнице, он что-то гнусаво напевал себе под нос. Когда они очутились на втором этаже, он сказал:       — В замке происходят большие перемены.       — Я заметил, — холодно откликнулся Гарри.       — Да-с… Сколько лет я твердил Дамблдору, что он слишком много вам позволяет, — с противным смешком сказал Филч. — Вы, поганцы, небось не стали бы разбрасывать повсюду вонючую дробь, кабы знали, что в моей власти отхлестать вас до крови? Никто ведь и не подумал бы запускать в коридорах кусачие тарелки, если б я мог подвешивать вас за лодыжки у себя в кабинете? Но когда вступит в силу Декрет об образовании номер двадцать девять, тогда, у меня будет право делать все это… А еще она попросила министра подписать приказ об изгнании Пивза… да, теперь, при новом начальстве, тут много чего изменится…       Амбридж явно постаралась привлечь Филча на свою сторону; беда в том, что он и впрямь может оказаться для нее ценным помощником, поскольку в том, что касается знания тайных ходов и закоулков Хогвартса, Филч уступает разве что близнецам Уизли.       — Ну вот, — ухмыльнулся он, трижды стукнув в дверь кабинета Амбридж, и распахнул ее. — Поттер и Блэк доставлены, мадам.       Кабинет Амбридж, хорошо знакомый и Гарри и Филлис благодаря наказаниям, почти не изменился — только поперек ее стола лежал массивный деревянный брусок с надписью золотыми буквами: «ДИРЕКТОР». «Молния» Гарри и «Нимбусы» Фреда и Джорджа, которые Филлис им подарила, прикованы цепями к прочному железному штырю, торчащему из стены за спиной Амбридж. Филлис заметила, как Гарри смотрел на свою метлу. Сама Амбридж сидела за столом и что-то усердно писала на куске розового пергамента, но при виде вошедших широко улыбнулась.       — Благодарю вас, Аргус, — сладким голоском сказала она.       — Что вы, что вы, мадам, — отозвался Филч, кланяясь так низко, насколько позволял ему ревматизм, и пятясь обратно за порог.       — Садитесь, — коротко сказала Амбридж, кивнув на стулья. Гарри и Филлис сели. Некоторое время она продолжала писать. Гарри смотрел, как резвятся мерзкие котята на тарелочках над ее головой, а Филлис гадала, какой ужасный сюрприз она приберегла для них на этот раз.       — Ну, — сказала она наконец, отложив перо. Вид у нее был довольный, точно у жабы, готовящейся проглотить особенно аппетитную муху. — Что будете пить?       — Что? — спросил Гарри.       — Пить, мистер Поттер, — сказала она, улыбаясь еще шире. — Чай? Кофе? Тыквенный сок? А вам, мисс Блэк?       По очереди называя напитки, она каждый раз взмахивала волшебной палочкой, и на столе появлялись очередной полный стакан или чашка.       — Спасибо, ничего, — сказал Гарри.       — Я тоже ничего не буду, — впервые открыла рот Филлис.       — Но я хочу, чтобы вы со мной выпили, — сказала она. Ее голос стал угрожающе приторным. — Выбирайте же.       — Ладно… тогда чай, — пожав плечами, сказал Гарри.       — Мне тоже, — сказала Филлис.       Она встала и, повернувшись к ним спиной, разыграла целое представление, доливая в чашку молоко. Затем выбралась с нею из-за стола, улыбаясь зловещей елейной улыбкой.       — Прошу, — сказала она, протягивая им чашки. — Пейте, пока не остыло. Итак, мистер Поттер… по-моему, теперь, после печальных событий вчерашнего вечера нам с вами стоит кое-что обсудить. Мисс Блэк, не возражаете. если я сначала поговорю с мистером Поттером?       — Да нет…       Гарри ничего не ответил. Она уселась обратно в свое кресло и терпеливо ждала. Несколько долгих минут протекли в молчании, потом она игриво воскликнула:       — Что же вы не пьете!       Филлис поднесла чашку к губам, но как и Гарри лишь притворилась, что пьет. Она чувствовала, что там что-то подмешано, и высока вероятность, что это — Сыворотка правды.       — В чем дело? — спросила Амбридж. Она по-прежнему не сводила с Гарри глаз. — Положить вам сахару?       — Нет, — сказал Гарри.       Он снова поднял ко рту чашку и притворился, что отпивает из нее, но на самом деле даже не разжал губ. Улыбка Амбридж стала шире.       — Хорошо, — прошептала она. — Очень хорошо. А теперь… — Она чуть подалась вперед. — Где Альбус Дамблдор?       — Понятия не имею, — быстро ответил Гарри.       — Пейте, пейте, — сказала она, все еще улыбаясь. — Итак, мистер Поттер, оставим детские игры. Я знаю, что вам известно, куда он направился. Вы с Дамблдором были заодно с самого начала. Подумайте о своем положении, мистер Поттер…       — Я не знаю, где он.       Гарри вновь притворился, что пьет.       — Очень хорошо, — сказала она с недовольным видом. — В таком случае будьте добры, как и вы, мисс Блэк, сообщите мне, где сейчас находится Сириус Блэк…       Филлис застыла с чашкой в руке, не зная как себя вести. Нужно было срочно собирать мысли в порядок.       Гарри поднес чашку ко рту и наклонил, не разжимая губ; струйка горячей жидкости пролилась ему на мантию.       — Не знаю, — сказали ребята хором.       — Мистер Поттер, мисс Блэк, — сказала Амбридж, — позвольте напомнить вам, что именно я едва не поймала преступника Блэка в гриффиндорском камине. Я отлично знаю, что тогда, в октябре, он встречался не с кем иным, как с вами, и, будь у меня доказательства, ни один из вас не гулял бы сейчас на свободе, смею вас уверить. Итак, я повторяю, мистер Поттер, мисс Блэк: где Сириус Блэк?       — Не имею понятия, — громко сказал Гарри. — Ни малейшего.       — Если вы думаете, что он мой отец, то это не значит, что я знаю где он. — отозвалась Филлис.       Они смотрели друг на друга так долго. Потом Амбридж встала.       — Ну хорошо, Поттер, Блэк, на этот раз я вам поверю, но имейте в виду: за мной стоит вся мощь Министерства. Все каналы связи со школой находятся под наблюдением. Диспетчер Сети летучего пороха контролирует все камины Хогвартса — за исключением, разумеется, моего собственного. Моя Инспекционная дружина вскрывает всю совиную почту, как входящую, так и исходящую. А мистер Филч следит за всеми тайными ходами, ведущими в замок и из замка. Если я найду хотя бы намек на улику…       Раздался грохот.       Пол под их ногами вздрогнул. Кресло Амбридж чуть не поехало в сторону, и она испуганно схватилась за стол.       — Что такое?..       Она смотрела на дверь. Гарри воспользовался моментом, чтобы опорожнить свою почти полную чашку и чашку Филлис в ближайшую вазу с сухими цветами. Они слышали беготню и крики на нижних этажах.       — Марш на обед, оба! — рявкнула Амбридж, выхватила палочку и стремглав кинулась прочь из кабинета. Они подождали секунду-другую, затем тоже вышли посмотреть, отчего поднялась такая суматоха.       Все выяснилось очень скоро. Этажом ниже царил настоящий хаос. Кто-то устроил прямо в школе гигантский волшебный фейерверк.       Что Гарри, что Филлис тут же поняли, кто это.       Драконы, состоящие целиком из зеленых и золотых искр, плавали под потолком, с грохотом изрыгая пламя; ядовито-розовые огненные колеса пяти футов в диаметре с угрожающим свистом проносились мимо, как летающие тарелки; ракеты с длинными хвостами из ослепительных серебряных звезд метались по коридорам, отскакивая от стен; шутихи выписывали в воздухе нескромные слова; повсюду, куда ни глянь, точно бомбы, взрывались хлопушки — и вместо того, чтобы сгореть и с шипением потухнуть, все эти пиротехнические штучки словно набирали силу и начинали вытворять что-то совсем уж немыслимое.       Посреди лестницы, оторопев от ужаса, застыли Филч и Амбридж. Одно из самых больших огненных колес, решив, по-видимому, что внизу негде развернуться, понеслось к ним со зловещим «вз-з-з-з-з». Завопив от страха, оба шарахнулись в сторону, а колесо вылетело в окно прямо за ними и усвистело куда-то в поля. Тем временем несколько драконов и большая летучая мышь, за которой тянулся пурпурный дымовой след, воспользовались открытой дверью в конце коридора, чтобы просочиться на третий этаж.       — Скорее, Филч, скорее! — взвизгнула Амбридж. — Если им не помешать, они заполонят всю школу… Остолбеней!       Из ее палочки вырвался луч красного света и угодил в одну из ракет. Вместо того чтобы замереть в воздухе, она взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в картине с ведьмой, замечтавшейся на зеленой лужайке; та успела отскочить как раз вовремя и пару секунд спустя втиснулась в рамку соседней картины, где несколько волшебников, занятых игрой в карты, поспешно вскочили, чтобы освободить ей место.       — Не заклинайте их, Филч! — сердито крикнула Амбридж, словно это была инициатива несчастного смотрителя.       — Не буду, мадам! — пропыхтел Филч, хотя ему, сквибу, легче было бы проглотить шутихи, чем наложить на них заклятие. Кинувшись к ближайшему чулану, он вытащил оттуда метлу и принялся махать ею, пытаясь сшибить шутихи в полете. Не прошло и минуты, как прутья метлы вспыхнули.       Филлис и Гарри, смеясь, они пригнулись, пробежали немного по коридору до гобелена, за которым была известная им потайная дверь, и, нырнув туда, обнаружили за ней Фреда и Джорджа — слушая вопли Амбридж и Филча, близнецы давились от хохота.       — Эффектно, — ухмыляясь, тихо сказал Гарри. — Очень эффектно… Пожалуй, доктор Фейерверкус может с легкой душой отправляться на покой…       — Да, недурно, — прошептал Джордж, вытирая слезы, от смеха выступившие у него на глазах. — Надеюсь, теперь она попробует применить к ним Заклятие исчезновения… От этого их сразу станет в десять раз больше.       — А тебе как? — спросил Фред Филлис.       — А на вас я обиделась! — Филлис вышла в коридор.       Пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб — особенно разрушительны были хлопушки, — других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало.       — Ай-яй-яй, — саркастически промолвила профессор МакГонагалл, когда один из драконов, с ревом изрыгающих клубы пламени, залетел в класс, где она проводила урок. — Мисс Джонсон, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте ее в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка.       В результате всего этого новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без ее помощи. Когда отзвенел последний звонок и гриффиндорцы с тяжелыми сумками направились в свою башню, Филлис с огромным удовлетворением увидела растрепанную, закопченную Амбридж — мокрая от пота, она выходила из класса профессора Флитвика.       — Благодарю вас, профессор! — послышался тонкий, скрипучий голосок Флитвика. — Конечно, я и сам мог бы загасить все эти ракеты, но у меня не было уверенности, что я имею на это право.       И он с лучезарной улыбкой закрыл дверь за Амбридж, чье лицо исказилось от злобы.       Вечером Фреда и Джорджа чествовали в гриффиндорской гостиной как героев. Даже Гермиона пробилась через возбужденную толпу, чтобы их поздравить.       — Очень качественная работа, — восхищенно сказала она.       — Спасибо, — ответил Джордж. Он выглядел удивленным и польщенным одновременно. — Это Фантастический фейерверк «Фокус-покус». Жаль только, что мы израсходовали весь свой запас, — теперь все снова придется начинать с нуля.       — Но дело того стоило, — сказал Фред, который принимал заказы от гомонящих однокашников. — Если хочешь занять очередь, Гермиона, имей в виду: пять галеонов за Набор начинающего негодяя и двадцать — за порцию Великолепной взрывчатки…

***

      — Ну, любовь моя, извини! — Фред тыкал в бок Филлис.       — Отвали, Фред Уизли! Вы ничего мне не рассказали! — Филлис отвернулась от него.       — Мы хотели сделать сюрприз, — сказал Джордж.       — Мне не понравилось.       Филлис схватила одеяло и укрылась с головой. Близнецы переглянулись и, подлетев к Блэк, начали щекотать ее через одеяло.       — Да хватит вам! — рявкнула Филлис.       — Перестанем, когда ты перестанешь дуться! — весело ответил Фред, продолжая щекотать девушку.       — Да все, отвалите, не злюсь! — она грубо отпихнула их руки. — Но злюсь из-за этой выходки!       Джордж прыснул, а Фред взъерошил ей волосы.       — Уизли… — прошипела Филлис.       — Она назвала тебя по фамилии, тебе конец! — засмеялся Джордж прыгая к себе на кровать.       — Что, любовь моя, тоже хочешь себе такую фамилию? — Фред сделал вид, что задумался. — Ну не знаю… хотя… так уж и быть, уступлю тебе ее, для тебя ничего не жалко!       — Я вырву тебе сердце, честное слово! — она рухнула на постель, а Фред улегся на нее.       — Ставлю пять сиклей, что не вырвешь! — подал голос Джордж. — Уж слишком сильно ты его любишь.       — Что я слышу, вы что, влюблены в меня, уважаемая мисс Блэк? — Фред хитро прищурился, смотря Филлис в глаза.       — Он врет, я тебя терпеть не могу!       — Но почему то ты до сих пор рядом со мной.       — Мне нравится тебя бесить.       — Наши чувства взаимны, — хмыкнул Фред и стукнул ее по носу.       — Да отстань ты! Джордж, убери его от меня!       — О, прости, Филин, но надо было думать год назад, прежде чем соглашаться встречаться с ним! — Джордж подошел к окну.       — Да вы рыжие черты!       Послышался грохот. Филлис взвизгнула.       — По-моему, вон то огненное колесо столкнулось с ракетой — похоже, они сцепились друг с другом, ух ты! — сказал Джордж.       Фред подскочил, чтобы посмотреть.       Филлис свернулась на кровати, укрываясь одеялом с головой.       — Стоп, какое сегодня число? — спросила она.       — Двадцать второе, — ответил Джордж.       — У меня завтра день рождение…       — Замечательно! — отозвался Фред.       — Нет, ненавижу день рождение.       — Почему?       — Дурацкий праздник, я просто родилась в этот день и все!       — Зануда.       — Отвали, Фред Уизли.

***

      — Подъем, с днем рождения! — крикнул Джордж.       — Ненавижу вас всех, отвалите, я сплю. — Филлис еще больше закуталась в одеяло.       — Ну что ты так? — Фред начал вытаскивать ее из кровати.       — Слушайте, вот у вас ничего не было, так и у меня сегодня день-тюлень!       — Ну хоть свечку задуй, — обиженно сказал Джордж.       Филлис с неохотой поднялась и близнецы протянули ей кекс со свечкой. Она загадала смерть в двадцать лет и задула огонь.       — Довольны? — они кивнули. — Теперь спать! Фред, со мной.       — Ты же ненавидишь меня, — хмыкнул тот.       — Ты прав, но все равно.       Она схватила его за руку и упала на кровать. Фред посмотрел на брата, тот лишь закатил глаза и вышел. Он лег рядом с Филлис. Она тут же забралась на него и засопела. Фред начал водить рукой по ее спине, но Филлис это особо не оценила и начала вертеть плечами и извиваться.       — Ну хватит уже! — захрипела она.       — Мне нравится.       — Мне нет.       — Ладно-ладно.       Фред стал поглаживать ее по голове и волосам. Вскоре Филлис уснула, да и Фред вместе с ней.

***

      Вечером Филлис спустилась в гостиную.       — С днем рождения, Филс! — Джинни подлетела к ней, сковывая в крепкие объятия.       Такие объятия семейная традиция всех Уизли?       — Да… спасибо. — Филлис похлопала ее по спине и отошла.       — Не видела близнецов? Гарри тут обмолвился, что хотел повидаться с Сириусом, а не знает как.       — С Сириусом? То есть с моим отцом? Этот шрамированный мне даже не сказал! Джордж пошел с Ли воровать ингредиенты с кладовки Снейпа, а Фред дурак, сидит в комнате.       — Это прекрасно! Еще раз с днем рождения!       Рыжая убежала в спальню мальчиков. Филлис села в излюбленное кресло, дожидаясь прихода Джорджа, чтобы занятся новыми вредилками.

***

      Фред, Филлис и Джордж подошли к Гарри, Рону и Гермионе.       — Вчера Джинни потолковала с нами насчет тебя, — сказал Фред, положив вытянутые ноги на столик перед собой. Несколько рекламных брошюрок Министерства магии полетели на пол. — Она говорит, ты хочешь перекинуться словечком с Сириусом.       — Да, а еще вопрос, чего мне не сказал? — выгнула бровь Филлис, садясь рядом с Фредом, закидывая на него ноги.       Тот довольно улыбнулся и стал поглаживать ее голень, лишь иногда поднимаясь к бедру.       — Что? — резко спросила Гермиона, замерев с рукой, протянутой к проспекту «Позвоните в отдел волшебных аварий и катастроф».       — Да, — сказал Гарри, — не мешало бы.       — Я с тобой! — крикнула Филлис. — Это не обсуждается, если что.       — Хорошо, я сам хотел предложить, просто не был до конца уверен, что все получиться, извини. — ответил Гарри.       — Хватит нести чепуху, — заявила Гермиона, распрямляясь и глядя на него так, словно не верила собственным глазам. — Вы что, не знаете, что Амбридж сует нос во все камины и обыскивает всех наших сов?       — Пожалуй, мы найдем способ обойти эту помеху, — сказал Джордж, потягиваясь и улыбаясь. — Надо всего-навсего ее отвлечь… Кстати, вы заметили, что на каникулах мы вели себя исключительно скромно?       — Зачем портить себе отдых, решили мы, — подхватил Фред. — К тому же нам вовсе не хотелось мешать людям готовиться к экзаменам!       Он скорчил ханжескую физиономию и отвесил Гермионе маленький поклон. Судя по ее виду, та явно не ожидала от близнецов такой трогательной заботливости по отношению к школьным товарищам.       — Но бизнес есть бизнес, и завтра все снова пойдет своим чередом, — весело продолжал Фред. — А раз мы все равно собираемся устроить легкий переполох, отчего бы заодно не помочь Гарри и моей возлюбленной немножко поболтать с Сириусом?       — Конечно, но тем не менее, — сказала Гермиона таким тоном, будто объясняла нечто очень простое законченным тупицам, — даже если вам удастся отвлечь Амбридж, где Гарри и Филлис смогут поговорить с ним?       — В ее кабинете, — тихо произнес Гарри.       — Да, ее камин не проверяется!       — Вы… сошли… с ума, — севшим голосом сказала Гермиона.       Рон опустил брошюрку, посвященную торговле селекционными грибами, и внимательно прислушивался к их разговору.       — Не думаю, — сказал Гарри, пожав плечами.       — Для начала, как ты собираешься туда попасть?       — С помощью ножа Сириуса, — сказал он.       — Что-что?       — На предпоследнее Рождество Сириус подарил мне нож, которым можно открыть любой замок, — пояснил Гарри. — Даже если она заколдовала свою дверь и заклинание Алохомора не подействует — а я уверен, что так оно и будет…       — А ты что скажешь? — этот требовательный вопрос Гермионы был адресован Рону.       — Не знаю, — промямлил Рон, которому явно стало не по себе от того, что ему предложили высказать определенное мнение. — Думаю, если они хотят попробовать, то имеют на это право.       — Слова верного друга и истинного Уизли, — сказал Фред, наградив Рона увесистым шлепком по спине. — Итак. Мы думаем приступить к делу завтра после уроков, когда все выйдут в коридор, — тогда можно будет добиться максимального эффекта. Начнем где-нибудь в восточном крыле, чтобы сразу выкурить Амбридж из кабинета. Пожалуй, мы можем гарантировать вам минут двадцать. Как ты думаешь? — Он поглядел на Джорджа.       — Легко, — подтвердил Джордж.       — Чем вы будете ее отвлекать? — спросил Рон.       — Увидишь, братишка, — сказал Фред, и они с Джорджем и Филлис снова поднялись на ноги. — Для этого тебе надо будет только наведаться в коридор Григория Льстивого этак часиков в пять пополудни.       Они оставили их. Филлис резко остановила Фреда и вцепилась в него.       — Спасибо вам огромное! Серьезно!       — Ну что ты, мы рады помочь.       — Иди сюда, Джордж! — Филлис обняла и младшего близнеца.

***

      Филлис встретила Гарри и они вместе побежали в кабинет Амбридж.       Добравшись до коридора, в который выходила дверь кабинета Амбридж, они обнаружили, что он пуст. Спрятавшись за рыцарские доспехи у стены — шлем, которым они были увенчаны, со скрипом повернулся за ним вслед, — Гарри открыл сумку, выхватил оттуда нож Сириуса и набросил на себя и Филлис мантию-невидимку. Затем медленно, осторожно они вылезли из-за доспехов и, тихо ступая, приблизились к кабинету Амбридж.       Вставив лезвие волшебного ножа в щель между косяком и дверью, он мягко провел им вверх и вниз, потом вытащил обратно. Раздался еле слышный щелчок, и дверь распахнулась. Они нырнули внутрь, быстро прикрыли ее за собой и каждый огляделся.       В комнате не было никакого движения — только мерзкие котята по-прежнему резвились на тарелочках над конфискованными метлами.       Гарри снял с них мантию-невидимку и, подойдя к камину, в считанные секунды нашел то, что искал, — коробочку с тускло поблескивающим летучим порохом.       Он опустился перед камином на колени. Руки его дрожали.       — Давай сначала я. — Филлис взяла порох и уже очутилась на площади Гриммо двенадцать.       — Филлис? — Люпин подошел к крестнице.       — Сириус! — голова Гарри показалась в камине.       — Гарри! — воскликнул Люпин с видом крайнего удивления. — Откуда ты… что случилось, с тобой все в порядке? Почему вы здесь? Филлис?       — Да, — сказал Гарри. — Я просто хотел… то есть я… мне нужно кое о чем поговорить с Сириусом.       — Я позову его, — сказал Люпин, поднимаясь на ноги. Он все еще выглядел крайне озадаченным. — По-моему, он наверху, ищет Кикимера, — тот, похоже, опять спрятался на чердаке.       И Люпин поспешил прочь из кухни.       Спустя минуту-другую Люпин вернулся. За ним по пятам шел Сириус.       — В чем дело? — взволнованно спросил он, отбрасывая с глаз свои длинные черные волосы и садясь около печи на пол, чтобы оказаться на одном уровне с Гарри. Люпин тоже стал на колени, в его глазах светилось беспокойство. — У тебя все нормально? Может, тебе нужна помощь?       — Спасибо… — Филлис обижено взглянула на отца и ушла к себе в комнату, за метлой. Она схватила свой «Нимбус-2001» и спустилась обратно.       — Мне тоже гордиться нечем, — быстро сказал Сириус.       Люпин покосился на него и сказал:       — Послушай, Гарри, ты должен понять одну вещь: в школе твой отец и Сириус всегда и во всем оказывались лучшими — многие просто души в них не чаяли, и если порой это слегка кружило им голову…       — Ты хочешь сказать, если порой мы вели себя как заносчивые болваны, — вставил Сириус.       Люпин улыбнулся.       — Он все время взъерошивал себе волосы, — с болью в голосе сказал Гарри.       Сириус и Люпин рассмеялись.       — Я и забыл об этой его привычке, — с нежностью сказал Сириус.       — А со снитчем он баловался? — жадно спросил Люпин.       — Да, — ответил Гарри, непонимающе взирая на просветлевшие от воспоминаний лица Сириуса и Люпина. — А я… мне показалось, что это выглядит немножко по-идиотски.       — Конечно, это выглядело по-идиотски! Мы все тогда были идиотами! — решительно воскликнул Сириус. — Хотя… к Лунатику это относится в меньшей степени, — честно добавил он, посмотрев на Люпина.       Но тот покачал головой.       — Разве я когда-нибудь говорил вам, чтобы вы оставили Снейпа в покое? — спросил он. — Разве у меня хоть однажды хватило духу сказать вам, что вы зарываетесь?       — Все равно, — сказал Сириус, — иногда ты заставлял нас стыдиться самих себя… это было уже кое-что…       — А еще, — упрямо продолжал Гарри, решив выложить все, что занимало его мысли, раз уж он здесь очутился, — он все время поглядывал на девочек у озера — надеялся, что они на него смотрят!       — Ну конечно, он всегда вел себя как осел, если Лили была поблизости! — пожал плечами Сириус. — Стоило ей оказаться рядом, как он уже не мог перестать выламываться!       — Почему она вышла за него замуж? — спросил Гарри, чувствуя себя очень несчастным. — Она же его ненавидела!       — Вовсе нет, — сказал Сириус.       — На седьмом курсе она стала гулять с ним, — сказал Люпин.       — Когда у Джеймса малость поубавилось спеси, — сказал Сириус.       — Когда он бросил задирать людей ни с того ни с сего, — сказал Люпин.       — И даже Снейпа? — спросил Гарри.       — Ну, — уклончиво сказал Люпин, — Снейп — это особый случай… Он ведь никогда не упускал возможности пальнуть в Джеймса каким-нибудь заклятием — ты же не стал бы требовать от своего отца, чтобы он безропотно это сносил!       — И мама спокойно мирилась с этим?       — Честно говоря, она не слишком много знала, — пояснил Сириус. — Сам понимаешь, Джеймс не приглашал Снейпа на свидания вместе с ней и не насылал на него заклятий прямо у нее на глазах…       Филлис стояла с метлой в руках сзади отца и крестного. В груди билась злость. О ней хоть кто-то вспомнит сегодня?       — Послушай, — сказал он, — у меня никогда не было друга лучше, чем твой отец, и он был хорошим человеком. В пятнадцать лет многие кажутся идиотами. Он перерос это.       — Ну ладно, — хмуро сказал Гарри. — Просто я не думал, что мне когда-нибудь придется пожалеть Снейпа.       — Кстати, — сказал Люпин, и между бровей у него пролегла тонкая морщинка, — тебе, наверное, сильно досталось от Снейпа, когда он узнал, что ты залез в Омут памяти?       — Он сказал, что больше никогда не станет учить меня окклюменции, — равнодушно ответил Гарри. — Как будто мне очень хо…       — Что? — закричал Сириус так громко, что Гарри с испугу подскочил и набрал полный рот золы.       — Ты это серьезно, Гарри? — живо спросил Люпин. — Он перестал давать тебе уроки?       — Ага, — кивнул Гарри, удивленный такой неоправданно бурной реакцией. — Но это неважно, мне плевать — честно вам скажу, это даже облегче…       — Я отправляюсь к вам и поговорю со Снейпом, — твердо заявил Сириус и действительно стал было подниматься на ноги, но Люпин схватил его и удержал на месте.       — Если кому-то и надо поговорить со Снейпом, это должен быть я! — твердо сказал он. — Но в первую очередь, Гарри, тебе нужно вернуться к Снейпу и сказать ему, чтобы он возобновил уроки, — он не имеет никакого права их отменять, и если Дамблдор узнает…       — Я не могу сказать ему это, он меня убьет! — возмущенно воскликнул Гарри. — Вы не видели, какой он был после того, как вынул меня из Омута памяти!       — Уроки окклюменции должны продолжаться, Гарри, — сурово сказал Люпин. — Нет ничего важнее этого, ты меня понял? Ничего!       — Ладно, ладно, — сказал Гарри, совершенно сбитый с толку и вдобавок сильно раздосадованный. — Я попробую… попробую сказать ему что-нибудь… только не…       Он умолк, потому что вдалеке послышались чьи-то шаги.       — Кикимер спускается к нам?       — Нет, — оглянувшись, сказал Сириус, он даже не обратил внимание на Филлис. — Наверное, это кто-то с твоей стороны, Гарри.       — Тогда я пошел! — торопливо воскликнул он и вытащил голову из печи на кухне родового замка Сириуса.       — Мне тоже здесь делать нечего, — бросила Филлис, скрываясь в зеленом пламени камина.       — Филлис, быстрей, — Гарри подлетел к ней и натянул на них мантию-неведимку.       В кабинет ворвался Филч. У него был абсолютно восторженный вид. Лихорадочно бормоча что-то себе под нос, он пересек комнату, выдвинул один из ящиков стола Амбридж и принялся рыться в бумагах.       — Разрешение на розги… Разрешение на розги… Наконец-то я до них доберусь… Теперь они у меня попляшут…       Он вынул из ящика кусок пергамента, поцеловал его и быстро зашаркал обратно к выходу, прижимая листок к груди.       Убедившись, что сумка не забыта, а мантия-невидимка надежно прикрывает их с головы до пят, Гарри рывком отворил дверь и он с Филлис выскочили из кабинета вслед за Филчем, который ковылял впереди с удивительной скоростью.       Спустившись на следующий этаж, Гарри решил, что теперь можно без опасений снова стать видимыми. Он скинул мантию, запихнул ее обратно в сумку и они поспешили дальше. Из вестибюля доносились шум и крики. Они сбежали по мраморной лестнице и увидели, что внизу собралась чуть ли не вся школа.       Зрелище было примерно таким же, как в тот вечер, когда увольняли Трелони. Стоящие вдоль стен ученики образовали огромный круг. Были в толпе и учителя с привидениями. Среди наблюдателей выделялись члены Инспекционной дружины — они явно были чрезвычайно довольны собой. Под потолком болтался Пивз, взирающий сверху вниз на Фреда и Джорджа, которые стояли посреди вестибюля с таким видом, что было яснее ясного: их наконец загнали в угол.       — Фред, Джордж! — Филлис хотела кинутся к ним, но Гарри остановил её.       — Итак! — торжествующе сказала Амбридж. Только сейчас Филлис и Гарри заметили, что она стоит всего на несколько ступеней ниже их и коршуном смотрит на близнецов. — Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото — это смешно?       — Мы полагаем, что да, — сказал Фред, глядя на нее без малейшего страха.       Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья.       — У меня есть документ, директор, — хрипло сказал он и помахал куском пергамента, который только что на глазах у Гарри и Филлис вытащил из ее стола. — У меня есть документ, и розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…       — Очень хорошо, Аргус, — сказала Амбридж. — А вам двоим, — продолжала она, глядя вниз на Фреда и Джорджа, — предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей школе…       — Мамочки, — кажется, Филлис впервые испугалась за близнецов.       — Знаете что? — перебил ее Фред. — Боюсь, у вас ничего не выйдет.       Он повернулся к брату.       — Джордж, — сказал он, — по-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала.       — Да, у меня тоже такое чувство, — весело откликнулся Джордж.       — Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь? — спросил Фред.       — Согласен, — сказал Джордж.       И, прежде чем Амбридж успела вставить хоть слово, они подняли свои палочки и хором воскликнули: — Акцио, метлы!       — Филлис, давай к нам! — крикнул Фред девушке.       Та тут же оседлала метлу и подлетела к ним.       Где-то в отдалении послышался громкий треск. Метлы Фреда и Джорджа — на одной из них еще болталась тяжелая цепь с железным крюком, к которому приковала их Амбридж, — неслись по коридору к своим хозяевам. Они свернули влево, скользнули вниз над лестницей и резко затормозили перед близнецами — цепь громко прозвенела по вымощенному камнями полу.       — Надеюсь, мы больше не увидимся, — сказал Фред профессору Амбридж, перекидывая ногу через свою метлу.       — И не стоит нам писать, — подхватил Джордж, оседлав свою.       Фред обвел взглядом собравшихся учеников — молчаливую, настороженную толпу.       — Если кто надумает купить портативное болото вроде того, что выставлено у вас наверху, милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, в магазин «Всевозможные волшебные вредилки», — громко сказал он. — Это наш новый адрес!       — Специальные скидки для тех учеников Хогвартса, которые пообещают, что используют наш товар в целях избавления от этой старой крысы, — добавил Джордж, показывая на профессора Амбридж.       — Держите их! — взвизгнула Амбридж, но было уже поздно. Когда члены Инспекционной дружины кинулись на Фреда с Джорджем, те уже оттолкнулись от пола и взмыли вверх футов на пятнадцать — железный крюк угрожающе раскачивался внизу. Фред поглядел на полтергейста, парившего вровень с ними по другую сторону вестибюля.       — Задай ей жару от нашего имени, Пивз.       И Пивз, который еще ни разу не послушался ни одного ученика, сорвал с головы свою шляпу с бубенчиками и отсалютовал ею, а Фред и Джордж под громоподобные аплодисменты толпы описали в воздухе полукруг и вылетели из распахнутых парадных дверей навстречу сияющему закату.       — Знаете, профессор Амбридж, мечтала вам сказать: у вас ужасный вкус в выборе одежды, а особенно колец! — крикнула Филлис и полетела вслед за близнецами.       — Здравствуй, новая жизнь — закричал Джордж.

***

      Филлис, Фред и Джордж стояли перед дверьми их нового магазина.       — Кто откроет? — спросил дрожащим голосом Джордж.       — Я, — Филлис без стеснений распахнула двери.       Троица вошла в помещение.       — Его можно увеличить, либо разделить и часть оставить под склад, — предложила Филлис.       — Мы так и планировали, — сказал Фред.       Они прошли по первому этажу и поднялись по лестнице, которая вела в квартиру. Им предстал небольшой коридор, слева две двери, это — спальни. Справа — широкая гостиная, совмещенная с кухней, а прямо — ванная комната. Все было уставлено коробками, как и внизу.       — Ремонт не помешает, но сделаем быстро, — сказала Филлис.       — В коробках вещи, мы их все отправили сюда. — сказал Фред, проходя внутрь.       — И мои? — изумилась девушка.       — Да, все твои вещи здесь, не переживай, — ответил Джордж.       — Как хорошо, а то думала опять гардероб менять.       — Ну что, друзья, осваиваемся!

***

      Была первая неделя июня. Ребята делали ремонт в квартире и медленно осваивали магазин. Уже была готова кухня, гостиная и коридор. Остались лишь спальни и ванна.       Гостиная и кухня были объединены в одно большое пространство, наполненное светом и теплотой. Высокие потолки и большие окна наполняли комнату естественным светом, который отражался от светлых стен и деревянных полов. Гостиная была оформлена в стиле классического уюта: удобные диваны с мягкими подушками, кресла и кофейный столик в центре комнаты создавали атмосферу для непринуждённого общения. Кухня, несмотря на её открытое пространство, была функциональной и стильной: тёмные деревянные шкафы контрастировали с белыми мраморными столешницами, а современная техника и витрины с посудой добавляли нотку современности. В углу стоял обеденный стол, за которым могли собираться все трое, и рядом с ним был небольшой барный уголок.       Комната Фреда и Филлис была более изысканной и роскошной. Пространство было оформлено в холодных, нейтральных тонах с элементами роскоши. В интерьере преобладали тёмное дерево и бархатные ткани. Большая кровать с высокими изголовьем и мягкими подушками занимала центральное место. По обе стороны от кровати стояли изящные прикроватные тумбочки с лампами в старинном стиле. Стены были украшены антикварными картинами и зеркалами в золочёных рамах, добавляющими элегантности. Мягкие ковры и длинные шторы дополняли уют и создавали атмосферу спокойствия.       Рабочий уголок Филлис был оформлен с большим вниманием к деталям и художественному вкусу. Это пространство было насыщено антикварными предметами: старинный письменный стол из тёмного дерева с резьбой, рядом стоящий удобный кресло, и множество чернильниц и перьев. Стены были украшены картинами, в основном в рамочках с серебренными отделками, и листками с нотами и стихами, прикреплёнными к стене. Здесь царила атмосфера творчества и вдохновения.       Комната Джорджа была менее изысканной, но всё ещё отражала его личный стиль. Это пространство было более функциональным и простым, с современным минималистичным дизайном. Стены были окрашены в светлый цвет, а мебель — в основном из светлого дерева или металла. В комнате стояла большая кровать, рабочий стол с компьютерным оборудованием, полки с книгами и несколько спортивных наград и трофеев, свидетельствующих о его увлечениях. Окна были оформлены простыми шторами, и на полу лежал практичный ковёр.       Филлис сидела у себя за столом, как ее позвал Джордж. Они спустились вниз, в кабинет близнецов.       — Что такое? — спросила Филлис, подходя к столу.       — Подписывай, — Джордж сунул ей под нос бумагу, перо и чернила.       — Что это?       — Прочитай.       Филлис прошла глазами по тексту. Она удивленно уставилась на них и перечитала эту строчку снова. «Филлис Кассиопея Блэк становиться совладельцем магазина «Всевозможные Волшебные Вредилки», владельцами, которыми являются Фредерик Гидеон Уизли и Джордж Фабиан Уизли.»       — Вы серьезно…? — руки Филлис едва заметно задрожали.       — Да, точно, мы серьезно, — сказал Джордж. — Подписывай давай!       — Изначально планировалось сделать и тебя владельцем, но уже не могли, поэтому только так. — улыбнулся Фред.       — Спасибо вам, теперь моя самооценка поднялась выше неба, — усмехнулась Филлис, пока подписывала бумагу.       — Поздравляем! — хором сказали близнецы.       — Спасибо-спасибо, но у меня тоже новость.       — Только не говори, что беременна, — ужаснулся Джордж.       — Говори! — наоборот сказал Фред.       — Ну вы загнули… противозачаточное зелье всегда со мной! — Филлис покачала головой. Джордж облегченно выдохнул, а Фред расстроился. — Фред не мечтай, отцом в восемнадцать не станешь. Как раз о отце. Я собираюсь пожить с папой, если вы не против. Хотя даже если против — я уеду.       — Конечно, мы не против, — сказал Джордж и Фред кивнул.       — Тогда, пока!       Филлис прокрутилась на месте и трансгрессировала на кухню площади Гриммо двенадцать.       — Блудная дочь дома! Хотя мне явно не рады, — Филлис пошарилась в ящиках, но ничего не нашла.       — Госпожа, добрый день, желаете чего-то? — Кикимер поклонился ей.       — Где отец? — спросила Филлис.       — Господина нет дома, — Кикимер улыбнулся, но тут же улыбка сползла с его лица.       — Как это? Где он?       — Не знаю, госпожа, его нет!       — Так…       В камине появилась голова Гарри.       — Сириус! — орал он. — Филлис? Где твой отец?       — Я не знаю, Кикимер сказал, что его нет!       — В очаге голова мальчишки Поттера, — сообщил Кикимер, украдкой кидая на Гарри взгляды, в которых сквозило какое-то странное торжество. — Зачем он сюда явился, интересно нам знать!       — Где Сириус, Кикимер? — требовательно спросил Гарри.       Домовик издал придушенный смешок       — Хозяина нет дома, Гарри Поттер.       — Куда он пошел? Куда он пошел, Кикимер? — допытывалась Филлис.       Кикимер только похихикивал.       — Предупреждаю тебя! — сказал Гарри. — А Люпин? А Грозный Глаз? Хоть кто-нибудь из них дома есть?       — Никого, кроме Кикимера! — ликующе воскликнул эльф и, отвернувшись от Гарри, стал медленно пробираться к двери в дальнем конце кухни. — Пожалуй, Кикимер сейчас пойдет поболтает с хозяйкой — да-да, у него давно не было такой возможности, хозяин его к ней не подпускал…       — Куда ушел Сириус? — завопил Гарри ему вслед. — Кикимер! Он пошел в Отдел тайн?       Кикимер стал как вкопанный. В кухне было много стульев, и сквозь частокол их ножек Гарри видел только лысину эльфа.       — Хозяин не делится с Кикимером своими планами, — спокойно сказал он.       — Но ты ведь знаешь! — закричала Филлис. — Разве не так? Ты же знаешь, где он!       Наступила недолгая тишина, затем домовик усмехнулся еще громче, чем раньше.       — Хозяин не вернется из Отдела тайн! — торжествующе сказал он. — Кикимер с хозяйкой снова остались вдвоем!       И он торопливо скрылся за дверью, ведущей в коридор.       — Ах ты…       Голова Гарри исчезла, словно её кто-то потянул. Филлис не знала, что делать, но решила, что как бы ей это не обошлось, но отца она найдет. И она ступила в камин, вслед за Поттером.       — Ни с кем… — сказал Гарри, пытаясь вырваться из рук Амбридж.       — Лжец! — выкрикнула Амбридж. Она оттолкнула его от себя, и он врезался в стол. — С кем ты говорил?       — Со мной, — усмехнулась Филлис, прокручивая палочку.       — Филлис… — зашептал Гарри, — не надо…       — Молчать, Поттер! — крикнула Амбридж. — А ты, Блэк… я… я…       — Что? Дар речи потеряли? Знаю, я великолепна! — Филлис провела рукой по волосам.       — Всех изловили, — сказал Уоррингтон, грубо выталкивая Рона на середину комнаты. — А этот, — он ткнул в Невилла толстым пальцем, — хотел помешать мне поймать ее, — он указал на Джинни, которая пыталась лягнуть в ногу крупную девицу, державшую ее в охапке, — так что я и его прихватил.       — Замечательно, просто замечательно, — сказала Амбридж, глядя, как извивается Джинни. — Похоже, Хогвартс скоро освободится от всей семейки Уизли! Блэк тоже схватить!       — Не посмеете, я больше не учусь здесь, а вы не мой директор! — крикнула она.       Брови Амбридж поползли вверх.       — Мистер Малфой, схватите мисс Блэк… — прошипела она.       Только Драко хотел подойти к Филлис, как она произнесла:       — Остолбеней!       Драко отлетел в стену, от чего пара тарелок с котятами упала на пол и разбилась.       — Молодец, Филс, — крикнула Джинни, но Уоррингтон тут же закрыл ей рот.       Амбридж достала свою палочку, но Филлис оказалась проворней и палочка Амбридж тут же оказалась в руках Блэк.       — Она у вас какая-то… стремная…       — Блэк! Я тебя…       — Ваша палочка у меня, вы ничего мне не сделаете!       Малфой уже встал, отряхиваясь и произнес:       — Экспелиармус!       Палочки в руке Филлис прилетели к нему.       — Что, Блэк, ты уже не такая крутая?       — Отлично, Драко, давайте мне, — Амбридж убрала свою палочку, а палочку Филлис кинула на стол.       Малфой резко обхватил руки Филлис, сводя их за спиной.       В кабинете наступила тишина, лишь время от времени нарушаемая шумом борьбы и сопением слизеринцев, не дающих Рону и остальным вырваться из их объятий. Рон пытался освободиться от зажима Уоррингтона; у него была разбита губа, и кровь из нее капала на ковер Амбридж; Джинни до сих пор старалась наступить на ноги шестикурснице, которая крепко держала ее за обе руки; Невилл, чье лицо приобретало все более фиолетовый оттенок, трепыхался в лапищах Крэбба, а Гермиона тщетно пыталась стряхнуть с себя Милисенту. Полумна, однако, смирно стояла рядом с притащившей ее слизеринкой и вяло смотрела в окно, точно ее одолевала невыносимая скука.       В этой слизеринке, что была рядом с Полумной, Филлис узнала… Элизабет. Уж если бы не держащий ее Малфой, она бы наверное пояснила ей, как надо выбирать компанию.       В кабинет зашел Снейп.       — Вы хотели меня видеть, директор? — спросил Снейп, с полнейшим бесстрастием озирая пары борющихся учеников.       — А профессор Снейп! — воскликнула Амбридж, широко улыбаясь и снова вставая на ноги. — Да-да, мне нужен еще один пузырек с сывороткой правды, и чем скорее, тем лучше.       — Вы забрали у меня последний пузырек, чтобы допросить Поттера, — сказал Снейп, холодно глядя на нее сквозь свисающие ему на глаза сальные космы. — Не использовали же вы его весь целиком? Кажется, я говорил вам, что довольно трех капель.       Амбридж покраснела.       — Но вы ведь можете принести еще? — как всегда в минуты раздражения, ее голос стал еще более сладким и приторным.       — Разумеется, — сказал Снейп, поджав губы. — Это снадобье должно настаиваться в течение всего лунного цикла, так что примерно через месяц вы сможете его получить.       — Через месяц? — взвизгнула Амбридж, раздуваясь по-жабьи. — Через месяц? Но он нужен мне сегодня, Снейп! Я только что обнаружила перед своим камином Поттера, который вел переговоры с неустановленным лицом или лицами!       — Неужели? — сказал Снейп, впервые проявляя слабый интерес к происходящему. Он повернулся и посмотрел на Гарри. — Что ж, это меня не удивляет. Поттер никогда не отличался дисциплинированностью.       Его холодные темные глаза так и сверлили Гарри.       — Я хочу допросить его! — крикнула Амбридж, и Снейп вновь перевел взгляд с Гарри на ее дрожащее от злобы лицо. — Я хочу, чтобы вы снабдили меня средством, которое поможет мне выяснить правду!       — Я ведь уже сказал, что у меня больше нет запасов нужной вам сыворотки, — невозмутимо ответил Снейп. — Если вы не хотите отравить Поттера — кстати, уверяю вас, что я отнесся бы к подобному намерению с большим сочувствием, — то у меня нет возможности вам помочь. Беда только в том, что большинство ядов действует слишком быстро и практически не оставляет жертве времени на признания.       И Снейп снова посмотрел на Гарри, который уставился на него.       — Я назначаю вам испытательный срок! — завопила Амбридж, и Снейп снова перевел на нее взгляд, чуть приподняв брови. — Вы намеренно отказываете мне в содействии! Я ожидала иного — Люциус Малфой всегда отзывался о вас с крайним уважением! А теперь прочь из моего кабинета!       Снейп отвесил ей насмешливый поклон и повернулся к двери.       — Бродяга у него в плену! — крикнул Гарри. — Его держат там, где оно спрятано!       Снейп замер с поднятой рукой, уже готовый толкнуть дверь.       — Бродяга? — воскликнула Амбридж, жадно переводя взгляд с Гарри на Снейпа. — Какой еще Бродяга? И что там спрятано? О чем это он, Снейп?       Филлис тут же поняла. Отца схватили, судя по всему Волан-де-Морт…       Снейп обернулся. Его лицо было непроницаемо.       — Понятия не имею, — холодно сказал Снейп. — Если я захочу послушать околесицу, я дам вам болтушки для молчунов, Поттер. Кстати, Крэбб, ослабьте немного хватку. Если вы задушите Долгопупса, начнется бесконечная бумажная канитель. К тому же мне придется упомянуть об этом в вашей характеристике, если вы когда-нибудь вздумаете устроиться на работу.       Он со стуком закрыл за собой дверь.       — Что ж, прекрасно, — сказала она и вынула палочку. — Прекрасно… мне не оставляют выбора… это больше, чем вопрос школьной дисциплины… это касается безопасности на уровне Министерства… да… да…       Она словно уговаривала себя на что-то решиться. Нервно переминаясь с ноги на ногу, она поглядывала на Гарри, похлопывала палочкой по ладони и тяжело отдувалась.       — Вы вынуждаете меня, Поттер… я этого не хочу, — сказала Амбридж, все еще беспокойно топчась на месте — Но иногда обстоятельства оправдывают применение… Я уверена, министр поймет, что у меня не было другого пути…       Малфой следил за ней с алчным нетерпением.       — Заклятие Круциатус развяжет тебе язык, — негромко сказала Амбридж.       — Нет! — воскликнула Гермиона. — Профессор Амбридж… это противозаконно!       Но Амбридж не обратила на нее внимания. На ее лице было написано отвратительное жадное возбуждение — такой Филлис ее еще не видела. Она подняла палочку.       — Министр не позволил бы вам нарушать закон, профессор Амбридж! — крикнула Гермиона.       — То, о чем Корнелиус не узнает, ему не повредит, — сказала Амбридж. Она слегка задыхалась, направляя палочку на разные части тела Гарри по очереди, явно выбирая самое уязвимое место. — Он ведь так и не узнал, что это я прошлым летом наслала на Поттера дементоров, но все равно был очень рад, когда ему представилась возможность его исключить.       — Так это были вы? — ахнул Гарри. — Вы натравили на меня дементоров?       — Кто-то должен был действовать, — прошептала Амбридж, и ее палочка замерла, нацелившись Гарри прямо в лоб. — Они все твердили, что надо заставить тебя замолчать… как-нибудь тебя опорочить… но только я одна предприняла какие-то реальные шаги… правда, в тот раз ты выкрутился, Поттер! Но сегодня тебе это не удастся… нет, не удастся… — И, набрав в грудь воздуху, она воскликнула: — Круци…       — Нет! — сорвавшимся голосом крикнула Гермиона из-за плеча Милисенты Булстрод. — Нет… Гарри… нам придется сказать ей!       — Ни за что! — завопил Гарри, глядя на ту малую толику Гермионы, которая была доступна взору.       — Нам все равно придется, Гарри, иначе она вырвет из тебя это, так какой же смысл…       И Гермиона тихо зарыдала, уткнувшись лицом в спину Милисенты. Та немедленно перестала вдавливать ее в стену и попыталась увернуться от нее с видом глубокого отвращения.       — Так-так-так! — с торжествующей миной сказала Амбридж. — Наконец-то мы услышим от нашей дотошной мисс Почемучки кое-какие ответы! Ну-ка, давайте, милая, давайте!       — Гей… мо… на… не-е! — промычал Рон сквозь кляп. Джинни уставилась на Гермиону таким взглядом, как будто раньше никогда ее не видела. Все еще задыхающийся Невилл тоже не сводил с нее глаз. Однако кажется одна Филлис и Гарри заметили одну вещь: хотя Гермиона отчаянно рыдала, спрятав лицо в ладони, на ее щеках не было ни малейшего следа слез.       — Я… простите меня, все… — пробормотала Гермиона. — Но… я не могу этого выдержать…       — Правильно, правильно, девочка! — сказала Амбридж, хватая Гермиону за плечи. Она толкнула ее в освободившееся цветастое кресло и нависла над ней. — Ну? С кем Поттер сейчас связывался через камин?       — Сказала же, что со мной! — рыкнула Филлис, от чего Малфой сильнее сжал ее руки.       — Он… — всхлипнула Гермиона, не отнимая рук от лица, — он пытался поговорить с профессором Дамблдором.       Рон застыл, широко раскрыв глаза; Джинни перестала лягать свою противницу-слизеринку и даже Полумна, кажется, слегка удивилась. К счастью, внимание Амбридж и ее любимцев было целиком сосредоточено на Гермионе и никто из них не заметил этих подозрительных признаков.       — С Дамблдором? — жадно переспросила Амбридж. — Так, значит, вам известно, где он?       — Нет… нет! — прорыдала Гермиона. — Мы проверяли «Дырявый котел» в Косом переулке, «Три метлы» и даже «Кабанью голову»…       — Безмозглая девчонка! Дамблдор не станет сидеть в трактире, когда за ним охотится все Министерство! — закричала Амбридж. Разочарование сквозило в каждой складке ее обрюзгшего лица.       — Но… но мы должны были сообщить ему очень важную вещь! — завывала Гермиона, все плотнее прижимая ладони к глазам, но Филлис понимала, что она не так уж страдает: ей просто нужно было скрыть отсутствие слез.       — Ах вот как? — спросила Амбридж с новым приливом воодушевления. — И что же вы хотели ему сообщить?       — Мы… мы хотели сказать ему, что оно го… готово!       — Что готово? — настойчиво спросила Амбридж, хватая Гермиону за плечи и слегка встряхивая. — Что? Отвечай!       — Ору… оружие, — выдавила Гермиона.       — Оружие? — воскликнула Амбридж. От возбуждения глаза ее полезли на лоб. — Так вы планировали оказать сопротивление? Хотели использовать свое оружие против Министерства? Конечно, по наущению профессора Дамблдора?       — Д-да, — призналась Гермиона. — Но ему пришлось покинуть школу раньше, чем оно созрело, а т-теперь мы довели подготовку до конца и н-н-не можем найти его и с-с-сказать об этом!       — И что же это за оружие? — резко спросила Амбридж, по-прежнему крепко сжимая своими короткими пухлыми руками плечи Гермионы.       — Если честно, мы и с-с-сами не знаем, — сказала Гермиона, громко шмыгнув носом. — Мы просто д-д-делали то, что в-в-велел нам профессор Дамблдор!       Амбридж выпрямилась с ликующим видом.       — Отведи меня к этому оружию, — сказала она.       — Я не хочу показывать… им! — пронзительно воскликнула Гермиона, косясь на членов Инспекционной дружины сквозь раздвинутые пальцы.       — Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — сурово сказала Амбридж.       — Ладно, — снова заныла Гермиона. — Ладно… Пускай они его увидят — надеюсь, они применят его против вас! Это даже хорошо. Позовите побольше народу, чтобы они пошли и посмотрели! Т-тогда вы получите п-п-по заслугам, пускай вся школа у… узнает, где оно и как им пользоваться, и тогда, стоит вам кого-нибудь обидеть, как он в-вам от… отплатит!       Эти слова произвели на Амбридж сильнейшее впечатление: она быстро и подозрительно обвела взглядом своих прихвостней, и ее выпученные глаза задержались на Малфое, который слишком туго соображал и не успел согнать с лица гримасу алчности и нетерпения.       Амбридж поразмыслила над словами Гермионы еще чуть-чуть, а потом заговорила тоном, который, видимо, считала по-матерински ласковым:       — Хорошо, милочка, пусть это будем только ты и я… и Поттера тоже возьмем, правда? Ну, вставай.       — Профессор, — жадно сказал Малфой. — Профессор Амбридж, по-моему, кто-нибудь из членов Дружины должен пойти с вами, чтобы присмотреть…       — Я высококвалифицированная служащая Министерства, Малфой! По-вашему, я одна не в силах справиться с двумя подростками без палочек? — резко спросила Амбридж — В любом случае, я полагаю, что это оружие не следует показывать детям школьного возраста. Вы подождете здесь моего возвращения и позаботитесь о том, чтобы никто из этих, — она обвела рукой Филлис, Рона, Джинни, Невилла и Полумну, — тем временем не сбежал.       — Хорошо, — угрюмо сказал Малфой. Вид у него был разочарованный.       — А вы двое пойдете впереди и будете показывать мне дорогу, — распорядилась Амбридж, направив палочку на Гарри с Гермионой. — Ну же, ведите!       Они ушли. Рон и Джинни тут же начали вырываться, но выходило у них не очень хорошо. Филлис лишь закатила глаза.       — Мне надоело, — прошипела Филлис.       Она ногой пнула Малфоя в пах, от чего тот тут же сложился по полам. Рон и Джинни повторили за ней. Филлис схватила свою палочку и оглушила Элизабет и Крэбба. Полумна и Невилл были на свободе. Рон оглушил Уорингтона, Невилл применил Чары помех на Элизабет, а Джинни навела на Малфоя Летучемышинный сглаз.       — Все, пошлите, куда не знаю! — скомандовала Филлис.       Они нашли Гарри и Гермиону под деревьями в Запретном лесу.       — Ну так что, — сказал Рон, — какие идеи?       Он отвел рукой низко нависшую ветку и протянул Гарри его волшебную палочку.       — Как вы сумели удрать? — изумленно спросил Гарри, беря палочку.       — Пара-тройка Оглушающих заклятий, одно Разоружающее, а Невилл очень изящно применил Чары помех, — небрежно ответил Рон, вручая волшебную палочку и Гермионе. — Но кто действительно отличился — это Джинни. Наслала на Малфоя Летучемышиный сглаз, большие такие крылатые твари — всю морду ему облепили. Мы увидели в окно, что вы идете в Лес, и двинули за вами. Что вы сделали с Амбридж?       — Ее кентавры утащили, — сказал Гарри. — Их тут был целый табун.       — А вас оставили? — поразилась Джинни.       — Пришлось оставить, потому что за ними погнался Грохх, — объяснил Гарри.       — Кто такой Грохх? — поинтересовалась Полумна.       — Маленький братец Хагрида, — быстро ответил Рон. — Но об этом потом. Гарри, что ты выяснил через камин? Сам-Знаешь-Кто действительно схватил Сириуса?       — Да, — сказал Гарри, снова чувствуя колющую боль в шраме. — Я уверен, что Сириус жив, но как туда добраться и ему помочь — не знаю.       Все испуганно притихли. Задача казалась неосуществимой.       — Придется нам полететь, — промолвила Полумна самым что ни на есть будничным тоном.       — Так, — раздраженно набросился на нее Гарри. — Во-первых, нам, если ты включаешь в это понятие себя, ничего делать не придется. Во-вторых, у всех, кроме Рона, метлы стережет тролль-охранник, поэтому…       — У меня есть метла! — возразила Джинни.       — Есть, но ты никуда не летишь, — сердито заявил Рон.       — Прошу прощения, но судьба Сириуса волнует меня не меньше, чем тебя! — воскликнула Джинни и сжала зубы так, что ее сходство с Фредом и Джорджем стало просто удивительным.       — Ты тоже… — начал Гарри, но Джинни яростно перебила его:       — Я на три года старше, чем ты был, когда дрался Сам-Знаешь-С-Кем за философский камень! Это я обезвредила сейчас Малфоя в кабинете Амбридж, это я напустила на него огромных летучих тварей…       — Да, но…       — В Отряде Дамблдора мы были вместе, — тихо сказал Невилл. — Разве не для того мы его создали, чтобы сражаться Сам-Знаешь-С-Кем? Вот мы в первый раз получили шанс сделать что-то по-настоящему. Или, по-твоему, ОД — это была игра?       — Нет… конечно, не игра… — нехотя согласился Гарри.       — Тогда нам всем надо отправляться, — бесхитростно рассудил Невилл. — Мы хотим помочь.       — Верно, — поддержала его Полумна с радостной улыбкой.       — Просто наш Поттер, боится, что кто-то из-за него пострадает, вот и все! — хмыкнула Филлис, но получила злобный взгляд Гермионы. — Что? Правду же говорю! И вообще, давайте быстрее, у меня вроде отец умирает…       — Впрочем, это не имеет никакого значения, — уныло промолвил Гарри. — Все равно мы не знаем, как туда добираться…       — А я думала, это решено, — вмешалась Полумна. — Мы летим!       Было от чего прийти в бешенство.       — Так, послушай-ка меня, — сказал Рон, едва сдерживаясь. — Ты, может быть, и умеешь летать без метлы, но нам-то, остальным, где прикажешь взять крылья?       — Летать можно не только на метлах, — безмятежно возразила Полумна.       — А на чем еще? На мерзляках твоих козлорогих? — поинтересовался Рон.       — Морщерогие кизляки не летают, — сказала Полумна с достоинством, — а вот эти летают, и еще как, и Хагрид говорил, они запросто могут доставить тебя куда нужно.       Филлис обернулась, но там никого не было.       — Сумасшедшая… — присвистнула Блэк.       — Точно! — воскликнул Гарри и двинулся туда, куда указала Полумна.       — Что, эти идиотские лошади? — неуверенно спросил Рон. — Которых не видишь, если при тебе кто-нибудь не отдал концы?       — Да, — ответил Гарри.       — Сколько?       — Всего два.       — А нам надо четыре, — сказала Гермиона, не совсем оправившаяся от потрясения, но уже полная решимости.       — Не четыре, а пять, — сердито поправила ее Джинни.       — Мне кажется, нас тут семеро, — спокойно промолвила, пересчитав всех, Полумна.       — Глупости! Мы не можем все полететь! — снова разъярился Гарри. — Так, вы трое, — он показал на Невилла, Джинни и Полумну, — вы в этом не участвуете, вы не…       Джинни нахмурилась.       — Ладно, как хотите, дело ваше, — коротко сказал Гарри. — Но если мы не найдем других фестралов, вы не сможете…       — Другие придут, не сомневайся, — заверила его Джинни, смотревшая, как и Рон, мимо.       — Почему ты так думаешь?       — Потому что вы с Гермионой, к твоему сведению, заляпаны кровью, — невозмутимо объяснила она, — а мы знаем, что Хагрид приманивает фестралов сырым мясом. Вот из-за чего явились эти двое.       — Отлично, — сказал он. Его осенило. — Мы с Роном садимся на этих и летим вперед, Гермиона остается с вами и приманивает других…       — Нетушки! — гневно возразила Гермиона.       — Никому не надо оставаться, — улыбнулась Полумна. — Смотрите, вон еще идут… от вас, наверно, пахнет на весь Лес…       — Хорошо, — сердито сказал он. — Выбирайте, садитесь, и поехали.       Гарри и Полумна помогали всем садится на фестралов. Филлис это напрягало, ведь она по сути сейчас сидела на ком-то, кого не видела.       — Ну что, все готовы? — спросил Гарри.       Шестеро друзей кивнули в ответ.       — Хорошо, тогда…       Он посмотрел вниз и сглотнул.       — Тогда в Министерство магии, ко входу для посетителей… в Лондон… — неуверенно сказал он. — Э-э… если вы знаете дорогу…       Несколько секунд фестрал под ними не шевелились. Затем их мощные крылья распахнулись, чуть не сбросив ребят на землю, кони слегка присели и взмыли вверх так резко и круто, что всем пришлось прижаться к ним всем телом, иначе они соскользнули бы назад с их костистого крупа. Они вырвались из-под лесного полога навстречу кроваво-красному закату.       Кажется Филлис никогда еще не передвигалась так быстро. Фестрал пронесся над замком, почти не взмахивая крыльями; холодный ветер бил в лицо. Все ребята пригнулись как можно ниже, уткнувшись в шеи своих фестралов, чтобы уберечься от ветра.       Миновали территорию школы, потом Хогсмид; Филлис видела, как скользят внизу горы и ущелья. В наступающих сумерках маленькими гроздьями зажглись огни деревень; затем внизу показалась извилистая дорога с одиноким автомобилем, пробирающимся среди холмов…       — Ну и чудеса! — донесся до неё откуда-то сзади еле слышный крик Рона, и она подумала, как это, должно быть, странно — лететь в поднебесье без всяких видимых средств передвижения.       Сумерки сгущались; на ярко-фиолетовом, стремительно темнеющем небе загорелись крошечные серебряные звездочки. Теперь единственными ориентирами, по которым они могли судить о скорости и высоте полета, были огни магловских городков. Крепко вцепившись в гриву коня, Филлис мысленно умоляла его нестись еще быстрее. Сколько времени протекло с тех пор, как Гарри увидел отца на полу в Отделе тайн? Хватит ли у него сил, чтобы дождаться помощи?       Все дальше и дальше летели они в густеющей тьме; лицо Филлис застыло от холода, ноги, крепко сжимающие бока фестрала, онемели от напряжения, но она не отваживалась переменить позу, боясь соскользнуть назад; уши её заложило от неумолчного воя воздушных потоков, а губы высохли и замерзли на пронизывающем ночном ветру. Она уже утратила всякое чувство расстояния и надеялась только на зверя под собой, а тот, по-прежнему едва шевеля крыльями, целеустремленно мчался вперед сквозь ночной мрак.       Только бы не опоздать…       Он еще жив, еще борется, я знаю…       Фестрал вдруг круто пошел вниз, и Филлис даже сползла на дюйм-другой ближе к его шее. Наконец-то они спускаются… Ей померещилось, что сзади кто-то крикнул, и она быстро обернулась с риском для жизни, но не увидела ничего похожего на падающее тело… Наверное, их, как и её саму, просто испугала внезапная смена направления.       Желтые огоньки со всех сторон приближались, становясь все больше и круглее; уже можно было различить крыши домов, яркие фары автомобилей, похожие на светящиеся глаза насекомых, бледные желтые квадратики окон. Вдруг, совершенно неожиданно, на них понеслась мостовая; собрав последние силы, Филлис вцепилась в гриву фестрала и съежилась, ожидая удара, однако фестрал коснулся земли легко, как тень, и Филлис сразу соскользнула с его спины. Оглядевшись, она увидела переполненный мусорный бак, по-прежнему стоящий рядом с разбитой телефонной будкой, — в тусклом оранжевом свете фонарей и будка, и бак казались черными.       Гарри уже стоял на земле, как послышался грохот.       Рон приземлился неподалеку от него и тут же мешком свалился со своего фестрала на мостовую.       — Чтоб я еще раз… — пробормотал он, с трудом вставая на ноги. Затем попытался было отойти от своего невидимого коня, но по ошибке наткнулся на его круп и чуть не упал снова. — Нет уж, спасибо… хуже этого я ничего…       Гермиона и Джинни опустились с небес по обе стороны от них; и та и другая спешились с чуть большим изяществом, чем Рон, но и они, очутившись на твердой земле, явно почувствовали облегчение. Невилл спрыгнул со своего коня, весь дрожа, зато Полумна соскользнула на мостовую без малейшего труда.       — Куда теперь? — спросила она у Гарри с вежливым любопытством, точно речь шла всего лишь об интересной экскурсии.       — Сюда. — Благодарно потрепав по холке своего фестрала, Гарри быстро прошел к покосившейся телефонной будке и открыл дверцу. — Скорее! — поторопил он друзей, увидев, что они медлят.       Филлис, Рон и Джинни покорно забрались внутрь, за ними в будку втиснулись Гермиона с Невиллом и Полумной.       — Кто там ближе к аппарату? Наберите шесть, двадцать четыре, сорок два!       Вывернув руку, Филлис с трудом дотянулась до диска. Когда она набрала последнюю цифру, в будке зазвучал прохладный женский голос:       — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.       — Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, — скороговоркой произнес Гарри, — Филлис Блэк, Джинни Уизли, Невилл Долгопупс, Полумна Лавгуд… Мы здесь, чтобы спасти человека, если только ваше Министерство не сделает этого раньше нас!       — Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.       В углубление для возврата неиспользованных монет высыпалась горсть значков. Филлис сгребла их и молча протянула остальным; она взглянула на верхний и прочла: «Филлис Блэк, спасательная миссия».       — Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.       — Хорошо! — громко сказал Гарри. — Теперь мы наконец можем войти?       Пол телефонной будки содрогнулся, и мостовая поплыла вверх мимо ее стеклянных стенок. Роющиеся в мусоре фестралы скрылись из виду; над головами семерых друзей сомкнулась тьма, и с глухим скрежещущим звуком они канули в недра Министерства магии.       Вскоре на их ноги упал тонкий луч мягкого золотистого света и, расширяясь, пополз вверх. Зал, похоже, был абсолютно пуст. Сейчас освещение здесь было слабее, чем днем: в каминах вдоль стен не горел огонь, наконец лифт плавно остановился.       — Министерство магии желает вам приятного вечера, — произнес женский голос.       Дверца телефонной будки распахнулась; Гарри, а за ним и Невилл с Полумной и остальные вывалились наружу. Тишину, царящую в атриуме, нарушал только ровный шум воды в золотом фонтане — это журчали струи, изливающиеся в бассейн из палочек чародея и волшебницы, кончика стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа-домовика.       — Пойдем, — тихо сказал Гарри, и все семеро двинулись в конец зала. Гарри шагал впереди. Они миновали фонтан и подошли к столу, за которым когда-то сидел дежурный колдун, а теперь было пусто.       Гарри встревожился. Он нажал ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле их зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и ребята шагнули внутрь. Гарри ткнул пальцем в кнопку с цифрой девять, решетки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз. Тут лифт остановился, прохладный женский голос сказал: «Отдел тайн», и решетки разошлись в стороны. Они выбрались в коридор, где все было неподвижно — только легкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов.       Гарри повернул к простой черной двери. Все за ним.       — Идем, — шепнул он и повел их по коридору. Прямо за ним шла Полумна и Филлис, которые озирались по сторонам. — Погодите, — сказал Гарри, останавливаясь в нескольких шагах от двери. — Может… может, кому-нибудь из нас лучше побыть здесь… и в случае тревоги предупредить…       — И как же ты услышишь наш сигнал? — подняв брови, спросила Джинни. — К тому моменту ты можешь оказаться за милю отсюда.       — Мы пойдем с тобой, Гарри, — сказал Невилл.       — И нечего терять время, — твердо добавил Рон. Он снова обернулся к двери, пошел вперед.       Они очутились в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.       — Кто-нибудь, закройте дверь, — тихо попросил Гарри.       Невилл выполнил его просьбу. Отрезав себя от освещенного факелами коридора, они на мгновение перестали видеть что бы то ни было, кроме трепещущих синих язычков пламени и их призрачных отражений на полу.       Дверей было не меньше дюжины. Пока Гарри смотрел на них, пытаясь решить, какая им нужна, раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась.       Гермиона схватила Гарри за руку, видимо, испугавшись, что и пол у них под ногами начнет двигаться, но этого не произошло. Однако стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп; затем, так же внезапно, рокот стих и все снова замерло в неподвижности.       В глазах у Филлис все еще стояли синие полосы — больше она пока ничего не видела.       — Чего это она? — боязливо спросил Рон.       — Наверное, это для того, чтобы мы забыли, в какую из дверей вошли, — негромко сказала Джинни.       Филлис поняла, что она права. Теперь опознать выход было не легче, чем найти крохотного муравья на черном, как антрацит, полу. Мало того — туда, куда им нужно было попасть, тоже могла вести любая из дюжины одинаковых дверей вокруг.       — Как же мы выберемся? — с тревогой спросил Невилл.       — Пока что это неважно, — решительно сказал Гарри, мигая, чтобы избавиться от синих полос перед глазами, и сжимая палочку еще крепче, чем раньше. — Нам не понадобится уходить отсюда, пока мы не найдем Сириуса…       — Только не вздумай его звать! — взволнованно сказала Гермиона.       — Куда теперь, Поттер? — спросила Филлис.       — Я не… — начал Гарри. Потом сглотнул. — Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в темную комнату — вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как… играют блики. Надо проверить несколько дверей, — поспешно добавил он. — Я узнаю нужную комнату, когда увижу ее. Пошли.       Они направились к двери, которая теперь находилась прямо напротив. Положив левую руку на ее прохладную блестящую поверхность, Гарри поднял палочку, чтобы его не застали врасплох, затем толкнул дверь.       Она легко распахнулась.       После полумрака, царившего в первой комнате, свет люстр, низко висящих на золотых цепях в этом длинном прямоугольном помещении, показался им очень ярким. Комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного стеклянного аквариума, который занимал самую ее середину, — наполненный темно-зеленой жидкостью, он был так велик, что все они свободно могли бы в нем искупаться. Приглядевшись, они заметили, что в аквариуме лениво плавают какие-то жемчужно-белые комья.       — Что это за штуки? — прошептал Рон.       — Не знаю, — сказал Гарри.       — Может, рыбы? — предположила Джинни.       — Вододышащие личинки! — возбужденно сказала Полумна. — Папа говорил, что в Министерстве выращивают…       — Нет, — сказала Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла к аквариуму и всмотрелась внутрь через стекло. — Это мозги.       — Мозги?       — Да… Интересно, что они с ними делают?       — Едят. — усмехнулась Филлис.       Она подошла к Гермионе. Зловеще поблескивая, они то выплывали из глубин зеленой жидкости, то снова скрывались из виду, похожие на скользкие головки цветной капусты.       — Пойдем отсюда, — сказал Гарри. — Это не та комната. Надо проверить другую дверь.       — Здесь тоже есть двери, — заметил Рон, обводя рукой стены.       Какой же он огромный, этот Отдел тайн!       — Во сне я выходил из темной комнаты и сразу попадал во вторую, — сказал Гарри. — По-моему, надо вернуться и попробовать оттуда.       Они снова вернулись во тьму круглой комнаты; теперь вместо синих огненных полос перед глазами у Филлис плавали призрачные комья мозгов.       — О нет, нападение мозгов… — Филлис начала моргать, чтобы изображение пропало.       — Стойте! — вдруг сказала Гермиона, когда Полумна уже собиралась закрыть за собой дверь помещения с аквариумом. — Флагрейт!       Она взмахнула палочкой, и на двери появился огненный крест. Стоило двери закрыться за ними, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали быстро вращаться, однако теперь на фоне тусклых синих полос появилась широкая, яркая красно-золотая. Когда все опять затихло, огненный крест не потух — он по-прежнему указывал им, из какой двери они только что вышли.       — Ой какая умная, — прошептала Филлис.       — Молодец, — сказал Гарри. — Ладно, давайте проверим эту…       Он снова пересек комнату и толкнул противоположную дверь, держа палочку наготове; друзья последовали за ним.       Новая комната, прямоугольная и слабо освещенная, была больше последней, а пол ее спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты. На дне ямы возвышалась каменная платформа, а на ней — каменная же арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она еще не рассыпалась в пыль. Проем арки, стоящей на платформе без всяких дополнительных опор, был закрыт изорванным черным занавесом; несмотря на полную неподвижность холодного воздуха вокруг, этот занавес еле заметно колыхался, словно до него только что дотронулись.       — Кто здесь? — спросил Гарри, спрыгивая на следующую скамью. Никто ему не ответил, но занавес в арке по-прежнему зыбился, точно колеблемый легким ветерком.       — Осторожно! — шепнула Гермиона.       Гарри спустился по крутым уступам до самого дна каменной ямы и медленно двинулся к платформе. Его шаги сопровождало громкое эхо. Отсюда, снизу, островерхая каменная арка казалась гораздо выше. Занавес продолжал мягко колыхаться, словно сквозь него секунду назад кто-то прошел.       — Сириус? — снова подал голос Гарри. На этот раз он говорил тише, поскольку был совсем близко.       — Эй, мистер сумасшедший, пошли, — крикнула Филлис.       —Филлис! Гарри, пойдем, — окликнула его Гермиона, спустившаяся до середины амфитеатра. — Тут что-то не так, Гарри. Лучше уйдем отсюда.       Вид у нее был испуганный — гораздо более испуганный, чем в предыдущей комнате, где плавали мозги.       — Пойдем, Гарри, пожалуйста! — повторила Гермиона еще настойчивее.       — Сейчас, — сказал он, но не тронулся с места.       — Тут явно что-то не так, — Филлис принялась осматривать всю комнату, особенно арку, к которой так зачарованно прилип Гарри.       — Что вы говорите? — спросил он так громко, что его слова эхом прокатились по всему помещению.       — Никто ничего не говорил, Гарри! — сказала Гермиона, шагнув к нему.       — Кто-то шепчет там, сзади, — сказал он, нахмурившись, и чуть отодвинулся от нее, не давая взять себя за руку. — Это ты, Рон?       — Я здесь, дружище, — отозвался Рон, появляясь сбоку от платформы.       — Неужели вы ничего не слышите? — удивленно спросил Гарри, поскольку тихий ропот усиливался. — Я тоже их слышу, — сказала Полумна, подойдя к ним с другой стороны. Она не сводила глаз с колеблющегося занавеса. — Там, внутри, кто-то есть!       — Что значит «внутри»? — осведомилась Гермиона, спрыгивая с нижней скамьи. Она говорила гораздо более сердито, чем того требовала ситуация. — Там нет никакого «внутри» — это просто арка, туда никто не поместится. Хватит, Гарри, пойдем отсюда…       Она схватила его за локоть и потянула, но он не послушался.       — Гарри, мы пришли сюда ради Сириуса! — сказала она высоким, напряженным голосом.       — Ради Сириуса… — повторил Гарри, как зачарованный глядя на волнующийся занавес. — Да-да…       — Грейнджер, срочно убирай его оттуда, иначе все кончиться плохо! — заорала Филлис. Гермиона испуганно посмотрела на нее. — Что ты медлишь?! Быстрее!       Но Гарри уже сам отступил от платформы на несколько шагов и с трудом оторвал взгляд от занавеса.       — Пошли, — сказал он.       — О чем я тебе и… ну ладно, идем! — сказала Гермиона и первой начала взбираться по каменным ярусам. По другую сторону амфитеатра стояли Джинни с Невиллом — они тоже смотрели на занавес, как загипнотизированные. Без единого слова Гермиона взяла за руку Джинни, а Рон — Невилла; потом они решительно повели их по ступеням вниз и вместе с ними поднялись обратно к двери.       — Как по-твоему, что это за арка? — спросил Гарри у Гермионы, когда они вновь очутились в круглой темной комнате.       — Не знаю, но я уверена, что она опасна, — твердо сказала Гермиона, опять помечая дверь огненным крестом.       — Я забыла как она называется, но что-то связанно со смертью, там… — Филлис замялась. — Не знаю как вам объяснить, но если бы ты ступил туда — не вернулся.       Еще раз закружились и замерли стены. Гарри наугад выбрал третью дверь и толкнул ее. Она не поддалась.       — В чем дело? — спросила Гермиона.       — Здесь заперто, — ответил Гарри и налег на дверь всем своим весом, но безрезультатно.       — Стало быть, это она, да? — возбужденно сказал Рон, присоединяясь к Гарри и тоже пытаясь взломать дверь. — Точно она — иначе и быть не может!       — Отойди! — резко сказала Гермиона. Направив палочку на то место, где у обычной двери был бы замок, она сказала: — Алохомора!       Ничего не произошло.       — У меня же есть нож! — воскликнул Гарри. Вынув из мантии нож Сириуса, он вставил его в щель между дверью и стеной. Остальные нетерпеливо смотрели, как он проводит им по щели сверху донизу, вынимает его и снова толкает дверь плечом. Но она оказалась так же крепко заперта, как и вначале. Больше того — взглянув на нож, Гарри обнаружил, что его лезвие расплавилось.       — Ладно, эту дверь мы пропустим, — решительно сказала Гермиона.       — А что, если она-то нам и нужна? — спросил Рон, глядя на дверь со смешанным выражением опаски и страстного любопытства.       — Этого не может быть, ведь Гарри во сне всюду проходил свободно, — пояснила Гермиона, в очередной раз помечая дверь огненным крестом.       Гарри опустил бесполезную рукоятку загубленного ножа обратно в карман.       — Знаете, что там могут прятать? — жадно спросила Полумна, когда стены снова пришли в движение.       — Очевидно, какое-нибудь блеющее чудо, — пробормотала Гермиона себе под нос, и у Невилла вырвался короткий нервный смешок.       Стены замерли, и Гарри с растущим чувством отчаяния распахнул следующую дверь.       — Вот оно!       Когда глаза Филлис привыкли к блеску, она увидела, что со всех сторон на них смотрят циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты.       — Сюда! — крикнул Гарри.       Филлис кажется забыла как дышать, а сердце заколотилось быстрее; она быстро зашагала по узкому проходу между рядами столов, направляясь, за Гарри, прямо к источнику света — хрустальному сосуду высотой с него самого, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра.       — Ой, смотрите! — воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда.       Там, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознесся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.       — Не останавливайся! — резко сказал Гарри, потому что Джинни явно вознамерилась посмотреть, как яйцо опять превратится в птичку.       — Сам-то сколько проторчал у своей дурацкой арки! — огрызнулась она, но все же пошла за ним дальше, к единственной двери позади хрустального сосуда.       — Вот оно, — снова сказал Гарри. — Нам сюда…       Он повернулся к двери и толкнул ее. Филлис, как и остальные достала палочку. Дверь открылась.       Они наконец нашли то, что искали, — зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно.       Филлис осторожно шагнула вперед за Гарри и заглянула в один из сумрачных проходов между стеллажами.       — Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, — прошептала Гермиона.       — Да, — шепнул в ответ Гарри.       — По-моему, надо идти вправо, — прошептала Филлис, вглядываясь в полумрак. — Да… вон пятьдесят четвертый ряд…       — Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри.       Они украдкой двинулись вперед, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки.       Они миновали восемьдесят четвертый ряд… потом восемьдесят пятый… Филлис смотрела больше не на цифры, а на обстановку. Ей не желалось тоже оказатья в плену, поэтому вслушивалась в любой шорох, всматривалась в каждую деталь.       — Девяносто семь! — прошептала Гермиона.       Они сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним. Там никого не было.       — Он в дальнем конце, — сказал Гарри. — Отсюда разве увидишь…       И он повел их мимо высоченных стеллажей со стеклянными шариками — некоторые из этих шариков провожали их своим неярким сиянием…       — Он должен быть где-то здесь, — прошептал Гарри.       — Гарри, — осторожно окликнула его Гермиона.       — Кажется… где-то… здесь, — сказал он.       Они достигли конца ряда, тускло освещенного канделябром. Тут никого не было. Их окружала гулкая, пыльная тишина.       — А вдруг он… — хрипло прошептал Гарри, заглядывая в соседний проход. — Или, например… — Он торопливо шагнул к следующему.       — Гарри, — снова сказала Гермиона.       — Чего? — буркнул он.       — Я… я не думаю, что Сириус здесь.       Остальные молчали. Филлис почувствовала, что что-то не так…       — Если… ловушка… — она поднесла руку к подбородку, почесывая его.       — Гарри! — позвал Рон.       — Что?       — Ты видел это? — спросил Рон.       — Что? — повторил Гарри. Он подбежал к концу девяносто седьмого ряда, где маленькой кучкой стояли остальные.       — Ну? — мрачно спросил Гарри.       — Тут… тут твое имя, — сказал Рон.       Гарри придвинулся ближе. Рон указывал на маленький шарик, тускло светящийся изнутри и покрытый толстым слоем пыли — похоже, никто не трогал его уже много лет.       — Мое имя? — озадаченно переспросил Гарри.       Филлис схватилась за голову. Она слышала шаги, но если это шаги кого-то из друзей? И шепот! Но он тоже мог быть их. Чувство, что это — ловушка было слишком высоким.       — Гарри! По-моему, тебе лучше его не трогать, — резко сказала Гермиона, когда он протянул к шарику руку.       — Ловушка, — сказала Филлис. Её проигнорировали.       — Почему? — спросил он. — Ведь это имеет ко мне отношение!       — Не надо, Гарри, — внезапно сказал Невилл. Гарри посмотрел на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно нервы у него были уже на пределе.       — Но здесь мое имя, — сказал Гарри.       — Это ловушка! — Филлис схватила Поттера за руку. — Не трожь!       Но Гарри лишь отпихнул ее и, поддавшись безрассудному порыву, он сомкнул пальцы на пыльной поверхности шарика. Гарри снял стеклянный шарик с полки и вгляделся в него.       Но ровным счетом ничего не произошло. Друзья обступили Гарри, наблюдая за тем, как он счищает прилипшую к шарику пыль.       — Ну и какая ловушка? Филлис, ты случаем сама с ума не сошла? — усмехнулся Рон.       И тут, прямо за их спинами, раздался голос. Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова:       — Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.       Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо им в сердце. Джинни ахнула от ужаса.       — Дай его мне, Поттер, — с расстановкой повторил голос, и его обладатель, Люциус Малфой, протянул к Гарри руку ладонью вверх.       — Только попробуйте еще не послушать меня, — рыкнула на ребят Филлис и задрала голову.       — Ну же, Поттер, — снова сказал Малфой.       — Где Сириус? — спросил Гарри.       Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. Затем грубый женский голос, принадлежащий одной из неясных фигур слева от Филлис, сказал с мрачным торжеством:       — Темному Лорду известно все!       — Все, — эхом откликнулся Малфой. — А теперь дай мне пророчество, Поттер!       — Я хочу знать, где Сириус!       — «Я хочу знать, где Сириус!» — передразнила его женщина слева.       Пожиратели смерти сузили свой крут, так что от Филлис с друзьями их отделяла всего какая-нибудь пара шагов. Свет их палочек слепил Филлис глаза.       — Вы схватили его, — сказал Гарри, подавляя волну паники, с которой боролся с тех пор, как они свернули в проход у девяносто седьмого ряда. — Он здесь, я знаю.       — Наса детоцка плоснулась напуганная и подумала, сто ее сон — плавда, — жутко прогнусавила женщина, издевательски подражая детскому выговору.       Филлис застыла. Она узнала этот голос. Рука сильнее сжала палочку, а взгляд уперся в темноту, ища ее.       — Не надо, — тихо пробормотал Гарри, когда Рон поднял палочку. — Не сейчас…       Женщина, которая передразнивала его, хрипло расхохоталась.       — Слыхали? Нет, вы слыхали? Он еще дает указания другим детям, словно собирается драться с нами!       — Просто ты не знаешь Поттера так, как я, Беллатриса, — вкрадчиво сказал Малфой. — Он питает большую слабость ко всему героическому, и Темному Лорду это отлично известно. А теперь дай мне пророчество, Поттер.       Опасения Филлис сбылись. Беллатриса Лестрейндж.       — Я знаю, что Сириус здесь, — сказал Гарри. — Я знаю, вы его схватили!       Опять несколько Пожирателей смерти рассмеялись, и женщина — громче всех.       — Пора бы тебе понять разницу между сном и явью, Поттер, — сказал Малфой. — Отдай мне пророчество, иначе мы пустим в ход палочки.       — Пожалуйста, — сказал Гарри, поднимая свою собственную палочку на уровень груди. Тут же по обе стороны от него взлетели в воздух еще пять палочек — Рона, Гермионы, Невилла, Джинни и Полумны. Филлис все же оставила палочку направлением вниз, от чего получила непонимающий взгляд Гермионы и Джинни.       Но Пожиратели смерти медлили с нападением.       — Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, — холодно сказал Малфой.       — Ну да, конечно! — сказал он. — Я дам вам это… пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам — так, что ли?       Не успел он договорить, как Пожирательница смерти взвизгнула:       — Акцио, проро…       Гарри среагировал как раз вовремя — он крикнул — «Протего!» прежде, чем она успела произнести заклинание до конца, и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его.       — А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, — сказала она. Ее безумные глаза блестели в прорезях капюшона. — Ну что ж, ладно — тогда…       — Прекрати немедленно! — рявкнул на нее Люциус Малфой. — Если ты его разобьешь…       Пожирателям смерти был нужен этот пыльный стеклянный шарик.       Женщина шагнула вперед, отделившись от своих собратьев, и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж — оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском       — Значит, будем сопротивляться? — спросила она. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. — Прекрасно. Возьмите самую младшую, — приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом. — Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь.       Филлис посмотрела, как друзья теснее обступили Джинни.Гарри шагнул вбок, встав прямо перед ней и прижав пророчество к груди. Филлис украдкой, не сводя глаз с Беллатрисы шагнула ближе к Гарри, закрывая и Джинни       — Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, — сказал он Беллатрисе. — Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав?       Беллатриса не двинулась с места; не сводя с него глаз, она облизнула кончиком языка тонкие губы.       — Ну, — сказал Гарри, — так что же это за пророчество, объясните!       — Что за пророчество? — повторила Беллатриса, и ухмылка сползла с ее лица. — Ты шутишь, Гарри Поттер.       — Вовсе нет, — сказал Гарри. — Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту?       Филлис осматривалась, пыталась найти слабое место. Туда, куда можно было ударить и выбратся.       Несколько Пожирателей смерти испустили тихое шипение.       — Ты осмеливаешься называть его имя? — прошептала Беллатриса.       — А что? — отозвался Гарри. Он еще крепче сжал в руке стеклянный шарик, предвидя новую попытку отобрать его колдовством. — Да, мне совсем нетрудно называть его Волан…       — Замолчи! — взвизгнула Беллатриса. — Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как…       — Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? — дерзко спросил Гарри. У Гермионы, стоящей рядом, вырвался тихий стон. — Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была ведуньей, зато отец — маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник?       — Остолбе…       — Нет!       Из палочки Беллатрисы Лестрейндж вырвался красный луч, но Малфой отклонил его, и заклятие угодило в полку слева от Гарри. Несколько стеклянных шариков разбилось.       Две фигуры, перламутрово-белые, как привидения, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу и разом заговорили. Их голоса смешались друг с другом, и за криками Малфоя и Беллатрисы можно было различить лишь обрывки их речей.       — Когда наступит солнцестояние, придет новый… — сказала фигура старика с бородой.       — Не нападай! Мы должны получить пророчество!       — Он осмелился… как он смеет… — невпопад выкрикивала Беллатриса. — Паршивец… грязный полукровка…       — Подожди, когда пророчество будет у нас! — взревел Малфой.       — И никто не придет после… — сказала фигура молодой женщины.       И обе фигуры, вырвавшиеся из разбитых шариков, растаяли в воздухе. Кажется мысли Филлис и Гарри объединились, ведь они тут же догадались, что можно сделать, для побега.       — Вы еще не объяснили мне, что особенного в этом пророчестве, которое я, по-вашему, должен вам отдать, — сказал он в надежде выиграть время. Потом медленно передвинул ногу в сторону, пытаясь нащупать ею чью-нибудь еще.       — Не вздумай шутить с нами, Поттер, — сказал Малфой.       — Никаких шуток, — ответил Гарри.       Пожиратели смерти засмеялись опять, и под прикрытием их смеха Гарри прошипел Гермионе, стараясь как можно меньше шевелить губами:       — Разбей стеллажи…       — Значит, Дамблдор никогда не говорил тебе? — повторил Малфой. — Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Гарри Поттер, — Темный Лорд удивлялся, отчего…       — …когда я скажу «давай…» — теперь он повернулся к Филлис.       — …ты не прибежал со всех ног, как только он показал тебе во сне место, где спрятана эта причина. Ему казалось, что естественное любопытство заставит тебя явиться сюда, чтобы узнать все в точности…       — Ах, вот как? — спросил Гарри. Филлис слышала, как Гермиона у них за спиной передает другим слова Гарри, а он искал возможность продолжить разговор, чтобы отвлечь Пожирателей смерти. — Стало быть, он хотел, чтобы я пришел сюда и взял эту штуку? Зачем?       — Зачем? — В голосе Малфоя прозвучало недоверчивое изумление. — Да затем, Поттер, что взять пророчество из Отдела тайн могут только те, о ком в нем говорится. Темный Лорд выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего не получалось.       — Но зачем он хотел выкрасть пророчество обо мне?       — О вас обоих, Поттер, о вас обоих… Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Темный Лорд пытался убить тебя, когда ты был еще ребенком?       — Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Волан-де-Морте и обо мне? — спокойно спросил он, глядя на Люциуса Малфоя и крепко сжимая в руке теплый стеклянный шарик. Размерами он едва ли превышал снитч, и поверхность его до сих пор была шероховатой от пыли. — И Волан-де-Морт заманил меня сюда, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам?       — Сам? — пронзительно воскликнула Беллатриса под хриплый смех черных магов. — Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки мракоборцев, которые пока что убивают время на моего драгоценного кузена?       — Ну да, пусть хоть что-то сам сделает! — усмехнулась Филлис, все еще крутя палочку.       Внимание Беллатрисы переключилось на Филлис и ее губы тут же расплылись в улыбке. Гарри попытался толкнуть Филлис, чтобы она замолчала, но она лишь отмахнулась.       — Ему вообще не скучно? Сидит один, да приказы отдает, веселее же когда сам занимаешься делом, тебе ли не знать, а, Беллатриса? — с еще большей усмешкой спросила Филлис.       — Филлис… ненаглядная двоюродная племянница! — Беллатриса хотела подойти, но Люциус ее остановил. — Надеялась, что Вальбурга воспитала в тебе настоящую, чистокровную ведьму… Почему ты до сих пор с ними? Присоединяйся, пока я даю тебе шанс!       — Беллатриса, перестань пугать юную мисс Блэк, она еще молода, — Малфой старший оглядел Филлис.       — Регулус присоединился к нам сразу после окончания школы, так что и она может! Так что? Кассиопея, ты согласна?       Снова ее называют вторым именем, подчеркивая неприязнь к обычному, по их мнению — магловскому имени.       — У тебя отличное воспитание, я уверена, я тебя возьму под личную опеку и мы закроем глаза, что ты только что была с мальчишкой Поттером! — Беллатриса протянула руку.       Филлис посмотрела на Гарри и слегка кивнула ему. Она начала протягивать руку в ответ, как.       — Давай! — завопил Гарри.       Пять разных голосов позади него воскликнули: «Редукто!» Пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях, и полки соседнего стеллажа, в который они угодили, разлетелись на куски; сотня стеклянных шариков взорвалась одновременно, и все огромное сооружение пошатнулось, а воздух сразу наполнился множеством молочно-белых фигур, и их голоса — эхо бог весть какого далекого прошлого — смешались со звоном бьющегося стекла и ломающегося дерева, когда щепки вместе с осколками дождем посыпались на пол…       Филлис тем временем полоснула Беллатрису по руке лезвием с кольца и побежала в след Гермионе.       — Я доберусь до тебя! — послышался ор Беллатрисы.       — Что ты сделала? — спросила Гермиона, параллельно разбивая стеллажи.       — Кольцо у меня выдвижное, там маленькое лезвие, ну я ей оставила свою отметину. — пояснила Филлис.       Они были в конце девяносто седьмого ряда; Гарри, что бежал сзади девушек свернул направо и помчался к выходу изо всех сил. Филлис слышала как Гермиона, подгоняла Невилла; прямо впереди маячила приоткрытая дверь — Гарри выскочил за порог, по-прежнему крепко сжимая в руке пророчество, и, дождавшись, пока следом выбегут его друзья, захлопнул за ними дверь…       — Коллопортус! — задыхаясь, выпалила Гермиона, и дверь со странным чавкающим звуком запечаталась наглухо.       — Где… где остальные? — еле вымолвил Гарри.       Здесь никого не было.       — Наверное, они побежали не туда! — с ужасом прошептала Гермиона.       — Слушайте! — воскликнул Невилл.       Из-за двери, которую они только что запечатали, доносились шаги и крики. Люциус Малфой взревел:       — Оставьте Нотта, оставьте его, слышите? Его раны — ничто для Темного Лорда по сравнению с утерей пророчества. Джагсон, вернись сюда, мы должны действовать организованно! Разобьемся на пары и будем искать — и не забывайте, с Поттером нужно обращаться осторожно, пока пророчество у него, а прочих можете убить, если понадобится… Беллатриса, Родольфус, вы идете налево; Крэбб с Рабастаном — направо; Джагсон с Долоховым — прямо вперед, в ту дверь; Макнейр и Эйвери, сюда; Руквуд, туда; Малсибер, со мной!       — Что будем делать? — спросила Гермиона.       — Во-первых, нечего нам стоять тут и ждать, пока нас найдут! — сказал Гарри. — Надо убраться подальше от этой двери.       Они побежали, стараясь не шуметь, мимо сверкающего сосуда, где птичка все так же вылуплялась из крохотного яйца и снова возвращалась в него, к двери в круглую комнату. Они почти достигли цели, когда услышали тяжелый, мощный удар в дверь, которую заколдовала Гермиона.       — Отойди! — воскликнул грубый голос. — Алохомора! Дверь распахнулась, но Гарри и Гермиона с Невиллом и Филлис успели нырнуть под стол с часами. Через несколько секунд они увидели полы мантий — к ним быстрыми шагами приближались двое Пожирателей смерти.       — Наверное, убежали в холл, — сказал грубый голос.       — Проверь под столами, — посоветовал другой.       Гарри увидел, как сгибаются колени одного из преследователей; высунув из-под стола палочку, он громко крикнул:       — Остолбеней!       Красный луч ударил в ближайшего Пожирателя смерти — тот упал назад, на стоячие часы и свалил их на пол. Однако его напарник отпрыгнул в сторону, уклонившись от заклятия Гарри, и направил палочку на Гермиону которая как раз выползала из своего убежища, чтобы получше прицелиться.       — Авада…       Филлис крикнула:       — Петрификус Тоталус! Второй раз мне жизнь спасает… — хмыкнула Филлис.       — Времени нет, бежим! — Гарри побежал вперед. Филлис, Гермиона, Невилл за ним.       Пожиратель смерти, который уже пришел в норму, от заклятия Гарри, схватил свою палочку, которая лежала на полу рядом с переливающимся стеклянным сосудом. Филлис пригнулась и скользнула под другой стол, когда Пожиратель смерти повернулся — его маска перекосилась, мешая ему видеть. Он сорвал ее свободной рукой и крикнул:       — Осто…       — Остолбеней! — взвизгнула Гермиона, которая только что догнала их. Луч красного света угодил Пожирателю смерти точно в грудь. Он замер, не успев опустить руку; палочка выпала из нее и со стуком покатилась по полу, а сам он повалился назад, прямо на стеклянный сосуд. Филлис ожидала услышать звук удара головой о твердое стекло и увидеть, как человек сползет на пол, но вместо этого голова упавшего прошла сквозь поверхность сосуда, полного сверкающего ветра, точно сквозь стенку мыльного пузыря, а сам он растянулся навзничь на столе и остался в таком положении.       — Акцио, палочка! — воскликнула Гермиона. Палочка Гарри прыгнула из темного угла ей в руку, и она бросила ее хозяину.       — Спасибо, — сказал он. — А теперь давайте выбира…       — Смотрите! — В голосе Невилла звучал ужас. Он застыл, не сводя глаз с головы Пожирателя смерти, которая была погружена в стеклянный сосуд.       Все четверо снова подняли палочки, но так и не пустили их в ход: потрясенные, не в силах оторваться, они смотрели на то, что происходило с головой человека в сосуде.       Она на глазах съеживалась и лысела; черные волосы сначала укорачивались, а потом и вовсе пропали в черепе; щеки стали гладкими, а округлившаяся лысая голова покрылась легким пушком… и вот перед ними уже голова младенца, нелепо сидящая на толстой, мускулистой шее Пожирателя смерти, который барахтается на столе, пытаясь встать. Но пока они смотрели на это разинув рты, его голова вновь стала увеличиваться и приняла нормальные размеры; из подбородка и макушки полезли толстые черные волосы…       — Это Время, — сказала Гермиона с благоговейным страхом. — Время…       Пожиратель смерти потряс своей безобразной головой, пытаясь освободить ее, но не успел — она снова стала уменьшаться, возвращая его в младенчество…       Из соседней комнаты донесся крик, потом треск и отчаянный вопль.       — Рон! — закричал Гарри, оторвавшись от созерцания чудовищной метаморфозы, происходящей у них на глазах. — Джинни! Полумна!       — Гарри! — взвизгнула Гермиона.       Пожиратель смерти наконец вытащил голову из сосуда. Вид у него был нелепый и жуткий — крохотная младенческая головка зашлась в плаче, а толстые руки беспорядочно молотили воздух во всех направлениях. Филлис уже собиралась прикончить его, но Гермиона неожиданно остановила ее.       — Нельзя трогать ребенка!       — Издеваешься? — Филлис выгнула бровь.       — Спорить некогда — рявкнул Гарри. Из Зала пророчеств доносились чьи-то торопливые шаги, и Гарри с опозданием понял, что его крики навели остальных Пожирателей смерти на их след.       — Спасибо! — шикнула Филлис.       — Бежим! — сказал он, и, бросив урода с детской головкой, который по-прежнему спотыкался и орал, они устремились к открытой двери в дальнем конце комнаты.       Они были уже на полпути к ней, когда увидели в темной комнате впереди еще двоих Пожирателей смерти, бегущих им навстречу. Резко свернув влево, они нырнули в какой-то маленький, пыльный, тесный чуланчик и захлопнули дверь.       — Колло… — начала было Гермиона, но не успела она закончить, как дверь распахнулась и в чулан ввалились двое Пожирателей смерти. Испустив ликующий вопль, оба крикнули:       — Импедимента!       Двойное заклятие сшибло с ног и Филлис, и Гарри, и Невилла с Гермионой. Филлис, так как стояла позади всех, отлетела в стену и сползла вниз на стол с колбами, отчего они разбились, а вся ее одежда порвалась и стекло в печаталось в тело. Невилл перелетел через другой стол и исчез из виду; Гермиона врезалась в книжный шкаф, и на нее водопадом хлынули тяжелые тома. Гарри ударился затылком о каменную стену рядом с Филлис.       — Мы его взяли! — завопил Пожиратель смерти, оказавшийся ближе к Гарри. — Он в чу…       — Силенцио! — воскликнула Гермиона, и черный маг умолк. Через дыру в маске было видно, что он все еще шевелит губами, но теперь уже беззвучно. Второй Пожиратель смерти оттолкнул напарника в сторону.       — Петрификус тоталус! — выкрикнул Гарри, увидев поднимающуюся палочку. Пожирателю смерти мгновенно свело руки и ноги; он ничком грохнулся на ковер, твердый как доска, и больше не двигался.       — Отлично, Га…       Но тут Пожиратель смерти, которого Гермиона поразила немотой, внезапно наискось взмахнул палочкой, и что-то похожее на язык пурпурного пламени полоснуло Гермиону по груди. Она тихонько, словно от удивления, вскрикнула, потом обмякла и рухнула на пол.       — Гермиона!       Гарри упал на колени рядом с неподвижной Гермионой, и в этот момент Невилл, держа свою палочку перед собой, стал вылезать к ним из-под стола. Едва завидев нового врага, Пожиратель смерти сильно пнул его ногой — палочка Невилла сломалась пополам, а сам он получил удар ботинком в лицо. Взвыв от боли и зажав ладонью рот и нос, он пополз назад. Гарри резко повернулся, вскинув палочку, и увидел, что Пожиратель смерти сорвал маску и направил свое оружие прямо на него. Гарри вспомнил, что видел это узкое, бледное, кривое лицо в «Ежедневном пророке» — перед ним стоял Антонин Долохов, убийца Пруэттов.       Долохов ухмыльнулся. Свободной рукой он указал на пророчество, с которым Гарри так и не расстался, потом на себя и на Гермиону. Хотя говорить он больше не мог, смысл его жестов был абсолютно ясен: отдай мне пророчество, иначе с тобой случится то же, что и с ней…       — Можно подумать, ты не убьешь нас всех, как только получишь его! — воскликнул Гарри. В мозгу у него, мешая сосредоточиться, лихорадочно билась одна мысль: его рука лежала на плече Гермионы, еще теплом, но он не осмеливался взглянуть на нее.       — Послушай бедя, Гарри, — свирепо сказал Невилл из-под стола, отнимая от лица руки — нос у него был, по-видимому, сломан, а губы и подбородок залиты кровью. — Дедай шдо хочешь, до де оддавай его!       Филлис тем временем только стала приходить в себя. Она слегка открыла глаза и пыталась понять, как ей действовать.       Вдруг послышался грохот, и Долохов бросил взгляд через плечо. В дверном проеме показался Пожиратель смерти с головой младенца — голова его по-прежнему заливалась плачем, а огромные кулаки молотили по чему ни попадя. Филлис слегка приподнялась и прошептала:       — Инкарцеро.       Заклятие попало в Долохова прежде, чем он успел понять что-либо, и он плашмя свалился на своего напарника, полность в веревках — теперь оба были полностью парализованы. Пожиратель смерти с младенческой головой снова исчез из виду.       — Гермиона, — тут же взмолился Гарри, тряся ее за плечо, — очнись, Гермиона…       — Шдо од с дей сдедад? — спросил Невилл, вылезая из-под стола и становясь на колени по другую сторону от нее. Нос у него распухал на глазах, и оттуда все еще обильно струилась кровь.       — Не знаю…       Невилл схватил Гермиону за запястье.       — Пудьс есдь, Гарри, я уверед.       Филлис поднялась со стола. Весь бок был в крови. Она вытащила куски стекла и подошла к ребятам.       — Она жива? — спросила Филлис.       — Дубаю, да.       Наступила пауза. Филлис сталась прислушиваться, но тишину нарушали только плач и неуверенные шаги младенцеголового Пожирателя смерти в соседней комнате.       — Невилл, Филс, выход недалеко, — прошептал Гарри. — Круглая комната совсем рядом… если бы вам только успеть добраться туда и отыскать правильную дверь до того, как появятся новые Пожиратели смерти, тогда наверняка смогли бы дотащить Гермиону по коридору до лифта, а там нашели бы кого-нибудь… подняли бы тревогу…       — А шдо ды будешь дедать? — спросил Невилл, утирая кровь рукавом и хмурясь на Гарри.       — Попробую найти остальных, — сказал Гарри.       — Догда я доже буду их искадь, — твердо сказал Невилл.       — Но Гермиона…       — Ее бождо взядь с собой, — решительно ответил Невилл. — Я подесу ее — ды дерешься лучше бедя…       Он поднялся и, хмуро глядя на Гарри, взял Гермиону под локоть; тот помедлил, потом взял ее за другую руку и помог Невиллу взвалить бесчувственную девочку к себе на плечи.       — Невилл, возьми лучше палочку Грейнджер, ей она явно не нужна, — сказала Филлис и Гарри согласно кивнул.       Невилл отшвырнул ногой обломки своей палочки, и они медленно двинулись к выходу.       — Бабушка бедя убьед, — хрипло сказал Невилл; кровь сочилась у него из носа на каждом слове. — Эдо быда сдарая бадочка отца.       Гарри высунул из двери голову и осторожно огляделся. Младенцеголовый Пожиратель смерти все так же ревел и натыкался на мебель, опрокидывая напольные часы и переворачивая столы, а застекленный шкафчик продолжал падать, разбиваться и восстанавливаться на дальней стене.       — Он нас не заметит, — прошептал Гарри. — Пошли. Вы только не отставайте…       Они выбрались из чулана и прокрались в темную комнату. Там не было ни души. Они прошли еще несколько шагов — Невилл слегка шатался под весом Гермионы, — и дверь в Комнату времени захлопнулась за ними, а стены опять начали вращаться. От недавнего удара о стену и колбы спина Филлис казалась вот-вот развалиться; пошатываясь, она прикрыла глаза и не открывала их, пока стены не остановились. Гарри остановил их.       — Огненные кресты Гермионы исчезли с дверей…       — Ну все, мы умрем! Я хотела умереть в двадцать, а не в восемнадцать! — прохрипела Филлис.       — Так куда нам, по-тво…       Но прежде чем они успели принять решение, дверь справа от них распахнулась, и из нее вывалились три человека.       — Рон! — хрипло воскликнул Гарри и бросился к ним. — Джинни! Как вы…       — Гарри, — пробормотал Рон, слабо хихикая. Он покачнулся и схватил Гарри за мантию, пытаясь сфокусировать на нем взгляд. — Ах, вот ты где… ха-ха-ха… смешной у тебя вид, Гарри… ты на себя не похож…       Лицо Рона покрывала мертвенная бледность, из уголка рта сочилось что-то темное. В следующую секунду колени у него подкосились, но он не разжал рук, и Гарри согнулся под его весом.       — Джинни! — испуганно сказал Гарри. — Что случилось?       Но Джинни лишь помотала головой и сползла по стене на пол, тяжело дыша и держась за лодыжку.       — По-моему, она сломала ногу. Я слышала хруст, — прошептала Полумна. Похоже, только ей одной и удалось остаться невредимой. — Их было четверо, и они загнали нас в какую-то темную комнату с планетами. Очень странное место — иногда мы просто парили в темноте…       — Гарри, мы видели Уран, совсем близко! — сказал Рон, все еще хихикая. — Понял, Гарри? Мы видели Уран… ха-ха-ха…       В уголке его рта надулся и лопнул кровавый пузырек.       — …в общем, один из них схватил Джинни за ногу, я применила Уменьшающее заклятие и залепила ему в лицо Плутоном, но…       — Довольно таки весело вышло? Согласны? — Филлис истерично хихикнула.       — Мерлин, Филлис, ты вся в крови! — Джинни прикрыла рот рукой.       — Ага, а еще у меня в боку стекла, смотри, я половину из них вытащить не могу, никак… Близнецы меня убьют! — все еще истерично улыбалась Филлис.       — А что с Роном? — тревожно спросил Гарри. Рон продожал хихикать, крепко вцепившись в его мантию.       — Не знаю, чем они в него попали, — грустно сказала Полумна, — но он стал какой-то странный. Я еле привела его сюда.       — Гарри, — сказал Рон, притягивая его ухо поближе к своим губам и все еще слабо хихикая, — знаешь, кто эта девочка, Гарри? Это Полоум… Полоумная Лавгуд… ха-ха-ха…       — Нам надо выбраться отсюда, — твердо сказал Гарри. — Ты поможешь Джинни, Полумна?       — Да, — откликнулась Полумна, закладывая палочку за ухо. Потом она обняла Джинни за талию и стала поднимать на ноги.       — Лодыжка — ерунда, я и сама встану! — нетерпеливо сказала Джинни, но в следующий момент пошатнулась и едва не упала, схватившись за Полумну.       — Как хорошо, что я никого не тащу… — тихо сказала Филлис.       Гарри перекинул руку Рона через плечо. Филлис оглянулся: вокруг было двенадцать дверей, но лишь одна из них вела к выходу из Министерства…       Гарри поволок Рона к какой-то двери. До нее оставалось всего несколько шагов, когда другая, противоположная дверь распахнулась и в комнату ворвались трое Пожирателей смерти под предводительством Беллатрисы Лестрейндж.       — Попались! — взвизгнула она.       Сверкнули Оглушающие заклятия; Гарри проломился в ближайшую дверь, бесцеремонно сбросил Рона с плеча и нырнул обратно, чтобы помочь Невиллу с Гермионой; они едва успели перебраться за порог и захлопнуть дверь перед носом у Беллатрисы.       — Коллопортус! — воскликнул Гарри и услышал, как три тела ударились в дверь с той стороны.       — Ничего! — крикнул мужской голос. — Туда можно попасть и по-другому… мы их поймали, они здесь!       — Мы умрем, — опять сказала Филлис.       — Ты здесь? — удивился Гарри.       — Сама в шоке, но привыкла, я довольно не высока, чтоб меня замечать.       Филлис обернулась; они снова были в Комнате мозгов. Действительно, сюда вело множество дверей. Она слышала, как за стеной кто-то бежит со всех ног: Пожиратели смерти дождались подкрепления.       — Полумна… Невилл… помогите! — крикнул Гарри, запечатывая дверь. — Филс, держи Рона.       Трое помчались вокруг комнаты, по дороге запечатывая двери.       — Коллопортус! — с места Филлис закрыла одну дверь.       За стеной бухали шаги; время от времени кто-то бросался всем телом на очередную запечатанную дверь, так что она скрипела и ходила ходуном. Полумна с Невиллом запечатывали двери по другую сторону комнаты.Филлис услыхала крик Полумны:       — Колло… а-а-а-а-а-а!       Она мгновенно повернулась и увидела ее в воздухе: пятеро Пожирателей смерти ворвались в дверь, которую она не успела запечатать. Полумна упала на стол, проехала по нему и, рухнув на пол, осталась лежать без чувств.       — Хватайте Поттера! — завизжала Беллатриса и бросилась к Гарри. Он увернулся и побежал дальше.       — Эй! — Рон с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, как пьяный, и хихикая, побрел к Гарри. — Эй, Гарри! Там, внутри, мозги — вот чудеса, а?       — Уйди с дороги, Рон, ложись на пол… — Филлис пыталась его успокоить       Но Рон уже направил палочку на аквариум.       — Честно, Гарри, там мозги… гляди… акцио, мозг! Все, кто был в комнате, на мгновение застыли. Гарри, Джинни, Невилл, Филлис и все пятеро Пожирателей смерти невольно повернулись к аквариуму, и тут из зеленой жидкости, точно рыба, выпрыгнул мозг — на секунду он повис в воздухе, а затем поплыл к Рону. На лету он вращался, и из него выползали ленты движущихся изображений — они разматывались, как рулоны кинопленки…       — Ха-ха-ха, Гарри, ты только посмотри… — сказал Рон, глядя, как из мозга вылезает его разноцветное содержимое. — Иди сюда, потрогай: вот чудеса…       — Не надо, Рон! — рявкнула Филлис пытаясь сбросить с его руки мозг, но Рон поднял руку выше, от чего Филлис не могла достать.       Она не знала, что случится, если Рон дотронется до мыслей, которые длинными щупальцами тянулись за мозгом, но была уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет.       Щупальца мыслей стали обматываться вокрут кистей Рона, как веревки.       — Гарри, смотри-ка… нет… нет! Мне это не нравится! Эй, вы, перестаньте… стойте…       Но тонкие ленты уже обвивались вокрут его груди. Он принялся разрывать их, а мозг тем временем тесно приник к нему, словно осьминог.       — Диффиндо! — закричал Гарри в надежде разорвать щупальца, связывающие Рона у него на глазах, но заклинание не помогло. Рон упал, отчаянно стараясь освободиться от пут.       — Они его задушат, Гарри! — вскрикнула Джинни. Сломанная лодыжка мешала ей встать — и вдруг луч красного света, вырвавшийся из палочки какого-то Пожирателя смерти, ударил ей прямо в лицо. Она повалилась набок и замерла.       — Осдолбедей! — заорал Невилл, оборачиваясь и направляя палочку Гермионы на подступающих к нему Пожирателей смерти. — Осдолбедей, осдолбедей!       Но ничего не случилось.       Филлис направляла палочку на каждое черное пятно, что видела.       Один из Пожирателей смерти метнул в Невилла ответным заклятием и промахнулся всего на дюйм-другой. Теперь Филлис, Гарри и Невилл остались втроем против пятерых нападающих — двое из них выпускали из палочек стрелы серебряного света, которые летели мимо и разбивали штукатурку на стене за спинами ребят. Гарри пустился бежать, Беллатриса Лестрейндж — за ним; он высоко поднял пророчество над головой.       Филлис бегала, параллельно защищала Невилла и пыталась что-то сделать с Роном, но ничего не выходило.       — Давно не виделись, — просипел один Пожиратель.       — Харрис… — Филлис замерла, но тут же крикнула: — Круцио!       Харрис упал на пол, в конвульсиях. Все его тело дрожало. Филлис не понимала, что делала. Только потом услышала голос Невилла:       — Шдо ды дедаешь? Сдой!       Филлис мотнула головой и убрала палочку. Поттер начал убегать в противоположную от них сторону и все Пожиратели погнались за ним, расшвыривая по дороге столы и стулья, но не осмеливаясь обстреливать его заклятиями из опасения повредить пророчество, и он проскочил в единственную дверь, оставшуюся открытой, — а именно в ту, откуда появились сами Пожиратели смерти.       Филлис подлетела к Рону и стала перебирать заклятия.       — Ничего не подходит… Если…       Она побоялась притрагиваться к мыслям, поэтому пришлось искать что-то острое.       — Вод, да! — Невилл протянул ей камень с острым концом.       Филлис стала резать эти мысли, и вроде у нее получалось.       — Вроде все с ним нормально, давай к Поттеру, — Филлис поднялась на ноги и она с Невиллом пошли туда же, куда убежал Гарри.       — Од де одид! — крикнул Невилл.       — Еще есть мы! — усмехнулась Филлис.       — Осдолбедей! — снова завопил Невилл, направляя палочку на всех Пожирателей смерти по очереди. — Осдолбедей! Осдол…       Филлис накидывала все заклинания, которые только приходили ей в голову       Один из самых могучих Пожирателей смерти обхватил Невилла сзади, прижав его руки к бокам. Невилл задергался, тщетно пытаясь вырваться; другие Пожиратели смерти засмеялись.       Пока Филлис пыталась освободить Невилла, как Беллатриса схватила ее за волосы и отдернула.       — Ну давай поаккуратнее, волосы только сегодня помыла, — рыкнула Филлис, но Беллатриса лишь сжала ее сильнее.       — Это, кажется, Долгопупс? — ухмыльнулся Люциус Малфой. — Что ж, твоя бабка привыкла терять членов семьи, жертвующих собой во имя великой цели… твоя смерть не станет для нее такой уж неожиданностью.       — Долгопупс? — повторила Беллатриса, и на ее изможденном лице появилась отвратительная зловещая усмешка. — Я имела удовольствие пообщаться с твоими родителями, мальчик!       — Я здаю! — взревел Невилл и забился так неистово, что схвативший его Пожиратель смерти крикнул:       — Кто-нибудь, оглушите его!       — Нет-нет, — возразила Беллатриса. Ее словно охватило какое-то гнусное возбуждение; она перевела взгляд на Гарри, потом обратно на Невилла. — Нет, давайте лучше посмотрим, сколько Долгопупс вытерпит, прежде чем сломается, как его родители… если, конечно, Поттер не захочет отдать нам пророчество. А потом и мою двоюродную племянницу испытаем, — Беллатриса наклонилась к Филлис и прошептала: — Посмотрим на твою храбрость, гриффиндорка!       — Де оддавай его иб! — проревел Невилл. Он был совершенно вне себя и отчаянно лягался и изворачивался, а Беллатриса, подняв палочку и таща за собой Филлис, уже приближалась к нему и пленившему его Пожирателю смерти. — Де оддавай его иб, Гарри!       Беллатриса направила на него палочку:       — Круцио!       Невилл пронзительно закричал, подтянув колени к груди, так что ноги его на мгновение оторвались от земли. Пожиратель смерти отпустил его, и он рухнул на пол, дергаясь и визжа от боли.       — Это только цветочки! — сказала Беллатриса, отводя палочку. Крики Невилла оборвались, и теперь он просто лежал, рыдая, у ее ног. Она повернулась к Гарри. — Ну, Поттер, или отдавай нам пророчество, или смотри, как твой друг умирает в мучениях!       — Белла, дай девчонку, — прохрипел Харрис.       — Я не доверю тебе её, я помню, как ты не смог с ней справиться! Я сама ей займусь, позже… Ну же, Поттер, делай выбор!       Гарри поднял руку с нагретым, почти горячим шариком и разжал ладонь. Малфой прыгнул вперед, чтобы взять его.       И вдруг высоко над ними распахнулась еще одна дверь, затем другая — и в комнату вбежали еще пять человек. Это были Сириус, Люпин, Грозный Глаз, Тонкс и Кингсли.       Малфой обернулся и поднял палочку, но Тонкс уже послала Оглушающее заклятие прямо в него. Пожирателей смерти ошеломило внезапное появление членов Ордена, которые, прыгая со ступени на ступень, принялись осыпать их заклятиями.       — Отпусти её! — крикнул Сириус, посылая Беллатрисе оглушающее заклятие.       — А вот и мой кузен! Поиграем? — Беллатриса с силой толкнула Филлис на пол и пошла в бой с Сириусом.       Филлис ударилась щекой о каменный пол, от чего там появилась огромная царапина. Она увидела Гарри и Невилла и поползла к ним.       — Как ты? — крикнул Гарри, и в ту же секунду прямо над их головами сверкнуло еще одно заклятие.       — Жива, — процедила Филлис.       На полу перед ними взметнулся фонтанчик каменной крошки и появилась выбоина — Невилл еле успел отдернуть руку. Друзья быстро отползли от опасного места, и тут невесть откуда к ним протянулась толстая рука, сгребла Гарри за шиворот и подняла вверх, так что носками он едва касался пола.       — Отдай мне его, — прорычал чей-то голос, — отдай мне пророчество…       — Таранталлегра! — Филлис направила на него свою палочку и Пожиратель отпустил Гарри и начал без перерывно танцевать. — Прикольно, на Фреде опробую еще… если выживу…       Филлис украдкой заметила отца, который сражался с одним из Пожирателей смерти в нескольких шагах от них; Кингсли дрался сразу с двумя; Тонкс, остановившись на полпути ко дну каменной ямы, посылала лучи заклятий вниз, в Беллатрису       — Спасибо! — крикнул Гарри Филлис.       Им снова пришлось отползти, чтобы освободить дорогу Сириусу и его сопернику, сражающимся так яростно, что их палочки превратились в сверкающие пятна. Потом Филлис почувствовала под ногой что-то круглое и твердое и увидела, как по полу, вращаясь, скользит волшебный глаз Грюма.       Его хозяин лежал на боку с окровавленной головой, а сразивший его колдун уже мчался на Филлис, Гарри и Невилла — это был Долохов, с лицом, искаженным гримасой свирепого ликования.       — Таранталлегра! — завопил он, направив палочку на Невилла, и ноги мальчика немедленно пустились в сумасшедший пляс. Невилл потерял равновесие и вновь свалился на пол. — Локомотор Виб… — он направил палочку на Филлис, но она отразила заклятие:       — Протего! — Филлис отскочила от Невилла вплотную к Гарри.       Долохов наискосок взмахнул палочкой, как тогда, когда ранил Гермиону, и в тот же миг Гарри воскликнул:       — Протего!       Филлис почувствовала, как ее полоснуло по лицу словно тупым ножом; сила удара была такой, что они упали, споткнувшись о дергающиеся ноги Невилла, однако Щитовые чары спасли их от самого худшего.       Долохов снова поднял палочку:       — Акцио, проро…       Внезапно на него налетел Сириус и сшиб плечом на пол. Пророчество снова скользнуло к самым кончикам пальцев Гарри, но он сумел удержать его. Между Сириусом и Долоховым завязалась битва: их палочки мелькали, как шпаги, из них сыпались искры…       Долохов отвел назад палочку, готовясь применить то же заклятие, которым он поразил Гарри с Филлис и Гермиону. Вскочив с пола, Гарри и Филлис одновременно выкрикнули:       — Петрификус тоталус!       Долохову свело руки и ноги, и он, отвердев, грохнулся на спину.       — Отлично! — восхитился Сириус, нагибая Гарри и Филлис голову, над которой тут же пронеслась парочка Оглушающих заклятий. — А теперь давай-ка бегите отсю…       Они разом пригнулись — луч зеленого света чуть не угодил в Сириуса. Филлис увидела, как Тонкс по другую сторону комнаты упала посреди амфитеатра; ее обмякшее тело стало сползать вниз по каменным ступеням, а торжествующая Беллатриса, развернувшись, кинулась в самую гущу схватки.       — Гарри! Бери пророчество, хватай Невилла и беги! Филлис, помоги Гарри! — изо всей мочи закричал Сириус, бросаясь навстречу Беллатрисе.       Перед их глазами вырос Кингсли, сражающийся с Руквудом, чье изрытое оспой лицо уже не закрывала маска. Еще один зеленый луч блеснул над головой ребят, когда они метнулись к Невиллу…       — Можешь встать? — крикнул Гарри в ухо товарищу, ноги которого все еще выделывали кренделя. — Обними меня за шею…       Невилл подчинился, однако ноги по-прежнему не желали его слушаться, от них было мало проку. И вдруг, откуда ни возьмись, на них налетел человек. Трое рухнули назад — Невилл сучил ногами, как перевернутый жук, Филлис застонала, держась за изрезанный бок, а Гарри вскинул вверх левую руку, чтобы не выпустить стеклянный шарик.       — Пророчество, Поттер! Дай его мне! — проревел у него над ухом голос Люциуса Малфоя.       — Нет… отпусти… Невилл, держи!       Гарри катнул шарик по полу в сторону Невилла, а тот, развернувшись на спине, поймал его и прижал к груди. Малфой направил палочку на Невилла, но Гарри ткнул своей через плечо и крикнул:       — Импедимента!       Заклинание отшвырнуло Малфоя прочь. Быстро поднявшись на ноги, Гарри оглянулся и увидел, что Малфой ударился спиной о платформу, на которую в пылу битвы вскочили Сириус и Беллатриса. Колдун снова нацелил палочку на Гарри с Невиллом, но, прежде чем он успел набрать в грудь воздуха, между ними вырос Люпин. — Гарри, собирай остальных и беги!       Гарри сгреб Невилла за мантию у плеча, помог подняться Филлис и буквально втащил Невилла на первый ряд каменных сидений. Невилл дрыгал ногами, не в силах принять вертикальное положение; Гарри снова напрягся и одолел еще один ряд…       Филлис подхватила невилла с другой стороны.       — Спасибо, — севшим голосом сказах Гарри.       Заклятие ударило в камень прямо у них под ногами; кусок скамьи отлетел, и они опять съехали на предыдущую.       Невилл свалился на землю, выписывая ногами что-то немыслимое, Гарри сунул пророчество ему в карман…       — Ну давай! — отчаянно завопил он, дергая Невилла за мантию. — Хоть чуть-чуть обопрись на ноги…       Еще одно гигантское усилие — и мантия Невилла разорвалась по всему левому шву; маленький стеклянный шарик выкатился у него из кармана, и прежде чем кто-нибудь из них успел схватить его, подвернулся Невиллу под ногу. Пинок — и шарик, пролетев футов десять вправо, разбился о нижнюю ступень. Трое в ужасе уставились на место катастрофы и увидели, как в воздух поднялась перламутрово-белая фигура с неестественно увеличенными глазами — ее не заметил никто, кроме них. Филлис смотрела, как движутся ее губы, изрекая пророчество, но среди криков и шума битвы нельзя было расслышать ни слова. Договорив, фигура медленно растаяла в воздухе.       — Извиди бедя, Гарри! — Лицо Невилла было искажено мукой, а ноги по-прежнему дергались не переставая. — Я видовад, Гарри, я де хотед…       — Ладно! — крикнул Гарри. — Попробуй встать, надо уходить отсю…       — Дабблдор! — Мокрое от пота лицо Невилла вдруг преобразилось. Он смотрел куда-то за спину Гарри.       — Что? — хором спросили Поттер и Блэк.       — Дабблдор!       Филлис и Гарри обернулись вслед за взглядом Невилла. Прямо над ними, на пороге двери, ведущей в Комнату мозгов, стоял Альбус Дамблдор — палочка его была поднята, лицо побелело от гнева. Словно электрический ток пробежал по всему телу — они спасены!       Дамблдор пронесся по ступеням вниз, мимо Филлис Гарри и Невилла — теперь они больше не думали о побеге. Их школьный директор уже достиг нижнего яруса каменных сидений, когда ближайшие Пожиратели смерти заметили его и крикнули остальным, что он здесь. Один из них пустился бежать, карабкаясь по ступеням напротив, точно обезьяна. Дамблдор снял его оттуда заклятием без малейших усилий, будто невидимым арканом…       Только одна пара противников продолжала биться, не обращая внимания ни на что вокруг. На глазах у Филлис Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, — он смеялся над ней…       — Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.       Беллатриса уже пыталась произнести заклятие, как Филлис неожиданно для самой себя крикнула:       — Экспелиармус!       Палочка ведьмы оказалась в её руках. Лицо Беллатрисы исказилось от злости и она в считанные секунды оказалась рядом с Филлис, а уже и посреди комнаты.       Беллатриса приложила к горлу Филлис нож.       — Я сейчас твою палочку сломаю, — прошипела Филлис.       — А я перережу тебе горло, — со смехом крикнула Беллатриса.       — Нет! — послышался крик Сириуса. — Не смей! Убей лучше меня, но не её!