Филлис которая Блэк

2 сентября, 1993.

      Утро Филлис начиналось рано, когда остальные студенты ещё спали. Вставая с кровати, она первым делом направлялась к окну, чтобы вдохнуть свежий утренний воздух и посмотреть на просыпающиеся окрестности замка. Этот момент спокойствия был для неё важен.       После этого она тщательно заправляла свою кровать, приводя в порядок постельное бельё. Затем Филлис направлялась в ванную комнату, где уделяла внимание своей внешности. У неё были выразительные зелёные глаза, которые в сочетании с её черными кудрявыми волосами придавали ей таинственный и немного суровый вид. Её бледная кожа делала контраст с тёмными волосами, создавая впечатление хрупкости и одновременно скрытой силы. Она тщательно расчёсывала свои кудри, придавая им ухоженный вид, и слегка припудривала лицо, чтобы оно не казалось слишком бледным.       Одеваясь в аккуратную школьную форму, Филлис всегда следила за тем, чтобы все детали были на своем месте — галстук ровно завязан, мантия без складок. Её серьезный взгляд и собранность сразу же выдавали в ней человека, привыкшего к самодисциплине.       Блэк стояла и выбирала кольца, что наденет сегодня, как послышался голос соседки:       — Ты во сколько встала? — спросила Анджелина, которая только проснулась.       — Где-то в половину седьмого, — пожала плечами Блэк и пошла на выход.       Она зашла в спальню мальчиков и подошла к кроватям Фреда и Джорджа.       — Встаём, ребята, — громко сказала Филлис. — Сегодня весьма много дел, учитывая, что у нас первым зельеварение.       — Пожалуйста, Филлис, не напоминай про этот урок… — взмолился Фред.       — Какой идиот мог поставить первым уроком зельеварение? — начал было своё возмущение Джордж, но его остановила Блэк.       — Так, без лишних вопросов поднимаемся, умываемся и на завтрак, — Филлис захлопала в ладоши, подошла к кроватям и стянула с близнецов одеяла. — Давайте, давайте.       Недовольные близнецы поднялись и пошли переодеваться. Дождавшись их, Филлис пошла в Большой зал, на завтрак.       Только они уселись за стол, как к ним подсели Рон с Гермионой и Гарри.       — Это все Малфой, — сказал Рон, садясь рядом с Джорджем по другую сторону и кивнув на соседний стол слизеринцев.       Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатил глаза в притворном ужасе.       — Гнусный тип, — сказал он спокойно. — Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред?       — Чуть в штаны не наложил. — Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд.       — Честно говоря, — сказал Джордж, — я и сам испугался этих красавцев.       — Смотришь на них, и как будто все внутренности у тебя заморозило, — подхватил Фред.       — Но ведь никто в обморок не упал, — тихо проговорил Гарри.       — У тебя с памятью проблемы? — вздёрнула брови Филлис. — Мы оба валялись, словно тряпичные куклы, пока из нас высасывали душу дементоры.       — Но почему-то на тебя не кидаются с насмешками! — фыркнул Гарри.       — Сейчас все из кожи вон полезут, лишь бы напомнить про отца, который, на минуточку, сбежал из Азкабана! — Филлис кинула вилку в тарелку.       — Выкиньте из головы, — сказал Джордж, пытаясь убрать напряжение. — Отцу однажды пришлось поехать в Азкабан, помнишь, Фред. Он говорит, что страшнее места на земле нет. Несколько дней не мог опомниться. Дементоры, сказал, высасывают из живого человека все крохи тепла и радости. Большинство узников по-настоящему сходят с ума.       — Тоже с ума сойду… — покачала головой Филлис и, встав со скамьи, направилась на урок.       — Посмотрим, как Малфой будет веселиться после первой игры, — сказал Фред. — Ведь первый матч сезона — Гриффиндор против Слизерина.

***

      Когда Филлис вошла в класс зельеварения, она, как обычно, направилась к последней парте, словно прячась от всего класса и особенно — от преподавателя, чьё имя стало синонимом скверного настроения.       Фред догнал её в пару шагов и плюхнулся рядом, с хитрой полуулыбкой. Джордж занял место впереди — рядом с Алисией Спиннет, которая что-то оживлённо рассказывала про вчерашнюю тренировку по квиддичу.       — Летучая мышь опять прилетела, — прошептал Фред, едва сдерживая смешок.       Филлис краем глаза глянула на преподавательский стол и, действительно, — профессор Снейп стоял спиной к классу, как всегда, в мантии, чёрной, как душа дементора. Усмехнувшись, она спрятала уголки губ в ладони.       Фред, довольный её реакцией, продолжил наблюдать. Снейп стоял неподвижно, будто собирался высечь проклятие силой мысли. И вдруг резко развернулся.       — Записывайте тему урока: «Умиротворяющий бальзам», — проворчал он с таким видом, будто сам срочно нуждался в этом зелье.       — Ух ты, а мышка сегодня не в настроении! — тихо, но вполне выразительно заметил Фред.       Филлис почувствовала, как внутри всё начинает дрожать от сдерживаемого смеха. Она сжала перо, надеясь, что отвлечённое внимание на тетрадь спасёт её от полного провала.       Но Фред только распалялся. Он наклонился к её уху, будто собирался прошептать что-то важное, и с самым серьёзным видом сказал:       — Как тебе идея подарить этой хмурой мышке шампунь? И мантии. А то, по-моему, он в одной и той же с рождения ходит. Наверное, родился уже с капюшоном… давай ещё скотч приложим к подарку, чтобы не распадался на уроке…       Не успел он закончить, как Филлис захлопнула тетрадь и спрятала лицо в ладонях. Её плечи задрожали — от хохота, который вырывался наружу, как джинн из бутылки.       — Мисс Блэк! — рявкнул Снейп так, что перья в чернильницах дрогнули. — Немедленно встаньте!       Класс мгновенно затих. Фред замер, с видом человека, случайно вызвавшего грозу.       Филлис медленно опустила руки, вдохнула и поднялась с той самой непоколебимой грацией, которой, возможно, позавидовала бы даже профессор МакГонагалл.              — Вы что-то хотели, профессор? — спросила она с идеально ровным, даже слегка обиженным голосом, в котором слышалось невинное удивление.        Снейп сузил глаза.       — Вы много себе позволяете, мисс. Раз вы находите мой урок настолько забавным, что хихикаете в углу, просветите нас: что вы можете рассказать о «Умиротворяющем бальзаме»? — произнёс он с той самой ядовитой интонацией, которой обычно добивался тишины и паники.       Филлис выдержала паузу, как будто собиралась ответить что-то вызывающее… но вдруг спокойно заговорила:       — Умиротворяющий бальзам — зелье мягкого действия, используемое при тревожности, лёгких формах бессонницы и эмоциональном возбуждении. В его состав входят корень валерианы, сушёный лепесток пассифлоры, капля лунного настоя и, в продвинутых версиях, — настой душицы.       Класс затаил дыхание.       — При неправильном приготовлении бальзам становится неэффективным или вызывает заторможенность. Варится при слабом огне, не доводя до кипения, мешается строго по часовой стрелке. Действует через 10-15 минут после употребления.       Снейп смотрел на неё с таким видом, будто она только что процитировала древние руны на языке, который он сам выучил в одиночку в горах Тибета.       — …Верно, — выдавил он, почти с отвращением. — Садитесь. И постарайтесь в следующий раз не устраивать цирк. Это класс, а не балаган.       Филлис села, мельком взглянув на Фреда. Он молча показал ей большой палец и под столом протянул кусочек пергамента, на котором было написано:

Блестяще. Но насчёт шампуня — я серьёзен.

      Филлис снова едва не рассмеялась, но на этот раз сдержалась. В этот раз.              — Откуда ты это всё знаешь? — удивлённо спросил Джордж, обернувшись через плечо.       Филлис лениво пожала плечами, не отрывая пера от пергамента.       — Как откуда? Книга, мой дорогой. Я летом от скуки прочитала почти половину учебника. Так, между делом.       — Я бы не смогла просто вот так взять и добровольно зарыться в учебник по зельеварению… — прошептала Алисия, с лёгким ужасом качая головой.       Филлис усмехнулась.       — Ну, это ты. А я — это я. Почти всё свободное время — с книгой в руках. Лучше, чем страдать от скуки или слушать, как кто-то обсуждает моду на мантию сезона.       С этими словами она спокойно вернулась к своим записям, будто только что не раздавала лекции по зельеварению в присутствии самого Снейпа.

***

      Выходя из кабинета, Филлис остановили:       — Постой, — сказал кто-то.       Этим «кто-то» оказался слизеринец, Эдриан Пьюси. Высокий голубоглазый брюнет, многие девушки просто сходят с ума по нему, но, к счастью, Филлис это обошло стороной. Они не были прям такими друзьями, но и врагами не были, просто знакомые. Максимум могут перекинуться пару тройкой слов насчет уроков или домашнего задания, но не больше.       — Что? Пьюси? Что-то хотел? — апатично поинтересовалась Филлис.       — Да нет, хотел сказать, что ты молодец. Не каждый бы так смог ответить Снейпу! Так ты ещё и с Гриффиндора! — улыбался слизеринец.       — Ясно, спасибо, — её губы чуть дернулись в улыбке, но тут же она исчезла, стоило Пьюси уйти с её поля зрения.       Филлис тут же нагнали близнецы.       — Чего это ты со слизеринцами ошиваешься? — нахмурился Фред.       — Выбираю себе мужа, — Филлис похлопала его по плечу и пошла на прорицание.

***

      На прорицание Филлис отправилась с Анджелиной Джонсон — близнецы, как обычно, отказались от этого предмета с самого начала, назвав его «официальным клубом безумной шляпы». Сама Филлис ходила туда исключительно ради забавы — ничего серьезного, только театр и туман в хрустальных шарах.       — Вот-вот-вот, присмотрись в шар! — вещала профессор Трелони, размахивая руками перед перепуганной пуффендуйкой, которая отчаянно кивала, будто от этого зависела её жизнь.       Филлис закатила глаза и откинулась на спинку стула. Урок тянулся бесконечно. Через несколько минут она уже устроилась поудобнее, подложив под голову свернутую мантию, и, как водится, уснула прямо за столом, убаюканная монотонным голосом преподавательницы.       Разбудила её Анджелина — нежно, но решительно, когда все уже собирались уходить из душной башни.       — Она хоть что-нибудь сказала про меня? — пробормотала Филлис, потягиваясь и морщась от затекшей шеи.       — Ничего! — хохотнула Джонсон, выходя с кабинета. — Вообще ничего! Она даже не посмотрела в твою сторону, будто ты невидимая.       — Ну, я бы, пожалуй, больше удивилась, если бы она заметила меня, — фыркнула Филлис, потирая глаза, следуя за ней. — Подожди, Андж, не так быстро, я не успеваю…       Филлис почти бежала, чтобы не отстать от энергичной подруги, которая с лёгкостью лавировала в потоке учеников.       — Ох, Филс, давай уже ноги отращивай, — весело бросила Анджелина через плечо. — Как ты вообще справляешься с Уизли?       — Прекрасно, — ухмыльнулась Филлис. — В большинстве случаев они сами меня перетаскивают. А то я не фанат бесконечных прогулок по замку.       — Н-да… везёт тебе с ними, конечно, — вздохнула Джонсон и взглянула на часы. — Скоро ЗоТИ, кстати.       Филлис на секунду замерла, встретилась взглядом с Анджелиной, но ничего не сказала. Просто развернулась и побежала в сторону кабинета защиты. У неё был разговор, который не терпел отлагательств. Она должна была поговорить с Римусом.       

***

      Филлис решительно постучала в дверь кабинета. Через мгновение изнутри послышался знакомый, тёплый голос Люпина:       — Войдите.       Она толкнула дверь и зашла внутрь, прикрыв её за собой. Комната была залита мягким светом от ламп, на полках стояли книги и какие-то странные магические предметы, а в воздухе витал лёгкий аромат древесных трав.       Римус поднял глаза от стола и, увидев её, сразу расплылся в приветливой улыбке.       — Фили, рад тебя видеть. Проходи, садись.       Он подошёл, подвёл её к креслу у небольшого стола и мягко положил перед ней чашку с зелёным чаем, испускающий пар.       — Попей, поможет успокоиться.       — Мне ничего не нужно, — холодно произнесла Филлис, даже не взглянув на чашку. Голос её был твёрдым, но внутри бурлило. — Отвечай. Что теперь будет? Почему ты не сказал мне сразу, что мой отец сбежал? Почему я должна узнавать это из газет? Как мне теперь жить, зная это?       Римус тяжело вздохнул. Он присел напротив, сложив руки на коленях, и некоторое время просто молчал.       — Фили… послушай… — начал он медленно. Было видно, как тяжело даются ему слова. — Я… я собирался рассказать. Правда. Но не знал, как ты отреагируешь. Не хотел шокировать тебя перед началом учебы. И… решил… подождать.       Филлис на мгновение отвела взгляд.       — Да, — прошептала она, опустив плечи. — Да… Прости. Просто… я устала. Мне снова придётся выслушивать сплетни, шёпот за спиной, косые взгляды. Как в первый раз, только хуже.       Люпин чуть подался вперёд, голос его был мягким:       — Но ведь всё хорошо. По крайней мере, я не слышал, чтобы кто-то позволял себе лишнее.       Он солгал. Совсем недавно, по пути в кабинет, он случайно услышал, как две когтевранки яростно спорили в коридоре. Их слова врезались в память:

«Его дочь учится с нами. Представляешь? И кто знает, не пошла ли она по его стопам…»

      Но он не сказал об этом. Не хотел ранить.       Филлис подняла на него глаза — серьёзные, упрямые.       — Это пока. Пока все делают вид, что ничего не произошло. Но ты увидишь, Римус. Стоит только отцу показаться где-то рядом, и всё — они не отстанут. Я для них не я — я его дочь. И этого достаточно, чтобы меня судили.       Она сжала руки в кулаки, губы дрожали от напряжения, но голос оставался спокойным. В нём не было ни истерики, ни слёз — только усталость и ледяная решимость.       Люпин тихо кивнул, и на секунду в его глазах мелькнула тень боли. Он не знал, как защитить её от всего этого, но знал одно — он должен быть рядом.

***

      Как только дверь в комнату Уизли распахнулась, Филлис молча вошла, с усталым видом кинула сумку под ближайший стол и без зазрения совести плюхнулась прямо на кровать Джорджа. Тот тут же поднял голову из-за книги и скривился.       — Ну ты издеваешься, Филин? — простонал он. — Это моя кровать.       — Молчи, Джордж, ты потерял свои права, когда не подставил мне подушку, — лениво протянула Филлис, уткнувшись лицом в одеяло.       — Вон с неё, паразитка! — возмутился он и попытался поддеть её за плечо, но Филлис, словно мешок с гоблинскими монетами, тяжело отползла в сторону.       — Не будь жадиной, — пробормотала она.       И тут в игру вступил Фред.       — О, леди в беде! Дело требует вмешательства благородного рыцаря! — воскликнул он, с драматическим видом подхватывая Филлис под руки. — Не бойся, о прекрасная Филлис, я спасу тебя от этого монстра с книжкой!       — Ага, — хмыкнула Филлис, не открывая глаз.       Фред, с преувеличенным усилием, поднял её с кровати Джорджа и торжественно перенёс на свою.       — Вот так-то лучше! — заявил он, плюхаясь сверху и обрушивая на неё всю свою массу.       — Фредерик… я не подушка, если ты забыл, — простонала она из-под него, пытаясь пошевелиться.       — Слишком поздно, я уже распластался, — ухмыльнулся он, устраиваясь поудобнее.       Так они и остались лежать — переплетённые, усталые, но довольные, лениво переговариваясь и посмеиваясь. Обед в Большом зале они, конечно, пропустили, но у близнецов, как всегда, имелись стратегические запасы еды от миссис Уизли — домашние булочки, печенье, яблоки, и даже пара баночек с клубничным джемом.       — Молли — святая женщина, — пробормотала Филлис, жуя пирог.       — Мы это давно знаем, — отозвался Джордж, устраивая на своей тумбочке мини-стол.       Около четырёх Филлис всё же поднялась, потянулась, как кошка, и пошла в свою комнату переодеваться. Сегодня у неё была вечерняя тренировка по квиддичу, и форма требовала внимания.       В гардеробе висела её чёрно-золотая мантия с вышитым на спине львом и крупной фамилией «Блэк». Рядом — защитные щитки, перчатки и метла. Несмотря на невысокий рост, Филлис была грозной охотницей — выносливой, быстрой, с отличной реакцией. Мячи она ловила почти инстинктивно, и никто не хотел с ней сталкиваться в воздухе.       На трибунах во время матча обычно царил полный восторг, особенно от Ли Джордана, комментатора.       — И снова Блэк! С невероятной точностью она перехватывает мяч — да кто бы мог подумать, что в этом хрупком теле скрывается маленький дракон?! — разносился его голос по всему стадиону.       И хотя кто-то на её месте покраснел бы, спрятался под шлем и потом обижался неделями, Филлис только ухмылялась.       — Он хоть один матч может без поэмы обойтись? — однажды спросила она у Фреда.       — Может, но не хочет. Ты вдохновляешь, Филлис, — подмигнул тот. — Признай, тебе же это нравится.       — Ну… вообще-то да, — призналась она, — но только потому, что это подстёгивает. Если уж обо мне говорят — надо соответствовать.       Но при всей своей сноровке и таланте Филлис никогда не хотела делать карьеру в квиддиче. Её интерес к спорту заканчивался за пределами школьного стадиона.       — Хогвартс — единственное место, где я буду гоняться за квоффлом, — однажды сказала она команде. — Дальше — нет, спасибо. Я не хочу, чтобы меня запомнили просто как ещё одну девушку с хорошим броском.       И в этом была вся Филлис — сильная, но сдержанная, упрямая, но знающая себе цену.

***

      Прошло уже два часа с начала тренировки. Солнце клонилось к закату, окрашивая поле мягким золотистым светом, но Оливер Вуд, казалось, и не думал останавливаться. Его лицо было мокрым от пота, а голос — напряжённым и надрывным. Он маршировал по воздуху, размахивая руками и неустанно выкрикивая указания:       — Позиции! Блэк, ты прозевала пас! Джонсон, работаем плотнее! Поттер, ты где летал?!       Команда вяло рассеивалась по небу, вымотанная, с растрёпанными волосами и уставшими глазами. Даже Гарри, обычно полный энергии, теперь едва держал метлу ровно.       — Оливер, ну пожалуйста… — простонала Анджелина, облокотившись на метлу. — Мы уже как лягушки в болоте.       — До ужина ещё целый час! — бодро выкрикнул Вуд, будто это было хорошей новостью.       Все синхронно закатили глаза.       — Нам, чтобы поесть, жить надо, — мрачно вставила Филлис, тяжело дыша.       Вуд, услышав ропот, всё же сдался. Через двадцать минут, после особенно кривого броска в кольцо и нескольких умоляющих взглядов, он махнул рукой.       — Всё-всё! Идите. Но завтра — на поле на полчаса раньше!       Игроки не стали спорить. Рассеявшись по воздуху, они начали один за другим приземляться, спрыгивая с мётел прямо на траву.       Филлис, едва оказавшись на земле, сбросила перчатки и метнулась к замку. У неё уже не было сил ни на разговоры, ни на шутки — только душ, еда и кровать.       — Гляньте на неё! — крикнул Фред, провожая её взглядом. — Только что кричала, что помирает от усталости, а теперь несётся, как будто с дементорами на хвосте!       Филлис только махнула рукой, не сбавляя темпа. Она и правда умирала от усталости, но желание смыть с себя пот, траву и пыль было куда сильнее.       В душевой она долго стояла под горячими струями воды, позволяя мышцам расслабиться. Пар заполнил помещение, обволакивая, будто мягкое одеяло. Филлис закрыла глаза, прислонилась лбом к холодной плитке и выдохнула.       Наконец-то.       После душа — ужин. Она почти не разговаривала, просто ела молча и сосредоточенно, как будто это был ритуал выживания. Каша, тушёное мясо, хлеб с маслом и, конечно же, зелёный чай.       А потом… потом она не пошла спать. Конечно, она собиралась — в этом не было сомнений. Но ноги сами понесли её в сторону комнаты Уизли.       — О, Филин! — распахнул дверь Джордж, как только она постучала. — Чем обязаны визитом?       — Устала. Не хочу быть одна, — просто сказала она и без церемоний шагнула внутрь.       Фред уже лежал на кровати, держа в руках пакет с зефирками, и лениво махнул ей.       — Ну, раз так — устраивайся. У нас сегодня вечер нытья и сладкого. Вход свободный.       Филлис устроилась между ними, забрав у Джорджа половину подушки и у Фреда зефирку. Они просто лежали, перебрасываясь случайными репликами, слушая, как за окном скребётся ветер. Время текло незаметно.       Они смеялись над тем, как Оливер однажды чуть не назвал квоффл своей женой, спорили, кто сильнее — мантикор или гиппогриф, и строили теории, почему девочка с пятого курса всегда ходит в зелёном, хотя она с Пуффендуя.       — Филс, — вдруг сказал Фред, зевая, — а ведь ты наша. По-настоящему.       — Интересное заявление, — она посмотрела на него, сощурившись. — Я своя.       — И наша, — хмыкнул Джордж. — Не спорь.       Филлис усмехнулась и они снова замолкли.       Когда стрелки на старых часах на стене перевалили за одиннадцать, Филлис всё же поднялась.       — Пора. А то если я ещё чуть-чуть тут полежу, начну храпеть хором с вами.       — Эй, мы не храпим! — хором возмутились близнецы.       — Я не храплю, а вы ещё и разговариваете во сне. И пинаетесь. — Филлис направилась к двери. — Но, знаете… всё равно спасибо. Вы лучше любого зелья.       — Мы вообще-то лечебные Уизли, — гордо сказал Джордж.       — С начинкой из шоколада, — добавил Фред, бросая ей последнюю зефирку.       С этой зефиркой в руке и лёгкой улыбкой на губах Филлис ушла в ночь, чувствуя, что в этом безумном мире у неё всё-таки есть дом.