Договор судьбы

      Зевок вырвался сам по себе, пока я пыталась понять, кто я, где я, и почему я держу в руках расчёску. Вроде как-то инстинктивно я смогла вспомнить, как применяется данный инструмент. Вспомнить – вспомнила, а вот рука как-то сама подпёрла голову, давая достаточную опору, чтобы спокойно задремать, сидя на полу подле кровати. Как хорошо...       Что-то слишком лёгкое, чтобы можно было поморщиться от боли, но достаточно тяжёлое, чтобы я проснулась, упало на меня. Я приоткрыла глаза и увидела светлую макушку, обладатель которой уткнулся мне в живот лицом и барахтался, пытаясь встать.       – Ллойд, ты чего нападаешь? – я подняла ребёнка. Он ответил мне обиженным выражением лица, которое, кажется, унаследовал от отца.       Взяла маленького кузена на руки и пошла искать кого-нибудь из его родителей. Долго искать не пришлось, ведь Гармадон стоял прямо на входе в комнату, оперевшись на дверной проём.       – Выглядишь плохо, – прокомментировал он моё состояние.       – Ты тоже, – подметила я. Он в последнее время знатно побледнел и стал более мрачным. Видимо, это отцовство на него так положительно влияет.       Дядя хмыкнул, так и не удосужившись забрать дитя, сдвигаясь по направлению к кухне. Там уже сидела Мисако, попивая крепкий кофе. Ву бы отрёкся от неё, если бы застал за таким порочащим его чайные идеалы занятием. Женщина запойно читала книгу, не особо обращая внимание на окружение.       Я села за стол, обняв Ллойда и положив подбородок на его голову, вновь норовя уснуть.       – Ай, Ллойд! Не делай так, пожалуйста! – возмутилась я, когда сын Гармадона дёрнул меня за волосы, вырывая меня из полусонного состояния вместе с волосами.       – Т! Т! – что-то пыхтел малыш, пытаясь что-то сказать своей живой клетке.       – Он говорит: "ты вредная," – в осведомительной манере поведал Гармадон, всё же забирая своего отпрыска к себе.       – Па! – попытался выдать что-то новое с возмущением Ллойд.       – О, смотри, он говорит "пошёл ты," – ответила я тем же. Мисако закашлялась, то ли возмутилась, то ли посмеялась, но скорее всего из-за внезапности. Гармадон похлопал жену по спине свободной рукой.       – Твоя взяла, – ухмыльнулся он.       – Том? – неуверенно позвала Мисако, откашлявшись.       – Я слушаю, – серьёзно отозвалась я, накладывая себе лапши в тарелку.       – У тебя расчёска в волосах, – сказала женщина в очках, недоумённо оглядываясь на мужа, который в это время что-то доказывал их маленькому сыну.       – Это для удобства, – не смутилась я сему факту и уже на рефлексе посыпала острой специей свой завтрак, садясь за стол.       – Вы сегодня уходите? – спросила Мисако, окончательно понимая, что спокойно ей в такой обстановке не почитать, и отложила книгу. Она попыталась вытащить расчёску, намертво запутавшуюся в моих волосах, после того, как увидела, что сама я сдаюсь.       – Ага, через несколько часов, – подтвердила я, морщась от неприятных ощущений на голове. Сознание уплывало уже куда-то далеко, мысли заканчивались там, где начинался пряный аромат лапши.       – Ну всё, она поплыла, – прошептал Лорд сыну, показывая на меня, за что справедливо получил недовольный взгляд.       За эти годы многое уже успело поменяться: состав семьи Первого Мастера Кружитсу, мир, в котором мы живём, и просто люди вокруг. Время шло неумолимо, освещая жизнь счастливыми днями, и я не задумывалась, долго ли ещё будет длиться эта сказка. Продолжаю тренироваться под надзором Ву, и, вроде, что-то вполне получается. Чтобы восполнять Силы Стихий для тренировок, меня переодически посылали к Мастерам Стихий, поэтому я была знакома с их семьями и даже почти успела подраться со старшим сыном Майи и Рэя!.. Прежде чем они без вести пропали. Это долгое время омрачало моё сознание, когда я думала об этом. Некоторые более, кхэм, немолодые члены Альянса Стихий уже успели почить, но, вспоминая про Мастеров Воды и Огня, я всё ещё чувствовала какую-то тревогу. Стараюсь не особо вспоминать про них, хоть и жаль хороших людей.       А ещё у нас красной нитью проходит сквозь года один конфликт с Ву. Он считает, что нашёл Зелёного Ниндзя. В лице меня. Я посмеялась с этого ещё тогда, когда он впервые осторожно озвучил своё предположение, потому что помнил, что случилось с прошлым его "кандидатом". Его аргументы были такими: я предпочитаю зелёный в одежде (очень убедительно, ничего не скажешь), и Зелёному Ниндзя подвластны несколько Элементов, а кто тут умеет заимствовать чужие Силы и, пускай временно, ими управлять? Я вот ни капельки не хотела проверять его бредовые теории и подходить к Золотому Оружию. Раз этот Золотой Набор Огородника не выбрал даже Морро, это означает, что достойных вообще не существует. И он ведь так и не вернулся! Наверное, из-за обиды. Надеюсь, он живёт там себе спокойно где-нибудь, где бы он ни был.       – Ты там долго собираешься изображать белку? – раздалось снизу. Я глянула со своего укрытия на скрестившего руки Гармадона. Как же он болезненно выглядит, словами не передать. И без того не блещущее цветом лицо ныне казалось абсолютно белым на фоне тёмных волос и одежды, а карие глаза всё чаще сверкали рубинами.       – А, да-а-а, сейчас, – отозвалась я с дерева, потягиваясь и облокачиваясь на ветвь. – Присоединяйся, если хочешь, – я болтала ногами на весу, хитро посматривая на дядю.       Он хмыкнул.       – Как хочешь, – я посмотрела на небо, которое прекрасно осматривалось с этой высоты. – Я на несколько дней расстаюсь с вами, должна же я погрустить по этому поводу в одиночестве.       – Ты не хочешь видиться с моим братом? – понял настоящую причину моего зависания на ближайшем к монастырю дереве мужчина. Я промолчала, оставляя ответ очевидным. – Я тебя провожу вместо него, – пообещал Гармадон.       – Не шутишь?! – оживилась я, аж привстав от такого поворота событий, и почти мгновенно спрыгнула вниз. – Вот так бы сразу, дядя Гарм! – он почти показушно закатил глаза. Ему не очень нравилось, когда его так называют, предпочитая полную форму своего имени. Когда я впервые назвала его так, он очень раздосадовано сказал, мол: "ещё одна умная нашлась". Долго бубнил на этот счёт, потому и, когда я внезапно это выбрасываю, он раздражается. Но несмотря на это мы с Гармадоном ладим больше, чем с кем-либо ещё. Возможно ли, что это из-за одной особенности, которую мы разделяем?       Мы заскочили в монастырь, и я попрощалась со всеми по-быстрому, даже с Сенсеем. Дух какого-то пьянящего авантюризма потихоньку захватывал меня, и я уже пропитывалась предвкушением этих нескольких дней. Така и его мама решили захватить меня с собой, когда пойдут в родную деревню тёти Мисуры на какой-то праздник. Они там проводятся часто, чаще, чем в Джаманакаи, и кишат весельем, как мне наговорили в два голоса Шибата.       Распрощавшись и с дядей, обняв его на недолгое прощанье, я нашла на лавке по пути двух своих старых знакомых.       – Вы чего тут забыли в такую рань? – удивилась я, перегинаясь через спинку лавки. Ючи и Нэо вздрогнули и почти синхронно обернулись.       – А, это ты, – успокоился Нэо, растекаясь на лавке.       – Прекращай подкрадываться к людям, я чуть не умер, – схватившись за сердце сказал второй.       – Я же ниндзя, – ухмыльнулась я, встав в позу героя со страниц книг. – А вы – нет, поэтому и сложно почувствовать близкую угрозу, да? – я прищурилась и посмотрела на Нэо. Тот не очень доброжелательно искоса зыркнул в ответ. Да-а-а, у нас чудесная история знакомства, и началась она примерно с того, что он как-то в далёком прошлом начал возникать на Морро, и мы благополучно спустили его со ступеней на тазе. Было весело и поучительно, я не понимаю, почему он не оценил этого урока. После неудавшийся ниндзя как-то сам влился в нашу маленькую компанию, на вопросы, почему он водится с малолетками, отвечая, мол, скучно ему.       Внезапно мне прилетел щелбан.       – Эй! – а вот это было больно. Я посмотрела на того, кто сделал сей необдуманный поступок.       – Пойдём, чувствовалка, – потянула меня за локоть Мисура под гогот Нэо. Я показала ему кулак, в то время как он махал мне рукой вслед. На этом и распрощались.       Путь наш прошёл гладко, за день мы спокойно дошли по горным тропинкам до Идемуры – деревни чуть южнее. Мозаичатая кладка под ногами, приятный аромат трав. Всё это навевало какие-то эфемерные воспоминания из далёкого детства...       Разрисованная детьми дорожка, силуэты на которой почти были похожи на что-то.       А я не была здесь, нет?       Нет, скорее всего просто кажется.       В руке кольнуло, и я сразу же нервно улыбнулась, ненароком схватившись за неё, и поздоровалась с родственниками Таки.       Весь день меня не отпускало напряжение по непонятным мне самой причинам. Лекарственный запах, доносящийся до крыши, где я предпочла осесть вечером во время праздника, дурманил и хоть как-то успокаивал нервы.       Сзади послышалось кряхтение и звуки, будто кто-то карабкался на крышу. Не стала оборачиваться: и так знаю, кто это пришёл.       – Долго искал? – со смешком поинтересовалась у Таки.       – Да вообще! А-ах... Хах... – он пытался отдышаться, прежде чем плюхнулся рядом. – Ты почему пропадаешь? – смог он нормально возмутиться наконец.       Я хмыкнула, массируя запястье.       – Разве отсюда не открывается прекрасный вид? – я устремила взгляд в небо, уже порядком потемневшее. На северных небесах просыпались первые звёзды, а вот юг заволокло тяжёлыми облаками, закрывшими и луну.       Така молча кивнул, также подняв взгляд. Пока мы сидим в не отягощающей тишине, мне кажется, что всё хорошо. На улицах жгли пахучие травы – то ритуал к празднику. Жители верят, что так покинувшие их друзья вдали от дома смогут почувствовать, что где-то их ждут близкие. Вообще, это праздник близких, который проводят только в кругу самых родных родственников и друзей. Така и Мисура настаивали, чтобы я провела это время с ними, потому что я вхожу в их круг своих. Я тогда усмехнулась, мол, я всё равно могла бы провести этот день дома с семьёй, но им невтерпёж было показать мне деревню, в которой жили их предки.       Така протянул мне веточку с привязанной палочкой благовония.       – Намекнём кое-кому, что ему нужно хотя бы проведать нас? – зазывающе произнёс мальчишка.       – Спорим он боится возвращаться потому, что наслышан о моей силе? – хмыкнула я.       – По-любому так и есть, – кивнул он и наклонился с крыши, поджигая ветку о фонарь на стене. Умно. Я последовала его примеру и повертела тлеющую палочку в руке. – Морро, папа, вас всё ещё ждут в ваших домах... – прошептал друг, наблюдая за вьющейся ниточкой дыма, уносимого ветром. Я отвела взор, ощущая странное чувство вины не пойми за что. Будто я упускаю из вида одну деталь.       Не говоря вслух, я помолилась за названного брата. Обычно я не вспоминаю его так часто, ведь смирилась. Но сегодня просто день воспоминаний...       – Да чтоб ещё раз...       – В жизни больше...       – Никогда...       – Не буду верить Морро! – страдальчески закончил наш дуэт хором.       – Я сам жертва! – зло обернулся через плечо парень.       – Смотри, он ещё пытается с нами разговаривать, – противно шепнула я на ухо Таки, глядя Морро прямо в глаза.       – Ага, совсем с дуба рухнул.       – Вы страх потеряли?! – возмутился темноволосый, полностью оборачиваясь и упирая руки в бока.       – Мне кажется он злится, – мы продолжали игнорировать его слова.       – Тц, – Морро закатил глаза, наскребая крупицы самоконтроля в этой ситуации.       – Тц, – скопировала я его жест, он его вдвойне не одобрил. Но молча продолжил путь наверх. История была в следующем: Морро отвлёк меня от игры, сказав, что Ву ждёт нас ниже по горе, чтобы показать нам важный урок на пути становления ниндзя. Така, как мой лучший друг, увязался за мной, думая попасть в какое-то приключение и подглядеть секреты ниндзя. Ну и пошли мы к месту, что указал Сенсей. И пришли. А Ву, нехороший человек, оставил на столбе примотанную бечёвкой записку: "никогда нельзя никому доверять полностью. Запомните этот урок." Мы запомнили. Но обвинили во всей ситуации Морро, потому что он ничего не уточнил у Сенсея перед тем, как позвать нас с собой. Дорога вниз была лёгкой и быстрой, но наверх мы шли раз в пять дольше.       Мы с Такой выдохлись быстро, а Морро разрывался между тем, чтобы бросить нас, слабых детей, которые бухтели на него безосновательно и безостановочно, и пойти предъявлять Ву за такие глупые уроки, и тем, чтобы передохнуть на прохладной ступеньке самому.       Когда мы, убитые усталостью, заявились в монастырь спустя несколько часов, потеряв до этого в деревне Таку, Ву с весёлой улыбкой и свежезаваренным чаем в руках с ехидством спросил, усвоили ли мы урок. А мы усвоили.       – Урок выучен: выяви общего врага! – выкрикнул Морро и, к моему ужасу, из последних сил призвал ветер, который выплеснул на Ву его же чай. Ой-о-о-ой...       – Я не причём! Я не при чём! – замахала руками я, найдя в себе силы отскочить подальше.       – Это стоило того... – выдохнул расслабившийся Морро, присаживаясь прямо посреди площадки, на которой всегда тренировался.       Но одежду Сенсея мы стирали тогда долго, как и получали профилактические тычки палкой...       Я с улыбкой покачала головой на воспоминания. Мы были такими безобразными учениками. Но Ву тоже от нас не отставал. Многого я уже не помню, но порой всплывают воспоминания из тех времён, когда я даже не начала тренироваться, а лишь наблюдала со стороны. В монастыре царила атмосфера спокойствия, которую мы часто нарушали столкновением своих характеров. Поражаюсь, каким смышлёным ребёнком я была, раз могла спорить со старшими почти на равных. Сейчас же в монастыре царит простой человеческий мир и никогда не бывает одиноко. Я люблю свою семью, я не помню, чтобы мы вообще ругались. Кроме моих стычек с Ву по поводу зелёного костюма, но это всё досадные мелочи. У меня милейший кузен, умная тётя, которая всегда рассказывает что-нибудь интересное, а с Гармадоном у нас вообще своего рода ГАРМония. Ха-ха. И Ву тоже хороший, правда иногда очень упрямый и глупый. Я никогда не признаю этого вслух, но они действительно самые дорогие мне люди. Я припоминаю, что у меня была и другая семья, но воспоминания настолько расплывчатые, что я ничего особо вспомнить не могу. Только благодаря словам Таки я помню, что меня оставила сестра в деревне. Ну и ладно. Мне всё равно... У меня есть те, кто всегда будет рядом, а родство по крови не так уж и важно. Я услышала это выражение когда-то и принимаю за истину сейчас.       Последующую ночь лил тёплый дождь. Мы спохватились и спустились вниз, пока крыша не стала скользкой и мы не навернулись. Не смотря на наши уверения, что мы не замёрзнем, нас загнали в дом. Мы сидели и всю ночь пытались разобраться, как играть в древнюю настольную игру, которую предложил нам двоим дед Таки. Этот седой мужчина мухлевал! Я же видела, с каким прищуром он смотрит на нас, и без того не до конца понимающих правила. Дедушка Туо явно веселился с наших тактик и как мы пытались вместе обыграть его в игре на двоих, вдвоём играя за одну сторону против старика.       Было весело, но на следующий день я проснулась со странным чувством. Внутри что-то саднило, но как бы я не прислушивалась к себе, я не могла понять, что является причиной этой обиды и печали. Словно эти эмоции принадлежат не мне, но они навязчиво заставляли меня волноваться своими шепотками. Я обеспокоенно просила Таку и тётю Мисуру, которая не отошла ещё от празднования до конца, шагать быстрее. Что-то было не так, и даже подшучивания спутников не отвлекали меня от мыслей. Я почти не обращала внимание на дорогу и ускоренно шла впереди по горной тропинке. Кажется, я даже не попрощалась с Такой и Мисурой в деревне, срываясь на бег по ступеням наверх.       Не уверена, что пройденные тренировки являлись причиной моей скорости сейчас, я просто не могла успокоить бешено бьющееся сердце, и именно поэтому я совсем не устала, когда пересекла ворота монастыря.       Остановившись на каменной кладке площадки перед домом, я молча уставилась на вышедшего ко мне Ву.       – Что?.. – я попыталась задать вопрос, но закашлялась. Слишком торопилась сюда и переживала. Когда Ву не ответил, я вновь подняла взгляд на его исполненное скорбью лицо. – Что тут произошло?.. – он отвёл взгляд. Я огляделась по сторонам, отмечая следы битвы. Явно короткой, но... – Где... где остальные? – я неосознанно обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Почему я не чувствую присутствие Гармадона здесь?       Я всегда чувствую присутствие Гармадона.       Я ждала того, что Ву скажет, что всё в порядке, а я лишь пошла на поводу у часто лгущего и говорящего глупости внутреннего голоса.       Но чуда не случилось.       И ничего хорошего жёсткие слова Ву, у которого самого были покрасневшие от слёз глаза, не внесли в этот момент.       – Гармадон поддался влиянию зла. Он был наказан за это ссылкой... – звенело словно приговор. Я не успела дослушать его, падая на колени, роняя походную сумку с плеча. Шепот в голове сливался в жужжание, поэтому пришлось обхватить голову руками, пытаясь унять это.       ...Как?.. Почему?..       Я не могла мыслить в этот момент, голова разболелась до тошноты, но я продолжала сжимать её руками.       – Ты... Ты врёшь... – но вышло это настолько жалко, что даже я повеселилась с этого. И вместе с этим холодная боль нарастала с каждым ударом сердца. – Ты ведь врёшь?.. – без надежды подняла замутнённый взгляд на Ву, который уже присел рядом на одно колено, не зная, что со мной делать.       – Нет... Прости, Томоко, я не вру... – он попытался дотронуться до меня, но я со всем отчаянием ударила его по конечности. И в конечном итоге, от настырного шёпота и раздирающей душу боли я не могла больше цепляться за сознание. Я только наклонилась в сторону, но Ву и этого хватило, чтобы поймать меня до встречи с каменной плиткой.       – Давай поступим так, – девушка присела перед маленькой девочкой, которой хотелось играть с сестрёнкой, но у той не было много времени, и мельтешащая перед глазами малышка мешала ей готовить ужин. – Поиграем в прятки. Идёт?       Девочка со светлыми волосами энергично закивала.       – Сначала ты!       – Может лучше ты? – старшая немного недовольно поморщилась, но без злобы.       – Нет, ты! – оповестила девочка, поворачиваясь к печи и закрывая глаза ладошками.       Девушка вздохнула и спряталась за дверным проёмом, ведущим из кухни в коридор. Её, как она и планировала, нашли тут же.       – Лисса, я нашла тебя! – девочка даже не заметила, что сестра нарочно пыталась побыстрее остаться в тишине.       – Да, ты большая молодец, Том! А теперь твоя очередь, быстрее прячься, я уже считаю, – она сделала вид, что ведёт отсчёт, прежде чем её сестра убежала в другой конец дома. Она с облегчением выдохнула и вернулась к своим делам, думая, что теперь сможет немного побыть одной.       Девочка, в попытке спрятаться понадёжнее, забежала в комнату бабушки, которая вышла на прогулку. Она оглядела комнату на предмет места для укрытия и приоткрыла дверцу шкафа, сдвигая предметы внутри, чтобы освободить немного пространства. Вместилась она неидеально, но по крайней мере сестра её точно быстро не найдёт! Главное, чтобы бабушка не вернулась раньше, чем Лисса обнаружит девочку в шкафу. Томоко не считала время, прикрывая рот рукой, чтобы не хихикать.       Послышались неспешные шаги, кто-то вошёл в комнату. Сложно было сдерживаться от смеха, но она старалась! Попытавшись сменить позу, она случайно заставила содержимое коробки зазвенеть. Она быстро схватила выкатившейся стеклянный сосуд, чтобы тот прекратил прыгать по поверхности, но было поздно, кто-то тут же распахнул дверцу, чуть не ударив Томоко веником по лбу, приняв за мышь.       – Ты... Ты?! – возмущённая женщина за шкирку вытащила малышку из шкафа, где та навела бардак. Томоко стало страшно, всё-таки бабушка умела наводить ужас, когда была злой. А особенно злой она становилась, когда кто-то входил в её комнату без спроса.       На этот раз Томоко неожиданно легко отделалась: всего лишь вышвырнули из комнаты, пообещав пожаловаться родителям. Томоко осторожно обернулась. Бабушка спешно собирала вещи, которые её внучка выпихнула из коробки.       Приняв решение ретироваться, девочка обнаружила, что случайно стащила маленькую бутылочку на шнурке. Она села за дерево недалеко от дома, уже позабыв, что она как бы играет в прятки со своей старшей сестрой. В любом случае, её сестра сама уже забыла об этом.       Яркая жидкость в пузырьке приветливо переливалась ярким зелёным цветом. Сам сосуд был в форме миниатюрного бутылька, обвитого змеёю или драконом, непонятно. На вид довольно старый, но крепкий.       – "Что же это такое?" – пронеслось в голове у Томоко. Он похож на молодую траву по цвету, так может, это эликсир жизни? Это объяснило бы, почему он у бабушки, она же старая.       Она вертела в руках этот прозрачный сосуд, пытаясь найти, как он открывается. В голове уже выстроился план эксперимента: вылить этот эликсир жизни на засохший цветок и посмотреть, что получится.       Найти пробочку или что-то в этом роде не получалось.       – "Как там мама с Лиссой это делают?" – у Томоко перед глазами возникла картина того, как её ближайшие родственницы спокойно держат в ладони сферы воды.       Попыталась взять под контроль жидкость в стекле, та колыхнулась. Фыркнув, она продолжила пытаться. Она нашла что-то интересное, сдаваться не в её духе!       С усилием, почти потеряв контроль, она смогла вытянуть из глаз фигурки пару капель, и они зависли в воздухе. Обрадовавшись, девочка огляделась.       Вот только её Сила Стихий была ещё совсем плохой и не подчинялась ей дольше пары мгновений.       Капли задрожали, заметались в воздухе, и, когда Томоко оторвала взгляд от поисков засохших растений, они брызнули в стороны. Большая часть полетела от девочки, на дерево, что-то полетело на траву. Она вскрикнула от неожиданности. Её саму не задело.       Она с обидой уставилась на пузырёк с жидкостью. Она попыталась снова. И снова. Теперь ничего совсем уж не выходило.       Томоко не хотела просить маму или сестру, потому что они либо заняты, либо отберут её вещицу!       Через полчаса ковыряний, Томоко услышала голос сестры, которая вспомнила про неё. Она надулась и не захотела выходить из укрытия.       В последний раз, закрыв глаза, она вложила всю детскую обиду в желание достать красиво блестящую водичку из пузырька.       Это было всего мгновением. Сосуд звонко треснул, стекло разлетелось во все стороны, поцарапав мягкую кожу. Девочка даже не поняла тогда, что произошло. Особо глубокая ранка на тыльной стороне запястья сильно жгла.       Ничего лучше, чем заплакать, она не смогла сделать.       – То есть, какого чёрта вы хранили такую штуку вот так просто?! Правда хотели, чтобы кто-нибудь убился?! – сокрушалась молодая девушка.       – Я ни при чём, спроси свою бабушку! – женщина сидела за столом, волком смотря на слишком эмоциональную старшую дочь.       – Ты Мастер Воды, а не она!       – Мне эта штука не нужна была, глупая!       – А мне не нужна мать, которая безответственно отдаёт опасные вещи из-за того, что её попросили "в память о человеке"!       – Я тебя сейчас!..       Шаги отвлекли их. Приятный светловолосый мужчина заглянул в комнату.       – Не ругайтесь, всё хорошо. Видимо этот яд потерял свои свойства ещё много лет назад. Наша девчонка уже спокойна и полна сил. Отделалась царапинами.       – Ты уверен, Харуто? – с беспокойством спросила женщина, без намёка на агрессию, которой фонила мгновенье назад.       Он промолчал, хмуро смотря на неё.       – А ты вообще где была, Мелисса? Разве не ты в это время приглядывала за Томоко? – спросил он тихо у девушки. Та растерялась.       – Я-...       – Значит, меня ты в безответственности обвиняешь, а сама даже за сестрой присмотреть не в состоянии?! – по новой завелась смуглая женщина.       Мужчина положил руки ей на плечи, строго смотря на не знающую, что сказать в оправдание, дочь.       – Ты оставила её одну на достаточное количество времени, чтобы она успела раздобыть этот яд и уйти гулять с ним, – констатировал он. Обычно его голос звучал мягче, но не сейчас, когда его младшая дочь пострадала из-за старшей.       Мелисса стояла молча, поджав губы.       – Девка сама виновата, такую вещь ценную разбила, – сказала подошедшая пожилая женщина. Все зло обернулись на неё. Бабушка всегда недолюбливала любознательную младшую внучку, которая была похожа на нелюбимого зятя. Но тут это перешло границы. Женщине правда будто было жалко только вещь, оставшуюся от её мужа.       В этом споре запуталось, кто что именно говорил и кого винил. Но всё на время улеглось, потому что в конечном итоге с девочкой всё было в порядке.       В первый раз никто ничего не заподозрил. Томоко ударила мальчика на деревне, потому что он её чем-то обидел. Это было несвойственно ей, но всё спихнули на детскую вспыльчивость.       Во второй раз Томоко намеренно разбила любимую вазу своей бабушки. Сама она сказала, что сделала это потому, что бабушка очень любила эту вазу. Она видела, что к ней относились плохо и отвечала тем же, так подумали все. Снова все поругались, но уже начали подозревать что-то неладное.       Окружающие видели, что это всё ещё была Томоко, но в определенные моменты, она становилась совсем другой, невероятно жестокой для маленького ребёнка.       – Томоко, ну правда, ты почему так себя ведёшь? – спросила девушка, которая вышла набрать воды вечером, и девочка увязалась за ней следом, пока родители не видели. Мелиссе перестали так часто доверять ребёнка, родителям всегда было тяжело с драматичной старшей, но на этот раз она слишком сильно напортачила, хотя сама не признавалась в этом. По её мнению виноваты были все, кроме неё.       – Когда мне грустно, то я хочу делать плохо, – легко ответила девочка, не понимая, почему внутри семьи все такие напряжённые.       – Но почему? – безуспешно пыталась докопаться до истины старшая.       – Не знаю, – девочка пожала плечами, наблюдая, перевесившись через бортик, как сестра набирает воду в колодце.       Мелисса вздохнула.       – Мне кажется, это действие яда... – тихо сказала Мелисса отцу. Тот тяжело на неё посмотрел, отвлекаясь от созерцания листьев за окном, за которыми задумчиво наблюдал.       – Ну? – побудил он её продолжить говорить.       – Ты врач, – с претензией сказала она.       – Я врач, ну? – он понял, что она хочет услышать, но откладывал момент её разочарования.       – Что насчёт противоядия? – сдалась девушка.       Харуто вздохнул и устало опустил голову.       – Лисса, ты думаешь, я глупый? Всё это время я пытался разузнать, но тщетно. Мама не знает всей истории, а твоя бабушка ничего толкового не расскажет, – он потёр лоб. – Эта штука настолько древняя, что ничего не известно. Просто однажды попала в руки Мастеров Воды, но как, уже не скажешь.       – Но ведь... Может узнать в другом месте? Что-то определенно должно быть! – не прекращала она.       – Лисса. Я сделал всё, что мог, клянусь, – устало сказал мужчина. – Я с самого начала понял, что это не пройдёт бесследно. Успокоил вас, но сам уже тогда начал изучать вопрос. Иногда, чтобы болезнь прошла, нужно сделать так, чтобы пациент и его окружение не волновались зазря. Может быть всё наладится, если...       – Да куда всё наладится, если её уже в деревне сторонятся?! Вам совсем плевать на Томоко, да?! – завелась девушка, оперевшись руками на стол.       – Не мели чепухи, – сказал он громким тоном. – Всегда сама напридумываешь и возведёшь в абсолют, – видимо, для него это тоже было больной темой.       Девушка резко развернулась и выскочила из комнаты. Мужчина только проводил её нечитаемым взглядом и вернулся к виду из окна.       Старшая сестра вела младшую за руку.       – Лисса, а там точно можно уходить так далеко? – с сомнением спросила светловолосая.       – Можно и нужно, Том, – фыркнула Мелисса. Она посмотрела вниз и увидела взволнованные янтарные глаза. Такие чистые, такие наивные, такие добрые. Нет, раз остальные не хотят бороться за то, чтобы эта малышка и дальше оставалась такой, то по крайней мере она не сдастся и не сойдёт с этого пути.       Я медленно открыла глаза, чувствуя ладонь на своём лбу. Пересеклась взглядом с Ву и молча отвернулась. По стене и кровати подо мной я поняла, что была в своей комнате. Но смотрела я только в пустоту.       – Мисако ушла и забрала Ллойда, – осведомил он меня, тоже отворачиваясь.       Он говорит с таким сожалением, но ведёт себя, будто так и надо! Я еле сдерживалась, чтобы не начать ругаться с ним. Почему ему не жаль так сильно как мне? Дядя был частью нашей семьи. Теперь никого в нашем доме не осталось.       Говорить с Ву не хотелось, я полностью отвернулась к стене. Ву вздохнул и оставил меня одну, сам не зная, что ему сказать или сделать в этой ситуации.       Через некоторое время после того, как дверь захлопнулась, я лениво обернулась через плечо. Комната встретила тишиной, вперев свой взгляд в ответ.       Я подняла правую руку, не забыв воспоминания, которые всплыли только что. Из-под потрёпанного временем браслета выглядывали фиолетовые линии. Если не приглядываться специально, можно и не заметить. Даже забылось, откуда у меня эта вещь. Кое-как справилась с застёжкой, и браслет полетел в другую часть комнаты, куда-то за шкаф. Мда, мне он уже не поможет. Тыльную сторону запястья "украшало" фиолетовое пятно, явно не здорового вида. Оно было небольшим все эти годы, но сейчас... Может это зависит от сильных эмоций? Или только от очень плохих? Потому что всё обычно было хорошо, пока я не начинала волноваться. Я не понимаю! И мне это не нравится.       Я всхлипнула и обняла себя руками, сжавшись на одеяле. Ллойд, Мисако, Гармадон... Почему всё снова плохо?       Руку укололо, игнорировать это стало сложнее, чем обычно. Будто оно прочнее впилось в меня, чем было до этого. Ну и ладно, какая теперь разница...       Неужели дядя был обречён с самого начала?..       Да-а-а, и тебя ожидает такая незавидная участь...       Я зажала уши, но шёпот раздавался изнутри головы, а не снаружи.       Заткнись ты.       Но ведь правда, что все отвернувшиеся от света существа получают по заслугам.       Но наказание не должно быть таким! Он не виноват...       Виноват... Так же, как и ты, но они просто пока не знают об этом.       Я устало открыла глаза. Разговор с собой, со своими тайными мыслями – тяжёлая вещь, которая именно мне не приносит никакого умиротворения и понимания себя на более глубоком уровне.       Особенно, когда мой внутренний голос ведёт игру против меня и моих близких. Я не хочу повторить судьбу дяди. Хотя, какая уже разница, раз всё ушло.       Я просто не хочу, чтобы обо мне однажды так же холодно говорили...