Осколки

Вспышка озарила весь дом-лабораторию. — Надеюсь, у вас отсутствуют ожоги и резь в глазах? Мальбонте откашлялся, прогоняя застрявший в горле запах хлороформа. Уилль посмотрел в окуляр микроскопа и подозвал рукой полудемона. — Что это? — спросил Мальбонте, когда тоже заглянул в окуляр. — Молекулы. В стебле этого цветка содержится хлороформ, и он опасен для организма бессмертного. Виктории повезло. Если бы Сатана чуть переборщил, она бы не выжила. А так в небольших дозах это нестрашно. — Хм-м... думал, это всего-лишь ведьмин цветок. — Непростой ведьмин цветок, Мальбонте. Не нужно так нелестно отзываться о растениях. — Думаешь, я разбираюсь в травах и алхимии? Уилль пожал плечами. — Кто знает...

***

— И ты закончишь как Лилит. Я расправлюсь с тобой так же, как Сатана с моей матерью. — Как ты можешь так говорить? Она — твоя мать! — внутри меня всё скрутилось, и страх переходил в гнев. Я едва сумела удержать себя в руках и не вылить всю свою ненависть на Люцифера. — Так же, как и ты. Ты наступила на мою честь, заботясь только о своей шкуре, — яростно выплюнул демон. И хладнокровно добавил: — Я с тобой церемониться не буду.       То, как он сворачивает шею Мальбонте;       То, как он вонзает свои когтистые лапы в мою грудь, чтобы вырвать сердце;       То, как его глаза превращаются во что-то тотальное, инородное, что заставляет ощутить животный ужас и неконтролируемую панику — всё это пугало страшнее смерти. — Не-е-е-е-ет! Я вскочила с тяжелым вдохом с постели в тёмной ночной комнате. — Милая? Он опять тебе снится? Я снова сделала глубокий вдох в попытке успокоиться. Но всё превратилось наоборот в пытку. Я слышала только бешеный стук сердца в груди, больную пульсацию в висках. По спине пробежал мороз. Мальбонте молча обнял меня, укрывая в объятиях. Только его запах, словно родной, мог меня успокоить; только его биение сердца могло отогнать страх хоть на секунду. — Ничего не бойся. Я с тобой. «Это просто сон. Отрывки из прошлого». Сатана свернул шею мне. Молох вырвал сердце Кассандре. А я здесь. С Ним. Луна освещала пол слабым проблеском. Мы бы ещё долго так просидели, если бы Мальбонте не потянул меня на перину. — Тебе нужно отдохнуть. Я молча повиновалась ему и поудобнее устроилась на подушке. Как птенец под крыло матери, я нырнула под руку Мальбонте и почувствовала, как он накрыл меня своим большим алым крылом.       Я проснулась отдохнувшей и полная сил. В лицо светило солнце, которому я улыбнулась. Его лучи будто грели меня не только снаружи, а ещё пробирались под самую кожу, в кровь. Мальбонте не было в доме, и меня это насторожило. Но стоило только подумать об этом, как дверь тихо открылась, и на пороге показался полудемон. — Где ты был? — Я узнал, чем тебя отравила Ости. Я поднялась, свесив ноги вниз, и выжидающе смотрела на полудемона. Он поставил на стол кружку с каким-то пакетиком, наполненным прозрачной жидкостью. Я с интересом рассматривала его. — Ости подмешала в твой чай бесцветный сок Чёрного обелиска. Если его принять внутрь, бессмертный впадёт в «состояние сна» или, по-другому, в кому. — Это опасно? — Уже нет. В какой-то мере Чёрный обелиск даже полезен. Применяют его, в основном, от бессонницы. Ты ведь хорошо себя чувствуешь? — Да... Теперь хорошо, — кивнула я. Мальбонте протянул мне руку. — Идём, я хочу тебе кое-что показать. Не спрашивая, я вложила свою руку в его раскрытую ладонь. Я доверяла ему.       Алый, почти огненный цвет вечернего неба напоминал костёр. Солнце садилось за горизонт, но всё ещё горел яркий закат. Свежий ветер нежно ласкал лицо и пряди волос, и я легко вздохнула, с наслаждением прикрыв глаза. Почувствовав на своих закрытых веках поцелуй, снова открыла их. — Мы уже почти прилетели. Смотри, —сказал Мальбонте. Я обернулась. Под нами раскинулось поле красных, совсем как в небе солнце, маков. С высоты они казались маленькими огоньками над зелёной лужайкой. Мальбонте мягко приземлился на скалистую выступь и отпустил меня. Казалось, всё на свете замерло вместе с остановившимся временем. Я долго наблюдала за природой и обернулась назад.       Мальбонте развязал пояс и отбросил мантию. Я смотрела на него, не отводя глаз. Щёки запылали от смущения, и всё же то, что сейчас происходило, мне нравилось. Его обнажённый торс сводил с ума, заманивая коснуться его. Он раскрыл крылья, и их алые перья шевелились в огненном танце. Свет заходящего солнца разливался по его груди, сжатым рукам. Его глаза горели в немой просьбе и желании. Протянув руку, я помедлила. «Откуда это стеснение? Мы же... мы же не чужие... Он любит меня». — Прикоснись ко мне. Я подняла на него глаза. Ветер играл с его чёрными волосами. Серьёзное лицо и плотно сжатые губы, как обычно, ничего не выражали. Но за этой стеной безразличия скрывалось намного высшее чувство. Рука сама потянулась к нему. Контраст горячего тела и холодной моей руки возбуждал и опьянял сильнее чего бы то ни было. Очередной поток ветра пролетел между нами, оглаживая пальцы. — Я люблю тебя. — Я знаю, — Бонт приподнял мой подбородок, мягко сжав его. — Ты знаешь, что я не мастер слов, но всё же. С тобой я по-настоящему в раю. Он опустил взгляд на губы, но тут же вернулся к глазам. Полуангел подошёл ко мне вплотную, и было непонятно: ветер дует мне в лицо или это дыхание Мальбонте. И обнял так, что я оказалась в плену его рук, тихо сказав: — Люблю тебя. Мальбонте поцеловал меня. Нежные руки гладили меня по лопаткам, плечам. Казалось, всё моё тело трепетало от его касаний, что, несомненно, подтверждали мурашки. Я прижималась к нему ещё ближе, будто старалась слиться с ним, чтобы никогда не отпускать. Мальбонте целовал губы, нежно выцеловывая каждый участок тонкой кожи и сводя с ума лишь одними этими умелыми ласками. Я повторяла за ним, гладила его сильные мускулистые плечи и летала на седьмом небе, забываясь и растворяясь в полудемоне полностью и без остатка, не жалея себя.

***

Мы летали высоко в небе; наслаждались райскими видами гор, простирающихся вдали дымчатого тумана; прижавшись к его плечу, я смотрела на пейзаж в безмолвном, но спокойном молчании, когда мы устроились на равнине.       Сильный взмах крыльев отталкивал своим потоком прозрачную, бесцветную реку, сквозь которую видны были небольшие и такие же прозрачные камушки, напоминающие адуляры. Мальбонте спустился ниже и коснулся ладонью речной глади, вызвав этим действием по воде рябь. Он улыбнулся, посмотрев на меня. И я тоже улыбнулась, не замечая, что на самом деле он усмехался. Мальбонте нырнул в воду и тут же вынырнул, приземлившись рядом со мной. «Безумный...» По его телу стекали вниз капли воды, блестящие при свете солнца. Он раскрыл свою ладонь, и я увидела на ней белую лилию, покрытую серебристыми водяными каплями. Я осторожно коснулась кончиком пальца гладкого лепестка и провела по нему рукой. Мальбонте коснулся моих волос и надел на них белую лилию, провёл пальцем по щеке. — Мне нужно будет улететь кое-куда на некоторое время. — Куда? — Я не могу тебе пока сказать. Я нахмурилась, а внутри всё изворачивалось от тысячи вопросов. И всё же я молчала. — Не доверяй никому. — Почему? Я чувствовала взволнованность Мальбонте. Смотря мне в глаза, он словно размышлял: говорить мне или нет. — Люцифер способен на многие хитрости и коварности, — сказал он и, мягко взяв за плечо, притянул к себе ближе. — Я не смогу всегда быть рядом с тобой, — Мальбонте прижался к моему лбу, закрыл глаза, — чтобы успеть вовремя защитить тебя. — Он коснулся ладонью моей спины, лишённой крыльев. — Не хочу, чтобы кто-то делал тебе больно. Он отстранился и открыл глаза. — Потому я и боюсь тебя оставлять одну. Порой я чувствовала за собой снующую обузу, но и у меня было предостаточно дел. Пока в Аду мы не наведём порядки, я для них буду предателем, изменницей. Но личная жизнь не должна касаться политики. И меня это злило. Злили политические формальности и здешнее мироустройство. Все разделились на два концлагеря: сторонники Сатаны и Мальбонте, среди которых на стороне полудемона большинство ангелов, и, в отличие от них, демоны теперь были под сомнением, но и среди них были верные и надёжные союзники, на которых вполне можно полагаться и которым можно доверять. Хотелось возразить, но я промолчала, потому что знала, что это правда.       Мальбонте схватил меня за талию и, взмыв в небо, закружил в воздухе, а затем впился в губы. Я обняла его за шею, запустила руки в его волосы. — Ты забыл свою одежду. — Главное, что не забыл тебя. Мы полетели дальше, используя на полную свободное от опасностей время.