One shot, two shot...

Бокал, лёд, виски. Сан лежит головой на барной стойке разглядывая янтарную жидкость. Он впервые за неделю, после разговора с Сонхва, пошел с работы куда-то кроме дома. Потому что у себя дома — невыносимо. Сидеть в четырёх стенах понимая, что больше не раздастся телефонный звонок от Уёна, который в привычной шумной манере будет просить его приехать и рассказывать, как именно он хочет его разложить, было сложно. Но выходить куда-то еще пока было страшно. Он жил всю неделю как во сне — механически ел, работал, спал. И думал. Очень много думал. Когда всё успело стать таким сложным? Когда завтраки от Сонхва стали такими привычными, а объятия от Уёна — значимыми? Когда засыпать рядом с ними стало такой необходимостью? Чхве грустно хмыкает, стирая пальцами конденсат с бокала. Он пьёт уже не первый час, но не ощущает вкуса алкоголя. Вспоминает первую встречу. Предложение Уёна, обжигающий взгляд старшего. Сплетение тел на простынях. Чёрт, ему действительно шли их простыни. Вздыхает. Закусывает губу. Он же обещал себе не влюбляться ни в одного из них. Когда он так прокололся? Когда Уён покрывал его спину поцелуями, подготавливая к марафону или, когда Сонхва, узнав, что Чхве предпочитает зелёный чай в отличии от двух кофеманов, заехал в магазин приобретая Сану любимый напиток? Когда у него появилась своя кружка и пижама? Или, когда они попросили остаться на ночь, и укрывали своими объятиями, даря чувство спокойствия? Чувство, которого ему не хватало после расставания. Вспоминая разрыв Сан морщится. Это было громко и некрасиво. Застать своего молодого человека с их общим другом было очень неприятно. Сам Чхве тогда не собирался устраивать ни каких скандалов, но вот его парень был с этим не согласен. Он поливал Чхве грязью, утверждая, что он вертихвостка каких поискать, и скорее всего у него полон штат любовников. Что он сам вынудил его на этот поступок, потому что заставлял ревновать к каждому столбу. Сан тогда собрал вещи, окинул квартиру взглядом и врезал тому придурку отправив в нокаут. Переживать не стал — новоявленный друг позаботится. Поступком он был раздавлен, оставаться в одном городе с бывшим — не желал. В новом же городе жизнь закрутила поиском квартиры и устройством на работу. Было сложно, но Чхве справился. Появлялись мимолётные интрижки, но никто не цеплял. Все велись только на его внешность. Но это отчасти было большим плюсом — расходились легко, просто сбрасывая стресс. А после последних отношений вообще не хотелось ни чего серьёзного, хотя внутреннее ощущение пустоты давило. До встречи с этими двумя. Каждый из парней был уникален и многогранен. О каждом хотелось знать больше. Ему нравилась властность Пака, которая трансформировалась в всепоглощающую заботу. Или игривость и лёгкость в общении Уёна, которые сменялись подавляющей аурой в постели. Ему нравились оба. Целиком и полностью. За непродолжительное количество времени что он успел с ними провести, они проросли в него глубже чем все отношения что были до. Их хотелось любить. Но всё-таки… Когда Уён поцеловал его в уборной, Сан понял, что не может поступать так с Сонхва. Когда узнал, что Сонхва не против, сначала обиделся, что они относятся к нему как к вещи, а потом подумал, что старший просто не мог отказать Уёну. Потому что любит. Любит Уёна, и вряд ли Чхве может с ним сравнится. Понимал ли сам Уён это, когда с лёгкостью говорил, что не против того что Пак будет с Саном без него? Лёд трескается в бокале, и Сан делает глоток. Жидкость обжигает горло, согревая, но не приносит утешения или расслабления. Чхве надеется, что сохранил чувства ребят целыми. Но абсолютно не понимает, что теперь делать с собственными… Телефон мигает уведомлением о входящем сообщении. Сан удивляется и снимает блокировку с экрана. От: Уён-и Мы можем поговорить?