В твоих глазах я вижу цвета, которых не существует в природе, но это ничего не значит

***

      Как странно наверное, проходить мимо незнакомца на улице, зная, что он любит крепкий кофе по утрам, без капли сахара в нем, боится летучих мышей до дрожи в коленях, а его любимый цвет — это черный, хоть его и не существует в природе. Как же странно, пытаться вырезать из своей памяти то, что отпечаталось там, как наскальный рисунок: долгие разговоры ночами по телефону, пока вся семья за стеной видит десятый сон, а ты задыхаешься от чувств, стараясь скрыть рваное дыхание в трубке телефона; крепкие объятия в кровати после занятий, от которых тело пылает как бензин; взгляды, уносящее в вашу собственную вселенную, наполненную планами на будущее, безграничной любовью, перспективами, нежностью и взаимностью. Как же странно, ощущать себя сгоревшим дотла, когда ты пылал так сильно.       Вопреки здравому смыслу, вопреки чувству собственного достоинства и вопреки своим же убеждениям, Чимин уже битый час смотрел в экран ноутбука, пытаясь найти что-то на Юнги, вместо того, чтобы крепко спать после тяжелого дня. Дело настолько затянулось, что Пак не успел заметить, как на часах стукнуло пять утра. Гребанное утро подкралось так незаметно, что омега невольно дергается от неожиданности, когда в комнату пробирается первая полосочка света с улицы.       Пак пересматривал разные аккаунты в социальных сетях, пытаясь увидеть знакомое лицо хоть где-нибудь. Вереницы страниц, открытых в браузере, по факту ничего не дали почти за пять часов поисков. Чимин явно не родился с детективной лупой в руках. Впрочем, к чему ему вообще это нужно? — На кой черт я вообще этим занимаюсь? Чимин, ты — идиот, — Пак откидывает ноутбук от себя и снимает очки, которые уже оставили нехилый красный след на его переносице. — Мы не будем поддаваться ему. Ты забыл, какую боль он тебе причинил? Тебе было мало? Хочешь ещё отменной порции страданий? — парень тяжело вздыхает и почему-то цокает. — Нет-нет. К чёрту. Правда, — Пак поворачивается на другой бок и смотрит в стену. — Я не смогу ему уже доверять. Это как склеить разбитую вазу и делать вид, что она новая. Это невозможно.       За окном уже вовсю прорезались первые солнечные лучи, от чего вся комната Пака становилась пудрово-золотого цвета. Вид безусловно очень приятный и эстетичный, но Чимину хочется сейчас закрыть глаза и наспаться на год вперёд. Тело ныло и требовало от хозяина законного отдыха, который парень вечно откладывал в долгий ящик. — Как я на работу теперь пойду? Мне выезжать через три часа, — блондин смотрит на часы, стоящие на прикроватной тумбочке и хочет дать себе смачного леща за такой абсурд.       В последние годы, вся жизнь Пак Чимина была довольно пресной и однообразной. В ней не было тусовок, спонтанных встреч, вылазок на какие-то мероприятия и даже маленьких путешествий, о которых он мечтал ещё в школьные годы, когда был в здравом состоянии. Парень уделял большую часть времени своей работе, а остальное время проводил либо в той же кровати, где он сейчас и находился, либо за чтением книг или банальной готовкой. Поэтому, вот такие хаотичные поиски и пустая трата времени, были для него своего рода американскими горками, среди безобидных аттракционов для детей, с весёлыми лошадками. Как оказалось, его жизнь настолько обросла обыденностью, скукой и бессмысленностью, что подобные «выкидоны» от самого себя, заставляли тело Пака вырабатывать адреналин в конских дозах. — Ну это ж надо было так вляпаться, — сокрушается Чимин. — Ещё и Хосок этот чудной, — блондин закрывает ноутбук и, таким образом, ставит жирную точку в своих ненужных поисках.       Вообще, после вчерашнего сеанса, омега ощутил себя настоящим сорвавшимся наркоманом, который был в завязке много лет. Он ещё никогда не ощущал такой острой необходимости в другом человеке. Серьезно. Это не просто словечки из разряда — «люблю-не могу. у меня пубертатный период, помогите мне». Чимин и вправду физически чувствовал связь между ним и Юнги. Особенно, когда Мин обнял его на прощание. Это будто сорвало чеку у гранаты, но благо он сдержался и не стал отвечать взаимностью, хотя, ему безусловно хотелось. — Но я всё-таки молодец, — продолжает рассуждать Пак, вместо того чтобы поспать хотя бы пару часов. — Я не дал ему номер. Это же тоже можно засчитать за победу? — парень спрашивает пустоту и та, логично, молчит в ответ. — Будем считать, что я выиграл этот раунд.       Раундов, на самом деле, и не было вовсе. Вся эта история была настолько абсурдна и глупа, что Чимин до сих пор плохо понимает, какого черта он просто не отказался от приёма Юнги ещё позавчера. Серьёзно. Одно слово «нет» и проблема решена. Но теперь же, Пак пытался выбить из себя ответ на главный вопрос — «Ты действительно думаешь, что сможешь его лечить? Ты точно в своём уме?». — Значит не так уж сильно он страдал, раз заключил брак, — Чимин встаёт с кровати и решает дойти до ванны, чтобы немного взбодриться. — Контракт или нет — он всё равно сделал это, — блондин перешагивает порог уборной и плетется к умывальнику. — Он ни разу за все эти годы не выходил на связь, — Чимин ставит обе руки на бортик раковины и рассматривает своё отражение. Растрёпанные светлые пряди топорщились в разные стороны и выглядели так, будто парня нехило шибануло током. Это был один из главных минусов его прически — волосы проживали свою жизнь и утихомиривала их только резинка для волос, собирая в кучу.  — Кого ты обманываешь, Юнги? Ты — простой трус, — Пак открывается от своего отражения и начинает умываться, предварительно собрав в хвостик белые пряди.       Боль внутри не проходила. Как бы Чимин не прятался за маской безразличия, как бы сильно не нагружал себя работой и как бы тщательно не издевался над своим организмом, перерабатывая каждый день, в течении нескольких лет — делу это не помогало. Оставаясь наедине с собой, он вспоминал всё то, что пережил. Казалось, что только на нём не работала гениальная фраза «время лечит». Оно не лечит. Оно притупляет боль, но не избавляется от неё. К сожалению, самые дорогие нашему сердцу люди, ранят нас сильнее всего. — Ладно. Просто приеду на работу пораньше, — заключает Пак, расправляясь с утренней гигиеной. — Всё равно ключи у меня есть, — Чимин выбирается из ванны и начинает подготавливать вещи, пока его взгляд не падает на смартфон, который он ставил обычно на беззвучный режим до будильника. — Что это? — хмурится омега и берет в руки гаджет.

Мессенджер:

Неизвестный номер

— Доброе утро. — Какое ещё доброе утро в 6 утра? — Чимин смотрит на два простых слова и пытается понять, кто это и почему это нужно было присылать в такую рань.

Мессенджер:

— Вы кто? И почему в такую рань пишете?!

Чимин хоть и не спал в это время суток, но всё же был взбешен. Нет. Он был в ярости. Это же надо иметь столько наглости, чтобы будить человека в шесть утра, да ещё и такой дурацкой фразой. Пака настолько сильно это выбешивает, что он мысленно проклинает отправителя, даже не узнав, что к чему.

Мессенджер:

— Прости. Я думал, ты спишь и увидишь сообщение только, когда проснешься. Мне просто не спится.

— Да кто ты?!

— Предположений нет?) Чимин вскипает и издаёт какой-то нечленораздельный звук, пытаясь выпустить пар наружу. — Блять! Что за загадки мне с утра пораньше? — блондин откидывает смартфон в сторону и идет на кухню. Иначе ему не светит приехать на работу пораньше, минуя толпы людей в метро. Должна же быть хоть какая-то польза в его «ночном дозоре». Пак выгребает из шкафчика принадлежности для хорошего и вкусного кофе и начинает химичить, как настоящий художник. — Кто же это? — думает про себя блондин, пока расправляется с утварью и специями, которые, почему-то, рассыпались по всему шкафчику. От процесса он решает не отрываться. Кто бы это ни был — он не достоин такого раннего ответа от него и уж тем более опоздания на работу. Чимин сваливает перемолотый кофе в турку и сыпет туда свои любимые специи. Те рассыпаются на плиту, а омега, кажется, сейчас вот-вот и сам рассыплется на кусочки, потому что его нервная система на пределе. — Да блин! — омега выключает плиту и откладывает турку в сторону. — Что за день? Точнее, утро. День ещё впереди, — парень шумно выдыхает и садится на стул рядом с плитой. Чимин закрывает лицо обеими руками и пытается прийти в себя, но не тут то было. — Да что за чёрт?! — Пак слышит трель телефонного звонка и это окончательно рвёт ему крышу. В горле появляется горький ком, который материализовался тогда, когда Чимину было чертовски хреново. Блондин быстро выбегает из кухни, с настроем «убить всё, что попадётся ему по руку». — Алло! — кричит Чимин в трубку и пугается самого себя. Он вообще редко говорил на повышенных тонах, поэтому слышать такое от себя, было довольно странно и непривычно. — Прости, — раздаётся знакомый голос на том конце связи и где-то за грудной клеткой делает кульбит сердечко Чимина. — Юнги? — омега круглит глаза и наконец-то сопоставляет одно ко одному. Кто же ещё мог написать ему подобное в 6 утра? У него ведь бессонница. Всё ясно. Ребус разгадан. — Хочешь попить кофе? — как ни в чём не бывало выдает альфа, спокойным и даже уютным голосом. — Откуда у тебя мой номер?! — Чимин сокрушается который раз за это утро, от чего его голова начинает неистово пухнуть, будто в неё понапихали ваты. — И какого чёрта ты мне звонишь в такую рань?! — Потому что ты мне ответил до этого. Я подумал, что ты уже проснулся и не прочь выпить кофе. Ты же любишь кофе, — брюнет разговаривает спокойно, размеренно, будто перед звонком выпил алкоголя для храбрости. Иначе, откуда у него столько смелости и расслабленности? — Откуда у тебя мой номер? — снова спрашивает Чимин, усаживаясь на кровать, которая предательски скрепит на всю квартиру. — Ты вообще нормальный? Какой кофе ещё? Ты время видел вообще? — У меня достаточно связей, чтобы найти номер врача, который меня лечит. А что такого в моем предложении? — Что-то ты осмелел внезапно, — фырчит в ответ блондин, понижая тон. — Я не понимаю, что ты от меня хочешь вообще? — Выпить кофе, — как заведенный, продолжает Юнги. — Юнги, ты серьезно думаешь, что я пойду пить с тобой кофе? У тебя амнезия? Ты забыл, что бросил меня и пропал на херову тучу лет, будто тебя не существовало никогда? А теперь звонишь мне в 6 утра, как-будто мы с тобой закадычные друзья и всё это время общались 24/7. — Сейчас 7. Точнее начало 8-го, — поправляет Мин намеренно, чтобы отвлечь Пака от основой мысли. — Как 7?! Твою ж мать! — Чимин чуть ли не подпрыгивает с места. — Чёрт! — Опаздываешь? Давай я подвезу тебя? — альфа снова разговаривает так спокойно, что аж бесит. — Как я мог провозиться почти три часа? — Чимин почему-то не бросает трубку. Он всё ещё сидит на кровати и пытается понять, что ему нужно сделать, чтобы спасти этот долбанный день. Точнее, утро. — Ты не спал? — Не спал! Юнги, ты уже действуешь мне на нервы! — Думал обо мне? — вопрос звучит так резонансно, что горло Пака тут же пересыхает от переизбытка чувств. Он ведь был прав. И будто читал его мысли. — Вокруг тебя мир не крутится, — фырчит в ответ блондин и встает с кровати. — Я пошёл собираться на работу. Всё. Пока. — Я жду тебя в машине. Подвезу тебя, — холодно и довольно строго отвечает Мин, будто это не предложение, а приказ. Возможно, последнее и было правдой. — Где ты меня ждешь? — хмурится Чимин и почему-то смотрит по сторонам, будто у него в доме скрытая камера и его сейчас разыграют, как в самых тупых шоу. — В окно выгляни. Чимин откладывает трубку от уха и зачем-то смотрит на неё так, будто ему всё это снится, но нет. — Только не говори, что ты нашёл мой адрес, — отрешенно отвечает Пак, не прикладывая телефон к уху и идёт к окну, чтобы заглянуть за занавеску. — Юнги! — орёт Чимин тут же, уже поднимая смартфон к лицу, чтобы собеседник его слышал. — Ты откуда нашёл мой адрес?! Это незаконно! Ты вообще… Да что ты, черт возьми, себе позволяешь?! — Я ничего не делаю, как видишь, — Юнги открывает окно авто и радостно улыбается в ответ ошарашенному лицу блондина, который пытался понять, нравится ему то, что происходит или нет. — Я просто предлагаю тебе добраться до работы с комфортом и быстрее, чем на общественном транспорте. Я даже кофе купил тебе заранее. — Не нужен мне твой комфорт! — Чимин бросает трубку и закрывает штору, в знак своего недовольства.       Внутри бурлит суп из разных чувств, но омеге некогда переваривать это и уж тем более разбираться в себе. Ему нужно было собраться за несчастные десять минут и вылететь пулей из дома, чтобы добраться хотя бы вовремя в клинику. Речь о раннем приходе на работу уже не шла. Тут уж хотя бы не опоздать и остаться в живых, с таким то графиком. — Так. Рубашка тут, — Пак бегло напяливает подготовленную заранее одежду на себя и немного выдыхает. — Брюки здесь, — блондин натягивает тёмно-вишневые обтягивающие штаны и закрепляет образ ремнем с массивной бляшкой, в виде змеи. Лучше не спрашивать, почему там змея и почему Чимин носит подобное на работу. Это тайна покрытая мраком и точка. — Часы, — бубнит под нос омега, — и серьги. Готово.       Чимин доволен собой, как никогда. Он впервые хвалит себя за то, что взял в привычку готовить вещи заранее, чтобы не бегать по дому, как подстреленная лошадь. Однако, что-то всё-таки идёт не так и это «не так», смотрело на него из отражения в зеркале, как полуночная сова с ветки дерева. — Придется подкраситься, — заключает Чимин, который пытался принять свою помятую физиономию напротив. Конечно же, из этого ничего не вышло. Уж слишком сильно его лицо выражало его же состояние.       Бессонная ночь и пару-тройку истерик накануне, давали о себе знать. Чимин выглядел не заспанным, но зато весьма помятым. Лицо заметно отекло из-за недостаточного количества выпитой жидкости, глаза были прищурены так, будто у него началась аллергия, а тон кожи стал практически одного цвета с полом, который, к слову говоря, был практически белым. — Так получше, — Чимин разглядывает румянец, который он нарисовал на лице, а ещё свои пухлые губы, намазанные вишневым блеском, с ярким и манящим запахом. — С глазами только надо что-то придумать, — блондин перебирает косметичку и находит в ней старый карандаш, которым он не пользовался со времен студенчества. — Ну-с, — блондин подкрашивает уголки глаз, как бы вытягивая их в длину. — Ну… симпатично вроде. Только странно для врача. Чимин ещё пару минут мешкается у зеркала, размышляя — не чересчур ли вульгарен его внешний вид для врача, который вправляет мозги людям. Со стороны кажется, что он не просто собрался лечить пациентов, но ещё и охмурять. — К чёрту, — сдаётся Пак и открывает входную дверь, попутно закидывая на плечо сумку. — Если что — смою всё на месте. У Сии всегда есть с собой мицелярка и чемодан косметики. Главное, чтобы она была на месте сегодня. Омега бегло преодолевает два пролёта вниз, которые отделяли его от выхода из подъезда. Благо он жил на втором этаже, а не на 35, как некоторые его соседи. Поэтому, утром ему не приходилось ждать лифта, который собирал всех жителей дома подряд, как общественный транспорт в час пик. — Чимин! Стой! — Юнги материализуется на улице быстро, но не внезапно. Чимин, конечно же, ждал его. — Поехали со мной. Ты же опоздаешь. — Отвали от меня, — рычит раздраженный блондин в ответ и продолжает идти в сторону метро. — Ты вообще понимаешь, что творишь? — Ничего сверхъестественного, — Мин всё-таки настигает парня и становится прямо перед его носом, от чего Чимин вынужден притормозить, а точнее остановиться вообще. — Что плохого в том, что я тебя подвезу? Я же тебя не в лесу везу расчленяться. — Да кто тебя знает. И вообще… , — Пак теряется и на секунду смолкает, чтобы набраться сил для словесной атаки. Мозг туговато работает из-за конкретного недосыпа, а ещё в нём не было законной утренней порции кофе. — Считай, что это внеплановый сеанс, — улыбается Мин, который выглядел каким-то чересчур окрыленным. Особенно для утра, которое застает его не дома в любимой кровати. — Тебе напомнить, где проходят сеансы терапии? Я тебя уже предупреждал о том, что нельзя переходить границы со мной. Ты забыл? — Ты не спал всю ночь, — игнорирует речь Пака Юнги. — Что ты делал? — Ты издеваешься надо мной? Какая тебе разница спал я или нет? Тебя не мучили эти вопросы столько лет подряд, а теперь на тебе — объявился. Не твоё дело, чем я занимался. Уезжай, — Чимин снова пытается пройти вперед, но Юнги становится посередине дороги так, что его не обойти. — Ты думал обо мне, — Юнги говорит слишком убедительно и как-то утверждающе. С ним не хочется спорить. Чимин не знал почему, но это было неоспоримым фактом. Возможно, он просто не привык к общению с альфой. Те, как правило, были всегда настойчивы и слишком суровы. А Пак не любил спорить. Вот и всё. — Даже если так. Что с того? — блондин поправляет сумку и смотрит на брюнета с укором. Мол — «я признаю, что страдаю, но это не означает, что ты одержал победу». — То, что я тоже не спал, потому что думал о тебе. — Ты не спишь, потому что у тебя бессонница! Хватит мне заливать, Юнги! — Чимин юрко прыгает в сторону и начинает свой путь сначала. — Да стой же ты! — брюнет быстро разворачивается на месте и на этот раз берет Чимина за запястье, от чего у последнего прорывается табун мурашек по телу. — Постой. — Отпусти меня, — Чимин старается не кричать на весь двор только потому, что ему здесь ещё жить чертову тучу лет. Не хочется выглядеть перед соседями каким-то истериком, который устраивает душещипательные сцены прямо у дома, в такую рань. — Отпусти или я буду кричать. — Я отпущу, если ты пойдешь со мной. Я отвезу тебя. Обещаю, я не буду доставать тебя. — Зачем тебе меня отвозить? Юнги, хватит играть со мной! — Чимин вырывает демонстративно свою руку, но не уходит. — Что ты от меня хочешь? — Я хочу быть с тобой. — Прекрасно, — Чимин разводит руками и громко цокает. — Что ты ещё придумаешь? — Я всё понимаю, но дай мне шанс. Нам же было так хорошо. Разве нет? — В том и проблема, Юнги. Это было, а не есть. Прошло почти десять лет. Это половина жизни. — Однако, я всё равно не могу тебя забыть. Какая разница сколько лет прошло? — Не городи чушь. Дай мне пройти. А то я не просто опоздаю на работу, а ещё и в полицию загремлю за убийство человека. — Я отвезу тебя, — голос альфы безусловно будоражит что-то первобытное внутри Чимина, но он не сдается. Так просто он точно ему не дастся. — Хватит уже, — Чимин делает пару шагов вперед, но это снова не срабатывает. Впрочем, кто-то удивлен? Юнги опять материализуется перед его носом, но на этот раз, он не хочет говорить и терять время на пустую болтовню. Альфа закидывает парня на своё плечо без предупреждения и несёт к своему авто, будто это норма в их взаимоотношениях. Просто стандартная прогулочка с утра до парковки — подумаешь. — Не вынуждай меня орать! — блондин болтается на плече Мина и активно стучит по его спине, стараясь не плюхнуться вниз от собственного усердия. — Юнги, перестань. Да отпусти же ты меня! — Садись, — брюнет ставит на пол растерянного Чимина и открывает дверь машины, как-будто заранее всё подготовил. Со стороны и вправду кажется, что так всё и было задумано изначально. — Хватит отпираться. Со мной ты не опоздаешь. — Ладно, — фырчит Пак, не долго ломаясь. Деваться ему, по факту, было некуда. Он и забыл какой Юнги упертый. Хотя, был ли он таким вообще? Мин бегло захлопывает пассажирскую дверь и быстрым шагом переходит к водительской. — Твой кофе, — парень показывает на яркий стаканчик, который стоял рядом с коробкой передач. — Он ещё не должен остыть. — Не буду, — дуется Чимин и прижимает свою сумку ближе к себе, будто это плюшевый мишка, с которым он собрался спать, ну или защищаться от Мина. — Ты не спал всю ночь. Лучше выпей, — Юнги включает поворотник и выезжает с тесной парковки небольшого жилого комплекса. — Я взял, который ты любишь. Там безлактозное молоко и маршмеллоу. Много маршмеллоу. — Маршмелоу? — Чимин с воодушевлением смотрит на альфу, а потом вспоминает, что он, вообще-то, очень сильно дуется на него. — Да. Пей скорее, пока они совсем не растаяли там. Чимин ещё минуту пялится то на стаканчик, то на дорогу, то на руки альфы на руле. Но всё же, путем нехитрых рассуждений, он принимает решение, что кофе действительно может спасти ситуацию. Тем более, им ехать как минимум минут сорок по пробкам. Так он хотя бы с пользой время проведет и порадует желудок. — Ты пьешь таблетки, которые я прописал? — вдруг спрашивает Чимин, после первого глотка. — Пью, — коротко отвечает Мин, перестраиваясь из одного ряда в другой. Делал он это не из дурацких соображений или потому, что голоса в голове ему что-то шепчут, а потому, что он хотел быстрее продвинуться в пробке. — Странно, что тебя с них не отключило, — Чимин хмурится, вспоминая, какой рецепт он ему дал вчера. — Значит надо дозу увеличить. — Надо просто переставать думать. — О чём? — блондин делает ещё один затяжной глоток и чувствует тепло, распространяющееся по его желудку. Это было чертовски приятно. Особенно, осознавая, что в клинике его не ждет вкусный кофе. Да и перерывов, чтобы его выпить. — О тебе, — так же коротко отвечает Юнги, не поворачивая голову в сторону Чимина. — Хочешь сказать, что твоя депрессия из-за меня? — Я не знаю, что это, но я думаю о тебе постоянно. А после нашей встречи, это стало ещё сильнее. — Значит хватит ко мне ходить, — заключает Пак и схомячивает парочку крупных маршмеллоу, которые не успели раствориться в напитке. — Это делу не поможет, — Юнги сворачивает на какой-то переулок. Видимо, он хотел сократить дорогу. — Я и так буду думать о тебе. — Тогда ответь мне на вопрос, — Чимин убирает стаканчик обратно и протирает руки от сладкого сиропа, который случайно пролился на большой палец, — почему за столько лет ты ни разу не объявился? Если бы меня мучили такие мысли, я бы хотя бы попытался связаться с человеком. — Потому что не мог, — коротко отвечает брюнет. — Ты думаешь, я совсем идиот, чтобы не попытаться с тобой увидеться или хотя бы пообщаться? — Ну, судя по твоим поступкам, ты — тот ещё идиот, — Чимин слегка улыбается, но в ответ улыбки не видит. — Тебе будет трудно понять меня. Да и я не прошу. — Ну попробуй поведать свою историю, герой, — Чимин располагается поудобнее и немного расслабляется. — Я пропал не просто так, — начинает Юнги, сжимая руль сильнее. — Мои родители с самого начала не были в восторге от наших отношений. Если ты помнишь, я никогда не приглашал тебя к себе. На это были причины. — Я думал, тебе так было просто удобнее. Вы же вроде жили где-то на окраине, — пожимает плечами блондин. — Конечно нет. Я хотел бы проводить с тобой время не только в машине или у тебя дома. Это чушь, — Мин выруливает с неизвестного переулка на обычную дорогу, а Чимин выгибает бровь от удивления. Ведь они сократили половину пути. Вот так магия. — Родители долгое время думали, что я просто использую тебя, как игрушку. Вспомни, как все вокруг не верили в наши отношения. — Ну да. Я же не подходил тебе, — соглашается Пак, вспоминая, как его ловили другие омеги в школьном туалете и рассказывали, какой Мин плохой парень. — Дело было не в этом. Я сам решаю подходит мне человек или нет. Это решило, как минимум, моё сердце, — Юнги мельком смотрит на скукоженного Чимина, который хохлился, как воробушек, и старался всеми силами не уснуть. — В какой-то момент, родители наконец-то осознали, что я не играю с тобой и что ты действительно мне нравишься. Даже больше, чем нравишься. — И что они сделали? Отправили тебя в другую страну? — Не совсем… , — Мин замолкает и эта тишна, кажется, длится вечность. — Ну и чего ты молчишь? — Чимин хмурится и смотрит на то, как Юнги пытается вырвать из себя слова. Но те, почему-то, никак не хотели появляться на свет. — Что случилось-то? — Когда мне было пятнадцать, отец сказал мне, что я вступлю брак с одним из сыновей их партнеров по бизнесу. Они поставили меня перед фактом и сказали готовиться. Как ты понимаешь, Хосок и есть тот самый омега, с которым я должен был быть связан. — Та-ак, — тянет Чимин. — Выходит, ты знал заранее, ещё до того, как я появился в твоей жизни, что ты должен будешь уйти от меня к другому? — Грубо говоря — да. Но я не воспринимал эту ситуацию всерьез. Мне казалось, что это что-то вроде страшилки на ночь. Да и Хосок был младше меня почти на 10 лет. И до замужества с ним, у меня было очень много времени. По факту, тогда он был ещё совсем ребенком. Я и думать не мог, что это станет реальностью. — Так и что же сделали твои родители? — Они захотели меня уничтожить. Уничтожить мою личную жизнь, если быть точнее. Отец запретил мне видеться с тобой, общаться и вообще решил перевести меня в другую страну, от греха подальше. Они ведь понимали, что я уже влюблен и другого пути нет. — Но… Почему ты мне ничего не сказал? — Как? По голубиной почте? Все коммуникации были обрублены тут же. На следующий день, после того серьезного разговора с ним, меня отправили с нашей няней во Францию. Там отец хотел наладить бизнес, но всё пошло не по плану. — То есть, они просто скинули тебя туда, даже не спросив твоего мнения? — Да никто меня никогда и не спрашивал ни о чём. У достатка есть обратная сторона медали, Чимин. Я ничего никогда не решал. — Да уж… , — Чимин переводит взгляд на окно, за которым красовался один из крупных жилых комплексов города. Вычурный, огромный, выделяющийся на фоне остальных, как яркое пятно среди серой массы. Блондину, почему-то, тут же становится тошно и противно от этой картины. — И что ты делал потом? — Доучивался дома. В школу меня так и не отпустили. Да и язык я тогда не знал местный, чтобы продолжать там очную учебу. — Я имею в виду вообще «потом». Что было с тобой все эти годы? — Хм… Разное, — Юнги паркуется у клиники, а Чимин даже не обращает на это внимания. — Я вернулся в Корею, забирать аттестат и остатки вещей. Ко мне приставили охрану. Жизнь была похожа на день сурка. — Охрану? Ничего себе, — охает Пак, представляя, как за ним бы кто-то ходил. Такое себе удовольствие. — То есть, все твои шаги контролировали? — Безусловно. На меня была возложена очень ответственная миссия. Бизнес отца, на самом деле, загибался. Давно загибался. Таких денег, как в начале, он уже не получал. Конкуренция росла с геометрической прогрессией. Не хватало мощностей. Поэтому, он решил задружить с его главным конкурентом — отцом Хосока. Всё началось с банальных походов в сауну и игры в гольф по выходным. Потом, отец Хосока рассказал про своего сына, который был очень застенчивым и пугливым для большого мира. Вот тогда они и решили, что будут хранить Чона для меня. А я, как настоящий джентльмен, возьму его под своё крыло, а родители получат объединение фирм, которое принесет им обоим кучу денег. Потому что в их ситуации, дело бы спасло только слияние. Они бы не выкрутились в такой конкуренции по одиночке. Вот тогда они заключили дружеское соглашение, которое, собственно, и сломало всю мою жизнь. — То есть, они ждали столько лет, чтобы объединить фирмы? Разве это не глупо? Почему они не могли это сделать раньше? — В большом бизнесе другие правила, Чимин. Объединять фирмы просто так, им никто не даст. Тогда бы всё превратилось в монополию. Представь, что кучка молодых фирм решат стать одной большой и задавят самого главного конкурента? Это будет всё шито белыми нитками. Ты знаешь как много тех, кто ждет, когда ты ошибешься? Я помню, как меня караулили какие-то наёмники у дома, когда я был помладше. Таким образом, они хотели запугать отца, чтобы тот отказался от дел. Это такая клоака, что тебе и не представить. Ну и вторая причина кроется в отце Хосока. Тот уж слишком сильно переживал за сына и его будущее. Он хотел сразу же найти ему пару, чтобы тот не знал горя. Эдакое условие, на которое пошла моя семья. — То есть, ваш брак — это что-то вроде легального выхода из ситуации и успокоение для родителей этого Хосока? — Ну… Почти. Новая фирма оформлена на меня. Обе семьи заинтересованы в том, чтобы мы оставались в браке. Так они смогут получать деньги и продолжать жить спокойно. — А почему оформили на тебя? — Чтобы отвести подозрения от моего отца и отца Хосока. Я просто связующее звено между ними, не более. Все деньги всё равно идут через них. Можно сказать, я — пушечное мясо. — Сложно понять, конечно… , — тянет Чимин. — Так и почему же ты снова общаешься со мной? Разве тебе не должны дать по шапке за это? Раньше же за этим следили. — Я уже в браке, — отвечает как-то потерянно Юнги. — Миссия выполнена. Ну, практически выполнена. Документы ещё готовятся, но мои родители успокоились и не ждут подвоха от меня. Особенно через столько лет. Скорее, они переживают, что Хосок сойдет с ума от такой новой жизни и от меня, в том числе. — А как же ваш уговор о том, что вы не должны друг другу изменять пол года? Это что за странное правило? — Хосок что-ли растрепал? Господи, какой же он глупый… — Да не глупый он. Он молодой и ему хочется ласки. Как-будто ты сам не был в его возрасте. — Я в его возрасте не трепался направо и налево обо всем подряд. Так что, я его не понимаю, — брюнет наконец-то выключает зажигание и откидывает затылок на подголовник. — Если коротко — то это правило сделано для того, чтобы мы стали ближе к друг другу. Родители надеются, что всё-таки мы будем вместе спустя эти полгода. А с таким контрактом, ты хочешь-не хочешь будешь с человеком рядом. Но на мне это не сработало. — Он тебе прям вообще не нравится? — Чимин, я столько лет думаю о тебе, что мне кажется, мой мозг уже намеренно никого не воспринимает вокруг. Не знаю, что ты там со мной сделал, но я говорю тебе открыто, как есть. — Но у меня всё ещё вопрос. Почему ты не вышел на связь со мной за столько лет? Я не поверю, что у тебя не было такой возможности. Ты сто процентов мог найти меня. Да ты даже сегодня, за полдня, нашел мой адрес и телефон. Кстати, как ты это сделал, я до сих пор не понимаю. — Сначала, их действительно не было. Я про возможности. Спустя время, когда родители ослабили контроль, я понял, что не могу вернуться в твою жизнь зная, что меня могут опять выдернуть из неё, как тогда. Я решил, что так будет легче и правильнее для тебя и меня. Ну а про адрес и телефон — у меня есть знакомый, который промышляет грязными делами, взамен на хорошие деньги. В общем, дружим мы таким образом. — Вот как… , — Чимин снова смотрит отрешенно в окно, пока до него вдруг не доходит, что он, вообще-то, должен на работу идти, а не трепаться здесь. — Черт! Я же реально опоздаю. Надо идти, — Пак быстро осматривает, не оставил ли он чего в машине и хлопает по сумке, в поисках телефона. — Всё на месте. — Могу привести тебе ещё кофе в перерыв, — Юнги улыбается и ловит каждое движение Пака, будто блондин малый ребенок, который ковыряется в песочнице. — Спасибо, но не нужно. Я… сам справлюсь. — Спасибо, что согласился поехать со мной. Для меня это очень важно. — Юнги… , — Чимин вдруг замирает, наконец-то переварив то, что ему сказали. Хотя, стоит отметить, такая информация быстро не укладывается. Пак уж точно будет думать о том, что ему рассказали, весь остаток дня. — У нас ничего не получится. Это очевидно. — Почему? — брюнет наклоняет голову в бок, как-будто пародируя заинтересованного пёсика. — Причина осталась прежней. Твои родители и обязательства всегда будут душить тебя. А я не хочу жить на пороховой бочке и снова ввязываться в то, что было. Мне хватило. Правда. Я не смогу пережить это вновь. — Но… может быть, я что-нибудь смогу придумать? Я придумаю. Обещаю. — Нет, Юнги. Давай оставим всё, как есть. Ты можешь приходить ко мне на терапию, а я постараюсь помочь твоей голове, насколько это возможно. Договорились? Мин смотрит на Чимина и хмурится. Он будто осознал всё и сразу сейчас. — Не смотри так на меня. Ты всё и сам знаешь, — Чимин вжимает пальцы в свою сумку и начинает снова нервничать. — С твоей стороны это слишком эгоистично по отношению ко мне. Мне тоже было нелегко. Хотя… это слабо сказано. — Хорошо, — вдруг выдает Мин, меняясь в лице. — Как скажешь. — Вот так просто? — удивляется Пак и выгибает бровь. — Я думал… — Хорошо, — повторяет громче Юнги, перебивая парня. — Я тебя услышал. — Что ж… Тогда до сеанса, — Чимин мельком смотрит на серьезное лицо альфы и выходит из машины. — До… встречи, — бросает в след брюнет и быстро трогается с места, оставляя после себя небольшой пыльный клубок, который быстро рассеивается в воздухе. — Какой же пиздец, — выдыхает тяжело Пак.