До скорой встречи

Услышав шаги, Не Лонтао мгновенно схватил Бася в правую руку, вернув в ножны прежнюю саблю. Он сосредоточился на связи с оружием и с удивлением почувствовал, как оно радостно откликнулось на его зов. Это было потрясающее чувство абсолютного единения, насладиться которым, ему не дало появление человека у входа в погребальный зал. — Вэнь Цаомин, тебе стало лучше? — осторожно спросил неожиданно догнавшего их юношу Цзян Вэйин, внимательно всматриваясь в лицо друга. — Грязное отродье, вроде тебя, не смеет к нам обращаться, — презрительно улыбаясь, легко взмахнул рукой Вэнь Цаомин, вслед за движением которого, в просторную залу влетело несколько сабель. — Что происходит? — пробормотал Не Лонтао, понимая только то, что сейчас их товарищ явно находится не в себе. — Дитя с проклятой судьбой, твои предки пребывают в ярости, видя, как ты нарушил законы мироздания, — с жалостью в голосе произнес Вэнь Цаомин. — Вы трое должны умереть, чтобы вновь позволить цепочке перерождений восстановить прежний порядок. — И с кем же имеют честь говорить эти недостойные? — вежливо поклонился ему Цзян Вэйин. — Мы сознание духовного оружия предков ордена Цинхэ Не, — все с той же неестественной улыбкой на губах, ответил юноша. — Тогда почему вы выбрали Вэнь Цаомина, а не меня? — резко спросил Не Лонтао, крепче сжав в руке рукоять Бася. — С этим ребенком было проще всего войти в контакт. Он самый жестокий из вас троих. Цзян Вэйин и Не Лонтао обменялись изумленными взглядами, так как услышанное никак не вязалось с привычным образом их друга. Утонченный, умный и здравомыслящий Вэнь Цаомин, способный наперед предугадать последствия любых поступков своих взбалмошных товарищей по приключениям, в их глазах никак не мог оказаться самым хладнокровным из них. — С чего это вдруг оружие, задача которого подчиняться владельцу, решило, что может принимать решение от лица своего хозяина, — усмехнулся Не Лонтао. — Вы возомнили себя гласом моих предков только потому, что их самих уже нет рядом с вами, чтобы держать в узде. — Ты мерзость, — с отвращением скривился Вэнь Цаомин, — и рассуждаешь под стать своему поганому нутру. Очистить мир от тебя будет одним удовольствием. — Если верить сабле в моей руке, то эта мерзость в прошлой жизни привела Цинхэ Не к небывалому могуществу, — мрачно произнес молодой заклинатель. — Мои предки должны быть только рады тому, что столь достойный потомок вновь встанет во главе ордена, чтобы тот мог достичь еще больших высот. С этого момента ни одно духовное оружие, не будет решать, жить или умереть кому-то из моей семьи. — Для начала сам выйди отсюда живым, — угрожающе улыбнулся Вэнь Цаомин, спрятав руки в длинных рукавах своего одеяния. Впервые Цзян Вэйин не разделил энтузиазма Не Лонтао, увидев, как множество сабель ринулось на них, перекрыв единственный путь к отступлению.

***

Цзян Чэн стоял перед сплошной стеной, к которой его перенесло кольцо, связующее мужчину с Цзян Вэйином. Он догадался, что сооружение перед ним является одним из склепов ордена Цинхэ Не. Так как, без сомнения, его ученик находился там, он, недолго думая, сконцентрировал духовную силу в своей правой руке, одним ударом пробив себе вход в усыпальницу. Заклинатель многое повидал в своей жизни, и чтобы удивить его надо было серьезно постараться, но Цзян Вэйин из раза в раз успешно справлялся с этой сложной задачей. Иногда ему казалось, что даже если бы он денно и нощно таскал юношу за собой на привязи, тот бы регулярно вляпывался в какие-нибудь неприятности. Вот только недавно Цзян Чэн держал того в своих объятиях, чтобы сейчас смотреть, как эта угроза его ментальному здоровью, в полуживом состоянии отбивается от нескольких десятков сабель, которые наверняка до его появления в этом месте спокойно себе пылились здесь без каких-либо признаков жизни. Он снова поблагодарил небеса за то, что Цзинь Лин был абсолютно беспроблемным ребенком по сравнению с этим исчадием ада. В одно мгновение закрыв собой юношу, Цзян Чэн одним движением отбросил назад парящее в воздухе оружие. При появлении нового человека, сабли настороженно замерли, не смея пока приблизиться к нему, однако предусмотрительно перекрыв искусственно созданный выход наружу. — Цзян Инь, у тебя минута, чтобы все мне объяснить, — не оглядываясь на молодого человека, хмуро бросил заклинатель. — Глава Цзян, коллективное сознание духовного оружия ордена Цинхэ Не захватило разум Вэнь Цаомина, чтобы уничтожить нас троих за вторжение в усыпальницу и попытку забрать саблю Не Минцзюэ для Не Лонтао, — выпалил полуправду Цзян Вэйин, совершенно не ожидавший увидеть Цзян Чэна здесь и сейчас, но безумно счастливый от одного факта его появления. — Я так понимаю, что вариант устранить ученика главы ордена Вэнь, вы даже не рассматриваете, — пробормотал Цзян Чэн, готовясь отразить новую атаку сабель. — Мы втроем либо вышли бы отсюда вместе, либо остались здесь навсегда, — уверенно произнес Цзян Вэйин. Лишь получив затрещину от главы своего ордена, он понял, что высказывание Цзян Чэна было риторическим и не требовало ответа, особенно такого пафосного и не бравшего в расчёт чувства стоявшего перед ним мужчины. Но для обид не было ни времени, ни места, так как поняв, что гость находится на стороне нарушителей, сабли вновь ринулись в бой. Сражаясь со странным противником, Цзян Чэн мысленно одобрил решение юношей не покидать склеп. На открытом пространстве маневренность сабель увеличилась бы, тем самым ухудшив положение обороняющихся. Получившие передышку молодые люди, наконец-то смогли совместно обсудить план спасения. — Кажется, в такой передряге мы еще не бывали, — слабо улыбнулся Не Лонтао, придерживая рукой раненый бок. — Надо подумать, как запечатать все сабли одновременно, — как можно тише сказал Цзян Вэйин. — Боюсь, что иначе они устранят Вэнь Цаомина, который сейчас не в состоянии себя защитить. Не Лонтао тут же перевел свой взгляд на все так же безмятежно улыбавшегося юношу, чувствуя, как защемило сердце. — Цзян Инь, ты взял с собой флейту? — Ага, я все еще не теряю надежду играть на ней, не призывая попутно всякую нечисть. — Сейчас это твое умение может нам очень пригодиться. — Лонтао! Дружище! Да ты же гений! — воскликнул Цзян Вэйин, доставая из-за пояса белоснежный музыкальный инструмент. Он совершенно забыл, что в стенах склепа замурованы тела, что без пяти минут готовы стать ходячими мертвецами. Если их высвободить, то теперь саблям придется иметь дело уже с ними, дав четверым заклинателям время, чтобы разом запечатать все оружие. Не мешкая, юноша заиграл призыв, вложив в него приказ выступить против орудий Цинхэ Не, веками своей яростью не дававших им окончательно обратиться в нежить и обрести свободу. Повинуясь ему, мертвецы один за другим выбирались из стен склепа, в очередной раз подтверждая незыблемую истину — что в этой жизни, что в прежней, Старейшина Илина сначала делает, а потом думает.

***

Небольшая группа заклинателей на максимальной скорости двигалась в направлении, указанном главой ордена Не. Цзинь Лин внутренне нервничал, так как не знал, по какому принципу тот выбрал именно этот склеп из множества ему подобных. Но на кону стояло еще и благополучие наследника Цинхэ Не, поэтому он доверился решению Не Хуайсана. Цзинь Лин понял, что тот не ошибся, когда склеп, возле которого они даже не успели приземлиться, стал рушиться прямо на их глазах. Лица присутствующих вытянулись, когда из поднявшихся клубов пыли стрелой вылетел Цзян Чэн. Одной рукой он прижимал к себе Цзян Вэйина, удерживая его на парящем Саньду, другой же крепко сжимал рукоять Цзыдяня, чей конец обвился вокруг Не Лонтао, державшего в своих объятиях бессознательного Вэнь Цаомина. Но прибывшим на место происшествия вскоре пришлось познать новую грань того, что можно назвать удивлением, потому что вслед за главой клана Цзян из руин фамильной усыпальницы взметнулись несколько десятков сабель, за которыми, взбираясь друг на друга, в свою очередь, рвалось несметное количество на редкость прытких мертвецов. Пока остальные взирали на это безобразие, Не Хуайсан умиротворенно созерцал представшую перед ним картину, словно случившееся происходило не на территории его ордена и не с его драгоценным и единственным сыном. Благодаря этому, Цзинь Лин убедился, что пилюли Вэнь Цаомина, действительно, чудотворное средство. Молодой мужчина решил для себя, что пока он не обзаведется запасом данных пилюль лет так на двадцать вперед, то даже не будет помышлять об отцовстве. В это время Цзян Чэн опустил на землю Не Лонтао и Вэнь Цаомина, и, сделав небольшой круг, опустился сам вместе с Цзян Вэйином. Видя, что юноша находится на последнем издыхании, он создал барьер, куполом накрывший развалины усыпальницы, в которых между собой сражались сабли и пробудившиеся мертвецы. Мужчина и рад был бы самостоятельно запечатать первые и упокоить вторых, но сейчас сделать это мог только его ученик. Он осторожно подвел Цзян Вэйина к краю барьера и произнес: — Цзян Инь, надо завершить начатое. Скажи, что я должен делать, чтобы помочь тебе. Цзян Вэйин покачал головой, давая понять, что помощь главы не потребуется. В кои-то веки ему выпала возможность показать тому свои способности. Конечно юноша не хотел упускать свой шанс покрасоваться перед любимым человеком. Несмотря на то, что все его тело изнывало от многочисленных ран, Цзян Вэйин легкими движениями рук воссоздал в воздухе рисунок нужной печати. С широкой улыбкой он активировал ее, в одно мгновение запечатав грозное оружие предков Цинхэ Не, с которым никто до него не мог справиться прежде. — Великий Саньду Шэншоу доволен своим учеником? — сверкнул глазами Цзян Вэйин в сторону Цзян Чэна, как только сабли посыпались вниз, связанные печатью юноши. — Ты считаешь, что разрушение усыпальницы семьи Верховного заклинателя, повод для гордости? — съязвил мужчина, притворяясь, что не замечает, как молодой человек выпрашивает у него похвалу. — Это побочный эффект, — без доли смущения ответил тот. — Цзян Инь, я уже подумываю оставить тебя жить в Нечистой Юдоли на постоянной основе, — закатил глаза от такой наглости Цзян Чэн, — а то, боюсь, Пристань Лотоса может не пережить этих твоих «побочных эффектов». — Нет уж, — категорично заявил Вэйин, — как только отгуляем эту свадьбу, сразу возвращаемся домой. — Дядя! Цзян Инь! Вы в порядке? — подбежал к ним Цзинь Лин, внимательно осматривая их. — Что здесь сейчас произошло? — Я бы и сам хотел узнать подробности, — хмыкнул Цзян Чэн. — Однако, Цзян Инь сейчас нуждается в помощи, а те мертвецы в Упокоении. Цзинь Лин, полагаю, что пока я займусь решением первой проблемы, ты с легкостью справишься со второй. Цзинь Лин быстро сообразил, что к чему, поэтому, без лишних слов, обняв дядю и Цзян Вэйина, он направился к барьеру, за которым завывали призванные флейтой юноши мертвецы. — Мы будем в моих покоях. Приходи к нам, как закончишь здесь, — окликнул племянника Цзян Чэн, так и не избавившись за много лет от дурной привычки переживать за него, даже когда в этом не было никакой нужды. — С меня что-нибудь крепкое, — крикнул Цзинь Лин, сердце которого, как и прежде, согревал вид этих двоих людей вместе. Пока за его спиной были они, чего ему было бояться в этом мире? — Глава Цзинь лучший! Я твой преданный раб до гроба! — проорал ему вслед Цзян Вэйин, обрадованный прозвучавшим от Цзинь Лина обещанием, за что второй раз за вечер получил затрещину от Цзян Чэна. Обиженно посмотрев на жестокосердного главу, юноша громко застонал, делая вид, что еще мгновение и он не сможет удержаться на ногах. Цзян Чэн, в чьих глазах тут же промелькнуло беспокойство, подхватил его, аккуратно опуская на землю. — Срочно отправляемся обратно в Нечистую Юдоль. Забирайся на мою спину, — решительно произнес заклинатель, проверив пульс своего подопечного. — Боюсь, я не в силах сделать это, — слабеющим голосом прошептал Цзян Вэйин, убедительно изображая тяжело раненного, не забыв при этом крепко обхватить руками шею мужчины. Поняв, к чему клонит этот бесстыжий, Цзян Чэн резко изменился в лице: — Тебе хоть немного знакомо такое чувство, как стыд? — прошипел он, безуспешно пытаясь оторвать от себя цепкие руки молодого человека. — На глазах у всех решил поиграть в молодую госпожу? — Хочу на ручки, — ребячливо захныкал Цзян Вэйин. — Хотя бы это я сегодня точно заслужил. Цзян Чэн знал, что сейчас спорить с паршивцем не имеет смысла. Подхватив его на руки, мужчина со своей драгоценной ношей направился в сторону резиденции ордена Цинхэ Не, хозяин которой уже осматривал Не Лонтао. Увлажнившиеся глаза отца, предвещали тому очередную порцию публичного позора, к которому он, в принципе, давно привык. Но сегодня его беспокойный родитель вел себя немного необычно. Не Хуайсан аккуратно погладил Бася и спросил: — Ты знаешь, чья эта сабля? — Да, знаю, — кивнул молодой человек. — Понимаешь ли ты, что это значит? — пронзительно посмотрел в его глаза мужчина. — Понимаю, — внезапно охрипшим голосом, ответил Не Лонтао, — но предпочитаю остаться сыном для тебя и братом для моих сестер. Пусть прошлое остается в прошлом. — Так тому и быть, — улыбнулся Не Хуайсан, ласково погладив свое дитя по голове. — Я горжусь тобой, сынок. Бросив взгляд на него и, лежащего рядом без сознания, Вэнь Цаомина, Верховный заклинатель направился к установленному Цзян Чэном барьеру, чтобы проконтролировать ситуацию. Впрочем, в этом не было никакой нужды, так как Цзинь Лин и Лань Ванцзы успешно с ней справлялись. Последний пытался выплеснуть свой внутренний гнев, что разыгрался в нем, когда он увидел, как были близки между собой Цзян Вэйин и Цзян Чэн. Он уже узнал о пожаре в покоях юноши, поэтому теперь ему оставалось лишь гадать, сохранилась ли у того печать или нет. Впрочем, в любом случае, тянуть было больше нельзя, поэтому мужчина готовился сделать следующий ход уже во время предстоящего празднества. Убедившись, что брат не кинется следом за главой ордена Цзян и его учеником, Лань Сичень неспешно направился в сторону Не Лонтао, который пытался привести в чувство своего друга. Рядом с юношей лежала Бася, окончательно давая понять заклинателю, что человек перед ним именно тот, за кого он его принимал. — Могу я помочь? — с мягкой улыбкой, предложил он. — Если это в ваших силах, то не откажусь, — отозвался Не Лонтао, с благодарностью глядя на заклинателя в белых одеждах. Лань Сичень достал из рукава флакон с резко пахнущей жидкостью и поднес его к лицу Вэнь Цаомина. Через мгновение тот застонал, сморщив нос от раздражающего запаха. — О боги, Цзян Вэйин, ты снова принялся за готовку? — произнес он, дрожащими руками потирая виски. — Я лучше умру от голода, чем съем хоть ложку того, что ты зовешь едой. Не успел он договорить, как Не Лонтао тут же сгреб его в охапку, тяжело дыша ему в шею. Даже боль в раненном боку, ничего не значила по сравнению с болью, которую он испытал в тот момент, когда увидел, как на Вэнь Цаомина летят обломки рухнувшего потолка погребального зала. Юноша растерялся от столь бурного проявления чувств. Однако вскоре он понял, что находится не в склепе, а под открытым небом. Более того, вместо гробницы виднелись лишь какие-то руины с вонзившимися в них саблями, меж которых сновали мертвецы, настигаемые двумя мужчинами, подозрительно похожими на главу ордена Цзинь и Хань Гуан Цзюня. — Я заснул на пару минут, — ошеломленно пробормотал Вэнь Цаомин, стряхивая с себя, отказывавшегося его отпускать, Не Лонтао. — Когда вы успели сделать все это? И где Цзян Вэйин? Вас вообще можно одних оставлять или нет? Лань Сичень не сводил глаз с двух молодых людей, не заметив, как прокусил свою губу. Теплая струйка крови потекла из уголка его рта. Коснувшись ее, мужчина словно понял нечто важное. Не отдавая до конца отчета своим действиям, он коснулся лба Вэнь Цаомина окровавленным указательным пальцем. В тот момент, когда алая точка расцвела на белоснежной коже юноши, мир Лань Сиченя окончательно рухнул.