Восхождение Азария I. Начало пути

— Азарий! Азарий! Юный Азарий Григорьев отвлёкся от своей крепости на дереве и обернулся на зов сестры. Евгения была на три года старше его, выше и даже выглядела как-то по-взрослому серьезно: тонкие брови, греческий профиль, словно у прекрасной античной статуи, бледное спокойное лицо, волосы были собраны в аккуратную косу, из которой не выбивалось ни единой волосинки. Несмотря на помноженное на сто занудство, Азарий любил её всем сердцем. Как-никак, она заменила ему давно умершую мать... — Азарий! Отец хочет тебя видеть. Он у себя в мастерской. Мальчик удивился. Что ему нужно? Опять помочь с чем-то? Он спустился с дерева и побежал по ухоженной каменной тропинке в сторону их дома. Рядом с большой усадьбой раскинулся сад прекрасных роз и колокольчиков — любимые цветы отца. Азарий невольно вспомнил, как будучи совсем ещё маленьким, помогал сажать их. Ох, и вымазался он тогда в земле и глине! Евгения с трудом отмыла. Внутри самого дома идеальная чистота. Его отец, Антон Григорьев, всегда говорил: «Бардак в кузнице, бардак в голове!». По такому принципу работал и учил своих детей. Он никогда не жаловаться на жизнь: не будучи богатым на миллионы, он заработал достаточно, дабы дать своим детям достойное настоящее и будущее. Когда Азарий вошел в мастерскую, отец оторвался от работы над очередным комплектом подков для армейских лошадей. — Пап, что-то случилось? — Сходи за молоком. — попросил он. — Деньги на комоде в кошельке. Мальчик кивнул, он как раз хотел прогуляться по селу до заката. Схватив кошелек, он, чуть не сбив Евгению, выскочил на улицу и побежал вниз по склону. Их усадьба находилась на самой окраине, недалеко от лесной чащи. Поздний день: в это время на улицу всегда выходило много народу. Кто-то вместе с Азарием шёл за молоком, кто-то выгонял пастись скотину в бескрайние поля. Ребятня бегала, играла, громко смеялась. Мимо Азария проехала повозка с красивой бурой лошадью. Щекотал нос аромат свежей выпечки — скорей бы ужин! Обычно, всё село брало молоко у высокого бодрого старика по имени Афанасий Петрович. Каждые выходные около его дома выстраивалась очередь — помимо молока он предлагал вкуснейшие сыр и творог. — А... Григорьев-младший? — он вышел на крыльцо в тот самый момент, когда Азарий подошёл к калитке с вырезанными на ней узорами. — Тебе, как обычно, молоко? — Да. — взяв четыре копейки, Афанасий неспешно пошел за крынкой. Через пару минуту он вернулся и Азарий вдохнул аромат свежайшего душистого молока. — А ну стой! — от столь внезапного возгласа Азарий чуть было не уронил крынку. Он обернулся. В его сторону бежал кудрявый паренек в старом тряпье. Юноша не припоминал его — видимо не местный. С двумя батонами в руках он, перепрыгивая через грязь и лужи, бежал от разъяренного торгаша. — Вор! Держите вора! Нагнав паренька, мужичок схватил его за шкирку, а после, начал страшно трясти, пытаясь вырвать из рук хлеб. Тот в свою очередь всеми силами брыкался и скулил, словно истощенный пес, у которого пытались отобрать последнюю кость. — Ах ты щенок блохастый! Ворюга этакая! Я тебе сейчас... — все кричал и кричал торгаш. — Пусти дядька, я есть хочу! Вам что, жалко?! Азарий не сразу заметил, как вокруг них собралось все село. Ему невольно стало жалко паренька. Истощенный, грязный, усталый... Вряд ли он своровал ради развлечения. — Извините, пожалуйста, — осторожно начал Азарий. — сколько стоят эти батоны? Торгаш замер. Он повернулся, окинув того подозрительным взглядом, после чего сипло процедил: — Восемь копеек. — Давайте... — Азарий слегка замялся, но собрал все свои силы, и протянул ему сказанную сумму. — Давайте я заплачу? Тот посмотрел на деньги, словно ожидая какого-то подвоха, осторожно взял их. Затем сплюнул, выругался громко и ушел, отбросив прочь бедного паренька. Тот посмотрел на Азария удивленно и, сильно дрожа, промямлил: «Спасибо!». Не успел мальчик ответить ему, как незнакомец быстро скрылся за бревенчатой баней. Азарий слегка поежился. От столь пристального внимания толпы ему стало не по себе. Как можно скорее он поспешил домой. Тяжело дыша, он остановился у порога. Войдя в усадьбу, Азарий крикнул, что принес молоко, затем спешно поставил крынку на стол в просторной столовой, и направился в детскую. Там они жили вдвоём с Евгенией. Видно было сразу, кто где спал. Ее часть — аккуратная, ухоженная, в резном шкафу платья были разложены по цветам, не единой бесполезной побрякушки. Его же... Не сказать, что он был неряхой, просто любил собирать всякие интересные, по его мнению, штуки, а потому его часть напоминала склад всякого барахла. Мало ли что может пригодиться. Недавно, в кладовке, он так вообще нашел кольцо с огромным топазом. Нашёл и положил в свою шкатулку. Азарий лег на кровать, и уже был готов провалился в полудрём, но услышал снизу: «Ужин!». С кухни шел великолепный запах, как оказалось, от курицы. — Азарий, молоко же стоит четыре копейки, так? — спросил отец задумчиво. — Да, пап... — Тогда почему отсутствуют двенадцать? — Ну... — Азарий слегка смутился. — Это долгая история... — Мне спешить некуда. — У местного торгаша какой-то паренек стащил пару батонов хлеба. Выглядел он бедным и голодным, вот я и сжалился... Евгения слегка закатила глаза, но уголки ее губ слегка дрогнули. Отец посмотрел куда-то вдаль. — Не плохо. Альтруизм важен, но, на всякий случай, запомни: «Пусть милостыня твоя запотеет у тебя в руках, прежде чем ты узнаешь кому подаёшь». Хорошо? Азарий кивнул. Отец, как-то грустно вздохнул, но сразу же улыбнулся. — Хорошо. Сегодня работы больше нет. Идите, отдыхайте.