Кот

Когда Скотта укусил альфа-волк, и тот превратился в какую-то странную помесь человека-животного, Стайлз совсем не удивился. Возможно, в тот момент он чувствовал редкое проявление своей, обычно уютно спящей, совести, все же именно из-за Стайлза они оказались в том «запретном» лесу. Но вот удивления или шока определенно не было. Сначала наблюдать за Скоттом было весело. Интересно узнать, на что именно способен волк-оборотень. Как он реагирует на совершенно разные обычно-необычные вещи? Как все устроено в стае? Стайлз настолько погрузился в эту невероятно интересную пучину волчьей стаи, что совершенно не заметил, как оказался втянут во все возможное дерьмо сверхъестественного мира. Сначала они убивали Питера, потому что тот был тем еще сумасшедшим мудаком (здесь главное слово «сумасшедший» по мнению Стайлза). Потом Дерек, ставший альфой, решил собрать себе стаю и обратил совершенно странных и главное стрёмных подростков (если бы Стайлз собирал себе стаю, он бы НИКОГДА не выбрал бы именно этих личностей, они действительно стрёмные!). Потом оказалось, что один из этих стрёмных подростков стал еще более стрёмной канимой (реально, почему Дерек вообще решил, что из Джексона выйдет что-то нормальное?). Соответственно, от этой ненормальной ящерицы пришлось избавляться всем вместе, а где-то в середине этой эпопеи воскрес Питер, что было довольно забавно, опять же по-мнению Стайлза. Ну, а после всей этой веселой истории, началась еще более веселая с самыми разными тварями, чье описание можно встретить разве что в старых и пыльных бестиариях или в самых непопулярных ссылках гугла. Стайлз сам не заметил, как оказался погребен под проблемами вервольфов. И это было весело, интересно, захватывающе! Стайлз мог подобрать много синонимов к тому, как ему по первости все это нравилось, но… НО было большим и достаточно неприятным для Стилински. Ни разу, вот вообще ни единого разочка, ни один из этих блохастых меховых подушек не сказал Стайлзу элементарного «спасибо». Ни разочка. В смысле, Стайлз не спал ночами, зарабатывая себе невероятные мешки под глазами и терял свои драгоценные нервы, в поисках нужной информации; получал ссадины и синяки, преследуя очередную мистическую хрень недели или при общении с охотниками; позволял волкам прятаться в своей комнате, использовать ванную, опустошать холодильник; и даже не орал и не материл их, если его будили в три часа ночи, когда только-только удалось уснуть… Стайлз считал, что своими действиями он заработал хотя бы одно малюсенькое спасибо! Ну, не сломались бы его волчьи товарищи от этого! А что в самом деле получил Стайлз? На самом деле, ничего хорошего! Постоянные угрозы от волчат, тычки и синяки от их альфы и полное игнорирование от своего бро. Это было несправедливо. Нынешняя неделя не задалась с самого утра понедельника, когда уставшая от всей этой мистической фигни, где она страдала, Роско просто не завелась. Любимая детка Стайлза оставила его, напоследок ехидно фыркнув клубом дыма из-под капота. Вечером того же дня, отогнав Роско в сервис, Стайлз понял, что с любимой машиной придется расстаться очень надолго. Поскольку денег на ремонт не хватало катастрофически, они все уходили на предметы первой необходимости для человека, пытающегося выжить рядом с оборотнями. И на кучи разных вещей, которые могли понадобиться этим самым оборотням, но которые они не могли купить или совершенно о них не думали. Днем вторника Стайлз познакомился с необоснованным гневом химика мистера Харриса, за проваленный по вине Джексона, между прочим, проект (как ни странно, самому Джексону за это досталась лишь приподнятая бровь). В среду Джексон и Лидия снова сошлись (без комментариев). В четверг, перед предстоящим на следующий день экзаменом по английскому, Скотт в очередной раз прокатил его со своей помощью из-за свидания с Элисон. В итоге Стайлз в пятницу почти уснул на экзамене, потому что всю ночь нервно пытался повторить все темы разом, отвлекаясь на всякую мишуру и вновь бросаясь на бастионы теории. В ту же пятницу Эрика решила продемонстрировать ему свой новый маникюр и довольно сильно его поцарапала при этом, а стоящий рядом Айзек знатно с него поржал. Неудивительно, что Стайлза все достало. Он на все выходные заперся дома, отключив телефон и ноутбук, окружив свой дом двумя защитными барьерами из пепла рябины, и завалился спать, решив, как незабвенная Скарлет О`Хара, подумать обо всем завтра. Утро вечера мудренее, как говорила его бабушка. Возможно, Стайлз был не совсем честен с теми, кого называл своими друзьями. Но, в конце концов, это не было прямой ложью, если уж вдаваться в человеческую философию. Стайлз просто не сказал им, что он кот. Кот, в смысле человек, превращающийся в кота, или кот в человека, это как посмотреть. В такого прекрасного, миленького и обворожительного полосатого кота. Стайлз не был породистым котом, совсем наоборот. Он был абсолютно обычным уличным котом полосатого окраса с явной буквой «М» на его меховом лбу. Худой, подвижный как ртуть, сильный и независимый, как любой другой уличный кот, совершенно бесшумный, если надо, и громко мурлыкающий, если чьи-то добрые и ласковые руки проходили по его гладкой и блестящей шерсти. Стайлз был грозой района, ни один по-настоящему уличный кот не рисковал с ним связываться уже долгое время. Он был прекрасным охотником, если у него возникало желание добыть себе еду, хотя он и предпочитал все же больше сырое мясо из мясной лавки и свежую рыбку. Со всех сторон, Стайлз был прекрасен, он же кот! Все коты — прекрасны. Мама Стайлза была такой же. Совершенно прекрасной и абсолютно обворожительной женщиной, превращающейся в полосатую кошечку. Его бабушка, по материнской линии была такой же. Его прабабушка и прапрабабушка… Все родственники со стороны его матери умели превращаться в котов и кошек. Так что Стайлз с гордостью считал себя потомственным котом. Для него это все было совершенно естественно, по-другому быть и не могло. Стайлзу нравилось быть котом. Давайте серьезно, кто бы отказался от этого? Но это также означало, что он не был по-настоящему человечен, так как отличался от людей. Стайлз был намного более быстрым, чем любой человек (и как оказалось, быстрее оборотня), более ловким. Он всегда приземлялся на четыре лапы, даже если и был в человеческом обличье. И у него была быстрая регенерация, сращивающая переломы за считанные минуты. Все это означало, что Стайлз не мог играть в некоторые человеческие игры, он не мог по-настоящему наслаждаться всеми видами спорта (кроме шахмат, которые вводили его в тоску), поскольку соревноваться с людьми ему было неинтересно. Стайлз не мог нормально общаться с некоторыми людьми, поскольку их запах был отталкивающим и неприятным для него. Из всех его ровесников, только запах Скотта не вызывал в нем отвращения, правда все изменилось после обращения, МакКол начал сильно пахнуть псиной, что Стайлза отталкивало, но он достаточно любил своего бро, чтобы не обращать на это внимания. Стайлз не мог посещать вечеринки, клубы и кинотеатры. Его слух был очень тонким. Он мог уловить шебуршение мыши под метровым слоем снега в радиусе полукилометра, что означало, что он слышал больше, чем хотел. Из-за звуков ему чаще всего было сложно сосредоточиться. В школе это было самым неудобным, поскольку Стайлз слышал даже того учителя, что вел урок в соседнем кабинете и, казалось, тот бухтел прямо над его ухом. Стайлз видел в темноте, и даже при дневном свете его зрение было острее человеческого, и это его не смущало. Стайлз никогда не был человеком. Он был котом. И реакции на некоторые вещи у него были совершенно кошачьи. Он любил свернуться в клубочек под солнечными лучами и подремать часов десять, у него была потребность в играх, присущих молодому коту, он любил гулять сам по себе в своем кошачьем обличии. И как любой обиженный кот, Стайлз любил пакостить. Стайлз проснулся под вечер субботы, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Он не спеша потянулся, сладко зевнул и решил все же выбраться из кровати. Прислушиваясь к звукам улицы и пустого дома, Стайлз спустился на первый этаж. Отца не было дома уже неделю. На весь месяц своего отпуска он уехал на ферму к дальним родственникам, чтобы предаваться вредной пище и рыбалке. В том же штате, через месяц будет проходить очередная конференция шерифов, совмещенная с курсами повышения квалификации, на которой шериф Стилински выступал с докладом. Стайлз сам в течение полугода помогал отцу готовиться к этому мероприятию. Все это означало, что на ближайшие два летних месяца каникул младший Стилински был предоставлен самому себе. На кухне, Стайлз первым делом запустил кофеварку, а пока она магичила, достал из холодильника два сочных стейка. Быстро обжарив их по две минуты с двух сторон, лишь присыпав куски мяса солью, он отпил свой кофе. Отца не было дома, а значит, он мог, не стесняясь и не скрываясь, есть вредную пищу на собственной кухне. Кофе кончился быстро, и Стайлз запустил кофеварку во второй раз. А после, подцепив когтями поостывший стейк прямо со сковороды, впился в него своими клыками. Мясной сок потек по его подбородку, и он заурчал от вкуса мяса во рту. Идеально. Быстро умяв мясо и выпив кофе, Стайлз задумчиво застыл посреди кухни. Ему следовало сейчас включить телефон, проверить не случилось ли чего в стае и городе, а после продолжить исследование, которое он проводил по просьбе-приказу Дерека. Но Стайлзу откровенно не хотелось делать ничего из того, что он должен был сделать. И поскольку он был котом, то и слово «должен» не имело для него такого же значения, как для других живых существ. Коты ничего никому не должны. Солнце уже село, и Стайлзу пришло в голову, что сегодняшний день просто идеален для долгой прогулки. Он прошел по всему дому, закрывая окна и отключая технику на всякий случай, поднялся в свою комнату, плотно закрывая двери по привычке. А дальше сплошь привычные действия: приоткрыть окно так, чтобы молодой кот без проблем пролез в щель, раздеться и убрать одежду, мягко опуститься на четвереньки уже котом. Дав себе немного времени привыкнуть к кошачьему телу, заново освоиться с балансом и равновесием, Стайлз легко запрыгнул на подоконник, а после тихо выбрался из окна. Эта ночь была прекрасна. Стайлз с наслаждением потянулся и побежал вперед. У него не было определенной цели, просто побродить по городу, развеяться, понаблюдать за людьми. Город уже давно был изучен вдоль и поперек. Стайлз знал, какие районы лучше обходить стороной, чтобы не нарваться на пинок или собаку, где можно недолго посидеть и получить вкусняшку просто так, а где можно нарваться на облаву защитников животных (с этими людьми у него связаны крайне смущающие воспоминания, о которых Стайлз никогда и никому не расскажет). Так что, бесцельно побродив по собственному району, Стайлз направился к одному милому семейному ресторану итальянской кухни, где хозяин всегда ласково относился к нему и наливал полную плошку жирных свежих сливок. Однако, за несколько кварталов до того милого местечка, Стайлз увидел одного из своих знакомых вервольфов. В один из самых фешенебельных ресторанов города входил Питер Хейл собственной персоной. Давайте будем честны, у Стайлза было странное отношение к Питеру. С одной стороны этот волк ему очень при очень нравился, а с другой… Питер был мудаком, который, так же как и остальные волки, бедненького Стайлза обижал. А Стайлз был котом. И прямо сейчас он решил, что Питеру надо сделать гадость. Стайлз обошел заведение кругом несколько раз, обнюхивая его и запоминая. Пахло, впрочем, очень даже прилично. Из огромных окон в темноту улицы лился мягкий, завлекающий свет, из открытых дверей доносились приятные переливы живой музыки. Швейцар сверкал подозрительным взглядом на крутящегося рядом кота. Стайлз устроился чуть в стороне от входа, укрываясь мягкой тьмой, как покрывалом. Он точно знал, что от освещенного входа ресторана его не видно. Осталось лишь дождаться благоприятного момента. Буквально через полчаса ко входу в ресторан подъехала очередная шикарная машина. Швейцар, видимо узнав постоянных гостей, бросился услужливо открывать дверь машины, чтобы помочь даме выйти. В этот же момент, двери ресторана открылись, выпуская толстого усатого мужчину, и Стайлз незаметно проскользнул внутрь. Питер выбрал столик в самом дальнем углу зала, так чтобы его спина была защищена стеной. Он вальяжно устроился на стуле, надменно разглядывая зал и посетителей. Заказ еще не принесли, лишь налили вина, да подали закуски. Стайлз по стеночке совершенно незаметно перебрался поближе, затаившись за огромным вазоном. Честно говоря, он не особо продумал свой план. Скорее он совершенно не думал. Что именно ему стоит сейчас сделать? Прыгнуть прямо на Питера, истошно вопя кошачьим матом? Или героически помочиться на его ботинки и драпануть? Или… Восхитительный запах свежей жареной рыбки прервал мучительные размышления Стайлза. Миленькая официантка принесла за столик Питеру прекрасно пахнущий лососевый стейк. И пока Питер соблазнительно улыбался обслуживающей его столик девушке, Стайлз все решил. Месть — это прекрасно! А если твоя месть сочетается с бесплатным стейком из лосося за пару сотен баксов — это прекрасно вдвойне. Стоило только официантке отойти от столика, Стайлз прыгнул. И пока Питер удивленно осматривал своего нежданного сотрапезника, Стайлз запустил свои когти в рыбу. А после и клыки. А когда распробовал вкус, замурчал от удовольствия, насмешливо поглядывая на волка, а вдруг решит отнять? Так они и сидели в тишине. Стайлз увлеченно лакомился рыбкой, Питер с каким-то непередаваемым выражением лица смотрел на это, пытаясь не рассмеяться. Идиллию нарушила официантка, подошедшая к столику. — Прошу прощения, мистер Хейл. Но в нашем заведении запрещено присутствие животных, не могли бы вы покинуть наш ресторан? — неловко произнесла девушка, подавая Питеру счет. Вот в этот момент, Стайлз почувствовал себя отомщенным! Недоумевающее выражение лица Питера требовало быть увековеченным в истории, Стайлз даже почувствовал разочарование, что в кошачьем теле не может сделать фото. Впрочем, Питер справился с собой довольно быстро. Он оплатил счет наличными, допил вино в бокале и встал, подхватывая Стайлза под мягкий и пушистый живот, вызывая у того недовольный мявк. И с обаятельной улыбочкой, совершенно молча, вынес Стайлза из ресторана. По пути к машине, Стайлз всерьез раздумывал над возможностью орать благим кошачьим матом, а вдруг поможет? В конце концов, Питер вполне мог убить бедную симпатичную животинку из-за испорченного ужина. Или нет? Все так же сидя на руках Хейла, пока тот открывал свою шикарную (пижонскую) тачку, Стайлз осознал кое-что важное. Во-первых, Питер был приятно теплым. Таким теплым, что хотелось улечься на него, свернуться клубочком и сладко спать. А во-вторых, от волка приятно пахло. Вот серьезно! Пахло летним лесом после дождя и мятой. Чертовой мятой, от которой у Стайлза кружилась голова, и хотелось мурлыкать от удовольствия. Ну а в-третьих, у Питера были сильные и уверенные руки. И Стайлз не собирался об этом думать прямо сейчас, иначе конфуза не избежать. Возможно, пока Стайлз осознавал все эти, несомненно, важные вещи, он немного ушел в себя. Очень немного, потому что очнулся он тогда, когда его аккуратно поставили на диван в гостиной, а сам Питер ушел куда-то. Стайлз недоуменно потоптался на месте и сделал то, что делает любой приличный кот в подобной ситуации. Стайлз отправился на разведку. Квартира Питера Хейла на удивление была светлой и просторной. Огромные окна были занавешены легким тюлем цвета слоновой кости, стены выкрашены в белый цвет, а паркет и немногочисленная мебель были выполнены из темных, почти черных, пород дерева. Гостиная совмещена с кухней, оборудованной всем необходимым для готовки; просторная хозяйская спальня, с почти неприличным размером кровати, с собственной ванной комнатой, гардеробной и удобной лоджией; вторая спальня была полностью переделана под кабинет, и почти до отказа забита старинными книгами; еще одна ванная комната, по размерам уступающая хозяйской, и собственная прачечная. Стайлз просто влюбился в эту квартиру. Просторная, пропахшая Питером, удобная и совершенно точно принадлежащая с этого момента Стайлзу. Он даже позволит Питеру продолжать здесь жить, если тот будет кормить Стайлза три раза в день и чесать его за ушком по первому требованию. Определенно, отныне эта территория принадлежит Стайлзу Стилински! В конечном итоге Стайлз оказался на кухне. Рыбка в ресторане была очень вкусная, но доесть ее не дали, а молодому и энергичному коту нужно много еды. Так что Стайлз пошел требовать пропитания у волка. «Раз уж принес кота домой — то корми его!» — закон жизни. Питер готовил ужин, и аппетитные запахи разносились по всей квартире. Стайлз оценил. Еще больше Стилински оценил свое желание помочь волку. Именно поэтому следующие полчаса молодой кот путался под ногами Питера, терся о них боками, помечая своим запахом и шерстью, и орал благим кошачьим матом о том, что едой нужно делиться. Хейл, как ни странно, хранил абсолютное спокойствие, будто познал, наконец, дзен, тихо шикал на кота, когда он откровенно бросался под ноги, и продолжал спокойно готовить еду, более не отвлекаясь. Стайлз честно думал, что после такого его просто вышвырнут в окно, и плевать, что оно на третьем этаже. Более того, Стайлз сам бы так поступил с тем, кто мешает ему приготовить законный ужин. Однако Питер явно не чувствовал себя за зоной комфорта. Ему, казалось, поведение кота нисколько не мешает, а даже забавляет в некотором роде, Стайлз совершенно точно видел на его губах небольшую улыбку. Когда же, наконец, Хейл закончил, на столе красовалась тарелка полная ароматного жаркого и бокал красного вина. Стайлзу Питер поставил небольшое блюдце с аппетитными кусочками свежей говядины и блюдце молока. Ужинали молча. Стайлз быстро съел мясо, мурлыча вылакал все молоко и запрыгнул на подоконник, где удобно устроился, пристально наблюдая за Питером. Тот ел медленно, смакуя каждый кусочек, чуть прижмуриваясь, когда отпивал глоток вина из бокала. Он явно наслаждался едой. В какой-то момент, Стайлзу надоело просто сидеть на подоконнике и пялиться. Он легким прыжком оказался на кухонном столе. Питер грозно посмотрел на него, сияя голубой радужкой. — Никаких котов на столе, лапушка, — Хейл снял его со стола и поставил на пол. — Соблюдай хотя бы элементарные правила приличия. Я знаю — ты можешь. Стайлз мурлыкнул в ответ, давая понять, что услышал Питера. Он немного покрутился под столом, а после запрыгнул к Хейлу на колени. Встав на задние лапы, кот оперся передними о грудь мужчины и, глядя ему в глаза, замурлыкал. Стилински откровенно намекал на то, что его нужно погладить, и Питер, казалось, понял его, запуская пальцы одной руки в его шерсть. Громкое мурчание разнеслось по кухне. Уже позже, Хейл устроился на диване в гостиной зоне с какой-то книгой. И Стайлз улегся спать на его коленях, наслаждаясь гладящими его руками и громко возмущаясь, когда Питер переставал перебирать его шерсть. Ночью, когда Питер уже крепко спал, Стайлз выбежал в гостиную с чужим мобильником в пасти. Он обернулся человеком, сразу же кутаясь в мягкий плед, стащенный с дивана, и, удобно устроившись в кресле, набрал отцу СМС. «Пап, у меня все хорошо. Нашел себе человека, у которого поживу пока котом. Стайлз». Для шерифа Стилински этого было вполне достаточно. Стайлз верил в отца и знал, что как только тот прочтет сообщение, то сразу же пробьет номер по базе данных и выйдет на Питера. Что же касается всего остального, то шериф знал достаточно о котах, чтобы не вмешиваться в жизнь сына там, где не нужно. Стайлз не сомневался, что когда отец вернется, ему зададут трепку, но пока что все будет идти так, как хочется Стайлзу. Удалив отправленное сообщение с телефона Питера и закинув его под кресло, Стилински сбросил с себя плед и вернулся в кошачий облик, у него еще были планы на сегодня.