Что дозволено Юпитеру?

«А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем». От Матфея 5:28

Остаток дня, всю ночь и утро я никак не могла выбросить из головы всё, что произошло, начиная с жуткого пророчества статуи и заканчивая нападением чудовищной птицы, которое сопровождалось гибелью сотни чаек. Судя по тому, что школа полнилась звуками встревоженных голосов, топотом ног и противным скрипом то и дело открывающихся дверей, не мне одной было интересно понять, какого чёрта тут вообще творится. Мими, к сожалению, знала не больше моего. Демоница честно пыталась разузнать обстановку у своих друзей и знакомых, но, всякий раз возвращаясь в комнату, раздражённо пожимала плечами: никто ничего не понимал, но все пытались найти этому логичное на их взгляд объяснение. Самое печальное, что эти объяснения тоже выглядели весьма печально: версии варьировались от обычного проклятья до самого настоящего апокалипсиса. - Учителя требуют не шататься по коридорам без надобности, чтобы не сеять панику, но никто не слушает, - сказала она, войдя в комнату утром следующего дня. – Остаётся надеяться на то, что Геральд поделится с нами настоящей информацией, а не этими пустыми отмазками и нелепыми сплетнями. Демоница вдруг уставилась на меня подозрительным взглядом, отчего я ощутила себя не в своей тарелке и попыталась даже натянуть одеяло до самого подбородка. - Что? - Кажется, ты с ним неплохо ладишь, - вкрадчиво начала Мими, медленно приближаясь ко мне, словно вышедшая на охоту пантера. - Тебе показалось, - я попыталась отодвинуться к противоположному краю кровати, но девушка с силой рванула моё покрывало на себя, лишив меня единственного укрытия. - Конечно, показалось, - кивнула она, сдвинув брови, - и Энди тоже так показалось, вот чудеса? - Причем тут Энди вообще? - Когда я встретила его полчаса назад на лестнице и сообщила о своих соображениях насчёт Геральда, он сказал, что будет лучше, если именно ты попросишь его поделиться информацией. Энди отчего-то уверен, что наш учитель расскажет тебе обо всём, что ты пожелаешь. - Энди придурок, - ответила я, - а ты сильно меня обяжешь, если не будешь верить чепухе, которую болтает этот ревнивец. - Ревнивец? – глаза демоницы округлились, а брови поползли вверх. – Так вы с ним...? - Нет! – я швырнула в неё подушкой, но промахнулась. – Он просто смотрит на меня, как преданный пёс и ждёт… не знаю, чего, а когда не получает этого, ищет причину своего поражения в других. Я не собираюсь заводить отношений ни с Энди, ни с кем-либо другим, ни, тем более, с собственным учителем. Всё, что меня волнует, по-настоящему волнует, Мими, так это то, что моя мать – чёртов серафим, и я, скорее всего, никогда даже не увижусь с ней! Ну это если не брать в расчёт то, что какая-то древняя статуя нагадала мне смерть не пойми от кого, а жуткая птица едва не вырезала мое сердце. Если тебе нужны ответы от Геральда, становись в очередь! Закончив свою гневную тираду, я вскочила с кровати и скрылась за дверью ванной, оставив поражённую демоницу переваривать услышанное. Подойдя к раковине, и включив воду, я зачерпнула полную пригоршню и щедро плеснула себе на лицо и шею, после чего взглянула в зеркало. Из отражения на меня смотрела незнакомая мне девушка. Длинные, немного вьющиеся чёрные волосы как будто мои, серые глаза – тоже, но дьявольское пламя, которое в них светилось, явно принадлежало кому-то другому. Моргнув один раз, второй и снова взглянув на своё отражение, я с ужасом поняла, что пламя никуда не делось. Оно танцевало в центре моих зрачков, пугая и гипнотизируя. Неужели всему виной моё эмоциональное состояние? Я настолько зла, что становлюсь похожа на демона? Взгляд упал на крылья. Тёмных перьев стало существенно больше. Раньше они обрамляли края лишь одним рядом, теперь мелькали почти повсюду. Я же не делала ничего предосудительного, как это случилось? Нет, я не считала себя праведницей и сомневалась, что из меня получится достойный ангел, но всё же было странным, почему какие-то глупые неодушевлённые перья решают за меня, на чьей я стороне? Приняв душ и более менее успокоившись, я всё-таки вернулась в комнату. Мими там не оказалось, но на моей кровати лежало платье. Сделав глубокий вдох, я подошла и, взяв его, приложила к себе. Полупрозрачный шифон цвета шампанского по задумке дизайнера должен был спадать с плеч и свободно струиться по телу до самого пола, схваченный под грудью тонким золотым пояском. Потрясающе. Никакой кожи и латекса, почти что сдержанный и невинный наряд. И плевать, что при желании любой мог рассмотреть под тканью очертания моей фигуры. Сделав себе пометку в уме: перестать идти на поводу у Мими, я, тем не менее, надела платье и вышла из комнаты. О том, что школа действительно стоит на ушах, свидетельствовали ангелы и демоны, толпящиеся в главном холле. Появившаяся буквально из ниоткуда Мими схватила меня за руку выше локтя и потащила за собой, бормоча на ходу, что «этого не может быть, и руки надо оторвать придуркам шутникам». Пробираясь через взбудораженную толпу вместе с ней я краем глаза заметила на центральной стене прямо за статуей Равновесия ярко-красные буквы, написанные, похоже, каким-то вандалом, но прочесть их мне не удалось, так как демоница слишком быстро увела меня оттуда. По пути к нам присоединился Энди, и втроём мы почти ввалились в заполненную учениками классную комнату. У окна спиной к нам стоял Геральд. Я и забыла, что его урок у нас сегодня шёл первым. Не оборачиваясь, мужчина негромко произнёс: - Рад, что все в сборе, садитесь, у нас не много времени. Мы втроём заняли две крайние парты, за одной из которых сидела, разумеется, сияющая от радости, словно она вся была одна сплошная доброжелательность, Лора. - Геральд чертовски зол, - сочла своим долгом поделиться она, будто это не было заметно, по его интонации и нервно подрагивающим крыльям. - Как вы знаете, - мужчина продолжал что-то высматривать за окном, - вчера произошёл инцидент. По школе тут же поползли слухи об апокалипсисе и… Мальбонте. Ученики тут же зашептались, почти сразу этот шёпот перерос в неконтролируемый гул, и никого, похоже, не смущало присутствие в классе преподавателя. - Тишина, - рявкнул демон, и его огромные чёрные крылья нетерпеливо раскрылись и сложились снова, отчего нас обдало холодным потоком воздуха. – Говорить вы будете тогда, когда я вам разрешу. Лора победно улыбнулась, демонстрируя нам свою правоту насчёт скверного расположения духа учителя. - Сейчас мы спустимся на факультет демонов. Так как сегодня у нас урок мифологии, я расскажу вам о том, что вас так беспокоит, чтобы навсегда выбить из ваших пустых голов чушь, которую кто-то сочинил, а остальные повторили, как святую истину. - Ангелы полетят в ад? – спросила Ости. Оказалось, дьяволица тоже была здесь, её противный, приторно-сладкий голос, раздавшийся откуда-то с задних парт, я теперь ни с чем не перепутаю. - Разумеется. - Нам не место в аду, - сердце вдруг пропустило удар, а потом забилось гораздо чаще, чем следовало, и если на голос Ости я никак не отреагировала, то теперь, сама не понимая зачем, обернулась. Дино сидел чуть позади меня, но, поймав мой взгляд, тут же отвернулся, словно смотреть на меня ему было неприятно. Это задело, и я, не желая показать, что уязвлена, последовала его примеру. Что я о себе возомнила, в самом деле? Почему решила, что слова, которые он сказал мне вчера, сделали нас… не знаю, друзьями? Пора было бы уже уяснить, что такие, как он никогда не будут воспринимать всерьёз мне подобных. - С этим же успехом могу задаться вопросом о том, что делаю здесь я сам, так как демонам не место на Небесах. Ты был в аду неоднократно, не думаю, что его атмосфера шокирует тебя. Другое дело – Непризнанные, которые окажутся там сегодня впервые. У меня будет к вам лишь одна просьба – ничего не трогайте, не обращайте внимания на своеобразный интерьер и делайте то, зачем вы туда направляетесь – слушайте меня. Тогда никаких проблем не возникнет. - Эй, Непризнанная! – шёпотом позвали меня откуда-то сзади, и я, узнав голос Сэми, обернулась. Ангел и его приятель сидели во втором ряду и чему-то улыбались. – Ты ведь ещё не бывала в аду? - Как ты догадался? - Она сегодня немного нервная, - хмыкнула Мими, за что получила несильный толчок под рёбра. - Могу понять, - кивнул Ади, - всё-таки посещение факультета демонов – мероприятие довольно жуткое. - Аннабель, тебе не интересно? – спросил Геральд. Ему, похоже, не обязательно было видеть класс, чтобы понимать, что там происходит. - Ну что вы, - я приторно улыбнулась и невинно захлопала ресницами, как полная идиотка, - я лишь передавала ваши слова Сэми и Ади, потому что с их места им очень плохо слышно. - В таком случае мальчики теперь всегда будут сидеть за первой партой, - ответил Геральд. - Далеко пойдёшь, - хмыкнул Ади, глядя на меня . - Они говорят, что безмерно вам благодарны, - произнесла я. - Не за что. Встречаемся у портала, поспешите. Геральд в последний раз посмотрел в окно, после чего всё-таки обернулся, дал знак, что все ученики могут быть свободны, и первым вышел из кабинета. - Полетим вместе? – спросил Энди, и возведшая глаза к потолку Мими, умчалась сразу же за Геральдом. Предательница. - Ну уж нет, - Сэми и Ади подошли ко мне, подхватили под руки и заговорщически переглянулись. – Не сегодня, дружок. Сегодня она полетит с нами. А ты вон составь компанию Лоре, она всегда так нервничает, когда посещает ад. - Не над чем тут смеяться, - непонятно с чего вдруг обиделась девушка. – Я и правда не люблю спускаться в это ужасное место. - Ужасна здесь только твоя причёска, дорогая, - улыбнулся Ади. Девушка задохнулась от возмущения и посмотрела на Энди, ища поддержки. - Не хочешь извиниться? – спросил парень, гневно уставившись на демона. - Прости, Лора, что плохой демон сказал тебе правду, раз уж больше никто не отважился, - Ади насмешливо поклонился, и они с Сэми буквально вытащили меня наружу. - Я обычно не поддерживаю позицию Ости, но порой даже меня раздражают эти Непризнанные, - пожаловался Сэми, когда мы, выйдя во двор, начались куда-то спускаться по длинной лестнице. - Не обращай внимание, - пожал плечами Ади, - что с них взять – глупые человечки. - Если не заткнётесь, глупый человечек вырвет парочку перьев из ваших крыльев, потому что его, человечка, сегодня лучше не злить, - я высвободилась из их хватки и быстро пошла вперёд, давая понять, что их общество мне неприятно. Что, в конце концов, они о себе возомнили? - Эй, - Сэми догнал меня и перегородил путь, - прости. Когда ты с нами, я порой забываю, что ты одна из них. - Это комплимент, - Ади приобнял меня за плечи, - ты больше похожа на одну из нас, а если учесть, кто твоя мама… Я сбросила его руку с плеч, и, оттолкнув Сэми, продолжила путь. - Я знаю, кто моя мама, нет нужды повторять это. Дурацкий титул, который она носит, не позволит мне увидеть её даже после смерти, и я не понимаю, почему бы вам не перестать напоминать мне об этом? - Но ты дочь серафима, неужели тебя не наполняет чувство гордости за себя и за неё? – искренне удивился Сэми. - Какой толк в её высоком звании, если… Я шумно выдохнула. За разговором я даже не заметила, как приведшая нас вниз лестница завершилась длинной огненно-красной расщелиной, из недр которой поднимались вверх какие-то испарения и тянуло жаром. Заглянув вниз, я тут же пожалела об этом, и сделала пару шагов назад. Пропасть зияла сверкающе-красной пастью дикого зверя, и у меня не было желания прыгать в неё. Ади и Сэми расхохотались, судя по всему, такой реакции они и ждали. - Ну как, ты впечатлена? – всё ещё смеясь, спросил Ади. - Мы должны прыгнуть вниз? – не знаю, на что я надеялась, задавая этот вопрос, но надеждам моим не суждено было осуществиться в любом случае. - О, да, - подтвердил мои худшие опасения Сэми. – Ну как, уступить право первого прыжка тебе или ты бы предпочла, чтобы это сделали мы? Эти паразиты снова дразнили меня, и я готова была убить их за то, что вновь попалась на крючок. - Ненавижу вас и себя заодно, - обречённо вздохнула я и подошла к краю пропасти. - Серьёзно? – похоже, теперь мне действительно удалось их поразить. – Ты готова прыгнуть? - Если это делают и ангелы, и демоны, и даже Непризнанные, значит спуск не смертелен, а прыгать я уже почти научилась. - Обожаю смелых девушек, - шепнул мне на ухо Ади, за что тут же получил подзатыльник от своего приятеля. - Не обращай на него внимания, он лишь хотел сказать, что поэтому мы и забываем, что ты обычный человек, - сказал Сэми. - Уверен, ты справишься. Он не ошибся. Я справилась. Опалила об узкие дымящиеся стены пропасти несколько десятков перьев, потеряла одну туфлю в полёте, который как и в водовороте немного замедлял падение, кулем свалилась на каменный пол и в очередной раз ободрала ладони. Но что хуже всего – я так не додумалась закрыть глаза, а потому в моей памяти навсегда отпечатались эти жуткие стены, плавящиеся под действием немыслимого жара, срывающиеся вниз раскалённые угли, и похожие на вены ручейки лавы, медленно переливающиеся из одной каменной артерии в другую. И этот потрясающий запах тухлых яиц, который выделял сероводород, мне тоже забыть вряд ли удастся. Чьи-то руки мягко сжали мою руку и помогли подняться. Туфля нашлась рядом с местом моего приземления, и я поспешила надеть её, так как пол был чертовски холодным, несмотря на весь этот жар и лаву, бурлящую вокруг. - Вроде не бьётся в конвульсиях и предсмертной агонии, - поделился наблюдениями с другом Ади. - Она просто в шоке, конвульсии будут потом, - хихикнул Сэми. - Ваша забота – бальзам на мою душу, - фыркнула я и побрела к огромным двухстворчатым воротам, возле которых толпились ученики во главе с Геральдом. - Раз все в сборе, можем идти, - сказал он, когда мы присоединились к общей толпе. – Держитесь ближе ко мне. Повинуясь взмаху его руки, ворота начали медленно открываться, приглашая нас прямиком в ад. Приглядевшись, я так и не смогла найти табличку с надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий», а потому, шумно выдохнув, шагнула вслед за учителем в холодный мрачный коридор. *** Нашему путешествию не было конца. По крайней мере, так мне показалось после нескольких минут ходьбы. Коридоры были настолько похожими друг на друга, что если бы мне вздумалось побродить здесь одной, я в жизни бы не нашла пути назад, навеки став узницей каменных стен. За коридорами начались бесконечные витиеватые лестницы, и когда мы-таки добрались до просторного помещения, похожего на библиотеку своими массивными книжными шкафами, мне казалось, что я прошла уже километров десять. Здесь горели свечи, много свечей, не меньше сотни, но странным образом стены большую часть света словно бы поглощали, а потому в комнате царил полумрак. Книги были повсюду. Стеллажи оказались не только широкими, но и настолько высокими, что, даже задрав голову, я не смогла увидеть, где они заканчиваются. От книг рябило в глазах. Чего здесь только не было: пожелтевшие от времени свитки, перевязанные алыми лентами, массивные фолианты, скованные толстыми цепями, книги размером с целое окно и такие маленькие, что легко уместились бы в кармане. Стеллажи располагались у стен и стояли рядами в правой части библиотеки, и наверное между ними было так же легко потеряться, как и в одном из бесконечных коридоров этого мрачного места. - Главная библиотека ада, - пояснил Геральд. – Здесь хранятся первые написанные в мире книги. Если у вас будет желание, вы всегда можете спуститься сюда и познакомиться с ними, но сегодня нас интересует одна конкретная. Он подошёл к одному из стеллажей, прошёлся пальцами по корешкам, пока не остановился на одном и не вытянул с полки толстую старую книгу в потрёпанном чёрном переплёте. - Нынче утром из всех уголков школы только и слышно одно и то же имя. Мальбонте. Учитель раскрыл книгу, но, так ни разу не заглянув в неё, принялся расхаживать по залу, продолжая свой рассказ. - Тот, о ком вы говорите, по некоторым поверьям, описывается как чудовище с огромными рогами, копытами и маленькими ангельскими крыльями. Взгляд его кажется взглядом невинного ангела, но на самом деле таит в себе ужасную злобу. Демон Винчесто несколько столетий назад написал о нём пару заметок и даже привёл примерное его описание, - Геральд раскрыл книгу на нужной странице и повернул к нам, чтобы мы могли видеть рисунок, в действительности очень подходящий под описание, которое дал учитель. – Итак, кто же такой Мальбонте и откуда он вообще взялся? Демон вернул книгу на место и окинул учеников задумчивым взглядом. - Вы все знаете о главном запрете – ангелу нельзя заниматься любовью с демоном и наоборот. Разумеется, так было не всегда. После окончания войны, когда им пришлось общаться теснее, чем когда-либо, случилось то, что должно было. Противоположная сторона порой может быть притягательна, ведь она отображает те стороны твоей собственной души, которые ты боишься кому-то продемонстрировать. Ангел захотел демона, демон – ангела, но никто не понимал, чем это опасно. Родившийся от такого союза ребёнок был… не обычным. В день его рождения с неба посыпались мёртвые чайки. Уверен, эта часть вам и так хорошо известна, - я вдруг поняла, что демон не придаёт значения своему рассказу и словно насмехается над нами. – И дали ему имя Мальбонте, от слов «маль» и «бонт», что в переводе означает «добро и зло». Две ипостаси в одном существе. Сила, которой он обладал с рождения, могла уничтожать миры, и с самого детства он был одержим войной между адом и раем. Ему казалось, что ад незаслуженно ущемляют в правах, и он вполне достоин править мирами. Чем дольше он говорил, тем громче начинали шептаться ученики. В конце концов, Ости, не спросив разрешения, проговорила во всеуслышание: - Говорят, что он убил своих родителей и половину ангелов прямо на Рождество в качестве подарка Шепфа. - А я слышала, что он потерялся в лабиринте сада Адама и Евы и сошёл с ума, перестав понимать, где реальность, а где вымысел, - вторила ей Лора. - И поняв, что в таком состоянии он может натворить немало бед, Шепфа убил Мальбонте, - неожиданно подхватил стоящий рядом со мной Сэми. Похоже, эта легенда пользовалась среди учеников особенной популярностью. - Правильно сделал,- буркнула я, - если он обладал настолько серьёзной силой, что мог бы уничтожать миры, но при этом был не в состоянии отдавать отчёта в своих действиях, Мальбонте стал угрозой, и Шепфа поступил так, как требовала от него ситуация. - Это неправильно! – услышав мой комментарий, возмутилась Лора. – Шепфа создал ангелов и демонов, все они – его дети, и он не должен был убивать своего ребёнка! Разве мать откажется от сына, если тот совершит что-то, пусть даже это будет что-то плохое? Эти узы важнее и крепче… - Важнее и крепче чего? Морали? – хмыкнула я. – Где заканчивается добро и начинается зло? На мой взгляд, линия слишком размыта, и может так статься, что её вовсе не существует. Нельзя быть создателем всего сущего и при этом ни разу не замарать руки кровью. Даже самый мудрый и благородный владыка должен понимать, когда нужно казнить, а когда – миловать, чтобы удержать власть, иначе его сочтут слабаком, и дни его правления будут сочтены. В зале поднялся гул, во время которого ангелы начали возмущаться моим цинизмом, всеми правдами и неправдами защищая Шепфа, зато демоны оказались как будто бы на моей стороне, и, честно признаться, это немного подняло мне настроение. - Очень глупо судить по себе, - прищурив глаза, заявила Лора, не обращая внимания на спорщиков, которые нас окружили. - Очень глупо верить, что зло в мире совершают лишь плохие люди. Нет только чёрного и белого, есть целая куча полутонов и оттенков, и я говорю это не как художник. Возьми любого ангела и прочти его мысли, уверена, ты удивишься, когда узнаешь, сколько всего запретного и… демонического ты сможешь там найти, - мой взгляд нашёл в толпе учеников Дино, и я с удивлением поняла, что парень тоже смотрит на меня. Правда, смотрит с грустью, кажется, приняв мои слова на собственный счёт, и всё же я продолжила говорить. Не знаю, для него, или для самой себя, пытаясь отстоять свою точку зрения. – Точно так же и с демонами. Далеко не каждый из них творит одни лишь гадости, в сердце демона тоже есть место добру, и оно вполне способно на жертвенность и любовь. Лора не нашлась, что на это ответить. Словно выброшенная на берег рыба она открывала и закрывала рот, но из него не доносилось не звука. Когда аргументов не нашлось, девушка требовательно дёрнула за рукав Энди, словно призывая вступиться за неё перед гадкой и противной Аннабель. На парня было жалко смотреть: он разрывался между отчаянным желанием защитить свою… девушку? И в то же время ему не хотелось вступать в спор со мной, поэтому он выдал единственное, что помогло ему более или менее сохранить нейтралитет: - Можно много спорить об этом, но правды найти так и не удастся. «Трус», - проговорила я одними губами, чтобы видеть это мог только он, и, в очередной раз покраснев, как рак, парень отвернулся. - Ты слишком скептично настроена, - произнёс Сэми. – Если видеть повсюду лишь зло, то рано или поздно ничего хорошего окружать тебя и не будет. Ты сама это уничтожишь своими убеждениями. - Да брось, - фыркнула я, - ну неужели ты не слышал про большее и меньшее зло? Шепфа мог либо оставить Мальбонте в живых, но тогда никто не знает, чем бы всё это закончилось, либо избавиться от него, сохранив жизнь остальным. В конце концов, стояли бы мы здесь, если бы это было не так? Не развязал бы одержимый кровопролитием сумасшедший гибрид войну между ангелами и демонами? Сэми хотел что-то ответить, но споры вокруг нас вспыхнули с новой силой, пока Геральд не поднял руку вверх, призывая всех к тишине. - Довольно занятно выслушивать ваши диспуты, потому что каждая из сторон права по своему. - На чьей же тогда стороне вы? – тихо спросила я. - На стороне правды, Аннабель, - уголки его губ чуть дёрнулись в полуулыбке. – А правда в том, что Мальбонте, кем бы он ни был, никогда не существовал. - Но как же запрет? – возмутилась Ости. - Запрет наложили не просто так, но он не имел отношения ко всему этому. Реальность такова, что от союза ангела и демона рождаются дети, которым не суждено прожить на свете дольше трёх-четырёх часов. И каждая их смерть так или иначе разрушала равновесие, делая нас слабее, потому что взамен прерванной жизни должна, как вы понимаете, появиться новая жизнь. Но эта новая жизнь точно так же будет прервана через несколько часов, а потому равновесию придётся раз за разом латать эти прорехи, чтобы сохранить своё существование. Он окинул нас взглядом и усмехнулся. - Не этого вы ждали, не правда ли? Такая правда слишком скучна, а ваш живой ум, требующий страстей и интриг, жаждал таинственной истории с открытым концом? - Хорошо, - Ости подняла руку, и, немного подумав, учитель кивнул, разрешая ей высказаться, - но если вокруг Мальбонте ходит очень много слухов, то почему мы никогда прежде не слышали, чтобы Субантры выбирались из своих гротов и залетали настолько далеко? Эти монстры смертельно опасны и слепы, но они ко всему прочему ещё и умны. Как могла Субантра выбраться на солнечный свет и отправиться туда, где её, скорее всего, уничтожат? Геральд замешкался с ответом, и ученики заговорили вновь, перебивая друг друга. В словах дьяволицы определённо был смысл и, размышляя об этом, я невольно начала скользить взглядом по залу, в котором проходил наш урок. Глаза понемногу привыкли к тусклому освещению, и окружающая обстановка вдруг перестала казаться мрачной и отталкивающей. Наверное, дело всё-таки было в сотнях тысячах хранящихся здесь книг. Их пёстрые корешки привносили в это место своеобразный уют, и я даже смогла представить себя между этих высоченных стеллажей, спрятавшуюся от мира и проблем с какой-нибудь книгой заклинаний или чем-то вроде того. Я никогда не наблюдала за собой особого желания уединиться, предпочитая одиночеству шумные компании, но здесь, в школе, это изменилось. Информации сваливалось слишком много, мысли в голове роились, словно пчёлы, и расставить их по полочкам не получалось. Нужна была тишина, свободное время и полное уединение. Размышляя об этом, я вдруг заметила боковым зрение в дальнем углу библиотеки какое-то движение и, повернув голову, неожиданно увидела Люцифера. Он вышел из книжного ряда с каким-то увесистым фолиантом и прошёл с ним к столу, где с удобством расположился в высоком кожаном кресле. Урок был ему не интересен, демон пришёл в библиотеку просто почитать. Этот факт удивил меня и, тронув стоявшую неподалёку Мими за локоть, я тихо спросила: - Разве ему не положено, как остальным ходить на занятия? Мими быстро взглянула на демона, потом сразу же отвернулась, но через секунду взглянула снова. - У Люцифера свой уровень обучения, - сказала она, - более продвинутый. Его уроки редко пересекаются с нашими, но даже когда пересекаются, он чаще всего их прогуливает. Многие очень удивились, увидев его вчера на площадке, где нам предстояло обмениваться энергиями, потому что для него это уже пройденный и давно завершённый этап учёбы. Демоница хотела сказать что-то ещё, но передумала и резко отвернулась, будто смотреть на Люцифера ей было физически трудно. Кажется, демона заметила не я одна, потому что тотчас же услышала неподалёку фальшивые причитания Лоры. - Ах, бедняжка Люцифер, несмотря ни на что мне всё же очень жаль его. - Почему это он бедняжка? – скривился Энди, видимо, как и я, не понимающий, чем сын Сатаны заслужил жалость. - Его отец, - понизив голос до шёпота, произнесла Лора, - ужасно строг с ним и за любое неповиновение наказывает, избивает, порой даже пытает и сажает в одну из своих ужасных тюремных камер. Неудивительно, что у Люци такой скверный характер. При таком-то отношении со стороны родного отца он просто не мог вырасти белым и пушистым. - Он не мог вырасти белым и пушистым, потому что рождён от демона, - хихикнул Ади, тоже решивший встрять в разговор. – Но если уж речь зашла о наказаниях, разве Фенцио не поступает так же жёстко по отношению к Дино? Иногда мне даже кажется, что соперничество этих двоих возникло из желания их отцов доказать всем мирам, что их сыновья лучшие из лучших. - Пойду пройдусь, здесь все такие ужасные сплетники, что мой мозг уже лопается от количества новой бесполезной информации, - шепнула я Мими, и демоница понимающе кивнула. - Это вы созданы по нашему образу и подобию, не наоборот, так что нечему тут удивляться, - сказала она. Не представляю, что меня дёрнуло подойти к Люциферу: при последней нашей встрече он слишком явно продемонстрировал своё отношение ко мне. И всё же в глубине души возникло пренеприятное чувство вины перед этим заносчивым демоном за то, что считала его монстром. Я вдруг представила, как он проводит вечера в камере, где его пытает родной отец, и мне захотелось, не знаю… Сказать ему, что мне жаль? Нужна ему была моя жалость? Станет ли он вообще меня слушать? Шанс передумать и вернуться к классу я благополучно упустила, когда подошла к столу, за которым демон читал. Он сидел, положив ноги на столешницу, и даже если почувствовал моё присутствие, ничем этого не выдал. - Привет, - нарушила молчание я, и только после этого мужчина нехотя оторвался от книги и взглянул на меня. Его взгляд лениво прошёлся по моему платью, но, так ничего и не сказав, Люцифер вернулся к прерванному занятию. Я вдруг представила, как, должно быть смотрюсь со стороны, и к щекам прилил жар. Было похоже, будто я пришла предложить ему себя, а он счёл меня не достойной своего внимания и предпочёл моему обществу старую книжонку. Раньше я бы не посмела даже подойти к парню первой, теперь же мне совершенно точно следовало уйти и больше не пытаться завязать разговор с тем, кому моя компания не казалась интересной, но что-то во мне воспротивилось этому, желая поставить на место демона, которого минуту назад я хотела пожалеть. Я подошла ближе, присела на край стола, за которым он читал, выхватила книгу из его рук и отложила в сторону. Не понимаю, откуда во мне взялось столько смелости, но пути назад уже не было. Это подействовало даже сильнее, чем я рассчитывала. Люцифер вскочил, схватил меня за запястье и толкнул в ближайший книжный ряд, чтобы, наверное, избежать любопытных взглядов нежелательных свидетелей, а затем приблизился ко мне. - Что ты себе позволяешь, Непризнанная? – прорычал он, оттеснив меня к стеллажу и отрезав путь к отступлению, выставив руки по обе стороны от моего лица. - Привлекаю твоё внимание, - с вызовом ответила я, пытаясь показать, что это дьявольское пламя, вспыхнувшее в красных глазах, не заставляет меня дрожать от страха. - На кой чёрт тебе моё внимание? – подавшись вперёд, спросил Люцифер. - Хочу поговорить. Нельзя? Или для разговора с тобой нужно записаться на приём у твоего секретаря на следующий вторник месяца? Демон расслабился и неожиданно улыбнулся, правда улыбка не сделала его лицо добрее и выглядела, скорее, как хищный оскал. - Послушай, - вкрадчиво начал он, вглядываясь в мои зрачки, - я знаю, что такие, как… ты, - Люцифер коснулся пряди моих волос и небрежно накрутил её на свой палец, - порой не могут самостоятельно подняться с колен, чтобы чего-то добиться. - С колен? – не поняла я, сбросив его руку. Разговор уходил куда-то не туда, и я начинала жалеть о своём минутном порыве посочувствовать демону. - Ты не виновата, что родилась всего лишь человеком. И, поверь, я уже видел ранее, как завоёвывают положение подобные тебе. Сам порой выводил из своей спальни некоторых… особо настырных, не принимающих отказа. Но и тогда, и теперь, будь ты хоть трижды раскрасавицей с соблазнительными формами, я не стану спать с Непризнанной ради того, чтобы потешить её эго. Видишь ли, дорогая, я - сын Сатаны, и мне не пристало не то, что касаться тебя, но даже смотреть в твою сторону. Если у тебя не получилось завоевать расположение нашего златовласого ангелочка, вовсе не стоит бросаться в крайности. Может, он ещё обратит на тебя свой взор, а я, пожалуй, понаблюдаю за этим шоу со стороны. Он замолчал, видимо, ужасно довольный своей пламенной речью, и, отстранившись, собирался уже вернуться к своему столу, но слова, сорвавшиеся с моих губ, заставили его замереть в проходе и медленно обернуться. - Твоя правда. О чём я только думала, рисуя в своём воображении сцены из моего великого будущего, которого ты помог бы мне достичь, если бы мы пару раз переспали. Ты – сын Сатаны, а я – простая Непризнанная, и мне положено прилежно учиться, чтобы стать в этом мире своей, а тебе – гнить в одной из тюрем твоего разлюбезного папочки за любую провинность. Не знаю, правда, чьё положение хуже, но на твоём месте я бы оказаться точно не хотела. Ему удалось задеть меня, но я в свою очередь тоже не промахнулась. Люцифер стоял, словно скала, занимая собой весь проход, и смотрел на меня с такой яростью, словно хотел уничтожить на месте здесь и сейчас. - Тебе лучше уйти, потому что если ты не сделаешь этого, я убью тебя, и за эту «провинность» мне даже не жаль будет отправиться в одну из тюрем моего отца, - холодно произнёс он. Я понимала, что теперь он говорит правду, и мне действительно хотелось выйти из этого тесного прохода, чтобы не видеть больше самовлюблённого демона, но в этот момент я почувствовала, что пол начал уходить у меня из под ног. В поисках опоры я схватилась за первые попавшиеся книжные корешки и едва не рухнула вместе с фолиантами. - Вовсе не обязательно, - пробормотала я, - демонстрировать мне свою силу. - Я ничего не делаю, - хмуро ответил Люцифер. Он было протянул руку, чтобы помочь мне устоять на ногах, но в этот момент наши взгляды встретились, и демон передумал. - Я так и поняла. Слабость постепенно отступила, и я смогла, наконец, протиснуться мимо Люцифера, чтобы выйти из книжного ряда в зал. Взгляд демона был почти физически ощущаем, но я поклялась себе не оборачиваться, и у меня получилось. - Где ты была? – спросила Мими, заметив меня, когда я присоединилась к толпе, покидающей библиотеку ада. - Читала, - коротко ответила я, и девушка, смерив меня недоверчивым взглядом, не стала приставать с расспросами, за что я была ей безмерно благодарна. На сей раз мы шли каким-то другим путём, потому что, спустившись вниз, оказались в просторном холле, где было гораздо светлее, чем во всех залах и коридорах факультета демонов вместе взятых. Мне уже не терпелось покинуть это место, но едва последний ученик спустился на холодный мраморный пол, кто-то вскрикнул, а Геральд неожиданно подбежал к статуе Равновесия, точно такой же, как стояла в холле на Небесах, и прорычал: «Кто, чёрт вас подери, это сделал?» По рядам учеников пронёсся шёпот, почти сразу переросший в гул. Подойдя ближе, мы все увидели, что та часть статуи, которая принадлежала её демонической половине, была серьёзно изуродована: отломанный рог, крыло и шипастый хвост беспорядочной грудой камней лежали на полу. - Что произошло? – зажав рот рукой, пробормотала Мими, и демоны вторили ей. Их удивление вскоре сменилось возмущением и переросло в откровенное недовольство. - Вот что бывает, когда сюда пускают ангелов! – сказала Ости, и остальные с энтузиазмом поддержали её. - Причём тут ангелы? – возмутился Сэми. - Может и не причём, - проговорила я, - но демонам разрушать свою статую вроде как не за чем. - На чьей ты вообще стороне? Я воздержалась от ответа, потому что сама, наверное, толком не знала. Геральд тем временем вызвал к себе несколько старших демонов из рядов учеников и отошёл с ним в сторону. Я прежде не видела его таким… страшным. Весь он, включая его рост и крылья, стал казаться выше и больше и даже его голос немного поменялся, напоминая теперь низкое утробное рычание дикого зверя. Пока он о чём-то оживлённо спорил со своими учениками, по его крыльям шла едва уловимая рябь, а глаза то и дело становились гораздо темнее, чем были на самом деле. Из всего этого я сделала вывод, что впервые вижу преподавателя по-настоящему разгневанным. Несколько минут спустя, он вернулся к нам и, окинув всю собравшуюся толпу ничего не понимающих учеников, коротко приказал всем, включая демонов, возвращаться в школу. После этого мужчина скрылся где-то наверху, поднявшись по круглой лестнице. - Мне это не нравится, - сказала Мими, когда мы вышли наружу. – За всё время нашего обучения не случалось ничего подобного, а тут столько событий и с таким небольшим временным интервалом. - Да брось, мне кажется, это будет весёлый год, - приобняв нас обеих за плечи, заявил Ади. - Очень сомневаюсь, - проворчала Мими и весь обратный путь мы то и дело выслушивали её недовольство. *** С момента всех этих событий прошло четыре дня, и ситуация, к сожалению, совсем не прояснилась. Несмотря на усилия преподавателей, слухи о Мальбонте не только не прекратили расползаться по школе, но и начали обрастать новыми подробностями. Кто-то был убеждён, что этот полу-ангел, полу-демон действительно восстал из мёртвых и натравил на школу Субантру, кто-то считал, что он действует руками кого-то из учеников, кому-то Мальбонте вообще начал мерещиться чуть ли не за каждым углом. Понимая, что большая часть передаваемой из уст в уста информации является откровенным бредом, я всё своё свободное время старалась проводить вне стен школы, чтобы не слышать всю эту несусветную чушь. Мими порой прогуливалась по двору вместе со мной, но гораздо больше её волновали новые сплетни со свежими подробностями, которые по факту оказывались потом плодом чьей-то неуёмной фантазии. Едва демоницу кто-то отвлекал разговором, она тут же с готовностью подключалась к обсуждениям, а я старалась как можно быстрее ретироваться с места событий, чтобы не забивать голову глупостями. У меня даже появилось что-то вроде «своего тайного убежища» неподалёку от входа в сад Адама и Евы. Это была небольшая скрытая от глаз стволом разросшегося дуба скамейка, с которой открывался потрясающий вид на зелёные изгороди лабиринта и проплывающие над школьным островом скалы. Я могла часами сидеть здесь либо просто погружённая в свои мысли, либо с книгой по истории, которую мне любезно одолжила Мисселина, и получать удовольствие от своего уединения. Жаль, что сегодня моим планам не дано было осуществиться. Едва я заняла своё излюбленное место, за моей спиной раздался шорох листьев, и прежде чем увидела нарушителя своего покоя, я услышала знакомый голос, от которого испытала уже знакомую, но всё ещё непонятную мне дрожь. - Здравствуй. Дино не сел рядом со мной, но вышел немного вперёд, чтобы я могла его увидеть. Сегодня его волосы свободно лежали на плечах и спине, не схваченные резинкой, и весь он, такой знающий, всё понимающий и чертовски привлекательный в своем дурацком белоснежном костюме ужасно раздражал меня. Сама толком не знаю, почему. - Мы снова разговариваем? – спросила я. – В последние наши встречи ты очень убедительно делал вид, что мы не знакомы. Как иногда бывает в таких случаях, когда девушка надумывает себе проблему, которой на самом деле не существует, я, пожалуй, ждала, что ангел удивлённо вскинет брови, непонимающе посмотрит на меня и уверит, что понятия не имеет, о чём речь, но Дино промолчал, и мне стало ещё более паршиво, чем было. Значит, не показалось. Значит, проблема действительно существует. - Прогуляешься со мной? – вдруг предложил он, и я, конечно, не должна была соглашаться, но, конечно, согласилась. Дино не протянул мне руку, и я спрятала свои в карманы свободной толстовки, которую поспешно нацепила с утра, пока Мими не успела втюхать мне очередной наряд из своей коллекции. - Сад Адама и Евы? – спросила я, когда ангел направился ко входу. - Мы не будем заходить в сам лабиринт, - пояснил Дино, и, коротко кивнув, я молча пошла за ним. Сад являл собой обилие цветущих деревьев, и мне отчего-то казалось, что цветут они здесь круглый год. В центре его стояла каменная беседка, внутри которой возвышалась на мраморном постаменте статуя Равновесия. Точнее, её уменьшенная копия. Слева и справа стояли скамейки и Дино присел на одну из них, взглянув на свои ладони с таким видом, будто впервые их увидел. - Что думаешь о сплетнях, которые ходят по школе? – пытаясь сгладить ставшее неловким молчание, спросила я, так и оставшись стоять. - Думаю, кто-то хочет посеять вражду между ангелами и демонами, - ответил Дино. - Значит, ты не веришь в Мальбонте? - Я верю, что ангелам не пришло бы в голову разрушить статую Равновесия на факультете демонов в разгар дня, когда повсюду ходят толпы учеников. Это была даже не демонстрация силы, а, скорее, насмешка. Мол, всё происходит под носом у Сатаны, но никто даже понятия не имеет, кого за это наказать. Ни следов, ни свидетелей. Ангелы… так не действуют, да и незачем им это делать. Он замолчал, что-то обдумывая, потом поднял голову и посмотрел куда-то вверх, где проплывали скалы, и светило ласкающее кожу солнце. - Я всё хотел извиниться перед тобой за ту сцену с Люцифером. Не так много вещей способны вывести меня из себя. Я пожала плечами. - Всё нормально. Просто вам тесно двоим в этой школе, такое часто случается и на земле. - Мне никогда не мешало его присутствие, - возразил Дино. – Но так сложилось, что мы считаемся лучшими учениками, и между нами постоянно стоят титулы наших отцов. Для него это важно. Он считает меня выскочкой, который, будучи сыном простого учителя, не достоин ни хорошего отношения преподавателей, ни собственной силы. - Вы, разумеется, не пробовали поговорить в мирной обстановке без всех этих угрожающих взмахов крыльями и прочего? - Представляешь себе Люцифера за мирной беседой по душам… со мной? – хмыкнул ангел. Я, уже имевшая печальный опыт общения с демоном, благоразумно промолчала, признавая тем самым правоту Дино. Говорить о Люцифере ангел, похоже, больше не собирался, он перевёл взгляд на статую и грустно улыбнулся. - Я часто прихожу сюда и молюсь Шепфа, но ни разу ещё не слышал его голос, как, вероятно, и он – мой. Теперь я подумал о том, что вам на земле, должно быть, приходится ещё сложнее, - ваши молитвы вообще не достигают его ушей. - Люди молятся не только и не столько ради того, чтобы получить ответ. Порой, озвучив свою просьбу или сокровенное желание, ты сам находишь способ достичь этого. - Никогда не думал об этом в таком ключе, но возможно ты права… Разговор не клеился от слова «совсем». Я чувствовала, что парень позвал меня сюда не для того, чтобы говорить о моих убеждениях, Люцифере и уж тем более не за тем, чтобы исповедоваться, но он всё медлил, а меня начинало это выводить из себя. Я так и не села с ним рядом, и, кажется, только теперь Дино обратил на это внимание. - Злишься на меня? – просто спросил он. - С чего бы? – с иронией ответила я. – Вроде как ты не давал мне повода. - Чувствую твою энергетику, - иронию парень не уловил, и я шумно выдохнула, не понимая, почему меня переполняет эта странная бессильная ярость. - Наверное, я всё ещё слишком… человек для этого места, - сказала я. – Ваши обычаи, порядки, законы кажутся мне абсурдными, и, как ни стараюсь, я не могу принять их. - Что именно кажется тебе абсурдным? - Что именно? Часа не хватит, чтобы всё перечислить! – я принялась мерить шагами пространство между беседкой и скамьёй, на которой сидел парень. – Меня раздражает, что я не могу увидеть свою мать, потому что она слишком высокая фигура на Небесах, чтобы обращать внимание на… меня. Меня раздражает, что все вы, бессмертные, вешаете ярлыки на Непризнанных, словно ставите клеймо «Жалкий неудачник», и относитесь к нам как к существам второго сорта. Но больше всего, Дино, меня раздражает двуличие некоторых из вас, - я встала напротив него и решительно посмотрела ему в глаза, - я не привыкла к тому, что на меня обращают внимание лишь тогда, когда этому нет никаких свидетелей. Я не привыкла дружить тайком, чтобы не дай бог не опозорить своего друга своим собственным обществом. Гордость, самолюбие, тщеславие? Назови это как угодно, но не надо делать вид, будто видишь меня в первый раз в остальное время суток, и звать «погулять», когда рядом никого не оказывается. Теперь я сказала достаточно, или наоборот – перегнула палку, но мне действительно стало легче. Ангел смотрел на меня, не пытаясь возразить, оспорить мои слова, просто смотрел, и мне вдруг стало паршиво от самой себя и всей этой дурацкой ситуации. В его взгляде не было презрения, разочарования или злости, там была грусть и что-то ещё, чего я никак не могла разобрать. - Мне не следовало идти сюда с тобой, - пробормотала я, ощутив себя опустошённой, – всё это не имеет значения, просто забудь. Теперь я должна была уйти с гордо поднятой головой, чтобы парень непременно смотрел мне вслед и сожалел о том, чего не было, но возможно могло бы быть, но госпожа удача, кажется, решила взять себе выходной, и моим планам не дано было осуществиться. Позабыв о том, что находится за моей спиной, я сделала шаг назад и, зацепив ногой ступеньку, ведущую к беседке, почувствовала, как стремительно падаю вниз, и едва ли падение моё будет мягким. Я даже не поняла, в какой именно момент ангел сорвался с места, чтобы удержать меня, но ему, как ни странно, это удалось. Правда, теперь ситуация окончательно усложнилась. Мы стояли посреди этой злосчастной беседки, удерживая друг друга в объятиях, словно два утопающих, решивших, что тонуть вместе вроде не так страшно. Я цеплялась за ткань его рубашки, сминая её пальцами, словно боялась, что если отпущу, то со мной точно что-то случится. Дино в свою очередь так крепко прижимал меня к себе, будто от наших объятий как минимум зависела чья-то жизнь. А может так и было? Что-то поменялось в выражении его лица, во взгляде, и заглянув в глаза, похожие сейчас на грозовое небо, я вздрогнула от того, что увидела там. Себя. Его. Нас. А ещё море слёз, страданий и боли. Всё это словно кинолента промелькнуло в зрачках ангела, и я должна, просто обязана была высвободиться из его объятий, но снова поступила с точностью до наоборот. - Аннабель… - в его голосе звучала мольба. О чём он просил меня? Прекратить это или продолжить? - Прогони меня, и больше никогда не смотри в мою сторону, если хочешь, чтобы я сейчас ушла. Я ждала, когда Дино разомкнёт объятия, ждала, что он оттолкнёт меня, вспомнив о том, что между нами существует серьёзная преграда в виде закона, отношения его отца ко мне, собственных убеждений парня и целой кучи другой, важной чепухи. Но он не отстранился. - Я буду жалеть об этом, - тихо сказал парень. – И ты. Ты тоже будешь. Не знаю, кого он пытался убедить: меня или себя, но у него всё равно не получилось. - Я подумаю об этом завтра, - ответила я фразой своей любимой героини и, привстав, на носочки, мягко чмокнула парня в губы. Дино не отстранился даже теперь, но всё его тело напряглось и словно окаменело. С таким же успехом я могла целовать статую, разве что мне едва ли удалось бы увидеть в безжизненных глазах скульптуры серебристые молнии. Весь он был сейчас точно электрический заряд, казалось, коснёшься – ударит током. И всё же я не могла сейчас уйти. - Знаешь, - взявшись за ворот его рубашки, я вновь прижалась губами к его губам, - почему мне ближе идеология демонов? - Аннабель, - выдохнул ангел, - прекрати. - Они следуют своим желаниям, - я продолжала несвязно бормотать какую-то чепуху, осыпая его быстрыми едва уловимыми поцелуями. - Это слишком сложно, - Дино резко схватил меня за плечи и несильно встряхнул, - всё это слишком сложно, почему ты никак не поймёшь? Он был похож на безумного в этот момент с участившимся дыханием и этими ослепительными молниями в расширенных зрачках. - Так прогони меня, Дино, ведь это гораздо проще, правда? Я вновь прижалась губами к тёплым губам, скользнула руками вверх по его шее и зарылась пальцами в длинные мягкие волосы, злясь на него, себя, всю эту ситуацию между нами. А ещё на то, что не могу делать вид, будто мне всё равно, когда он спокойно проходит мимо меня в школе, словно мы не знакомы. Дино не пытался сопротивляться, оттолкнуть меня или разразиться очередной лекцией о важности соблюдения законов. Напротив – давление горячей ладони на мою поясницу усилилось, и крошечные серебристые всполохи его энергии проникли мне под кожу и заструились по венам, словно ток. Я чувствовала, хоть ангел и не хотел этого показывать, как приятны ему мои прикосновения, как нужны были парню эти объятия, как тяжело ему даётся выбор: уйти или остаться. Возможно, я совершила ошибку, сделав этот выбор за него, за нас двоих, но думать об этом не хотелось. Осознание и расплата придут позже, в этом я точно не сомневалась. На сей раз я пошла чуть дальше, легонько прикусив его нижнюю губу, а после проведя по этой нежной трепетной мягкости кончиком языка. - Гореть мне в аду рядом с тобой, - пробормотал парень, и я поняла, что он сдался окончательно, когда его поцелуй обжёг мои губы. Мы целовались словно одержимые, прижимаясь друг к другу так тесно, будто от этих объятий действительно зависела наша жизнь. В какой-то момент в поисках опоры, он приподнял меня и прижал к чему-то холодному и твёрдому, и когда сам коснулся этого рукой, вдруг замер, открыл глаза и отшатнулся от меня. Оглянувшись в поисках того, что могло повергнуть парня в такой шок, я увидела, что позади, недобро ухмыляясь, возвышалась над нами статуя Равновесия. Может, она и не скалилась вовсе, но в тот момент мне показалось, что скульптура просто издевается. Переведя взгляд на Дино, я поняла, что он сожалеет обо всём, что случилось, и если минуту назад парень действительно хотел меня, хотел всего… этого, то теперь он презирал себя за это желание и собственную несдержанность. - Я не могу так, Аннабель, - проговорил он, отвернувшись. – И никогда не смогу. - Мне так не показалось, - ответила я, одёрнув задравшуюся от нетерпеливых ласк парня толстовку. - Дело не в том, что я не хочу. Дело в том, что я не имею право хотеть. - Никто не несёт наказания за мысли и желания, - пожала плечами я, всё ещё ощущая приятное покалывание в губах после его поцелуя. – Но если тебе будет легче от этого, просто убеди самого себя, что это была моя инициатива, а ты до последнего сопротивлялся. Тогда твоя честь, репутация и что там еще? не пострадают. - Аннабель, ты не понимаешь, о чём говоришь, - парень шумно выдохнул и обернулся. – Ты – моя тёмная сторона. У ангела не должно быть тёмных сторон. У ангелов не возникает запретных желаний. У ангела никогда не может ничего быть с Непризнанным или, тем более, с демоном. Я впитывал эти слова с молоком моей матери. Я слышал их каждый день всю мою жизнь. Я воспитывался с другими убеждениями. И теперь я, пожалуй, понимаю, почему отец запрещал мне сближаться с Непризнанными. Он будто чувствовал, что один такой тесный контакт, и всё, что я знал, всё, во что верил, весь этот фундамент, на котором я стоял, просто треснет и начнётся рушиться подо мной. Я не хочу падать в пропасть. Ты не представляешь, чего мне стоило стать тем, кто я есть сейчас. Он говорил, а я слушала его будто через стеклянную стену, вдруг выросшую между нами словно из-под земли. Вся эта химия, которую я ощущала между нами, все эти слова и утешения, взгляды, брошенные вскользь и задерживающиеся на мне дольше, чем того требовали местные приличия, всё это было той его частью, которую он старательно подавлял в себе всю свою жизнь, и которой никогда больше не позволит взять над ним верх. И то, что нас тянуло друг к другу, давало ему лишний повод держаться от меня подальше. Не знаю, чего мне хотелось больше в тот момент: уйти, дав себе клятву никогда впредь не приближаться к этому парню, или остаться, попытаться убедить его, что все его убеждения – полная чепуха. Часть меня, моя тёмная часть, в последнее время преобладающая во мне, хотела остаться, и, возможно, я бы так и поступила, наплевав сейчас даже не собственную гордость, но голосок, странно напоминающий голос разума, который я давно уже не слышала в своей голове, произнёс: «У вас нет будущего. Стоит отрубить всю больную руку, а не отрезать по кусочку, мучая себя и его». И тогда я ушла, заперев в далёкий ящик свои эмоции, желании, чувства, сделав вид, что меня совершенно не задели ни слова парня, ни его поведение. Я была чрезвычайно горда собой, потому что ни разу не обернулась, хотя ощущала взгляд ангела, даже покинув сад. Стоило вернуться в комнату, но не особо хотелось отвечать на расспросы Мими по поводу моего состояния и настроения. Размышляя по дороге в башню о том, не скоротать ли ещё пару часов в местной библиотеке, я вдруг ощутила знакомое мне уже головокружение, которое испытала не так давно рядом с Люцифером. Пол пошатнулся, я не успела даже опереться на стену, как мир перед глазами погрузился во тьму. *** - Проснись, ангелочек, - чей-то ласковый голос донёсся до моего сознания словно издалека, но тёплая ладонь, коснувшаяся моего лба, неожиданно вернула меня в реальность. Я открыла глаза и увидела над собой добродушное лицо женщины, которая смотрела на меня с мягкой улыбкой. Помещение вокруг нас было мне не знакомо, но, судя по одинаковым койкам, заправленным одинаковым же кипельно белым постельным бельём, мы находились в больничной палате. - Как ты себя чувствуешь? – спросила незнакомка. - Как после похмелья, - ответила я хриплым после долгого молчания голосом. – Что произошло? - Обыкновенный обморок, дорогая, - я уставилась на неё в недоумении. - Обыкновенный? То есть такое здесь часто случается? - Не у всех, только у Непризнанных, - объяснила она. – Некоторые из вас после того, как попадают сюда, спокойно принимают это, некоторые – с трудом. Ты не можешь отпустить свою прошлую жизнь, и она, точно камень тянет тебя на дно. Вместо того, чтобы летать, ты падаешь, и твои внутренние противоречия не самым благоприятным образом сказываются на физическом состоянии. Я понимала, что женщина права по всем пунктам, но озвучивать это не хотела. Голова раскалывалась, и, схватившись за виски, я медленно привстала. Ощущения и правда были как после перепоя. Словно та дурацкая вечеринка по случаю Дня Колумба закончилась всего три-четыре часа назад, а не в прошлом году… в прошлой жизни. - Возьми это, - местная… медсестра (иначе назвать её у меня язык не поворачивался), протянула мне склянку с голубым порошком и пояснила, - пей этот отвар каждый вечер перед сном, чтобы стереть воспоминания о прошлой жизни и смерти. Если ты не отпустишь это, тебе придётся несладко, дорогая. И я сейчас не только о твоём состоянии. Рано или поздно руководство школы поймёт, что ты спускаешься на землю не как высшее существо, а как обычный, тоскующий по самой себе человек, и это плохо закончится, поверь мне. Она почти силой вложила в мою руку флакон и вновь очаровательно улыбнулась. - Мими ждёт тебя снаружи, можешь идти. *** Моя постель показалась мне настоящим спасением после тяжёлого дня. В голове то и дело всплывали воспоминания об обмороке, но куда больше меня беспокоило произошедшее между мной и Дино в саду. Я не была уверена, что когда-нибудь захочу это обсудить со своей соседкой, а потому стоило переключиться на что-то другое. Флакон с голубым порошком притягивал мой взгляд, и я запихнула его под подушку, чтобы не поддаться уговорам медсестры и Мими, которая всю дорогу до комнаты рассказывала о том, как важно для меня забыть моё прошлое. Теперь демоница суетилась у стола, готовя мне что-то вроде чая, только с использованием местных трав, и что-то негромко напевала себе под нос. Мотивчик явно был не местный, но девушку такие мелочи не волновали. Я вдруг поняла, что она действительно заботится обо мне, помогает влиться в ряды бессмертных, рассказывает обо всём на свете, беспокоится, а я совершенно ничего о ней не знаю. Даже у демона есть семья, жизнь, которую он оставил, прежде чем поступил сюда? - Расскажи о себе, - попросила я, прижавшись щекой к подушке. – Я знаю, что ты обожаешь красный и чёрный цвета, а ещё каблуки и эти кожаные ремни, о предназначении которых я не хочу знать. Ты дружишь с подобными тебе, но не отказываешься об общества ангелов и Непризнанных. На этом мои познания заканчиваются. Демоница обернулась, подмигнула мне и вернулась к своему занятию. - Мой отец – демон Мамон, и с ним у меня более близкие отношения, чем с мамой, хотя люблю я их одинаково. В детстве они часто брали меня с собой на землю, и я помню, как мама нашёптывала Гитлеру идеи о сверхлюдях, которых можно вывести лабораторным путём, помню, как начинались и заканчивались войны и разрушались государства. Потом отец впал в немилость Сатаны, осмелился выразить недовольство его политикой управления адом, а Сатана, знаешь ли, не терпит, когда кто-то ему перечит… «Сынок весь в отца», - подумалось мне. - Папу посадили в тюрьму, и почти два века я вообще его не видела. Когда он вышел на свободу, Сатана его великодушно «простил», но полномочия отнял, и вместо поста и власти, которыми он обладал, будучи главным Советником, папа получил гораздо более низкую должность. Родители отправили меня в школу, чтобы я не видела, как эти неурядицы подрывают их брак. Будто я глупенькая девочка, которая ничего не понимает, - демоница вздохнула, разговор не приносил ей удовольствия, и она поспешила перевести тему, подойдя ко мне и протянув чашку с приятно пахнущим напитком. – Я тут подумала, что тебе не помешает немного развеяться, и пригласила к нам парней. Я чуть не поперхнулась и гневно уставилась на неё. - Ади и Сэми, - пояснила она. – Они придут с минуты на минуту. Я не возражала против присутствия этой парочки, но, честно говоря, мне не хотелось сейчас никого видеть. Впрочем, расстраивать Мими мне не хотелось тоже. Она старалась ради меня, и я была бы ужасно неблагодарной соседкой, если бы свела её попытки к нулю. - Хорошо, но я не стану в очередной раз переодеваться, чтобы произвести на твоих друзей впечатление, - предупредила я, сделав глоток из своей чашки. Вкус напитка за пару мгновений сменился с горького на сладкий, а потом и вовсе раскрылся целым букетом незнакомых мне прежде ноток. Это совершенно точно были травы и ягоды, но какие именно, я даже не догадывалась. - Зря, - пожала плечами демоница, критически оглядывая мою толстовку и джинсы. – Ади и Сэми уже приняли тебя, но вообще ты должна понимать, что здесь одежда – это способ подчеркнуть свою индивидуальность и… сторону, как ни странно. И от того, как ты выглядишь, окружающие будут понимать, к чьим рядам ты себя относишь, и как в свою очередь им относиться к тебе. - Откуда вообще вы берёте одежду? – вспомнила я о давно волнующем меня вопросе. - Тащим с земли, конечно, - ответила Мими. - Тащим - в смысле… В дверь постучали, но почти сразу же она с громким стуком распахнулась, и на пороге появился Ади, как всегда чем-то довольный и ухмыляющийся, точно Чеширский кот. - А если бы мы были не одеты? – поинтересовалась Мими. - Это предложение? – хмыкнул демон. – Я всеми руками «за», но насчёт Сэми не уверен. - Я верю, что однажды он научится думать головой, а не тем местом, которым… думает сейчас, - словно извиняясь за приятеля, произнёс ангел, вошедший следом и аккуратно прикрывший за собой дверь. - Что ты имеешь против места, которым я думаю? – рассмеялся Ади. – Мне казалось, оно полностью тебя устраивает. - Избавьте нас от подробностей своей личной жизни, - возвела глаза к потолку Мими. - Когда ты стала такой скучной? Дурное соседство влияет? – демон улёгся на мою кровать и, подперев голову рукой, указал взглядом в мою сторону. – Ты только скажи, я её перевоспитаю. - Разве что в твои фантазиях, - я пихнула его в плечо, но он только рассмеялся. - На землю значит тянет, Непризнанная? А я думал, что после нашего горячего поцелуя ты пересмотрела своё отношение к прошлому и решила открыться светлому будущему. - Я хотела, да вспомнила, что ты уже занят. - Меня на всех хватит, я уже говорил. На него невозможно было злиться, но и воспринимать его всерьёз было трудно. Не представляю, как Сэми терпел этого засранца. Хотя, впрочем, почему терпел? Сэми не выглядел несчастным рядом с ним, совсем наоборот. Любовь, как говорится, зла. - Всё же тот факт, что ты не хочешь смириться, может доставить тебе проблем, - сказал ангел, устроившись напротив на кровати Мими. Демоница присела рядом с ним и занялась своим маникюром, выудив из прикроватной тумбочки необходимые для этого инструменты. – Я сам видел, как из школы исключали тех, кто так и не захотел отпустить прошлое. - Снаружи что – действительно так плохо? – помолчав, спросила я, представив, как однажды утром меня выставляют за высокие кованые ворота. - Есть деревни, города, но кому ты там будешь нужна, дорогая моя Непризнанная, без умений, знаний и всего прочего? – ответил Ади, и мне стало совсем грустно. Разговор уходил куда-то не туда, и мне захотелось поскорее закрыть неприятную тему. - Ладно, забудем об этом на время. Вы ведь пришли развлечь меня, не так ли? - Мы что – клоуны? – хмыкнул Ади. - Ты – так уж точно, - ответила Мими, за что получила снаряд в виде моей подушки, но вовремя увернулась. – И мазила к тому же. - Это я-то мазила? – Ади воспринял заявление девушки как вызов и, вскочив на ноги, принялся бросаться в демоницу всем, что попадалось ему под руки. Пока они с Мими дурачились, Сэми подошёл ко мне и, склонившись к моему уху, тихо проговорил: - Послушай, только послушай внимательно, это важно. У каждого ангела и демона есть свои способности, которые обычно они не афишируют. Мой дар – вещие сны. Иногда я вижу что-то конкретное, иногда – лишь образы, но мои сны всегда имеют смысл, и они сбываются. - К чему ты это? – не поняла я. - Несколько дней назад мне снилось, что ты стоишь у стены и пишешь имя Мальбонте. - Прости – что? – он не шутил, напротив – ангел был слишком серьёзен, и его слова стали для меня громом среди ясного неба. Сэми вглядывался в мои зрачки, очевидно, копаясь в мыслях, и я поспешила отвести взгляд. Не хватало ещё, чтобы он увидел сцену в беседке… - Это сделала ты? – прямо спросил ангел. - Я впервые услышала имя Мальбонте в тот день, когда Геральд провёл для нас урок в аду. Откуда мне было знать его раньше, учитывая, что я здесь без году неделя? - Прости, - ангел опустил взгляд. – Тогда я совершенно запутался и не понимаю, что мог означать тот сон. Ни разу ещё они не снились мне просто так. - О чём вы тут треплетесь? – Ади и Мими устали бороться подушками и вернулись к нам, повалившись на мою кровать. - Больше, конечно, сесть некуда? – я попыталась столкнуть демонов на пол, но потерпела поражение. Ади придвинулся ко мне и положил голову на мои колени, при этом затащив на кровать ещё и Сэми. - Будто тысячу лет знаю тебя, - признался демон. – Мы не могли встречаться раньше? Вспомни, не было ли у тебя жаркого се… в смысле свидания, с кем-то зеленоглазым и чертовски обаятельным вроде меня? Сэми щёлкнул его по носу и улыбнулся. - Просто она своя. Родная какая-то что ли. Ади ответил что-то вроде: «Вспомни как следует, у меня ещё родинка на…» Он остаток вечера нёс чушь, но я не обращала внимания. Фраза о том, что я здесь «своя» неожиданно согрела моё сердце, и на какое-то время я даже обрадовалась тому, что попала в школу и познакомилась с этой компанией. Позже, когда ребята ушли, а насущные проблемы вновь выбрались в моей голове на первое место, я выбралась из постели и, вытащив из-под подушки флакон, не раздумывая, выбросила его из окна. Как бы хорошо мне ни было с ребятами здесь, мысли о том, что кто-то убил меня на земле, не давали мне покоя. Я не могла и не хотела просто «забыть». Мне нужны были ответы, и я обязаны была их получить. После того, как до меня донёсся едва слышный с такой высоты звон битого стекла, я удовлетворённо кивнула и вернулась в кровать, уверенная в том, что могу при желании свернуть горы. Что всё рано или поздно будет хорошо. А потом наступило утро. *** Спала я мало и тревожно, а проснулась так и вовсе с первыми лучами солнца. Мими сладко посапывала, обнимая подушку, и, чтобы не будить её, я быстро оделась и вышла наружу. Замок спал, и я не встретила в его длинных витиеватых коридорах ни души. Деть себя было особо некуда, поэтому я решила прогуляться по саду, чтобы проветрить голову и навести порядок в мыслях. Во дворе мне также не попалось ни одного ученика, и это приподняло моё настроение. Приятно было осознавать, что кроме меня тут никого больше никого нет. Солнце окрашивало облака в нежно-розовый, лавандовый, персиковый цвета, и я, задрав голову, любовалась этими оттенками, одновременно с этим тоскуя по холсту, кистям и краскам. Скалы с их ручьями и журчащими водопадами всё так же проплывали мимо, и, касаясь кристальной чистой воды, солнце превращало их в настоящие бриллианты. Даже смотреть было больно – так они переливались в его ослепительных лучах. Поглощённая созерцанием окружающей меня красоты, я не сразу обратила внимание на то, что ноги сами привели меня к злосчастной беседке. Статуя Равновесия всё также скалилась, словно напоминая мне о том, что здесь произошло вчера, и я бы наверное поискала себе другое убежище, но что-то зацепило мой взгляд, что-то, чего ещё вчера тут не было. На каменной стене виднелся вполне различимый красный отпечаток человеческой ладони. Я было решила, что это краска, но что-то внутри меня воспротивилось этой мысли. Вынудило подойти поближе, чтобы доказать, как сильно я ошиблась. Она лежала на пыльном полу, залитом её собственной кровью. В крови были перепачканы и её крылья, и стены внутри беседки. Длинная узкая борозда алого цвета пересекала шею девушки и служила, видимо, причиной её смерти. В том, что она была мертва, я даже не сомневалась. Осознание этого факта заставило меня пошатнуться, схватиться за стену, смазав кровавый отпечаток своими пальцами. В фильмах девушки обычно кричат, когда находят труп, но крик застрял у меня в горле, и всё, что я могла, - это жадно глотать ртом воздух, словно мне не хватало кислорода. Лора. Противная, занудная, лицемерная девица, липнущая к Энди. Несмотря на мою к ней неприязнь, я не желала ей смерти, но вот она лежит передо мной на полу, и её глаза невидящим взглядом смотрят куда-то вверх. Одновременно с этой в голову пришла другая мысль – кровь ещё свежая, значит… значит, её убили совсем недавно. Значит, тот, кто это сделал, мог быть всё ещё где-то поблизости. И едва я подумала об этом, как совсем рядом раздался шорох веток, а затем на моё плечо легла чья-то тяжёлая рука.