Изумрудные спирали весны

Кэйа всё еще был немного зол на Дилюка. Он слышал, как тот субботним вечером вернулся домой. На следующий день они не разговаривали. Так и проигнорировали друг друга все выходные. Единственное, что помогало Альбериху отвлечься — это езда на лошади. После пар он сразу же заскочил в конюшню повидаться со своей любимой лошадью. В клубе было еще несколько человек, которые сразу же наполнились энергией, стоило Кэйе появиться. Он быстренько переоделся в костюм для верховой езды, нацепил шлем и решил сначала порадовать свою любимую вкусными яблоками. Поглаживая лошадь по морде, он вспомнил, как они когда-то раньше катались на лошадях с Дилюком и отцом. Тогда они жили в поместье у города, у них была своя конюшня, а за особняком простирался лес, где можно было скакать хоть до самого заката. Тогда было весело. После смерти отца Дилюк решил на время отказаться от поместья, и, чтобы не лишать работающих там возможности заработка, он решил оставить этот дом как загородное место для отдыха, куда можно вернуться летом. Вот только с того дня они больше никогда не возвращались в это поместье, хотя слуги продолжают содержать его и наводить там чистоту. Дилюк решил полностью уйти в учёбу и работу. Он пока не хотел открыто показываться на людях, как владелец большей доли акции их компании по производству элитного алкоголя, поэтому нашёл им с Кэйей скромную квартиру и все дела вел удаленно через помощников. Только Кэйа знает, как Рагнвиндир иногда засиживается у себя в комнате допоздна, почему он постоянно недоволен и выглядит так, будто бы головная боль его обычное состояние. В такие моменты Кэйа всегда пытался хоть как-нибудь помочь брату, но тот отказывался и предпочитал со всем справляться в одиночку. Альберих отбросил мысли о прошлом, о раздражающем братце и о небольшом желании снова предъявить ему своё негодование. Лошадь довольно фыркнула. Кэйа снова погладил её, проверил амуницию и оседлал. — Хорошей езды, — сказала президент клуба и открыла двери конюшни. Кэйа слегка прищурился от света. Наконец почувствовал свежий воздух, лошадь тронулась с места, и Кэйа направил её порезвиться по кругу в загоне. Рядом было ещё несколько скакунов, с которыми Кэйа поздоровался. Он сделал пару кругов, пока не заметил знакомую белую макушку у загона. Проехав мимо этого человека, Кэйа намеренно мило улыбнулся и подмигнул ему. Он сделал так еще несколько раз и постоянно игриво поглядывал на Дайнслейфа, который глаз с него не сводил. Блондин любил наблюдать за тем, как скачет Кэйа. Он помнил, что, когда они были совсем маленькие, Кэйа интересовался лошадьми. Дайнслейф был рад, что небольшая мечта парня — заниматься верховой ездой, всё-таки исполнилась. Ему стало на секунду грустно от того, что он не смог никак поддержать парня в его начинаниях, но зато сейчас он с удовольствием наблюдал за этим счастливым лицом. На последнем круге Кэйа намеренно замедлился и сорвал шарф с плеч Дайнслейфа, демонстративно накидывая его на себя. Приятный запах. Что еще можно ожидать от парфюмерного принца? Альберих загнал свою лошадь обратно, снял всю амуницию и скинул с себя шлем, вытирая пот со лба. — Сегодня было лучше. — Президент подошла к Кэйе и забрала у него амуницию лошади. — Да, моя красавица сегодня была на высоте. — Альберих поцеловал любимую в мордочку. — Я знаю, что немного поздно спрашиваю тебя об этом. — Президент вытащила из кармана сложенную брошюрку. — Ты ведь только пришёл к нам в клуб, я не думала, что ты будешь так хорошо кататься. В общем, в ноябре у нас будут скачки, не такие серьезные, среди университетов, но приз неплохой. Если сможем победить, то в следующем семестре нам увеличат бюджет. — Президент немного засмущалась и отвела взгляд. — Ты можешь не соглашаться, до них ведь всего пару недель осталось, я пойму. Кэйа с интересом взял брошюру. Его первые в жизни скачки. Он не мог в это поверить. Ему всегда хотелось в них поучаствовать, но никак не выпадал шанс, а тут, пусть и не такие уж серьезные, но всё же скачки. Альберих уже видит, как будет обгонять всех, как будет скакать навстречу ветру и красной ленте на своей красавице. — Я с удовольствием приму участие. Президент наконец подняла взгляд и также радостно заулыбалась. — Ты уверен? Ты не обязан, у нас есть представители нашего университета. — Я уверен. — Кэйа погладил свою лошадь по гриве. — Мы выиграем и принесём клубу прибыль в бюджете. — Затем он обратился к лошади: — Верно ведь, моя красавица? Лошадь заржала, чем дала понять своему хозяину о своём настрое на победу. — Здорово! — Президент уже не сдерживала своих эмоций. — Тогда я впишу тебя в список участников. Если что, из-за скачек мы занимаемся в клубе по выходным. Если вдруг захочешь попрактиковаться, а он будет закрыт, попроси меня, и я оставлю тебе ключи! — Последнее предложение она уже кричала, спеша поскорее записать нового участника. Кэйа лишь помахал ей рукой. Ему тоже не терпелось поделиться этой новостью с Дайнслейфом и Дилюком. На время он забыл, как злился на него эти несколько дней. Кэйа быстренько сбегал в душ, сменил одежду, накинул на себя шарф Дайнслейфа, так как не хотелось тратить времени на сушку волос, и выбежал из клуба. У ворот его ждал друг. Кэйа не мог сдержать своё счастье и нетерпение, поэтому обхватил Дайнслейфа сзади, повисая на его плечах. — Ты не поверишь! — начал он. Дайнслейф приятно удивился такому настроению Кэйи. Счастлив Кэйа — счастлив и он. Он повернулся к парню лицом и заметил влажные волосы под его шарфом. — Нервы воспалятся, если будешь так гулять. — Я хотел как можно скорее рассказать тебе новость. — И какую же? — Дайнслейф снял с себя пальто и накрыл голову Кэйи. — Что ты… — Кэйа сначала не понял, но затем уже не обращал внимания, так как голове и вправду стало теплее. — Не важно. Слушай. — Его глаза, даже тот, что за повязкой, сияли от счастья. — Я буду участвовать в скачках. — Серьезно? Это замечательно! Кэйа удивился тому, что Дайнслеф, кажется, порадовался даже больше, чем сам парень. — Ты ведь об этом так мечтал! — Дайнслейф хотел обнять Кэйу, но вовремя остановил себя и лишь крепко сжал плечи парня. — Да! — Кэйа возбудился еще сильнее от взаимного счастья, но на секунду осознал: — Откуда ты знаешь, что я мечтал об этом? Я никому не рассказывал. — Рассказывал, ты просто не помнишь, это было не так важно, да и ты пьян был, — Дайнслейф попытался отвертеться. Он пока еще не готов напоминать Кэйе об их дружбе в детстве. — У меня есть отличная идея, но сначала мы пойдем и высушим твои волосы. Кэйа подумал, что они поедут к кому-нибудь из них домой, или зайдут в спортклуб при университете, где можно одолжить фен. Но Дайнслейф отвёз Альбериха в парикмахерскую, где сразу же распорядился снова помыть Кэйе голову и хорошенько её высушить. Кэйа не успел сказать ничего в ответ, он со смущением признал, что, возможно, от него всё еще пахнет конюшней, ведь шампунь, что он использовал в клубе, был не из самых качественных. Пока парикмахерша шаманила над волосами парня, он в отражении зеркала наблюдал за Дайнслейфом, который что-то усердно делал в телефоне. Как он похож сейчас на Дилюка. Дайнслейф тоже был занятым бизнесменом-студентом. Кэйа слышал, как их с Дилюком часто сравнивали, но они лично не цапались друг с другом. Кэйа сам же посмеялся от своих мыслей, чем привлёк внимание Дайнслефа. Он улыбнулся в ответ. Альберих слегка смутился, либо это горячий воздух из фена так согрел его уши. Закончив с сушкой головы, Дайнслейф без лишних слов посадил Кэйу в машину, и они уехали к храму. Они остановились на парковке у подъема — дальше можно было пройти только пешком. — Зачем мы приехали в храм? — спросил Кэйа, уже по привычке закручивая шарф Дайнслейфа вокруг своей шеи. Блондин это заметил и тайно обрадовался. — Хочу помолиться за твою победу, — наконец озвучил Дайнслейф цель их визита. Кэйа сначала посмеялся, но, заметив серьезность на лице блондина, понял, что это не шутка, и тут же смутился. Они поднимались в гору, чтобы рядом смогли пройти те, кто спускается, они шли друг за другом. — Я не знал, что ты в такое веришь, — сказал Кэйа, не оборачиваясь. — Не совсем, но, думаю, это лишним не будет. — Не веришь, что я справлюсь своими силами? — Что? — Дайнслейф немного испугался, что обидел этим парня и тут же попытался реабилитироваться: — Нет! Я уверен, что ты победишь, но я просто хотел… Чтобы что-то сопутствовало твоей удаче. Кэйа намеренно сказал это, он хотел вызвать именно эту реакцию. Поэтому он снова залился смехом, чем успокоил Дайнслейфа. — Не издевайся надо мной. — Блондин потянул его за шарф, чтобы хоть как-то отплатить. — Я не издеваюсь. — Кэйа схватился за шарф и повернулся, улыбаясь искренней, счастливой улыбкой. Безумно красивый. — Давай же поспешим, иначе храм скоро закроется. — Кэйа взял Дайнслейфа за руку, сплетая их пальцы вместе, и помчался наверх. Они наконец добрались до входа. Кэйа всё-таки отпустил руку блондина, чтобы перевести дух. Всё-таки это была не очень хорошая идея — так бежать в гору после нескольких часов верховой езды. Ноги стали ужасно гудеть, а дыхание сбилось. — Давай ты присядешь, — посмеялся Дайнслейф. — Теперь ты издеваешься? — Кэйа был удивлен, что у парня дыхание было ровным. Они проследовали за одно из зданий храма и уселись на каменную скамью у пруда с рыбками. — Ты пока переведи дух, а я кое-что хочу проверить. — Дайнслейф открыто насмехался над парнем. Он улыбнулся и оставил Кэйу одного среди деревьев. Альберих вдохнул свежий аромат осени. В горах воздух был намного лучше. По крайней мере, тут не пахло лошадиным навозом. Он прислушался к плеску воды в пруду. Заинтересовавшись, Кэйа встал со скамьи, поднялся по деревянной лестнице к прудику и присел на корточки, рассматривая больших, упитанных рыб. — Вас тут точно хорошо кормят, — посмеялся он и стал водить пальцем по холодной воде, привлекая внимание рыб. Он так играл и не заметил, как к нему подошёл человек. Парень незаметно сел рядом, чем испугал Альбериха. — Будешь так делать, и они укусят тебя за палец. Кэйа дёрнулся от страха, но тут же успокоился. Он оглядел синеволосого парня, который сел рядом и стал открывать картонную коробочку. — Тогда я смогу поймать их на палец, как на крючок. — Этих, возможно, сможешь. — Чун Юнь накидал в пруд корм для рыб, они тут же приплыли к ним и стали открывать свои рты, чтобы поймать как можно больше еды. Затем Юнь открыл контейнер с живыми мелкими рыбёшками и головастиками. Он выбросил их в центр пруда, а затем сказал: — А вот эти точно откусят палец. Кэйа вгляделся в центр пруда, куда подплыли небольшие рыбы и за один раз съели мелких рыбёшек и головастиков. — Они плотоядные? — удивился он. — Ага. — Как они могут жить в одном пруду с другими рыбами? Они их разве не съедят? — Естественный отбор. Да и плотоядные в два раза меньше остальных. Они их просто не интересуют. Кэйа отказался принимать такой расклад и уже с опаской смотрел на своё отражение в пруду. Его пробрала дрожь, стоило ему подумать о том, как палец откусит та маленькая рыбка. Он обратил внимание на Юня, который просто сидел рядом, положив голову на одно колено, и всматривался безразличным взглядом в пруд. — Ты выглядишь не очень счастливым, — прервал тишину Кэйа. — Мы же вроде в один универ ходим? Только факультет разный, да? — Угу, — пробубнил Юнь. Стало неловко. Возможно, только Кэйе. — Так, у тебя что-то случилось? Может, я как-то помогу? Совет дам. Твой совет спас мой палец, так что я бы хотел отплатить тебе. Наконец он привлек внимание экзорциста. Тот взглянул на него, а затем снова перевёл взгляд на пруд. — Мой друг меня игнорирует, — сказал Юнь. — Он уже неделю мне не отвечает. — Хм. — Кэйа и вправду задумался над проблемой парня, он почесал щеку указательным пальцем, а затем добавил: — Может, он занят? Кэйа исходил из собственного опыта. Дилюк частенько его игнорировал, когда был занят с работой и учёбой. — У него есть какое-нибудь хобби, или, может, он работает? — Он любит писать. Сейчас он готовится к конкурсу писателей в декабре. — Вот, он наверное слишком занят своей работой, поэтому не отвечает тебе. Творческие личности часто уходят в уединение, работая над своим шедевром. Юнь покачал головой, а затем снова подкинул сухого корма рыбам. — Обычно я всегда сидел рядом, когда он писал свою работу. Я его не отвлекал, просто занимался своими делами. — А где он обычно пишет? — По будням он любит сидеть в библиотеке между парами. — Тогда, я знаю, как помочь. — Юнь с интересом посмотрел на Кэйу. — Я уверен, он сейчас просто очень занят своим рассказом. Декабрь уже через месяц. А ты, как хороший друг, должен сейчас взять какие-нибудь вкусности и принести ему в библиотеку, или где он еще сейчас может быть. Ему ведь нужна энергия для генерации мыслей. Думаю, он будет рад тебя видеть. Чун Юнь немного очнулся. Эта идея не приходила ему в голову. Он улыбнулся и уже не выглядел как холодный и неприступный парень. — Я так и сделаю, спасибо. — Чун Юнь встал с деревянной поверхности и похлопал себя по штанам, затем взглянул на Кэйу и добавил: — Если хочешь, то можешь покормить их. Я оставлю корм, — Юнь показал на коробочку с кормом и еще один закрытый контейнер с бедными рыбками. Кэйа снова вспомнил, что чуть не лишился пальца, поблагодарил Юня, но отказался. Парень собрал корм и сбежал вниз по лестнице. У Кэйи пропало желание сидеть и рисовать пальцем у пруда, так что он тоже спустился по лестнице и вернулся к скамье. Через пару минут подошёл Дайнслейф. — Куда ты ходил? — спросил Кэйа. — Вот. — Дайнслейф протянул вперед талисман, держа его за веревочку. — Это оберег. На всякий случай. Верховая езда — опасная вещь. Я не смогу быть рядом на время самих скачек, но буду смотреть с трибун. Так я хотя бы буду меньше переживать за тебя. Кэйа думал, что его больше ничего не сможет удивить, но этот жест от Дайнслейфа был настолько приятным, что хотелось тут же обнять парня и расцеловать всё его лицо. Кэйа осознал, почему он так удивляется обычным поступкам парня. До этого еще ни один из его партнеров не относился к нему с такой теплотой и любовью. Он подхватил талисман снизу, но не позволил отпустить Дайнслейфу веревочку, сплетая их пальцы. Вторую руку Кэйа запустил в волосы Дайнслейфа и притянул его, коснувшись своими губами его губ. Альберих был уверен, что Дайнслейф засмущается и разорвет поцелуй от удивления, но парень прижал одной рукой Кэйу ближе к себе, углубляя их поцелуй. Невинный чмок благодарности перерос в нечто более интимное. Теперь уже Дайнслейф одной рукой зарывался в мягких, шелковистых волосах Кэйи, нетерпеливо целуя его. Альберих не стал сопротивляться. Ему это ужасно нравилось, это было возбуждающе. Настолько, что ноги, которые пару минут гудели от нагрузки, стали ватными. Кэйа почувствовал, как Дайнслейф поддерживает его за талию, прижимая к себе сильнее, будто бы говоря: «Можешь обмякнуть, можешь расслабиться, я удержу тебя». Наконец, они разорвали поцелуй и взглянули друг другу в глаза. Их лица горели от возбуждения, взгляд обоих говорил о желании продолжить где-нибудь в уединённом месте. — Ты даже не представляешь, как давно я этого хотел, — прошептал Дайнслейф. — Я знаю, — улыбнулся Кэйа и коснулся шеи парня. — Не давай мне ложной надежды, — умоляюще попросил блондин. — Я не целую так людей, которые мне не нравятся. — Кэйа притянул к себе Дайнслейфа, желая опять попробовать вкус его губ. Сознание Дайнслейфа будто бы пропало в другой вселенной. Губы Кэйи оказались именно такими, как он и представлял: нежными, мягкими, вкусными. От него приятно пахло, а кожа отдавала теплом. Он пытался держать его в своих руках как хрупкую, фарфоровую куклу. Дайнслейф еле сдерживался, чтобы не обнять Кэйу так сильно, чтобы тот точно не мог вырваться. Звонок прервал их. Разгоряченные, возбужденные, они наконец отпрянули друг от друга. Дайнслеф с неохотой ответил на звонок, взглядом прося прощения у Кэйи. Альберих коснулся опухших губ и заметил возбуждение в штанах. Он из любопытства взглянул на Дайнслейфа, у которого тоже выпирал бугорок. Блондин поймал на себе этот взгляд, смутился, и прикрыл достоинство пальто. Когда Дайнслейф закончил разговор, он с огорчением взглянул на парня. — Мне надо срочно ехать, — сказал он. — Я всё понимаю, — ответил Кэйа, даже слегка обрадовавшись, что сегодня у них с Дайнслейфом ничего не будет. Он пока не был полностью уверен в своих эмоциях, а играть с чувствами блондина совсем не хотелось. — Я довезу тебя домой. — Хорошо. — Кэйа улыбнулся. Он заметил грустный взгляд Дайнслефа и его немой вопрос: « А что дальше?» — Мы можем обсудить это всё потом, — успокоил его Кэйа. — Мне не было противно. — Есть так много вещей, которые я хочу сказать тебе… — Оставь их на следующую нашу встречу. — Кэйа снова легонько поцеловал Дайнслейфа в губы и с игривой улыбкой развернулся к выходу из храма, прикрывая стояк портфелем.

***

Чун Юнь с небольшим волнением поднимался по лестнице университета. В руках у него шуршал пакет с любимыми сладостями Син Цю, среди которых был ягодный напиток данго, желе и рисовые пампушки. Юнь и в правду волновался за друга. С того дня, как он выгнал его из дома, они толком не общались. В университете Син Цю всегда был занят, а на сообщения отвечал очень редко и сухо. Чун Юнь пожалел о том, что они учатся на разных факультетах. Он дошёл до библиотеки и сначала пробежался по ней взглядом, надеясь найти друга. Затем он подошёл к Лизе, разбирающей книги на полках. — Вы не видели Син Цю? — спросил он. Девушка приятно улыбнулась и ответила: — К сожалению нет, сегодня его не было. — Она положила последнюю книгу на полку. — Как и в последние недели две. — Он уже давно тут не был? — уточнил Юнь. — Да, что очень странно. Я думала вы вместе, но, судя по твоей реакции, ты и сам не знаешь, куда он делся. Если он так продолжит, то не успеет закончить свой рассказ во время. Эх. — Девушка приложила руку к своей щеке. — А я так хотела поскорее прочитать его. Юнь поблагодарил Лизу за помощь и покинул библиотеку. Он больше не знал мест, куда мог пропасть Син Цю. Дома его тоже не оказалось, брат сказал то же самое, что и Лиза. В последнее время Син Цю совсем не видно. Подозрения прокрались в мысли экзорциста. Он не хотел прибегать к этому, но волнение за друга заставило его снова вернуться в храм. Уже стемнело, посетителей не было. Остались только жрицы, что зажигали вечерние фонари, да бродячие кошки, которых часто подкармливают посетители, веря, что они священны, хотя это обычные животные. Юнь прошёл в главное здание храма, затем по длинным коридорам и лестницам, и наконец дошёл до нужной ему комнаты. Он постоял, подумал, стоит ли всё-таки прибегать к этому методу, но решился и легонько постучал по бамбуковой двери. — Входи, — донеслось из комнаты. Юнь раздвинул двери и прошёл в полутемную комнату, где за столом сидела его тётя Шэнь Хэ. Чун Юнь поздоровался с ней и её Духом, который парил под потолком. — Что тебя привело ко мне? — поинтересовалась девушка. Чун Юнь сел коленями на соломенную подушку. — Можно попросить вас о помощи? — Он сглотнул. — Я бы хотел найти моего друга.  — Хочешь, чтобы я послала своего Духа найти его? Чун Юнь кивнул. — Мой милый племяш. — Девушка села напротив него. — Ты же знаешь, что мы используем духов в слежке за людьми только в крайних случаях. Это вторжение в их личную жизнь. — Я знаю, но у меня почему-то нехорошее предчувствие. — Юнь скомкал в руке рубашку на груди. Девушка увидела решимость в глазах племянника. Она погладила его по голове. — Я пошлю духа, но тебе следует хорошенько тренироваться, чтобы наконец обрести свой талисман, и тогда ты сам сможешь следить за своим другом. — Я не хочу следить за ним… — стал оправдываться Юнь. — Я хочу найти его. Боюсь, что с ним могло что-то случиться. Шэнь Хэ встала с колен, призвала своего Духа, взяла фотографию Син Цю у Чун Юня и показала её Талисману. Дух лишь кивнул и в ту же секунду испарился из комнаты. Шэнь Хэ села на пол, закрыв глаза, видя всё, что сейчас видел её Дух. В темноте, окруженной лишь белыми нитками душ, она смогла найти тонкую нить Син Цю. Ухватившись за неё, она стала нестись через улицы и пространства, наконец обнаружив парня в комнате, сидящим за столом. Более четкое окружение она разглядеть не смогла. Шэнь Хэ призвала Духа обратно, взяла листок со стола, начеркала на нём адрес и номер квартиры, а затем протянула её Юню. — Вот, — сказала девушка. — Он здесь. Это апарт-отель, так что, возможно, он там не один. Чун Юнь принял листок, горячо поблагодарил тётю, замешкался перед выходом, всё же развернулся и обнял удивленную Шэнь Хэ. Узнав, что это отель, Чун Юнь разволновался еще больше. Внутри всё горело от волнения. Пожалуйста, только не с Куродой. Юнь сдерживал пламя в груди, но оно ужасно обжигало. Даже лицо покраснело от страха, что его догадки окажутся верными.

***

Син Цю сидел за своим ноутбуком в отеле, дописывая последнее предложение очередной главы. Он чувствовал босыми ногами приятный ковер, но немного ёжился от прохладного ветра на его лодыжках. — Мы только закончили, а ты сразу же сел за рукопись. — Полуобнаженный Курода подошел к нему сзади и поцеловал в шею. — Ты очень хочешь выиграть этот конкурс? — Конечно, — сказал Син Цю, наконец закончив главу и сохраняя записи. — Осталось совсем немного времени, а мне следует дописать самую важную часть. — Хочешь, я помогу? — Курода приобнял парня и стал целовать его в щеки. — Это будет несправедливо по отношению к другим участникам. Хочу выиграть своими силами. — Какой ты у меня честный. Курода закрыл ноутбук Син Цю и развернул парня к себе, усаживаясь перед ним на колени, целуя его пальцы. — Эти ручки сегодня хорошо поработали, — с намёком сказал он. Син Цю покраснел и слегка ударил Куроду по голове. Они засмеялись. Парень зарылся в волосах писателя, а другой рукой подправил его очки. — Скажи, — спросил он чуть тише. — А мы теперь встречаемся? — Ну… — Курода снова вернул руки парня в свои и продолжил осыпать их поцелуями. — Мы ходим на свидания, пишем вместе книги, целуемся, спим в одной кровати. Думаю да, мы встречаемся. Или ты хочешь, чтобы я официально это тебе предложил? Глаза Куроды сверкнули и привели Син Цю в еще большее смущение. — Нет. — Парень отвернулся. — Я же не школьник, мне это не обязательно. — Хахах, думаешь, только школьники хотят официально начать встречаться? Поверь мне, во взрослом мире этот вопрос лучше уточнять. — Я уже достаточно взрослый. — Син Цю прищурился. — Хахахах, конечно. Прости, я и забыл. — Курода встал с пола и поцеловал парня. Он взял бутылку воды со стола, а затем сказал: — Только не стоит говорить о наших отношениях. Иначе и тебя и меня могут исключить из конкурса. Давай пока оставим это в тайне, а затем мы сможем открыться всем. — Я не дурак. — Син Цю поднял с пола свои штаны и стал одеваться. — Я всё это прекрасно понимаю. Курода накинул футболку, куртку, помог Син Цю собрать свои вещи, и они вместе вышли из апарт-отеля. На ресепшене он хорошо заплатил охране, чтобы тот делал вид, что не замечает ежедневные посещения Син Цю. На улице было темно, их мало кто мог увидеть, да и никто не знает, где именно остановился Курода. Никто, кроме Син Цю. Он намеренно остановился подальше от университета, чтобы случайно не встретиться с кем-нибудь из профессоров или студентов. Они сделали пару шагов от отеля, достаточно, чтобы скрыться в темноте под деревьями. Курода притянул Син Цю к себе: — Может, всё-таки останешься на ночь? Еще ни разу не оставался, — по щенячьи стал выпрашивать мужчина. — Я не могу. Брат станет волноваться и названивать. — Неужели ты никогда не оставался у кого-то с ночевкой? Скажи, что остался у друга. — Единственный друг, у которого я когда-либо оставался с ночевкой, это Чун Юнь, но брат знает его номер и может позвонить ему, чтобы убедиться в правоте моих слов. — У вас в семье проблемы с доверием? — пошутил Курода. — Нет, просто он очень любит строить из себя старшего брата. — Ну ладно, — обиженно сказал мужчина. — Тогда увидимся завтра. Я люблю тебя. Син Цю слегка опешил от такого внезапного признания. — Я… — Он слегка замешкался. — Я не уверен, что могу тоже сказать это. Я имею в виду, ты мне нравишься, но я никогда не влюблялся, так что не знаю, что и сказать. Курода взял в руки лицо Син Цю. — Ты писатель, а сам не знаешь, как описать свои чувства? — Это сложно, — засмущался Син Цю. — Давай я помогу тебе. Тебе нравится проводить со мной время? — Нравится. — Нравится общаться со мной? — Нравится. — Нравится делать со мной всякие взрослые вещи? — Нравится. — Ты думаешь обо мне, когда я не рядом? — Думаю. — Даже когда сам ублажаешь себя? — Я этим не занимаюсь! — Син Цю готов был провалиться сквозь землю от смущения. Курода засмеялся. — Прости, прости, не хотел смущать тебя. — Затем он сказал уже тише: — Значит, ты меня любишь. Син Цю поразмыслил над словами Куроды. Он никогда не испытывал этих чувств сам, но много прочитал из книг. И то, что говорил Курода, имело смысл. Он прислушался к сердцу, как делают герои его любимых романов, но то просто предательски билось и не разговаривало. Используя логику, Син Цю пришел к выводу и сказал: — Тогда, я тоже тебя люблю. Курода улыбнулся и поцеловал парня. Син Цю слегка улыбнулся и ответил на прикосновения. Когда они прекратили поцелуй, Син Цю открыл глаза, и увидел Чун Юня, стоящего за спиной Куроды возле дерева. Парень попрощался с Куродой, дождался, пока тот скроется в отеле и грустно взглянул на друга. Чун Юнь двинулся в его сторону. Син Цю решил отойти с тропы и сесть на скамью, пытаясь придумать, как объяснить всю ситуацию другу. Он хотел когда-нибудь рассказать об этом Чун Юню, но идеальный момент должен был настать через несколько месяцев, но не сейчас, не при таких обстоятельствах. Чун Юнь подошел и сел на скамью, шурша пакетом. Син Цю не поднимал взгляда. Он смотрел на камни под ногами. — Я хотел тебе сказать, — начал он оправдываться. — Мы хотели сохранить это в тайне, так как нас могут дисквалифицировать из конкурса. А я так много сил отдал на эту работу. Прости, Юнь. Я бы точно тебе всё рассказал, но… — Вы встречаетесь? — холодно спросил экзорцист. От его голоса почему-то Син Цю стало не по себе. — Да, — ответил парень. Чун Юнь хотел задать столько вопросов: «Когда это всё началось? Как далеко вы зашли? Кто был инициатором? Любит ли Син Цю этого Куроду?». Он хотел, но не смог спросить. Чун Юнь боялся услышать положительный ответ. Боялся осознать, что лучший друг, в которого он так давно влюблен, любит другого человека. Поэтому Юнь сказал лишь одно: — Я понял. — Ты злишься? — Нет. — Мы ведь всё еще друзья? — Син Цю наконец взглянул на Юня, который так же смотрел себе под ноги. Он коснулся руки друга, тот крепко сжал её. — Конечно. — Чун Юнь ослабил хватку, мягко убрал руку Син Цю со своей и встал со скамьи. — Я устал, уже поздно, так что я пойду. — Чун Юнь сделал пару шагов, вспомнил о пакете в руках и протянул его Син Цю. — Вот, это тебе. Набирайся сил. Увидимся в универе. Син Цю принял пакет и попрощался с другом. Несмотря на то, что разговор окончился хорошо, и Юнь не злился на Син Цю, у последнего на душе остался неприятный осадок. Он не знал, почему ему сейчас так не по себе. Ведь только что признался в любви его кумир, он сам впервые признался в любви, его лучший друг его понял и простил, но почему-то было так паршиво. Син Цю попытался успокоиться. «Это просто усталость» — говорил он себе. Юнь хотел уйти от того места как можно скорее. Пока он бежал туда, он весь пылал, но сейчас почему-то стало так холодно. Изо рта выходил пар, а пальцами рук было трудно пошевелить от того, насколько они замёрзли. Юнь думал, он будет злиться, но на удивление, он чувствовал себя спокойно. На душе было как-то слишком холодно, будто бы сердце заморозили, остановили его на время, и весь мир стал не интересным. Чун Юнь встал посреди улицы, взглянул наверх и почувствовал воду на лице. «Дождь?» — подумал он. Взглянув на прохожих, что спокойно шли мимо, он понял, что дождь идет только над ним. А затем он осознал, что это не дождь. Это слёзы, которые сами стекали по лицу. Может это сердце так борется, пытается растопить лёд, окруживший его, поэтому из глаз и льётся вода? Но Юнь чувствовал, что оно зря борется. Внутри было слишком холодно. А слёзы всё текли. Без эмоций, они просто стекали, как будто бы они были вызваны обычной аллергией. Юнь шёл по городу, не думал ни о чём, а прохожие смотрели на него и его мокрое лицо.