Затерянные в Буре времени

      Ремус был в замешательстве.       Он заставил себя встать на завтрак в обычное время на следующее утро, чтобы проверить, не было ли то, что произошло прошлой ночью, случайностью. Но теперь он сидел за столом в Большом зале напротив Гермионы, которая радостно болтала с Лили.       Это не имело никакого смысла.       После вчерашнего разговора в общежитии ребята решили подождать возвращения Гермионы в общем зале. Они сделали это исключительно для того, чтобы узнать, как долго она будет встречаться с профессором Дамблдором. Встреча длилась довольно долго, но удивило их не это, а то, что после возвращения Гермиона, вместо того, чтобы сразу пойти в свою комнату, как обычно, села с ними у камина.       Все мародёры, мягко говоря, были на взводе. Девочки же, напротив, не могли нарадоваться.       Доркас присоединилась к разговору Лили и Гермионы, а Марлин о чём-то болтала с Алисой, Питером и Сириусом, причём Сириус был увлечен лишь наполовину. Ремус и Джеймс сидели друг напротив друга в комфортной тишине, оба были заняты внезапной переменой.       Первым уроком дня была Трансфигурация, Гермиона сидела рядом с Лили, а Ремус — с Питером. После этого было Зельеварение со слизеринцами. Питера на этом уроке не было, поэтому Ремус был в паре с Гермионой, а Лили работала с Алисой.       Профессор Слизнорт вкратце рассказал о задании: сварить то, что Ремус и остальные мародёры считали основным лечебным зельем. Или, по его мнению, скорее мазь. Все они, даже Питер, освоили это зелье много лет назад после многих и многих травм, полученных ими четырьмя.       Ремусу показалось странным, что за шесть лет обучения в Хогвартсе его не научили ни одному лечебному заклинанию или зелью, всё, что он знал в этом отношении, а это, признаться, было не так уж много, он выучил сам.       Ремус рассчитывал взять на себя инициативу в этом деле, поскольку он мог варить эту пасту с закрытыми глазами, но не успел он довести котёл до нужной температуры, как Гермиона уже вовсю резала листья бурачника.       Он был немного удивлён: листья нужно было нарезать так точно, что с первой попытки это было почти невозможно. Хотя он понял, что не должен был быть так шокирован, Гермиона до сих пор была хороша во всём, поэтому вполне логично, что она была хороша и в зельях.       Пока пара спокойно работала вместе, легко подстраиваясь под темп друг друга, с другой стороны класса быстро вспыхнул небольшой огонь.       Когда профессор Слизнорт поспешил на помощь, Гермиона издала небольшой смешок.       На поднятую бровь Ремуса она ответила:       — Один мой друг из факультета постоянно вытворял подобные вещи.       — Поджигал что-то? — спросил Ремус.       — Поджигал, взрывал котлы, всё такое, — продолжила Гермиона, вспоминая дни, проведённые с Симусом в классе.       Ремус слегка улыбнулся, было приятно слышать, как она рассказывает о своей жизни до приезда в Хогвартс, это делало её более реальной.       — Ты сегодня гораздо более разговорчива, чем обычно, — не удержался Ремус.       Если Гермиона и колебалась, то это прошло так быстро, что Ремус подумал, не привиделось ли ему это.       — Ну да, — начала она, — я немного тосковала по дому последние пару недель, но сейчас мне намного лучше.       Это было такое невинное заявление, но всё же Ремус не мог отделаться от мысли, что это ложь.       — Может быть, разговор об этом поможет тебе почувствовать себя лучше, — предложил он, пытаясь скрыть скрытые мотивы в своих мыслях, — расскажи мне о своих друзьях.       Когда он опускал кусочки горького корня в их зелье, то краем глаза заметил, что всё ещё видит её.       Она сделала паузу, прежде чем ответить:       — О, они были замечательными, — тихо сказала она. — Два моих лучших друга, Гарри и Рон, они были мне как семья.       Когда имя Гарри покинуло её уста, в голове Ремуса промелькнуло воспоминание о том, как он впервые увидел её. В тот день, когда они нашли её в Косом переулке, всю избитую и в синяках, она всё время называла Джеймса именно этим именем.       Она сделала паузу ещё на минуту, прежде чем сказать:       — Мы проводили вместе почти все каникулы, ни один из них никогда особо не занимался, так что мне обычно приходилось подхватывать их безделье, — она рассмеялась, — но они компенсировали это многими другими способами.       Ремус взглянул на неё.       Она улыбалась, но её глаза выглядели грустными. Ремус заметил, что она говорит о них в прошедшем времени, и снова задался вопросом, что произошло в тот день, когда они нашли её в Косом переулке.

***

      В тот же день Гермиона вошла в класс Трансфигурации и села рядом с Лили. Теперь, когда Гермиона старалась больше раскрыться, она поняла, что ей очень нравится работать с Лили, она была милой, доброй и такой забавной. Гермиона всегда думала, основываясь на услышанных ею историях, что Гарри получил своё нахальство от Джеймса, но чем больше Гермиона разговаривала с Лили, тем больше понимала, что он унаследовал его от своей матери.       Пока профессор МакГонагалл объясняла основы Трансфигурации человека, которую Гермиона освоила чуть больше года назад, она позволила своим глазам блуждать по классу. Она увидела Марлин и Доркас, сидящих на одной стороне комнаты и лукаво пишущих друг другу заметки на куске пергамента, который лежал между ними. Питер и Ремус сидели чуть позади них, причем Ремус слегка наклонился к более низкому мальчику, тихо шепча и указывая на учебник.       В среднем ряду сидели несколько пар рейвенкловцев, а также Алиса и Фрэнк. Алиса старательно делала записи, а Фрэнк внимательно слушал профессора, изредка делая пометки, когда что-то его заинтересовывало. А в первом ряду слева сидели Джеймс и Сириус.       Гермионе показалось странным, что они сидят в первом ряду, но при этом выглядят такими незаинтересованными. Джеймс сидел, по крайней мере, наполовину внимая, изредка что-то черкая на своём пергаменте. Каждый раз, когда профессор МакГонагалл вызывала его для ответа на вопрос, становилось очевидно, что Джеймс исключительно хорош в Трансфигурации.       Сириус тоже, похоже, хорошо усвоил материал, судя по его ответам, но, в отличие от Джеймса, он даже не пытался выглядеть внимательным. Он сидел, откинувшись на спинку стула, две передние ноги слегка были приподняты над землей. Одной рукой он откидывал волосы с лица, а другой аккуратно опирался на стол, вертя перо между пальцами.       Гермиона оторвалась от своих мыслей, когда профессор МакГонагалл воскликнула:       — Отличный ответ, мистер Поттер, обычно студенты этого не знают.       Гермиона отвернулась от мальчиков и вернулась к своему листу, на котором почти ничего не было написано. Она уже собиралась попросить Лили повторить вопрос, заданный профессором, но, подняв взгляд, обнаружила, что её напарница потрясённо смотрит на тёмноволосого мальчика.       Лили слегка прикусила нижнюю губу и опустила взгляд на свой пергамент. Она взяла перо, но как только оно коснулось бумаги, казалось, забыла, что собиралась написать. Гермиона удержалась от смеха и на мгновение задумалась, помнит ли Лили вопрос.

***

      Сириус был в замешательстве.       Он и Джеймс медленно шли позади Доркас и Гермионы, пока они болтали, и вышли из класса трансфигурации. Наблюдая, как её каштановые локоны исчезают в коридоре, он надеялся, что она не чувствует его пристального взгляда так же, как он чувствовал её взгляд на себе в классе.       Это не имело никакого смысла.       Сириус вышел на улицу вместе с Питером, Марлин и Джеймсом на свободное время, пока остальные занимались Нумерологией в башнях. Они нашли свое обычное место у озера и растянулись на траве. Солнце было высоко на небе и рассыпало блики по озеру, оно выглядело таким красивым, что с первого взгляда невозможно было понять, какой мир скрывается под его поверхностью.       Сириус скрестил руки за головой, чувствуя, как солнце было ему в лицо, и его мысли устремились к чёрным озёрам и каштановым волосам.       — Как прошли твои выходные, Пит? Ты вроде как исчез от нас, — сказал Джеймс, отрывая Сириуса от его мыслей.       Пит слегка замялся:       — О, я просто был немного рассеян в эти выходные.       Сириус навострил уши.       — Немного отвлёкся, да? — сказал он, приподняв бровь. — Что скажешь, Джемси?       — По-моему, это звучит как «нашёл себе девушку», Бродяга, — сказал Джеймс, слегка ухмыляясь. — Так вот почему ты сбежал из общей комнаты в пятницу вечером?       Питер смотрел туда-сюда между ними двумя, издавая лёгкий смешок.       — Я? Девушка? Хотел бы я.       — Да ладно, Пит, — вклинилась Марлин, — не будь таким самоуничижительным, я уже говорила тебе, что думаю, что ты нравишься той девушке из Хаффлпаффа.       Джеймс повернулся к Марлин, на его лице появилось заинтересованное выражение.       — О? Пит мне о ней не говорил.       Не обращая внимания на Джеймса, Марлин продолжила:       — Если только эти два придурка не правы, и ты действительно нашёл себе прекрасную леди, с которой можно провести выходные.       Сириус мог сказать, что Питеру стало не по себе, он всегда был гораздо более скрытным в своей личной жизни, чем Джеймс и Марлин.       — Просто не обращай внимания на этих двоих, Пит, — сказал Сириус, садясь, пытаясь помочь более спокойному мальчику, — помни, джентльмен не целуется и не рассказывает об этом.       — О, это очень умно с твоей стороны, Сириус Блэк, — сказала Марлин, фыркнув.       — Эй! — сказал Сириус в защиту, — я говорю только этим троим, кого я целую, все остальные, кто знает, узнали об этом не от меня.       — Предполагаю, я не слишком хорошо знаю Сириуса, — сказал Джеймс, получив от Марлин шлепок по руке, — но я могу подтвердить, кем не является Сириус, так это болтуном.       — Спасибо, Джеймс, я…       — В конце концов, ты когда-нибудь слышала, чтобы он упоминал все те времена, когда мы двое занимались страстной любовью? — сухо продолжил он, — потому что, насколько я знаю, он держит в секрете наши многочисленные ночные свидания.       Тут же переключившись, Сириус захлопал ресницами, глядя на своего друга и сказал:       — Конечно, мой дорогой Джемси, зачем мне оповещать общественность о самом сокровенном сокровище Хогвартса?       И не успел Сириус опомниться, как Джеймс забрался к нему на колени, к удовольствию Питера и Марлин.

***

      В конце недели Гермиона сидела в своем любимом уголке библиотеки Хогвартса и читала толстую книгу о проклятиях.       Рядом с ней на столе лежала ещё более объемная книга о путешествиях во времени, которую она ещё не успела дочитать до конца. Гермиона быстро обнаружила, что книга не только большая, но и поля маленькие, а шрифт мизерный. В сочетании с тем, что книга была невероятно скучной, Гермиона поняла, что на её прочтение уйдет гораздо больше времени, чем она предполагала вначале.       Но всё же она читала её так часто, что решила отдохнуть, и сегодня она рассматривала мрачную книгу, которую, как она помнила, читала на пятом курсе.       Гермиона погрузилась в книгу, когда услышала лёгкий стук по столу перед собой.       Она подняла взгляд и встретилась с нежно-зелёными глазами Ремуса, который улыбнулся ей.       — Ничего, если я присоединюсь к тебе?       Улыбаясь в ответ, Гермиона ответила:       — Конечно, Ремус, тебе не нужно спрашивать.       На той неделе они почти каждый день сидели за одним столом в библиотеке, а на предыдущей — несколько раз.       Гермионе это очень напомнило те долгие часы, которые она проводила со старшим Ремусом Люпином в библиотеке дома Гриммо. Заниматься с ним здесь было удобно, почти нормально.       Ремус устроился в кресле и достал учебник по Астрономии, а также пергамент и перо.       Гермиона вернулась к своей книге, хотя она и смотрела на слова, написанные на страницах, но не могла сосредоточиться. Она пробыла здесь совсем недолго и только недавно начала дружить с другими учениками, и всё же она уже начала чувствовать себя здесь комфортно.       — Эй, Гермиона, — мягко сказал Ремус, отрывая её от размышлений, — я хотел спросить, не могла бы ты помочь мне с этой проблемой?       — Конечно, — инстинктивно ответила Гермиона, поворачиваясь, чтобы прочитать текст.       Они вместе работали в библиотеке до самого комендантского часа.       Когда они возвращались в общий зал Гриффиндора, Гермиона подавила зевок. Когда они вернулись, семикурсники разбрелись по общей комнате.       Гермиона уже собиралась подняться по лестнице в общежитие для девочек, когда услышала крик Джеймса:       — Давай, Гермиона, побудь немного здесь, все уже тут.       — Да, Гермиона, я только что поспорила с Сириусом на три сахарных пера, что выиграю у него во взрывающихся снитчах, и я собираюсь надрать ему задницу, — сказала Алиса, ухмыляясь.       Немного посмеиваясь, Гермиона уступила и заняла место у камина. У неё был прекрасный вид на игру, но это не имело значения, так как вскоре её глаза закрылись, и она уснула на мягком диване.

***

      Джеймс был в замешательстве.       Они с Сириусом оставались в общей комнате у камина допоздна, когда все уже ушли. Перед тем как уйти на ночь в общежитие, Джеймс подошёл к уснувшей Гермионе, намереваясь разбудить её, когда она начала ворочаться.       Это не имело никакого смысла.       — Гермиона, — тихо сказал Джеймс. Никакого ответа.       — Гермиона, — сказал он ещё раз. По-прежнему никакого ответа.       Джеймс положил руку ей на плечо и легонько потряс её.       Она проснулась, резко вдохнула, и её широко раскрытые глаза встретились с глазами Джеймса. И тут же он увидел, что её глаза наполнились облегчением.       — О, Гарри, это всего лишь ты, — сказала она, проводя руками по волосам. Джеймс посмотрел за Гермиону и через диван встретился взглядом со своим лучшим другом, который ждал у входа на лестницу.       — Нет, Гермиона, — мягко сказал Джеймс, — это я, Джеймс. Ты заснула в общей комнате Гриффиндора. В Хогвартсе.       Повернувшись к ней, Джеймс заметил, что она выглядит более напряжённой, чем когда проснулась, она нервно сказала:       — О, прости, Джеймс, спасибо, что разбудил меня.       Она поднялась с дивана и, оглянувшись на Джеймса, сказала:       — Спокойной ночи, увидимся завтра.       Джеймс смотрел, как она отвернулась и поднялась по лестнице в женское общежитие, а затем подошёл к Сириусу.       — У меня так много вопросов об этом Гарри, — сказал Джеймс, когда они поднимались по лестнице.       Когда Сириус ничего не ответил, Джеймс продолжил:       — Она уже в третий раз называет меня Гарри.       — Кем бы он ни был, он, должно быть, очень симпатичный парень, — легкомысленно заметил Сириус.       Джеймс лишь ухмыльнулся в ответ.       — Давай, приятель, — сказал Сириус, — не думай об этом слишком много сегодня, у нас завтра большая ночь.       Джеймс снова ненадолго задумался о Гермионе, но потом понял, что Сириус прав. Сегодня не время разгадывать эту тайну, ему нужно как можно больше отдохнуть. Завтра предстояла большая ночь.