Затерянные в Буре времени

      Гарри сидел с чашкой холодного кофе в руках и смотрел, как Рон яростно носится по кухне норы. Ни он, ни Рон не спали с тех пор, как пропала Гермиона.       Билл и Чарли только что вернулись домой, с грустью сообщив мальчикам, что их поиски девочки снова не увенчались успехом. Прошло уже две недели. Остальные члены Ордена и авроры обыскали все улицы, все переулки и все поместья, какие только смогли найти, но безрезультатно, и Гарри с Роном начали беспокоиться.       Гарри позволил своим глазам закрыться всего на секунду, и он почувствовал, как усталость, которой он так старался избежать, овладевает им.       Так продолжалось до тех пор, пока он не услышал быстрый стук в окно, после чего Рон распахнул его, и в комнату впорхнула маленькая птичка.       Быстро отвязав письмо, прикреплённое к лодыжке животного, Рон бегло прочитал послание, после чего повернулся к другу и сказал: «МакГонагалл и Кингсли хотят видеть нас в Хогвартсе».       Рон передал Гарри записку и быстро прошёл в семейную комнату.       «Мистер Гарри Поттер и мистер Рон Уизли,       Я хотел бы попросить вас присоединиться к мистеру Шеклболту и мне в Хогвартсе за чашкой чая в ближайшее время. Мы оба будем свободны весь вечер. Вы можете прийти прямо из «Норы» в кабинет директора.       До скорой встречи,       Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс       Минерва МакГонагалл»       — МакГонагалл и Кингсли? — спросил Гарри вслух, внезапно почувствовав себя бодрее, чем за последние несколько недель. — На чашку чая?       — Не знаю, как ты, но, похоже, им есть что нам сказать, — сказал Рон, когда Гарри последовал за ним в гостиную.       Бросив порошок в камин, мальчики шагнули в зелёное пламя и вышли на бордовый ковер круглого кабинета.       Взгляд Гарри обежал комнату и остановился на директрисе, изящно сидящей за большим ореховым столом. Кингсли стоял неподалеку, повернувшись к ним спиной, и изучал что-то на тонкой полке.       — Ах, мальчики, спасибо, что пришли так скоро, — напряжённо сказала МакГонагалл. — Пожалуйста, присаживайтесь.       — Вы нашли её, — спросил Рон, даже не дотронувшись до стула.       Гарри уставился на своего бывшего профессора и почувствовал, как в животе у него заныло. За эти годы Гарри научился читать её каменное лицо, и он знал, что они не получат хороших новостей.       — Ситуация сложная, — сказал Кингсли, голос зазвенел, когда он обернулся, — в итоге мы думаем, что знаем, где она, но, — продолжил он, прежде чем мальчик успел слишком сильно понадеяться, — мы не уверены, как она туда попала, и не уверены, когда она вернётся или вернётся ли.       Под растерянными взглядами двух мальчиков директриса продолжила:       — Мы считаем, что Гермиона отправилась в прошлое.       Из всех вещей, которые Гарри готовился услышать, эта не была одной из них.       — В прошлое? — медленно произнёс Рон, — как это возможно?       — Мы не уверены, — торжественно сказал Кингсли.       — Ну, если вы не знаете, как она туда попала, откуда вы знаете, что она именно там? — спросил Гарри, пытаясь разобраться в ситуации.       — Потому что я помню, что она там была, — объяснила профессор МакГонагалл. — Понимаете, мальчики, много лет назад одна загадочная девушка перевелась в Хогвартс, чтобы закончить седьмой курс. Её звали Гермиона Грейнджер, и она была удивительно похожа на ту Гермиону Грейнджер, которую мы знаем сейчас.       Гарри не знал, что ответить. Он уставился на неё, ничего не понимая.       — В течение многих лет мы с другими профессорами, те из нас, кто знал обеих девушек, пытались разобраться в ситуации, — продолжила она объяснять, — но теперь, после исчезновения Гермионы, мы пришли к выводу, что они — одна и та же Гермиона Грейнджер.       Гарри взглянул на своего лучшего друга, отметив, что тот выглядит так же потрясённо, как и Гарри.       — Я знаю, в это трудно поверить, — попытался объяснить Кингсли, — мы думаем, что это было вызвано сочетанием её прошлого опыта путешествий во времени, магических способностей её тела и заклинания, которое её поразило. Это может показаться догадкой, но это лучшее объяснение, которое у нас есть.       Гарри сидел в недоумении. В магическом мире случались сумасшедшие вещи, но такое? Это казалось слишком безумным даже для мира волшебников.       Словно прочитав мысли Гарри, Кингсли твёрдо сказал:       — Гермионы Грейнджер здесь нет. Но была Гермиона Грейнджер, которая появилась в прошлом, в то же время года, при тех же обстоятельствах, идентичная нашей Гермионе.       Гарри не знал, что сказать. Это не может быть реальностью. Это невозможно.       — К сожалению, Гарри, это реально, и это возможно, — ответил его бывший профессор, — Гарри не знал, что он вообще говорит вслух.       — Как она вернётся? — спросил Гарри, с колотящимся сердцем, молясь, чтобы это была какая-то шутка.       — Мы не знаем, — сказал Кингсли низким голосом.       Краем глаза Гарри увидел, как Рон вскинул голову, чтобы посмотреть на него, но прежде чем он успел заговорить, профессор МакГонагалл начала:       — Мальчики, вы должны понять, что такая же ситуация произошла и в прошлом. Гермиона полностью исчезла из того времени, как и в этот раз. Мы считаем, что когда она исчезнет из того времени, она вернётся сюда.       — А если нет? — Гарри не мог не спросить, мысленно готовясь к худшему.       — И снова мы не знаем, — извиняюще сказал министр, выходя вперед, — но мы скоро встретимся с главой Департамента тайн, чтобы обсудить ситуацию.       Рон, который молчал, прочистил горло и сказал:       — Как далеко? Как далеко в прошлое она зашла?       МакГонагалл и Кингсли обменялись взглядами, которые наполнили Гарри тревогой.       — Мисс Грейнджер отправилась в прошлое на 21 год, — профессор МакГонагалл сказала напряжённо, голосом чуть громче шёпота.       — 21 год?! — закричал Рон. — Не может быть!       «21 год, — подумал Гарри. — Это было дольше, чем они прожили.»       И вдруг сердце Гарри упало. Если бы сейчас был 1998 год, а Гермиона перенеслась на 21 год в прошлое, то это означало бы…       — Она в 1977 году? — нерешительно спросил Гарри.       — Именно так, — подтвердила Макгонагалл, встретившись с ним глазами, как будто она точно знала, о чём он думает.       — И она в Хогвартсе? — спросил он, его голос был напряжён.       — Да, — снова ответила директриса.       А Гарри не мог думать. Он едва мог дышать. В его голове проносились тысячи мыслей одновременно, но он не мог определить ни одну из них. Ему казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди; одновременно он чувствовал каждую клеточку своего тела и был полностью оцепеневшим.       Он не знал, что делать, поэтому произнёс единственную связную мысль, которую смог создать его разум.       — Она с моими родителями.