Затерянные в Буре времени

      На следующий день Гермиона проснулась первой на своём факультете. Она выглянула из-за полога и с радостью увидела, что все остальные ещё лежат в своих кроватях.       Тихонько соскользнув с кровати, она решила быстро принять душ, чтобы проснуться; схватив свою сумку с бисером, она направилась в умывальную комнату. Она приняла свой обычный душ и оделась. Она нанесла немного средства на волосы, высушила их магией и распустила по плечам. Она с удовольствием отметила, что за прошедшие годы волосы действительно немного поредели. Конечно, их нельзя было назвать гладкими или прилизанными, но выглядели они уже не так плохо.       Стоя перед зеркалом, она оглядела себя. Хотя её лицо похудело, а черты лица стали более взрослыми, сходство с той маленькой первокурсницей, которой она была раньше, всё ещё можно было найти. Она смотрела на свои ноги в колготках, на плиссированную юбку из Хогвартса, на белую блузку в обтяжку и красно-золотой гриффиндорский галстук. Красное и золотое всегда было её любимой частью формы, и она носила его как почётный знак.       Наконец она снова подняла взгляд и посмотрела в свои глаза, увидев знакомый светло-карий цвет. Её отец всегда говорил ей, что она ученица до мозга костей. Она гордилась тем, что ничто, даже война, не изменит этого.       Смахнув лёгкую дымку, которая начала образовываться при мысли о родителях, Гермиона накинула на плечи чёрный плащ и направилась в сторону своего общежития. Как раз когда она собиралась повернуть ручку, чтобы войти, она услышала позади слабый шорох.       Мысленно приготовившись, Гермиона поняла, что рано или поздно ей придётся познакомиться со своими новыми соседями по комнате. Поэтому, сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки и толкнула дверь.       Как только она переступила порог своей комнаты, на неё уставились три пары глаз.       — Привет! Доброе утро, я Лили! — первой нарушила тишину девушка с рыжими волосами. — Мне жаль, что мы не успели познакомиться вчера вечером, было уже так поздно, когда мы вернулись в комнату. Тебя зовут Гермиона, верно?       Гермиона не обращала внимания на колотящееся сердце, глядя в изумрудные глаза, которые она хорошо знала.       — Привет, да, я Гермиона, приятно познакомиться, — она вежливо ответила. — Прошу прощения, что не представилась вчера вечером, первый день очень вымотал меня.       — Да, речи Дамблдора действительно могут сделать это с тобой. Кстати, меня зовут Марлин, — с улыбкой сказала светловолосая девушка из магазина мантии.       Гермиона оглянулась на неё и сразу же была поражена её красотой. Девушка была настолько восхитительна, что Гермиона ненадолго задумалась, не является ли Марлин частично вейлой. Она была немного выше ростом, с длинными гладкими волосами и острыми чертами лица. Но больше всего Гермиону привлекли её глаза. Они были глубокого синего цвета, но то, что делало их такими завораживающими, не обязательно было их цветом, а скорее чистым счастьем и радостью, которые скрывались за ними. Такого взгляда Гермиона не видела в своих собственных глазах уже много лет.       Когда Гермиона послала Марлин небольшую улыбку, голос рядом с ней сказал:       — А я Доркас, мы очень рады видеть тебя здесь. Последние шесть лет в нашей комнате пустовала кровать, а с тех пор, как наша четвёртая соседка, Алиса, начала встречаться со своим парнем в прошлом году, она стала бывать здесь гораздо реже.       Гермиона встретилась взглядом с другой девушкой и снова увидела пленительное мерцание радости за умбровым цветом. Доркас тоже была красива, но в более мягкой, нежной манере, чем Марлин. Она была ниже ростом, с тугими вьющимися волосами, но красивыми, совсем не похожими на волосы Гермионы. Её тёмная, насыщенная кожа производила впечатление теплоты и доброты.       Послав ей ещё одну улыбку, Гермиона сказала:       — Приятно познакомиться с вами, дамы. Алиса здесь или уже спустилась к завтраку?       — Нет, она пошла на завтрак со своим парнем, Фрэнком, — сказала Лили, доставая полотенце из сундука. — Обычно она встаёт первой, но с твоим появлением у неё может появиться небольшая конкуренция. Ты всегда так рано встаёшь?       — Обычно, — сказала Гермиона с небольшой улыбкой, думая о том, как каждый день во время войны она просыпалась с восходом солнца. — Я как раз собиралась идти на завтрак.       Гермиона видела, что остальные девочки явно ещё не готовы идти в Большой зал, но, учитывая уровень напряжения, необходимый для того, чтобы контролировать свои бушующие эмоции, она была не против немного побыть в одиночестве перед уроком.       — О, хорошо, если ты готова подождать несколько минут, одна из нас может проводить тебя, — сказала Доркас, — в первые пару раз передвижение по замку может быть немного запутанным.       — О нет, всё в порядке, — сказала Гермиона, желая получить немного свободного пространства, — я уверена, что смогу последовать за другим студентом, который направляется вниз. Я немного проголодалась, скоро увидимся там!       Когда она повернулась и закрыла за собой дверь, она надеялась, что не показалась грубой, но встреча с девочками этой эпохи была почти такой же шокирующей, как и встреча с мальчиками. Все они выглядели такими молодыми и счастливыми. Все они казались блестящими. Будь ситуация иной, Гермиона с удовольствием подружилась бы с ними, но, увы, она снова повторила в голове свою мантру: «Будь милой и вежливой, но не заводи друзей».       Она планировала наскоро перекусить чем-нибудь на завтрак и отправиться в библиотеку, но как только она переступила порог Большого зала, её планы нарушил кряжистый мальчик-подросток, помахавший ей рукой.       Не желая показаться невежливой, Гермиона прошла к тому месту, где он сидел, и заняла место напротив него.       — Доброе утро, — сказала она, глядя на взволнованного Джеймса и слегка оцепеневшего Сириуса.       — Доброе утро, Гермиона, — сказал Джеймс, а Сириус кивнул ей в знак признательности и сделал глоток своего чёрного кофе.       — Надеюсь, ты хорошо спала, — продолжил Джеймс, — ты рада своему первому дню?       — Да, — ответила Гермиона, накладывая себе на тарелку яичницу с колбасой.       — О, а вот и Минни с нашими расписаниями, — усмехнулся Джеймс.       — Мистер Поттер, мистер Блэк, — сказала профессор МакГонагалл, появляясь позади Гермионы и протягивая двум мальчикам их расписания. — Я уверена, что вы двое хорошо отнеслись к мисс Грейнджер в её первый день, - сурово сказала она, вручая Гермионе её расписание.       — Мисс Грейнджер, — продолжила она, когда Гермиона встретилась с ней взглядом, — если у вас есть вопросы или вы просто хотите поболтать, знайте, что моя дверь всегда открыта.       Гермиона коротко поблагодарила своего давно любимого профессора, после чего Джеймс выхватил расписание из её рук, чтобы сравнить.       Его глаза метались между расписаниями, лежащими перед ним, и он сказал:       — Похоже, у нас почти одинаковые занятия, единственное различие — у тебя Древние руны, а у нас с Сириусом — Прорицания, но я думаю, что Ремус должен быть с тобой, и ещё у тебя Нумерология, а у нас окно, но я думаю, что Ремус тоже её посещает.       — О, здорово, у вас двоих все уроки одинаковые? — спросила Гермиона, заметив, как он говорит за них обоих, глядя только на своё расписание.       — Да, мы были вместе, когда выбирали занятия этим летом, — ответил Сириус, — никто из нас не брал Нумерологию или Древние Руны дальше необходимого уровня, Ремус всегда был намного лучше в таких вещах.       — А Питер обычно не берёт так много продвинутых уроков, он берёт несколько тут и там, так что у нас с ним будет немного, но обычно это не его стиль, — сказал Джеймс, откусывая кусочек тоста с джемом на нём.       — Скажите, а где они сегодня утром? — спросила Гермиона, наблюдая, как Сириус наливает себе вторую чашку кофе.       Джеймс усмехнулся и сказал:       — Они оба не очень ранние пташки. Особенно Ремус.       Сириус издал смешок, похожий на лай.       — Это ещё мягко сказано, Ремми мог бы спать до захода солнца каждый день, если бы ты ему позволил.       — Правда? Я бы скорее посчитала его любителем раннего подъема, — прокомментировала Гермиона, вспоминая все дни на Площади Гриммо, когда Ремус вставал раньше неё, но она полагала, что некоторые вещи просто меняются со временем.       — Не то чтобы мне было на чём основываться, на самом деле, — она быстро поправила себя, напомнив себе, что она не должна была знать Ремуса.       Сириус бросил на неё косой взгляд, но, к счастью, Джеймс легко отмахнулся от её замечания, усмехнувшись и сказав:       — Ну да, можно подумать, что кто-то настолько собранный, как он, вставать рано. Но нет! Вместо этого ты каждое утро завтракаешь с нами двумя!       — Доброе утро, мальчики! — услышала Гермиона весёлый голос Марлин и села рядом с ней. Лили вскоре заняла место по другую сторону от Марлин, а Доркас села напротив неё рядом с Сириусом.       — Доброе утро, дамы. Всегда приятно видеть ваши прекрасные лица по утрам, — сказал Сириус с очаровательной улыбкой, подмигнув Марлин.       — Вот это приятный сюрприз! — Джеймс улыбнулся Лили, — обычно мы не собираем такую милую компанию на завтрак.       — Ну да, мы решили убедиться, что вы двое не будете сильно беспокоить Гермиону до начала занятий, — ответила Лили. — Я думала, что Алиса и Фрэнк будут здесь, вы их не видели?       — Нет, я не видела ни одного из них всё утро. Может, они решили начать год правильно, если ты понимаешь, о чём я, — Сириус ответил, шевеля бровями.       Доркас легонько шлёпнула его по руке:       — Да ладно, Сириус, мы здесь ещё и дня не прожили. Ещё слишком рано для твоих комментариев.       Он просто отпил кофе и пожал плечами в ответ.       Вернулась профессор МакГонагалл и вручила девушкам их расписания. После некоторого сравнения Гермиона обнаружила, что у неё есть все три девочки в каждом классе, кроме Нумерологии, где были только Лили и Доркас, и Древних рун, где была только Лили.       Когда до начала первого урока — Гербологии с Рейвенкло — оставалось около пяти минут, в Большой зал вбежал Ремус с Питером на буксире. Ремус довольно небрежно сел на место рядом с Гермионой, а Питер напротив него, пробормотал быстрое приветствие всем, прежде чем намазать джем на тост и вывалить яйца на свою тарелку.       — Доброе утро, Ремми, Пит, хорошо спалось? — невинно спросил Сириус.       — Я бы спал хорошо, но Мерлин, я забыл, как ты храпишь, — ответил Ремус, приподняв бровь.       — Эй! Я не храплю!       Джеймс фыркнул в свой апельсиновый сок, отчего Сириус толкнул его плечом, пролив свой напиток на него.       — Давай, нам пора, — сказал Джеймс, потрепав Сириуса по голове, когда тот встал, очистив себя магией. Группа вышла из Большого зала и направилась к теплицам, руки Римуса и Питера были полны еды, так как они ели по дороге.       Гербология, как узнала Гермиона, была одним из уроков Питера, и он был довольно хорош в этом деле.       Первые два дня занятий прошли гладко. Гермиона обнаружила, что к этому моменту она уже знала материал; ей также удалось сдержать своё поведение «всезнайки», чтобы не привлекать слишком много внимания. Хотя, в любом случае, она не могла удержаться от того, чтобы давать идеальные ответы, когда её спрашивали.       К счастью или сожалению, из-за схожести расписания седьмого курса Гриффиндора, на занятиях с партнёрами Гермиона обычно оказывалась либо с Ремусом, либо с Лили. Это зависело от того, был ли в классе Питер или они учились в одном классе с Рейвенкло, в этом случае Алиса оказывалась в паре с Фрэнком, а не с Лили, а Лили — с Гермионой.       После последнего урока в пятницу, Зелий, на котором профессор Слизнорт произнёс очень длинную и затянутую речь «Добро пожаловать на зелья», занявшую весь урок, Гермиона отправилась в библиотеку, чтобы поработать над своими исследованиями.       Как и накануне, Гермиона нашла полузакрытый столик в углу библиотеки, который был одним из её любимых в свободное время. Он был достаточно уединённым, чтобы люди в основном оставляли её в покое, но в то же время не настолько уединённым, чтобы её невозможно было найти, если бы она кому-то понадобилась.       Гермиона достала из сумки толстую книгу по истории путешествий во времени. Она нашла эту книгу накануне, но дочитала её лишь до конца. Она ненадолго задумалась о том, что, возможно, эта книга станет решением её проблемы. Из своего обширного исследования о путешествиях во времени, проведенного на третьем курсе, она знала, что во время учебники в Хогвартсе этой книги не было в библиотеке, значит, её кто-то убрал. Гермиона только гадала, почему.       Она оставалась в библиотеке до тех пор, пока солнце не село за окном, а свечи внутри не потускнели. Около 11 часов мадам Пинс выпроводила её из библиотеки. Осознавая, что она уже вышла после комендантского часа, она тихо прокралась по коридорам, пользуясь потайными ходами везде, где только можно.       В конце концов она добралась до портрета толстой дамы, пробормотала пароль и прокралась в общий зал, поражаясь тому, как легко было избежать поимки.       Когда она вошла, то прошла мимо всех гриффиндорцев седьмого курса, которые сидели у камина, играя во взрывающиеся щелбаны, или сидели за столом и что-то изучали.       — Ты поздно возвращаешься. Это немного позже комендантского часа, — сказал Джеймс, — как тебя не поймали?       — Это довольно легко, когда обе головы здесь, — нахально сказала она, послав улыбку Лили. — Я иду спать, увидимся завтра!       После хора пожеланий «спокойной ночи» она поднялась по лестнице и легла в постель.       Но она не «увидела их всех завтра», на самом деле единственным, кого она видела на следующий день, был Ремус, когда он присоединился к ней в библиотеке на несколько часов. И то же самое в воскресенье.       В понедельник Гермиона в следующий раз увидела подавляющее большинство гриффиндорцев. Когда она пришла на завтрак перед первым уроком, её встретили несколькими комментариями по поводу её привычки учиться, от которых она быстро отмахнулась.       — Так или иначе, — сказала Марлин, наклонившись вперёд к столу, как будто делилась сочной сплетней. — Вы, ребята, волнуетесь?       — Волнуетесь? Чему? — спросил Ремус.       — Защите от тёмных искусств! — продолжала она, озорно поблёскивая глазами. — Давайте, ребята! Сегодня на последнем уроке у нас первый урок Защиты, и он со слизеринцами! Я правда не знаю, почему они настаивают на том, чтобы поместить слизеринцев и гриффиндорцев в один класс, это никогда не заканчивается слишком хорошо, но это будет интересно.       Всё утро Гермиона думала только о предстоящем уроке Защиты. Гермиона поняла, что сказала Марлин: странно, что пара Слизерин и Гриффиндор для Защиты сохранилась на протяжении десятилетий. Гермиона подумала, что это может служить политическим целям, чтобы узнать, где слабые места у других. Но любые преимущества, которые светлая сторона могла получить от этого, тёмная получала также.       Кроме того, это не значит, что Гриффиндор против Слизерина — это обязательно светлые против тёмных. Если что, то студенты в это время покажут это очень наглядно, но обычно Слизерин и Гриффиндор имели привычку выбирать более жёсткие позиции, чем два других факультета.       Гермиона с нетерпением ждала урока, несмотря ни на что. Если уж на то пошло, ей было бы интересно посмотреть на умения тех, кто был в это время. К тому же, Гермиона сражалась со многими Пожирателями смерти этой эпохи, когда они были уже совсем взрослыми, и было бы интересно узнать, насколько их навыки развились благодаря практике, а насколько — благодаря урокам. Кроме того, Гермиона могла с уверенностью сказать, что за всё время обучения в Хогвартсе у неё было только два компетентных преподавателя Защиты, причём один из них был замаскированным Пожирателем смерти, поэтому ей было интересно узнать, кто будет преподавать в этом году.       Гермиона прошла по коридору четвертого этажа вместе с остальными гриффиндорцами и вошла в класс. Как только она вошла в дверь, Гермиона поняла, что что-то не так, и подсознательно сунула руку в мантию и взяла свою палочку. Она знала, что бы это ни было, скорее всего, это будет частью урока, однако они были здесь вместе со Слизерином, так что никогда не знаешь.       Оглядев класс, Гермиона с интересом отметила, что парты и стулья были расставлены по комнате беспорядочно. По краям комнаты стояли манекены, и с одной стороны виднелись гриффиндорцы, а с другой — слизеринцы. Гермиона гадала, сколько времени пройдёт, прежде чем между двумя группами начнётся драка.       В этот момент дверь в класс захлопнулась, свечи задули, и манекены начали двигаться. По классу разнеслись различные крики и проклятия, манекены, казалось, двигались одновременно, исходя из всех уголков комнаты, окружая учеников.       И точно так же началось безумие.       Манекены подняли свои жезлы и стали обстреливать группу проклятиями. Большинству удалось увернуться, но несколько студентов, которым не повезло, попали в цель.       По свету, испускаемому заклинаниями, Гермиона поняла, что класс получил сообщение и рассредоточился, чтобы начать драться. Она слышала вокруг себя крики «Экспеллиармус» и «Одурманивание», а также несколько других заклинаний.       Гермиона пригнулась под партой и увидела, что Ремус сражается не с одним, а с двумя манекенами. И он явно боролся. Поэтому со своего места под столом она начала быстро посылать проклятия. Некоторые простые, но есть и более сложные.       Всего за несколько секунд она эффективно уничтожила один из манекенов и приступила к следующему. Манекен огляделся вокруг, не понимая, откуда исходят разноцветные заклинания, и только потом оказался лежащим на спине.       Ремус, слегка озадаченный тем, что только что произошло, оглянулся и увидел, что Гермиона всё ещё сидит на корточках у земли, уже работая над следующей жертвой-манекеном.       Она услышала грохот справа от себя и, повернувшись, увидела, что целая стена рухнула. Оглядевшись вокруг, она увидела, что на месте каждого манекена, с которого они начинали, появилось ещё два. Бой быстро стал более безрассудным, более агрессивным. Заклинания бросались небрежно и без направления, стены и столы взрывались, люди бегали, уворачиваясь от проклятий и отлетая назад, когда не могли двигаться достаточно быстро.       Стол, под которым сидела Гермиона, разлетелся на куски, и она тут же вскочила, держа в руке палочку, обстреливая проклятиями ответственный за это манекен. Из-за её головы и мимо её уха вспыхнул красный свет. Она послала последнее заклинание в первый манекен и, крутанувшись на месте, тут же послала Бомбарду в новый, разнеся его на куски.       Сквозь темноту Гермиона смогла различить фигуру, пробирающуюся по углам, вокруг дуэлей и под партами, наблюдая за происходящим и время от времени внося свой вклад в хаос. Приступая к новому сражению, Гермиона не сводила глаз с этой загадочной фигуры, которая теперь пряталась под партой слева от нее. Убрав манекен, она наблюдала, как он создал ещё четыре, обрушил часть потолка и выпустил в класс горстку пикси.       Так это, должно быть, профессор.       Готовая к тому, что всё закончится, Гермиона послала в профессора невербальный Петрификус Тоталус, заморозив его на месте и не позволив ему больше устраивать хаос.       Она быстро наложила замораживающие чары на пикси, заключила их в пузыри и уничтожила четыре новых манекена.       Без создания новых манекенов и проблем борьба вскоре пошла на спад. Класс отбился от оставшихся нескольких, и бой наконец прекратился.       Профессор сумел снова придать себе подвижность и вновь зажёг свечи. Когда класс наполнился светом, Гермиона осмотрела окружающее пространство и была поражена произошедшими разрушениями. Несколько стен были обрушены, парты, столы и стулья сломаны, окна разбиты, книги и бумаги разбросаны по всей комнате. И это ещё не говоря об учениках.       Питер Петтигрю и какая-то девочка из Слизерина лежали без сознания в углу, другой слизеринец оказался под обломками рухнувшей стены, а Марлин скорчилась у окна, держась за ногу. Все остальные студенты были покрыты пылью, царапинами, обломками и кровью.       «По крайней мере, студенты явно получали практическое образование» — подумала Гермиона, подавляя легко усмешку.       Гермиона бросила быстрый взгляд на себя и заметила, что она тоже выглядит неважно, хотя и не так плохо, как некоторые из класса. Она была покрыта обломками и немного болела, но у неё не было никаких травм, как у большинства в классе.       — Какого чёрта? — Сириус первым сказал, когда все поняли, что только что произошло.       Профессор подошел к Питеру и девочке со Слизерина, успокоил их обоих, а затем повернулся и сказал:       — Добро пожаловать в класс! На Защиту от тёмных искусств. Меня зовут профессор Новиков.       Профессор взмахнул своей палочкой, и стены начали восстанавливаться.       — Как вы уже поняли, я предпочитаю практический подход к изучению защиты. Сегодняшнее занятие было скорее вводным, чтобы я мог оценить уровень ваших навыков, — он продолжил, и Гермиона уловила лёгкий русский акцент, — следующий урок будет в этот четверг, и он будет двойным.       По классу послышался лёгкий ропот. Гермиона повернулась и увидела пару слизеринцев, которые ухмылялись. Сириус что-то шептал Джеймсу, Доркас присела рядом с Марлин, а Ремус сидел рядом с Питером.       — Некоторые из вас могут не согласиться с тем, как я веду занятия. Я знаю, что мои методы не являются типичными. Однако война стремительно приближается. Было бы глупо отрицать это. И в ближайшие несколько лет вы увидите, что в бою нет ничего типичного, вы не знаете, чего ожидать, всё может произойти в любой момент. И моя задача — подготовить вас к этому.       Когда профессор оглядел класс, Гермиона задалась вопросом, знает ли он, во что превратится почти половина класса, перед которым он стоял. В кого они, скорее всего, уже превратились. Если бы он знал, стал бы он вести этот урок так же?       — Хорошо поработали сегодня, — сказал он, ненадолго встретившись взглядом с Гермионой, — вы все хорошо справились. Я помогу тем, кто ранен, пройти в больничное крыло, все остальные могут уйти пораньше.       «Кто был этот человек? — задумалась Гермиона, — и почему она никогда не слышала о нём раньше?»       Она наблюдала, как профессор создавал импровизированные носилки для Питера, Марлин, девушки Слизерина без сознания и мальчика, который оказался в ловушке под рухнувшей стеной. Пока он левитировал их, Гермиона обернулась к другим гриффиндорцам. Ремус присоединился к Джеймсу и Сириусу, которые сейчас о чем-то агрессивно бормотали.       Его длинные волосы были убраны за голову палочкой, чего Гермиона никогда раньше не видела, но оказалось, что это ей очень нравится. На левой щеке у него была царапина, и Гермиона поразилась, как ему удаётся оставаться таким привлекательным. Она наблюдала, как Ремус ненадолго задержался, чтобы что-то сказать. Гермиона не могла понять, что это было, но когда она отвернулась, то краем глаза увидела, как Сириус повернулся и посмотрел на неё, прежде чем заговорить снова, отчего у неё появилось тревожное чувство в животе.       Она очистила своё тело от пыли и грязи, когда к ней присоединились Алиса, Лили и Доркас, обсуждая то, что только что произошло.       — Это было смешно, то есть это было здорово, но безумно, — сказала Алиса, покрытая пылью и порезами.       — Надеюсь, с Марлин всё в порядке, её нога выглядела немного сломанной, — пробормотала Доркас, поджав губы.       — Не волнуйся, Дор, с ней всё будет в порядке, мадам Помфри не сможет не вылечить. Я просто не могу поверить, что это случилось на первом уроке, представь, что ещё произойдёт в этом году. Кроме того, люди действительно пострадали! — тихо сказала Лили девочкам, оглядывая остальных учеников.       — Кто он? — спросила Гермиона.       — Я не знаю, — ответила Лили, — я никогда не слышала о нём раньше.       — Неважно, кто он, я готова поспорить, что у нас бывали профессора Защиты и похуже, — сказала Алиса, слегка ухмыляясь, — кроме того, он немного прост на вид, не так ли?       Профессор Новиков вернулся в класс через несколько секунд после того, как эти слова слетели с губ Алисы. Гермиона наблюдала, как он ещё несколько раз взмахнул своей палочкой, возвращая остатки обломков на место, убирая пыль и расставляя парты в типичное для класса положение.       Он сел за свой стол и начал что-то писать, предположительно заметки по уроку.       Наблюдая за ним, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что он ей знаком. Он был стереотипным высоким, тёмным и красивым, с сильными чертами лица и крепкой фигурой. Он очень напоминал ей Виктора Крама.       Гермиона коротко сообщила девочкам, что возвращается в библиотеку, и ушла, не замечая, что пара глаз следит за каждым её движением.