Tokyo Investigation

***

      Хайтани младший поправляет очки, перехватывает клавиатуру у Рана и открывает камеры этого района в онлайн режиме: —Мне нужно двадцать пять секунд, — прикидывает Рин, ища машину, где предположительно должна быть их коллега.

—Рин, долго, — нервно говорит Имауши в подслушку.

Хайтани напрягается, в мыслях уже матеря Вакасу—его же оплошность. Риндо понимает, что просчитался, и это не ускользает от взгляда Рана. Иногда старший благодарил судьбу, в которую не верит, что они работают вместе. Хайтани старший берет все на себя, отслеживая жучок, который был на Сенджу.

— Рин? — звучит голос Имауши у младшего в ухе, тот лишь сбито дышит. Вакаса понимает: дело дрянь.

—Ещё немного, — успокаивает Вакасу старший, перекидывая ребятам маршрут в удаленном доступе.

—Получил, — выдыхает Вака-кун, снимая ручник.

Риндо упал лицом на стол, обмякнув на рабочем месте. Старший лишь погладил того по голове: —Ты не знал, что мы нацепили ей жучок? — хмыкает Ран, глядя на брата. —Я был занят проверкой результатов, — поняв, что он сильно облажался, Рин простонал куда-то в поверхность стола.

***

      Ханемия все ещё не мог выйти на связь с Кавараги: сколько бы ни пытался. —Ты бы пристегнулся, — Имауши кидает короткий взгляд на Ханемию; пока тот не успевает это сделать, Вакаса вжимает педаль газа до упора, но, на удивление Казуторы, скорость машина набирает плавно—стаж. Имауши было по кайфу видеть мир через призму ста семидесяти километров в час: выжимать больше на служебной машине боялся.       Наконец выехав на шоссе, что вело за город, можно было без лишних помех: поворотов, узких улиц дворов и редких прохожих, начать догонять убийцу. Не отрываясь от дороги, мужчина с черно-белыми волосами обратился к напарнику: —Когда мы будем на достаточном расстоянии, ты высунешься в окно и будешь стрелять по колёсам, — Казутора кивнул головой, Вакаса боковым зрением увидел это. Баллистик открыл бардачок, взяв оттуда свой пистолет—надежный ПМ. —Это не будет превышением полномочий? — задумчиво спрашивает обладатель блондинистых прядей у лица. —А ты думаешь: он остановится, если мы включим мигалку? — цокает Вакаса, который только что замечает, что они приблизились к пикапу. На секунду Имауши перевёл взгляд на Ханемию: —Сорок метров, — сообщает напарник, открывая окно и высовываясь из него: ветер бил в лицо, Казутора сощурил правый глаз, нацелившись на шины приближающегося пикапа. Он сделал предупредительный выстрел в воздух: —Началось, — закатил глаза Имауши, немного притормаживая. Убийца не сбавлял скорости, потому Ханемия уже нацелился пистолетом на правое колесо, прикинув в какой момент нужно спустить курок. Он выстрелил, скорость пикапа снизилась, наверное, водитель был в шоке. Ханемия выстрелил и в левое колесо. Вакасе пришлось резко тормозить, от чего Казутора чуть ли не выпал из этого открытого окна прямо на дорогу. Имауши резко повёл руль вправо одной рукой, чтобы не столкнуться с машиной, второй рукой он притянул баллистика назад. Как только полицейские остановились, капитан вылез из машины, подбегая к пикапу. Казутора, как только пришёл в себя, тоже выбежал из машины, направляясь к напарнику: —Вытаскивай Кавараги, — скомандовал капитан, залезая рукой в окно внутрь салона (благо то было наполовину открыто), он дернул рычажок, что отвечал за открытие машины. Как только машина была открыта, Казутора вытащил из неё Сенджу: лицо у той было в крови. «Досталось же тебе»-подумалось ему. Вместе с девушкой на руках и маньяком в наручниках полицейские дожидались скорой и полиции.

***

      Такемичи ушёл с работы часу в десятом, на самом деле это даже рано, обычно он приходил к поздней ночи или вообще оставался на работе. Погодка стояла славная: прохладный ветерок ласкал, немного взъерошивая волосы. Ханагаки нужно было в подземку; он шёл по проспекту, который и вечером всегда был людным. Вот он заходит в подземный переход: разрисованные стены—граффити, спешащие люди, старики или музыканты, что зарабатывали копеечку как могут. Мужчине нужно было прямо, он не спешит, будто не домой после смены едет, а прогуливается. Поднимаясь по лестнице, Ханагаки видит вход на станцию, достаёт помятую маску из кармана и надевает ее. Входит на станцию, прикладывает карту к турникету, проходит к платформе.

***

      Дома Такемичи встречает жена—Хината. Вид у неё сонный: слипшиеся глаза, растрепанные волосы, тихий голос, учитывая, что обычно он громче, чем сирены проезжающих рядом полицейских машин. Ханагаки привык: они женаты два года. Супруга лишь потирает глаза, затем целует Такемичи в щеку: —Как на работе дела? — задаёт вопрос Тачибана, вешая чёрную джинсовую куртку мужа на крючок в прихожей. Мужчина лишь неловко улыбается, проходя вглубь квартиры: —Как видишь, я все ещё иногда остаюсь там на ночь, Наото спуску не даёт, — разминая плечи, он садится на стул, бегло осматривая кухню: открытая дверь балкона, на плите, видимо, ужин, а на столе картофельные чипсы. —Любимые, — довольно говорит себе под нос Мичи. Хината гасит свет в коридоре и входит на кухню, зевая. Затем подходит к плите: —Не ждала тебя сегодня, ты наверняка голоден, — женщина стояла спиной к нему в короткой шелковой ночной рубашке нежно-розового цвета, который подходил ее волосам. Такемичи аккуратно подошёл из-за спины, положив ладонь на бедро, а носом провёл от середины шеи до плеча. Хина вздрогнула от неожиданности; Ханагаки оставил невесомый поцелуй на нежной коже, но его рука почувствовала прикосновение пальцев Тачибаны: —Прости, — она отводит взгляд, — Голова очень болит, — огорчённо проговаривает Хината. Такемичи все понимает: он отходит от жены, говоря, что ужинать не будет и ляжет спать, как только примет душ. На самом деле, Мичи беспокоило такое поведение его супруги: раньше она не была…столь холодна с ним. Мужчина не понимал: что произошло? Нет, конечно, Тачибана старшая может уставать и отказывать из-за этого, но не весь месяц, правда?

***

      —Почему вы убили этих девушек? — грозно спрашивал Наото, он допрашивал преступника. В его голове не укладывалось: была ли какая-то определенная причина или парень просто псих? Сам убийца сначала долго молчал, глядя в одну точку, которая явно находилась за главой ФЭС. Затем он все же перевёл взгляд на ожидающего Тачибану: —Разве? — спросил маньяк. В этом вопросе чувствовалась отрешенность, но капитан полиции решил идти до конца: —Вы хоть понимаете, что вам светит? — привстает со стула мужчина, опираясь на столешницу. Глава внимательно смотрит в глаза преступника, но не видит в них ничего, и это иногда пугает в людях, честно говоря. —Конечно, — утвердительно кивает он, — мне светит Солнце, — от такого ответа Наото опешил, но затем нахмурился и перестал опираться на стол, отойдя от него на два шага. Раздался звук хлопков—саркастических. —Уведите, — отрезает капитан. В комнату входят два сотрудника правоохранительных органов и забирают убийцу. Дело раскрыто, только вот теперь перед сном мозг Тачибаны будет подкидывать ему идеи: почему «псих» убил девушек.       Сейчас нужно было проверить Кавараги. Глава ФЭС пару раз глубоко вздохнул и выдохнул, успокаиваясь, а после того, как пришёл в себя, позвонил Вакасе, тот не заставил ждать: —Ало, — самодовольно протягивает Имауши. Наото потирает переносицу, расслабляя мышцы лица, затем спрашивает о состоянии Сенджу: —С ней все нормально, — отвечает коллега, — Небольшое сотрясение, через два дня как новенькая будет, — этими словами Вака-Кун снимает камень с плеч Тачибаны младшего, тому сразу становится легче—он может пойти домой со спокойной душой. —Молодцы, хорошо сработали, хорошенько выспитесь сегодня, чтоб в отделе раньше десяти утра не видел, — с улыбкой говорит капитан, слыша смешок в динамике: —Как прикажете, — отвечает Имауши и сбрасывает, но про себя думает, что ему вообще-то отчёт ещё делать.