Tokyo Investigation

      —Вам давно не по пятнадцать, —серьезно сказал Доракен, скрестив руки на грудной клетке и недовольно глядя на своих друзей. Такие придурки, правда, в хорошем смысле. Только они могут невинным взглядом смотреть на Кена после того, как закинув рыбку-крекер в кружку Сано младшей, прокричали «Трёхочковый!».

Кажется, мы забегаем немного вперёд

***

      Ханагаки осмотрел тело, что лежало на его железном столе, записав все необходимые данные в протокол: рост, вес, показания термометра и предположительное время наступления смерти. Тело, уже помытое, лишь ожидало, пока патологоанатом наденет перчатки и начнет вскрытие. Такемичи выдохнул; рутинная работа: вскрывать тело человека. Это был мужчина, по внешности—испанец, наверное. Внешне все было чисто: ни гематом, ни порезов, ударов и прочего воздействия. Врач взял образец крови, перелив ее в колбочку, что отправилась на подставку, на стол. Патологоанатом взял скальпель, сейчас будет зрелище не из приятных, но Ханагаки уже привык это видеть, ведь как ни крути, все люди—мясо. Аккуратно прорезая кожу с плеч, он дошёл до грудной клетки, затем—пупка, надавливая чуть сильнее. Откинув толстые пласты кожи, он осмотрел внутренности: рёбра целы. Что ж, придётся их сломать; и удалось. Прикоснувшись к внутренним органам, он слегка отделял их друг от друга. Ханагаки взял образец крови ещё и из сердца; каждый орган был осмотрен, а в желудке обнаружены остатки непереваренной пищи. Нужно было дописать в протокол заключение и отнести Тачибане.

***

      «Новое тело—новое дело», — проговорил себе под нос Сано старший, беря зажигалку у напарника. —Чего ты там себе под нос бубнишь? —с интересом спросил Вакаса, стряхивая пепел на мокрый асфальт. Шиничиро поджег сигарету, отвечая сквозь зубы: «Ничего». Этим двоим снова поручили расспросить знакомых, друзей, семью погибшего; Имауши прикрыл глаза, выдыхая дым с приторным запахом, его любимые—Salem: —Фу, —поморщился Сано, —как ты их вообще куришь, они ж ментоловые, —он сплюнул под ноги, копаясь в кармане. Вака-кун хмыкнул, глядя на Шиничиро, который искал ключи от машины: —Ты уже третий год задаёшь этот вопрос, — мужчина тушит бычок, пока напарник всё еще пытается найти ключи, —Может, вечером по пивку? Так уж и быть, за мой счёт. —Не смогу, — наконец черноволосый нашел, что искал, —сегодня ужин семейный, еще Такемичи и парень Эммы обещали прийти, хоть познакомит меня с будущим женихом, — хмыкает он, выделяя последнее слово. Имауши лишь кидает удивленный взгляд: —Какой же он тогда семейный, Сано? —но ответа не последовало; звук разблокировки сигнализации прервал тишину.       Полицейские сели в машину, за рулем Вакаса, что немного насторожило черноволосого, но его напарник заверил того, что гнать, как умалишенный не станет. Уже легче. Вставив и провернув ключ зажигания, Вака включил музыку—какой-то трек группы Kansas, Шиничиро цокнул: —Ты серьёзно? — спросил он, уже слушая эту мелодию тысячный раз. Имауши злобно посмотрел на него, назвав старым русским рокером, не понимающего красоту зарубежной музыки. Такое часто случалось между ними из-за абсолютно разных вкусов. Пока возмущению Сано не было предела, Вака переключил коробку передач и нажал на газ, как бы показывая, что ему абсолютно все равно: нравится Шиничиро или нет.       Дорога должна быть долгая, по подсчетам навигатора—полтора часа; «клиент» жил на окраине города. Мужчина на пассажирском проклинал все, что только можно: весь плейлист Вакасы звучал в салоне.

***

      Припарковавшись у довольно красивого двухэтажного дома, мужчины вышли; участок был громадный. Нажав на кнопку звонка у калитки, те стали ожидать; хозяйка появилась через минуты две, впуская Сано и Вакасу после того, как те показали удостоверения. —Соболезнуем вашей утрате, — тихо сказал Шиничииро, отмечая, что хозяйка дома—Мари была не очень-то и расстроена. Та лишь ответила кроткое «спасибо» и довела сотрудников до гостиной. Присаживаться они не стали; Вакаса достал планшет для записи ответов на стандартные вопросы: были ли враги, с кем последнее время конфликтовал, были ли партнеры по бизнесу? Женщина ответила на все: врагов у ее мужа не было, сама она была бухгалтером, контролируя все финансы в бизнесе мужа—фитнес центре.       Полицейские взяли у нее адрес хорошего друга ее супруга; недавно устроился, может, месяца три назад; затем адреса их общих друзей. Еще раз выражая соболезнование, Сано и Имауши вышли из дома на улицу к машине. —Слушаем мою музыку, —фыркнул черноволосый, строя недовольную мину. Вакасе оставалось лишь согласиться, хоть и нехотя, но согласиться.

***

      Ханагаки шел по длинному и темному коридору, нужно было узнать как идет экспертиза у Кавараги, если та ее начала, конечно же. Такое бывало у Сенджу: она приступает к делу не сразу, если оно не первой важности. Такемичи поднимался по ступенькам, думая, как придет с Хиной в дом к Сано, как они поужинают, как здорово отдохнут наконец, правда, на следующий день ему снова на работу. Вообще, работя без праздников и выходных утомляла, но его устраивало, если брать в целом. Как только узнает, что и как—сразу же уйдет на перерыв. Перспектива выпить кружку вкусного кофе три в одном побуждала идти побыстрее.       Зайдя в кабинет к судебному эксперту, он пробежался по нему: Сенджу ставит пробирки на стол, наблюдая за чем-то в них. —Когда займешься Аканэ? —бестактно спрашивает черноволосый, а девушка наконец отрывается, поворачиваясь к нему: —Кем? —вскидывает бровь она, снова утыкаясь в пробирки. Мичи подпирает дверной косяк, размышляя о том, какая иногда бестолковая бывает белокурая: —Сегодня тебе приносил кровь на анализ, — поясняет мужчина, поправляя белый халат с каким-то пятном на рукаве. Кавараги на секунду стопорится, вспоминая, а затем отвечает, чтоб патологоанатом зашел завтра за результатом.       Такемичи отправляет на заслуженный обеденный перерыв, для начала нужно было пройти на кухню, а по пути перекинуться парой слов с Мацуно. Так он и поступает; офис-администратор уныло приветствует его, видимо, не выспался: мешки под глазами. —Чиф, —с усмешкой Мичи подходит к другу, а затем опирается на стойку, —Отчаянных домохозяек смотрел до утра? —ехидничает черноволосый, зная какой Чифую сериаломан. —Если бы, — вздыхает собеседник, — Тут заходил этот…—Чифую щелкает пальцами, вспоминая имя, — белобрысый такой, с серьгами. —Изана, — наконец соображает Мичи, вскидывая вопросительный взгляд на офис-администратора. Ханагаки знал, что он иногда приносит, конечно же, обед Сано старшему, но зачем Мацуно говорит ему о визите Курокавы? —Да-да, —кивает блондин, а затем протягивает патологоанатому контейнер с едой, получая еще более вопросительный взгляд от врача, —сказал тебе отдать, а больше ничего не говорил, —пожимает он плечами, впихивая пластиковую коробку в руки Такемичи. «Странно» -думается Ханагаки, который благополучно отправился на кухню.

***

      Сано вылез довольным из машины, глядя на напарника, закатывающего глаза при виде довольного лица черноволосого: целый час панк-рок групп России-матушки. Сейчас оба смотрели на новостройку; Вакаса закрыл машину, а затем отправился к подъезду, Шиничиро—за ним. Набрав в первую квартиру в парадной, попросили открыть, затем в подъезд, лифт, этаж, дверь в квартиру, предъявление удостоверений. Мужчина, что открыл дверь, был низким, с синяками под глазами, вид был помятый. —Вы же по поводу Аканэ, да? — c безысходностью в голосе спросил он, оглядывая полицейских. Те утвердительно кивнули: —Что ж, проходите, — апатично сказал он, проходя на кухню. Вакаса прошел вперед, доставая планшет: нужно записать. —Знаете, — начал первым хозяин квартиры, — я уверен, что это Мари убила его, — он сжал кулак, опираясь на столешницу. —Почему? — спросил Сано, всматриваясь в его выражение лица. —Она хотела убрать его, чтобы забрать весь бизнес, ну, при разводе же половина, а тут весь, — мужчина поднял взгляд на полицейских, — Мари сама просила меня это сделать, я раньше был в мире преступности, — он фыркнул, — только не возьмете вы меня, давно это было, — взгляд был пустым, но за пустотой было еще что-то. Хозяин продолжил: —Только не хотел я его смерти, друг как-никак, — Вакаса еле заметно кивнул, — посадить бы эту суку! Хотели записать серьезность ее намерений, а то вы, менты, на заявления о покушении не реагируете. Вот и притворились с нового номера: киллеры, — с грустной усмешкой он продолжил рассказ, — она, наверное, и поняла, что не так. —То есть вы обращались в полицию и писали заявление, верно? — уточнил мужчина с черно-белыми волосами. На это получил кивок. Имауши прикрыл глаза, задумываясь о чем-то, затем переглянулся с Шиничиро; кивок. Полицейские поблагодарили хозяина за показания, выразили соболезнование и удалились из квартиры.       Уже на улице Сано позвонил Тачибане, чтобы он направил людей, который должны «упаковать» жену убитого. Глава ФЭС сказал, что займется этим, а еще ему нужен отчет, после сдачи которого Вакаса и Шиничиро могут идти на все четыре стороны: —Займусь им, — достает пачку Вака и вытягивает одну сигарету, Сано старший взглянул на того, — Что так смотришь? У тебя вечер в кругу семьи, помоги сестре на стол накрыть, — Имауши хмыкнул, когда черноволосый указал на машину. —А ты думал, я сейчас тебя отпускаю? — в глазах у него загорелся огонек, — Доедем до офиса, а там уже гуляй. Но ты только представь: ты и я, дорога, в салоне звучит музыка-кантри, — Сано влип.

***

      Такемичи ушел с работы пораньше, упросив Наото: родство ему иногда помогает закончить смену раньше или прийти в офис позже, правда, Тачибана младший пособлял редко. Сейчас же мужчина стоял у входной двери, ожидая, пока его супруга докрасит ресницы. Хината внимательно всматривалась в зеркало; тушь стояла на полочке; Тачибана поправила волосы и повернулась к Такемичи, лучезарно улыбнувшись: —Прекрасно выглядишь, — так же лучезарно улыбается он, — пойдем? — Ханагаки открывает дверь, пока Хина накидывает пальто на плечи; выходит в парадную, проталкивая обладательницу розовых волос вперед.

***

      Дом у семьи Сано красивый, он выполнен в Европейском стиле, еще был большой: два этажа, а рядом с домом пристройка—гараж, где Шиничиро по вечерам капается в своих байках. Как-то раз в эту авантюру Сано старший вписал и Ханагаки—ему хватило. Тачибана тоже была тут не раз, ведь Эмма ее лучшая подруга, они часто устраивали вечера-марафоны: смотрят фильмы, сериалы, поедая поп-корн.       Калитка была открыта, супруги прошли вглубь участка, приближаясь к входной двери и будучи уверенными, что она тоже открыта; были правы. Ручка с легкостью поддалась, Ханагаки открыл дверь, пропуская жену вперед. С хода на них налетела Сано младшая, что пыталась снять фартук, пока бежала: —Явились-не запылились, — недовольно произносит хозяйка, а затем расплывается в улыбке, обнимая гостей, — как же давно не виделись! — видя немой вопрос на лице Мичи, она оставляет Тачибану старшую в покое, давая возможность снять верхнюю одежду и обувь. На шум выходит недовольный Курокава, осматривая гостей: —Здрасть, — без эмоций на лице произносит он и плетется в сторону кухни, ловя взгляд Эммы: —Увижу, что хоть что-то пропадет со стола-убью! — грозно бросает она. На шумиху лениво выходит еще один жилец дома-Манджиро. Тот начинает улыбаться, когда видит друзей на пороге: —Чего стоим, пойдемте-пойдемте, — отодвигает он в сторону Сано младшую и берет Хинату с Такемичи за руки, утаскивая вглубь дома. Путь лежал через просторную гостинную, где стоял огромный книжный шкаф, раскидано пару пуфиков и находился камин. Ханагаки всегда задавался вопросом: «Кем работал их дед, что купил такой дом и оставил внучатам?». —Хина, — серьезно спрашивает блондинка, пока Майки тащит пару на кухню, — Ты почему Такемичи не кормишь? Талант кулинарный пропадает! — восклицает она, а черноволосый, что наконец привел их на кухню, неловко улыбается; шестеренки в голове Мичи сложились воедино. —Чего?! — удивленно спрашивает розововолосая, не замечая еще одного мужчину, что сидел у стола, который был в виде барной стойки. Супруга косо смотрит на Ханагаки: —Эй, не смотрите так на меня! —нервно сглатывает он.

***

      Эмма накладывала всем в тарелку горячее: курочка, картошечка. На столе стояли салаты, закуски—бутерброды со шпажкой и флажками, которые обожал Манджиро. С ними еще сидел Рюгуджи, он был другом детства Майки, да и сам Ханагаки знаком с ним еще со школьной скамьи: —Кхм, — Эмма встала, поправив платье, — хочу сказать кое-что важное, — она взглянула на Кена, — мы с Кеном встречаемся, — девушка улыбнулась, сев на стул. Манджиро поднял стакан с виски за это: —Вздрогнем, — радостно воскликнул он. Все поняли стаканы, чокаясь, — до дна! Друзья выдохнули, ставя пустой стакан на стол. Тачибана старшая скромно поднялась, наливая себе сока в емкость: —Хочу тоже сообщить кое-что важное, — улыбнулась она, — я беременна, — радостные крики наполнили помещение кухни, поздравляли все, кроме Ханагаки... —Хина, — мрачно сказал он, оглядывая всех присутсвующих; повисла тишина, — я бесплоден, — тут посуда упала даже у Кенчика.