Память о нём

Союз уже приехал домой. Вот он открыл дверь и зашёл. Из гостиной раздавался голос Нади. Это заставило коммунист задуматься: кто к ним пришёл? Испугавшись за жену, СССР быстро сбросил с себя пальто и направился на голос. Вдруг послышался и хриплый мужской, немного знакомый, голос. Зайдя в гостиную, Союз увидел свою жену с ребёнком лет двух на руках и Казахское Ханство. Удивлению не было предела. СССР так давно не видел брата, поэтому он стремительным шагом быстро преодолел расстояние между собой и казахом и обнял его. Надя и Ханство немного опешили, но Казах всё же смог ответить на объятия, хоть и слабо. —Ты где был?! Что с тобой?!!—спросил Союз, отпустив брата и увидев его состояние. На лице Казахского Ханства были видны трещины. —Я просто не хотел умирать... Знаешь же, как ОНИ хотели убить нас. А теперь моё время подходит к концу. И я решил доверить моего сына самому ответственному, честному и хорошему человеку. Ты же не против? —Я н-не против... Но... Значит, совсем скоро умрёшь. Может, останешься ненадолго. Хоть на час?—с надеждой спросил Союз. Надя, наблюдавшая за этим, была поражена новой стороной личности своего мужа. Он так дорожит братом, неродным, и готов взять его ребёнка. Это точно лучший мужчина, и своих детей он будет оберегать. —Нет... Я уже вот-вот рассыплюсь, и я не хочу, чтобы Казахстан это видел. Ладно, прости. Я пойду...—Ханство ещё раз обнял младшего, вложил в его руку свой медальон с узором, который был на его флаге, помахал сыну рукой и ушёл, захлопнув дверь. Союз ещё немного так постоял, смотря на дверь и надел медальон брата себе на шею, а потом обернулся к жене. —Не грусти, Саш. Теперь у нас есть тот, за кем нужно приглядывать, и скоро появится ещё один маленький человечек. Ты только посмотри, какой милашка,—Надя умилялась маленькому воплощению.—Ещё есть время, поэтому я сейчас поеду в детский магазин. —Может, завтра?—спросил СССР и начал разглядывать мальчика. На его лице Союз узнал флаг Киргизской Автономной ССР. Ему не идёт это имя. Он казах, а не киргиз. —Но ему нужна специальная одежда с вырезами для крыльев. Думаю, здесь должны быть швеи. Так. Вот, держи,—девушка протянула ребёнка мужу, тот неуверенно принял маленькое чудо. Малыш оказался крылатым, как его отец. Надя начала куда-то собираться, не реагируя на просьбы Саши.—Следи за ним, он ходить умеет, говорить–тоже. Считай, что это экзамен!—сказала она и ушла. —Вот скажи мне, что это за женщина такая?—сказал СССР. Ребёнок, будто понимая, начал что-то лепетать. И всё же, мальчики отстают в развитии, даже воплощения.—Что ты можешь говорить? —Папа!—воскликнул карапуз.—Де папа?(Где папа?)—спросил мальчик и, кажется, только сейчас заметил отсутствие родителя. —Теперь я–твой папа. И я буду называть тебя Казахстан. Хорошо? Просто я знаю, что на твоей территории больше казахов, нежели киргизов. Потом что-нибудь с этим сделаю... Хочешь кушать? Да?—спрашивал коммунист, а потом с ребёнком на руках пошёл в кухню. Там они нашли красный борщ, картофельное пюре с котлетами и шарлотку. Опять она наготовила! СССР столько не съест. Союз поставил на пол мальчика, тот сразу же сел, рассматривая узорчатый пол. Затем коммуняга налил немного борща, в другую тарелку положил пару ложек пюре и котлету. —Ну что? Джигит, пошли пополнять запас сил,—Союз посадил ребёнка на стул, но так он не смог бы есть, поэтому сам сел на стул, а КАССР сел ему на колени. В итоге маленький казах съел и борщ, и пюре, но котлету есть не стал. Коммунист тут же вспомнил, что это котлета из свинины. Может, Казахстан уже может определять вид мяса? Наверное, это связано с его народом. После эдакого ужина Союз отрезал маленький кусочек пирога и налил сладковатого чаю приёмному сыну. КАССР с радостью съел десерт и выпил чай. Потом, идя в гостиную, СССР почувствовал, что умерло воплощение. Это чувство противоположно тому, когда рождается воплощение. Кажется, что некое солнце, перестало излучать свои тёплые лучи, и в душе на несколько секунд поселяется скорбь, грусть, даже если это был твой злейший враг. Вот и Казахстан почувствовал эту волну печали, только, будучи ребёнком, для него это чувство показалось более сильным. Мальчик тут же расплакался, и коммунист стал его успокаивать. Успокоив малыша, Союз всё же пошёл с ним в гостиную. Русский решил почитать ему что-то. В домашней библиотеке было много произведений русских классиков, среди них был сборник сказок Пушкина. Вот это можно почитать двухлетнему малышу. *** —Саша! Я вернулась!—восторженно воскликнула Надя. Она была довольна покупками: всевозможные футболки, шортики, штанишки, рубашки, ботиночки, курточки и тому подобное. Не услышав ответа, девушка решила, что её муж занят, поэтому пошла его искать. Нашла она его в гостиной на кресле со спящим ребёнком. —А вы тут спите? —Да, Пушкин слишком много раз рассказывает про путь мимо "острова Буяна". Он поел. И теперь свинину не готовим. —Ты ж атеист. —Да, но я–не правительство своей страны. Я веротерпим. Пусть Казахстан сам решает, верить ему в Бога или Аллаха, а может, и не верить вовсе ни в кого. —Хорошо, значит, без свинины. Лучше неси Казахстана в свободную комнату,—коммунист исполнил просьбу жены и отнёс их сына в комнату на втором этаже. Надя разбирала вещи и клала их в шкаф, а Саша наблюдал за ней.—Разбуди его. Я свожу его в ванную и потом переодену. —Хорошо. Так, джигит, просыпайся. Тут мама тебе столько всего накупила,—сказал Союз, тряся мальчика за плечо. Малыш проснулся, но понять ничего так и не смог. Он был очень сонный и освежился лишь после того, как Надя, не расчитав температуру воды, немного окатила его ледяной водой. Казахстан обиделся на неё из-за этого, и поэтому девушка пол вечера извинялась перед ним. Поздним вечером Саша и Надя уложили спать КАССР в ту комнату, в которой он немного спал днём, а сами они пошли в свою комнату. Но Казахстан боялся нового дома, поэтому потопал к этим странным людям, говорящим, что они–его родители. —Что? Не спится? Ну, иди к нам,—сказала Надя, увидев на пороге комнаты малыша. Он скромно подошёл к кровати, а затем еле забрался на неё. Каз лёг между СССР и Надей, те обняли его. —Спокойной ночи всем,—сказал Союз и попытался уснуть. *** —Саша, зачем его брать туда? Он ребёнок!—возмущалась девушка. —Не волнуйся, тебе вредно. Просто Великобритания уже два года ищет это новое воплощение, и я должен его зарегистрировать, чтоб никто не позарился на земли Казахстана. Я за ним пригляжу. А если будут какие-то прям важные вопросы, то с Казахстаном посидит Веймарская республика. Она дико добрая, да и работы у неё нет. Так что, не беспокойся и иди переодевай ребёнка,—Надя лишь нахмурила брови и тяжёлым шагом пошла выполнять задание. *** Из-за небольшой ссоры с женой Союз немного опоздал. Он хотел сначала быстренько зарегистрировать приёмного сына у Великобритании, затем сплавить своё дитя немке. Но пришлось идти на собрание с ребёнком. —Извините за опоздание!—сходу сказал Союз и направился на своё место за столом. Казахстана он держал лицом к себе, а маленькие крылья были спрятаны под широкой кофтой. —СССР, опаздывать нельзя. Тем более, нельзя приносить своих детей, если они не воплощения,—строго сказал Брит. —Потом всё объясню. —Ну нет. У нас всё равно ничего нового. Давайте обсудим причину Вашего опоздания. —Ну что говорить? Жена маленькую истерику закатила. Считает, что все вы опасны для ребёнка. Ничего необычного,—усмехнулся коммунист. —А чей это ребёнок? Помнится, Вы говорили, что у Вас нет детей. —Этого ребёнка мне доверил Казахское Ханство,—после этой фразы Союз попытался повернуть ребёнка лицом к коллегам, но Каз не желал этого делать.—Это воплощение Киргизской Автономной ССР. И я имею полное право воспитывать его,—никто не был доволен этой новостью, ну, кроме немцев. —Хорошо. Подойдёте позже. У кого ещё есть вопросы, требующие задействования всех нас?—напоследок спросил британец. Все ответили отрицательно и засобирались по своим делам.—Союз, пойдёмте сейчас всё сделаем?—теперь СССР пытался понять, зачем они созвали собрание. —Да, конечно,—и русский с британцем отправились в некий зал, в котором находилась книга с именами и годами правления всех воплощений. Каждому воплощению выделялась одна страница, чтобы вместить все изменения. —Так, он родился и образовался в 1920-ом году?—спросил Великобритания, готовясь записать сведения. —Да,—ответил СССР. Брит задал ещё несколько вопросов. Затем нужен был отпечаток ладони ребёнка. Ну с этим возиться не пришлось: маленькой республике было в радость заляпаться в что-нибудь.—Великобритания, можно вопрос?—спросил коммунист, когда всё было готово. —Задавай. —Если родился КАССР, и он, возможно, будет в составе союзных республик в будущем, то у меня могут родиться дети-воплощения других союзных республик? —Хмм... Это возможно,—серьёзно сказал Брит, а затем ухмыльнулся.—Сейчас твои территории разделены на Армянскую, Азербайджанскую, Грузинскую, Украинскую, Белорусскую и Российскую республики, ну плюс Киргизская. У тебя будет ещё шесть детей! Соболезную. —Но они образованы уже давно. —Ха, не надейся. Они могут образоваться раньше, но родиться позже, и наоборот. Например, Греция и США. Греция родился за тридцать лет до получения независимости. А вот США родился через двадцать лет после образования колонии. Так что, можешь не расслабляться. Эти новости совсем не порадовали коммуниста. Это же слишком много детей, да и вредно для Надиного здоровья. Она и так слабая, а тут ещё рожать целую роту. Но ничего. Справятся. Русские не сдаются. Когда Союз пришёл в свой кабинет, он вспомнил про ребёнка и собрался к Веймарской Республике. Но в его кабинет кто-то вошёл без стука. Это был Рейх. —Август! Ты идиот?!—вспылила Республика. —Да успокойся, женщина. Я тут к другу пришёл. —И вам привет,—саркастично сказал Союз. Немцы тут же угомонились и направились к русскому. —Какая прелесть!—восхищалась Веймар. —Казахское Ханство вчера умер? Да?—спросил Тройка. —Да. —Кстати, я не хочу называть тебя ни СССР, ни Союзом. Отныне ты–Совок!—заявил немец. —Это ещё почему?—не понимал коммунист. —Мне так нравится. —Аргумент,—съязвил русский. —Союз, а давай я посижу с малышом? У тебя работа же,—предложила немка. —Давай, я как раз собирался попросить тебя об этом,—Союз тут же передал свою ношу подруге. —А как его зовут-то?—спросил Рейх. —Его зовут Киргизская Автономная ССР, но лучше–Казахстан. —Союз! Что это у него на спине?—спросила девушка, ощутив рукой что-то на спине казаха. —Крылья. Весь в отца. И кстати, не напоминайте ему о нём. Теперь я—отец Казахстана. —Ну хорошо. Я с этим маленьким джельтенменом пойду играть,—чуть кривляясь сказала Веймар и пошла в свой кабинет. —Ну, раз ты занят, то я тоже, наверное, пойду,—сказал Рейх. —Хорошо. —А ты не против, если я присоединюсь к Веймар и тоже понянчиюсь с Казахстаном? —Конечно. Я тебе верю,—согласился коммунист, а Тройка улыбнулся в ответ и ушёл. Теперь, оставив ребёнка на ответственных воплощений, СССР может заняться работой. После важной работы коммунист не стал сидеть и разбирать бумажки, наподобие повестки о его непризнании, он просто направился к нянькам его приёмного сына. Придя в кабинет немки, Союз увидел, как Рейх, держа казаха на плечах, дразнил свою сестру. —Эта вредная тётка такая низкая! Пошли от неё!—немного кривляясь, говорил немец. Республика наигранно сложила руки на груди и обиженно надула губы. От такого вида Казахстан звонко смеялся. Что сказать? Веймар и Рейх–лучшие няньки. —Как не грустно, но нам пора домой,—сказал коммунист. Троица обратила на него внимание. —Может, позже?—умоляюще спросила немка. —Пожже!(Позже!)—воскликнул Каз. —Извините, но нет. —Ну, Совок. Что ты такой вредный? Вот у тебя есть работа. А у нас? Меня вообще тупо заставили сюда приходить, чтобы вбивать мне в голову идеи про мир во всём мире,—сказал Третий. —Рейх, у тебя скоро родится ребёнок,—начал говорить СССР, но его перебила Веймар. —До этого ещё далеко. А Казахстан–такой хороший! Иди поработай, повыноси мозги Великобритании или Америке. —Нет уж. —Ну, ладно-ладно. Мы подождём, пока на тебя не наплывёт вся эта рутина. У меня её много, но меня не подпускают даже к ненужным договорам. —Напугала! Я в первый год правления участвовал в войне и разгребал после революции. —Два петуха!—громко и чётко произнёс Тройка. —Так. Всё, давайте мне моего сына, и мы пойдём. —Хорошо, держи,—сказал немец и передал ребёнка другу. Попрощавшись, Союз ушёл из кабинета Республики. По пути домой он размышлял. Так. У Рейха уже есть семья, скоро родится ребёнок. А что с Веймар? Она ведь одинока и детей иметь не может, из-за ночей проведённых в сыром, холодном подвале. Вообще, они, вроде, должны лишь присутствовать на собраниях и находиться в Здании Советов минимум час. Рейх поедет к жене, а Веймар останется одна до следующего дня. Да и она права: скоро наплывёт много работы, и это, кстати, уже началось. Потом спрошу у Нади о том, чтобы Веймар приходила к нам и сидела с Казахстаном. *** —Ну что? Что интересного было?—спросила Надя у Казахстана. Они сидели за столом и ужинали. —Мы с тётей и дядей игвали(мы с тётей и дядей играли),—сказал Каз. —С кем?—переспросила у мужа девушка. —С Веймарской Республикой и Третьим Рейхом,—ответил Союз.—Кстати, ты не против, если Веймар будет заходить и сидеть с Казахстаном? —Я не против, ты ничего не подумай, но у неё своей жизни нету? —Не будь такой. Они хорошие, не смотря на родителя. Германский Союз был ужасным отцом и использовал старые методы воспитания, например: сырой подвал. Из-за этого Веймар не может иметь детей, а в жёны её никто не возьмёт из-за предвзятости. —Ой, извини. Просто я сначала думала, что у неё должна быть семья. Если ей одиноко, то пусть заходит. И товарищ Третий Рейх тоже может заходить. Я совершенно не против,—оправдывалась Надя, сгорая от стыда. —Надюш, сколько раз я говорил не судить, не зная человека?—усмехнулся Саша. —Так. Всё. Прекрати. Мне и так стыдно. —Это хорошо, что тебе стыдно. *** На следующий день опять было собрание. Опять. Они уже надоели. Опять какую-нибудь чепуху будут обсуждать. А ведь правда. Воплощения обсуждали ситуацию в Африке. Африка на то и Африка, чтоб проблемы в ней Решали Африканские страны. Но нет! Европа до всего дело имеет. После этого наполненного для Союза смыслом собрания он пошёл в кабинет подруги. —Союз, привет. У тебя разве работы нету?—спросила Республика, открыв дверь. —Работа есть, и много. Кое-кто накаркал, как говорится,—коммунист прошёл и сел за стол, находящийся у окна. —И что же за дело такое, что ты тратишь время. Тебя же жена ждёт. —Веймар, я понимаю, что тебе одиноко. Поэтому ты можешь приходить к нам домой и сидеть с Казахстаном,—эта новость вызвала радость у девушки, но улыбка через пару секунд стёрлась с её лица.—Ты что? —Твоя жена не против? —Нет, не против. Она сейчас, мне кажется, ещё не привыкла к Казахстану и немного не справляется. —Можешь не договаривать! Я помогу вам адаптироваться!—весело сказала немка.—Ты не против, что я сразу после истечения этого часа пойду к вам? И кстати, адрес дай. —Я не против. Давай ручку и лист, напишу адрес,—Республика подала другу всё необходимое, и тот написал адрес.—Не забудь предупредить Рейха. Волноваться же будет,—сказал коммунист. Потом он собрался уходить, но перед этим Веймар обняла его и поблагодарила. Сразу было видно, что это много значит для неё. Она так радовалась.