Полосатый свитер

So sick and tired of being alone So long, farewell, I'm on my own Прошло полторы недели с конца Хэллоуина. Парни продолжали общаться. Реми иногда заходил в гости к Барретту, рассказывая забавные истории, жалуясь на пьяных людей в баре, которые сильно бесили Лейта. Странно было устраиваться на работу в бар, раз уж его бесят пьяные, но да ладно. Прекрасное время. Каждое утро начиналось с письма Ремингтона. Эмерсон уже не представлял, как раньше жил без "Привет! Как ты?". Эмерсона не отпустили переживания и кошмары, но они стали реже. Чаще всего Эмс просто не запоминал свои сны, что произошло и сейчас. Барретт просмотрел сообщение, а в нём не похожее на Реми содержание: - "как дела?" - Эмерсон не особо обратил внимание на отсутствие жизнерадостного " привет!" И почти не стал переживать, но время отправки... 13:49? Ремингтон никогда не забывал написать ему с утра, часов так в восемь-девять. Эмс спросил прямо, без объяснений: - " Что-то случилось?" - " Нет! С чего бы?)Переживаешь??" -Барретт прикусил губу, либо он снова себя накручивает, либо что-то однозначно случилось. Ну не мог Реми забыть написать с утра, Эмерсон был почти уверен. - " Ну так-то да." - " Не переживай, Эми, всё хорошо!" Баррет решил поверить, но тревога внутри оставалась, он пошёл в бар, навестить Ремингтона. Погода хорошая. Яркое солнце, холодно немного, правда. Все тыквы и украшения на входе в заведение уже давно сняли. Барретт зашел в бар, за стойкой стоит не Ремингтон. А, кажется эта бесячая коллега, которую всей душой ненавидел Лейт. - Здравствуйте, мы ещё не открыты. - Девушка выглядела мило, не скажешь, что она хоть кого-то может раздражать. - Я друг Ремингтона, можете его позвать? - А, вы друг этого Лейта,- Эмерсон нахмурил брови, его кончики губ опустились. В смысле " Этого Лейта?". - Не пришёл он. В грудь воткнули стрелу. - Не пришёл? У него выходной? Эмерсон удержал подходящую дрожь, ещё ничего не случилось. - Нет! У него не выходной, а у меня- да! Он зачем-то попросил заменить его. - Что? Сердце заколотилось с бешеной скоростью. - А почему вы так отреагировали на его имя? - Ну, как вы, я думаю, знаете, он у нас парень странный! Гиперактивный такой. Раз он ваш друг- он вам рассказывал, что у него случаются срывы, когда он подняться с кровати не может? Я просто переживаю за него. Он игнорирует, говорит, что все под контролем, ещё и агрессирует на меня! - Эмерсон старался слушать, подавляя тяжесть в груди и поступивший ком к горлу. Нет, это не может быть тот Ремингтон, которого знал Барретт. Он же совсем не злой, не агрессивный, всегда полон энергии. - Нет. Не рассказывал, - выжал из себя Барретт, прежде чем сорваться с места и выбежать на улицу. Что-то произошло. Что-то очень плохое. Тревожность наваливала новыми волнами, создавая шторм внутри Эмерсона. Парень дрожащими руками позвонил Реми. Из трубки послышался слабый голос. - Алло? - Эмерсона пробрали мурашки. Это не голос Ремингтона, нет, нет, пожалуйста. - Ремингтон! Где ты блять! - В баре, а что? - Лейт ему так глупо соврал... - Не пизди мне! Я был в баре, тебя там нет. РЕМИНГТОН, ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ, ГДЕ ТЫ. - Эмс кричал на всю улицу, у него даже зазвенело в ушах. - Не кричи, Эмс. Прости, что соврал. Я... - Художник услышал всхлип, - Я дома, всё хорошо. - Ты плачешь? Ответа не последовало. - Ремингтон... Ответь на вопрос. - Прости. - Лейт скинул трубку. Взгляд упал куда-то далеко, телефон продолжал держаться у уха, слышны лишь глухие гудки. Страх превратил тело Барретта в камень, он не мог подвинуться. " Что с ним? Где он? Почему плачет? Почему извинился? Почему, почему, почему!?" Мысли не давали покоя, нужно действовать, бежать, торопиться, спасать Ремингтона. Барретт вцепился ногтями в шею. Он даже не знал, где живет Рем. Безысходность. Художник близок к потере контроля. Единственная надежда- работница бара, может она знает, где дом Лейта? Эмерсон забежал обратно, он кинулся к стойке и с сильным хлопком приземлил руки на каменную поверхность. - Где он живет? - Ну, если он вам не говорил- то не стои... - испуганная девушка, не успела договорить, как Барретт закричал: - ГДЕ ОН, БЛЯТЬ, ЖИВЕТ, ОТВЕТЬ, СУКА? Работница дёрнулась, шагнула назад и тихо сказала подробный адрес. Далеко. Эмерсон бежал. Бежал долго. Он не замечал времени. Мысли кричали, превратились в глушащую сирену. На месте. Художник со скоростью звука поднялся на третий этаж и со всей силы начал бить по нужной двери. Ответа нет. I'm sorry mom, I've got to go I dug this grave I call my home - Ремингтон, открой, это я. Ничего. - Ремингтон, пожалуйста... Барретт дёрнул ручку, квартира открыта. Юноша зашел, в гостиной никого нет. Все окна нараспашку, парень скинул с себя пальто, негоже так в верхней одежде врываться, но в доме стоит ледянющий холод. Эмерсон метался по комнатам, в них пусто. Осталась ванная. Эми молил, чтобы она была не заперта. Молитвы не услышаны. - Ремингтон, я знаю, ты там. Открой.- парень выдавливал максимально спокойный голос. Он не привык добиваться своего без злости, но сейчас ему подсказывало, что своим гневом он сделает только хуже. С другой стороны послышался звук прокручивания замка. Барретт старался двигаться не резко, агрессивность точно напугает Реми. Дверь открылась. - Привет... Кажется, я немного устал, - Ремингтон стоял перед Эмерсоном в одних джинсах, опустив голову и спрятав руки за спиной. Барретта колотило, в голову пришли флешбеки с ситуации с отцом. Только Эмс уже на месте папы. Это дало ещё больше понимания, что нужно делать. Только не кричать. За спиной Ремингтона висело зеркало, в котором видны окровавленные руки. Эмерсон кинулся обнимать Реми, гладить его по спине, по голове. Он обхватил двумя руками тело Лейта, тот даже не двинулся, не поднял голову. Больно. Юноша понимал, что нужно быть нежным, но ему это так трудно и стыдно делать. Вдруг что-то пойдёт не так? - Р‐реми? Посмотри на меня, - Барретт прикусил губу от стыдного "обзывательства"- Я не хочу тебе зла, пожалуйста. Я хочу помочь, Реми. Лейт без движения. На пол упала слеза, скатившаяся по его щеке. У Эмса всё внутри сжалось. Перед ним стоит кто-то другой... - Пожалуйста, родной, я не буду тебя ругать, всё хорошо. - Барретту с тяжестью давалось каждое слово, но, кажется, они помогли. Ремингтон поднял алые глаза на художника. - Прости, что видишь меня в таком состоянии, - Реми прищурил взгляд, пытаясь остановить зрительный контакт, отвернуться, но Барретт обхватил его тонкие скулы и притянул к себе, положив голову Ремингтона на своё плечо. -  Не извиняйся, ты не виноват. Давай промоем все ранки. - Нет, подожди, давай ещё так... постоим. - Хорошо. - Эмерсон окружил друга объятиями, запрещая себе плакать. My life don't mean that much to me So I'm living for you Yeah, I'm living for you Эмс чувствует, как намокает его футболка от слёз Ремингтона. С рук упала большая капля крови. - Так, давай, всё-таки, обезвредим ранки, - Эмерсон аккуратно взял предплечье Рэми. Всё в порезах. Они перекрывались другими, более глубокими. Страшно представить, с какой же силой и скоростью их наносили. Кровь не светлая, вена задета, но не сильно. Увы, художнику приходилось подробнее изучать эту тему. Был бы хоть один порез на каких-то два миллиметра глубже- без больницы бы не обошлось. Барретт сдержал подступивший крик от испуга, страшно видеть Рема вот так. С изрезанными руками, прикрытыми пустыми глазами, сильными синяками под ними. Эмс включил лёгкую струю воды, настроил холодную температуру и протянул запястье под кран. Ремингтон молча наблюдал за аккуратностью Барретта, он немного дернулся, когда вода попала прямо внутрь пореза. - Чшшш, потерпи немного, солнце, сейчас закончу. - Эми говорил тихо, сосредоточившись на работе. - Рассказывай мне о своём состоянии. Это очень важно. Лейт поджал губу и слабо кивнул. - Вот, закончили, у тебя есть бинты? - Да, на кухне. - Хорошо, не опускай руки пока. Кровь ещё не остановилась. Эмерсон взял Реми за талию и повел в другую комнату. Квартира выглядела также хаотично, как и её хозяин, почти по всем стенам расклеены плакаты музыкальных групп, по помещению развешаны гирлянды и разные украшения. Барретт встал на одно колено перед Лейтом и аккуратно начал обтягивать белой тканью тонкие запястья Ремингтона, видно, что он делал это не впервые. - Эми, как ты узнал, где я живу? Барретт так погружен в мысли, что сначала не услышал тихий голос. - Эми? - А? Твоя коллега сказала. Она тебя бесила, потому что хотела помочь, да? - Наверное... - Реми, не надо отталкивать людей, которые тебе только добра хотят. - Я же тебя не оттолкнул. А мог дверь не открывать. И умереть. Барретта стукнуло ледяным током, слова заморозили сердце. Если бы он не успел- потерял бы самого дорогого человека в своей жизни. - Реми, хочешь пить? Есть? Что я могу ещё сделать? - Можешь просто обнять меня? - Ремингтон прошептал фразу и сразу пожалел. Он очень любит тактильность и внимание. Поборол мысли, что художнику это может быть неприятно, ведь единственное, что он сейчас хотел- обниматься, не важно с кем, но с Эмерсоном- ещё лучше. Барретт всё ещё боялся проявлять нежность. А это нужно Реми. Нужно было всю его жизнь. Эмс обвил руками тонкую талию Ремингтона и притянул его так близко, что юноши почувствовали сердцебиение друг друга. Они стояли и немного покачивались, Реми поглаживал пальцами лопатки Эмерсона. Кажется, Барретт смог вернуть хоть чуточку тепла Ремингтону. - Эми, когда ты понял, что что‐то не так? - Лейт прижал голову к плечу художника и вполголоса тянул фразу. - Как только ты отправил мне сообщение. - Правда? Почему? Эмс слабо улыбнулся. - Ты всегда пишешь рано утром, глупый. - Понятно... - Расскажешь позже, почему так сделал? - Да, - снова нахлынули эмоции, Ремингтон впился ногтями в спину Барретта, оставляя на футболке складки. Художник всё понимал, он даже не дёрнулся от лёгкой боли, Лейту сейчас куда больнее. - Всё хорошо, Реми, я с тобой, я не уйду,- Эмс повторял фразы, которые когда-то говорил ему сам Лейт. Рем рвано дышал, трясся, иногда вскрикивал, оставляя ногтями под лопатками Эмса слабые царапины. Эмерсон потерял счёт времени, он был готов обнимать Ремингтона столько, сколько потребуется. Пока последняя слеза не впитается в мокрую ткань футболки. Спустя время, Реми ослабил хватку и отошел от друга. - Что такое? Устал? - Нет, обнимать тебя я никогда не устану! - бессильный голос задрожал, кажется, Лейт хотел изобразить прилив сил. Не получилось - Хах, дурак ты. Хочешь спать? - Ты не уйдёшь? - Нет, не уйду. - Тогда можно. Эмерсон уложил Ремингтона, но Лейт не закрывал глаза. - Мм? Реми поднял одеяло и похлопал по месту около себя. - Не усну. Барретт лег рядом. Он никогда раньше не лежал в одной кровати с парнем. Но это не казалось чем-то романтичным. Они оба понимали, что Ремингтону просто нужно, чтобы с ним были. Все казалось максимально правильным... Барретт развернулся к Лейту. У реми невероятно длинные ресницы, и пухлые губы, которые парень чуть приоткрыл, пытаясь уснуть. Пряди его волос торчали в разные стороны, где-то они были примяты, а где-то смирно лежали на подушке. Руки и грудь забиты татуировками, смысл которых известен только их обладателю. Такого Ремингтона, художник видел впервые. Разбитый, уставший. Эмерсон протянул кончики одеяла до шеи Реми. Конечно, Барретт не собирался спать, он бы просто не смог. Юноша будет следить за сном Ремингтона, защищать его от кошмаров и холода. Реми всё ещё не спал, он будто что-то хотел сделать, но стеснялся. Тогда Барретт взял его за руку. Их пальцы сплелись, Лейт слабо улыбнулся и пододвинулся ближе, положив свободную руку на талию художника, тот немного вздрогнул, но накрыл его кисть своей. Добившись своего, Ремингтон смог уснуть. Он мило посапывал, изредка дергаясь. Барретт поглаживал пальцы Лейта, забинтованные запястья. Слой бинта толстый, можно не переживать, что в скором времени где-то появится кровь. Потом- может. К горлу снова подступил ком. Эмерсон винил себя, что настолько погрузился в свои проблемы, не замечая, как медленно погасает Ремингтон. Больше он никогда не покинет Лейта. Он чувствовал обязанность оберегать его. Реми тоже был готов отдать всё, лишь бы помочь Эмсу, он так и делал, забыв о себе. Вот, во что это вылилось. Барретт не понимал, к лучшему произошла страшная ситуация, или к худшему. Ладно, сейчас уже всё закончилось. Он постарается вытянуть Реми, чтобы тот снова засиял. По ощущениям, Рем спал часа четыре. Барретт и на минуту не закрыл глаз. Он успел привыкнуть к утонченным чертам лица и забавному посапыванию. Реми вытянул руку и потер ей глаза. - Сколько времени?, - сонный голос звучал тихо и хрипло, ещё слышно его подрагивание. - Около восьми. - Я спал четыре часа. Кайф, - Ремингтон не открывал глаза и повернулся на спину. - А ты до этого сколько спал? - Ну, я дня три не спал. Не помню. - Реми... Лейт открыл один глаз и посмотрел на свою руку, которая держала руку Эмса и расцепил их. - Ой, хихи. Прости, наверное, я тебя уже заебал, - Реми смог улыбнуться и Эмерсон перенял эту улыбку. - Не говори так. Мне не сложно. - Ну тогда ладно,- бармен положил голову на грудь Эми и уставился в потолок,- М‐да...  Ну я и еблан. - У каждого бывают срывы. Тем более, если игнорировать тревожные звоночки своей нервной системы,- второе предложение Эмс специально выделил, как бы упрекая Реми. Эмерсон впустил руку в густые волосы Лейта, перебирая и закручивая пряди. - Честно говоря, ещё перед вечеринкой я почувствовал сильную апатию. Подумал, что тусовка меня расслабит... Ошибся. - А что дальше? - Ну, - Ремингтон рассматривал потолок и спокойно продолжал историю,- я конкретно так устал. Сложно было вставать с кровати. По правде, я даже жалел, что просыпался... - И давно у тебя такие переливы? - Хаха давно... - Ты впервые зашел так далеко? - Неа. В первый раз я наглотался снотворного, меня откачали. Во второй раз порезался. - И дальше пришёл я? - Да, но не в этот момент. В третий раз, я вышел из окна своей школы. Отделался лишь перелом ноги. Одноклассники так охуели. Мы переехали в другой город. В пятый... Ой, в четвертый,- у Эмерсона кровь застыла. Столько раз... Что ж это такое. - Подожди, сколько у тебя было попыток суицида? - Эм... Не помню все... Где-то шесть? Считая эту. Эмерсон вздрогнул. Шесть попыток. Художник сел на кровать, заставив голову Реми съехать на колени Эмса. - Шесть? - Барретт опёрся руками и подал корпус вперёд, нависая над Ремингтоном. - Да. Просто... Сейчас ты узнаешь мой секрет? Наверное, это можно так назвать. Не пугайся, когда услышишь слово " расстройство". Я рос в семье, где мама и папа не обращали на меня никакого внимания... И это, так сказать, активировало моё расстройство, которое я от деда поимел, блять. Так вот, я хотел заполучить внимание любым способом. Удалось! Но не на долго... Психиатр поставил мне сдвг. Я проходил разные терапии, прикинь! Мне к голове херню какую-то подключали и у меня волосы, как у ежика иголки были, потому что ток пускали, слабенький. Заболевание ушло в ремиссию. Тогда папа с мамой снова забили. Сдвг вернулось. И всё по кругу! - Я... Даже не догадывался... - Да ладно тебе, я ж постоянно такой рассеянный и гиперактивный! Мне все об этом говорят! Хотя согласен, у меня преобладает недостаток внимания, поэтому я могу тебя понять. - Да... Но я думал, что это просто так... А таблетки ты какие-то принимаешь? - Да! Атомоксетин таблетка в день! Не переживай, это звучит страшно, на самом деле, слабенький препарат, я ещё легко отделался! Я три раза в год хожу на обследования, терапию и ни разу не лежал в психиатрической клинике, родители не давали. Так вот, у меня побочка усилилась с наступлением такой апатии, поэтому бессонница. Но я смог поспать и это радует! Значит, что скоро мне станет лучше, наверное... Эмерсона успокоил факт того, что расстройство Ремингтона находится под контролем врачей. - Пиздец. Я не знаю, что сказать... Мне жаль, Реми. - Деда моего жалей! Вот у него реально пиздец был! - Лейт звонко засмеялся от своих слов, смех подхватил и Эмерсон. - Боюсь представить. - Ага, кстати, я пишу тебе каждое утро не только из-за интереса, это ещё действует, как легкая терапия! Раньше я бы так не смог делать, сложно объяснить, я не могу зацикливаться на чём-то одном долгое время. Но сейчас, моя концентрация улучшается!, - Ремингтон значительно оживился, его голос стал выше и крепче. - Я рад за тебя. - Увы, я уже не смогу выйти в ремиссию, слишком долго тянули мои родители. Но, я точно облегчу состояние. Денег хватает! - С одной стороны грустно, а с другой стороны здорово... А такие переливы настроения ещё будут? - Думаю, да... Придётся тебе помучиться со мной, хаха! - Ух, Лейт. - Кстати! Я всю свою жизнь чувствовал себя одиноко. У меня было много друзей, но пустота не уходила. И тут появился ты и одиночество будто рукой сняло... - Аналогично... Только у меня почти не было даже знакомых. - Ну мы конечно! Одиночки! Ремингтон мог всё обыграть в шутку, что позволяло расслабиться. Даже, говоря на такую сложную тему. Левая рука стала влажной, кровь просочилась через бинты. - Ой... - Ремингтон поднял руку и показал Барретту. - Пошли, бедолага. Реми смирно сидел на стуле, пока Барретт перебинтовывал его. Так аккуратно... Эмерсон еле-еле касался порезов. Он не ругался, не кривил лицо от довольно жуткой картины. Ремингтон не ожидал такого. - У меня был друг, который избил меня, при виде моих шрамов, - вдруг выдал Ремингтон, заставив Эмерсона поднять взгляд и нахмурить брови. - Ага... Ну и хуила же он!,- добавил Рем. - Чё, прямо избил? - Прямо избил. - Еблан блять,- Эмерсон посмотрел в сторону, обдумывая новую информацию и снова продолжил бинтовать руки. - Кстати, Ремингтон, ты ел сегодня? - Неа. Это тоже побочка. Аппетит пропал. -А вчера? - Да! - Ну и умница, у тебя есть что-то съедобное в квартире? - Атомоксетин, - Лейт попытался сдержать смех, но не получилось, он случайно дернул рукой и бинт сжал запястье сильнее, - Ауа! Больно... - Шутник, аккуратней будь. - Хыхы... Дома нет ничего. Можно заказать. - Да понял я, закажу. - Эти бинты выглядят круто, если не знать предысторию, - Ремингтон разглядывал свои руки в зеркале,- Спасибо тебе, Эми! - Не за что... Может оденешься? - Эмерсон обернулся на Реми, пока закрывал окна. - Ой, да... - Зачем ты вообще их открыл? - Я где-то слышал, что в холоде трупы меньше воняют... - А? А... - Пришло страшное осознание, насколько же точно Ремингтон был настроен на свою смерть. Барретта снова ударило ледяным током. Hey dad, would you show up for me now? Just to bury your little boy in the ground. За окном уже давно стемнело. Ремингтон доедал последний кусок пиццы. - Эмик! А ты домой когда собираешься? Эмерсон улыбнулся, его ещё никто не называл Эмиком, смешно. - Ну, я думал до завтра остаться... Если ты хочешь. - Конечно! Давай посмотрим что-нибудь? А то, я не хочу спать. И скоро не захочу. - Ладно. Парни смотрели какой-то боевик, который выдался на первом же сайте, по запросу :" Лучшие фильмы". И правда, неплохой. Ремингтон смешно сидел по-турецки, откинувшись на спинку кровати и ярко смеялся на глупых диалогах. Эмерсон не видел так таковой причины даже улыбаться, но он был рад, что Реми снова начинает быть похожим на привычного себя. Часы показывали 00:21. - Ремингтон, тогда я на диване лягу или ты хочешь, чтобы я с тобой спал? - Не-е я обниматься во сне люблю! - Хах, я заметил. - Угу, тогда я принесу тебе постельное бельё, могу ещё диван разложить! - Не, спасибо. - Как скажешь! Свет в квартире погас. Ребята легли спать. Эмерсон не был уверен, что Реми спит до того, как не услышал тихое похрапывание за стеной. Хорошо, можно тоже засыпать.

***

И так тревожный сон Барретта был прерван ещё более тревожным криком. Эмс сначала не узнал, где он, потом опомнился и побежал к Ремингтону. - Реми, что такое? - Сон... Страшный,- Лейт, видимо, плакал. - Бедолага. Эмерсон прошёл ближе к кровати. - Не против? - Не‐а! Художник залез под одеяло, тут же был обхвачен Ремингтоном. Очень приятно, тепло, спокойно. I dug this grave.