Помоги мне стать счастливым

Импровизаторы (Импровизация)
Слэш
В процессе
R
Помоги мне стать счастливым
автор
соавтор
Описание
Антон Шастун - ученик выпускного класса, который имеет при себе много проблем, пьющую мать,которой нет дела до сына и отчима, который не упустит момента, чтобы избить или унизить пасынка. Арсений Сергеевич - учитель истории, который недавно пришёл работать в школу Антона и который всегда готов помочь. Как всё будет происходить вы узнаете, читая этот фф. Стандартное школьное AU.
Примечания
Это моя первая работа и раньше я никогда не писала фанфики. Я надеюсь, что у меня всё получится. Вам может показаться, что очень заезжанный сюжет, но я слишком влюблена в такие AU. Я надеюсь, что вам понравится этот фф.
Посвящение
Посвящается моей любимой импровизации))
Содержание Вперед

2.2

Арсений положил телефон в карман пальто и перевёл взгляд на окно. Они уже подъезжали к полицейскому участку. Мужчина тяжело вздохнул. Сколько бы он не старался уверить мальчишку в том, что всё будет хорошо, Попов сам сомневался в своих силах, ведь он не знал что ещё ожидать от родителей Шастуна. С одной стороны, у них нет доказательств, да и показания парня внесут ясность, но с другой… Кто знает что в голове у этих людей? Дверь со стороны Арсения открылась. Надо же, он настолько погрузился в мысли, что даже не заметил как они подъехали. — Выходите, — сказал Харламов. Арсений встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и поспешил выйти, дабы не нервировать полицейских. Харламов и его помощник взяли брюнета за предплечья и повели в сторону входа. Историк хмыкнул, сдерживая порыв закатить глаза. Неужели думают что я попробую убежать? Серьёзно? Его отчего то повеселило это поведение. Когда трое зашли в здание, то Арсений тут же наткнулся взглядом на двух ненавистных ему людей, из-за которых он, собственно, и оказался в этом месте. Родители Антона спокойно сидели на стульях в приёмной, без особого интереса рассматривая что-то впереди себя. Но, когда дверь участка хлопнула, закрываясь, то отчим перевёл взгляд на источник звука и его губы растянулись в злобной усмешке, чуть поморщившись от боли в челюсти. Виктор всем своим видом пытался показать своё превосходство над Арсением в данной ситуации. Губы Попова скривились, но в тоже время он испытывал какое то садистское удовольствие от помятого вида отчима. Историк с удовольствием отметил, что синяки покрывали большую часть лица, что значило, что приложил он его не плохо. У учителя до сих пор «чесались кулаки» начистить лицо ненавистного человека, который годами издевался и избивал Антона. С большим трудом он отвёл взгляд от мужчины и продолжил следовать за Харламовым. — Проходите, — сказал капитан и открыл дверь перед брюнетом, немного подталкивая того рукой в спину. Арсений вошёл в помещение и ему в глаза сразу бросились стол и два стула, стоящих друг напротив друга. Допросная, - отметил у себя в мыслях историк, — Присаживайтесь, — указал на один из стульев полицейский, усаживаясь за противоположную от мужчины сторону. Попов подошёл ко второму стулу и сел, придвигаясь ближе к столу. — Что ж, приступим. Наш сотрудник поговорил с Антоном. Мальчик яростно вас защищает и опровергает все слова капитана. Его слова будут учтены, но на время, пока дело будет открыто, вам запрещено выезжать из города. Вы поняли? — спросил Харламов, внимательно наблюдая за учителем. Историк медленно кивнул. — Да, хорошо. Я Вас понял. Это всё что вы хотели? — уточнил Попов. — Нет. С Вами хочет ещё кое-кто поговорить, — произнёс полицейский и, встав с места, вышел из допросной. Спустя несколько минут ожидания в помещение вошёл блондин, внимательно смотря на Попова. Кто это?- крутился вопрос в голове Арсения, пока он осматривал незнакомца. Белая рубашка, галстук, чёрные брюки и начищенные туфли. Кто этот человек? Не успел историк открыть рот, чтобы задать интересующий его вопрос, как мужчина начал говорить. — Здравствуйте. Вы — Арсений Попов? — всё ещё настороженно смотря на незнакомца, брюнет медленно кивнул. Блондин улыбнулся, — Я — Алексей Щербаков, адвокат. Меня к Вам прислал Павел Добровольский, — Арсений наконец расслабился. Если он от Паши, значит ему можно верить. Щербаков продолжил, — Приятно с Вами познакомиться, Арсений Сергеевич, — протянул тот руку Попову, улыбаясь. Арсений, улыбнувшись в ответ уголками губ, протянул свою руку, обмениваясь с адвокатом рукопожатиями. — И мне. Можно просто Арсений. — Хорошо. Я ознакомился с делом и хотел бы у Вас уточнить детали. Расскажите мне всю ситуацию, — попросил Щербаков, присаживаясь напротив историка и складывая руки перед собой в замок. — Хорошо. Так, с чего бы начать? — рассуждал в слух Арсений. — Начните с начала. — Хорошо, — вздохнул Попов и, набрав воздуха в лёгкие, начал рассказ. Адвокат не перебивал, лишь слушал, иногда задавая уточняющие вопросы. — Так почему же мальчик попал в больницу весь в синяках? — спросил Щербаков. Арсений задумался. Он не был уверен, что может рассказать настоящую причину. Это не его тайна и он не может ею распоряжаться. Но ведь тогда Антону смогут помочь. Нет, его заберут органы опеки. А хотя… Может он сможет оформить опекунство на время до совершеннолетия Шастуна, если его недородителей лишат прав? Точно! Вот и решение проблемы. Главное, чтобы всё получилось. Решено. Арсений перевёл взгляд обратно на мужчину, который до сих пор ждал ответа на свой вопрос. — Антон уже не раз приходил в школу в синяках. На вопросы по этому поводу либо переводил тему, либо отмахивался, мол «ничего серьёзного». Настоящая же причина была куда хуже, — Историк замялся, до сих пор неуверенный в том, что стоит это рассказывать. Адвокат же, увидев нерешительность учителя, кивнул в подбадривающем жесте. Арсений, коротко выдохнув, продолжил, — Антон был не раз подвержен домашнему насилию. Как я понял, семья у него неблагополучная. Мать и отчим — пьющие люди, которые не заботятся о своём ребёнке, а приёмный отец ещё и систематически избивает пасынка. И к сожалению, я стал свидетелем одного из таких случаев, — Попов решил не рассказывать то, что он ночевал в квартире ученика. Он решил, что это будет лишним, — к моменту, когда я зашёл в комнату, Антон находился в бессознательном состоянии. Я счёл нужным вмешаться. Скорую я вызвал сразу же. — Арсений Сергеевич, но как… — договорить он не успел. — Просто Арсений, — на автомате подправил брюнет, — Простите, что перебил, продолжайте. — Хорошо. Арсений, как вы оказались в квартире вашего ученика ранним утром? Оппа, я, кажется, немного проебался, так ладно, надо выкручиваться — Антон не пришел в школу, я решил проверить его с утра, — врал Попов. — в мои обязанности входит забота об учениках! — Арсений, я вижу, что это не правда. Так ладно, чтобы нам с вами было легче строить диалог, введу вас немного в курс дела. Павел мне кое-что рассказал и я знаю что вы носитесь с этим учеником, как с собственным сыном. Я здесь чтобы вам помочь, чтобы вы вернулись преподавать в школу. Сейчас же вам грозит увольнение по статье, думаю вас это не устроит. Я хочу услышать правду от вас. Арсений нервно сглотнул, что простите? Какое увольнение по статье, он всего лишь помог Антону. — Алексей, не думаю, что вам нужно вот прям всё знать, — скептически ответил историк. — Нужно, если хотите чтобы я вам помог и замял это дело, выставив родителей Антона дураками, и они сами понесли наказание. — Чёрт, — прошипел Арсений, — да конечно хочу, мне пацана жалко. — учитель поднял глаза на Алексея и увидел улыбку на его лице. — ладно, слушайте… Арсений начал свой рассказ с того как стал замечать у мальчика синяки и это были не просто синяки от того что он ударился, это были именно побои. Плюс парень работает в свои семнадцать в одиннадцатом классе, не рановато ли?

***

В больнице — Антон, я хочу всего лишь услышать правду, что тебе сделал Арсений Сергеевич, что ты оказался здесь? — Сабуров буквально «выбивал» из Антона показания. — Да вы поохреневали там все что ли? — закричал Шастун, садясь на кровати, — Арсений Сергеевич — пожалуй, лучший, на данный момент человек, он мне жизнь спас, когда… — ой, кажется сказал немного лишнего. Антон замолчал. — Когда что? Продолжи пожалуйста, от твоих слов зависит судьба твоего учителя, — уже мягко сказал Нурлан. — Ладно, — тяжело вздохнув сказал Антон, — он правда хороший человек. Антон закрыл лицо руками, ему страшно, страшно заглянуть правде в глаза, страшно открыться этому непонятному человеку, но сейчас от него зависит дальнейшая судьба его Арсения, его учителя. Вроде, просто учителя. Хотя, с другой стороны, сколько можно лгать самому себе? — Меня бьют дома, сильно бьют. Я не пришёл в школу после того, как отчим меня снова сильно избил. Арсений Сергеевич зашёл узнать почему я пропустил учебный день. Ну, а дальше вы уже знаете. Антону страшно, Антона трясет. Он боится того, что ждёт его в будущем, после этого признания. — Ты молодец, мальчик, — сотрудник полиции сжал плечо мальчишки, — почему ты раньше молчал? — Не хочу в детдом, пообещайте мне, что я туда не попаду. Пообещайте, что с Арсением Сергеевичем будет всё хорошо, — кричал Антон на грани истерики, — пожалуйста, я не хочу его потерять, — уже шепотом добавил мальчик. — Тихо, тихо, тихо. — обнял Шастуна Сабуров, — я сделаю всё, что в моих силах, — пообещал перед уходом полицейский, спустя несколько мгновений выпуская подростка из объятий и выходя из палаты.

Ребенок Тоша

Извините, Арсений Сергеевич, я всё рассказал.

Я не хочу, чтоб из-за меня страдали вы.

Спасибо вам за всё.

Прощайте…

16:25

Телефон, который Антон крепко сжимал в руке, полетел в стену.Не смей, Шастун, держись. Давай, ты сможешь Слёзы, которые мальчик так упорно сдерживал, скатились по щекам. Внутри что-то с треском сломалось. Стена, выстроенная за многие годы рухнула. Все эмоции вырвались наружу. Настоящие эмоции. Контроль был потерян. Из груди вырвался первый неконтролируемый всхлип и Антон, прижав колени к груди и уткнувшись в них носом, зарыдал. Он подвёл себя, Арсения, друзей. Всех. Не смог… Сдался… Не выдержал… Антон откинул голову на стену за собой, зарылся руками в волосы, сильно их оттягивая, и, причиняя этим самому себе боль. Возможно он больше никогда не увидит Арсения, Димку, Серёжу. Чёрт, как же больно. Не сдержавшись, мальчик со всей силы начал бить кулаками в стену. Потом ещё раз и ещё и ещё раз. Руки нестерпимо болели, но Антон не обращал на это внимания. Ярость на себя застилала ему глаза. На стене начали оставаться кровавые следы, а Шастун всё бил. Неожиданно сзади его талию обхватили сильные руки, разворачивая и сжимая дрожащее тело в объятьях, аккуратно поглаживая по спине. — Что же ты творишь, Антош? Ну, что случилось? — нежно проговорил знакомый голос, а руки ласково гладили русую макушку, постепенно успокаивая. Всхлипы через некоторое время затихли. Антон, не мог поверить своим ушам. Этот голос он не спутает ни с чьим другим. Подросток резко поднял голову и уставился на мужчину, который до сих пор прижимал его к своей груди и почему то загнанно дышал, будто пробежал целый марафон. Перед мальчишкой стоял его учитель. Синие глаза потемнели и бегали по заплаканному лицу ученика, смотря с нескрываемым ужасом и беспокойством. — Арсений Сергеевич.? Это правда Вы.? — прошептал Шастун, до сих пор смотря на брюнета, как на призрака. Слёзы катились по щекам нескончаемым потоком. — Конечно, Тош. А кто же ещё? — тепло улыбнулся учитель, стирая слёзы с глаз мальчика. Антон с новой силой прижался к груди историка, крепко обнимая. Это он. Это правда он. С ним всё хорошо. Он рядом. — Простите меня, простите. Это я виноват, — словно в бреду повторял подросток. Он дрожал всем телом, всё крепче стискивая мужчину в объятьях. Антон боялся, что мужчина перед ним это лишь галлюцинация, сон, игра его больного воображения. Казалось, если Шастун сейчас отпустит учителя и откроет глаза, то историк попросту исчезнет. — Ну чего ты, малыш? Всё хорошо, успокойся. Ты ни в чём не виноват. Теперь всё будет хорошо, — успокаивающе шептал любимый голос.

***

30 минут назад в отделении полиции. После разговора с адвокатом Арсению стало чуть легче. Он был уверен, что поступил правильно, и что Антону помогут. В допросную вошёл Харламов. — Что-ж, Арсений Сергеевич, Вы можете идти. Мы отпускаем Вас под подписку о невыезде. Из города ни ногой. Если нам что-нибудь понадобится, мы с вами свяжемся. До свидания, — Арсений встал и, пожав руку капитану, вышел и комнаты, а после и из здания. Его машина до сих пор стояла около школы, а это значило, что придётся добираться пешком. Попов неспеша шёл по тротуару, мыслями находясь далеко. Он хотел доехать до квартиры Шастунов, забрать некоторые вещи ученика и отвезти к себе, но без автомобиля это будет затруднительно. Нужно для начала забрать машину. Телефон издал звук, осведомляющий о новом смс.

Ребенок Тоша

Извините, Арсений Сергеевич, я всё рассказал.

Я не хочу, чтоб из-за меня страдали вы.

Спасибо вам за всё.

Прощайте…

16:25

Твою мать. Лицо Арсения побледнело и он, не раздумывая ни минуты, стал как можно быстрее вызывать такси. Ему было страшно подумать о том, что могло прийти в голову мальчишке. Успокаивала лишь мысль о том, что Антон в больнице и не сможет ничего себе сделать. Не сможет же, верно.? Машина подъехала спустя несколько минут и Попов, быстро сев в машину, назвал адрес больницы. В голове набатом стучала лишь одна мысль. Я должен успеть Буквально через 15 минут они были около нужного здания. Арсений отдал водителю деньги, даже не отсчитывая больше он дал или меньше и буквально вылетел из автомобиля, направляясь в сторону входа в больницу, иногда переходя на бег. Мужчина вбежал в двери здания, чуть не сбив выходящего человека, и остановился посреди коридора, загнанно дыша. К нему тут же подбежала Суркова, окидывая его взволнованным взглядом. — Арсений, здравствуйте. Вы к Антону, верно? К Антону Шастуну.? — Попов кивнул. Ему протянули халат и бахилы. — Здравствуйте, Оксана. Да, к нему, — Арсений бегло накинул на плечи полученный медицинский халат и одел бахилы, при этом чуть не упав из-за излишней торопливости. Получив разрешение на посещение Шастуна, брюнет сломя голову побежал по коридору к нужной палате. Когда он подбегал к палате с номером 78, мужчина перешёл на быстрый шаг, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Историк без стука открыл дверь и ему в глаза сразу бросилась ужасающая картина. Мальчик с остервенением бил по стене кулаками, оставляя на ней кровавые следы. По костяшкам текла кровь, но Антон будто не чувствовал этого. По щекам подростка текли слёзы, глаза были покрасневшие и чуть припухшие. Мужчина вышел из оцепенения и подбежал к Шастуну, обнимая руками мальчика и прижимая к своему телу. Футболка на теле учителя быстро пропиталась слезами. Ученик постоянно всхлипывал, но вскоре успокоился. Арсений улыбнулся. Он успел. Сердцебиение пришло в норму.

***

Настоящее время — Тшш, успокаивайся, малыш, — продолжал шептать Попов. Мальчик постепенно успокоился. Ученик и учитель стояли в объятьях друг друга и не обращали ни на что внимания. Обоим было просто плевать сейчас на всё. В палату вошла Суркова. Увидев кровь на стене, валяющийся на полу телефон и обнимающихся Арсения и Антона, она уже было открыла рот, чтобы задать вопрос, но Попов жестом попросил её повременить с этим. Оксана понимающе кивнула и вышла за дверь. — Антош, ты пока что иди умойся и успокаивайся, а я сейчас приду, — Увидев испуг в глазах мальчика, Арсений поспешил его успокоить, — Я вернусь буквально через несколько минут, обещаю. Я просто должен поговорить с врачом, — Антон выдохнул и кивнул, отрываясь от учителя и слабо ему улыбнувшись. Историк ещё раз тепло улыбнулся ученику и вышел за дверь. Антон остался в абсолютно пустой палате. Комнату наполнила звенящая тишина, нарушаемая лишь громким дыханием Шастуна. Подойдя к раковине, умывшись холодной водой и смыв кровь с костяшек, подросток взглянул в зеркало. То, что он увидел его не порадовало. Опухшее от слёз лицо, красные глаза и абсолютно пустой взгляд. Антон неприязненно поморщился. Мда, видок не из лучших. Как будто он из мёртвых восстал. Руки саднили и каждое движение пальцев отдавало болью. Как и обещал, Арсений вернулся через несколько минут. Застал подростка он перед зеркалом и довольно выговорил: — Собирайся, Тош, мы едем домой.
Вперед