В сторону рассвета

      Темза серебрилась в свете луны, медленно покачивая на своих волнах прогулочные лодки и отражая тёмные, проплывающие по небу дирижабли. Становилось холодно. Мужчина поплотнее запахнул пальто и, рассеяно пожав плечами на вопрос полисмена, указал на букет. Полисмен проворчал, что нечего торчать по ночам на улицах, но двинулся дальше. Где-то в глубине души мужчина был с ним полностью согласен.       Он подождал ещё немного, наблюдая, как над рекой поднимается туман. Часы начали бить полночь.       – Стоило ждать этого от тебя…       Раздражённо кинув завявший букет в воду, мужчина направился домой. Досада и разочарование оставались на языке солоноватым привкусом крови из прокушенной губы и, чтобы перебить его, он достал сигару. Спичка чиркнула о коробок, и, вслед за этим, будто эхо, послышался другой звук. Что-то зашуршало за спиной. Мужчина обернулся.       Улица была пуста. Первые капельки дождя забарабанили по камням мостовой, но этот звук совсем не был похож на тот, что он слышал. Сделав несколько шагов вперёд, он заглянул в узкую щель между домами, заваленную мусором и коробками из соседней овощной лавки. За одной из коробок что-то чернело – мужчина шагнул вперёд и увидел пару зелёных горящих глаз.       – Кис-кис? – позвал мужчина. – Мокнешь, как собака, брат? Иди сюда, может, что-то вкусное в кармане найду…       В этот момент прожектор с одного из дирижаблей осветил улицу и гору сваленного в проулке хлама. В следующую секунду в грудь мужчины впились острые когти.

***

      Утро встретило братьев Хоши криками чаек и скрипом несмазанного флюгера на крыше. Немного понежившись в постели, ещё хранящей тепло грелки и уютный запах оттлевших угольков, они нехотя вылезли из-под одеяла и, как были в пижамах, направились в столовую.       Салли отчаянно зевал, силясь проснуться после очередной бессонной ночи и лишних, совершенно лишних четырёх часов сна, которые не принесли никакого отдыха. Альфард поставил перед ним кофейник и пару пивных кружек – меньший объём не взбодрил бы Хоши, – и направился в кухню готовить завтрак. Салли налил немного кофе на донышко кружки, высыпал в неё четверть сахарницы и влил в неё доверху молока из молочника – по его мнению, всё это уже само по себе служило неплохим и самодостаточны завтраком, но его брат был прямо противоположного мнения, а, значит, выбора у младшего Хоши не было.       Альфард готовил омлет с беконом для брата и яичницу с беконом для себя. Чем именно ему не нравился омлет, он не знал, но избегал его всеми силами, бережно готовя аккуратную глазунью с парочкой солнечных, совсем не серотучинских лондонских желтков. Когда еда была готова, он принёс её, поставил перед братом и, пожелав тому приятного аппетита, вылил остатки кофейника в свою кружку. Туда же отправилась вторая четверть сахара из сахарницы и всё оставшееся содержимое молочника. Уютный завтрак уютного воскресенья – что может быть лучше?       – Спасибо, – произнёс младший Хоши. – Всё прекрасно… Но мы кое-что забыли.       – Что же? – старший удивлённо взглянул на него. – Тосты?       – Тосты – это очень хорошо, но я не о них.       – То пирожное, которое ты оставил к завтраку? Оно не тронуто и ещё ждёт тебя.       – И за это спасибо, но это тоже не то.       – Хм… и что же тогда?       – Понять, где наши дети, Фарди!!!

***

      Церковь наполняли величественные звуки органа. Ряды прихожан негромко шуршали, стараясь внимательно слушать проповедь в это холодное и неуютное летнее утро, но то и дело отвлекались на то, чтобы согреть озябшие руки или поёрзать на жёсткой лавке. Священник смотрел на паству с сочувствием и торопился окончить речь точно так же, как они торопились её поскорее дослушать. Только двое на заднем ряду сидели ровно, не шевелясь и стараясь не привлекать к себе внимания, чем, разумеется, привлекали внимание только сильнее: девушка в надвинутой на самые глаза шляпке и бледный юноша в цилиндре, утешающе гладящий её по руке. Со стороны эти двое выглядели как влюблённая парочка, сбежавшая с утра пораньше в церковь, чтобы встретиться здесь, минуя взгляды родителей, но на деле всё было куда интереснее – знавшие их хористы то и дело сбивались, стараясь подавить тихие смешки, а священник не мог удержаться от улыбки, каждый раз произнося «Вы, дети Господни…» так, словно обращался именно к ним.       – Сестрёнка, как это вообще получилось? – царапнув руку девушки, прошипел юноша в очках.       – Это случайность, – сдавленно ответила та. – Если бы мы спали сегодня…       – Твой недосып сведёт нас всех в могилу. В братскую могилу!       – Мне жаль! – шёпотом воскликнула та. – Но ты сам настаивал, что нужно следить за этим синтезом…       – Да, и мы над ним и уснули! – так же шёпотом отозвался юноша.       – Это ты уснул. Я следил за ним до утра!       Антарес и Регулус были близнецами, славящимися своим эксцентричным поведением. Юные алхимики изготавливали лекарства, помогали соседям и были всеобщими любимцами… несмотря на то, что Антарес не гнушался надевать женскую одежду под настроение. Сперва люди шептались и ругались, но вскоре привыкли к этой маленькой причуде – в конце концов, на все важные мероприятия он появлялся в приличествующей молодому человеку одежде, а вёл себя вежливо и приятно. Но сегодня, видимо, что-то пошло не так, и заспанный молодой человек пришёл в церковь в платье.       Люди оглядывались на них и шептались, но, когда Регулус попытался выдать брата за кузину, поняли, насколько стыдно близнецам за свой внешний вид – старший из близнецов был едва ли лучше в измятой рубашке и с всклокоченными волосами. Похихикав, все сделали вид, что обман удался, наблюдая за тем, как жмутся друг к другу напуганные и смущённые дети. Прогонять их из церкви никто не стал – во-первых, не проходило ни воскресенья, чтобы они не приходили к проповеди вовремя, а, во-вторых, оба уже достаточно были наказаны самими собой.       – Аминь! – возведя глаза к потолку церкви, произнёс Антарес.       – Аминь. Тише молись, а то голос у тебя совсем не женственный.       – Я сегодня простужена, дорогой кузен.       – Какая жалость. Придём домой, выпьем лекарство.       – Да, кажется, придётся…       «Лекарством» близнецы называли алкоголь, которым баловались от скуки. Находить великий смысл на дне бутылки и возвращать себя в работоспособное состояние после проведённой за работой ночи было их любимым увлечением. Хоши почти не пьянели и откровенно наслаждались этим.       На выходе из церкви их задержала толпа – у лондонцев была ужасная привычка выжимать из представления всё до последней капли, и они рады были продолжить его.       – Регулус, приятная встреча! Здравствуйте, мисс, как вас зовут?       – Где же ваш брат, Регулус? Не приболел ли?       – Как ваши отец и дядя? Всё ещё простужены?       – Ах, Регулус, не скрывайте, вы так нежно держите её под руку… Уж не помолвлены ли вы?       – Хэй, хэй, а я всё знаю! Господин Антарес, не пугайтесь, я – могила. Прекрасный наряд, кстати.       – Да тише ты, никакой это не господин Антарес. Сказано же тебе – кузина…       – Верно-верно, как я мог ошибиться? Нужно подобрать новые очки...       Близнецы испуганно улыбались застывшими в ужасе улыбками, но спасение пришло быстрее, чем они успели истлеть от стыда.       – Регулус, Киссин! Домой! – со ступенек церкви, торопливо натягивая на ходу пальто, сбежал их старший брат Сириус. Ворвавшись в толпу, он быстро закрыл близнецов собой. – Простите, господа, у моей сестры мало времени и очень хрупкое здоровье. Не стоит ей стоять на ветру и простужаться. Да-да, всего наилучшего! Дети, немедленно ступайте домой!       Антарес и Регулус благодарно сложили ладошки в молитвенном жесте и кинулись следом за старшим братом.       – Сири, ты лучший!       – Сири, ты меня спас, я думал, что умру!       – Мальчики, – Сириус обернулся, глядя на близнецов сверху вниз, и сердито оскалился, – ещё одна такая выходка, и я вас прирежу.

***

      – Их нигде нет… – Альфард выбрался из-под кровати близнецов, извлекая из-под неё залежи пустых бутылок от эля. – Я уже везде посмотрел. Наверное, они в церкви.       – Но воскресный костюм Терри в шкафу… – удивился Салли. – В чём же он ушёл?..       – В платье, чёрт его дери! – распахнув дверь комнаты, заявил Сириус. – Вот они, конспираторы…       Антарес и Регулус виновато взглянули на родителей. Увидев извлечённые из-под кровати бутылки, они синхронно побледнели.       – Это не наше…       – А чьё? – спросил Салли.       – Это… э… Нам нужны были пустые бутылки для опытов, – потирая обгоревший кончик носа, соврал Регулус.       – Сделаю вид, что я поверил, – младший из старших Хоши сурово фыркнул. – Не хочу выслушивать вашу жалкую ложь в попытке оправдаться.       – Па! Они в таком виде в церковь заявились. Так что знакомься, твоя дочь – мисс Киссин!       Антарес зарделся румянцем. Альфард захохотал, прикладывая холодную бутылку ко лбу, а Салли закрыл лицо руками.       – Нет!!!       – Ну, а что мне было делать… – Регулус опустил взгляд. – Нас бы взашей выперли оттуда.       – Поделом, – заметил Альфард.       – Как это у вас в голове работало? Если у меня есть дочь, значит, она от какой-то женщины… И вообще, я очень люблю детей, но вас и так слишком много!       – Ну… а что такого? – осторожно спросил Антарес.       – Ничего! – сдавленно всхлипнул Салли. – Это… это звучит очень... Вы… вы жестокие дети!       – Пожалуйста, не заставляйте людей полагать, что мы продолжаем создавать гомункулов, – попросил Альфард, обходя кровать и обнимая брата.       – Спасибо, Фарди, – младший из родителей уткнулся в брата, сдерживая рыдания. – Твоя забота бесценна…       – Ну ладно тебе, в конце концов, их и правда много…       – Нет!!! То есть… Не важно! Вон, все вон, – замахал руками Салли и, выскочив из объятий брата, выбежал из комнаты.       Сириус тихо присвистнул. Регулус погладил несчастного Антареса по плечу. Альфард тяжело вздохнул.       – Не бойтесь, дети, я поймаю его и не дам сброситься с крыши… снова.       Мужчина прошёл мимо замерших в растерянности детей и, обернувшись, добавил с улыбкой:       – Шучу.

***

      Утренние улицы были заполнены народом. Люди шли по своим делам, здоровались, сторонились карет, запряжённых автоматонами, и совсем не обращали внимания на мужчину в наглухо застёгнутом пальто, спешащем прочь от толпы. Его взгляд метался, пока он искал что-то, надолго останавливаясь на безлюдных улочках и возле свалок.       – Гигантский варан сбежал из Королевского зоопарка! – радостно кричал мальчишка-газетчик, размахивая пачкой газет. – Королева Виктория встречается с премьер-министром Германии Ангелой Меркель! Открытие ресторана «Фантазм» обернулось катастрофой для посетителей! Скорее покупайте свежий номер!       – Что ты сказал?.. – мужчина подошёл ближе, разглядывая стопку газет возле ног мальчугана.       – Открытие ресторана кончилось смертью десяти посетителей! Говорят, все они умерли внезапно, и теперь у хозяина могут быть проблемы…       – Да нет же, – мужчина покачал головой. – Я про зоопарк. Кто сбежал из зоопарка?       – Гигантский варан! – с гордостью ответил мальчик. – С вас пять пенсов!       – За что?..       – За газету и информацию, – подмигнул маленький вымогатель.       – Как всё стало дорого, – посетовал мужчина, расстёгивая пальто и ища во внутреннем кармане кошелёк. Глаза мальчика округлились.       – Сэр… с вами всё в порядке?..       Мужчина перевёл взгляд на рубашку. Та была перепачкана кровью и изодрана, а на груди сквозь лоскуты виднелись следы царапин.       – Всё хорошо, просто кошка царапучая попалась.       – Кошка… – пробормотал мальчик, испуганно забирая деньги и отдавая газету. – Сэр! Тут шесть пенсов, а не пять!       – Один – за молчание, – усмехнулся мужчина, быстро застёгивая пальто и направляясь дальше по своим делам.

***

      – И ни капельки кофе… – Сириус раздражённо заглянул в пустой кофейник и с выражением абсолютной скорби на лице закрыл крышку. – Совсем голодом заморите…       – Ты только что ел, уймись, – Салли протёр вымытый Альфардом стакан и поставил его на полку. – Кофе и еда никак не связаны.       – Я запомню эти слова! – тут же отозвался старший Хоши. Младший закатил глаза.       – У-у-у… И даже пирожное съедено! – проныл Сириус.       – Это было моё пирожное!       – Хватит мучить отца чувством вины, – нахмурился Альфард. – Хочешь кофе – свари сам.       Сириус тягостно вздохнул.       – Никто даже не сварит мне кофе. Вот заведу служанку!..       – Да сварю я тебе кофе, дай посуду домыть! – взмолился Салли.       – Не смей, пусть сам варит, – Альфард схватил брата за руку и сердито посмотрел на сына. – Извиняйся.       – Прости, пап… Я просто шутил…       Салли опустил голову. Вид у него был абсолютно растоптанный. Сириус виновато съёжился в кресле.       – Прости… Не волнуйся так, я… Я больше не буду! Пап?.. Пап, сделай что-нибудь с папой!       Альфард прикрыл глаза. Хоши очень любили своих детей, но воспитание сыновей было выше их сил. Старший работал домашним учителем, но летом, когда он не работал, он был просто невыносим, младшие только познавали азы алхимии, но их эксперименты уже вызывали истерику у всех окружающих… Мужчина в который раз поклялся себе, что больше детей они не заведут.       Подойдя к брату, он взял его лицо в свои ладони и повернул к себе. Огромные зелёные глаза были полны вселенской тоски.       – Не слушай глупого ребёнка… Тебе не надо обслуживать весь дом.       – Почему?       – Потому что они в состоянии о себе позаботиться.       – Но они ведь просят о заботе…       – Салли, они – не ты. Они дурно воспитаны, но…       – Их воспитывали мы.       – Да… – Альфард вздохнул. – И когда-нибудь зёрна воспитания и впрямь прорастут в них, но на это, кажется, нужно чуть больше времени. Сейчас же, это просто капризные дети. Прошу, не надо потакать этому…       – Если человек о чём-то просит, значит, ему это очень нужно, – возразил Салли. Сириус виновато опустил голову – он отлично понимал, зачем старший отец завёл разговор при нём. Урок был усвоен.       – Пап… – он осторожно поднялся с кресла. – Я не всегда прошу, когда мне что-то необходимо. Иногда это просто… Глупо шучу и ломаю драму.       – И это очень жестоко, – напомнил ему Альфард.       – Да… Мне действительно жаль.       – Прости, – тихо вздохнул Салли.       Альфард и Сириус переглянулись.       – Почему ты извиняешься?..       – Тебе грустно.       – Нет! Мне… ну, то есть да… но… – Сириус наткнулся на холодный взгляд Альфарда. – Нет. Это не грусть, просто мне стыдно.       – Извини.       – Это я извиняться должен…       – Не люблю делать людям неприятно, – Салли опустил голову. Альфард поцеловал брата в макушку и прикрыл глаза.       – Иногда ситуации вынуждают, братик… Ты совсем мало спал, с его стороны некрасиво было беспокоить тебя лишний раз… а с моей – мешать вчера лечь.       – Всё хорошо. Зато мы побыли рядом, – Салли судорожно прижался к нему, грустно улыбаясь.       Сириус опустил взгляд в пол. Он знал, что должен что-то сказать, но не понимал что. Младший отец действительно был очень встревожен в последнее время и тормошить его из-за глупой прихоти было жестоко. Причина у отцовского беспокойства действительно была, но становиться дополнительной обузой к ней молодой человек не хотел.       – Спасибо… – тихо произнёс он.       – За что?       – Ты так заботишься обо всех нас, обо мне… так стараешься угодить и помочь… Спасибо. Я буду ценить это больше и не трогать тебя без причины, – пообещал Сириус.       – Спасибо. Меня не за что благодарить.       – Но я правда благодарен.       – Спасибо.       Сириус сел обратно в кресло, пряча горящие от стыда уши за газетой, которую он взял почитать у близнецов. Альфард приподнял брата над полом и, как ребёнка, отнёс на соседнее кресло и укрыл его ноги его же шалью.       – Грейся, замёрз совсем…       – Угу, – Салли поднял на брата благодарный, но грустный взгляд. – Мы скоро сядем читать? Осталось всего две главы.       – Хм… После посу… Нет, давай сейчас. Потом домою.       – Я помою! – отозвался из-за газеты Сириус. Альфард благодарно кивнул ему, улыбаясь. Кажется, сын действительно что-то понял.       – Спасибо, – младший Хоши прикрыл глаза, счастливо улыбаясь. Прямо сейчас ему хотелось плакать только от благодарности.

***

      – Это что?       Салли и Альфард сидели у камина, грея руки. Братья кидали в огонь старые газеты, зачитывая друг другу забавные заголовки и негромко смеясь. Регулус, вошедший в комнату, потряс над родителями запечатанную коробку, найденную им в кухне.       – А-а… – Альфард поднял голову. – Это от коллеги, Кьёми Трисса.       – С чего он вообще решил, что нам от него что-то надо, – надулся Салли. Его отношение к человеку, о котором брат говорил, не умолкая, было сложным.       – Не знаю, я ничего такого ему не писал, – пожал плечами старший Хоши.       – А, так вы общаетесь…       – Изредка…       – Не волнуйся, мне уже давно всё равно.       – Это папин друг или что-то вроде? – удивился Регулус.       – Что-то вроде… – отозвался Салли.       – Мы просто коллеги. Сири учил его сына в прошлом году, вот и познакомились… – уши Альфарда слегка покраснели.       – А что в посылке?       – Не знаю.       – Можно?       Старший Хоши прикинул, не может ли быть внутри чего-то «экспериментального», но если оно и было, то Регулус так тряс её, что оно уже сдетонировало бы, если бы было способно.       – Конечно.       Сын, сопя от усердия, принялся вскрывать посылку. Салли взял в руки очередную газету.       – Варан, оказывается, из зоопарка сбежал.       – Ага, и куча народу померло… А, так, это не связано. Нашли варана?       – Не знаю, это сегодняшняя газета.       – Вот как? – Альфард пробежал статью глазами. – За него хорошая награда…       – Зачем ловить варана? Это совсем не по нашей специальности. Да и мы давно не занимаемся подобным… – с грустью вздохнул Салли.       Альфард задумался. Где-то за спиной, судя по звукам, отчаявшийся Регулус принялся грызть посылку.       – Реджи, возьми нож, – даже не обернувшись, предложил Салли.       – Я пофти отфрыв!       – На будущее возьми. В крайнем случае, сможешь совершить самоубийство, если потребуется.       – Да, если вскрытие коробки опозорит тебя, сын наш, – хмыкнул Альфард.       – Я имел в виду не это. Остро заточенный нож всегда должен быть под рукой.       – Салли, я за тебя беспокоюсь.       – Я часто говорю такие вещи. Почему ты начал волноваться только сейчас?       – Не знаю, – Альфард отвёл взгляд. – Просто звучишь слишком серьёзно.       – Пап, папа всегда так шутит. А потом в окно вылезает… – тихо произнёс Регулус.       – Да, сегодня лицезрел уже. Давайте вернёмся к варану? – старший Хоши указал на фото. – Он меня беспокоит. Примерно, как ты, хоть и куда слабее.       – Извини…       – Не извиняйся, – Альфард забрал брата на руки и тепло обнял. – Покончив с собой, ты ничего хорошего не добьёшься.       – Я знаю.       – Что тебя беспокоит?       – Ничего… Пожалуйста, давай продолжим говорить о варане?       Старший Хоши обернулся на Регулуса, подозрительно тихо пилящего бечёвку упаковки перочинным ножиком. Наверное, при нём и впрямь не стоило обсуждать подобного.       – Хорошо. В общем, вид у него какой-то… Ты помнишь химер лорда Гинширо?       – Да.       – Их любимая кото-пёсо-драко-птичка чаще всего выглядит вот так. Ты сам брал её лечить, помнишь?       – Да. Это всё ещё не наша работа.       – Почему?..       – Ты сам сказал, что не хочешь этим заниматься.       – Ну, не то, чтобы не хочу… Да и было это несколько лет назад.       – С тех пор я несколько раз предлагал тебе, но ничего не менялось.       – Верно… Просто не дело, если эту зверушку сунут обратно в зоопарк. Сам знаешь, что будет, если она с перепугу начнёт менять форму у всех на глазах, – поморщился Альфард.       – Ну да… Отказываться бессмысленно, верно?       – К сожалению. В любом случае, я не думаю, что это…       Громкий металлический лязг прервал Альфарда. Из посылки, пытаемой Регулусом, выпала сложная механическая шкатулка.       – Ух ты! – восхитился юноша.       – Она цела?.. – обеспокоился старший Хоши.       – Что это вообще? – с крохотной толикой интереса спросил младший.       – Механическая коробка! – Регулус потряс её. – И внутри что-то есть!       – Тогда не тряси её так, – попросил Альфард. – Ключ есть?       – Не-а. Только письмо.       – Отлично. Что в нём?       – «Спасибо за всё, я на вас рассчитываю».       – И всё?!       – И всё.       Повисло задумчивое молчание. Регулус обнаружил в коробке круглый механизм с отверстием и принялся его крутить. Устав, он передал шкатулку старшему отцу.       – Ни инструкции, ни шифра, ни пояснений… – Альфард покачал головой. – Я напишу ему и спрошу, что нам с этим делать.       – Не выйдет, – тихо отозвался Салли, протягивая брату газету. Заголовок на третьей странице гласил: «Алхимик Кьёми Трисс покончил с жизнью».

***

      Проклятый ящик не открывался. Теперь его содержимое вызывало интерес у всех троих и каждый по очереди подходил к столу, на котором он стоял, крутил что-то, оглядывал со всех сторон и откладывал обратно. Альфард и Салли параллельно расстелили на полу карту Нижнего Лондона и, взяв в руки кусочки мела, помечали места, где появление варана было наиболее вероятно. Регулуса же посадили перебирать письма от Трисса, в надежде, что алхимик успел оставить подсказку раньше.       Из газеты стало известно, что он застрелился, не оставив предсмертной записки и завещав всю свою научную работу сыну. Сын, после его смерти, найден не был, и полиция Кеттеринга взялась за его поиски. Его причастность к смерти отца пока что была не доказана.       – Да не мог он его убить, – внимательно изучая с лупой берега Темзы, произнёс Альфард. – Кьяре его обожал. Настолько, что, когда мы серьёзно повздорили, написал мне. Написал, правда, с угрозами, которые сводились к «Если у папы снова подскочит давление, я вас обязательно убью. Простите, если очень груб, но я волнуюсь за него».       – Изредка общались, говоришь? – грустно улыбнулся Салли, в свою очередь обводя на карте какие-то области в кружок.       – Ну… тебя огорчало каждое письмо, так что я предпочёл преуменьшить.       – Да всё равно уже…       – Действительно. Сына его жаль. Наверное, обнаружил отца мёртвым и сбежал куда-нибудь.       – Наверное.       Посмотрев на перемазанную мелом карту, Альфард снова взял в руки газету.       – Никаких подробностей… Просто «бегайте и ловите», если читать между строк. Ни повадок, ни особенностей… Завтра надо будет сходить в зоопарк и узнать у них больше.       – Угу.       – Что такого, если варана отправят в зоопарк и окажется, что он химера? – спросил Регулус. – Просто подберут вольер побольше.       – Химеры разные бывают, – отозвался Салли.       – Например?       – Иногда они разумные. Иногда агрессивные. Иногда их просто долго мучили раньше, и они могут приносить проблемы в будущем. Да и чёрт знает, что в этой конкретной понамешано, это всегда лотерея.       – Если вы её поймаете, мы оставим её себе?       – Зависит от многого. Иногда ликвидировать проще и безопаснее для всех.       Регулус огорчённо вздохнул. Химеры ему уже нравились, хотя он никогда не видел их вживую.       – Было бы здорово, если бы она превращалась в большую собаку… Знаете, как собака Баскервилей!       – Не здорово, – покачал головой Альфард.       – Но тогда бы она жрала грешников!       Братья переглянулись, но промолчали. Регулус продолжал пытать ящик. Стрелки часов медленно ползли к полуночи. С десятым ударом в комнату вошёл Сириус, завёрнутый в одеяло.       – Вы чего ещё не спите? – обеспокоенно спросил он, внимательно глядя на родителей.       «Вы поссорились?» – читалось в его взгляде.       – Вскрываем посылку от покойника! – воодушевлённо заявил Регулус.       – Реджи, нельзя же так, – буркнул Альфард. Юноша присмирел, но ненадолго. Протянув брату коробку, он предложил:       – Мы весь вечер её крутим, хочешь попробовать?       – Хм… Ну, давай, – Сириус нехотя взял ящик в руки, осторожно осматривая отверстие и суя туда палец.       – Я уже пробовал, не открывается, – пожал плечами Регулус.       – Хм… Может, если я поверну… А кого хороним-то?       – Кьёми Трисса, – мрачно произнёс Альфард.       Сириус вздрогнул и в ту же секунду раздался щелчок. Ларчик открылся.

***

      Мальчишка, задыхаясь, бежал по узкой улочке, ища, куда ему скрыться. Тварь нагоняла, дыша в спину и клацая по камням огромными когтями. Прятаться от неё было поздно, а кричать и звать на помощь бесполезно – густой туман проглатывал его тонкий голос. Оставалось надеяться, что найти его в тумане тварь не сможет. Выскочив на улицу, мальчишка понял, что находится у реки. Здесь прятаться было негде.       За спиной послышалось раздражённое рычание. Мальчик вскрикнул, кидаясь к каменному ограждению и взбираясь на него. Внизу чернела, переливаясь бликами от прожекторов и фонарей река. Когти клацнули совсем рядом и тварь ловко вскочила на ограждение рядом с ним, расправив огромные крылья, но мальчик не стал дожидаться, пока она его схватит. Оттолкнувшись ногами посильнее, он нырнул в реку и грязные воды Нижнего Лондона с плеском сомкнулись над ним. Химера, зарычав, вытянула шею, высматривая его, но, не найдя, досадливо фыркнула и, взмахнув крыльями, взмыла в воздух.

***

      Из механической коробки выдвинулся небольшой ящичек. В нём, к удивлению Сириуса, лежала маленькая огненная саламандра с очень знакомым узором из пятен. Саламандра спала, обнимая лапками ключ. Регулус и старшие Хоши с изумлением и непониманием уставились на зверушку.       – Это ящерка?.. – Регулус с удивлением протянул к ней руку.       – Нет, это саламандра, – озадаченно ответил Альфард.       – Это… Кьяре, – тихо произнёс Сириус.       – Вот как… Теперь многое становится яснее, – пробормотал Салли.       Сириус бережно вынул саламандру. На ощупь она была совсем холодной, но в ладони почти сразу же нагрелась, начиная тихо искриться и потрескивать. Молодой человек переложил её на стол, и саламандра открыла маленькие янтарные глазки. Моргнув, она подняла голову и, ярко вспыхнув, обернулась Кьяре Триссом, лежащим на столе.       – Что?! – вскрикнул юноша, резко садясь.       – Что?.. – тихо отозвался Сириус.       Чёрные волосы растрепались, янтарные глаза вспыхивали живым огнём, а лицо стремительно бледнело. Приоткрыв рот, юноша в ужасе уставился на Хоши.       – Кто?… Что?… Почему я тут?       – Понятия не имею, – покачал головой Сириус.       – Ты у нас дома, – первым оправившись от шока, сообщил Регулус. – Тебя прислали в коробке.       – Зачем?.. – юноша подтянул к груди колени. На нём была мягкая чёрная пижама и гольфы в рыже-чёрную полоску. Вид у Кьяре всё ещё был заспанный и испуганный. Судя по всему, отправка не была согласована с ним.       – Этого мы не знаем и хотим выяснить, – ответил Альфард.       Сириус, наконец, осознав, что происходит, кинулся к Кьяре, чтобы помочь тому слезть со стола. Юный Трисс оказался куда ниже, чем представляли себе старшие Хоши. Покачнувшись и ухватившись за бывшего учителя, юноша негромко спросил:       – Какое сегодня число?       – Третье августа, – глухо отозвался Салли. – Только что началось.       Развернувшись, он вышел из комнаты. Альфард кинул в его сторону обеспокоенный взгляд, но остался. Сейчас важно было разобраться с появлением юноши и успокоить Сириуса.       – Значит, мне восемнадцать, – вздохнул Кьяре. – Он уже застрелился, да?..       – Да… – кивнул Альфард. – Вчера.       – А обещал, что сегодня… Глупый папа, умер… – тихо произнёс юноша. Сириус обнял его за плечи. – И даже не сказал мне ничего! Договорился бы хоть... Он всегда всё за всех решал! А вдруг бы посылка потерялась? Что бы он тогда делал? Ничего бы он не делал, он уже бы умер!..       Сириус подавился всхлипом и закашлялся. Регулус обеспокоенно коснулся руки отца.       – Не волнуйся, сейчас… – Альфард тяжело вздохнул. – Сири, не плачь, сейчас важнее решить, что делать с твоим… с Кьяре. Молодой человек, не волнуйтесь, вы уже доставлены по адресу, сейчас этого достаточно, уже довольно поздно… Вы не против на ночь остаться в гостевой?..       – Нет! – Сириус вцепился в юношу. – Он… Он отца потерял! Я… я… я ему нужен! Пожалуйста…       – Хорошо, если в твоей комнате есть место…       – Есть!       – Хорошо. Кьяре, прости за этот сумбур. Думаю, утром нам будет легче со всем разобраться. Реджи, проводи их, твой брат… Ему, кажется, нужна помощь.       – Не нужна, – вытирая текущие по щекам слёзы, произнёс Сириус. Кьяре уткнулся в его грудь, гладя и утешая. Регулус обеспокоенно посмотрел на отца.       – Па, чем я ему помогу?..       – Тоже верно… Прости, – Альфард подошёл к столу и, отыскав красный конвертик с рождественской маркой, отдал его Сириусу. – На, в нём было немного о тебе… Думаю, сегодня понадобится.       Молодой человек ошарашенно забрал конверт, сердито глядя на отца.       – Надо было раньше отдать, прости…       – Зачем ты… «Понадобится»? Издеваешься, да? – Сириус стиснул конверт так, что он хрустнул. – Не знаю, что у тебя творится в твоей голове, но опиум на тебя чертовски плохо влияет! Идём, Кьяре!       Схватив бывшего ученика за руку, Сириус выскочил из гостиной. Регулус испуганно посмотрел на отца. Альфард опустил голову.       – Реджи, я что-то сделал не так?..       – Наверное, ему слишком больно… Он не понял тебя…       – А ты понял?       – Нет… Но я не думаю, что ты хотел обидеть его.       Мужчина грустно улыбнулся.       – Ну, хоть за это спасибо.       – Пойдёшь за снотворным?..       – Нет. Видимо, оно действительно плохо влияет. Сегодня помучаюсь так.       – Не сможешь уснуть, – покачал головой Регулус. – Сам же знаешь, как будет.       – Тогда завтра выпью побольше кофе, – хмыкнул Альфард.       – Пап…       Регулус взялся за отцовский рукав. Несмотря на то, что он был выше отца, сейчас он смотрел совсем как в детстве: виновато и обеспокоенно.       – Хорошо, я постепенно слезу с него… – мужчина бережно погладил сына по плечу – до макушки тянуться было сложнее. – Вашей вины тут нет.       – Мы предложили же…       – Вы были детьми. А я так хотел, чтобы обо мне заботились, что… Не так уж важно теперь. Постепенно уменьшу дозу…       – Чтобы потом тыкать Сирьку носом в то, что бросил?       – Нет. Чтобы дома был порядок.       Выпив в кабинете разбавленную настойку, Альфард направился в спальню. Там, сидя над грелкой и следя, чтобы угли не тлели, его ждал Салли. Брат устало улыбнулся.       – С возвращением, братик. Чай на столе.       – Салли… – жгучая волна стыда захлёстывала, но мужчина понимал, что минут через десять все ощущения притупятся – даже отвращение к себе.       «Я так хотел заботы, а она всегда была в тебе…», – подумал он, но промолчал. Сейчас брату не стоило знать, во что он влип.       – Салли, спасибо тебе, – он поцеловал брата в лоб и, взяв чашку, сел на кровать.       – Не за что, – тихо отозвался тот. – Я ведь всегда так делаю…       – Да. Прости, что так мало благодарю за это.       Сладкий чай и опиум убаюкивали совесть и сожаление о потере друга. Может быть, единственного, кого он так и не смог оттолкнуть… От невозможности горевать было мерзко, но даже злость на себя медленно меркла. В последний раз она больно кольнула, когда он ложился – подушка была ещё мокрой.

***

      – Он был метров трёх в длину, двигался проворно и мясо жрал как не в себя, – развёл руками сторож. – И кусачий, сволочь, был…       – Вас кусал? – спросил Альфард.       – А как же? – мужчина показал искусанные руки. – Вон, в крови всё было. Думал, палец оторвёт…       – Не оторвал бы, – покачал головой Салли.       Отойдя к решётке, Хоши оглядели разворошённую солому и перевёрнутое корыто для еды. Оно было пустым.       – Ему нужно много еды, чтобы поддерживать форму… Возможно, это что-то маленькое? – предположил Альфард. – Значит, сейчас он голоден.       – Скорее, уже поел, – Салли указал на дыру в соседний вольер. – Там кого-то нет. И его еды тоже.       – Раны не загнили. Разумен?       – Думаю, да.       – Тогда стоит поскорее найти его.       – Вы по поводу варана?       Молодой мужчина в аккуратном костюме подошёл к ним, туша на ходу сигару. Загорелая кожа обветрилась, без того светлые волосы выгорели на солнце, но, несмотря на экзотическую внешность, говорил он чисто, без акцента. Поправив светлое пальто, которое явно стоило дороже, чем вся одежда на братьях, он вежливо улыбнулся:       – Тепло сегодня, не так ли? Английское лето просто ужасно…       – И вправду, дождливо стало, – отозвался Альфард. – Вам интересны вараны?       – Только те, за которых назначена кругленькая сумма. На самом деле, животные интересуют меня в последнюю очередь, я больше по Трое и Криту, но даже мне понятно, что условия, в которых держали зверушку не лучшие. Не удивительно, что она сбежала.       – Пожалуй, – согласился Салли.       – Вы, значит, его ищете? Деньги или здоровый авантюризм?       – Попытка помочь живому существу, которое попало в беду, – произнёс младший Хоши.       Мужчина задумчиво помолчал.       – Что же, кажется, у нас с вами одна цель. Я хотел бы сообщить немного информации о варане, если позволите. Но мне хотелось бы быть уверенным, что эта информация ему не навредит.       – Его разумность очевидна. Мы уже помогали таким детям когда-то.       – Так вы знаете так много… – мужчина нахмурился. – Хорошо, тогда, думаю, хуже не будет… Вчера он спрыгнул в реку. Не думаю, что он утонул, но мне так и не удалось его выследить. Возможно, он обращается во что-то водоплавающее. Вы его днём видели или ночью? У него волосы рыжие, но во что одет, я не разобрал…       – Мы его не видели.       – Но вы же сами сказали про детей…       – Чаще всего в такие ситуации попадают дети или подростки, – пояснил Салли. – Взрослым проще найти способы разобраться.       Мужчина задумался. Кажется, он прикидывал, не сказал ли он лишнего и можно ли доверять Хоши.       – И много вы занимались подобным?       – Шестнадцать лет.       – Много…       – Мы занимались поимкой неопасных животных, – объяснил Альфард. – Общались с разумными и старались помогать им.       – Вы говорите в прошедшем времени или язык сильно поменялся с моего отсутствия?       – В прошедшем. Мы уже восемь лет, как не работаем, – грустно произнёс младший Хоши.       – И что же теперь начали?       – Беспокоимся за него, – пожал плечами старший.       Мужчина зябко поправил пальто.       – Никак не привыкну к этой гадкой погоде. И никак не отучусь её ругать. Может, в тепло пойдём? Я заплачу за еду.       – Спасибо, но мы не едим с незнакомцами.       – Зовите меня Маркель, – улыбнулся мужчина, протягивая братьям руку для рукопожатия.       – Хорошо, Маркель, – кивнул Альфард, чуть касаясь той. – Надеюсь, мы не доставим вам проблем.

***

      Маркель оказался не готов к тому, что братья почти не едят. Точнее, едят, но настолько конкретную пищу, что он засомневался, сможет ли найти что-то подходящее в меню.       – Пожалуйста, принесите куриное филе, только без лука, помидоров… – мужчина посочувствовал официанту, чьё лицо от удивления вытянулось. – В общем, просто куриное филе.       – Может быть, добавить каких-нибудь специй? – почти жалобно спросил тот.       – Специи можно, – кивнул Салли.       – Да, специи кладите, – разрешил Маркель. Официант благодарно кивнул.       – Что будете пить?       – Воду?.. Или, если есть, лимонад… – пробормотал Салли.       – Тут в меню есть чай, – негромко добавил Альфард.       Маркель собрал всё своё мужество, чтобы взглянуть в глаза официанту.       – Пожалуйста, чай с сахаром. И, если есть, лимонад.       Официант сочувственно посмотрел на двух молодых мужчин, неуютно жмущихся друг к другу.       – Лимонад есть. Вам какой?       – Любой… – прошептал Салли, желая, судя по всему, провалиться сквозь землю.       – Лимонный, просто лимонный лимонад, – захлопнув меню, выдохнул Маркель.       – А что вы закажете?..       – Чашку кофе и… нет, просто чашку кофе.       Официант поспешно ушёл. Маркель закрыл глаза, в тайне надеясь, что, открыв их, он не увидит странных алхимиков. Но те всё ещё были на месте.       – Извините, – хором пробормотали Хоши, опустив глаза.       – Да ладно, я же сам предложил угостить вас, – Маркель поспешно заулыбался. – И вообще, я привык к странным обычаям. Вести раскопки мне приходилось не только в Греции, так что ваши вкусы мне кажутся, скорее, забавными. Правда, объяснять их официанту немного сложно… Но это не важно. Варан, да! Вот, что важно – этот очаровательный юноша имеет очень острые когти.       – Насколько острые? – уточнил Альфард.       – Ну, пропорол он меня довольно глубоко…       – Почему он вообще на вас напал?       – У нас вышло недопонимание. Сначала я принял его за бродячего кота или вроде того… А потом он испугался света и кинулся на первого подвернувшегося. Чуть позже мне удалось поговорить с ним, но он снова не понял меня и сбежал! Это грустно, поскольку всё, чего я хочу – чтобы ребёнок перестал бродяжничать. Мне хотелось бы позаботиться о нём…       – Как именно вы с ним разговаривали?       – Как? Просто сказал, что не хочу ему навредить, и что мы похожи…       – Можно больше контекста?       Маркель задумался.

***

      Мальчик нашёлся неподалёку от места, где они встретились впервые. Маркель отыскал его рядом со старой фабрикой, забившегося между мусорных контейнеров.       – Замёрз? – мужчина присел на корточки и протянул ему руку. – Идём, я не хочу тебе навредить.       Мальчик шарахнулся назад, забиваясь подальше. Мужчина покачал головой и, вынув из кармана завёрнутые в пакет бутерброды, кинул их тому.       – На, кушай.       – Спасибо, – с сильным австралийским акцентом пробормотал химера.       Он принялся за еду. Маркель подождал, пока тот наестся и попробовал пересесть поближе. Мальчик вздрогнул, но не отпрянул.       – Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Ты из зоопарка сбежал, верно?       – Да. Чего тебе от меня надо?       – Просто хочу забрать тебя туда, где будет сухо и безопасно.       – Я больше не буду работать в борделе! – мальчик вскочил на ноги и кинулся наутёк.       – Я не… Стой!       Маркель кинулся за ним. Проворный мальчишка весь день водил его за нос, путая след и скрываясь по всем дворам. Это раздражало. Он не хотел его упустить и в этот раз…       Когти клацнули по мостовой. Маркель потянулся, расправляя затёкшие крылья и бросаясь в погоню.

***

      – И тогда я погнался за ним, но он сиганул в реку, – закончил свой рассказ мужчина. Часть с превращением он решил опустить.       – Сколько вашему ребёнку лет? – спросил Салли.       – Моему ребёнку?.. – растерялся Маркель. – Как вы узнали?..       – Вы ведёте себя как родитель ребёнка пяти-шести лет.       – Это как же?       – Вы заботливы, но излишне опекаете человека, возраст которого вам неизвестен.       – Пяти-шести… – Маркель усмехнулся. – У меня есть ребёнок, но я даже его пола не знаю. Ему должно быть двадцать четыре или двадцать пять. Мы с женой долго планировали его… В итоге, она не дождалась меня из экспедиции. У нашей группы произошли непредвиденные обстоятельства. Вернуться возможности не было.       – Как у Одиссея?       – Почти! Но моя Пенелопа, прождав двадцать лет, объявила меня мёртвым и развелась со мной.       – Весьма печальная история любви…       – Очень. Теперь пытаюсь вновь завоевать её расположение, но она даже на свидания ко мне через раз приходит. Да и… обсуждаем мы на них погоду и меню. Моя Мари попридирчивее вас в еде будет.       В этот момент официант принёс заказ. Осторожно поставив перед близнецами тарелки с филе и напитки, он с явным облегчением поставил перед Маркелем кофе и ушёл. Мужчина грустно взглянул на маленькую кофейную чашку.       – Наверное, стоило взять тосты или вроде того…       – Отдать вам мою еду? – предложил Салли. Альфард прикрыл глаза рукой.       – Эм… что, простите?       – Вы хотите есть. Отдать вам мою еду? Я не слишком голоден.       – Не верьте, он не ел со вчерашнего ужина! И он постоянно всех кормит, – вмешался старший Хоши.       – Спасибо, предпочту отказаться, – Маркель старался не думать, что прочие посетители косятся на них.       – Извините…       – Вы огорчились?..       – Не хотел делать вам некомфортно.       – Ну, я ведь всё-таки пригласил вас, так что покушать должны были вы…       – Но ведь вы голодны!       – Не беспокойтесь так… Почему вас это вообще заботит до такой степени?       – У меня трое детей. Младшим семнадцать. Знаете, как важно кормить подростков вовремя? Считайте профессиональной привычкой.       Маркель растерянно посмотрел на Альфарда. Тот только развёл руками, что понимания ситуации не добавило. Затем он перевёл взгляд на Салли.       – Вы хороший отец… Наверное, ваша жена счастлива.       – У меня нет жены.       – Сочувствую…       – Не стоит. Её никогда и не было. Не то чтобы меня это удручает.       – А, значит, ваши дети – приёмные?       – Ну, – Салли задумался, – старший – наш младший брат, которого я усыновил, когда родители умерли. А младшие созданы алхимией.       Некоторое время мужчина удивлённо смотрел на младшего Хоши.       – Вот как… Вы создали их, потому что хотели детей?..       – Нет, потому мне хотелось передать дальше что-то важное. Один сын-то у меня на тот момент уже был.       – Хм… Странно… – Маркель покачал головой, не веря своим ушам. – Не то, чтобы я сомневаюсь, просто… Вы, когда создавали, давали себе отчёт, что будете их любить?       – Да. Для этого ведь и создавал. Зачем вообще ещё нужны дети?       Салли пододвинул свою тарелку Альфарду. Альфард положил на неё кусочек своего филе.       – Зачем?       – Я думал, ты хочешь…       – Оно одинаковое. Это тебе.       – Ты должен питаться.       – Я завтракал.       – Это снова был кофе. Напомнить, что ты говорил про кофе?..       – Это было сказано Сирьке.       – Да, но…       Маркель с изумлением смотрел на братьев. Они спорили, кто кому отдаст еду, пытались кормить его и, кажется, совсем не обращали внимания, что сидят в ресторане. На мгновение ему почудилось, что это он у них в гостях где-нибудь на маленькой и уютной кухне. Впрочем, на его отношение к алхимии это никак не влияло.       – Я знаю алхимика, который создавал тварь, чтобы она защищала его. Но, в итоге, он использовал её, чтобы нападать на каждого, кто ему не нравится. У твари, конечно, не было выхода, да и как иначе – если хозяину кто-то неприятен, значит, он представляет угрозу… Потом тварь выросла, поняв многое, и пришла к создателю с вопросами. Из кабинета она вышла в одиночестве, сыто облизываясь. Я не то, чтобы верю алхимикам. Хотя вы, кажется, редкие экземпляры.       – Нас тоже когда-то создали. Связка из того, кто может лечить и того, кто может убивать, – тихо ответил Салли. – Два мальчика, которые должны были работать по дому, нянчиться с ребёнком хозяев и… Ну, в общем, мы должны были разбираться с проблемами, в случае чего. Только хозяева не выжили, а мальчик, который должен был убивать, вдруг понял, что любви в нём гораздо больше, чем хотелось бы его создателям, а, значит, нужно ей поделиться. Ну, знаете, если вода долго стоит, она загнивает. Любовь должна циркулировать. Теперь у меня есть свои дети, которых я очень люблю.       – А, так вы тоже созданы… – Маркель улыбнулся спокойнее. – Теперь ясно. Благодарю за честность. Сфинкс. Маркель Сфинкс. Всё ещё разыскиваюсь по всему Уэльсу за жестокое убийство создателя меня и моей… сестры. Не единокровные, так что… Не хочу столкнуться с осуждением, но она и есть моя Мари-Пенелопа.       Хоши переглянулись. Сфинкс опустил взгляд.       – Я всё понимаю… Но когда вы живёте в одном доме, каждый день выносите столько… Нас стравливали, пытались сделать врагами – забавно же, когда кошка и собака дерутся. А мы всё равно любили, хотя нас зашивали и вправляли кости каждую неделю. А потом я дал нам шанс сбежать и начать новую жизнь. И вот как, в итоге, всё обернулось…       – Вы обязательно должны помириться, – твёрдо произнёс Салли.       – Мы не стали бы вас осуждать. Скорее уж, сочувствовать, – кивнул Альфард.       – Спасибо, сделаю всё, что в моих силах, – мужчина искренне улыбнулся. – Знаете… Я очень рад, что встретил вас. Твари должны держаться вместе, верно?       – Вроде того.       – Смею предложить вам свою дружбу.       – Мы будем рады дружить.       Салли строго посмотрел на Альфарда. Тот поднял руки в сдающемся жесте.       – Я чего-то не понимаю?.. – уточнил Маркель.       – У него мало друзей.       – Мой единственный друг позавчера застрелился, – Альфард пожал плечами. – Всё ещё не уверен, что чувствую по этому поводу…       – Вот поэтому я всё ещё здесь, – Салли похлопал брата по плечу. Тот смутился сильнее.       – Тогда я буду рад дружбе с вами. Предлагаю встретиться сегодня вечером у Тауэрского моста, думаю, его могло отнести туда течением…

***

      С самого утра в доме Хоши царил беспорядок. Сириус проснулся совершенно разбитым, глаза болели, но рядом, словно воздаяние за страдания, спал тёплым комочком Кьяре Трисс.       Кьяре был старательным учеником – наблюдать, как он выводит строчка за строчкой сочинение, сосредоточенно глядя в тетрадь, как он недоверчиво улыбается, получая хорошую оценку, или испуганно смотрит, пытаясь понять, как допустил ошибку, было восхитительно. Хоши сам не заметил, как привычная радость за успехи ученика превратилась в радость от его существования. Долгая зима, проведённая в тихом доме Триссов, стала лучшей в его жизни: он праздновал Рождество с Кьяре.       Сириус не смог отказать себе в удовольствии побаловать юношу – ещё неделю после праздника он дарил тому небольшие подарки, раз за разом млея от счастья, когда ученик смущённо краснел. Кьяре старался отплатить тем же – к вечеру он обязательно приносил что-то, чтобы поблагодарить за подарок. На седьмой день он пришёл сам, со сделанным из ленточки бантиком в волосах.       – У меня больше ничего нет… – тихо произнёс он, и тогда Сириус поцеловал его.       Весной, уезжая от Кьяре, Хоши пообещал, что скоро они будут вместе – как только юноша станет совершеннолетним. И теперь обещание Сириуса исполнилось буквально.       Замирая от счастья, он прижался к тёплому боку маленького саламандры. Смерть Кьёми Трисса, человека, которым он искренне восхищался, казалась чудовищной, но далёкой ошибкой, не способной на самом деле разрушить чью-то жизнь… А потом Кьяре проснулся.       Дома юноша был тихим и скромным, здесь же – его было почти незаметно. Он боялся подать голос, смотрел в пол и только негромко, шепча себе под нос, ругал отца за неосмотрительность и глупость. Сириус не знал, как помочь ему хоть немного слезть с иголок, на которых тот сидел с видом великомученика, и привёл в комнату своих братьев. С этого момента и начался бардак.       Родителей с самого утра не было, и некому было спасти бедного Трисса от близнецов. Антарес, проспавший всё самое интересное, потребовал повторить ему всю историю с самого начала, Регулус, восхищаясь длинными, до плеч, волосами Кьяре, принялся заплетать ему косички… В общем, к тому моменту как Сириус закончил готовить завтрак, братья довели юношу до нервного срыва – обернувшись саламандрой, он удрал куда-то под шкаф, тихо потрескивая оттуда.       – Вы что наделали? – Сириус схватил кухонное полотенце, грозно надвигаясь на братьев.       – Мы просто взяли его на руки, он такой лёгкий и нежный был… Мы и отнесли его в гостиную, – виновато произнёс Антарес.       – Невозможно не тискать, он как кошачья мята для кошек… – попытался оправдаться Регулус.       – Сейчас я вас как котят утоплю! – пообещал Сириус, кидаясь за близнецами.       Антарес кинулся вправо, к камину, сшибая на ходу стопку газет, оставленную родителями. Регулус бросился влево, врезаясь плечом в шкаф. Из-под шкафа, пискнув, выскочил Кьяре, быстро оборачиваясь человеком, чтобы его не затоптали. Сириус, не зная, кого ловить, замер было посреди комнаты, а потом подскочил к двери, загораживая её спиной.       – Нет! Вы оба отсюда уйдёте только через мой труп!       – Как скажешь! – хором крикнули близнецы, толкая старшего брата в грудь и живот. Дверь, чудом пережившая катание на ней трёх поколений детей, наконец, не выдержала и рухнула вместе с братьями Хоши. Трисс, в ужасе наблюдавший за этим, забился за кресло.       – Всё! Хватит! – взвизгнул Сириус. Схватив близнецов за шкирки, он потащил их в ванную комнату.       Набрав полную ванну холодной воды – сейчас счёт за воду волновал его в последнюю очередь, – Сириус окунул их обоих, несколько секунд держа их головы под водой. Как только близнецы начали пускать пузыри, он вытащил их.       – С-с-сирь, м-мы в-всё п-поняли! – заверил брата Регулус.       – Х-х-холод-дно… н-не н-н-надо б-больше! – взмолился Антарес.       – Надо.       Подняв Регулуса прямо в одежде, Сириус посадил брата в воду. Следом туда отправился плачущий от холода Антарес.       – Всё. Допекли. Сгоревший пирог, провонявший всю кухню, ваши эксперименты, после которых пришлось оттирать коридор и лестницу, чёртово платье в церкви, та мерзкая жижа в раковине, которая присохла, напуганный Кьяре и снесённая к чёртовой бабушке дверь! Сидите тут и думайте над своим поведением. Вылезете, пока я не вернусь – пеняйте на себя!       – Б-б-братик… х-холодно… – заплакал Антарес.       – Т-терри… В-вылаз-зь… – Регулус попытался встать, но Сириус тотчас усадил его обратно.       – Сидеть. Чем послушнее будете, тем быстрее вернусь.       Близнецы всхлипнули, обнимаясь, но молодой человек запер дверь ванной и направился в гостиную успокаивать Кьяре.       Трисс смущённо сидел над подносом с завтраком и сосредоточенно пил кофе из носика кофейника. Увидев Сириуса, он поперхнулся и закашлялся.       – Тебе же нельзя кофе…       – Извини… кха-кха, …те! – давясь кофе, просипел Кьяре. Хоши поспешил похлопать его по спине. Не смотря на всю любовь, хлопки были довольно чувствительные.       – Ещё и одежду испачкал, – оглядывая мокрую пижаму и забрызганную тёмными пятнами подушку, покачал головой Сириус. – И что теперь делать?       – Мы дома! – в прихожей хлопнула дверь. Сердце молодого человека упало куда-то в пятки и замерло.       Альфард и Салли вошли в гостиную, аккуратно обходя упавшую дверь.       – Что случилось? – растерянно спросил Альфард.       – Все живы? – обеспокоенно уточнил Салли.       – Да, это всё близнецы, – Сириус махнул рукой, быстро переворачивая забрызганную подушку.       – А где они?       Молодой человек прикусил язык. Он вспомнил грустные мордашки замерзающих в ванной братьев.       – Ну…       – Куда ты дел их? – строго спросил Альфард.       – Эм… ну… Они в ванной.       – Боже, пойду проверю их, – Салли направился в сторону ванной комнаты. Сириус и Альфард подняли дверь и, приставив её к стене, направились следом.       Близнецы сидели обнявшись. Завёрнутые в полотенце и усаженные возле тёплой батареи, они мрачно смотрели на кучку мокрой одежды.       – Мы з-замёрзли, – сообщил Регулус.       – Папа п-просил передать, ч-что это его инициатив-ва… мы… мы сидели… и ждали… – произнёс Антарес.       Сириус виновато отвёл взгляд.       – Добесили…       – Х-холодно же…       – Вели бы себя нормально, этого бы всего не было.       – Они могли простудиться, – Альфард недовольно покачал головой. – А ещё им могло стать плохо, а ты запер дверь. Думать надо.       – Ты сам-то как будто думаешь… – огрызнулся Сириус.       – Я не подвергаю жизнь Салли опасности.       – Могу поспорить.       – В любом случае, Терри и Реджи ты больше трогать не будешь. Они – наши дети, нам и заниматься их воспитанием.       – По-моему, мне до них больше дела, чем вам.       – Сожалею, если так выглядит.       Сириусу было, что добавить, но он промолчал. Сейчас никакой радости обида отца не вызвала бы.       – Наркоман, – тихо буркнул он под нос, чтобы его не услышали и вышел из ванной. Извиниться перед близнецами можно было и позже.       В гостиной, нервно допивая кофе из литрового кофейника, сидел Кьяре. Увидев учителя, он резко побледнел и аккуратно отставил свою «чашечку».       – Уважаемый господин Трисс, – тихо и серьёзно произнёс Сириус. – Если вы не хотите в ближайшее время покинуть меня и отправиться следом за вашим отцом, перестаньте. Пить. Кофе.       – Да, сэр, – тихо пискнул Кьяре.

***

      Салли оставил горячий чай в комнате близнецов. Спустившись вниз, он обнаружил, что гостиная пуста. Старенькая дверь скромно стояла, прислонившись к стене – почему-то Хоши ощутил некоторое родство с ней. Ему тоже хотелось встать в тени, не привлекая внимания.       Поднос с посудой отсутствовал. Судя по звукам с кухни, Альфард мыл её, и этот звук едва-едва достигал слуха через несколько комнат. В гостиной же было неуютно и тихо.       Салли кинул взгляд на шкаф – маленькая запылившаяся фигурка фарфоровой балерины, привезённой откуда-то с родины ещё дедом, упала, не разбившись. Хоши открыл дверцу и поставил её на место. Потом поправил стопку разбросанных газет и подошёл к любимому креслу. Подушка была перевёрнута и лежала не на своём месте – с обратной стороны виднелись подсохшие пятна кофе.       Мужчина грустно улыбнулся. Кажется, этот дом больше не был его. Он не мог объяснить почему, но всё вокруг словно напоминало об этом – письма Трисса-старшего на столе, расстеленная на полу карта, вымазанная мелом, заляпанная подушка и даже снятая с петель дверь.       «Всё равно она выбивалась из интерьера, – успокоил себя он. – давно пора было сменить».       В целом, то же самое он мог бы сказать сейчас о себе.       Хоши не понимал, как он сломал то, что было у него, но был уверен – оно сломано безвозвратно. Брат и так был отстранён и безразличен к нему. Но с этим, хоть и с трудом, удавалось существовать. С появлением Кьяре Трисса же всё окончательно рухнуло – старший сын переключился на него. Близнецы тоже интересовались Кьяре… Никого, кто мог бы остаться с ним, а не с кем-то ещё, в доме не осталось.       В доме, в котором он всегда ждал каждого. Салли вспомнил недавний разговор с Сириусом и свою глупую, почти щенячью готовность сварить ему кофе, лишь бы всё было хорошо. Может быть, Альфард был и прав, что не стоило становиться для детей служанкой, но Хоши был уверен – в следующий и в любой другой бы раз он с радостью кинулся бы исполнять то, что велено. Потому что только так, может быть, он будет чувствовать себя нужным, а не выбивающимся из интерьера элементом.       Раньше он определял себя как «объект Спика» – это было больно и неприятно, но он был незаменимой деталью странной системы, созданной бывшими носителями их фамилии. Затем он начал определять себя как «Салли», став живым, почти человеком, но не совсем химерой… главное – живым. Сейчас же, лучшее, с чем он мог ассоциировать себя, было мебелью. Причём очень старой, местами протёршейся и покоцаной, неуместной и уродливой в окружении чужих, более красивых и необходимых вещей. Такой, которую он и сам бы, безо всякой жалости, оттащил на помойку. К сожалению, сейчас он не мог так поступить.       Альфард всё ещё грустил по Кьёми Триссу – человеку, которого он едва видел, но с которым, судя по стопкам писем, взахлёб общался. Вряд ли, при всём равнодушии, брат смирился бы со смертью того, кого видел каждый день на протяжении сорока лет. Сириус, хоть и говорил всё лето о Кьяре, последние годы только и делал, что ссорился со старшим отцом – и, как правило, предметом скандала выступал сам Салли. Их сын был на многое способен в отчаянии – Хоши вспомнились загнанные в ванную близнецы. Он просто не имел права вызывать у него столь сильные чувства. Антарес и Регулус всё ещё были малы, даже если им исполнилось семнадцать – Салли знал, что пока он способен вызвать у них улыбку и желание обнять его, он не сможет отказаться от этого и покинуть их…       Мужчина тяжело вздохнул. Он чувствовал, что его жизнь стала дверью, которую некуда деть и жалко выкинуть.

***

      С каждым шагом дышать становилось сложнее: влажный воздух лип к лёгким, вызывая приступы долгого удушливого кашля, и не давая вдохнуть полной грудью. Сапоги соскальзывали с влажных, выступающих из луж островками, камней мостовой, а пальцы давно озябли. Прожектора дирижаблей не столько освещали дорогу, сколько подсвечивали туман, слепя глаза его молочной белизной. Альфард взглянул на брата – тот решительно шёл вперёд, крепко сжав в руках рукоять зонтика. По зонту громко барабанили тяжёлые дождевые капли.       Маркель Сфинкс шёл рядом, указывая дорогу.       – Варана ищут по всему Лондону… – после долгого молчания произнёс он. – Надеюсь, они скоро успокоятся – слышал по радио, что Скотланд-Ярду выдали разрешение на поиски. Скоро тут будет крупная облава – не хотелось бы, чтобы мальчик перепугался и случайно попал к ним.       – Не попадёт, – покачал головой Альфард. – Они ищут трёхметрового варана, а, как вы сказали, он был маленького роста. Не думаю, что у него была возможность достать достаточно еды…       – О чём вы?       – Поддерживать большой размер для маленьких химер утомительно. Скорее всего, когда его поймали, он пытался напугать охотников. Теперь у него вряд ли достаточно ресурсов, чтобы вернуться к этой форме.       – Никогда не думал, что превращение расходует так много сил… Мне это никогда не было сложно.       – Ну, вы и едите каждый день.       Они уже обшарили всё под мостом, перешли на другую сторону реки и обыскали всё там. Следов мальчика нигде не было видно. Салли предположил, что он мог плыть против течения или река унесла его дальше, Маркель сокрушался, что ребёнок мог заблудиться в городе днём или утонуть, и ругал дрянную погоду за невозможность найти того по запаху. Альфард устало смотрел на мрачные стены Тауэра. Искать химеру по всему городу было всё равно, что иголку в стоге сена.       – Идёмте обратно, – решительно заявил он. – Бессмысленно мокнуть впустую.       – Но мальчик… – Маркель осёкся. – Хорошо. Пожалуй, не стоило идти домой днём…       – Нет смысла сожалеть, – подал голос Салли.       – Но я упустил его…       – Верно. Но его не найдут, если он будет аккуратен.       Маркель вздохнул, опуская голову и чуть заметно сутулясь. Сейчас в нём не было и тени того расслабленного, «кошачьего» спокойствия, грации и уверенности – только бесконечное сожаление и отчаянное, абсолютно нечеловеческое одиночество. Альфард не знал, сколько тому на самом деле лет, но не сомневался, что куда больше, чем Вечной. И сейчас Сфинкс выглядел на свои годы.       Они пересекли мост, уныло глядя на сияющие через туман огни Сити-Холла и бесчисленных домов. Пора было прощаться.       – Поищем завтра? – неуверенно улыбнувшись, спросил Маркель, протягивая братьям руку для рукопожатия.       – Может быть, если будут какие-нибудь зацепки. Или хотя бы хорошая погода, чтобы можно было найти по запаху, – покачал головой Альфард, бережно сжимая ту.       – Да, конечно… – мужчина опустил взгляд, но тут же встрепенулся, услышав отдалённый крик.       – Стой!!! Ты! Сейчас же! Стой! – кричал кто-то, срывая голос. Хоши и Сфинкс замерли, пытаясь различить сквозь тьму и туман кричавшего.       В свете фонаря мелькнула тень и в следующую секунду, опрокидывая Маркеля на землю, из тьмы выпрыгнул тощий мальчишка с перочинным ножиком на перевес.       – Стой!!! – крикнул он мужчине в лицо, дрожа от холода и цепляясь за пальто озябшими пальцами.       – Нашёлся… – изумлённо выдохнул Маркель. Хоши переглянулись.       – Где ты был?! – злясь и чуть не плача, выкрикнул парень. – Я и к реке бегал, и к фабрике, и к овощному… Весь день бегаю! Где?!       – Я… я искал…       – Плохо искал!!!       – Это точно не ваш сын? – спросил Салли, посмеиваясь в кулак. – Я имею в виду… Выглядит как возвращение блудного отца.       Альфард рассмеялся тоже и осознал, что впервые за много дней лицо брата выражает какие-то ещё эмоции, кроме грусти. Тепло обняв его, он поцеловал Салли в висок.       – Да, вроде, не…       – Ну уж дудки! Я ему не сын! Он мне не отец! Вот возьму и… и прирежу! Или… буду угрожать, если он не заберёт меня! Он обещал, что заберёт!       Сфинкс усмехнулся, осторожно касаясь рукой всклокоченных рыжих волос юноши. Тот замолк, испуганно глядя на того.       – Заберу, заберу… Дай подняться только. Зовут-то тебя как?       Паренёк осторожно слез с мужчины, исподлобья глядя на него.       – Каэ.       – Маркель Сфинкс. А эти джентльмены, которым я обязан твоим нахождением…       – Это я тебя нашёл!!! Я! – Каэ обхватил себя за плечи, шмыгнув носом. – Воды наглотался, тошнит… А он тут кому-то обязан!       Маркель снял пальто и укрыл им юношу. Тот пробурчал что-то в благодарность и виновато уставился на братьев.       – Глупо вышло… Думал, что опять насиловать будут… А мне уже всё равно, хуже, чем было, не будет. Насилуйте, только покормите…       – Не думаю, что мистер Сфинкс будет тебя насиловать, – хмыкнул Альфард. – Он так волновался, что мы сами начали за него переживать. Рассказывал, как искал тебя, нервничал и скурил, кажется, сигар десять, пока мы тут ходили… Кстати, мы Хоши. Мой брат Салли и я, Альфард.       – Так много курит… – пробормотал Каэ. – Рад знакомству.       – Если плохо себя чувствуешь, то мы можем посмотреть тебе лекарства, – предложил старший Хоши.       – Да нормально, я из реки, куда трупаков скидывают, пил и не помер. Не думаю, что меня что-то убьёт.       – Сточные воды, мазут, дохлые люди и животные…       Каэ позеленел, но промолчал. Маркель погладил его по волосам, не обращая внимания, что мокнет под дождём.       – Если что, обратимся к вам. Но у меня самого лекарств дома навалом – в экспедициях без них никак. Спасибо, если бы не вы, я бы совсем отчаялся…       – Не за что, – улыбнулся Салли.       – Всегда рады помочь, – кивнул Альфард.       – Всегда ли?.. – Сфинкс задумчиво обнял Каэ за плечи, закрывая от дождя. – Вот уйдёте опять на покой и ищи вас свищи…       – Не уйдём, – пообещал старший Хоши. Младший удивлённо взглянул на него, но улыбнулся. И обещание точно стоило этой улыбки.       Маркель благодарно кивнул и, взяв Каэ за руку, направился прочь. Вскоре двое химер скрылись в плотном тумане.       – Пора и нам домой, – Альфард взял Салли под руку и направился к лифту до Верхнего Лондона. Поиски варана окончились.

***

      «Здравствуй в последний раз, я буду скучать.       Знаешь, я многого тебе не рассказывал всё это время – в моей семье царит разлад, брат боится меня, а старший сын ненавидит. Я сижу на опиумной настойке – покупал как снотворное, но за несколько лет серьёзно увлёкся… Мы с братом не занимались работой восемь лет и, наверное, кроме тех формул, что я описывал тебе, мы ничего не достигли. Но, знаешь, сквозь тучи я вижу рассвет.       Позавчера нас попросили о помощи. Было приятно вспомнить старые дни, хотя вся наша работа свелась к топтанию под дождём рядом с Темзой. Впрочем, братик очень помог одному сфинксу поверить в его отцовские навыки… Очаровательно было слышать это от профессиональной «матери». Он был прекрасен. Я даже соскучился по прежним дням. А ещё он улыбался. Представляешь? И даже смеялся… Я хотел бы, чтобы таких дней было больше.       Твой сын в полном порядке, передай это Элайзе. Наверное, она очень беспокоится – ты сделал такую глупость… Но это ничего, Сири нежно заботится о нём, а близнецы, кажется, влюбились. Не думаю, что это серьёзно, у них до сих пор ветер в голове.       Жаль, что ты так и не рассказал, для чего нужен ключ. Мы обязательно выясним это, не переживай. Я хотел бы осмотреть твою шкатулку внимательнее, но дети куда-то унесли её. Наверное, сами пытают.       Я уже третий день подряд разбавляю опиумную настойку водой. Мне хотелось бы прекратить употреблять её сразу, но я ещё не настолько соскучился по тебе, чтобы заглядывать в гости. Да и на кого я оставлю Салли? Братик много плачет и шутит (?) странные шутки про самоубийство… Надеюсь, скоро у меня будет достаточно сил, чтобы вернуть его желание жить, а пока что я начал читать с ним книжку, которую он давно хотел. Он выглядит немного лучше последние дни.       Сириус знает про зависимость и не упускает возможности ткнуть меня в неё носом. Хочется верить, что Кьяре даст ему больше спокойствия, чем я могу дать сейчас. Может, тогда он прекратит срываться на меня и Салли. Я правда надеюсь на твоего сына.       Не скучай там и не огорчай Элайзу. Не жди в гости скоро.       В последний раз,       Твой ученик, Альфард Хоши».       Старший Хоши пробежал письмо глазами и, улыбнувшись, кинул его в камин. До рассвета оставалось ещё несколько часов.