Без пути к отступлению

      Слишком. Слишком приятно, передозированно в расточительной любвеобильности. Волчьи ладони хоть и грубые, не знают о бережном обращении, но, влекомые стремлением выразить страстную ласку и заботу, ощущаются слишком правильно на нем. Будто только и прямо сейчас находит свое проявление глубоко игнорируемый недостаток неизвестной, но значимой части; только и прямо сейчас он восполняется, все встает на свои места. Чувство сравнимо с необъятным: словно вернулась удача, словно Беннет нашел все утраченное, и в этом поиске обнаружил рану из плаксивой потребности в активном продолжении, но которую привычно хочется залепить пластырем.       Рука на белесом затылке не дает отстраниться, губы сминаются и отчаянно кусаются насквозь. Кровь зализывается сразу, в такие мгновенья Рэйзор наваливается всем весом, вынуждая жертву задыхаться окончательно. Бенни и сам неосторожен, будто специально ранится о чужие резцы. Краснеть больше некуда, но смущение маяком нагоняет на фоне происходящего. Сам хочет, чтобы его продолжили захватывать и овладели окончательно, готов жертвовать всеми жилами с алой уже не кровью, а, по ощущениям, лавой, если это то, что необходимо его волку. В непрерывности диких поцелуев регистрирует, насколько язык Рэйзора оказывается гладким. Признаться, и раньше Беннет допускал мысли о нем в полусонных фантазиях. Размышлял, а вдруг тот в реальности такой же шершавый, как у жителей леса, насколько приятным было бы... Искатель ощущает, как по подбородку стекает смешанная слюна и снова регистрирует горячую руку под своей рубашкой на пояснице. Внутренне поднимается бессильное возмущение на самого себя: он ведь не так слаб! Неужели настолько беспомощен в нехватке сил или… по иронии, в нежелании потерять интригующий виток событий?       И другая рука на талии снова подвигается ближе, сохраняя излишне крепкую хватку. Авантюрист думает о том, что хочет сохранить след этих прикосновений, и эти же мысли пугают его. Одежда напарника – также причина новых ощущений: кисточки охрового пончо неразборчиво щекочут, а ремень как раз упирается в место на животе, где не прикрыто несколько стянутой рубашкой. Если подумать, его собственные руки не смещаются с чужих волос и плеч, ведь страшно навсегда утратить даже возможно неприобретенное. Страшно потерять тепло, и думать о нем, и обесценить после.       Рэйзору сложно выбрать, как действовать дальше. В размышлении отстраняется, снова находит личный ориентир – зеленые глаза. Тяжесть дыхания сопровождается демонстративным облизыванием губ. Серьезность представления подчеркивают сведенные к переносице острые брови и удачно окаймленные неравномерной тенью клыки. Беннета магмовый взгляд обезоруживает безвозвратно, если слова слабо мельтешили – теперь их нет, разум приятно пустеет. Сам не замечает, как начал гладить своего волчонка. Тот, в свою очередь, притирается щекой к его ладони с еле заметной улыбкой, жмурится довольно и солнечно. До Бенни гулким звуком доносится собственное сглатывание: всего один неточный раз ему посчастливилось видеть подобное, Рэйзор известен неизменно безулыбчивыми чертами. Имеет ли авантюрист право предполагать, что его обратно постоянная улыбчивость как раз стала примером для мальчика из леса. Тень улыбки сменилась отблеском зубов, тянущих чужую перчатку.       Кожа. Ощутить.       И момент затягивается. Рэйзору не хватает аккуратности в столь непривычном жесте, так что авантюрист снимает ее сам. Ладонь возвращается на законное место у шрама на щеке. Рэйзор прикрывает ресницы, и некоторое время они сидят вот так. Он уверен, что запах ладоней владельца огненной стихии должен особенно цениться, – вечный костер, раздуваемый потоком воздуха, облюбованным ветряными астрами. Бенни находит успокоение, однако внутри по инерции продолжает возгораться.       Волчонок не против закончить вот так, но его волнует определенный интерес. Обретая озорной вид, он прикусывает чужую жаркую ладонь с несвойственной себе мягкостью. Беннет устал удивляться, как тому не стыдно удерживать зрительный контакт. Наверняка это он сам со своей неудачей слишком восприимчив к подобного рода «гипнозу». Только обретенное равновесие дыхания сохранить невозможно. Рэйзора вновь захватывает порыв любопытства и гордости: усмирить гиперактивного мальчика может только он. Бенни такой милый сейчас, захваченный им, – послушный, смущающийся, скрывающий глаза, не выдерживая весомости во взгляде партнера. Не теряясь и схватившись за шанс, хищник смещает руку к чужой скуле и спускается ниже, медленно ведя губами дорожку вдоль шеи. Медленно расцветающие там поцелуи слишком мокрые и колючие, чтобы претендовать на невинность, и обжигают сильнее собственного Пиро.       Следы остаются без особых усилий Рэйзора. Легким разрядом бьет осознание, насколько парень в его руках хрупкий, и до чего же это удачный способ обозначить свое влияние.       Для Бенни за несколько минут случилось гораздо больше, чем когда-либо позволял себе допускать. Он уже признал поражение, но, похоже, именно сейчас оно настигает его, а значит война наконец нашла свое завершение. Но что теперь? Надо что-то сделать. Или хотя бы сказать. Существует ли то волшебное слово, что сведет ситуацию на нет и избавит от неловкости? Однако Рэйзор резко опускается. Льнет, обнимает, изобильно и единовременно исследует носом от шеи к плечам, почти агрессивно ведет языком по ключице...       И смыкает зубы на нежном месте.       Перегрузка. Настоящая бомба, с которой взорвется только сердце Беннета. В глазах плывет – мальчишка еле держится, чтобы не шуметь, лишь приглушенно мычит и хватается крепче, отчего пальцы путаются в чужих волосах и капюшоне. Он чувствует что-то, а это страшно. Ерзает, сцепляет ноги вместе, без осознания прижимая их так, что только связывает напарника с собой.       Рэйзор бы мурлыкал от удовольствия, будь он котом. Такие похвала и приветствие воодушевляют слишком сильно, из-за чего сложнее контролировать зубы. Он чувствует и слышит, как Бенни дрожит. Откровенно вылизывает кадык – точно влюбился в аромат астр. Вспоминает, как они вместе собирали те воздушные цветы однажды. На тот момент волчонок не оценил венок, сделанный для него и подаренный с самым теплым в лесу смехом. Да, это запах того дня, а значит запах счастья.       В неведомом, но чувственном толчке он сжимает челюсти еще раз, оставляет отпечаток зубов ближе, в основании шеи. Беннет дёргается и тихонько охает. Жмется еще сильнее, почти опрокидывая Рэйзора на себя же, которому в таком положении приходится опереться локтем на траву в миллиметрах от любимого лица.       Искателя настигает шок, плотину неопознанных мыслей прорвало, и он слишком быстро думает, все больше приходя в ужас от ситуации и своей роли в ней. Омрачает понимание, в какой позе он находится и что творит с волчонком. Кто из них пользуется «грязными приемами» – нерешаемый вопрос.       Беннет чувствует себя геослаймом. Не может двинуться и все еще удерживает напарника ногами. Рэйзор не совсем понимает, ловушка ли это его друга или же непреднамеренная реакция. Ему стоит извиниться за укусы? Ответы должны быть в чужом дыхании, но впервые для лесного парня оно нечитаемо: это волнение страха, вины, смущения; может, он сделал слишком больно? Вопросы заставляют настороженно хмуриться.       Бенни оживает; моргает часто, мечется, распутывает узел конечностей, стремительно отстраняясь пока не встречается спиной с ближайшим деревом. Нервная улыбка натянута, руки вскинуты в примирительном жесте: – Ты не подумай ничего лишнего, все хорошо! М-мы закончили! Теперь ты точно победил. Прими мои поздравления, хе-хе. – руками ищет очки и все никак не может скоординировать движения. В итоге их получается надеть совсем уж криво. Волосы неудобно тянет, но сейчас его пытается раздавить стыд, так что лучше избежать лишнего движения; сделать вид, что все нормально.       Рэйзор просто смотрит. Только что искатель приключений был в его руках, а теперь он снова неуловимый где-то далеко. Прохладно. – Кстати, – Беннет бьет себя по лбу, отчего пряжка очков окончательно ослабла, и они упали, вырвав пару волос – Ой-ей. О чем я? А, проигравший должен выполнить желание, так что, как только ты что-то захочешь, я это сделаю. Помнишь?       Снова опускается за гогглами и протирает стекла. Важно никуда не смотреть, сохранить нестабильное спокойствие или то, что хоть как-то его напоминает. Похоже или нет – сейчас в этом необходимость для авантюриста, иначе как им общаться, да и щеки так горят, что вот-вот расплавятся.       Не получив ответной реакции, нервные окончания Беннета трясутся и опаляют друг друга все больше. «Вынуждаешь обернуться,» – думает с усмешкой.       Никак не ожидал, что будет бояться подобного, но смотреть на товарища прямо сейчас кажется смелым решением. Контакт глаз воспринимается нелегче телесного контакта ранее, но искатели приключений всегда сохраняют решительный настрой! Только коленки тряслись бы, стой он на ногах. Рэйзор пользуется случаем изучить собеседника и спустя несколько долгих секунд кивает, неотрывно смотря. Наблюдать за его активным другом по-простому приятно.       Приключенец ожидает какой-то простой просьбы. Они и раньше спорили на желания, его лесной приятель никогда не мог придумать что-то сложновыполнимое, наоборот, подстраивался под его возможности: просил достать что-то с дерева или ответить на вопрос. Такие ответы превращались в рассказ на половину совместного дня. – Я всегда готов объяснить тебе все, что знаю, но ты ведь устаешь меня слушать. Не жалеешь, что загадал именно это? – Рэйзор как обычно мотал головой и долго смотрел, пытаясь улыбнуться, как показывала Кли, но не встречая успеха. Бенни смеялся и почему-то чувствовал себя приятно одураченным.       Однажды волчонок сказал, что огонь для еды и есть его желание, в ответ получил длительную лекцию, почему не стоит загадывать обыденные задачки, авантюрист выполнил бы их без слов.       Тогда волчий мальчик просил посмотреть с ним на звезды, хотя и это Беннет делал без просьб – слишком ценно, когда волк доверяет тебе лицезреть себя в уязвимые моменты. Многие в Мондштадте любуются ночым небом, но авантюристу кажется, раз Рэйзор привлекателен своей отличностью от людей, луну со звездами он тоже видит иначе. Наверное, без шума в голове, слова ему все еще чужды.       Теперь Беннет вынужден поправлять тонкую рубашку, которая не помогает скрывать становящийся ярким укус. Волчонок испытывает странное приятное гудение в груди и сдерживается, чтобы не проявлять личную гордость открыто. Авантюрист надеется, что эта недоухмылочка говорит о спокойствии напарника, который точно не думает ни о чем подозрительном. – Что ж. Пора есть и устраивать ночлег. – замечает Бенни.       Обычно он говорит во время приготовлений, а сейчас не знает, как начать и чем наполнить беседу. Тишина пытается душить его. Интересно, влияет ли она на Рэйзора так же. Как жаль, что неловкость не дает Беннету приметить темные искры в чужих глазах.