Наследница

Джарет подтянул к подбородку девушки одеяло, глубоко вздохнув, не отрывая от неё печальных глаз. Мужчина ещё некоторое время сидел на краю кровати, наблюдая за сном дочери, прежде чем встать и покинуть опочивальню, столкнувшись с племянником, как только закрыл дверь и повернулся вбок. — Как она, дядя? – спросил парень, обеспокоенно взирая на правителя. — Ещё рано говорить о выздоровлении, – ответил тот, скрестив на груди руки. — И сколько приблизительно по времени оно займёт? — Может, пару недель. Может, месяц. А может его и вообще не настанет, – ухватившись за переносицу и закрыв глаза, произнёс Джарет. — Я не могу определить, как поздно мы вызволили её и Сару, – мужчина отнял пальцы от лица и вновь взирал на ещё больше встревожившегося от слов Марка. — Не могу определить, как много магии она использовала в пустоши. — По рассказам отца, если ты для вызволения используешь там магию, то она… — Отлетает в тебя рикошетом, да-да, верно, – перебил Король. — Только ещё сработал тот факт, что Эбби наверняка злилась, когда попала с Сарой в пустошь. И злилась долго. Вот её магическая ярость и дала плоды. — Почему тогда ваша жена не получила каких-либо увечий? Наверняка, она также гневалась, или тревожилась. Почему магия её не сожрала? — Сара весьма рассудительна, – Джарет на пару мгновений улыбнулся, быстро спрятав улыбку обратно. — Она сказала мне, что не видела смысла в панике. Понимала, что если отдастся ей, то будут последствия, схожие с последствиями дочери. Она знала, что я найду решение о спасении. Таила в себе эту надежду до последнего. — Почему она не остановила тогда Эбби? — Она очень сложный человек, – вновь искривил в горькой усмешке губы тот. – Всегда идёт наперекор. Всегда всё делает по-своему. Не умеет справляться с агрессией. Невестка тебе попалась такая, что не соскучишься, драгоценность. — Но я справлюсь с её характером. Я вынесу всё. — А если она умрёт? Это ты вынесешь? – убирая улыбку, серъёзным тоном задал вопрос Джарет, на который и сам хотел бы себе ответить. — Давайте… не говорить о худших исходах и верить… — В лучшее?! Марк, о каком лучше идёт речь, когда её тело сплошь покрыто ожогами?! И это не обычные, человеческие ожоги, от которых не умрёшь! Ты забываешь, что мы живём в волшебном мире! В мире, где… — Дядя, успокойтесь. Вы только накручиваете себя больше и больше. Есть куча лекарств, мы излечим её. Мы… — А что, если слишком… — Не поздно, дядя, – парень взял накрыл своей ладонью руку, обтянутую в кожаную, чёрную перчатку, со всем возможным сочувствием посмотрев на правителя. — Ещё не поздно.

***

— Сар, да не ссы ты так! Всё будет с ней офигенно! Наш гей её излечит и снова будет она прыгать и скакать от Марка в своих шлюховатых юбках. Ручаюсь за это! — Тоби, прекрати сейчас же! — Да что тебе не нравится?! — Твоя беспечность, Тоби! Вот что мне не нравится! Неужели ты не видишь, как она умирает?! – женщина села обратно в кресло, сгорбившись и спрятав в ладонях лицо, по которому потекли новые ручейки слёз. — И всё это из-за меня. — Ну, Сар, ну не плачь, – парень присел на корты перед сестрой, глядя на закрытое лико с толикой заботы. — Где тут твоя вина? — Если бы не я, Тоби, если бы не мои недовольства на пустом месте, она не увязалась бы за мной, и я не завлекла бы её в то ужасное место, где она… Сара вновь зашлась прежними, сильными рыданиями, игнорируя утешительные поглаживания по её колену. — У Джарета бы не было вечных проблем, если бы не я, – продолжила она размышления после очередного успокоения, глядя вперёд перед собой, словно не замечая брата вовсе. — Может… может, если меня не будет в его жизни, он будет жить столь же весело и беззаботно, как до меня! Может… — Сара, что ты, твою мать, задумала?! – не сдержав ругательство, прервал поток мыслей Тоби, встав и встряхнув женщину за плечи, словно был её родителем и имел право учить жизни своё чадо. Та, наконец, удосужилась взглянуть на него сквозь пелену слёз. Сара улыбнулась так, словно на неё снизошло озарение. — Я скажу Джарету, что не люблю его. Я подожду, когда он вылечит Эбби, а потом уже озвучу это. А потом… потом я уйду из его жизни навсегда и оставлю вместе с Эбигейл. Они будут счастливы вместе. Веселы. Я лишь обуза для них, — затараторила женщина, улыбаясь всё шире, параллельно утирая с щёк слёзы. — Это бы можно было провернуть, будь ты не замужем! Ты же так осуждала подобные модели поведения в фильмах! — Ну я же не собираюсь изменять ему на земле! — Но ты представляешь, как сделаешь себе больно? — И что? Что с того? Зато не будет больно ему… — Ты свою жертвенность в задницу засунь! И поглубже! — Тоби! — Что – Тоби?! Что?! Ты собираешься свою жизнь угробить! Я лишь пытаюсь тебя спасти от очередных глупостей! — И как же я угроблю свою жизнь, позволь спросить? Я переживу депрессию. Это меньшее из зол. — Вот именно за депрессию я и опасаюсь! Ты же потонешь в алкоголе! А то и ещё хуже, наркоте! — Это вы, молодёжь, увлекаетесь последним. А я взрослая жен… — Не знаю, про какую взрослость ты говоришь, если хочешь поступить так инфальтивно! – вскрикнул в завершение беседы разозлившийся парень, покинувший комнату и громко захлопнувший за собою дверь.