Клуб весёлых и находчивых.

[Девятое марта. Вторник.]

Обет молчания. День четвертый.

      Сон… Всё же, обстоятельства могут изменить тебя на корню. Как бы не было тяжело, рано или поздно ты подстроишься под порядки и станешь частью единого целого. Думаете, можно спать семь часов и не нуждаться в отдыхе на дню, чувствуя себя свежо и бодро? Вот и мне такая идея в голову не приходила. Однако, как оказалось, это вполне возможно. Три дня, и мой режим сбился… Или же наоборот, наладился, если учесть стандарты этого места. Теперь, ровно в семь часов утра сам организм говорит мне вставать с постели, улыбаясь новому дню.       Постойте… Что-то не так. Разве уже семь? Тогда почему глаза так и норовят открыться, несмотря на рань?       Удушье. Давление на грудь не даёт лежать спокойно. Беспокойство затаилось в душе. Веки подергиваются, мускулы лица морщатся, я наконец открываю глаза… И застываю в смятении.       Тёмная фигура нависает сверху. Два больших глаза смотрят глубоко в душу, будто смеясь над моей беспомощностью. Растрёпанные волосы торчат во все стороны. Фигура осматривает меня со всех сторон, будто принюхиваясь, облизываясь над добычей. Тёплая рука проводит по щеке, начиная бесцеремонно водить по лицу, чуть ли не залязя в рот. Щупает перегородку носа, губы, брови, волосы, шею. Приходится снова закрыть глаза, когда пальцы опускаются на глазные яблоки и начинают обследовать и их, слегка надавливая. Руки теребят мочки ушей, после чего окончательно отстраняются, добившись своего.       Зрение проясняется, теперь нависшее существо не пугает, а озадачивает. В смятении открываю рот, и хочу уже что-то сказать, но остаюсь на полуслове.       Хитрые белые глазёнки щурятся. Он слеп, но никогда не сомневается. Странный мальчишка проводит указательным пальцем по губам, указывая мне на то, что сейчас не время шуметь. Потревоживший покой будто не замечает ничего странного в своём поведении. Лыба до ушей не сползет с молодого лица…              Когда время приближается к семи, все как ни в нём не бывало сидят на своих местах. Глава произносит утреннюю речь, все идут мыться и завтракать.       Никто не трудится поднимать со мной тему раннего утра. Хотя, знает ли кто-то ещё о том, что произошло? Точнее будет сказать что это странный мальчик не считает нужным объясняться передо мной. Не привиделось ли мне это спросонья? Несколько слов смогли бы решить эту дилемму, но он просто не хочет давать мне подтверждений. Ничего не меняется, ни в поведении, ни в отношении окружающих. Гнетущее молчание преследует меня, притворные улыбки окружают со всех сторон… В полусонном состоянии проходит день. Словно медлительный тяжёлый меховой невиданный зверь он хватает меня в мои лапы. Моё бодрствование сходит на нет, я отлёживаюсь в пустой спальне на полу, вставая только во время приёмов пищи. Мне кажется, что Глава выглядит озабоченным моим поведением, но из уст не вырывается ни слова. Усталость мешается с плотными мыслями. Я также пытаюсь вспомнить моменты из прошлого… Но не один не приходит в голову. Создаётся впечатление, что его просто не было. Снова тянет поспать…              А вот и поздний вечер. Спальные мешки разложены, уставшие сожители готовятся ко сну. Мне отдыхать не хочется. Даже когда тусклый свет покидает комнату, дремота не приближается.       Тупо уставившись в стену, я снова думаю о мальчишке в другом углу комнаты. Почему он всё же решился на столь странный шаг этим утром? Нём сыграл недостаток общения? Не похоже на то, что он ни с кем не взаимодействует, всё же за обеденным столом он кричит громче всех. Тогда что заставило его подняться с кровати в такую рань? Что он хотел от меня?       В моей голове вдруг щелкает. Он же слепой! Руки на лице, на волосах… Он просто рассматривал меня! И то странное молчание, улыбки… Я ведь чужой, а он… Лицо прорезает ироничная ухмылка. В любом случае, его манера знакомства чертовски странная. Да он просто живёт себе на уме, а я мотивы ищу. Совсем делать нечего.       Эта мысль становится заключительной. Я проваливаюсь в сон.              

[Десятое марта. Среда.]

Обет молчания. День пятый.

      Рутина. Дни начинают сливаться в одну густую массу… Но сегодня я всё же нахожу спасение.       Библиотека. Комната, что была запримечена мной ещё во второй день, но так и не получившего должного внимания. Сегодня я решаю не отдавать время бессмысленным наблюдениям за стенами или мучительно долгому сну. Никто всё равно не горит желанием как-либо взаимодействовать со мной… Пока что. Это может быть хорошим предлогом для саморазвития. Не припоминаю, что когда-либо меня увлекала любовь к чтению… Но разве плохо скоротать вечер за интересной книгой?       После завтрака, прогуливаясь по коридору… И, наконец, решаю зайти. Даже не надеюсь на что-то стоящее, но ради интереса готовлюсь рискнуть.       Прохожу до конца второго этажа, упираюсь в кладовку, поворачиваю налево. Одинокая дверь будто подзывает войти. Немного помешкав, всё же поддаюсь. Раздаётся шум колокольчика.       Передо мной открывается достаточно уютная комната в неопределённом стиле. Смягчённый диван-подоконник, совмещённый со шкафом с книгами выглядит очень удобным, а большое панорамное окно делает команту наиболее светлой из всех, не смотря на её небольшой размер. Светлый ковёр покрывает пол, избавляя комнату от лишних шумов. К стене приставлен ещё один шкаф с книгами. Идиллия.       На подоконнике сидит высокий парень со светлыми волосами. Выражение его лица выглядит очень расслабленным, даже напоминающим состояние транса. Видимо, он отвлёкся от бесконечной работы по дому, чтобы провести хоть несколько минуток в этом забытом всеми крае, уголке безмятежности… Однако, его комфорт разбивается, как только звенит колокольчик на двери. С моим приходом, он отрывается от разглядывания погоды за окном и устремляет взгляд до мне. С какой-то тоскливой заинтересованностью он оглядывает меня с головы до ног, его губы беззвучно шевелятся, будто диктуя телу, как стоит поступить, а потом он молча встаёт и уходит, оставляя меня наедине.        Всё это создаёт противоречивые ощущения. С одной стороны я корю себя за то, что потревожил его мимолётный покой… А с другой нервно кусаю губы, терпя подобное обращение. Они за человека меня не считают?! Избегают, будто дикое животное какое-то! Я шумно выдыхаю воздух. Не время думать об этом. Возможно… Возможно он просто оставил меня, чтобы не вызывать у меня смущения своим присутствием. Хочется в это верить.       Я подхожу к полкам большого шкафа. Не знаю, что тут есть, поэтому выбирать что-либо получается смутно. Пробегаю взглядом. Основную книг часть составляют старые книги в потускневших обложках. Зрелище напоминает уличную библиотеку, в которую накидали всякой всячины, лишь бы она не пылилась на полках. Однако, здесь всё выглядит опрятно и чистенько. Не знаю, кто наводит чистоту, но делает он это явно с упорством. Подмечаю множество неизвестных мне авторов, неясных названий. Книги чуть новее представляют из себя сборную солянку разных жанров. Обложки, что всё ещё могут похвастаться яркими цветами содержат за собой второсортную фантастику неудавшихся авторов, размытые конвейерные детективные истории, что могут печататься пачками. Иногда нахожу детские книги, но вижу не одного практического применения для них. Целый ярус занят книгами, связанными с медициной, причём в совершенно разных её проявлениях. Разные по паршивости и по засоренности и совершенно разные в темах. Изучение их всех, наверное, сущая пытка… Наконец, добираюсь до последнего «этажа». Здесь книги толстые. Учения древнегреческих философов, словари… Взгляд падает на особо объемную книгу. Рука сама тянется, дабы рассмотреть. Приличный вес, толстая обложка, хотя страницы изъедены временем. Я провожу рукой по корешку, оскаливаюсь. Хочется отбросить сей экземпляр куда подальше и залиться смехом от всей комичности ситуации… Большими, золотыми буквами замысловатого шрифта на обложке явно выведено: «Библия».       Убираю книгу на место. Всё ещё улыбаюсь. Плюхаюсь на утеплённый тканью подоконник, поднимаю голову к потолку, разглядывая каждую чёрточку на нём. Разве «Бог» обитает в этом месте? Разве «Бог» заслуживает находится здесь? Читал ли кто-то то, что написано в священном писании? Знают ли они, что эта книга противоречит всех их возможным заветам?! Но знаю ли я?.. Моё лицо становится серьёзным, я снова смотрю на книгу на нижней полке. А кто такой этот «Бог»? Я ведь совершенно не помню… Он заведует всем, он наблюдает… Но какого его воплощение? Какова его цель? Каковы его исповеди? Какого его имя? Теперь хочется всерьёз взяться за чтиво, чтобы освежить память, воссоздать воспоминания заново!.. Но я останавливаюсь. Не последует ли наказание за подобным жестом, если кто-то меня увидит? Не посчитают ли меня «нечистым»? Не знаю, почему теперь меня так это заботит, однако убеждение оказывается сильнее любопытства. Если эта книга здесь… Бог здесь. Каков их Бог для меня пока загадка, но истинность или ложность его существования не докажешь никак. Почему я беру на себя право определять верность чужих решений? Может я…              

[Двенадцатое марта. Пятница.]

Обет молчания. День седьмой.

      Тревожные мысли всё меньше посещают меня. Всё больше времени провожу в моём убежище вдали от всех — библиотеке. Тут никто не мешает, мысли идут легко. Приходила идея даже написать что-то своё, но дальше простого желания ничего не ушло. Как бы скучно не было, но писать мемуары это уже что-то неразумное.       Весь вчерашний день был проведён здесь.В одной из полок найдены состарившиеся газетёнки для «дачников». Кроссворды на туалетной бумаге, но в этой ситуации они кажутся даром. Анекдоты по типу:

Табличка в подъезде: «Лифт сломан, ближайший лифт — в соседнем доме.»

      Не смешно, но почему-то душевно, будто что-то на задворках памяти задевают, улыбаться хочется.       Ах да, ещё кроссворды получилось решить. Немногие, слов неизвестных туча, да и без ручки что ты в той газете напишешь? Листаю, вглядываюсь, снова перелистываю. Все страницы чистые. В первую половину дня все журналы были просмотрены, а потом опять тоска накатила…       Дальше уже медицинские книжки пошли. Никогда подобное не вызывало у меня интереса, но некоторые были прочитаны от корки до корки. Психология, устройство тела, копания в мозгах… Затянуло. Чуть ужин не потерялся, благо светловолосый парень зашёл и молча постучал по руке жестом: «Часы». Когда время подошло ко сну, книги оказались на своих местах. День незаметно прошёл.       Сегодня снова засиживаюсь в библиотеке. Детективной историей хочу заняться, да не люблю их сильно. Пишут ведь что-то реальное, а исход никогда не определишь, авторы сами себе на уме, в конце обязательно «двоюродного брата племянницы старшей сестры» введут, кучу дополнительной информации впихнут, и сиди с ощущуением потерянного времени.       Смотрю в окно. Март месяц. Природа потихоньку просыпается, а лето обещает быть тёплым. Хочется надеяться, что холода не застанут в самый неподходящий момент. Земля достаточно промёрзшая, однако снега осталось мало. Иногда из плотных, тяжёлых туч выходит солнышко. Наверное, оно пригревает сонную землю, но я не чувствую этого. Не знаю, когда мне посчастливится снова побывать на воздухе. Окно всегда холодное. Иногда его окропляют мелкие капли дождя, что высыхают так же стремительно. Замечаю, что туман в этой местности — не редкость. Он навевает какую-то неясную мистичность, но никогда не задерживается надолго.       Меня привлекает гнездо чижей. Совсем близко к окну. Видимо, кто-то из обитателей дома постарался, чтобы они поселились здесь, иначе как объяснить то, что мелкие дикие пташки совсем не смущаются людей за окном? А гнездо уже скоро будет готово, последние веточки в строительство «домика» скоро будут собраны. Увижу ли я когда-нибудь их потомство? Дни пролетят незаметно.       Подмечаю, что из этого окна так же открывается прекрасный вид на территорию особняка. Все на ладони, будто муравьи. Вижу, когда уходит и приходит с работы Вихрь. Он знает, что я смотрю, поэтому не упускает возможность лениво помахать мне без явного энтузиазма и приветливости. Многие выходят из дома, но за забор не делают ни шагу. Часто наблюдаю за тем, как высокий светловолосый паренёк спускается в подвал/амбар. Не знаю, чем является эта пристройка, но ступеньки в ней точно идут вниз. Скорее всего, это погреб медленно портящимися продуктами. Оттуда приносятся крупы, картофель, макароны и другие овощи. Занимаются ли в этом доме консервировкой? Хотя, территория за забором довольно маленькая, что можно посадить на столь скудной земле?       Часто выходят «подышать» и рыжий паренёк с мальчиком поменьше. Обычно они недолго находятся на улице. Видимо, холодно, а подходящей верхней одежды в доме нет. Они что-то резво обсуждают, а потом к ним подходит «Светлый» и заводит всех в дом.       Кому уж точно холод не страшен, это кудрявой девчушке. Когда Вихрь уходит, она то и дело покидает дом и слоняется по территории без дела. Смотрит в небо, разглядывает деревья, мнёт ногами старую траву, курит. Сначала меня удивило, откуда у неё сигареты, и почему никто в Ордене не препятствует столь противному занятию. Пришла мысль, что она делает это втайне от всех, а на меня просто не обращает внимания, но к вечеру сам замечаю, что Вихрь, пришедший с работы, даже не против. Мягко похлопывает по плечу и заводит в дом.       Время ужина, снова на положенное место.       Иногда в комнату заглядывают, чтобы проверить, чем я здесь так долго занимаюсь и как себя чувствую. Ничего особого. Звонят колокольчиком, пробегают взглядом, снова закрывают дверь. Это даже уже не отвлекает. Один раз даже Глава заглянул. Выглядел напряжённым, однако, кажется, считает, что лучше уж я читать буду ежели спать весь день. Вошёл, оглядел полки, подоконник, внимательно взглянул на меня, посмотрел в окно, кивнул и ушёл. После его, меня тревожил лишь мелкий мальчишка. Улыбался как клоун, меня разглядывал, будто может что-то видеть своими прозрачными глазами. Смеялся, присел на подоконник, молча пялился. Когда не увидел внимания с моей стороны, тоже ушёл.       А ведь завтра уже тринадцатое число. Целую неделю тут нахожусь, время невозможно быстро летит. Привыкаю тишине, даже говорить уже не хочется. Может, Вихрь правду говорил на счёт «Ценного товара». Неделя и все мысли упорядочились. Свой голос только вспомнить не могу. Не потеряю ли его? Откидываю бредовую мысль.       Скоро отбой. Поздно уже. Моюсь, готовлюсь ко сну. Думаю.       Сижу на спальном мешке. Все, кроме Вихря и девушки уже на своих местах. Мельком слышу разговоры. Ну да… А всё же слова здесь не шибко берегут, проверка была, а ничему так и не научились. Откидываюсь на плоскую подушку, жду.       Проходит ещё минут десять. Наконец дверь открывается. Двоя входят в комнату. Девушка выглядит какой-то необычайно сонной, а Глава уж пылает неясно откуда взявшейся энергией.        –Просим прощения за задержку! — мягко заявляет тот, помогая спутнице присесть на своё спальное место.       Далее сам садится на колени, складывает руки на груди. Все следуют его примеру.        –Ещё один день позади! Поблагодарим же Чёрный Ветер за то, что позволил нам дышать, пожелаем отпущения грехов, содеянных по неосторожности, и поклянёмся, что впредь внимательнее будем! Если ближнего обидели, то здесь и прощения попросим! Да пришлёт Чёрный Ветер нам спокойный сон, избавит от суеты и явит свою благодать! Аминь.  — закончил Глава.       С минуту все сидели молча, не двигаясь с места, а потом и свет погас.       Шуршания прекратились быстро, все погрузились в сон… Да и я вместе с ними.