Горькая

Две полоски были отчетливо видны на простеньком дешевом бумажном тесте, точно такие же две показывала более “высокоточная”, обшитая пластиком полоска. Залет. Барабанная дробь, Воропаева, у тебя залет. Самый настоящий. Катя вздохнула и уставилась на себя в зеркало. После рождения Максима у них почему-то не получалось забеременеть. Они старались, иногда даже слишком сильно, Катя улыбнулась приятным воспоминаниям, а потом потрясла головой. Тогда ей казалось, что значит больше детей им и не нужно - отрицание? Кажется, это так называется. Но, врач утверждал, что и с ней, и с Александром все хорошо. Поэтому, когда она решила заняться новой идеей в ЗимаЛетто, в ее с Воропаевым жизнь вернулись презервативы. Защита казалась разумной, ведь третьего ребенка они больше не планировали. Получалось ли у них хорошо и правильно предохраняться? Хрен там плавал! Чего только стоил тот раз в кабинете у Александра, на его рабочем столе, как раз за пару дней до Нового Года. Катя заехала за мужем после работы, дети вместе с Кристиной и Денисламом уже вовсю проводили время за городом в их излюбленном доме, который арендовала их семья с завидной регулярностью. Он стал особенным для них после того, как Итан сделал там предложение Кире - чем не особенная отметина? Но выкупить его так никто и не решался. Причина этого странного поведения оставалась неизвестной. Катерина удивилась запустению в здании, и охранник с удовольствием известил, что Александр Юрьевич всех отпустил домой, а сам все еще работает в своем кабинете. Она заторопилась к нему, чтобы исправить эту несправедливость. Исправила. Два раза. Господи, они были столько лет женаты, и только в первый раз добрались до такого непотребства в его кабинете. Потом она валялась на диване, прикрывшись его пиджаком, и следила за тем, как он курит трубку, скалясь довольно и сыто. Тогда ее и посетила мысль, что она снова готова к ребенку. К дочке, она так хотела девочку с его улыбкой, просто до жути, до одури… Дохотелась. Интересно, она залетела именно тогда, или уже после Нового Года, когда детей с собой утащили ее родители, увозя их на дачу, чтобы провести там с ними как можно больше времени. Тимура туда забрали с их сорванцами, и Катю мучила мысли, не залетела ли еще и Кристина, которая тоже планировала с Дена не слезать. Она снова взглянула на тест и вздохнула. Была ли эта беременность неожиданной? Более чем. Была ли она желанной? Бесспорно да. Была ли она вовремя? Ответа на этот вопрос у нее не было. В конце концов, когда она была беременна Богданом, она проходила через гораздо большее количество стрессов и ничего… Ничего хорошего, когда старший сын был еще крохой, он был беспокойным, нервным и плаксивым. Катя понимала, что ее стрессы и страхи прошли не зря. В противовес Богдану Максим был тихим, спокойным, разве что требовательным и не в меру наглым. Сейчас Богдану было десять, и из душевного равновесия этого философа могла вывести только собака, которую он хотел уже очень, очень, очень долго. Александр был готов исполнить пожелание сына тут же, но Катя все останавливала его, намекая, что собака это сложно, это ответственность, это… Следовало угадать с одного раза, какой подарок на день рождения уже готовил сыну Воропаев. Как об стенку горохом с этими мужиками. Катя положила руку себе на живот, еще плоский, незаметный, но уже… теплый. Она погладила его раскрытой ладонью. - Привет, - прошептала она, где-то глубоко внутри осознавая, что на этот раз ей подарят дочь. Да, на этот раз у нее будет милая дочурка. Саша будет безмерно счастлив. Она умылась, упаковала в небольшую коробку улики и вышла прочь, направляясь к Александру, который как раз проводил переговоры с Ладой относительно ее приезда к ним на выходные. После смерти супруга Лада резко сдала, и отказывалась слишком часто покидать свою квартиру. Аркадий практически переехал к ней, чтобы “тыкать ее палочкой время от времени”. Сперва эта затея казалась более чем проигрышной, но потом это стало приносить свои плоды, и даже сама Лада признала, что общество Данилевского очень ей помогает. Катя тогда поддерживала их, как могла - и Ладу, и Аркадия, и Сашку. Ей казалось, что ее супруг погрузился в бездну отчаяния в первые пару дней, и она просто постоянно держала его в объятиях, ничего не говорила, молчала и слушала. Слушала даже тишину, если ему этого хотелось. И он оттаял. Ради его любви к ней, к детям, ради помощи Ладе и Аркадию. Он справился и выплыл, как всегда справлялся до этого, но… Теперь Кате казалось, что он нуждался в ней еще больше, и ей хотелось давать отдавать ему всю себя, все то время, которое у нее оставалось после работы и детей, с которыми они занимались вдвоем. Воропаев заметил вошедшую Катю и махнул ей рукой, явно собираясь отключаться. - Я жду вас без отговорок, в конце концов, у нас с Катей годовщина, и если ты не явишься на праздник вместе с Аркадием, то праздник обязательно заявится к вам, я тебя просто предупреждаю, - заканчивает он разговор, а потом добавляет, - люблю тебя, просто безумно сильно, но вредничать все равно не позволю. Катя облокачивается на дверной косяк, наблюдая за супругом, что откладывает в сторону телефон. Он смотрит на нее с немного самодовольным видом. - Я так понимаю, ты смог уговорить Ладу приехать? - она отталкивается от двери и подходит к Воропаеву, приподнимаясь на носочки, чтобы поцеловать его. - Да, - радостно заявляет он, и одним резким движением усаживает ее на стол, чтобы оказаться между ее разведенными ногами. Желание его сейчас вполне целомудренное, в конце концов, дети в доме, и не только свои, - она пообещала приехать, а ты же знаешь, что если Аркадий знает, что она сказала да, то он проследит, чтобы все было хорошо. - Конечно, все будет хорошо, - она притягивает его ближе, чтобы поцеловать, укладывая упаковку за спиной. Он с легкостью поддается на поцелуй, тихонько постанывая ей в рот. Кате становится смешно. Бедный, сам виноват, решил дать время для двоих Кристине и Дену, вот и пришлось обходиться только поцелуями. - Когда уже наша очередь, - раздраженно выдыхает он ей в губы, прикрывая глаза, упираясь лбом в ее лоб, - я люблю быть отцом, но иногда… Она тихо смеется, потираясь своим носом о его. Он вторит ей таким же счастливым и довольным смехом. Как же хорошо! Сердце ее пускается вскачь, Катя собирается как раз сказать Саше… все сказать… - Мам? Пап? - голос Максима требовательный и возмущенный, - Богдан и Тимур забрали моих жуков! Если они не отдадут мне их назад, то я возьму свои чернила и залью их Лего. Полностью. Все детали будут одного цвета, я за этим прослежу. - Макс, - Александр поворачивается к отпрыску, чуть склоняя голову в сторону, - нельзя заливать их Лего чернилами, ведь от этого страдают не они, а мы. Нам потом это все откупать, понимаешь? - Максим задумчиво смотрит на отца, а потом кивает. - Ладно, уговорил, тогда я полью чернилами их самих, - Катя покатывается со смеху, откидываясь на столе назад. Макс чуть отклоняется в сторону, чтобы лучше видеть мать. - А ты говорила, что сидеть на столе нельзя, что это непристойно. - Милая, - деланно возмущенно восклицает Александр, снова поворачиваясь к ней, - как ты можешь делать что-то непристойное?! - Да что вы говорите, сударь, - продолжает смеяться она, даже не думая слезать со стола, - лучше отправляйтесь и помогите сыну вернуть себе его жуков. А я пока приму самый пристойный вид, - она поигрывает бровями. Воропаев только вздыхает. - Нет, оставайся там, где ты есть, я быстро, - он направляется к сыну, чуть подталкивая его вперед, - пошли, вернем тебе твое. Не расскажешь, как они у тебя жуков забрали? - Чисто теоретически, я сам их дал поиграть, - замечает Максим, но я запрещал топить мои экспонаты и превращать их в жуков-трансформеров! Они же могут повредить моего Pandinus Imperator, а второго такого тетя Кристина для меня не достанет. - Для тех, кто в танке, что это за зверь? - уточняет Воропаев, а Катя прислушивается к заинтересованному тону супруга. - Пап! Ты что! Это же самый крупный арахнид среди скорпионов, практически двадцать сантиметров в длину. Если они отломаю ему хвост… Пап? - Да? - легкое удивление в голосе Александра отражается и в сознании Катерины, что так сильно интересует Макса, что он прекратил читать отцу лекцию о своих любимцах? - А то, что маме нужно сидеть на столе, как-то связано с тем, что она девочка? - он интересуется осторожно и как-то неуверенно, словно ступает на тонкий наст. - Да, - тут же отвечает Воропаев, - девочкам, особенно если они очень нравятся мальчикам, вообще можно многое, - подтверждает он, и Катя прикусывает губу, чтобы не выдать глупый звук умиления. - Да, понимаю, - Катерина хрюкает в ладонь, настолько глубокомысленно звучит ее сын, - у Богдана такая же ситуация, если ему нравится девушка, то он… - она даже со стола соскакивает, чтобы услышать, что же делает ее сын, когда ему нравится девушка, но не успевает, ее мужчины уже скрываются в коридоре. И зачем они купили себе такую огромную квартиру? Черт! Катя возвращается на свое место, снова принимаясь разглядывать заветную картонную коробочку. А может подождать до годовщины? Она, конечно, собиралась подарить Сашке отдых в Таиланде - только он и она, райский остров и много солнца. Катя прикрыла глаза, представляя, как кожа его постепенно покроется золотистым загаром, я волосы станут непривычно яркими под активным солнцем. А еще веснушки. Господи, на отдыхе у Сашки всегда появлялись веснушки! И это было таким удовольствием целовать их, замечая, как ее мужчина покрывается румянцем смущения. Потом, правда, он со всех ног спешил к косметологу, чтобы перед выходом на работу не щеголять чем-то столь явно демонстрирующим его… человечность, незащищенность. Да, это что-то, что принадлежало только ей, ей одной, и это было неоспоримо. Катя вздохнула. - Да, - Катерина снова соскочила со стола, произнося вслух свое желание, - будет лучше добавить это к подарку, - она выскользнула из кабинета и метнулась в спальню, чтобы успеть спрятать следы преступления в своей прикроватной тумбочке. - А ты почему здесь? - она как раз успела закрыть шухляду, когда за ее спиной появился Александр, - я же тебе сказал, оставаться на месте. Катя развернулась к нему стремительно, хитро улыбаясь. - А что там у нашего Богдана с девочками началось? - она с легкостью переводит тему со своего перемещения, заставляя Александры изогнуть брови в легком удивлении. - Все-то ты слышишь, лисица, - тянет он, привлекая ее в свои объятия, - наш юноша растет, в его жизни появилась первая дама сердца, - доверительно извещает Воропаев, - так что он у нас теперь уже не свободен. - Саша, не могу понять, чему ты радуешься! - возмущенно заявляет Катерина, подмечая, каким гордым он выглядит, - Богдану десять! Какие девочки! - Спокойно, - смеется Александр, - сейчас самый благодатный возраст для первой любви. Будут за ручки держаться, мороженое трескать, играть в видеоигры и просто проводить время вместе в кино или еще как. Никаких тебе неприличных эксцессов, а еще возможность привить ему воистину правильное отношение к женщине. - И какое же? - Катя чуть прикусывает губу. Ее супруг становился безумно милым, когда дело касалось их детей, он всегда ставил их интересы на первое место, был готов их выслушать, ей это очень нравилось, с ним они были в безопасности. - К женщине нужно относиться как к равной, - он осторожно заводит прядь волос ей за ушко, - но всегда, всегда давать ей чувствовать, что рядом с правильным мужчиной, в случае чего, она может быть слабой и беззащитной. - Так вот что ты делал, чтобы меня привлечь, - Катерина забрасывает обе руки ему за голову, чтобы удобнее было притянуть его для поцелуя, - ты до сих пор играешь со мной? Признавайся. - Я и с начала не играл с тобой, лисица, - Александр принимается поглаживать своим носом ее нос, - ты мне просто была нужна, жизненно необходимо, может, ты это ощутила? Как думаешь? - он осторожно целует ее, а затем падает вместе с ней на кровать. Матрас прогибается под их весом, а он нависает над ней, довольный и радостный, прижимая ее к себе сильнее. - Думаю, что я идиотка, и не ощутила этого раньше, - от этого Кате становится грустно, но Воропаев не дает ей договорить, закрывая рот поцелуем. Она согласна, это куда лучше, чем болтать глупости, или сожалеть о чем-то, что все равно нельзя изменить. Катя расслабляется под этим поцелуем, и в его сознании невольно загорается мысль о том, что поцелуи его так и не изменились. Каждый раз Воропаев целовал ее так, словно это был последний, с такой страстностью и жадностью, с таким восхищением и удовольствием. Она воистину ощущала себя совершенно особенной, абсолютно желанной, просто невероятной. Только в его руках она была такой… такой… такой… - Пап! Максим собрал наш конструктор и залил его какой-то липкой дрянью. Она даже спиртом не отмывается! - возмущенный голос Богдана заставляет Александра отстраниться от супруги. Катя хихикает, замечая на его лице печать скорби. Бедный. - Я вам сейчас выпишу по заднице, - заявляет он, слезая с кровати, - никуда не уходи, - обращается Воропаев к супруге, - я серьезно .Катя вскидывает руки вверх, всем своим видом намекая, что она подчиниться воле супруга. Тем более что она никуда не собиралась сегодня… пока, по крайней мере. - Но нас-то за что! - возмущенно восклицает Тимур, заглядывая в комнату, - а, - понимающе говорит он, - все ясно с вами, - затем он разворачивается к Богдану, - а я говорил тебе, нельзя трогать родителей, если они где-то запираются. - Так они не запирались, - Богдан пожимает плечами, - пап, пошли, спасать наш конструктор нужно уже! - Иду, - вздыхает Воропаев. Резкий разворот, очередной поцелуй, и он отправляется разбираться с проблемами сыновей. Катя укладывается на постели боком, подперев голову рукой. Нет, она точно уверена, что о своей беременности она расскажет ему на празднике, сейчас у него и так достаточно хлопот.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Катерина казалась ему просто невероятной. Ей шло это шелковое платье цвета темного шоколада, золотая шаль укрывала ее нежные плечи. Он наблюдал за тем, как она взяла на руки Лео, что-то спрашивая у Киры. Та только кивнула, поглаживая сына по волосам, таким же кудрявым как у ее супруга. Итан не смог вырваться, дела дипломатического корпуса не игрушка. Но, Александру было достаточно того, что он видел, что его младшая сестра была просто безмерно счастлива. Когда родился Лео, Кира немного замкнулась, первый год дался ей сложно и буквально со скандалом Итан позволил увезти ее поближе к семье. Потом ей стало куда легче, и она снова переехала к супругу. Воропаев даже готовился к их разводу, но обошлось. Кристина говорила, что они просто пережили кризис отношений. Себе он такого кризиса не желал. Он до сих пор просыпался временами и проверял, спит ли рядом с ним его любимая женщина, реально ли то, что она его, или это все было очень хорошим сном. Катя рассмеялась, когда Лео ухватился за прядь ее волос, старательно вытаскивая из прически. Кира бросилась спасать ситуацию, но Катерине было все равно. Она чуть повернулась в сторону, перехватывая взгляд супруга. Они улыбнулись друг другу, и Катя снова принялась заниматься племянником. - Как ты думаешь, когда Катя расскажет тебе, что беременна? - Аркадий подошел к нему практически бесшумно, и Александр буквально подпрыгнул, ну вот и можно так подкрадываться? - или она старается сейчас совсем этой темы избегать? - Думаю, собирается, - уверенно кивает Воропаев, - тесты так на месте и лежат, может годовщины ждала, чтобы порадовать, - пожимает он плечами, - лучше бы я не искал тогда в ее тумбочке тот чертов крем, вот, воистину неведение блаженно! - Она не думает, что ты странно себя ведешь? - Данилевский чуть подталкивает его под руку, осторожно, но сильно. Александр выгибает брови вверх. Да, он в последнее время вел себя с ней странно… учитывая то, что он не должен был знать, что она носит ребенка. Снова. Он был готов к еще одному ребенку, да хоть к десятерым, но… Максим дался Кате тяжелой беременностью, и Воропаева невольно одолевал страх за любимую женщину. Он вздохнул. - Думаю, она что-то подозревает, но пока еще просто косится, - смеется Александр, качая головой, - мне кажется, что если она не признается мне в своей беременности, то я признаюсь ей в этом. Нет никаких сил терпеть уже! - Так и не терпи, - поддерживает его Аркадий, - чем быстрее поговорите, тем лучше, а то… - он не успевает закончить, когда из кухни слышится звук битой посуды, а затем крик Тимура. - Оно само! Катя быстро передает Лео в руки Кире, а Ден немного обреченно обращается к Кристине, что как раз о чем-то шепчется с Ренатой. - Твой сын там что-то начудил… снова, - произносит он это скучающим тоном, словно ничто в этой жизни не может изменить его вселенской грусти. - На этот вечер это твой сын, - отмахивается Кристина, продолжая секретничать со Ждановой, что время от времени старается отыскать взглядом Андрея. И правда, куда делись Зорькин со Ждановым? Плохой, плохой, плохой тандем! - Никто не желает проверить, не уничтожил ли Тим мой хрусталь? - Катя картинно хмурит брови, укладывая руки на пояс в угрожающем жесте. - Я тебе все возмещу, - Ден поворачивается в сторону кухни, - Тимур! - от его резкого окрика Лада проливает практически пол бокала вина на белую рубашку Валерия Сергеевича, глаза ее становятся огромными и испуганными. - Я прошу прощения, - она тут же выхватывает салфетку, принимаясь вытирать пятно. - Хорошо, что белое, - уверенно заявляет Елена Александровна, помогая Ладе, одновременно глядя на мужа пронзительным взглядом, чтобы он не сказал ничего лишнего. Воропаев закатывает глаза - хоть один праздник у них может пройти спокойно? Ответом ему становится вопль вошедшего в комнату Жданова. - Поздравляем! - дверь распахивается, и Богдан с Тимуром, крайне косо, вносят в комнату торт, утыканным бенгальскими огнями. Все это горит и искрится, а присматривает за этим безумием следующий по пятам Зорькин. - Мальчики, вы же обожжетесь! - Александр только чудом перехватывает Катю, что пытается пойти наперерез сыновьям. - Они не обожгутся, - уверенно заявляет он ей, прижимая ее к себе поближе, буквально выдыхая ей в ухо, совершенно не слушая восторженных воплей семейства, - они его сейчас уронят, три… два… один… Словно по заказу торт соскальзывает с подноса, плюхаясь всем своим кремовым великолепием прямо на ковер, заодно погребая под собой бенгальские огни. Катя делает очередную попытку бросится на помощь смеющимся сыновьям и возмущенно вопящему Зорькину, который не успел спасти многострадальный торт, но Воропаев решает, что там и без того достаточно желающих помочь. Пока в общем бедламе виновники торжества лишаются внимания, он охватывает супругу за локоть, уволакивая ее в коридор. Сперва Катерина пробует сопротивляться. - Саша, ты чего! - возмущенно вскрикивает она, когда он пакует их в гардеробную, запирает за ними дверь и выключает свет. Катя замолкает, оказавшись зажатой между Александром и целым ворохом развешенной одежды. Она переходит на шепот, - Сашенька, мы что тут делаем? - спрашивает Катя осторожно, ласково касаясь груди мужчины, - там торт с пола нужно собирать, пол мыть… - Ты думаешь, там некому помыть пол? - интересуется он тоже шепотом, прижимая ее к себе еще теснее. Она молчит, и Воропаев продолжает, - я тут пытаюсь получить свой второй подарок, - он щекочет ей носом шею, роняя шаль куда-то на пол. - Сейчас? Тут? - в голосе Катерины звучит легкая паника, - а, может, мы подождем, чтобы гости разошлись? Я тебя, конечно, безумно люблю, - шепчет она, жарко, - но… - Спокойствие, - смеется Александр, продолжая держать ее как можно ближе к себе, - я не посягаю на тебя в этом смысле, мне же не семнадцать, могу и потерпеть. - Рука его скользит вниз, касаясь ее живота, поглаживая сквозь тонкую ткань платья, - ты мне лучше скажи, мальчик или девочка, как думаешь? - Не знаю, - Катя звучит счастливой и растерянной, - точнее не так, я знаю, это дочка, мальчишки ведь у нас уже есть, но… откуда ты… - Рылся в твоей тумбочке, крем искал… заживляющий… ты плохо прячешь улики… почему ты молчала? - он приглаживает ее волосы, ощущая, что разрушает ее прическу, справляясь с задачей, которую сегодня начал Лео. - Я все думала когда, - шепчет она, - не знала как лучше… с праздником. - С праздником, - Александр хмыкает, чуть поглаживая ее запястье, - самый лучший подарок… - Сделанный собственными руками? - смеется она, и забрасывает руки ему за голову. - И руками тоже, - он целует ее так жарко, что первое Катино предположение больше ему не кажется таким безумным, а потом добавляет, - а давай после этой принцессы еще одну?