Горькая

- Ты уверен, что тебе можно подниматься? - осторожно интересуется Александр, следя за тем, как Аркадий заново учится прямохождению, придерживаясь за инвалидную коляску, в которой Воропаев и выкатил его на прогулку. - Мне нельзя жирную пищу, алкоголь и сигаретку, - сипит Данилевский, делая шаг за шагом, - а ходить ногами мне сам Бог велел, Саша. Поэтому прекрати заворачивать меня в вату и давай, рассказывай, как там у вас дела. У всех. - Кира в Японии, и она вполне хорошо справляется, мы держим связь… ну, настолько, насколько можем, - он улыбается немного неловко, - она сейчас старается немного дистанцироваться от всего. Даже деловые контакты сейчас у нее исключительно через Катю. Андрей сперва по этому поводу пенился, но, мне кажется, он понял, что так будет лучше. Что важно, он признал, что так будет лучше ей и меня это успокаивает. Мне меньше всего хочется, чтобы Кира вернулась домой, а он решил заняться игрой в догонялки с удвоенной силой. Она еще не настолько отошла. - Андрея нужно отправить в отпуск, длительный и релаксирующий, тоже оторванный от вас от всех, чтобы у него мозг перезагрузился, понимаешь, - Аркадий делает остановку, навалившись на инвалидную коляску сильнее, дышит он с хрипом, но когда Воропаев протягивает к нему руку, то он отталкивает ее, - дай постоять, я еще не закончил с упражнениями на сегодня. - Свалишься, и снова никаких упражнений и видеть не будешь недели две так точно, - замечает Александр совершенно безжалостно, но Данилевский только неловко отмахивается, слабо качая головой. - Ты сам-то давно отошел, скажи мне на милость? Я слышал, как Денислам с тобой ругался, особенно после того, как ты решил загулять со Ждановым. - Так, - Воропаев хмурится, - мы с Андреем просто спокойно посидели,… я не знаю, как у нас так получилось выпить практически бутылку виски. - Ну, как это не вопрос, - смеется Аркадий, снова приходя в движение, на этот раз еще медленнее, чем было в начале его пробного моциона, - ты просто признайся честно, что ты воспользовался тем, что Катя укатила вместе с Виноградовой в Питер. Пока супруга изнывала на работе, ты с ее бывшим мужем умудрился нажраться в дрова. Вы хоть решили те вопросы, которые беспокоили и тебя, и его? - Ты знаешь, - Александр смущенно потирает затылок, - нет, мы… нет, ну, мы решили, конечно, то, что нам нужно, но уже на следующий день. По трезвой. А пока пили, то эти темы как-то особенно не поднимались. - А что же у вас поднималось, ну, помимо стаканов? - скалится Аркадий, снова делая остановку, на этот раз бледнея, и практически ложась на коляску. Воропаев протягивает руку, и Данилевский не отдергивается - все, устал. - Да ничего, собственно, - Александр принимается усаживать Аркадия в коляску так, чтобы лишний раз не беспокоить плотную фиксацию, невидимую под спортивным костюмом, - мы выпили, поговорили о родителях, снова выпили, а потом еще и спели, и опять выпили. Как-то пилось оно слишком легко, я даже думал сперва, что Андрея обманули, и вискарь разведенный просто до нет возможности, но, в итоге оказалось, что напиток был хорошим, а мы идиотами. - Ну, последнее, факт довольно известный и, так сказать, общепринятый, - скалится Данилевский, заставляя Воропаева закатить глаза, - ты мне лучше скажи, как Катя на твой загул отреагировала? Не примчалась, чтобы надавать тебе по ушам? - Ты говоришь о ней так, словно она самый злой Цербер, - смеется Александр, а затем добавляет, - она не кричала, не примчалась сразу же, но гарантировано обиделась на меня за то, что я так халатно отношусь к своему здоровью. - Это забота, мальчик мой, забота, тебе такая вещь была ранее доступна исключительно в семейном кругу, а тут твоя женщина ее проявляет, - Данилевский немного откидывается назад, прикрывая глаза. И нужно было себя так уматывать? Это было совершенно непонятно Воропаеву. - Да, забота, как оказывается, это очень приятная вещь, да и расхолаживает она меня куда меньше, чем я мог бы себе представить, - соглашается Александр, - но, в последнее время на Катю навалилось столько работы, что мы даже дома занимаемся делами ЗимаЛетто. Так что я не могу проявить свою заботу о ней в полной мере. - Ты ведь сам говоришь, что вы занимаетесь этим вместе, разве это не забота? - немного удивленно спрашивает Аркадий. - Как Катюша в целом? - О, это, на самом деле, крайне интересно, - качает головой Воропаев, - она в последнее время такая эмоциональная. Ден говорит, что это нормально, сейчас ее гормональный фон начинает пошаливать, и отсюда растут ноги у таких вот взрывов. Ты знаешь, слезливой она не стала, но немного напряжения, немного всплесков, более ярких проявлений. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю. - Понимаю, - смеется Данилевский, - моя супруга была беременна дважды, и оба раза я познал всю прелесть спорить с беременной женщиной. Незабываемо. - К слову, - осторожно начинает Александр, - как твои девочки отреагировали на то, что ты попал в больницу? Я удивляюсь, что никто из них еще не примчался увозить тебя в дальние края и заодно устроить мне скандал. - Они не устраивают тебе скандал потому, что совершенно ни хрена не знают, - честно отвечает Данилевский, - я с ними общаюсь далеко не каждый день, а тогда, когда у меня не было ни сил, ни возможности с ними говорить меня подменяла Лада. - Ты втянул Ладу в свою, самую что ни на есть, бессовестную ложь? - Воропаев смеется, весьма довольный полученной информацией, - а ведь она постоянно говорит мне о честности и кристальности, доверительности в общении с близкими людьми. - Ну, - становится на защиту подруги Аркадий, - Ладуся и правда исповедует определенные принципы, но это не значит, что она не может помочь горячо любимому другу. Вот твоя Катерина и та готова уступить собственным принципам во благо любви к тебе, - он чуть выгибает голову, чтобы видеть лицо Александра. - Ну уж нет, Катя не будет своим принципам уступать, - смеется Воропаев, - или я чего-то не знаю? - он выгибает бровь в ожидании. - Когда вы с Андреем пропали, а Катя с Кирой нашлись, то Катюша была готова на все, чтобы вернуть тебя себе. Она была готова искать тебя где угодно, отдать все, что попросят, - Данилевский произносит это с огромным удовольствием, продолжая следить за выражением лица Александра еще более пристально. - Это она просто на эмоциях, - пробует оправдать такое бурное поведение Воропаев, - она же в итоге поостыла? - В итоге ее я поостыл, - самодовольно заявляет Аркадий, рукой указывая направление прогулки, - и поверь, я очень хорошо видел, что она собиралась… - Ну, все, хватит, - вздыхает Александр, продолжая толкать коляску в нужную сторону, - Я уже все прекрасно понял, и о том, что она хотела, и вообще… - Неужели ты этого стесняешься? - не упускает возможности немного подколоть Воропаева Данилевский, - тебе становится неловко от того, что кто-то способен ради тебя на безумства? Ты должен этим гордиться. - Я горжусь, но, надеюсь, что больше мне не придется это делать, - уверенно отвечает Александр, - я бы хотел гордиться чем-то другим. Например, своим ребенком, который особенно прицельно будет плеваться в Жданова. - Твой ребенок вообще не будет плеваться, - жестоко рушит идиллическую картинку Аркадий, - Катя не позволит ему этого, будь уверен. - Вот зачем ты так жестоко, - вздыхает Воропаев, - я уже размечтался, как это все будет и главное, что это все будет! - А ты не сильно-то загадывай, - смеется Данилевский, - ты мне лучше скажи, как у вас идет подготовка к свадьбе? Лада говорила, что она с Катиной мамой с ног сбилась, все решая и готовя, но ни ты, ни сама Катюша в этом еще даже не валялись. Как так? - А так, что мне эти танцы с бубном вообще не нужны по сути, да и Катя тоже без особой радости думает о том многолюдно перфомансе, в который нам придется превратить нашу свадьбу. Поэтому мое дело оплатить все то безумие, которое для нас наваяют наши энтузиасты, а Катино сделать так, чтобы Милко не превратил ее в пирожное Анна Павлова из фатина и шелка, потому что это нынче тренд. - Саша, - вздыхает Аркадий, - свадьба, это не то мероприятие, куда нужно звать людей тебе неприятных. Зачем вы с Катей пытаетесь такой вечер превратить в светский раут? Я не понимаю, - он качает головой, - нет бы отпраздновать это в самом ближайшем кругу. Я, конечно, помню про вашу роспись, но это же не одно и то же. - Мы не будет устраивать раут, - вздыхает Воропаев, - но условности, ты же понимаешь. Там будут журналисты, а соответственно там будут Ждановы, все, потому, что все должно выглядеть идеально, как одна большая, по возможности счастливая, семья. А раз там будет Маргарита, от которой у Кати дергается глаз, то я не собираюсь упускать возможность разбавить ее кем-то куда более достойным. - Это Бойко достойный? - качает головой Данилевский, но Александр совершенно не удивляется, и даже немного ухмыляется на этот вопрос. - Его пригласил не я, этим занималась Катерина, и я понятия не имею, чем был продиктован ее жест, но я не собираюсь запрещать ей это. Может, она его специально рядом с Маргаритой посадит - хорошее такое напоминание о ее идиотизме. - Она учится плохому у тебя, - улыбается Аркадий, потирая руки. Александр замечает это движение и принимается разворачивать коляску назад в сторону больницы. Все, нагулялись, и так это выходило довольно длительное пребывание на улице. - Она сама по себе такая, - не соглашается с Данилевским Воропаев, - но, если она берет что-то от меня, то мне это очень и очень нравится. - Я попрошу заметить, что нравится это исключительно тебе, - смеется Аркадий, - как там у Кристины дела? А то она вчера забегала, но ты же ее знаешь. Она мне все уши свои котом забила. Замучила меня его распорядком дня, его меню и его повадками, и умчалась, так как она должна была помогать Кате с чем-то там таинственным. - Ее зверь тот еще засранец, - смеется Александр, - мне кажется, что Ден уже не рад, что он привез его ей в подарок, потому, что теперь он борется за внимание Кристины еще и с ним. И, я смею заметить, проигрывает по всем статьям. - Ну, у кота всегда будут преимущества перед медведем, - пожимает плечами Аркадий, а потом становится совершенно серьезным, - Саш, тебе не кажется, что эти отношения у Денислама и Кристины все-таки обречены на провал? Ты бы поспособствовал их разводу, а то… я не могу видеть Кристину несчастной. - А она что, по-твоему, несчастна? - осторожно интересуется Воропаев, но Данилевский только осторожно пожимает плечами. - Я не вижу ее счастливой, уже одного этого мне достаточно, чтобы позволить себе сомневаться. Но, если ты думаешь, что у них получиться… - У них может не получится, - не отрицает Александр, чуть приподнимая передние колеса коляски, чтобы можно было ввезти Аркадия внутрь больницы, - но я не имею права не дать им возможности попробовать. Разве я буду хорошим братом, если сам попробую решить за Кристину, что ей на самом деле нужно? - Не будешь, - соглашается Данилевский и вздыхает, - но, мне бы очень хотелось, чтобы она, наконец, обрела свое счастье, как бы банально это ни звучало. - Это звучит не банально, - успокаивает его Воропаев, старательно въезжая в двери палаты Аркадия, - это звучит любяще и очень по-отечески. Но, нам придется дать ей время, чтобы она обрела свое счастье сама, и в той форме, в которой она его таковым считает. Думаю, с этим ты согласен? - Согласен, - кивает Данилевский, позволяя Александру помочь ему приподняться с кресла, чтобы перебазироваться на кровать. Аркадий тут же откидывается на ней, - Саш, пригласи медсестру, давление я думаю мне все-таки нужно померять после прогулки-то. Только давай без паники. Но, Воропаев и не паникует для разнообразия. Данилевский не выглядит излишне бледным, разве что чрезмерно уставшим. Он послушно отправляется на поиски медсестры, раздумывая над тем, что Кристина все-таки согласилась попробовать съехаться с Денисламом. Об этом она просила пока никому не рассказывать, ясное дело, кроме Кати и Киры, которым она сообщила сама. Александр решил, что это правильный подход - счастье любит тишину. Правда, в случае с Кристиной, тишина эта ненадолго. Ой, как ненадолго.

* * *

Когда Лариса оповестила ему о прибывшем, Воропаев только удрученно вздохнул. Ему совершенно не хотелось общаться со Ждановым, ни со старшим, ни с младшим, ни с одним на самом деле. А еще лучше, ему захотелось полностью проигнорировать их приход. Раздражение Александра было весьма обоснованным, упиралось оно в ситуацию с Катериной и ЗимаЛетто. Павел слишком явно пытался удержать Катю на ее месте правдами и неправдами, именно поэтому под удар попал… Зорькин, которого старший Жданов пообещал уволить сразу же следом за Катей в случае ее ухода. Злость у Воропаева поднималась и на Андрея, который просто-напросто промолчал, даже когда Катерина попыталась разобрать с ним сложившуюся ситуацию. Прикрыться апатией у него на этот раз не получилось, поэтому он весьма честно признался, что не собирается спорить с отцом, и попросил бывшую жену потерпеть, Павел, мол, перебесится. Катя решила, что нет. Она обратилась к Александру с просьбой пристроить Зорькина в другое место как можно быстрее. Проблемой это не было, Воропаев был уверен, что многие бы хотели заполучить себе такого талантливого финансиста как Зорькин, да еще и такого многозадачного и исполнительного. Он сам мог предложить ему неплохую должность, но все прозаично упиралось в финансовый вопрос. Столько, сколько Николай получал на своем посту в ЗимаЛетто, ему, с наскоку, не была готова заплатить ни одна контора, а у парнишки были открыты приличные кредиты на жилье и автомобиль. Гораздо меньший оклад, возможно, и мог бы покрыть выплаты по кредитам, но совершенно не оставлял бы средств на банальное ежедневное проживание. Катя переживала, а Александр занимался зондированием почвы, скорее всего, его излишняя активность и привлекла внимание Павла. Поэтому сейчас он и был здесь, на пороге его кабинета. Но вот зачем с ним к нему пришел Андрей, было загадкой. Учитывая полное дистанцирование от ситуации последнего. - Добрый день, - Павел выглядел сегодня просто на удивление свежо и радостно, и от этого вида у Воропаева заныли все зубы разом. Просто пропасть какая-то. Он перевел взгляд на Андрея, тот кивнул ему, падая на предложенное место. - После того, как вы ко мне являетесь, я начинаю сомневаться в том, что дни бывают хоть сколь-нибудь добрыми, - вздыхает Александр, - ну, и чем я обязан вашему визиту? - Саш, давайте вы не будете ругаться, хорошо? - младший Жданов подался немного вперед, косясь то на отца, то на Воропаева, - мы здесь для того, чтобы окончательно закрыть некоторые вопросы относительно ЗимаЛетто и его сотрудников. - А вам не кажется, что я к вашим сотрудникам никаким боком? - выгибает брови Александр, ощущая себя немного сбитым с толку. О чем они хотят поговорить? Кира? Катя? Николай? Он точно не собирался обсуждать с ними никого из этих людей, без личного их присутствия. Они не в средние века, работорговли больше нет. - Ты сейчас ищешь место для Зорькина, хотя он все еще числится в ЗимаЛетто, тебя это не смущает? - хмурится Павел, - и еще позволяешь себе говорить о том, что ты ни каким боком. Ты же просто мастер создавать проблемы… - Хватит, - Андрей реагирует гораздо раньше Александра, который, все-таки, собирался позволить старшему Жданову хорошенько высказаться перед тем, как окончательно натыкать его носом в причины собственного поведения, - мы здесь не для того, чтобы превращать все в скандал. - Пожалуйста, - Павел делает жест рукой в сторону Воропаева, словно говоря этим самым движением, пробуй свои силы, если так хочется сунуть руку в столь видимый капкан, - я побуду просто невинным и безучастным слушателем. - Это ты-то невинный… - пробует съязвить Александр, но Андрей обрывает и его. - Саша, стоп, я вполне серьезно хочу это все закончить. У ЗимаЛетто и правда нет сейчас времени на все эти возмущения и недовольства, на все распри и перетягивания одеяла. Пожалуйста, - весьма убедительно добавляет он, и Воропаев чувствует, что это не просьба, скорее увещевание равного равным. - Конечно, - кивает Александр, - я выслушаю тебя… вас, - он кивает в сторону Павла, - но я, правда, понятия не имею, чем я могу вам помочь. - Давай начнем с того, что ты послушаешь, - вздыхает младший Жданов, а потом, после короткой паузы, продолжает, - ты же знаешь ситуацию с Зорькиным. Катя не просто обиделась на слова отца, - он косится на недовольного мужчину, - и теперь отказывается вести с нами диалоги на эту тему совершенно. - Ты же сам сказал, что не собираешься в это влезать, - с непониманием выгибает бровь Александр, - а теперь удивляешься, почему она не захотела с тобой говорить? - Саша, - буквально стонет Андрей, и Воропаев замолкает, поднимая руки вверх, - да, я так сказал. Я надеялся, что все решится само, но прошло то время, когда это реально работало. Отец погорячился. Конечно, никто не будет снимать Николая с занимаемой им должности, он нужен нам, нужен не меньше чем Катя, не меньше чем Кира. Ты знаешь, что Кира собирается уходить? - Нет, - честно признается Александр, испытывая при этом достаточное количество шока, - она ничего не говорила мне об этом. А если делилась своими планами с Кристиной, то об этом мне тоже ничего не известно. - Она заявила мне, что хочет уйти из компании, что ее решение никак не связано ни со мной, ни с Катериной, но… Саш, ты понимаешь, что если этих троих вытащить сейчас из основы ЗимаЛетто, то компания сложится как карточный домик? - Я могу это себе представить, - кивает Воропаев, ставя себе на заметку переговорить с сестрой при первой же возможности, - но, что ты хочешь от меня? - Во первых, я хочу, чтобы ты переговорил с Катей, - Андрей поднимает руку, когда замечает, что Александр собирается возмутиться, - я не собираюсь ее удерживать дольше, чем она хочет остаться, но я хочу, чтобы все это время мы работали в нормальной, здоровой атмосфере. Настолько здоровой, насколько это возможно в нашей ситуации. Я могу тебе гарантировать, больше никакого давления, больше никаких попыток принудить ее к чему-то, я даю тебе слово. - Ты думаешь, что ему, - Павел кивает на Александра, - будет достаточно твоего слова? - но младший Жданов, словно не слышит отца, продолжая пристально смотреть на Воропаева. Александр кивает в ответ, принимая слова Андрея. - Хорошо, я переговорю с ней, и вы решите этот вопрос в частном порядке между собой. Пойми, Андрей, я не могу отвечать за желания моей супруги, но устроить вам переговорный процесс помогу. Вы оба разумные и здравые люди, это не будет слишком сложно. Но, - он делает небольшую паузу, - ты, при общении с ней, должен делать скидку, что сейчас она может быть чуть эмоциональнее обычного. Попробуй выстроить с ней чисто деловой диалог, без личностной подоплеки, думаю, в этом формате она будет говорить с тобой куда охотнее. - Зачем ты притащил меня сюда, если вы оба не собираетесь меня слушать? - возмущенно интересуется старший Жданов, все-таки заставляя мужчин повернуться в свою сторону. Андрей смотрит на отца короткий миг, а затем отвечает. - Я хочу, чтобы вы решили, наконец, вопрос относительно денег Воропаевых в активах ЗимаЛетто раз и навсегда. Это еще один камень преткновения, который мешает нам всем нормально работать в совете директоров. Но сперва мы должны решить кадровый вопрос, - совершенно деловой тон, строгость, с которой младший Жданов общается с отцом, поражает Воропаева. Но он старается не комментировать этот момент, оставляя его внутри семьи. Ни одному из них этот полилог не дается достаточно легко. Даже он сам испытывает некую странную неловкость, которую привычно скрывает за отрешенным видом. Андрей старается наладить с ним контакт? - Я же сказал тебе, что я готов, чтобы он, - снова кивок в сторону Александра, - вывел то, что хочет из ЗимаЛетто. Зачем здесь я? - возмущенно заявляет Павел - Чтобы вы, наконец, пожали друг другу руки, оставаясь деловыми партнерами - все, - Андрей резко взмахивает рукой в воздухе, изображая рубящее движение, - и с этого момента между вами не будет больше ничего другого. Ни-че-го. - Мне это подходит, - кивает Александр, - исключительно деловые отношения меня устроят вполне, на большее я и не претендовал. - Я теперь тоже, - кивает младший Жданов, явно имея в виду ситуацию с Кирой, - а вам и так не будет что делить, - с нажимом говорит он отцу, а потом добавляет, - мы все сейчас это делаем ради компании. У нас есть шанс вытащить ЗимаЛетто на прежний уровень и даже больше, особенно, если мы будем работать сообща. - Прекрасно, - недовольно кивает Павел, - но, я хочу видеть как ты, - язвительно меряет он сына взглядом, - сможешь оставить всех основных игроков на своем поле. - А это, собственно, во вторых, - Андрей снова поворачивается к Александру, и Воропаев вызывает Ларису, чтобы попросить ее подать кофе. Встреча обещает быть долгой.