Горькая

Дышалось с огромным трудом. Не то чтобы ему это не доставляло ему удовольствия, но Воропаев был практически уверен, что еще немного и он попросту задохнется. Он откатился в сторону, чтобы ненароком не придавить Катерину, оставив на ее губах легкий поцелуй. Он с ней с ума сойдет. - Ты просто невозможная, ты это знаешь? - он чуть поворачивает голову в сторону, чтобы взглянуть на Жданову в упор. Она тут же перекатывается, нависая над ним, улыбаясь, перебрасывая легким движением все волосы на одно плечо. - Конечно, знаю, - самоуверенно заявляет она, проводя рукой по его лбу, чуть ероша волосы, - тебе под стать, чтобы было весело. - Мне уже весело, - ему кажется, что сердце все еще колотится у него в горле, - как я без тебя жил все это время, не понимаю, - произносит он до того, как решает, что это излишне романтическая блажь, - но больше без тебя не хочу. - Ты и не будешь, - она прикладывает палец к его губам, заставляя замолчать, - уж я-то за этим прослежу, поверь мне. Ты мой, Воропаев, больше ничьим ты быть не можешь. - Больше никому и не нужен, - он перехватывает руку Катерины, чтобы поцеловать ее ладонь, - так что, только тебе со мной и предстоит мучиться. - Ненавижу, когда ты так говоришь, - хмурится Катерина, наклоняясь для того, чтобы поцеловать его в очередной раз, - у тебя же все прекрасно с оценкой вещей вокруг себя, почему ты себя недооцениваешь? - она смотрит на него пытливо и серьезно, а он бы отдал все, чтобы она снова его поцеловала, а не грузилась всякими глупостями. - Я себя даже переоцениваю, - старательно ухмыляется он, - так что не переживай, со мной, в этом плане, все очень даже хорошо, - он проводит пальцами вдоль ее лица, в очередной дивясь тому, что эта женщина оказалась не просто в его постели, но и в его жизни. - Мне жаль, что ты в ссоре с родителями из-за меня. - Мы не в ссоре, - тут же откликается она, подтягиваясь ближе к нему, нависая над ним, щекоча его плечо и ключицу своими волосами, - с мамой я прекрасно побеседовала на днях. Я бы даже сказала, что мы с ней теперь станем куда ближе, чем были раньше, - она смеется, странно счастливо и словно бы застенчиво, окидывая Воропаева многозначительным взглядом. Он даже теряется на миг. Воропаев улыбается немного несмело, поглаживая ее лицо, зарываясь пальцами в волосы. - Ты мне сейчас просто невероятно похожа на лису, - подмечает Александр, чуть приподнимаясь, чтобы поцеловать ее губы. Вместо целомудренного касания получается какой-то отчаянный поцелуй, и по его телу разливается горячая волна возбуждения вперемешку со страхом. Он осторожно пытается разорвать поцелуй, но она обвивает руками его шею, притягивая его назад. За все время вместе Воропаев прекрасно изучает такие ее настроения. Резким движением он переворачивает ее, подминая ее под себя, фиксируя ее так, чтобы она не могла выбраться из его объятий. - Что тебя беспокоит? - уточняет он, заглядывая ей в глаза. Когда Катерина чуть отводит взгляд в сторону, внутри него что-то обрывается. - Я сделал что-то не так? - Нет! - она снова смотрит на него и в ее глазах буквально плещется отчаяние, - нет, ты… Саша, - она становится серьезной, высвобождает руки и тут же обхватывает его плечи, словно готовится к тому, что он вот-вот соберется спасаться бегством. - Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-то. Хорошо? - Катенька, я бы с радостью, но я не знаю, что ты собираешься у меня попросить, - Александр ощущает полнейшую растерянность. Он с радостью готов сделать для нее все, что угодно. Выполнить любую просьбу. Но… - Пообещай мне, что, - она сглатывает, прикрывая глаза, - что ни при каких обстоятельствах ты не заставишь меня уехать от тебя. Что никогда не отошлешь меня. Даже не попытаешься, - Катерина распахивает глаза, глядя с вызовом, требовательно, так, как она смотрела на него когда-то давно. Буквально с непримиримостью. Он бы даже решил, что его случайно забросило в прошлое, если бы под всем этим слоем он не видел такое знакомое чувство буквально болезненной привязанности. Любви. Какого-то невозможного безумия. С чего она решила, что он собирается… - Катя, - он быстро и коротко целует ее, - я никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не откажусь от тебя. Да я просто физически не готов остаться без тебя! Когда я думаю о том, что ты можешь быть далеко от меня, мне становится больно, - он снова склоняется над ней, целуя. В этот раз дольше, глубже, увереннее, - как ты могла подумать, что я могу снова быть один, когда я знаю каково это, быть с тобой, - Воропаев видит, как она выдыхает как-то успокоено, счастливо. Улыбка ее разгорается с новой силой, буквально обжигая все его естество. - Это хорошо, очень хорошо, - она буквально шепчет, а затем прикусывает нижнюю губу, чтобы немного расслабиться. Он качает головой, тоже выдыхая. - Ну, теперь ты мне признаешься, почему ты решила, что я должен тебя куда-то сослать? - Александру хочется рассмеяться, когда он видит, как Катерина покрывается предательским, но от этого не менее милым румянцем. - Давай-давай, тебе все равно придется, ведь ты уже распалила мой интерес, так что не отвертишься, - он угрожающе проводит пальцами вдоль ее ребер, заставляя ее взвизгнуть. - Сдаюсь! Сашенька, сдаюсь, - она прекращает смеяться, ее губы вздрагивают снова и снова, словно она пытается что-то сказать, но не может сформулировать до конца. Катя сглатывает, выдыхает, словно перед затяжным прыжком, а затем произносит, едва слышно, глядя ему в глаза, - я беременна. Головокружение настигает его буквально мгновенно, скорее всего, еще до того, как мозг окончательно оцифровывает информацию. В груди все сжимается, и он ощущает, что не может сделать ни единого вдоха. Александр смотрит ей в глаза, стараясь унять дрожь, что разливается по всему телу. Она счастливая, ожидающая, но не смеющаяся или веселящаяся. Воропаев, говорит он себе, она серьезно, она не шутит, она, и правда… у нее будет… у ВАС будет ребенок. Господи! Он буквально пытается отпрыгнуть от нее, но она прижимает его сильнее. - Нет, ты что, - Александр пытается выпутаться из ее рук, - тебе нельзя! Я же тяжелый! Он пробует сказать что-то еще, но она принимается хохотать, так заливисто, так громко, что он прекращает борьбу с ней. - Саша, успокойся, - она поглаживает его лицо обеими руками, а он не знает, что ему больше хочется, смеяться или плакать от счастья. - Ты не можешь навредить, - она выдыхает, - срок очень маленький, правда. Еще рано о чем-либо беспокоится, ты не можешь мне навредить. Воропаев кивает, сжимая ее в объятиях сильнее, и все равно переворачивается вместе с ней, чтобы она оказалась сверху. Одеяло, от их постоянных вращений сползает с них практически полностью. Она носит его ребенка, его ребенка. У них будет малыш. Сын. Она говорила, что хочет сына. Внутри все начинает холодеть от осознания того, что происходит сейчас вокруг его женщины. Сердце сжимается в самом страшном предчувствии. Александр поджимает губы, а потом произносит: - Тебе нужно уехать, как можно дальше. Желательно вместе с Кристиной, и… - Саша! - возмущенно восклицает она, - ты же обещал! - он замолкает, встречая ее упрямый и гордый взгляд. Катерина сжимает его плечи сильнее, - я никуда от тебя не поеду, Воропаев. Нет, нет и еще раз нет! Александр видит это в каждой ее черточке, она и правда не послушается его, правда не уедет. Он проводит пальцем вдоль ее лица, расслабляя лаской. - Это последний раз, когда я что-то тебе обещал, - заверяет он ее, и она целует его, скрывая за этим свою самодовольную улыбку.

* * *

Когда Павел в очередной раз принялся перечитывать поданные документы, Воропаеву захотелось завыть. Нет, старший Жданов имел полное право быть таким дотошным, но сегодня ему нужно было освободиться как можно раньше. Ему еще предстояло ехать на другой конец города, чтобы забрать букет голубых глициний, специально заказанных для его… невесты. Катя должна быть в восторге. Он уже видел перед собой ее улыбку, как она скажет ему спасибо, привлекая для поцелуя, и… Резкий удар по ноге заставил его вздрогнуть. - Саша, я все понимаю, - Данилевский практически хохочет, - но вернись на землю. - Я на земле, - бухтит он, потирая руки, словно бы разогревая пальцы, - просто задумался, - Александр недовольно хмурится, раньше с ним такие витание в облаках не случались - отношения с Катериной вносили свои коррективы. - Конечно, - Аркадий едва касается губ кончиками пальцев, - просто не хочу, чтобы ты потерялся в процессе, от этого никому легче не станет. - Все, я собрался, - он разворачивается в сторону Андрея, что время от времени заглядывает то в свои документы, то через руку отца. - Как поживает Роман? - Воропаев старается, чтобы тон был максимально примирительным, но выходит все равно излишне едко и саркастично. Привычка, вторая натура. Младший Жданов вздрагивает, чуть взмахивая головой в нетерпении. - Не начинай, - сразу же переходит он в защиту, - я читал, то, что ты мне передал, но пока я сам не увижу все собственными глазами… - Андрей, я не о том, - кривится Александр, - что ты ему сказал, когда ехал на встречу, и каковы причины того, что ты приехал сюда без него? - Да он особо-то вопросов мне и не задавал, - вздыхает младший Жданов, он потирает лоб, а затем и шею, - отец сказал ему, что мы будем решать здесь наши дела в семейном кругу. Чисто финансовые распри. - И этого было достаточно? - в неверии выгибает бровь Воропаев, ему явно не верится, что Малиновский так просто остался бы в ЗимаЛетто, особенно сейчас, когда он слишком явственно ощутил, что оказался немного в стороне от всего происходящего. - Как бы не сорвался сейчас, когда мы так… - Мы еще нигде, - перебивает Александра Павел, откладывая в сторону документы, которые изучает, - то, что ты собрал, это конечно прекрасно, и то, что у вас с Андреем, за моей спиной, - он выразительно смотрит на сына, - получилось обезопасить наши финансовые активы, это, конечно, прекрасно. Но это выглядит слишком мелочно. - Что конкретно выглядит мелочно, - Аркадий уточняет это вежливо, но глаза его подергиваются холодом, - а то я, мне кажется, что-то пропустил. - Я сейчас ни на что не намекаю, - на всякий случай поднимает руки вверх Павел, чуть улыбаясь, - мальчики играют во взрослые игры, разве я против. Но Ламза, который пытается расшатать ЗимаЛетто? Серьезно? Судя по тому, что вы принесли мне, - он поднимает документы, наглядно их демонстрируя, - он рассчитывает на “управление” целым городом, и, судя по этому, - он снова стучит по листам, - у него неплохо выходит. Так зачем ему ЗимаЛетто? - А ЗимаЛетто нужно не ему, - уверенно отвечает Воропаев, - точнее, у меня такое ощущение, ЗимаЛетто не нужно тому, кто его расшатывает, скорее это очень хорошая попытка не просто вывести вас из игры, как соперников. Это… - Это полное уничтожение компании, - заканчивает за Александра Андрей, глядя на отца перепуганными глазами, - но кому нужно уничтожать компанию? - Тому, кто знает, как завладеть всеми активами компании, которая рухнет, а не просто признает себя банкротом, - Аркадий тоже внимательно смотрит на Павла, - я даже удивляюсь, что это не ты. - И почему же это не я? - хмурится старший Жданов, словно слова Данилевского его оскорбляют, - или ты думаешь, что я не могу придумать ничего столь гениального? - Нет, - скалит зубы Аркадий, - тебе просто нравится держать всех в своей узде. Сына и Киру, Александра, который постоянно как сателлит вращается вокруг ЗимаЛетто, даже Кристину, которая очень сильно зависит от выплат компании. Ты бы так просто не отказался от этой власти, даже ради больших денег. - А в кого бы ты поверил? - склоняет голову к плечу Павел, - кто же этот восхитительный манипулятор? - На эту роль была подобрана просто замечательная кандидатура, - скалится Данилевский, и Воропаев кивает ему. - Изначально эта роль была уготована Катерине, которая, даже если бы и заметила подвох, то, скорее всего, попыталась бы разобраться сама, - замечает Александр. - Пока она бы разбиралась, не имея в нашем проклятом городе никаких связей, ЗимаЛетто бы пошло на дно, - кивает Аркадий, - и на всех документах и решениях были бы сигналы, которые указывали бы точно на нее. Даже напрягаться лишний раз было бы не нужно, чтобы найти виновных. Все бы сошлось как пазл. - Но Катя пошла к тебе, - Андрей поворачивается к Воропаеву, - и ты спутал все карты. - Да, я должен был отказать, - Александр барабанит пальцами по столу, - и я бы возможно отказал, - он отводит глаза, но вместо этого… - Но вместо этого ты ее трахнул? - Павел улыбается, и Александр обреченно вздыхает. А дальше все происходит слишком быстро. Старший Жданов оказывается сбит ударом в зубы, а Данилевский перехватывает Воропаева слишком поздно, но все равно не убирает от него своих рук. - Саша, ты что! - Аркадий даже встряхивает его за плечи, не глядя на то, как Андрей бросается поднимать отца. Удар у Александра оказывается поставлен слишком хорошо. Воропаеву практически не стыдно, но на костяшках среднего и безымянного пальца оказываются ссадины. Где кожа его руки встретилась с зубами Павла. - Я тебя засужу, сучоныш, - шипит старший Жданов, прикрывая рот салфеткой, услужливо поданной сыном, - я тебя закопаю. Его буквально трясет от гнева, и он нервно сбрасывает руки Андрея, что пытается его успокоить хотя бы минимально. Данилевский раздраженно усаживает Александра на место, и Воропаев видит, каких трудов Аркадию стоит не отвесить ему подзатыльник. - Да хоть десять раз, - удовлетворенно улыбается Александр, - как со всем закончим, так и вперед, - он не сожалеет о содеянном ни капли, а адреналин все еще вскипает в его крови. Аркадий прикрывает глаза рукой и что-то шепчет, со стороны очень сильно похоже, что он молится. Очень вовремя. - Ты думаешь, я этого не сделаю? Что тебе это, - старший Жданов бросает в сторону Воропаева окровавленную салфетку, выбирая себе свежую, - сойдет с рук? Александр собирается ответить, что ни на что он не рассчитывает, что ему совершенно плевать и что он в следующий раз он может обойтись с Павлом и похуже, если он еще раз позволит себе открыть рот в сторону Катерины, но не успевает. - Папа, ты можешь помолчать? - Андрей звучит на удивление зло, поджимая губы в недовольстве, - думаешь, что ты прав? - он качает головой, - так вот, я тебя расстрою - ни хрена! А ты, - он поворачивается к Александру тоже довольно резко, - держи руки при себе! Господи, из нас троих самым безответственным должен быть я, а вы ведете себя как… Аркадий, ну хоть вы скажите им! - Саша, больше не смей, - поддерживает младшего Жданова Данилевский, - а ты, - он указывает на Павла, - только дернись в Сашину сторону с иском, и я сотру в порошок творю репутацию. В прессу полезут такие статьи, с такими подробностями, что от половины ты никогда не отмоешься, даже если сможешь доказать, что все это хорошо сфабрикованное вранье. Я понятно выразился? Доступно? - он замолкает на миг, а потом добавляет, - мальчики. Воропаев кивает, от греха подальше, он прекрасно знает, каким в гневе может быть Данилевский, и он очень старался без необходимости его не злить. Павел скрещивает с Аркадием разъяренный взгляд, но все-таки отводит глаза, кривя губы. - Данилевский, это шантаж, и если ты думаешь, что я тебе это забуду… - старший Жданов старательно поддерживает над собой флер уверенности, но Аркадий отмахивается, заставляя Павла замолчать. - Пашенька, склероз это моя прерогатива, так что забывать, это только мое право. Но играть с тобой в кошки-мышки я не буду, - он вздергивает подбородок и улыбается обманчиво мягко, - я сказал тебе один раз, второго предупреждения не будет. Ты больше не опекун Киры, она не твоя невестка, так что, щадить я тебя не обязан. Доходчиво? - мужчины молчат, пока Павел не выплевывает сквозь стиснутые зубы: - Доходчиво! - А раз доходчиво, - Данилевский хлопает в ладоши, - вернемся к нашему разговору?

* * *

- Саша, какого хрена! - Кира буквально вламывается на кухню к сестре, где Александр позволяет себе чашку странного индийского чая. Кристина взирает на сестру со всем удивлением с высоты своего насеста на подоконнике. - И что мы орем в моем храме спокойствия? - спрашивает она, выпуская изо-рта колечко дыма, - выгоню нахрен, за засорение дзена. Сядь, и без визга поясни свое поведение, тебе не пятнадцать лет. Ну! - Крис, с чего такая воинственность? - Воропаев выгибает брови глядя на сестру, обычно она куда как мягче с Кирой. Младшая тем временем находит пристанище на выдвинутом братом стуле, все еще хмуро на него взирая. - Так, а что она орет? - Кристина затягивается пряным дымом запрещенной сигаретки, - мы тут собрались для конструктивного диалога. - Он врезал Павлу в челюсть! - снова прорывает Киру. Она указывает пальцем на Александра, словно в комнате есть кто-то еще, - что это за поведение? - Твоему Павлу давно пора проредить зубной ряд, - философски отвечает Кристина, - но я согласна, Сашка зря сделал это при свидетелях. Хоть Андрюша и поразил меня своей позицией, неужели взрослеет? - Крис! - в голосе Киры звучит возмущение, - хоть Андрея не трогай! - Я, в кои-то веки, его похвалила, и все равно мимо, - улыбается Кристина, качая головой, - но ладно, - она отмахивается от Киры, - орешь ты чего? - Я только стала налаживать отношения с Андреем, а он, - Кира обвинительно указывает на Александра, - лупит его отца! Это что, нормально? - Он допизделся, - Кристина пожимает плечами, - это более чем нормально. - Сашка повел себя как гопник, а не как взрослый и здравый человек, - возмущается Кира, и Воропаев не выдерживает, фыркая в чашку. Капли чая летят в младшую сестру, и это смешит мужчину еще больше, он фыркает еще раз, заставляя Киру уклониться с линии огня, - ты с ума сошел? - восклицает она. - Да нет, я просто радуюсь, что, оказывается, я раньше был взрослым и здравым человеком, - пожимает Александр плечами, довольно скалясь. - Не цепляйся к словам, - недовольно морщит нос Кира, снова присаживаясь ближе к столу. Воропаев услужливо наполняет ее чашку чаем, добавляя туда немного молока. - А ты не цепляйся к делам, - отвечает ей брат, немного откидываясь в кресле, флегматично размышляя над тем, может ли он надышаться дымом от сигареты Кристины, или это просто время в кругу семьи его так расслабляет. - Вы оба просто не цепляйтесь друг к другу, - назидательно замечает Кристина, удобнее усаживаясь на своем насесте, - лучше давайте обсудим причину нашего здесь сбора. - Да, - Кира чуть удивленно поворачивается к Воропаеву, - ты зачем собрал нас как на пожар? Нельзя было дождаться выходных? Я сейчас устаю на работе как лошадь. - Он не может ждать до выходных, - Крис все-таки соскакивает на пол, чтобы налить чаю и себе, и разминает сигарету в пепельнице на столе, - ему нужно решать проблему уже сейчас, - Александр кивает в подтверждение ее слов. - Какую проблему? - буквально стонет Кира, - это что, что-то новое, о чем я еще не знаю? - она переводит взгляд с довольной Кристины на брата, и Александр старается не засмеяться, такой растерянной она выглядит. - Чего вы ржете? - Наш Саша станет отцом, - Кристина все-таки плюхается на стул рядом с братом и сестрой. Кира зависает, буквально в неверии переводя взгляд с одного на вторую. - Как это? - спрашивает она, заставляя Александра буквально расхохотаться. Кристина только округляет глаза, а затем вздыхает. - Боже, какой мрак! - качает она головой. - Смотри, Кирюш, когда мужчина и женщина вместе спят, ну… занимаются сексом, я имею в виду… - Крис, - Кира толкает ее в плечо, - давай без этого всего! Это правда? Катя беременна? - на этот раз она адресует вопрос брату и тот кивает. - Хорошо, тогда какая в этом проблема? Мы же должны радоваться… - Мне нужно, чтобы ты увезла Катю куда-то, на месяц, может на два, - Александр сплетает руки в замок, - ее нужно убрать отсюда, когда вокруг ЗимаЛетто станет и правда жарко. Ну и тебя заодно. - Почему ты не можешь ее просто отправить на отдых? - Кира в удивлении выгибает брови, и Воропаев отрицательно качает головой. - Она не поедет, если я просто попрошу ее об этом, - он трет лицо ладонями, - тем более что я обещал не просить. - Прекрасно, - вздыхает Кира, - почему ее не может увезти Крис? - Потому, что она сразу поймет, что это все проделки Сашки, - уверенно заявляет старшая Воропаева, - а ты у нас вне подозрений. - И куда, по-вашему, я должна ее деть? - Кира чуть склоняет голову к плечу. - Япония, - дружно отвечают Александр и Кристина. - Дальше просто некуда, - добавляет старшая Воропаева, - ну, и что ты думаешь по этому поводу? - Я думаю, что это можно организовать, - кивает Кира, - а теперь, - она вздыхает, а теперь я могу порадоваться? - Кристина великодушно кивает, и младшая Воропаева с криком ура сбивает брата со стула на пол, роняя по дороге две чашки и чайник с чаем. - Кира! Ты свинья! - Возмущается Кристина, наблюдая за возней на полу, - сегодня пол в моем доме моешь ты!