Горькая

- Самое главное, что никто серьезно не пострадал, - Чермоев подпирал собой кухонный дверной косяк, занимая своим мощным телом практически весь вход. Он сбросил пиджак и закатал рукава, демонстрируя ожог на правой руке ближе к запястью. Александр кивнул, немного морщась от боли в очередной раз ушибленном плече - невезение на эту руку уже становилось раздражающим. - Если бы кто-то серьезно пострадал, то для ЗимаЛетто это стало бы сильнейшим ударом, а так обошлись стрессом и взыгравшими нервами, - заявил Воропаев, чуть приподнимая турку, чтобы кофейная пена осела, - будем ждать, что скажут эксперты. - Ты все-таки думаешь, что это поджог? - Ден переплел руки на груди, и тут же пожалел, принимаясь недовольно шипеть. Задетый ожог напомнил о себе ноющей болью. Александр покосился на Чермоева, но никак не прокомментировал, друг и так стоял недовольный и хмурый, вызывать огонь на себя, не к пожару будет сказано, совершенно не хотелось. - Практически уверен, - Воропаев принялся разливать напиток по разогретым кипятком чашкам, делая это практически профессионально, - уж больно вовремя все загорелось, подозрительно странно закоротило именно в той комнате, где хранились коллекционные модели Милко. При звуке имени гения моды и скандала Денислам поморщился, словно ему подсунули на обед лимон, он фыркнул, заставив Александра невольно вздрогнуть и пролить немного кофе на стол. Сейчас начнется. - Ты, вообще, какого хрена полез спасать те бесполезные тряпки, - Чермоев гудит спокойно, но это показное, и Воропаев старается ответить максимально демократично. - Мы спасали не тряпки, а Милко, который помчался спасать тряпки, - говорит он мерно, расслабленно, как само собой разумеется, но на Дена не смотрит совершенно. - Мы… этот твой Ждановский сынок мог даже в огонь сигать, меня это не волнует, - отрезает Денислам, - если бы с тобой что-то случилось, ты представляешь, как бы переживала это Кристина, - Александр только поводит плечом, - и Кира, - не сдается Чермоев, - и Катя, - последнее имя задевает Воропаева окончательно. - Без нас Милко из той каморки целым бы не убрался, - уверенно заявляет он, - времени на раздумья было мало. Кого нужно было туда отправить - может, Маргариту? - Александр качает головой, - сам же говоришь, что все обошлось, какой смысл меня отчитывать. Кофе? - он протягивает чашку с ароматным, сваренным по его собственному рецепту напитком. Денислам выгибает брови в притворном удивлении. - Ты время видел? - Чермоев кивает на настенные часы, - полпервого ночи, тебя ничего не смущает? - но кофе забирает с видимым удовольствием. - Меня смущает, что мы оккупировали твою квартиру, - Воропаев делает глоток, прикрывая глаза, - даже не знаю, с чего такое восхитительное гостеприимство. - Хочу, чтобы Кристина осталась на ночь, - бесхитростно рассказывает Денислам, - вот с кофе покончим, и я тебя, с твоим маковым цветом выставлю вон, не переживай. - Даже не сомневался в твоем благородстве, - замечает Александр, но переводит тему, - Кристина до Киры дозвонилась? - С Момчиловичем вашим полный порядок, - подтверждает Ден, - Кира отрапортовала, что ему загнали пару уколов, а ей накапали успокоительного. Я так понимаю, она с ним останется на ночь? - Воропаев кивает, не отрываясь от чашки. - Мг, да, кроме нее Милко сейчас ни с кем оставаться не хочет, они с Кирой всегда были очень близки. Тем более что Андрей, - он понижает голос, - не уехал с Павлом и Маргаритой, чтобы заняться их успокоением. - Звучит как весьма хороший план, - кивает Чермоев, - ты мне только скажи, почему ты с этого Андрюши потешался? - Воропаев выгибает бровь, и растягивает губы в довольной, немного садистской усмешке. - Он штаны порвал, за сцену зацепился и порвал, уже когда мы Милко выводили, чуть не уронил всех нас из-за этого, - он качает головой, а затем добавляет, - я думаю, что у меня это больше нервное было. Ведь ситуация была совершенно не смешная. - Ага, - соглашается с ним Денислам, - Жданова твоя тоже так считала, носилась туда-сюда, пока вы с Андреем гения вашего искали. Я беру свои слова назад, она на тебе повернулась, можешь брать ее теплой прямо сейчас. - Ден, отстань, - отмахивается Александр, поворачиваясь к другу спиной, злясь на себя за то, как предательски начинают гореть уши. Стыдись, Воропаев, тебе сколько лет! - мы с Катей сами разберемся. Я прекрасно знаю, какая она женщина, насколько она… больше чем ее я никого другого не хотел, и то, что она ко мне испытывает… может испытывать что-то в ответ, это огромная удача. Просто сказочное везение! И ради этого я готов поплатиться многим. Но воспользоваться пиком ее эмоций, чтобы присвоить ее себе - нет уж, спасибо. Я дам ей время, достаточно для того, чтобы она уверилась в своем отношении ко мне. Понимаешь? - Александр поворачивается к подозрительно притихшему другу, и только чудом не роняет тонкую фарфоровую чашку на пол. В дверном проеме, полностью копируя позу Чермоева, стоит Катерина. Она кутается в пиджак Воропаева, чуть улыбаясь ему уголками губ. - Кофе? - он чувствует себя полным идиотом, протягивая ей подготовленную для нее чашку, мысленно проклиная Денислама всеми известными и не очень выражениями. Катя качает головой, выглядит она сонной, уставшей и стресс играет в этом не последнюю роль. Она расплела высокую прическу, и ее перепутанные локоны создавали немного ведьминский, колдовской образ, особенно вкупе с размазанными вокруг глаз доселе аккуратными тенями. Жданова отталкивается от дверного косяка, направляясь к Александру медленно, словно боясь, что он растает, сделай она неверный шаг или движение. Она подходит к нему вплотную, и Воропаев отставляет в сторону чашку от греха, ведь пальцы начинают подрагивать совершенно непозволительно. Интересно, Чермоев сильно взбесится, если он поцелует ее прямо здесь? - А если мне не нужно время? - спрашивает она, глядя на него снизу вверх, и этот взгляд ощущается как абсолютно равный. Катя стоит так близко, и Александр протягивает к ней руку, чтобы приласкать ее ушко, заведя за него несколько прядок. - Катя, сейчас в тебе говорят эмоции, которые… - Воропаев сглатывает, стараясь немного погасить в ней этот жар. Ведь если она скажет это, скажет, что она хочет быть с ним он больше никуда и никогда ее не отпустит. Видит Бог, своего он не отдавал, и начинать делать это был не намерен. Но в душе его все восставало против насилия к этой женщине, к кому угодно, только не к ней. - Даже не смей, Воропаев, - она произносит это без злости, без раздражения, но в ее словах столько уверенности, прочности, - я знаю, что у меня здесь, - Катерина укладывает ладонь себе на грудь, - и здесь, - она касается своего виска. - Я готова стать твоей, если ты этого хочешь, я знаю, что это правильно, так должно быть между нами, и даже не смей мне отказывать в этом, Саша, просто не смей. Он склоняется к ней, прижимаясь своими губами к ее губам просто для того, чтобы не задохнуться от переполнявших его эмоций. С каких пор ты, Воропаев, благородный человек? Кто ты такой, чтобы отказывать, когда тебе предлагают такое! Особенно, когда предлагают так редко. Катя отвечает на поцелуй охотно, ласково, ее ладошки ложатся на его грудь, обжигая его кожу через рубашку. - А ну отлипли друг от друга, - голос Чермоева гремит притворным недовольством, - вы не будете заниматься этим непотребством в моем доме, - решительно заявляет он, и Александр отрывается от таких желанных губ, и улыбается, когда Катерина тут же прижимается лбом к его плечу. Он обнимает ее одной рукой. - Ты злишься, что тебе ничего такого не обломится, - мстительно заявляет Воропаев другу, наслаждаясь, как лицо Дена искажается знакомым недовольством, ведь Александр попал в точку. - Я так понимаю, вас уже можно выгонять? - переводит тему Чермоев, взмахом руки отгоняя друга с Катериной в сторону, и принимаясь заваривать чай. - Кристина пить захотела? - чуть язвительно спрашивает Александр, прижимая Жданову к себе теснее. Она разворачивается немного, чтобы видеть, чем занимается Денислам, но молчит. - Это так мило с твоей стороны! - Я что, по-твоему, не могу принести чай собственной жене? - с ленцой спрашивает Ден, принимаясь отмерять щедрую порцию заварки в чайник. Катя вздрагивает и переспрашивает, широко распахивая глаза: - Жене? Вы муж Кристины? - Чермоев даже замирает на миг, косясь на шокированную девушку, затем он переводит взгляд на Воропаева. - Она что, не знает? - Александр отрицательно качает головой, ощущая на себе пристальный взгляд Ждановой. - Вообще ничего не знает? - подверяется Денислам, получая все тот же отрицательный ответ. - Как интересно, - тянет он, улыбаясь хитро, - даже Кристина не раскололась? Поразительно! У нее ведь это любимая история! - он заходится громкими, раскатистым хохотом, и Воропаеву становится очень жаль соседей Чермоева, у них трещины по всем стенам, наверное. - Катя, - обращается он к Ждановой, отсмеявшись, - потрясите его, - кивает он на Александра, - хорошенько по этому поводу, вам будет очень интересно, я обещаю. - Так, все мы уходим! - Воропаев прихватывает Катерину за плечи, подталкивая ее на выход из кухни, - спасибо вашему дому, но мы пойдем к другому. - Ты же понимаешь, что это не поможет, правда? - на всякий случай уточняет Жданова, когда он принимается заворачивать ее в пальто, - нам нужно о многом поговорить, - продолжает она, позволяя ему застегивать пуговицы ее верхней одежды. Кристина выбирается из комнаты, выглядит она сонной и всклокоченной, все еще наряженная, как и Катерина, в вечернее платье, поверх которого она набросила плед. - Ты не сильно его пытай, - сипит она и прокашливается, чтобы прочистить горло, - ты ласково с ним, с нежностью, и он сам тебе все расскажет. - Уйди, предательница, - смеется Воропаев, заворачивая Катю шарфом так, что прикрывает пушистой вязкой ей рот. Жданова чуть выворачивает голову, освобождая подбородок из плена. - Я что-то не хочу уходить, - улыбается она, азартно сверкая глазами, - здесь со мной делятся просто восхитительными правилами твоей эксплуатации. - Не дождешься, - склоняется Александр к ее губам, обжигая их быстрым поцелуем, - обувайся. - Пока она справляется с сапогами, Чермоев подходит подать ему руку. - Не нагружай плечо, будь добр, - советует он, - холодный компресс было бы хорошо, и очень зря ты отказался от фиксации. Эластичный бинт был бы не лишним. - Нормально, - Воропаев сжимает руку друга в ответ, - я буду максимально аккуратен, гарантирую. - Ден кивает, а потом обращается к Кате. - Если решишь с ним нежничать сегодня, то убедись, что ты сверху, - он произносит это столь прозаично и спокойно, словно сотню раз давал ей схожие советы, что Жданова заливается краской стыда буквально в секунду. - Ден! - возмущенно вскрикивает Александр, он как раз набрасывает себе на плечи пальто, - карма тебя настигнет, - грозит он другу, целуя Кристину в подставленную щеку. Она удерживает его в объятиях на миг чуть дольше, шепча ему на ухо: - Не захлопывайся от нее, - сестра вздыхает, щекоча кожу под ухом, - я, конечно, все еще не одобряю вашего сумасбродства, но… в этот раз ты рвешься к ней не зря. Воропаев немного удивленно задирает одну бровь, чуть отстраняясь от сестры, но она только зевает во весь рот, едва прикрыв его ладонью. Своеобразное одобрение от Кристины не могло не радовать, нет, как он и сказал сестре когда-то, он все равно не был готов отказаться от Катерины, даже не смотря на доводы рассудка. Но такие слова оказались важны для него чрезвычайно. Уже в машине Жданова зашлась смехом полным чистейшего облегчения, Александр покосился на нее и протянул руку, поправить шарф, чтобы чуть приоткрыть его на ее шее - в машине быстро становилось жарко. - Тебя накрыло, да? - спрашивает он ее участливо, и Катя кивает, вытирая глаза. Очки ее покоятся на ее коленях, она выглядит гораздо расслабленнее, чем была в квартире у Чермоева. Что не мудрено - для нее и Денислам, и Кристина были чужими людьми. - Ага, Боже, - Катерина перевела дыхание, помогая рукам Воропаева снять с себя шарф. - Черт, безумие какое-то, - она потерла лицо руками, от веселья не осталось и следа, - даже не представляю, что бы я без тебя делала, Саш. - Нам всем очень повезло, - кивает Воропаев, выруливая со двора, плюс ночных дорог их пустынность, и напряжение немного отпускает его, - ты держалась молодцом, самое главное, что ты и Кира не позволили никому поддаться панике. - Денисламу спасибо за это большое на самом деле, - уверенно добавляет она, возвращая очки на их законное место, - да и Павел сыграл не последнюю роль, - добавляет она немного неловко, но Александр только кивает. - Да, Павел восхитительный руководитель, он умеет организовать людей вокруг себя, даже в такой стрессовой ситуации, - Воропаев чуть скашивает глаза на Жданову, - он с тобой говорить не пытался? - Меня больше волнует, что он пытался говорить с тобой, - без обиняков заявляет Катя. - Он не сказал мне ничего нового, все это я либо знал и без него, либо слышал неоднократно, - он старается звучать беззаботно, но пальцы его смыкаются на руле сильнее. Рука Катерины скользит по его колену, успокаивающе поглаживая. - Зачем ты врешь мне? - голос ее не дрожит, но он слышит в нем напряжение, - почему тебе обязательно нужно скрывать от меня… - Я не хочу, чтобы ты волновалась, у тебя причин для этого и без того достаточно, - честно признается Александр, памятуя слова Кристины “ не захлопывайся”. - Саша, - она откидывается на сиденье как-то обреченно, - почему ты такой поразительно умный и такой дурак одновременно? - он не находится с ответом, но вопрос оказывается риторическим, - ты дорог мне, Воропаев. Что может быть для меня важнее? - он сглатывает, снова бросая на Катю короткий взгляд. - Я… мне просто непривычно, - он улыбается Ждановой, когда выдается остановить машину на светофоре, - мне проще, если я сам по себе, - ему приходится снова сконцентрироваться на дороге, ощущая, как напряженно молчит Катерина. - Ты говорил мне однажды, что ты не падаешь назад, - он слышит, как она меняет положение на сиденье, боковым зрением улавливая движение, понимая, что девушка садится к нему лицом. - Ты никому не веришь? - Доверие это роскошь, Кать, в моем случае непозволительная, - Александру не нравится этот разговор, но разве она не заслуживает честности? - А как же твои сестры? А… - она обрывает фразу, но он отчетливо слышит “ а как же я”. Он качает головой, принимаясь похлопывать по рулю правой рукой, словно отбивая странный рваный ритм. Сестры? Да он в жизни своей никого не любил сильнее! Но есть огромная разница между любить и доверять свою душу, и доверять свои проблемы. Душу он отдал по частям трем женщинам на своем веку, проблемы он решил оставить себе. Как можно взвалить что-то на хрупкие женские плечи? - Я люблю их, ценю и уважаю, они часть меня. Вон, Кристина моей отдельно живущей совестью подрабатывает время от времени. Но я не могу тащить их в то безумие, которое окружает меня на работе, а они не должны тащить меня из ямы - слишком велик шанс, что они окажутся там же, а этого я себе не прощу. Мне не сложно, я привык жить в таком ритме. И не сопи, - он улыбается, - тебя это касается в той же самой мере. Если не больше в некоторых моментах, - но сопение не утихает, и Воропаев внутренне готовится получить полные уши возмущения - И что же делать мне? Стать в стороне и смотреть как… Саша, так нельзя, так неправильно, - она вздрагивает всем телом, - я понятия не имею как заведено у вас, Воропаевых, но у нас, Пушкаревых, если ты любишь человека, если ты дорожишь ним, ты никогда не оставишь его одного. - У вас Пушкаревых, говоришь? - старается отшутиться Александр, - а как же у вас Ждановых? - Катя удрученно вздыхает. - А как у Ждановых я не поняла, - признается она честно, - у них семья бесспорно в чести, но… я, к примеру, семьей так и не стала. Хотя винить Андрея я в этом не могу, он… - Катя старательно подбирает слова, и Воропаев решается ей помочь. - Я уверен, что он старался, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Не смотря на то, что сейчас ты со мной, мне жаль, что у вас все разлетелось на части. Я не ожидал этого - думал, что у Жданова мозги на место встали. И он сожалеет. Сожалеет о содеянном, так как умеет, просто потому, что он потерял тебя. Я бы на его месте тоже сожалел, - говорить эти слова ему тяжело, но необходимо. Он все равно считал Андрея порядочным эгоистом, но оспаривать то, что Жданов действительно старался быть лучше для Катерины, было не отнять. Уже за одну эту попытку Воропаев был готов сделать ему скидку. Совсем небольшую. - Я думала, что ты не умеешь говорить хорошо об Андрее, - старается шутить Катя, хотя голос ее звучит напряженно. - Ты очень зол на него из-за Павла? - Нет, это было логично и закономерно. Конечно, я злюсь, но это меня не убивает - это было ожидаемо. Да и чувство благодарности не позволяет мне плеваться в него ядом. - Благодарности? - не понимает Катерина. - Авария, - поясняет Воропаев, и Жданова кивает, он видит, как ее лицо становится серьезным, - ты уж прости, но если бы не Андрей, кто знает, как бы все обернулось. - Мне повезло, что он напросился со мной в тот проклятый банк, - соглашается Катя, - Кира, между прочим, уже спела ему все мыслимые и немыслимые дифирамбы, мне осталось только сказать ему банальное спасибо. Хочу сказать, он был в восторге и от первого, и от второго. - Даже не сомневаюсь, - качает головой Александр, - но в этом случае он заслужил каждое слово. Но, ему этого не говори - много чести. - Катя смеется, но потом снова становится серьезной. - Ты не хочешь рассказать мне, о чем вы говорили с Павлом? - Кать, - он кривится в недовольстве, у него нет ни малейшего желания обсуждать с ней то, что ему пришлось выслушать от старшего Жданова. Не то чтобы он был не согласен со словами Павла, но повторять их при любимой женщине ему претило. - Ладно, - слишком легко соглашается она, - тогда расскажи мне о Кристине и Денисламе. Как они… каким боком вообще? - На самом деле, это очень веселая история! - улыбается Воропаев, и Катя напрягается, словно он предупреждает ее о чем-то плохом. - Ты сейчас будешь в еще большем шоке, чем была изначально, но Крис с Деном женаты практически девять лет, да нет, уже девять лет есть точно, практически десять. - Сколько? Да нет! Ты шутишь! - неверия в голосе Кати с лихвой, - а сколько Дену лет? - Он старше меня на неполный год, ему сейчас тридцать пять, - охотно поясняет Александр, тайно наслаждаясь непосредственной реакцией Ждановой, ее интересом. - А почему я никогда не слышала, что Кристина в браке? Даже больше скажу, - задумчиво произносит Катерина, - Павел однажды рассуждал о том, что Кристина теряет свою цену как завидная невеста, цитирую “несмотря на состояние Воропаевых”. Никогда не поверю, что у него под носом можно было скрыть брак, да еще и держать это в тайне так долго! - Александр улыбается, но улыбка получается горькой, и он стирает ее с лица как можно быстрее. - Павел не просто ЗНАЛ, что этот брак был и есть, он-то и случился “благодаря” ему, на самом деле, - Жданова не комментирует слова Воропаева, и он продолжает, - Кристе было тогда двадцать семь, или около того, может чуть старше, по мнению Павла, она уже тогда опаздывала в выгодное замужество. А я как раз перебрал на себя управления активами нашей семьи, буквально хитростью, отжав все свободные счета из рук Жданова в свои. Павел все думал, что я не готов, - ухмылка выходит едкой, злой, но Александр ее не стирает, погружаясь в воспоминания, и пластик руля невольно трещит под руками. - Жданов долго управлял делами нашей семьи, Кристина никогда не была… она не делец, ее бы облапошили в раз, а я слишком долго рос, - он смеется немного грустно. - Когда Павел понял, что я выскальзываю из-под его влияния, он решил, что нужно связать меня чем-то реальным, живым и важным для меня. Он практически сосватал Кристу силой за одного, с позволения сказать, юношу. Ясное дело, Кристина взбрыкнула. Кира все еще была под опекой Ждановых, и я не мог особо качать права, поэтому я согласился с желанием Павла, собственными руками заморозив счета старшей сестры, - Катерина рвано выдыхает, но все еще молчит, невероятное терпение, - у Павла не было сомнений, что все будет так, как он задумал. В те времена у меня не было знакомств и связей, мои счета и расходы были у Ждановых как на ладони. Чтобы провернуть то, что я хотел, мне нужны были свободные деньги и быстро. Благодаря Аркадию я продал свой автомобиль, точнее… отцовский, - и это дается ему тяжелее всего, он прокашливается и продолжает, - часть денег помог собрать Ден, часть я наскреб по своим значкам - чтобы ни копейки отследить было нельзя. Собранные деньги были призваны поддержать Кристину с закрытыми счетами какое-то время вне страны. Так она впервые надолго улетела в Таиланд - первое ее путешествие было бегством от возможной безысходности, от насилия над ее желанием. Она ведь практически поверила, что я собирался “продать” ее в ту кабалу, что, по мнению Павла, должна была упрочнить вес Воропаевых в обществе, а заодно и его вес, как опекуна и будущего тестя Киры. Так что, ты им тоже не кисло в свое время планы порушила, - смеется Александр, но возвращается к истории, - Кристина благополучно улетела. Кира, которую не посвятили в тайну ее бегства, не разговаривала со мной где-то полгода, пока сестра не вернулась из Таиланда. Чтобы по ее возвращению больше таких фокусов с ней никто не предпринимал, было решено, что Криста должна быть УЖЕ в браке. Кроме как Дена, других возможных кандидатур не было, так что сестра вернулась в Москву и в тот же день поехала в ЗАГС, где их расписали с Чермоевым за звонкую монету. Ненависть Павла ко мне за эту выходку не утихала еще очень долго. - Когда ты отправил Кристину за границу, что делал ты сам? - осторожно интересуется Катерина, голос ее непривычно тихий. - Как что? - Воропаев улыбается, поворачиваясь к Ждановой и подмигивая ей, - я остался на месте, чтобы взять на себя ответственность за разрушенный договор. Мне-то бегать не пристало. Я был и остаюсь главой семьи, мне за все и ответ нужно было держать. Тем более что Павел был в таком гневе, что даже привычная к вспышкам своего мужа Маргарита его опасалась. - И чем же все закончилось? - напряженно спрашивает Катя, она буквально замирает на своем месте. - Закончилось все браком Кристины и Дена, Катюш, практически как в сказке. Правда, долго и счастливо они хлебают до сих пор, - он смеется, старательно не глядя на девушку. Он рассказал ей самую простую и приятную часть всей той безумной ситуации, что и правда вышла на “хорошо” буквально через силу. И ей не следовало знать, чем это все закончилось для него лично, совершенно точно не нужно знать.