Горькая

Александр сплетал и расплетал пальцы в замок на полированной поверхности черного лакированного стола, внимательно слушая возмущенную речь сестры. Кира расхаживала взад и вперед, размахивая руками, стараясь буквально вкричать ему в сознание то, что по ее мнению было истиной в последней инстанции. - Справился? Хорош? Собой доволен? - она остановилась напротив стола, навалившись на него руками, лицо ее исказилось злостью и раздражением. - Я же тебя просила не ехать! Просила или нет? Ты что, глухой, я не понимаю, - она отталкивается от стола, снова принимаясь кружить по комнате, ероша волосы, словно это помогает ей справиться с эмоциональным напряжением. - Я не мог остаться в стороне, Кира, - Воропаев старался говорить максимально спокойно, что бы он сейчас не говорил ей, оно отскочит от нее как горох от стенки, но молчание будет только сильнее спровоцировать девушку на скандал. Такой разговор у них не в первый раз, итог один и заранее известен, - если бы ты оказалась на моем месте, ты сделала бы то же самое. - Но я попросила тебя не ехать, Саша, попросила! Ты ставишь ее на первое место, а меня, свою сестру, задвигаешь Бог весть куда. И где же твое хваленое “семья это святое”? - она улыбается, передразнивая его в тоне, манере разговора и даже в том, как она растягивает губы, и эта улыбка неприятно холодит Александру все внутри. Интересно, он тоже так улыбается, или это у Киры получается такая маска из-за сведенных напряжением лицевых мышц? - Если мы сейчас начнем считаться кто у кого на каком месте, у меня пальцев не хватит, сколько раз ты Жданова выдвигала на первый план. Давай не будем об этом, ладно? - эту часть их привычного скандала Воропаев терпеть не мог от слова совсем. Нет, он был далеко не хорошим человеком, да и братом, скорее всего, был не лучшим. Но обвинять его в том, что она с завидной регулярностью делала сама… - Со своей стороны я дал Андрею шанс поговорить со мной без свидетелей, мы взрослые люди, способны высказать друг другу претензии. Он не маленький мальчик, я не отнимал у него любимую игрушку… - Правильно, игрушка оказалась заводная и ушла к тебе своими ногами, - фыркает Кира, и мужчина мрачнеет, чуть сильнее сжимая пальцы в замок. - Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, - говорит он, и слова его падают в комнате с тяжелым, буквально чугунным звуком, - но не смей оскорблять Катерину, не стоит. Вы уже прошли тот этап, когда вам было что делить, никто не свят и не безгрешен. Вы обе сыграли друг с другом в эту игру - больше вы ничем не связаны. Твое поведение сейчас не делает тебе чести. Катя не имеет к истерике Жданова прямого отношения. - Зато к ней имеешь прямое отношение ты, - недовольно выплевывает сестра, но выпады в сторону Ждановой оставляет. Она прекрасно знает, чем чреват такой холодный тон брата, это предупреждение, возможность сделать шаг назад, пока еще не слишком поздно, - Андрей только начал успокаиваться, у нас все начало налаживаться, - она произносит это практически мечтательно, голос ее меняется, становясь немного ниже и глубже, истеричные нотки гаснут. - Когда ты появился там, я хотела тебя ударить. Сильно. Так, чтобы до тебя дошло, что не нужно творить херню, - он видит как сызнова закипает в ней злость, как поднимается она в ней, вспенивается волнами, душит ее, не находя выхода в словах. - Ну, так ударь, - предлагает Александр, - ты же знаешь, тебе можно. Я даже вставать не буду, чтобы тебе удобнее было, - он прикрывает глаза, ожидая, что сейчас его обожжет пощечина. Не худший способ сбросить напряжение. Если Кире от этого станет легче - пусть. Он видит, что она действительно нуждается в этом выдохе, насилие, конечно, такой себе выход из ситуации, но если нужно… Но удара не следует. - Идиот, - категорично заявляет сестра, опускаясь за стол, напротив мужчины. Воропаев открывает глаза, смотрит на Киру долгим, изучающим взглядом, вздыхает. Сейчас идиот, а пару лет назад внутренней выдержки ей не хватало. - Зачем ты Андрею рассказала… - он не договаривает, комок собирается в горле, сжимается спазмом, ему хочется крикнуть, зачем ты выворачивала мою душу наизнанку, да еще перед кем! Ему хочется спросить, зачем она так с ним, он знает, что это совершенно по-детски, и он молчит. Сестра его состояния не замечает, вопрос вызывает в ней недоумение и недовольство, словно он произнес какую-то несусветную глупость, как претензию. Она щелкает языком, закатывая глаза. - Саша, не начинай, не было там никакой трагедии. И вообще, это не я, это Павел, - Воропаев хочет переспросить у Киры, правильно ли он расслышал. Павел? Но девушка сама продолжает, - еще тогда, когда ты особенно активно хотел подмять под себя ЗимаЛетто, я рассказала Павлу о твоем интересе к Пушкаревой, тогда еще Пушкаревой, - она чуть криво улыбается, - В подробности твоей болезни я не вдавалась, так, приоткрыла слабость. Ты же сам говорил, что твое внимание рядом с ней уходит в распыл, Андрей мог этим воспользоваться, если бы Павел его правильно подучил. Но Павел ничему его не подучил, а у Андрея оказались совершенно другие планы, - продолжала размышлять Кира, раздраженно взмахивая руками, - тебе бы особого вреда это не принесло. В конце концов, Пушкарева не была никогда роковой соблазнительницей, чтобы тебя окрутить, а потом растоптать. Да и ты не кисейная барышня, Саш, тоже хрени натворил вокруг себя достаточно, а нервов сколько вымотал, просто не сосчитать. Каков привет, ты же понимаешь, - Воропаев понимает, старательно удерживая расслабленное выражение лица с толикой заинтересованности. Кира прикрывала Андрея, мимоходом практически сливая в руки Павла информацию, которая в то время могла переплавиться в бомбу замедленного действия. Не будь старший Жданов так уверен в собственном сыне, он бы не на шутку ухватился за возможную удавку, которую можно было накинуть Александру на шею. Он был спасен колоссальным везением и долгами ЗимаЛетто, какая ирония, - Андрей поднял этот вопрос со мной совершенно случайно. Скорее всего, у него вышел очередной не очень продуктивный разговор с отцом, я просто не очень отпиралась. Я не говорила, что ты голову от его бывшей потерял, просто сказала, что тебе хотелось бы получить ее себе. Ты же любишь все изысканное, уникальное, необычное. Так что все сошлось самым прекрасным образом. Кто же знал, что ты спровоцируешь его на сопоставление фактов. А теперь ты будешь расхлебывать то, что создал своими руками. Учти, он уже обратился к Павлу с этой ситуацией, так что, прости за тавтологию, жди старшего Жданова в гости. Думаю, у него найдется, что сказать тебе и Катерине. Или, возможно, только тебе. - Александр кивает, то, что сын отправится к отцу за советом, даже не поддавалось сомнению. - Спасибо, - Воропаев улыбается уголками губ, - но, я начал ожидать Павла в гости с момента, как отвез Катерину в больницу в тот день. - Как она? А то мне Катя ничего не рассказала толком, кроме того, что у нее все нормально, конечно же, - брат дивится тому, как в голосе сестры сплетаются гнев и сочувствие. Тебя, Кира, когда-то от такого резонанса разорвет, думает он, отвечая: - Она и правда в полном порядке, несколько не серьезных ушибов практически ничто, в сравнении с тем, чем это могло обернуться в ином случае, - ему кажется, что он рассказывает это сам себе, чтобы еще раз убедиться в том, что с Катей все хорошо. - А ты даже у меня не спросишь как Андрей? - недовольно спрашивает девушка, - или тебе плевать на него? - Воропаев поводит плечами. Нет, ему не плевать, ему бы не хотелось, чтобы с Андреем случилось что-то непоправимое, не зверь же он, в конце концов. Но у Жданова достаточно нянек, которые могут о нем побеспокоиться, и Кира одна из них, себя к этой когорте он причислять не намерен. - Если бы с ним было что-то не так, ты бы мне уже об этом сообщила, - замечает он, и Кира кривится, признавая правоту брата. - Ты мне лучше скажи, что ты хотела, помимо того, что рассказать, какой я идиот. А то я это уже ощутил в полной мере, осознал, правда, прости, что голову пеплом не посыпаю, но, программу минимум я выполнил. - Поговори с ним, - не просит, но требует сестра, и глаза ее блестят легким безумием. Воропаев знает эти всполохи, это называется одержимость. Интересно, что же такого хорошего ей снова начал петь в уши Жданов, что ее сызнова потащило в тот же штопор? - Поговори с Андреем нормально и даже не смей распускать руки, которые у тебя иногда зудят. У нас с ним все налаживается, - Кира наталкивается на скептический взгляд Александра, налетая, словно волна на прибрежную скалу, рассыпаясь возмущением, что уже успело немного поостыть, - и сними это выражение со своего лица напрочь. Меня и Андрея связывает полжизни, это снова прорастает между нами, что бы ты там себе не мнил. Ты своим поведением вбил между нами клин, и он снова отдалился. Исправь это. - Это очень детская позиция, Кира, прости, - Воропаев качает головой, нет, своими руками он больше не будет наводить между ними мосты, больше нет, - если Жданов захочет поговорить, я к его услугам. Но учти, мы не подростки, мне больше не нужно искать, где остаться на ночь, если Андрюша возвращается домой с разбитой губой. Я не вижу смысла чесать друг о друга кулаки, но если он включит тормоза во время общения, все будет, как будет. Ничего не могу тебе обещать. - Все-таки Маргарита права, - Кира роняет лицо в ладони, и мужчина кивает, конечно, супруга Павла всегда права относительно него, - ты редкий эгоистичный козел. Убирайся, - Александр протягивает руку, касаясь локтя девушки, но она отдергивается всем телом, - Убирайся! - мужчина поднимается со своего места, обходит стол и склоняется над сестрой, целуя ее в макушку, удерживая на месте, когда она снова пытается вырваться. Руки его на ее плечах сильные, но мягкие, он не хочет причинить ей больше боли, чем уже причинил своим отказом. - Когда успокоишься - позвони, - говорит он тихо, буквально склоняясь к ее уху, целуя ее еще и в висок, - я люблю тебя, Кирюша, но тебе пора взрослеть, а с этим я помочь тебе никак не могу. Уже на улице он закуривает сигарету, презрительно наблюдая за тем, как дрожат его пальцы. Ответка от сдержанности приходит незамедлительно, и ребра с левой стороны начинает сводить спазм. Александр прикрывает глаза, переводя дыхание. По-хорошему, нужно позвонить Кристине и намылить ее в сторону дома Киры, чтобы сестра ее поддержала, но это очень плохая идея. Если старшая Воропаева узнает причину истерики Кирюши, то она вытащит ей мозг через ухо чайной ложкой. Досадно. Воропаев поднимает голову вверх, глядя на знакомые окна. Может и правда пойти к Жданову? Можно даже позволить ему дать себе в глаз, авось перебесится и успокоится, снова начнет искать пути примирения с Кирой. Особенно когда осознает, что с Катериной ему больше ничего не светит. Да, если бы это так работало, было бы счастье. Александр докуривает сигарету, выбрасывая окурок в мусорный бак, и направляется к машине. Телефон в его кармане разражается трелью, Воропаев поднимает трубку не глядя. Прекрасно понимая, что разыскивает его взволнованная Вишняк, которую он не предупредил, что его отлучка окажется столь длительной. - Александр Юрьевич, вы где? - ему становится немного неловко от укоризненного полушепота Ларисы, - у меня в приемной полным полна коробочка, я уже не знаю через какие “еще пять минут” вы прибудете. Они выпьют весь запас кофе, - угрожает она, - я же просила вас купить закупить разные сорта, а то ваши, с позволения сказать, гости, распробовали, и теперь бегай - снабжай их, - Воропаев понимает, что принести кофе Вишняк не в тягость, но в ее сознании далеко не каждый, как она выразилась, гость, был достоин, чтобы его кофеями потчевали. - Уже еду, - он проворачивает ключ в замке зажигания, - так что еще раз пять по “пять минут” и я буду на месте, - обещает мужчина, принимаясь выруливать со двора. - А этот расчет идет с учетом пробок или без? - видно из вредности уточняет Лариса, и Александр хмыкает, поправляя мобильный у уха. - Без, но я не думаю, что ошибся в расчетах, поэтому еще немного и я освобожу вам приемную от недовольных ожидающих. У меня сегодня никого из особо “острых” нет, так что и проблем быть не должно, - обещает Воропаев, перестраиваясь в потоке машин, немного досадуя от того, как неприятно медленно ползет и этот ряд. - “Острых” нет? - хмыкает Вишняк, - откуда у вас в обиходе больничная терминология… ладно, - решает она прекратить беседу, получив главное заверение в том, что начальник скоро соизволит явиться на рабочее место, - пойду готовить кофе еще пять раз по “пять минут”. - Можете сказать им, что они уже выпили весь кофе, и больше нет, - предлагает Александр, Лариса замолкает на миг, а потом вздыхает. - Нет, я еще не настолько поднаторела в альтернативной подаче информации, - и Воропаев восхищенно запоминает, как можно красиво переназвать такое прозаичное слово как “вранье”, - так что, я лучше буду уповать на то, что вас в пути не задержит пробка, - секретарша отключается, а ряд, в котором двигается Александр, окончательно останавливается. Сглазила. Мужчина опускает голову на руль, в ожидании, когда все сдвинется с места, размышляя, стоит ли позвонить Кате или нет. Ведь если он задержится на работе слишком надолго, ей придется брать такси, ему очень не хотелось, чтобы она просиживала в ЗимаЛетто лишнее время просто для того, чтобы дождаться, когда он сможет ее забрать. Все вышло как-то само собой, он привез ее к себе в тот день, основательно затарившись лекарствами, что так щедро расписал ему Чермоев, и она осталась. Уже несколько дней они жили в его квартире, а вещи Катерины плавно перекочевывали на его полки, заполняли ванную комнату, создавали непривычный хаос в коридоре. Странное, щемящее ощущение, непривычное, волнующее… Так недолго поверить в то, что это может продлиться дольше, чем предрекал он сам, чем предполагала Кристина, чем обещала ему Кира. Последняя, в ярком огне обиды, все-таки дозвонилась к нему в день аварии, и буквально гарантировала ему, что Жданова отшвырнет его прочь, как только осознает, что испытывает к ней Воропаев. “Ты думаешь, она оценит, что ты по ней с ума сходишь? Ты идеален для нее как любовник, хорошее отвлечение от ярких, бурных отношений с Андреем, она не выглядит как женщина, которая ищет сейчас нечто большее” - слова сестры бились набатом в его мозгу, но воочию он видел совершенно другое. Ему казалось, что авария что-то перезапустила в Катерине, она и раньше была открыта к их физическому контакту, но в эти дни стала касаться его постоянно. Поглаживала, обнимала, целовала просто так, без причины. - Ты всегда так много работаешь? - Жданова подошла со спины, обнимая его за плечи и пристраивая голову ему на плечо, касаясь носом кожи возле уха. - Да нет, на самом деле, - Воропаев откладывает документ, который внимательно изучал до этого, - просто бывает высокая загрузка, бывает низкая. Да и, признаться честно, было время, когда я благополучно нагрузил этим всем, - он обводит документы на столе, - себя сам. Казалось, чем больше будет работы, тем проще мне будет… - С чем проще? - не понимает девушка, и он поворачивается к ней лицом, оказавшись буквально нос к носу, - привет, - говорит она ему, заставляя улыбнуться. - Сама привет, - он прикрывает глаза, когда Катя целует его. Поцелуй получается медленный, тягучий как патока, сладкий. Александр стонет, когда девушка чуть посасывает его нижнюю губу и ее пальцы зарываются ему в волосы, поглаживая, оттягивая, заставляя задыхаться. Он отстраняется от нее, максимально мягко осторожно придерживая ее за плечи, чтобы не доставить боли ушибленному. - Стоп, - он буквально выдыхает, когда Жданова снова подается вперед. - Почему стоп? - удивляется она, не отстраняясь, но позволяя удерживать себя в отдалении, - я же вижу, как ты хочешь… как смотришь на меня, - произносит Катерина уверенно, а Воропаев не видит смысла отпираться. - Я не сказал, что не хочу, хочу очень, - Александр принимается поглаживать ее плечи ласковыми круговыми движениями, задевая обнаженную кожу ключицы указательным пальцем, что показывается в вырезе его футболки. Ей вообще безумно подходят его вещи, которые она носит с каким-то маниакальным удовольствием. - Но Ден сказал, что сейчас тебе нужно быть очень осторожной, поберечь ребра после ушиба. - Правда? Так выходит, коррективы в нашу жизнь внес Денислам Дейхванович? - Катя отодвигает левой рукой документы в сторону, продолжая смотреть мужчине в глаза, - тебе придется передать своему другу, что он мне не нравится, - она садится на стол, и ему приходится сделать над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от ее обнаженных ног. Нужно запретить ей носить в его доме такие короткие шорты, Господи. Или открывать окна, чтобы в квартире было холоднее, пусть максимально утепляется. - Поверь, у Чермоева такой характер, что он никому не нравится, - заверяет ее Воропаев, и буквально задыхается, когда она берет его руку, укладывая себе на внутреннюю сторону бедра. Кожа Катерины под его рукой обжигающе горячая, и волна возбуждения буквально прошивает его насквозь. Холодный душ, срочно, сейчас, иначе ему будет жутко, совершенно стыдно. - Он никому не нравится, ты никому не нравишься, вы что, притягивались по принципу подобного? - спрашивает девушка так, словно ничего сейчас не происходит, словно это не она соблазняет его так открыто, бесстыдно, томно. - Мы… - голос его срывается, Александр сглатывает, начиная снова, - мы притягивались по принципу безысходности, - договаривает он, дивясь тому, как хрипло, даже загнанно звучит его голос, - такая дружба буквально прибивает друг к другу, принайтовывает намертво, - мужчина понимает, что должен отнять руку от ее бедра, но вместо этого он пальцами принимается рисовать узоры на коже девушки. - Значит, давняя дружба выстраивает просто колоссальное доверие? И поэтому нарушить предписание никак-никак нельзя, - Катя накрывает руку мужчины своей, продвигая ее выше по шелковистой коже ноги, поддевая край и без того безумно-коротких шорт. Выглядит она при этом совершенно невинно, словно все что сейчас происходит это плод воспаленного воображения мужчины. - Дело не в том, что я доверяю его суждениям, - мужчина облизывает губы, ощущая, что ему становится безумно жарко в тонкой, изношенной практически до прозрачности футболке. Когда Катерина впервые увидела его в ней, то долго шутила, что всегда представляла себе, что Александр Воропаев каждый день должен надевать исключительно новые с бирками вещи, а тут такой раритет. А он завис на том, что она в принципе представляла, какие вещи он носит помимо строгих костюмов и рубашек. - Я просто знаю как это больно когда ушиб на ребрах и… Катя, - он чуть прочищает горло, когда девушка стягивает футболку через голову, укладывая ее на отодвинутые ранее документы. Рука его сжимается на бедре девушки с такой силой, что она втягивает воздух со свистом. - Ты что-то говорил об ушибах, - напоминает ему Катерина, немного откидываясь на столе назад, опираясь на локти, - продолжай, мне очень интересно. - Ты знаешь, что ты со мной делаешь? - мужчина поднимается, нависая над девушкой, что улыбается ему совершенно самодовольно. Он скользит рукой по ее телу, мягко обрисовывая обнаженную грудь, осторожно, но крепко смыкая ладонь вокруг горла. - Примерно представляю, - Катя поводит бедром, ощущая, насколько сильно возбужден мужчина, - но очень примерно, может, расскажешь? - Сейчас расскажу, - ладонь, на миг сжимает горло чуть сильнее, а потом перетекает на затылок, рывком поднимая девушку снова в сидячее положение, - очень подробно, - он впивается в ее губы, проклиная тот день, когда связался с этой совершенно сумасшедшей женщиной. Жданова одобрительно стонет ему в приоткрытые губы, углубляя поцелуй, принимаясь стягивать с него футболку. И ему приходится оторваться от нее, чтобы немного помочь в этом нелегком деле. Он снова возвращается к поцелую, позволяя девушке касаться его обнаженной кожи. Одной рукой он отрывает ее от стола, второй принимаясь стягивать с нее шорты вместе с бельем. Девушка буквально повисает на нем, позволяя освободить себя от остатков одежды, поцелуи ее становятся еще более голодными жадными. Когда он возвращает ее на стол, притягивая ближе к себе, входя в нее одним резким движением, и стонет ей на ухо, едва способный на членораздельную речь: - Паршивка мелкая, - он делает еще рывок, заставляя выгибаться в его руках, а потом еще и еще. Она впивается в его плечи, сильнее, мужчина склоняется еще ниже, изменяя угол движение. Толчки его становятся жестче, резче, она хватает ртом воздух сквозь приоткрытые губы. Он прикрывает глаза, склоняя голову, испытывая боль одновременно с острым удовольствием. Катерина вскрикивает в его руках, закидывая ему руки на шею, прижимаясь сильнее, и он отпускает себя. Перед глазами темнеет на миг, и он прижимает девушку к себе сильнее, чтобы удержать ее от падения со стола. Они оба переводят дыхание, девушка ласково касается лица Александра, и пальцы ее немного подрагивают от нахлынувшего удовольствия. - Саша, я… - начинает она, голос ее звучит немного несмело, и он улыбается ей. - Конечно ты, - он качает головой, - ты знаешь, на чем ты сидишь? - спрашивает Воропаев, и Жданова переводит взгляд на стол, на котором документы рассыпались в беспорядке, а несколько благополучно покоятся под ее бедром. Катя переводит вопросительный взгляд на мужчину, и он продолжает, - это контракт, стоимостью без малого несколько миллионов долларов, - смеется Александр, - так с этим еще никто не обращался, я тебя уверяю. Уже подъезжая к офису, Воропаев все-таки набирает Катерину, она отвечает не сразу, но нескольких гудков не хватает, чтобы мужчина решил сбросить звонок. - Саша? Все хорошо? - для нее немного непривычно, что Александр звонит ей в разгар рабочего дня. - Да, все в полном порядке, у меня просто образовалась небольшая загрузка, хочу тебя предупредить, - мужчина ставит машину на сигнализацию, направляясь в здание, - могу сегодня задержаться дольше обычного, поэтому сразу после работы езжай домой. Хорошо? - Не очень, - признается Катерина, и в целом он с ней согласен, но выбор невелик, - я возьму такси и поеду к себе, возьму кое-какие вещи. - Не задерживайся там, - просит мужчина, - бери что нужно и ко мне, хочу по приезду найти тебя дома, - Воропаев слышит, как девушка смеется. - Обещаю сразу назад, ты тоже постарайся разобраться побыстрее, я хочу еще успеть с тобой обсудить показ на “Чердаке”, до него осталось всего ничего, а я еще не знаю, как мы туда пойдем. - Постараюсь, - обещает мужчина, - не переживай, мы со всем разберемся, я тебе обещаю. - Это хорошо, - Александр слышит улыбку в Катином голосе, - буду возвращаться к работе, люблю тебя. Она отключается, а Воропаев замирает, удивленно уставившись на погасший экран телефона. Что?