Горькая

Чермоев укоризненно смотрел на щелкающего зажигалкой мужчину, что затягивался очередной сигаретой, совершенно игнорируя собеседника. - Ты долго отмалчиваться будешь? - решается снова спросить Денислам, протягивая руку, чтобы отнять “игрушку”, - тебя давно так не колотило, если я правильно помню, с того дня, как Кристина по пьяной лавочке вошла в столб. - Ммм, не трогай, - выпускает дым Александр, отводя руку с зажигалкой в сторону, - просто переволновался, бывает, - он недовольно дергает плечом, раздраженно поправляя надорванный воротник рубашки. - Ага, бывает, - кивает мужчина, сплетая руки на груди, - мне-то не пизди, будь так любезен. Что с рубашкой? - Ты мне мать? - Воропаев докуривает до фильтра, отщелкивае окурок в урну, игнорируя недовольство друга, что поджимает губы в возмущении сильнее. - Я тебе мозг, - передразнивает его интонацию Ден, - что тебе в этой Ждановой? Мне о ней уже все уши Кристина прожужжать успела за эти дни. Посмотрел я на нее - не писаная краса, не богата, чтобы заключить альянс, разве что умна, но, как для тебя, то слишком скромная и мягкая. - Это наносное, - Александр вытряхивает еще одну сигарету, но Чермоев перехватывает ее из пачки, растирая в кулаке. - Достаточно, Саша, если хочешь погасить нервоз, давай я загоню тебе укол, а никотина достаточно, - Воропаев кривится, но пачку прячет в карман безропотно. В конце концов, он понимает, что Ден прав, в первую очередь он смотрит на это как врач, а не как товарищ. Да и взгляд этого самого товарища сегодня также безрадостен, как и врача. - Ты мне так и не ответил, что тебе в Ждановой. Кристина говорит… - Что-то как-то подозрительно много тебе Кристина говорит, - мужчина снова принимается раздраженно щелкать зажигалкой, успокаиваясь сам и подбешивая друга. - Как приехала, так у нее рот не закрывается! Ты часом не знаешь, она там у себя в Таиландах-Индиях случайно обет немоты не практиковала? - Если ты фырчишь, значит, тебе наступают на больное, - логично замечает Чермоев, - а если на больное, то жди беды. Тебе Киры с Кристой не хватает? Теперь в твоей жизни новая головная боль? - Она не новая, - Александр откидывается на стену, прикрывая глаза, - все со старыми дырками, я очень плохо отпускаю прошлое, тебе ли не знать. - Чем для тебя это все чревато? - Ден копирует позу Воропаева, тоже прикрывая глаза, - хочу понимать, как скоро ты посетишь зарезервированную для тебя койку. - Ты сам спрашиваешь или по наущению Крис? - сарказма в голосе хоть отбавляй, и мужчина ощущает во рту горечь, словно и правда вместе со слюной выделяется яд. - Я тебя как твой лечащий врач спрашиваю. Ты держишься на честном слове, скотче и моих благословенных руках - комбинация так себе, если честно, - Чермоев усиленно чешет лоб, словно его туда ужалила пренеприятнейшая мысль. - Ого, впервые слышу, что ты сомневаешься в своих руках, - отпускает шпильку Александр, и тут же сгибается от несильной подачи локтем в бок. - Херню не неси, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю сейчас. Свой маков цвет привез, как только так сразу, а сам взываешь ко мне, только в самом крайнем случае, не стыдно? - Ден склоняет голову к плечу, разглядывая профиль Воропаева словно картину, с возмущением и надеждой одновременно. - Я тот счастливый человек, что не ведает чувства стыда, - отмахивается Александр, - я должен был знать, что с Катей все хорошо. Она так беспечно отказалась от поездки в больницу… трещина в ребре может быть неощутима, но все равно, - он качает головой, - такое игнорировать не стоит. - Блядь, Воропаев, я диктофоном обзаведусь, из твоего черного рта такие гениальные мысли! На себя их проецируй, так, для разнообразия, - Чермоев немного удивленно выгибает брови, - но ты не думай, что я не знаю, что ты делаешь. Хватит юлить, ты же уже все сконвертировал - что тебе почем будет, давай, выкладывай. - А закурить можно? - хитро прищуривается Воропаев, Денислам поигрывает желваками, но кивает. Мужчина тут же вытряхивает сигарету из пачки, прикуривая, затягиваясь, - невиданная щедрость, - выпускает он немного дыма из легких. - Саша, я тебя сейчас тряхну за шкирку, как кутенка, вижу, кто-то уже пробовал, так вот, я, в отличие от него, преуспею, - грозит Ден, и Александр ухмыляется уголком губ. - Ну все, не заводись, рассказываю. Воротник, - мужчина дергает полу-оторванную часть одежды, - это Андрюша разошелся немного, - он ухмыляется, вспоминая, как Жданов бросился на него, когда Александр оторвал его руку от запястья сестры. Воропаев дивился сам себе, ему не хотелось расстраивать Киру, что и так внутренне сжималась от одного вида Андрея, что снова воспылал ревностью к Катерине. Больно. Тем самым катком по старым ранам всегда больно. Мужчина очень демократично предложил Жданову поговорить с ним “по душам” потом, в любое удобное для Андрея время. Возможно, если он получит сатисфакцию, его отпустит, и он не будет трепать нервы Кире. - Но, это мелочи, так, нервы, пройдет, - врет Воропаев вдохновенно, Чермоев прищуривает глаза, словно сканируя лицо друга при каждом слове. - Веселье у меня начнется, когда Андрей придет к отцу, и Павел-таки протянет руки к моему горлу, - он неосознанно касается шеи. - Через Екатерину он дотянется? - решается прервать товарища Ден, и Воропаев кивает, делая очередную затяжку. - Ага, пока, только через нее, - Александр грустно смотрит на заканчивающуюся сигарету, прекрасно понимая, что больше покурить ему Чермоев никак не даст, - блядущее везение, но Киру он не тронет потому, что эта идиотка пытается вернуться назад к Андрею. И, не поверишь, ее сейчас активно прикрывает Марго и доля Кирюхи в родительских деньгах. С Кристиной ситуацию ты понимаешь сам, - мужчина вздыхает, докуривая сигарету, - за что тебе от меня вечная благодарность, - окурок улетает в урну. Денислам кивает, никак не комментируя слова Воропаева, - а Катя… это у него новое поле для творчества. - Сильно гнуть тебя будет, как думаешь? - все-таки подает голос Ден, заставляя Александра засмеяться, без единой капли веселья. - Да так, порядочно, - отвечает он, - я же не просто сошелся с одним из краеугольных камней ЗимаЛетто, я протянул руку к его ядерному, блядь, реактору. Так еще и помимо этого нанес просто смертельное оскорбление Андрею. Даже не смотря на то, что сошлись мы с Катей уже после развода, она, в сознании Жданова, до сих пор принадлежит ему. Марго вся злостью изойдет, будет требовать от Павла, чтобы он сделал мою жизнь максимально невыносимой. И ладно бы это, - хмыкает мужчина, - меня уже сильно не задеть, не пошатнуть, я крепко стою на ногах. Но, если он начнет расшатывать положение Кати, - он качает головой, - ей и без этого сейчас тяжело, а уйти из ЗимаЛетто, она не уйдет. Честность, блядь, вшита, на генетическом уровне. - И насколько этим он тебя пронять сможет? - Денислам пристально смотрит на Александра, тот потирает шею, бросая на друга такой несвойственный, застенчивый, взгляд, - быть того не может! Кристина права, ты помешался, чокнулся, кукуха сказала адье! - распаляется Чермоев все больше, принимаясь эмоционально размахивать руками. Воропаев делает шаг в сторону, если его этим бревном на полной скорости приложит - можно и не встать. - Не заводись, Ден, все не так плохо. К выходкам Павла я привычен, примерно знаю, что он будет делать. Я уже даже решил себе, на какие уступки я пойду, если все станет слишком плохо. Ты же знаешь, у меня всегда есть пути отхода, - мужчина улыбается другу, - просто меня немного подожмут в угол, не впервой. - Расскажи обо всем Ждановой, пусть тоже мозгами пораскинет, - предлагает Денислам, - по-моему это самый логичный выход. Раз она хочет быть с тобой, то… не понял, - сам себя прерывает Чермоев, замечая, как кривится Александр, - ты не уверен в ней? Воропаев, ты дебил? Ты готов сунуть голову назад в петлю ради той, в которой ты до конца не уверен? - В НЕЙ я уверен, - замечает мужчина, - а вот в том, что я ей нужен, - он раздраженно поводит плечом, - Ден, давай заканчивать эту тему, курить ты мне не даешь, а я так больше не могу, задыхаюсь, - он не верит, что друг уступит ему в просьбе, но Денислам и правда отступается, прекращает расспрос, переводя тему на более приземленную. Хотя взгляд его остается цепким, изучающим и, совсем немного, злым. - Пошли, посмотрим, как там твоя проблема поживает, - он похлопывает Александра по плечу, - думаю, все снимки уже готовы, давай. Воропаев отлипает от стены, поправляя на себе одежду, немного отряхиваясь. Он уже собирается пойти за Чермоевым, но в последний момент подхватывает его за локоть, останавливая друга в движении. - Ден, будь с ней помягче, она ни в чем не виновата, это мои проблемы и только мои, - Александр смотрит на друга напряженно, с надеждой. С доктора станется высказать какие-то претензии ни в чем не повинной Катерине в своей привычной манере. - Я не идиот, Воропаев, буду с твоим аленьким цветочком максимально нежен, зуб даю, - произносит Денислам это максимально серьезно, и мужчина отпускает его руку. Даже не смотря на то, что Ден шутит, Александр знает - сказал, как отрезал. Они возвращаются вглубь больницы, и мужчина привычно поводит носом - даже самые дорогие клиники пахнут одинаково - отчаянием. В одной из палат на кушетке покрытой простыней персикового цвета и обнаруживается Катя. Она сидит в чуть расстегнутой блузе и немного подвернутой юбке, на рассеченном колене приклеен пластырь, а жакет, аккуратно свернутый, лежит тут же рядом. Девушка собирается встать, когда видит входящих мужчин, но Чермоев гасит ее желание легким движением руки, а затем поворачивается к медсестре, что тут же выкладывает снимки, на небольшом столике, привлекая ее внимание. - Мила, что у нас там с ребрами? Снимки бедра готовы? - девушка разворачивается к врачу, протягивая ему несколько из них. - Вот, Денислам Душанович, - вежливо говорит она, и Воропаев принимается кашлять в кулак, встречая ничего не понимающий взгляд Катерины. - Дейхванович, - поправляет Ден Милу сквозь зубы, - вышвырну, - это уже адресовано Александру, что старательно делает невинные глаза. Чермоев принимается изучать снимки, время от времени стреляя глазами в сторону Ждановой. - Вам повезло, Катерина Валерьевна, - комментирует он увиденное, - ваши синяки не скрывают под собой ничего серьезного, никаких трещин, смещений, - он снимает со стола очередной снимок, - бедро ваше также не вызывает опасений. Мои предварительные выводы были верны, - это он уже произносит, немного развернувшись в сторону Воропаева, - ты зря на стену лезть пытался. - А плечо? - напоминает мужчина, игнорируя то, что Катя закатывает глаза в немом возмущении. Потерпит, не расклеится, а ему нужно точно знать, что с ней все хорошо, ему еще отходить от этой ситуации пару дней нужно будет, лучше быть точно уверенным, что с ней все в полном порядке. - Плечо пострадало и того меньше, - Денислам терпелив и дотошен, даже демонстрирует Воропаеву снимки, - видишь? У плеча был шанс вылететь, но нет. Теперь ты доволен? - доктор принимается складывать снимки стопкой, перекладывая их описаниями, - полегчало? - Немного, - признается мужчина, - так что, тот список препаратов, что ты дал нам предварительно не нужен? - Почему не нужен? - Чермоев выгибает брови, - там ничего страшного нет, немного противоотечных, ведь ребра и бедро все равно будут беспокоить, обезболивающие на всякий случай, мазь или крем от синяков. Для быстрого восстановления я бы советовал меня послушать. Катерина Валерьевна сейчас скачет на адреналине, но он пройдет и она ощутит все прелести своего состояния. Тебе ли не знать, - начинает Чермоев, но Александр отмахивается. - Понял, я все понял, - врач выгибает брови на слишком видимую попытку мужчины изменить тему, но никак это не комментирует, снова поворачиваясь к девушке. - Я бы пару дней точно порекомендовал бы постельный режим, ну, по крайней мере, сегодня, - добавляет он, замечая скепсис на лице Ждановой. - Мои полномочия тут все, - он протягивает руку Воропаеву, - тебя я надеюсь увидеть вскоре, а вас, - он протягивает руку девушке, - я не хочу видеть в этих стенах никогда, - он улыбается, заставляя улыбнуться Катю в ответ. - Я очень постараюсь к вам не попадать, - отшучивается она, - спасибо вам огромное. - Друзья Александра, мои друзья, - Чермоев уходит, оставляя их одних, напоследок похлопав Воропаева по плечу. Мужчина смотрит ему вслед, когда слышит, как обращается к нему Катерина. - Очень приятный человек, этот Денислам Дейхванович, но, мне кажется, он очень сложный. Он был не особо рад видеть тебя или меня? - Александр поворачивается к девушке, чуть улыбаясь, делая шаг в ее сторону. - У него всегда лицо такое… скорбное, - он протягивает руку, чуть касаясь волос Кати, приглаживая распушившиеся прядки, - мы с ним знаем друг друга очень давно. - Я заметила, - Жданова прикрывает глаза, немного подаваясь вперед, к прикосновению, и мужчина ощущает, как начинают подрагивать его пальцы. С ней все хорошо, все в полном порядке. Что еще нужно? - Ты готова идти? Не хочу торчать тут, это угнетает, - он поглаживает шею девушки, едва касается ее плеча, Катерина открывает глаза, улыбаясь. - Ты сам сюда меня притащил, а теперь это место тебя угнетает? - но Воропаев только качает головой на это заявление. - Не сработает, я бы привез тебя сюда снова и снова, если бы было нужно. То, что с тобой все хорошо, это просто приятный бонус, - он помогает девушке подняться с кушетки, подает ей жакет, придерживая, помогая набросить его на плечи. - Почему ты это делаешь? - Катерина поворачивается к нему лицом, - все это, для меня, сейчас, тогда, - Александр видит, что она хочет сказать что-то еще, но молчит, просто смотрит, глаза в глаза. Напряженно, даже требовательно. - Катя, ты дорога мне, - мужчина поглаживает ее ладони, которыми она упирается в грудь мужчины, - я тебя…, - он нервно сглатывает, - я о тебе беспокоюсь, мне важна твоя безопасность, мне важна ты. Девушка выдыхает, прижимаясь к нему, и мужчина осторожно смыкает кольцо своих рук вокруг нее, прикрывая глаза. Ты что, идиот, Воропаев, ругает он себя, на чем свет, держи язык за зубами, кретин, такое ощущение, что ей мало того, что и так на нее навалилось, еще и ты со своими соплями. Он немного отстранил девушку, поглаживая ее щеку, наслаждаясь ее мягкой, расслабленной улыбкой. - Все, теперь мы можем ехать, - со смешком говорит Катерина, - мне полегчало. Уже в машине Александр, наконец, проверяет телефон, Жданова видит на экране тридцать семь пропущенных звонков и брови ее взлетают вверх. Мужчина только отмахивается, добрая половина из этого не то что не важна, а просто бессмысленна. В конце концов, Ларису о ЧП он предупредить успел, продираясь сквозь нервы и сжавшую затылок головную боль, сквозь душевный сумбур и панику, он смог сформулировать все как нужно. Из всех звонков он выделяет два от Данилевского, еще несколько с короткой разницей во времени от Бойко, звонок от Велес, и еще несколько от действительно важных для работы людей. На первый план он вытягивает три звонка от Киры, ей нужно перезвонить в первую очередь. Он испытывает чувство вины пополам с раздражением, Александр прекрасно понимал, что создал сестре проблемы своей выходкой. Кира за это ему спасибо не скажет и будет права, но слова Андрея врезались ему в память, прошли через напряженную грудную клетку. Когда сестра успела разболтать ему о… да, фактически обо всем? Другого источника кроме Киры у Жданова не было, и быть не могло, Кристина бы таким не поделилась никогда и ни с кем, с младшей сестрой было сложнее. Воропаев завис над мобильным телефоном, и Катерина привлекла его внимание. - Саша? Все хорошо? - в ее голосе слышалось неприкрытое волнение, даже легкий страх. Мужчина повернулся в сторону девушки. - А? Да, все в полном порядке, мы едем, - он завел машину и вырулил в общий поток, - сперва в аптеку заглянем, а потом я заброшу тебя домой, - комментирует он, продолжая прокладывать маршрут. Катерину, как и в прошлый раз, он усадил на заднее сидение. Кто знает, что это была за выходка с ее машиной, но именно там, где она была сейчас, место было самым безопасным. То сиденье, что рядом с водителем, не зря называли креслом смертника. Сколько было случаев, когда на дороге, уходя от столкновения, водители, неосознанно защищая себя, подставляли именно ту сторону. Даже его отец… Александр трясет головой. Не сейчас, не сейчас, точно не сейчас, он только успокоился, не следовало становиться снова на те же полозья. Катерина какое-то время молчит, просто глядя в окно, выглядит она немного сонной, и Воропаев вспоминает, что Чермоев закомандовал вогнать ей пару уколов - обезболивающего, релаксанта и еще чего-то явно хорошего и лечебного, но в мозгу мужчины не задержавшегося. Вот и твоя хваленая внимательность, да, Сашенька? Внутренний голос произносит это с едкой интонацией Андрея, которую он бережет только для не случившегося родственничка. - Саш? - в голосе девушки проскальзывает небольшое удивление, - а куда мы едем? - мужчина недоуменно стреляет в нее глазами через зеркало заднего вида. Как куда? Он же сказал, что домой. Скорее всего, Жданова умеет читать мысли, не иначе, ведь она продолжает, - просто “домой” мне немного в другую сторону, - она прикрывает рот ладошкой, зевая, - в этом я пока еще точно уверена. - А кто сказал, что мы едем к тебе домой? - хмыкает Александр, - я же не уточнял, ведь так? - он еще раз позволил себе взглянуть на Катерину. Легкая растерянность так идет ее всегда собранному лицу и это порождает странную дрожь в его теле. Приходится сжать руки на руле сильнее, сконцентрировавшись на дороге, - мы едем ко мне. Ден сказал - постельный режим, хотя бы сегодня. Если я отвезу тебя к тебе, то я не уверен, что ты выполнишь все предписания врача, а так, под моим неусыпным контролем, - он улыбается немного самодовольно, и слышит возмущенный вздох Кати, что прекрасно видит выражение его лица. - Я способна о себе позаботиться, - Воропаев явственно слышит, что в ней говорит не что иное, как задетая гордость. Как же! Кто-то поставил под сомнение ее навыки, умения, ее концентрацию и контроль. Упрямая маленькая змейка. Его змейка. - Не шипи, - советует он ей от всей души, - на сегодня ты переходишь полностью под мою юрисдикцию, а завтра вольна будешь делать то, что посчитаешь нужным, если будешь себя чувствовать достаточно хорошо для этого. Они молчат какое-то время, и легкий укол неуверенности прошивает сознание Александра, а что, если дело не в ее трудоголизме? Что, если ей не хочется, чтобы именно он с ней был рядом прямо сейчас? Ему очень не хочется причинять ей внутренний дискомфорт, выздоровлению это явно не способствует. Он прочищает горло, излишне бодро все-таки предлагая Катерине альтернативу. - Но, если моя компания тебе сегодня претит, я готов закинуть тебя к тебе, правда, с одним условием, - он слышит, как девушка возится на сидении, а потом все-таки спрашивает, с легким интересом, но без особого, как ему кажется, рвения. - И что же это за условие? - он постукивает пальцами по рулю, выкраивает небольшую паузу, а затем отвечает. - Ты организуешь себе сиделку, кого хочешь - Зорькина, Виноградову, кого-то из истеричных барышень из ЖенСовета, кого-то, кто будет свободен для тебя и за тобой присмотрит. Я бы мог, конечно, включить в этот список еще и Кристину, - он посмеиваться, слыша, как фыркает за его спиной Катерина, - но, по понятным причинам не буду. Так что? Решай, пока я тебя не свез к себе окончательно. - Я чувствую себя принцессой похищенной драконом, - бухтит Жданова, это сравнение Воропаеву неожиданно нравится, да, он заберет ее к себе в башню, посадит под семь замков о семи цепях и будет чахнуть над ней, как драконы чахнут в своих пещерах над собранными сокровищами. И не дай Бог никому, протянуть к нему свои руки. Да, хорошее сравнение. Его называли и змеем, и гадом называли, драконом - никогда. Девушка тем временем продолжает, - а Кристину мы привлечь не можем никак, ведь я не сдержала свое обещание, - голос ее притворно-сожалеющий, - не успела предупредить ее, чтобы она смогла насладиться выражением лица Андрея, когда он узнал о нас. - Александр только качает головой. - Не переживай, Кира живопишет ей это все в самых ярких красках, ей сейчас будут очень нужны родные свободные уши, так что Кристине повезло и не повезло одновременно, - он представляет как младшая сестра поведает старшей о его глупостях. Да, Крис оценит подвиг воистину по достоинству… лишь бы за головой его, потом, не пришла. А то в таком случае даже Чермоев не спасет. - Боюсь, что после этого в глазах твоей старшей сестры я новых баллов не заработаю, - смеется Катерина, скорее всего тоже представляя ситуацию. - Не переживай, я тоже, - поддерживает ее Воропаев, - ну, так что по итогу ты решила? Куда мы едем и кому мы звоним? У тебя практически закончилось время на раздумья. - А ты меня, такую больную и несчастную, домашней едой накормишь? - хитринка в голосе девушки согревает его изнутри, пальцы на руле прекращают напоминать ястребиные когти, сжатые в напряжении. - А то, я только сейчас осознала, насколько я голодная, - Александр только кивает, сейчас он готов ей пообещать все что угодно.