Горькая

Телефонный звонок от сестры застал его с чашкой кофе в одной руке и с документами в другой, он присел на край стола Ларисы, откладывая в сторону бумаги и отвечая: - Алло, - довольно произносит Воропаев, и тут же отодвигает трубку подальше, и его буквально сносит недовольным воплем. - Сашка, у тебя мозг от недосыпа усох? Ты что творишь! Мы же только с тобой поговорили, что ты будешь делать в случае, если узнает Андрей, и на следующий день организовываешь доставку цветов для его бывшей супруги. Ты что, из ума выжил? - Кира звучит раздраженно, возмущенно, взволновано. - Ты хочешь сказать, что Андрюша понял от кого цветы? - мягко спрашивает мужчина, едва ли не мурлыча, делая глоток кофе, и подмигивая вошедшей Вишняк. Лариса, которая играла далеко не последнюю роль в заказе той цветочной композиции, только глаза на это закатила. Но, подойдя к своему столу, она недвусмысленно показала Александру, что хочет, чтобы он слез с ее стола. Настроение у Воропаева было слишком хорошим, он скользнул со столешницы, выравниваясь, и показал Вишняк язык. Женщина немного опешила, затем оглядела приемную, бросив дополнительный взгляд на входную дверь, не войдет ли кто непрошенный, и показала язык мужчине в ответ, принимаясь складывать легкий беспорядок на столе. - Андрюша не понял, - тем временем передразнивает тон Александра Кира, - но это не значит, что он не попытался устроить Катерине сцену. - Эта фраза заставила Воропаева напрячься, улыбка соскользнула с его лица, как и не бывало. - И что Жданов вытворил? - голос его приобретает холодность и резкость. Меньше всего ему хотелось сделать этот день для Катерины неприятным, если не сказать невыносимым. Сестра вздыхает, продолжая рассказ: - Он решил расспросить у Катерины, от кого ей пришло такое “великолепие”, - последнее слово девушка буквально выплевывает в недовольстве, - а она сказала ему, что это не его ума дело… ты мне скажи, - переводит она тему, - зачем ты заказал букет с терновыми ветками? - Как по мне такое сочетание выглядит вполне гармонично, - пожимает плечами Воропаев, и тут же принимается шипеть, разбередив неловким движением рану. - Выглядело, - соглашается сестра, и добавляет, - но в следующий раз, если захочешь впечатлить Жданову чем-то столь необычным, выбери лучше экзотические цветы. Не присылай ей возможное оружие, будь так любезен. - Не понял? - Александр ощущает легкую волну растерянности, с каких пор букеты считаются оружием? Кира издает короткий смешок, словно бы старается сдержаться, но не может, а потом продолжает. - Твоя Катенька, - мужчина знает, что сестра говорит это, чтобы немного его задеть, но внутри его груди разливается парадоксальное тепло, - вытащила из букета терновую ветку и врезала Андрею по рукам, когда он в очередной раз полез забрать у нее цветы. - Воропаев ощущает, как его брови выгибаются в удивлении. - Она сделала что? - переспрашивает он еще раз, стараясь убедиться, что он все услышал правильно, губы его снова начинает растягиваться в улыбке. - Ты там не особо радуйся, - звучит Кира хмуро, сама улавливая в голосе брата смешинки, - она не твой букет отстаивала, а свои границы, в которые Андрей полез, не подумав, - но даже это заявление не меняет его внутреннего ощущения, уже одно то, что Катерина прочерчивает четкую линию между собой и Ждановым, доставляет Воропаеву удовольствие. - Не буду, - обещает Александр сестре, но на этом она не успокаивается, Кира требует с него еще одно обещание. Больше никаких цветов, по крайней мере, не на рабочем месте. Подспудно Воропаев понимает, что это беспокойство сестры не имеет к нему никакого отношения. В этой ситуации она, в первую очередь, отстаивала спокойствие Жданова, а может и его физическую целостность, кто знает, на что способна Катерина в гневе. Александр улыбнулся собственным мыслям, да, еще со времен миленькой девушки с косичками мужчина прекрасно видел, какой валькирией она становилась, когда нужно было отстаивать что-то свое. Правда, тогда она отстаивала Андрея, но это ведь досадное прошлое, ведь так? Кире пришлось пообещать, не дразнить Жданова сверх меры, поэтому было решено, что любые цветы впредь будут доставляться исключительно к девушке домой. Сестра отключается, надеясь на благоразумие Воропаева, а вот мужчина надеяться на это уже не мог. Пройдя в свой кабинет, он все-таки решил позвонить Катерине. Второй раз за это утро. Первый раз он позвонил ей еще до того, как в ЗимаЛетто прибыл ее букет. На этот телефонный звонок он решался почти час. Возможно, вчерашнее желание Катерины пообщаться с ним растаяло с первыми лучами солнца, кто знает? Откладывая звонок Ждановой, мужчина сперва пообщался с Аркадием, рассказав ему ВСЕ о вчерашней ситуации с Бойко. Данилевский выслушал его со всей присущей ему внимательностью, уточнил у него важные рабочие моменты, и только после этого включил отцовский режим. - Саша, насколько сильно ты пострадал? - Воропаев знал, что Аркадий никогда не был наседкой, но держать его в неведение себе дороже. - Ты меня, главное, Кире и Ладе не сдавай, - перед ответом обращается к мужчине Александр, на это слышит в трубке весьма однозначный фырк, а потом продолжает, - я просто качественно ободрался, не более того, - ответ практически честный, немного скользящий. Данилевский вздыхает, и Воропаев добавляет, - обошлось без швов, просто нужно немного подождать, пока все заживет. Бойко повезло и того меньше, о его водителе даже говорить не стоит. - А на них, Сашенька, мне плевать, - категорично заявляет Аркадий, - тебе точно в больницу не нужно? - Нет, меня вчера Чермоев обработал, дальше что делать я знаю. Ребра-руки целы, сотрясения нет, все остальное мелочи, - отмахивается мужчина, прислушиваясь к горестному вздоху Данилевского, - правда, меня это все почти не беспокоит, - а вот это уже вранье, но если говорить его уверенно и весело, то может сойти за правду, - я в порядке. - Аркадий молчит какое-то время, а потом выдает: - Сдать бы тебя Катерине, но, думаю, вы сами разберетесь, - Воропаев теряется буквально на секунду, не поспевая с ответом. Данилевский прощается, и трубка звучит короткими гудками. Александр задумывается над тем, чтобы в список женщин, которым не следует знать подробностей, пора добавлять имя Ждановой. А то с Аркадия станется. Он поигрывает телефоном еще какое-то время, прежде чем все-таки набрать Катерину. Трубку девушка снимает моментально, и голос ее немного дрожит, словно от волнения или быстрого бега: - Александр Юрьевич, - она сглатывает, и это слышно очень отчетливо, - я вчера очень помешала своим звонком? Воропаеву жутко хочется ляпнуть, что на самом деле нет, ведь только благодаря ее звонку он и нашел свой телефон в высокой траве кювета, куда он улетел вместе со своим хозяином. Но вместо этого мужчина старается говорить со спокойствием и улыбкой, чтобы в его тоне ничего не вызывало подозрений: - Я оказался занят с Бойко чуть дольше, чем я рассчитывал, - мужчина потирает пальцами нижнюю губу, продолжая, - я не хотел вас беспокоить вчера, так как я освободился очень поздно и… - У меня бессонница в последнее время, - перебивает его Катя, говорит она поспешно, словно превозмогая желание промолчать, - так что в какое бы время вы мне не позвонили, вы будете вовремя. - Если у вас бессонница, - мягко произносит Александр, - лучше обратиться с этим к специалисту, чем ждать звонков от раздражающих личностей. Если хотите, я могу познакомить вас… - А я от раздражающих личностей и не жду, - звучит девушка немного обиженно, и это заставляет Воропаева улыбнуться. - Простите, что вчера не позвонил вам, - ни с того, ни с сего произносит он. Жданова молчит буквально секунду, находясь в шоке от этой фразы, как и он сам. - Я волновалась, - слова звучат едва слышно, но мужчина улавливает их даже кожей, - Бойко не лучшая компания для проведения вечера. - Согласен, - Александр кивает головой, словно девушка может увидеть это движение, - лучшая компания на вечер это вы, - в ответ он слышит легкий смешок, - помнится, вы бы хотели не ждать до выходных, - осторожно делает шаг мужчина. - Не хотела, - отзывается Катерина на его слова и замолкает, ожидая, что же скажет мужчина. Воропаев улыбается, сжимая трубку чуть сильнее. - Тогда, позвольте поинтересоваться, какие у вас планы на сегодняшний вечер? - Никаких, - он слышит, как Жданова тоже улыбается, и от этого мужчина ощущает легкую щекотку в ладонях. - Позволите забрать вас после работы? - интересуется он, и девушка задумывается, отвечая не сразу. Александр терпеливо ждет, позволяя девушке взвесить все за и против. - Лучше, чтобы вы подъехали ко мне, - решает Катерина. Мужчина понимает, так проще, не нужно пояснять никому, куда это она отправилась вечером с Воропаевым. Но девушка продолжает, - я приехала на работу на машине, и не хотела бы оставлять ее на стоянке ЗимаЛетто лишний раз. А завтра рано утром мне нужно в банк, так что и выбор у меня не велик. - Вы планируете задерживаться на работе сегодня? - уточняет Александр, прикидывая собственные планы на день, старательно смещая возможные поздние встречи на другой день. Эти записи нужно потом передать Ларисе, пусть все устроит. Имеет же он, в конце концов, на это право или нет. Второй раз Катерине требуется чуть больше времени, чтобы взять трубку. Но голос ее бодрый, довольный и немного смущенный. - Добрый день, Александр Юрьевич, у вас изменились планы? - ну, правильно, что ещё могла предположить Жданова с его-то безумным графиком. - Нет, не поверите, но для разнообразия я звоню вам, чтобы спросить, где бы вы хотели поужинать вечером? - находится с враньем Воропаев, заставляя девушку опешить ещё больше. - Я? - от растерянного голоса Катерины Александру становится смешно. - Вы, и я, вместе, вечером, если у вас не изменились планы, - чуть поддевает он девушку. - Нет, не изменились, я не знаю, куда бы я хотела, на самом деле, - задумчиво изрекает Катерина, - тот ресторанчик, где можно сидеть на балконе даже сейчас был… прекрасен. И такой красивый вид. - Вам бы хотелось чего-то уединенного? - предполагает мужчина, перебирая в голове места, где можно было бы посидеть максимально комфортно и приватно. - Мне бы хотелось чего-то не пафосного и не особо шумного, - размышляет Жданова, - меня особо не волнует, сколько знакомых я могу там встретить, если вы об этом. Но, мне бы хотелось, чтобы они вели себя тихо. - Воропаев смеется от этого замечания, получая удовольствие от того, что Катерина готова появиться с ним рука об руку в каком-то заведении вне рабочей атмосферы. - А знаете, - говорит Александр задумчиво, мне кажется, что я знаю одно место, которое может соответствовать вашим представлениям о комфорте. Правда, роскошный вид я не гарантирую, но вот уединение и тишину, а еще необычный интерьер вполне. - Да? И что это за место? - в голосе девушки звучит интерес, и Воропаев решает, что немного интриги не повредит, так, для легкой игры воображения. - Давайте пока оставим это в виде сюрприза, - многообещающе шепчет он, - я гарантирую, вам понравится. - Вы всегда уверены в своих сюрпризах? - сперва мужчина немного напрягается, но потом ощущает, что девушка произносит это не укоризненно, а скорее игриво, поэтому он решительно принимается поддерживать этот тон. - Всегда, - довольно произносит Александр, - зачастую, я ощущаю, что может действительно понравится человеку. Пока никто не жаловался. Или вы хотите быть первой? - уточняет он, смеясь, но испытывая напряжение, а вдруг и впрямь она была разочарована его сюрпризом? Он не угадал с цветами? Это был слишком смелый жест? Он пересек черту интимности за пределами спальни? - Я уж точно никогда не смогу пожаловаться на ваш вкус, - отвечает она ему, позволяя Воропаеву медленно, чуть слышно выдохнуть. Оказывается, что до этого всего он умудрился задержать дыхание. - А еще, я хотела сказать спасибо за цветы, - Катерина произносит это совершенно другим тоном, голос ее становится мягким, медово-тягучим, как в моменты, когда он целует ее тонкую шею. - Белые пионы и голубая гортензия… признайтесь честно, вы прижали Зорькина? - она смеется от собственного предположения, - я не прощу вам, если вы запугали Николая до икоты. Шокировать и досаждать ему, это моя прерогатива, учтите. - Что вы, я бы никогда не позволил себе пугать вашего финансового директора, уж больно он мне нравится. Так что, моя цель, стать ему другом, а никак не наоборот, - признается мужчина, - но цветы я выбрал для вас сам, как я уже говорил, я крайне, крайне редко ошибаюсь. - А вы когда-либо ошибались, глядя на меня? - вдруг ни с того, ни с сего спрашивает девушка, и Александр задумывается, насколько честно он может ответить сейчас Катерине. Он прикрывает глаза, подбирая ответ: - Я не ошибался, глядя на вас ни единого раза, - отвечает Воропаев, - но я обжегся о вас, когда спроецировал свои ожидания, приняв их за действительность. Со мной это случается крайне редко, но и не без греха. - Вы признаетесь сейчас в том, что вы тоже можете делать ошибки? - старательно подлавливает его на слове Катерина, но мужчина только смеется в ответ. - О нет, так это не работает, - заверяет ее Александр, добавляя, - это не была ошибка, Катерина Валерьевна, это были неверно спроецированные ожидания. Не более того. - Суждено ли мне узнать, какого рода ожидания вы спроецировали на меня в свое время? - уточняет Катерина, и Александр улыбается. - Кто знает, кто знает, - отвечает он ей, немного дразня, - возможно, в один прекрасный день я и расскажу вам, как это было. Правда, как бы день не стал от этого менее прекрасным, - шутит он, заслуживая легкий смешок Ждановой. Она хочет спросить у него еще что-то, и даже уже начинает, но Воропаеву приходится прервать немного напряженный, но от этого не менее приятный диалог. Ведь на пороге его кабинета оказывается Лариса, всем своим видом напоминая, что помимо всего прочего, у него еще есть работа, и она начинается прямо сейчас. - Я буду ждать вас вечером,- говорит ему Катерина на прощание, и Александр улыбается, ощущая прилив сил от этих слов. - Заеду за вами, как только освобожусь, - произносит он, отключаясь. Последнее, что он слышит в трубке, перед тем как нажать отбой, ее легкий вздох. Весь день кружил Воропаева в порывах дел и проблем, без возможности расслабится, без возможности поднять голову, без возможности прерваться на обед. Как бы то ни было, Александр был счастлив, он планировал сделать все для того, чтобы провести сегодняшний вечер с Катериной. Видит Бог, сегодня его концентрация была просто отвратительной, перед глазами буквально волнами поднимались воспоминания о нежных девичьих руках, о губах, к которым хотелось припасть в жадном поцелуе, о волосах, которые он с таким удовольствием перебирал пальцами. Волна возбуждения прокатилась по телу мужчины, заставляя его на миг прикрыть глаза, ощущая жар, а брюки моментально стали тесными. Прекрасно, Воропаев, просто восхитительно. Отругал себе мужчина, злясь, насколько быстро его тело ответило на фривольные, но не слишком графичные мысли. Господи, прямо как в школе, чуть больше кожи чем можно, и голова становится пустая и легкая, а все остальное тяжелеет и наливается истомой. Ты же взрослый мужчина, ты можешь с этим справиться, давай. Уговоры не действовали, и Александр воскресил в памяти момент, когда в его руки попала газета, где на яркой, цветной фотографии Катерина легко поцеловала Жданова возле ЗАГСа, где они только что сочетались браком. Это воспоминание не только всецело воскресило в памяти картинку, но и чувства, что он испытывал тогда. Резкий спазм в солнечном сплетении сработал лучше холодного душа, возбуждение отпустило, а мысли потекли отчетливее и структурированнее. Уже собираясь домой, Воропаев поймал себя на там, что все еще крутит мысли о Катерине и Жданове, как счастливы они были тогда, на том фото, как счастливы были они в ЗимаЛетто в те дни, как хорошо они смотрелись на светских раутах, где Александр видел их, только их. Он выискивал их глазами как сумасшедший, упиваясь ощущением того, что эта женщина принадлежит не ему, она супруга другого, не просто его соперника, а просто таки ненавистного ему человека. Это отрезвляло, жгло его изнутри, вытравливало, как кислотой, но помогало погасить желание. Боль вообще хорошая вещь, рабочая, возобновляющая. Воропаев мог бы написать целый трактат о боли и ее применении, как делать больно другим, как делать больно себе, как позволять другим делать больно тебе, как не позволять… И, что самое важно, что из этого всего можно извлечь. Увидеть Жданову захотелось до этой самой боли, до спазма в горле, холода в желудке. Не хотелось ни хорошего места для ужина, ни уюта свечей, который он собирался создать для Катерины сегодня. Ему хотелось одного, прижать эту женщину к себе и не отпускать ее никогда, никогда, Господи. Некстати вспомнились слова Киры о том, что Андрей желает воссоединения с Катей, интересно, что он готов для этого предпринять, и разорвала ли девушка с ним чувства окончательно и бесповоротно. Кто знает, возможно, у него осталось не так много времени до воссоединения Ждановых, нужно было пользоваться каждой секундой. Каждым мигом. Вишняк только и успела удивленно сморгнуть, когда Александр пронесся мимо нее, бросив короткое “до завтра” и скрылся за дверью. Такой торопливости за размеренным и достаточно холодным мужчиной она не замечала. Лариса достала из стола свой блокнот, пометив в нем нестандартное поведение начальника. Если причиной его скорого ухода была очередная встреча с не совсем легальными клиентами, следовало быть начеку, просто такие дела заканчивались для Воропаева крайне редко. Тем временем Александр мчался к Катерине на всех парах. Он проигнорировал винный магазин, пролетая мимо нескольких неплохих кондитерских, вечер, который мужчина собирался провести под эгидой нежности и романтики буквально догорал в его же напряженных руках. Быстрее, быстрее, быстрее, он торопился настолько, что Воропаев не был до конца уверен, что не создал аварийную ситуацию. Но сейчас его это волновало практически парадоксально мало. Его не отпустило даже тогда, когда он увидел дом Ждановой, не отпустило и тогда, когда он нажал звонок ее квартиры. Катя распахнула дверь, оказавшись в дверном проеме с широкой улыбкой на лице. - Александр Юрьевич, - успевает произнести она, затем лицо ее немного меняется, глаза распахиваются, - с вами все хоро… Договорить она не успевает, мужчине сгребает ее за талию, буквально вытаскивая ее из квартиры на лестничную клетку, жадно целуя. Где-то на периферии сознания Воропаев понимает, что своим поведением может оттолкнуть от себя девушку, навсегда захлопнуть дверь ее квартиры перед собственным носом, но поделать с собой ничего не может. На какой-то миг Катерина теряется, она словно не поспевает за ним, за его желанием, страстью, и Александр уже собирается отпустить ее, позволить ей отойти от шока, перевести дыхание, но вместо этого девушка вдруг сама подается вперед. Она сильнее впивается в его губы, чуть прикусывая ему нижнюю, заставляя его буквально рычать ей в рот. Катя тянет его внутрь квартиры, отступая назад, прихватывая его за воротник пальто, не разрывая поцелуя. Он послушно шагает за ней, захлопывая дверь буквально на ощупь, заставляя девушку вздрогнуть от резкого звука. Воропаев прижимает девушку к стене, спускаясь поцелуями по шее девушки, торопливо расстегивая на ней блузу, которую она еще не успела снять после своего прихода. Она стонет, стараясь одновременно прижимать голову мужчины к себе сильнее, словно он нуждается в поощрении для продолжения ласки, и сбросить с него одежду, начиная с пальто. Александр отпускает девушку из своих объятий всего на миг, чтобы сбросить пальто и пиджак на пол. Так небрежно со своими вещами он еще не обращался. Он снова сжимает ее в своих объятиях, подхватывая ее под бедра, чуть подбрасывая вверх, заставляя ее обнять себя ногами. Губы его опускаются ниже, в расстегнутый вырез ее блузки, прикусывая ее возбужденный сосок сквозь тончайшее кружево ее белья. Катерина вскрикивает, впиваясь одной рукой в его волосы, а второй в его плечо, причиняя мужчине острую боль, но этой боли недостаточно для того, чтобы Воропаев оторвался от вожделенного девичьего тела. Он только сдавленно стонет, когда пальцы девушки повторно смыкаются на ране, проводя языком вдоль кружева на ее груди. Катя откидывает голову назад, чуть ударяясь о стену, стонет, шепчет что-то неразборчивое. Все внутри него буквально кричит о том, что он жаждет взять ее прямо здесь, у этой стены, и плевать на условности! Но что-то останавливает его - так нельзя, так неправильно, она заслуживает лучшего, гораздо лучшего обращения. Воропаев делает шаг от стены, и Жданова обхватывает его шею руками, продолжая висеть на нем. Он заглядывает в ее глаза, встречая такой же жаркий и жадный взгляд, как и у него. Мужчина вовлекает ее в еще один поцелуй, направляясь со своей вожделенной ношей к кровати, запоздало думая о том, что в этот раз нужно держать ее руки подальше от себя, еще не хватало, чтобы в самом интересно процессе она нащупала на нем бинты. Свет в комнате он предусмотрительно не включает.