Горькая

- Ты даже не будешь пытаться отрицать? - Зорькин смотрит на Жданову пристально, буквально прожигая ее взглядом, в котором плещется опасение пополам с недоумением. Она ухмыляется и отворачивается, делая глоток из картонного стаканчика - глинтвейн на вишневом соке это вещь. Они стояли, облокотившись о капот машины Николая, попивая горячий, щедро сдобренный специями напиток. - А почему я что-то должна отрицать? - все-таки отвечает Катерина, понимая, что пауза затягивается достаточно для того, чтобы Зорькин изнывал от интереса. - И как давно это у вас? - голос Коли звучит настолько обреченно, что девушка поворачивается к другу, сдерживая в себе желание расхохотаться, от его выражения лица, настолько оно несчастное, словно она забрала с тарелки последний мамин пирожок. Жданова делает глоток глинтвейна: - Какое-то время, - уклончиво отвечает она, а затем добавляет, дразнясь, - оказывается, его нужно еще и уговаривать было. - Боже мой, - Николай закрывает лицо рукой, - зачем он тебе, это же Во-ро-па-ев! - Ты так говоришь, словно я к себе в кровать Дьявола пустила, - хмыкает девушка, - у нас личное никак не влияет на рабочие моменты. Он сам так сказал. - И ты ему веришь? - глаза Коли становятся большими, он пристально смотрит на лицо подруги, словно выискивая в ее чертах следы безумства, - он же врет чаще, чем делает вдох! Он вокруг пальца обводил людей гораздо опытнее тебя и гораздо… - Ты хочешь сказать умнее? - говорит Катерина немного угрожающе, и мужчина сдвигается в сторону, от греха подальше. - Не хочу сказать “умнее”, я скажу “прошареннее”, - Зорькин хмурится и толкает Жданову локтем, - он тебя использует, подбирается к … - Ну, - вздыхает девушка, принимаясь покручивать остатки напитка в стакане, - и к чему он подбирается? К компании, которую шатает как лист на ветру? К деньгам, которые его по праву наследования? - Это он так пытается мстить Жданову! - выдвигает новую версию Николай, но наталкивается на полный скепсиса взгляд, и тут же переобувается в воздухе, - значит, ты мстишь Жданову! Ведь если он узнает, что ты крутишь роман с Воропаевым, он же просто разорвет на части сперва себя, а потом и его, а возможно еще и до тебя доберется. Господи, ну если и правда тебе хотелось восстановить справедливость, почему ты не пошла спать с Борщевым? - Я не могу сделать этого с Михаилом, он не заслуживает такой роли, - отрезает Катерина, не произнеся самого главного, Михаила она не хотела, не жаждала, как стакан воды в жаркий день. А вот Александра ей хотелось, Катя рассчитывала, что после нескольких раз ее желание начнет перетекать на убыль, но этого все не происходило. Иногда ей хотелось спросить у Воропаева, не чувствует ли он той же необходимости быть рядом, быть близко, быть… постоянно. Не стало ли ему мало выходных, как стало ей? - А в какой роли ты с Воропаевым? - уточняет Зорькин, выводя Жданову из задумчивого состояния. Девушка допивает остывший напиток, ощущая, что начинает замерзать. Она повела плечами, ощущая, как по спине проходит дрожь. - Пока что, мы в роли любовников, - отвечает она достаточно честно. Наблюдая за тем, как Николай буквально разрывается от противоречивых эмоций - Меня в этой фразе не устраивает слово “пока”, - признается Коля, тоже заканчивая со своим напитком, - ты что, еще и смеешь надеяться, что это все у вас перерастет в нечто большее? - парень хмурится, ожидая ответа, но девушка упорно молчит, чуть улыбаясь собственным мыслям, и он продолжает. - Знаешь, Пушкарева, - использует он ее девичью фамилию, - не дури. Связалась с Воропаевым по глупости и ладно, гормоны там, все дела, может еще какие-то у тебя были идеи, о которых ты мне говорить не хочешь. Мало ли какие мысли приходят в твою голову умирать. Но вот ожидать, что из этого что-то получится? Ты достаточно умна, чтобы понимать, что вы пошоркаетесь-пошоркаетесь и на этом все закончится. Ты вообще слышала, чтобы у него были серьезные отношения с кем либо? - Тебе привести в пример Жданова? - чуть склоняет голову к плечу Катерина, - об Андрее, к примеру, я слышала, что он повеса. Я слышала это, даже когда я была с ним в браке, ведь предание было слишком свежо, хотя я и знала, что он был мне верен. Но при этом у тебя не возникало никаких вопросов… - Да ладно! - Зорькин звучит весьма недовольно, - я, попрошу тебя вспомнить, был против, чтобы ты с ним сходилась, и ему доверилась в целом. - Ты не хотел этого от того, что считал Андрея редким говнюком, - улыбается Катя, - но при этом ты не закатывал глаза, не устраивал мне допросов с пристрастием, и не смотрел на меня так, словно я восхожу на эшафот. - Жданов, в сравнении с Воропаевым, безобиден, - подает свое мнения Николай с абсолютной уверенностью, - только то, с кем вращается этот человек уже должно тебя насторожить. Ты хоть знаешь, какие люди пожимают ему руку? Таким как он не отказывают! Что ты будешь делать, если захочешь уйти? - Уйду, - спокойно отвечает Катерина, чуть сильнее заворачиваясь в шарф, - поверь, я знаю, что я не буду делать ничего против своей воли. И не делала до. - Ты отупела? - Николай стучит пальцем ей по виску, но девушка не отталкивает его руку, только немного отклоняется в сторону, - ты еще скажи, что Воропаев никогда не создавал нам проблем, что он вообще … ангел, - взмахивает рукой мужчина. - А ты понимаешь, что ты пытаешься одновременно сводить работу и постель? - уточняет Катя, - у нас с Александром было достаточно острых моментов, я тебе больше скажу, у нас их будет еще больше, если он решит снова взять курс на ЗимаЛетто после всего этого. Но он как мужчина меня как женщину ни к чему никогда не принуждал. Поэтому давай мы будем эти два понятия разграничивать, если ты и дальше имеешь желание эту тему продолжать. - То есть, ты спишь с человеком, который потенциально является твоим противником? А не боишься, что тебя от диссонанса разорвет? - хмыкает Зорькин, заставляя Жданову расслабленно засмеяться. - Пока мы играем с ним на одной стороне, - отвечает она, чуть вздрагивая от порыва холодного ветра, - когда нас разведет по разным баррикадам, я буду решать проблемы по мере их поступления. Такой ответ тебя устроит? - Нет, - чисто из вредности отвечает Коля, - но твое дело и твое право, я просто тебя предупреждаю, и еще, - он поворачивается к ней, заглядывая ей в глаза, - если не дай Бог что… в случае чего, ты знаешь, что ты ко мне можешь прийти. Я даже не скажу тебе “я же говорил”. - Скажешь, - смеется Катя, и Зорькин согласно кивает: - Скажу, но все равно я помогу тебе, потому что ты моя Пушкарева, - заверяет он ее, приобнимая за плечи, - пошли, а то я тебя переубедить не смогу, а заморозить - без проблем. Поехали, куда потеплее. Такого рода разговор с Зорькиным вполне устроил Катерину. Нет, она не ожидала, что он примет ее отношения с Воропаевым с распростертыми объятиями, но и то, что он не устроил ей истерику, уже было вполне сносно. Она даже не сожалела, что эта ситуация с кофейным стаканчиком приключилась, не то чтобы ее тяготило, что никто не знал о ней и Александре, но так ей стало в разы проще. А еще, это оказалось так легко! Взять и признаться в том, что Воропаев занял часть ее жизни, место в ее мыслях… Реакция самого Александра была неоднозначна, он не был похож на человека, который обременяется условностями. Да и не было в их связи ничего предосудительного или запретного, сходились они абсолютно свободными людьми, на равных условиях. Хотя Жданова не могла отрицать, что если об этой связи узнает Павел, ее будет ожидать просто грандиозный скандал, вплоть до попытки запугать ее увольнением, но и это ее нисколько не страшило. В конце концов, она все равно собиралась уходить из ЗимаЛетто, просто немногим позже. А реакция Андрея… предугадать ее было не так уж сложно, правда, права на эту реакцию он уже не имел. Сейчас, помимо дел фирмы и попыток подставить ее в этих самых делах, Катерину не на шутку взволновали слова поверенного Воропаева. Данилевский заявился в ЗимаЛетто улыбающийся, довольный, с аккуратным портфельчиком в ухоженных руках. Пока Жданова не забрала Аркадия с ресепшена, он успел построить глазки половине ЖенСовета настолько успешно, что его уход сопровождался буквально вздохами сожаления. Катерине нравился этот приятный, обходительный мужчина. Они разместились в ее кабинете, и Аркадий безотлагательно принялся раскладывать перед ней документы, по ходу движений поясняя, с чем он пришел к ней на этот раз. - Какая поразительная аккуратность, - не удержалась от комментария девушка, разглядывая подготовленные для нее листы, - такой подход я раньше видела только однажды, у Александра Юрьевича. - У Саши был очень хороший учитель, - довольно улыбается Аркадий, - ваш покорный слуга, - он чуть склоняет голову, хитро улыбаясь уголками губ. Весь Данилевский выглядит как воплощение этой самой хитрости, если не сказать коварства, улыбка не сходит с его губ даже во время серьезного разговора. Его многозначительные взгляды, его шутки, его слова, во всем Катерине хочется искать подвох, двойное дно, словно за каждым словом стоит многозначность. Она присматривается к модели поведения этого человека, невольно сравнивая его с Воропаевым - вот от кого у Александра все эти ужимки! Жданова испытывает огромное желание расспросить Аркадия о Воропаеве, но не ощущает, что имеет на это какое либо право. Хотя и подмечает, что об Александре Данилевский готов заливаться соловьем буквально часами. Она с огромным трудом сбрасывает его очарование, принимаясь контролировать процесс договоров между ЗимаЛетто и Воропаевым по выводу средств. А то так и проворонить важные моменты недолго! Жданова уверена, что именно о таких людях говорят, что они способны продать снег зимой. - Вы всегда такой изворотливый? - пораженно спрашивает она, в очередной раз, внося правки в буквально грабительские проценты по задержке выплат. - Жизнь страшная штука, Катенька, - назидательно говорит он, отводя руку девушки от очередной правки, - а тут мы ничего менять не будем, мы в своем праве. - Отчего же она страшная? - интересуется Жданова, снова возвращаясь к правкам, - я не предлагаю утверждать эти изменения сейчас, у вас есть время подумать, вывести то, что подойдет и вам, и нам. - Если у вас возникает такой вопрос, деточка, значить эту сторону жизни вы не видывали, зачем же я буду вас пугать? Меня за это по головке не погладят, - он подмигивает ей, игриво улыбаясь, - ладно, правьте-правьте, я покажу Александру ваш подход, кто знает, может один взгляд ваших прекрасных глаз окажется весомее, чем мои доводы? - Катерина ощущает, как ее щеки покрываются румянцем. - Я никогда не пользовалась своими глазами в таком ключе, - чуть колко отвечает она, но на Аркадия это не имеет никакого эффекта, он только смеется. - И очень зря, - заявляет Данилевский, выглядит он при этом очень довольным, - ради таких чарующих глаз можно было бы не только уступить в делах, но даже начать кровопролитную войну. Женщины очень часто недооценивают силу своей власти над сердцем мужчины. А что может быть лучше, чем взгляд прекрасных умных глаз? Так откровенно Катерине не льстили на ее памяти никогда, и это заставило ее растеряться, а когда она собралась с ответом, Аркадий уже направил разговор в другое русло. Постаравшись выторговать у Кати процент повыше, скорость получше, способ вывода попроще - неисправимый! Сперва Жданова старалась отказывать ему весьма обтекаемо, потом стала говорить “нет” чуть жестче, а потом она натурально ощутила, что закипает под его натиском, а глаз ее дергается. Она знала еще одного такого дельца, который доводил ее до такой трясучки, сейчас Катерина боролась в себе с восторгом и желанием придушить этого нерадивого учителя. Данилевский изводил ее какое-то время, пока его телефон не прервал это форменное издевательство. Получив передышку, Катя даже не сразу заметила, как изменилось лицо мужчины, как черты лица его заострились, он стал напоминать собой хищную птицу, готовую броситься на добычу в любой момент. - Передайте Михаилу Борисовичу, что я буду в течение получаса, максимум тридцати пяти минут. Александр Юрьевич будет в течение часа не раньше, но для решения тех вопросов, которые у нас сегодня на повестке дня его присутствие весьма факультативно, - голос Аркадия холодный, если не сказать безжизненный, словно и не было того живого, пышущего энергией человека. Он слушает какое-то время, что отвечают ему на той стороне, а затем отвечает, - молодой человек, придержите свой способ общения, вам не по статусу. То, что я прошу должно быть передано господину Бойко слово в слово, а дальше уже мое дело, и я вам очень не советую полученную информацию каким-либо образом искажать. Я вас предупредил. Да, в течение получаса, - он опускает руку с зажатым телефоном, как только он переводит взгляд на Жданову, на его лице снова загорается улыбка, - простите, Катенька, я вынужден откланяться. Зовут дела. - Я думала, что вы только поверенный Александра, а вы, оказывается, еще и работаете над совместным проектом, - осторожно забрасывает фразу девушка, принимаясь складывать на столе документы, не глядя на мужчину, стараясь не показать своего излишнего интереса к теме. Ведь фамилия Бойко заставила ее насторожиться. Данилевский улыбнулся, тоже собирая свою часть документов: - Моя самая главная работа в моей практически пенсионной жизни, поддержать Александра в его безумстве, Катенька, - он снова игриво подмигивает девушке. - И часто Александр Юрьевич совершает безумства? - Жданова протягивает несколько исписанных листов Аркадию, с теми поправками, которые, она надеется, будут учтены. - Вам ли не знать, - хмыкает мужчина, принимаясь набрасывать на плечи пальто, - просто с колоссальной, я бы сказал, с завидной регулярностью. Он не так часто приглашает меня ему помочь, как откалывает что-то такое. - Возможно, от того, что он справляется сам? - предполагает Катерина, провожая мужчину к лифту, стараясь рассмотреть любые перемены на лице мужчины. Данилевский поворачивается к ней, не сбавляя шаг, тоже разглядывает ее в ответ, словно ожидает, что она добавит что-то к уже сказанному, а потом отвечает: - Если вы предполагаете, так, значит это так, - отвечает он странно уклончиво, уже у лифта, он снова поворачивается к ней, протягивая руку Ждановой для рукопожатия. - Было приятно поработать с вами, Катенька, одно удовольствие. Девушка уверяет его, что ей было не менее приятно, и провожает его взглядом, пока за ним лифт не закрывается. Чувствует она себя странно, слегка растерянно, целый день беспокоясь от покалывания в пальцах, от желания позвонить Воропаеву и спросить…уточнить у него любую мелочь, просто для того, чтобы услышать его голос, понять, что все в порядке. Но права на такой звонок она не имела, и от этого изнывала до безумия, вплоть до того момента, когда пересекалась в коридоре с Кирой, что уговаривает Милко помочь ей с галстуком для брата. - Он мне позвонил, и сказал, что я могу выбирать что хочу, он к цвету привязываться не будет. Отсюда я делаю вывод, что он нарядится по классике - белая рубашка и черный костюм, а мне… - но Милко перебивает ее, закатывая глаза: - КАкой скучный, разве нЕльзя попробОвать что-то неордИнарное? - модельер взмахивает рукой, - он фАктурный, ему пОйдет много чЕго. - Не ворчи, - Воропаева цепляется за локоть Момчиловича, - ты же знаешь, что он может одеваться ярко, он просто не хочет ограничивать меня. Но раз он меня сопровождает, то хотелось бы, чтобы у него хоть где-то был оттенок моего платья. - Ты предлАгаешь мне шить Ему галстук? - с возмущением и сомнением обращается к Кире Милко, глядя на нее в неверии во все глаза. - Я даже не представляю, как их нужно шить, - честно признается Воропаева, - я хочу, чтобы ты поехал со мной, и выбрал то, что подойдет к моему платью, и к цветотипу Сашки, - она поглаживает плечо гения, - ты же мне не откажешь? - Твой СашЕнька в пОследнее время ходИт бледный как смерть, - недовольно заявляет мужчина, поглаживая пальцы девушки, - тут нужно быть очЕнь остОрожным. - Конечно, - быстро соглашается Кира, - поэтому я обратилась к лучшему в этом деле! - услышал такой лестный комплимент, Милко приосанивается: - Ну, если лучшЕму… - но договорить он не успевает, Кира замечает Катерину, и отпускает локоть мужчины, направляясь к Ждановой. - Катерина, наши пригласительные на вечер в “Тесей” где-то потерялись, - начинает она без предисловий, и Катя понимает, что именно на этот вечер она обсуждала наряд с Милко. - Мы бы так и проворонили этот раут, если бы Саша не спросил, в каком наряде я буду, - продолжается делиться Воропаева, не замечая, как к ним подходит Милко, обмениваясь кивком со Ждановой. - У вас как раз был Сашин поверенный, поэтому я предупредила Андрея, он уже запросил пригласительные заново, но времени для подбора нарядов практически нет. - ПоэтОму, я дАю вОзможность вам взять что-то из мОих разрАботок, - гордо вскидывает подбородок вверх Момчилович, - единствЕнный экзЕмпляр. - И мы вам за это чрезвычайно благодарны, - улыбается Милко Катерина, оценивая по достоинству, что этот гениальный засранец так облегчил жизнь ей и Воропаевой, пусть и не из уважения, а из красиво поданной лести Киры. - ПомнИте мОю добрОту, - выглядит Милко более чем самодовольным и Воропаева снова повисает на его локте, замечая: - Конечно, как мы можем такое забыть, - затем она снова переводит взгляд на Катерину, - простите, что я к вам с этим вопросом так и не попала, поговорите с Андреем, и загляните к Уютовой, она вас ожидает, поможет вам подобрать наряд. Катерина благодарит Киру за помощь, отпуская девушку по ее делам, а сама направляется к Андрею, что сетует на безруких курьеров. - Нам доставят пригласительные сегодня вечером, хорошо хоть так спохватились, - недовольно кривится он, - нам просто повезло, что Кира напомнила об этом рауте, а то я со всем этим совсем без головы. - Аналогично, - соглашается Катерина, не присаживаясь в предложенное кресло, отрицательно качая головой, - мне нужно к Уютовой, выбрать платье. Хотела спросить, сколько пригласительных нам придет? - Три, - отвечает Андрей, - ты, я и Кира. Но вышло так, что Кира идет с Воропаевым как плюс один, - поясняет он, а потом его губы изгибаются в самодовольной улыбке, - это как нужно было распугать всех вокруг себя, что с нашим Сашенькой никто из баб в его окружении не захотел пойти! Он продолжает говорить что-то еще, но Катерина его не слушает, задумываясь о том, что Воропаев, правда, мог пригласить кого угодно, но позвал с собой сестру. За это она была ему благодарна, ведь она отдавала себе отчет в том, что если бы с ним пошла какая-то другая, не связанная с Александром родственными узами женщина, то Катерине это было бы … неприятно. - Кому ты собираешься отдать третье пригласительное? - Жданова задумывается о том, что можно было бы предложить пойти на этот раут Николаю, хотя она до конца и не уверена, что он оценит такого рода поход. Может пригласить его с собой как плюс один? - Андрей тем временем отвечает на ее вопрос: - Раз уж Кира выпала из нашего круга, я подумал, что отдам это пригласительное Малиновскому, ему тоже полезно показываться на таких мероприятиях, у него хорошо получается заводить там знакомства, - на это заявления Катя кивает, соглашаясь с резонностью такого подхода. Но, тем не менее, решает, что пригласит в этот раз Николая с собой, даже более того, настоит на его походе вместе с ней, пора и ему выбираться в свет, вылезая со своей скорлупы. - Хорошо, - отвечает она бывшему мужу, - я думаю, что это хорошая идея. Но, ты сперва, все-таки, спроси у Киры, хочет ли она идти с Воропаевым как плюс один, или ей будет комфортно со своим собственным пригласительным. - Спрошу, - покладисто обещает он, и Катя практически уверена, что даже если Кира и собиралась забрать свое пригласительное, то она все равно сделает так, как ее об этом попросит Жданов. Сила убеждения, да. Из кабинета директора Катерина отправляется к Уютовой, которая весьма однозначно предлагает ей винного цвета платье самого классического покроя, и шаль, расписанную золотом по черному бархату. - Все остальное, Катюш, выглядит излишне по Милковски, - говорит Ольга, делая несколько подколов на платье, - а это будет в самый раз. Я его доработаю по твоей фигуре, и ты будешь выглядеть как фарфоровая статуэтка. Сегодня же я тебе его и передам, здесь совсем чуть-чуть нужно прихватить. - Очень красивая шаль, - благодарно отзывается Катерина, имея слабость к такого рода вещам, да и чувствуя себя гораздо комфортнее с прикрытыми плечами и спиной. А для фото можно элегантно сбросить его на локти. Девушка поглядывает на себя в зеркало, раздумывая, что завтра, впервые за очень долгое время она использует ту самую винную помаду, которую презентовала ей в свое время Виноградова. К этому платью она пойдет как можно лучше. Интересно, понравится ли это Александру? Выходя из мастерской, оставляя Уютову колдовать над платьем, Катя извлекает телефон, набирая номер Зорькина, произнося заговорческим тоном: - Коля, у меня предложение, от которого ты не можешь отказаться.