Горькая

Воропаев вскинулся на кровати, дыша загнанно, нервно, сердце колотилось где-то в горле. В первый момент он не мог понять, где он находится, расслабиться Александру помогло наличие тёплой постели и ощущение пушистого пледа под ладонью. Он повернулся к прикроватному столику, нащупывая телефон, проверяя, не проспал ли он важный звонок. Но аппарат в это раз сжалился над измотанным организмом, явив только пару смс-сообщений от банка и мобильного оператора. Воропаев выдохнул и снова откинулся на подушку, прикрыв глаза рукой, он немного вздрогнул, когда его плеча коснулась теплая узкая ладонь: - Все хорошо? - голос девушки был сонным, пальцы слегка поглаживали его кожу, не разрывая контакт. Александр накрыл своей рукой ее ладонь. - Да, все в полном порядке, спите, я не хотел вас будить, - он немного сжал ее пальцы и отпустил их, позволяя ей отнять от него руку, но вместо этого, она перебросила ее через его грудь, обнимая. Лбом своим Катерина уткнулась в его плечо, которое только что ласкала, удовлетворенно вздохнув, она прошептала, практически неразборчиво: - Я-то сплю, это ты куда-то торопишься, спешишь…. - она говорила еще что-то, но это уже растворилось в сонном бормотании, и девушка снова уснула. Александр немного высвободил свою руку из-под уснувшей девушки, притягивая ее ближе к себе, он чуть повернул голову, вдыхая аромат ее волос. Невозможная. Какая же она невозможная. Он улыбнулся собственным мыслям, вспоминая, как она отдавалась ему здесь, на этой постели несколько часов назад. Она следила за ним, прикрывшись пледом, глядя на то, как он раздевается. Ему нравилось наблюдать, как Катерина сжимала в руке ткань своего полога, как в ее глазах зарождалась жадность. Воропаев немного замедлился, расстегивая пуговицы практически лениво. Брови девушки сошлись на переносице, когда она сообразила, что он это делает специально. - Александр Юрьевич, вы можете делать это немного быстрее, - она улыбнулась ему, копируя его едкую усмешку, - меня, в этом случае, интересует не процесс, а результат. - Правда, Катерина Валерьевна? - спросил он ее, продолжая, тем не менее, раздеваться мучительно медленно, - а я думал, что отложенное удовольствие всегда слаще, разве нет? - он ухмыльнулся, когда Катя вздохнула, поправив плед на своей груди. Затем она посмотрела ему в глаза, отбрасывая прикрывающую ее ткань в сторону, самодовольно улыбаясь: - А давайте, мы потом доберемся до отложенных удовольствий? - голос Катерины в этот момент казался ему тягучим, обволакивающим, буквально медовым. Он скользнул взглядом по ее телу, наслаждаясь изгибами, память услужливо подсовывала воспоминания об аромате ее кожи, ощущение ее под пальцами, губами. Александр сбросил прочь многострадальную рубашку, оставляя на полу остальную свою одежду. - Желание дамы закон, - шепнул он ей в губы, нависая сверху, вознаграждая себя за терпение поцелуем. Смещая вес на одну руку, он второй рукой ласкал ее нежную кожу, потираясь своим бедром о ее, улавливая стон девушки губами. Воропаев чуть углубил поцелуй, позволяя своему языку скользнуть по ее, чуть поддразнивая, наслаждаясь тем, как Катерина застонала сильнее, забрасывая обе свои руки ему за голову, притягивая его сильнее. Она обняла мужчину правой ногой, становясь ближе, желая утолить жар возбуждения, что разгорался в ней. Александр скользил своей рукой по боку Кати, вырисовывая пальцами по коже девушки запутанные, замысловатые узоры. Девушка двинулась под ним вверх-вниз, потираясь своей грудью о грудь мужчины, стараясь унять напряжение в возбужденных, затвердевших сосках, что требовали к себе внимания. Это было мучительно, практически невыносимо оторваться от ее рта, но мужчина смог совладать с собой, переключая свое внимание на шею девушки, одновременно накрывая ее правую грудь своей рукой, чуть сжимая, заставляя Катерину выгнуться под ним от острого удовольствия. Ее рука зарылась в его волосы, прижимая его сильнее к изгибу ее шеи, поглаживая, царапая его скальп, словно поощряя. Александр двинул бедрами, позволяя ей ощутить его желания и тем самым снимая болезненное напряжение. Он простонал ей в шею, когда Катерина провела вдоль его спины ноготками, подаваясь бедрами ему навстречу. Воропаев принялся спускаться поцелуями вниз к ее груди, животу, с силой сжимая округлые бедра, а затем отпуская ее. Когда он окончательно отдалился от нее, Катерина вскинулась в непонимании, следя за мужчиной, что встал с постели: - Что… - начинает она, а затем с улыбкой откидывается назад, замечая, как Александр поднимает вверх руку с зажатой упаковкой презервативов. - Забыл, - хрипло произносит он, поражаясь своему севшему голосу. Он снова забирается на постель, вытряхивая из упаковки один, отбрасывая на просторы кровати остальные. Воропаев снова склоняется над девушкой, целуя ее, раздвигая коленом ее бедра. Девушка позволяет ему устроиться удобнее, отвечая на поцелуй со всей страстностью и энтузиазмом. Но, когда мужчина собирается войти в нее, чуть приподнимая ее бедра одной рукой, Катя упирается ладонью ему в плечо, останавливая, и Александр послушно замирает, глядя на девушку выжидательно. - Я хочу не так, - выдыхает она, а затем чуть подталкивает его своей ладонью, и Воропаев позволяет ей толкнуть его на постель, оказываясь над ним сверху. Катерина перебрасывает свою ногу, седлая его бедра, открывая мужчине восхитительный вид на ее налитую грудь с возбужденными сосками. Он скользит рукой по ее животу, снова захватывает ее грудь в плен своей ладони, перекатывая горошину соска между большим и указательным пальцем. Девушка чуть выгибается назад, смыкая руку на его члене, заставляя Александра сильнее сжать пальцы второй руки на ее бедре, притягивая ее к себе. Она проводит свой рукой вверх-вниз, скорее просто дразня, словно бы наслаждаясь тем, как Воропаев сжимает зубы, стараясь сдержать протяжный, практически жалобный стон. Он обхватывает девушку рукой, нажимая ей на спину, заставляя ее опуститься ниже, сам чуть подается вперед и вверх, захватывая ее грудь в жаркий плен своего рта. - Господи, - вырывается у Катерины непроизвольный вздох, когда мужчина принимается кружить языком вокруг ареола, время от времени задевая ставший безумно чувствительным сосок. Он посасывает ее грудь, прижимая ее к себе сильнее, буквально впиваясь пальцами второй руки в ее ягодицу. Девушка протяжно стонет, произносит что-то бессвязное, мужчина выпускает ее грудь из плена только за тем, чтобы излить все свое внимание на вторую грудь. Катя всхлипывает, тонко, со стоном, она дрожит, и Воропаев слышит, как она произносит его имя. Он разрывает контакт, заглядывая девушке в глаза, он тяжело дышит, и глаза Кати кажутся ему яркими, жаркими, словно бы сумасшедшими: - Я хочу… хочу сейчас, - выдыхает она, обжигая его губы коротким жадным поцелуем, заставляя его снова откинуться на подушки сильнее. Он прикрывает глаза, когда Катя снова сжимает его член, направляя его в себя, опускаясь на него. Александр сдерживается, чтобы не ругнуться матом, стискивая зубы, выдыхая сквозь них боль пополам с удовольствием. Катя опускает руки ему на живот, скользит ними вверх, к плечам, начиная двигаться, регулируя глубину проникновения. Воропаев открывает глаза, ловя взгляд женщины, что наблюдает за сменой эмоций на его лице. Он укладывает руки на ее бедра, подаваясь ей на встречу, немного контролируя амплитуду, безотрывно глядя в глаза девушки, наслаждаясь ее движениями. Когда Катерина закидывает голову назад, он скользит взглядом по ее шее, испытывая мучение от того, что сейчас он не может покрыть это великолепие поцелуями. Он принимается толкаться в нее сильнее, ощущая, как она начинает сжиматься вокруг него, как ее стоны наполняют комнату. Катерина принимается опускаться на него жестче, свесив голову вперед, спрятав лицо за волосами, и мужчине приходится немного сдерживать ее от необдуманного толчка. Толчок, еще один и еще, девушка вскрикивает, заваливаясь мужчине на грудь. Александр сжимает ее одной рукой, переворачивая ее на спину, продолжая движение, заставляя девушку вскрикнуть снова, ощущая, как его самого накрывает жаром приближающейся разрядки. Он слепнет на миг, буквально задыхаясь от обжегших его ощущений. Приходя в себя, он приподнимается с Кати, позволяя сделать ей глубокий вдох. Воропаев не торопится окончательно разрывать контакт, продолжая целовать ей шею и угол челюсти. - Это было… непередаваемо, - она поворачивается, встречаясь глазами с мужчиной, словно ожидая, подтвердить ли он это утверждение или опровергнет. Александр улыбается, оставляя на ее губах короткий, легкий поцелуй, не требующий продолжения, а затем довольно произносит: - Это было мне в удовольствие, - голос его хриплый, и ему приходится прокашляться, чтобы звучать чуть лучше. Он скатывается с нее, откидываясь на спину, вытягиваясь во весь рост и расслабляясь. Катерина смеется, и ее смех отдается во всем теле мужчины легкой дрожью. - Скорее это было мое удовольствие, - она переворачивается на бок, подперев голову рукой, проводит пальцем по плечу и предплечью мужчины. Александр ощущает, что в том месте, где она касается, кожа саднит. Он поворачивает голову в сторону и выгибает брови, замечая царапины, мужчина переводит взгляд на растерянное лицо девушки, с легким смехом заявляя: - Я смотрю, вы привыкли делать невозможное возможным, - он подносит к глазам ее руку, глядя на короткие ногти Катерины, - вот как вы умудрились? - Понятия не имею, - качает она головой, - у меня не было такой привычки раньше, - делится она растерянно. Воропаев на это смеется и касается губами ее ладони. Александр проснулся от густого, опьяняющего запаха кофе. Он потянулся, не открывая глаз, выгибаясь и раскидывая руки в стороны. - Я даже не представляла, насколько вы гибкий, - слышит он голос Катерины, приоткрывая глаза, Воропаев видит девушку, что стоит в нескольких шагах от постели, помешивая ароматный напиток в небольшой чашке. - Это тот кофе, который я вчера отработал? - улыбается он, усаживаясь на постели, прикрывая бедра пледом. Жданова делает несколько шагов к Александру, присаживаясь на край постели с его стороны, продолжая удерживать чашку. - Вообще, - честно признается она, - это мой кофе, так как я понятия не имею, какой напиток вы предпочитаете. Но если вы не имеете ничего против специй и сахара в напитке, то держите, - протягивает ему чашку Катя, - я, если что, еще из нее не пила. - Вы сами его варили? - немного растерянно спрашивает Александр, силясь вспомнить, была ли на кухне у девушки кофемашина. - Ага, - кивает Жданова, передавая в руки Воропаева кофе, - не то чтобы я была великим мастером, но парочка рецептов мне вполне поддается. - Ваша честность поражает, - ухмыляется Александр, делая глоток напитка. Вкус оказывается необычным, насыщенным и многокомпонентным. Схожий кофе варила Кристина, сдабривая его всем, что попадало ей под руку. Но в отличие от напитка, который готовила сестра, этот кофе был хорошо сбалансирован, и хоть его пряность была ощутима, она не удушала, и не требовала к себе стакан с водой, чтобы смывать излишнюю безумность вкуса. Катерина следила за мужчиной с легким волнением. Нет, лицо девушки было абсолютно спокойным, на нем не отражалось ни единой лишней эмоции, разве что уголки ее губ были чуть приподняты вверх, но ее руки, то, как она теребила пояс теплого халата, говорили о ее внутреннем состоянии достаточно. - Это очень вкусно, Катерина Валерьевна, вы волшебница,- он делает очередной глоток напитка, подмечая, как девушка расцветает в широкой полноценной улыбке. - Таким напитком я бы с удовольствием наслаждался каждое утро, - произносит он до того, как понимает, в каком контексте звучит эта фраза. Александр прочищает горло, закрывая неудачный пассаж, - сегодня я встречусь с дедом Полесова, если у меня получится обзавестись какой-то полезной информацией, я сообщу ее вам, чтобы вы могли передать все Стасу. - Катерина с готовностью кивает. - Как бы мне хотелось, чтобы этот неясный клубок распутался побыстрее, - признается она, - а то у меня такое ощущение, что я постоянно нахожусь на пороховой бочке. И страх в том, что я понятия не имею, где рванет в очередной раз. - Понимаю, - кивает Александр, искренне понимая, в каком напряжении находится Жданова, - главное, правильно расставьте приоритеты, Катерина Валерьевна, - советует он девушке, - поставьте себя на первое место, не пытайтесь в одиночку тащить ЗимаЛетто из омута, если компания начнет проваливаться в такой. - Но на лице девушки отражается возмущение: - Вы бы сделали именно так? Дали бы компании утонуть в случае чего? - она сжимает руки в кулаки на коленях, - или вы думаете, что у меня недостаточно… - Да всего у вас достаточно, - перебивает Александр Катерину, пока ту не понесло не в ту сторону, - не сравнивайте в этой ситуации себя и меня. Я бы тащил ЗимаЛетто не по доброте душевной, в нем лежит львиная доля денег моей семьи, если компания рухнет и все сгорит, Кира и Кристина останутся без средств к существованию. Все ляжет на мои… - он подбирает слово, затем продолжает, - на меня. Вам же от компании ни холодно, ни жарко, но это не имеет никакого отношения к вашей к ней привязанности. Я не говорю, чтобы вы бросали ЗимаЛетто при первых искрах опасности, это явно не о вас. Я говорю о том, что если она будет тонуть, то пусть не затягивает вас за собой. Дайте с ней утонуть тем, кто заинтересован в ней финансово, это их головная боль, не ваша. Позвольте себе, оставить за собой шанс, найди другую успешную должность без послужного списка рухнувшей фирмы и с ней надежд. - Даже если будете тонуть вы? - выдвигает предположение Катерина, чуть склоняя голову к правому плечу. Ее руки прекращают тиранить пояс халата с удвоенной силой. - В особенности если буду тонуть я, - ухмыляется Воропаев, делая последний глоток напитка, - вы заработаете себе слишком много врагов, если протянете мне руку помощи. Поверьте, этого делать не стоит. - Вы думаете, меня будет волновать, если я буду окружена людьми, которые испытывают ко мне отрицательные эмоции? - она протягивает руку, забирая чашку из пальцев мужчины. Он качает головой: - Это будет напрягать меня, - он подмигивает ей, чуть поддразнивая, - поверьте, у вас будут гораздо более достойные причины заработать себе парочку другую недругов. - Я пытаюсь вас понять, Александр Юрьевич, - как-то осторожно произносит Катерина, - но совершенно не преуспеваю. - Я не настолько сложный, чтобы ломать надо мной голову, - улыбается Воропаев, - поэтому, я искренне верую в то, что вы преуспеете. - Сомневаюсь, - качает девушка головой, - очень сомневаюсь. Александр ничего на это не отвечает, просто берет в руки телефон, принимаясь проверять сообщения и возможные звонки, но, к радости мужчины, ничего особенного для него там не обнаруживается, и он искренне радуется, что сегодняшний день должен пройти без спешки. Боковым зрением он замечает резкое движение с левой стороны, и инстинктивно отдергивает голову, уставившись на Катерину, которая выглядит немного растерянно, с вытянутой вперед рукой. - Простите, - она собирается было убрать руку, смущаясь своего жеста, но мужчина качает головой, чуть придерживая девушку за ладонь. - Это вы простите, я просто… - он трет шею другой рукой, ощущая легкую неловкость, - не ожидал, что вы захотите коснуться. - Вам комфортнее, когда вы этого ожидаете? - интересуется Катерина, оставляя свою ладонь в руке мужчины. - Поверьте, неожиданные прикосновение редко приносят комфорт кому либо, - смеется Воропаев, а затем спрашивает, - вы, вообще, что хотели сделать? Внимание мое привлечь? - но Катя отрицательно качает головой. - Нет, я просто вчера заметила, у вас тут, - она показывает на свой уголок губы, ближе к верху, - шрам, небольшой такой, его практически незаметно, если не нависать над вами… близко. Я хотела спросить, это не тогда… - и Александр понимает, что девушка пытается спросить, не получил ли он шрам на губе в тот день, когда на нее напали те неизвестные. Воропаев только отмахивается: - Да нет, этому лет-лет и памяти нет, - он улыбается, - на самом деле, с ним связана смешная история, - он касается своей губы в том месте, где пролегает тоненькая линия шрама. Девушка удивленно выгибает брови вверх: - Со шрамом и смешная история? - она усаживается поудобнее, подгибая одну ногу под себя, - не расскажете? - Мне тогда было лет семнадцать, Андрею и Роману по пятнадцать, нет, - он взмахивает рукой, вспоминая, - Роману было еще четырнадцать, ему до дня рождения как раз оставалась неделя. Тот коттеджный поселок, где и сейчас живут Ждановы, только строился. Между уже готовыми домами зияли котлованы для будущих построек. Постоянно пропадала то вода, то электричество, как часто бывает, когда местность находится в перепланировках и доработках. Было уже темно, когда Маргарита отправила меня найти этих двух гуляк, которые и не думали являться домой. Я как раз вернулся из Питера, проводил время с Кирой, но, раз было такое дело, я пошел, - Воропаев откинулся назад, облокотившись о мягкий подголовник кровати. - Представьте себе, - он взмахнул рукой, - темно, все эти ямы тут и там, весь поселок был похож на муравьиное поле с кучей ходов. Когда я их обнаружил, то я прямо поразился, как никто из них не убился, передвигаясь впотьмах. Дело подростковое, я даже знал где они достали то, что по недоразумению в то время называлось алкоголем, - он улыбается широко, и Катя тоже зеркалит его улыбку. - Они тогда качественно так жахнули, но на ногах еще стояли, да и мозг работал прилично, потому, что когда я сказал, что Маргарита их обыскалась, и Роман, и Андрей стартонули в сторону дома как две ракеты. Мне даже пришлось их немного придерживать. Но, - он потирает шею, - то ли я был недостаточно внимателен, то ли недостаточно убедителен… Короче говоря, практически под самым домом Ждановых в земной коре зияла очередная двухметровая яма, ее бросили как есть, не закончив с ней и не засыпав, потому, что те доморощенные археологи дорылись до телефонной линии, благополучно повредив кабель в одном месте. Я так понимаю, яму не зарыли, так как оставили доступ телефонистам, но удружили жителям поселка, перебросив через яму приличного размера доску. Ясное дело, эти гордые юноши с горящими взорами решили, что они перейдут яму именно по этой доске, явно не собираясь обходить. Романа я от этого шага удержать смог, а с Андреем не успел, - мужчина заметил, как Катя прикрывает рот рукой, и улыбнулся, - не волнуйтесь так, там ничего смертельного не случилось. Этот идиот, просто оступился, доска соскользнула в сторону, и он благополучно нырнул вглубь. - О Господи! - все равно восклицает Катерина, широко распахивая глаза. - Да там Бог-то был особо не при чем, - усмехается мужчина, - так, чистое везение, или его отсутствие, при полном отсутствии критического мышления. Но мы сейчас не об этом. Наш Андрюша в яме поорал… матом… как все приличные люди, которые падают в яму, а потом, вместо того, чтобы попытаться выбраться, он нащупал руками этот долбанный телефонный кабель. Вы знаете, какое напряжение у телефонной линии? - приподнимает Воропаев одну бровь. - Понятия не имею, - честно отвечает Катя, немного недоумевая, - а что? - Ну, вот и Андрей не знал, до того дня, - Александр вытирает слезящийся правый глаз, - так, вам на заметку, в момент вызова напряжение в телефонной линии достигает сто десять вольт. По сущему совпадению, когда он налапал это кабель, кто-то пытался дозвониться к соседям Ждановых, до телефона, ясное дело, вызов не дошел, принял его наш Андрюша. Если вкратце, - продолжал Воропаев, замечая, как Катя буквально ложиться на свои колени хихикая, - он взвизгнул, звуком обозначая свое слияние с телефонной сетью, и буквально выскочил на поверхность земли. Скорее всего, обретая хороший такой заряд бодрости. Шел он дальше вприпрыжку. Роман от меня после этого ни на шаг не отходил, а Андрюша еще дня два слегка заикался. Воропаев замолкает, закончив историю, и спокойно ожидает, когда Катя отсмеяться и продышаться. Девушка успокаивается, а затем спрашивает, вытирая слезы: - Нет, история просто восхитительная, - соглашается она, - по понятным причинам, мне не рассказанная до этого момента, но я так и не поняла, откуда у вас появился этот шрам, - она стучит себе по уголку губы, - или вы попытались отвести меня от вопроса об этом? - она чуть склоняет голову к плечу. - Нет, - качает головой Воропаев, - просто это уже не такая интересная часть. Вы же знаете, у Маргариты есть привычка носить кольца с массивными камнями камнем в ладонь? - спрашивает Александр, и Катерина осторожно кивает. - Вот, когда мы пришли, я, конечно же, рассказал, как обстояло дело. Марго разнервничалась и … вот, - он развел руками, - линии кольца были не мягкими, а словно бы заостренными, кажется, то было серебряное кольцо с розовым кварцем, такое, с листьями… - Катя пораженно распахивает глаза и губы ее подрагивают, словно она собирается что-то сказать, но не может подобрать слова, - с вами все хорошо? - уточняет мужчина, немного подаваясь вперед, - а то вы побледнели, - он накрывает руку девушки своей, поглаживая ее пальцы. - Она, она ударила вас? - переспрашивает девушка, сглатывая, и Воропаев вздыхает, не нужно было этого рассказывать. А так хотелось повеселить Жданову, у нее был очень красивый смех. - Это была простая пощечина, ничего особенного, - уверяет он девушку, хотя, по ней не особо видно, что это помогает, - она была расстроена, недовольна, действовала на эмоциях. Тем более ничего страшного не случилось, всего два шва. Павел сразу же отвез меня в больницу, мне все зашили и дело с концом. Сами же говорите, что ничего не видно, если не стоять слишком близко. Зато, какая в памяти у меня осталась восхитительная история, - Александр улыбается, но Катя все еще выглядит напряженной, - ну же, Катерина Валерьевна, это дела давно минувший дней, прямо таки предания… - Что вы сказали в больнице? Как вы получили травму? - спрашивает она вместо того, чтобы улыбнуться и забыть. - Конечно, мы сказали, что я поскользнулся и упал на ступеньках, неудачно разрубив губу. Ждановы были нашими опекунами, никто не хотел создавать проблем, - Воропаев ловит напряженный взгляд девушки, и добавляет, - вы только не выдумывайте себе чего, правда. Ни Павел, ни Маргарита никогда не поднимали руки на Киру, она росла абсолютно счастливым ребенком, рушить это я был не намерен. - Александр видит, что Катерина собирается задать очередной вопрос, поэтому он опережает ее, переводя разговор в другую сторону, - мне нужно будет вскоре уходить, могу ли я рассчитывать на завтрак? - Конечно, - она поднимается с постели, поправляя на себе халат, - сейчас я что-то для вас приготовлю, - чуть улыбается она, а затем добавляет, - я уже говорила вам, что я вас не понимаю, что вы не так просты, так вот, проще мне не стало, - она качает головой, - совсем. - Ну, - смеется Воропаев, - стараясь перевести все в шутку, - я и не обещал, что буду вам в этом помогать. - Действительно, - кивает девушка головой, - не обещали, - затем она улыбается широко, словно бы немного поддразнивая, - но, может быть, я могу питать надежду?