Горькая

Адрес и время Екатерина Жданова прислала ему смс-кой, скорее всего, элементарно смущаясь позвонить ему и сказать лично. Это неимоверно веселило Воропаева, а еще он чувствовал себя словно подросток не иначе. Собираясь на… свидание? Александр замер в нерешительности перед шкафом, помимо классических костюмов, мужчина был обладателем гораздо более неформальных вещей, а некоторых даже вполне себе спортивного стиля, но он не был уверен, что стоит шокировать Жданову еще больше, ей и так этот вечер будет даваться не так уж легко. Воропаев был практически готов к тому, что по итогу максимум, которого они достигнут, будет откровенный разговор, кто чего хочет от этих встреч. И, тем не менее, упаковка презервативов перекочевала во внутренний карман его пиджака, а вдруг… было бы неловко рассчитывать на то, что о безопасности будет беспокоиться девушка. Выходя из квартиры, первым делом он направляется в винный магазин, приобретая там две бутылки Шардоне от Сан Сесиль, приобретая в пару к напитку нарезку выдержанных сыров. Затем он зависает над шоколадом, как-то не очень красиво получается, прийти к женщине без сладкого, он и так отказался от цветов в силу того, что это был… договор, его никто не просил изображать подобие отношений, ухаживаний, или чего-то подобного. Воропаеву казалось, что наличие букета смутило бы девушку гораздо больше, чем присутствие вина и шоколада. Проблема заключалась в том, что Александр понятия не имел, какой шоколад предпочитала Катерина. Вздохнув, он выбрал на свой вкус - черный с крупной морской солью, упакованный в коробку в виде небольших индивидуальных пластинок, и чёрный колотый шоколад без сахара, который выглядел, конечно, абсолютно неприглядно, но был просто восхитительным на вкус. Уже на кассе мужчина приобрел пачку жвачек, сразу забросив несколько в рот, задумчиво пережевывая их, стараясь унять нервозность. Господи, Воропаев, успокойся, это всего лишь секс, а ты ведешь себя так, словно тебя вот-вот инсульт хватит. Он немного ускорился, стараясь доехать до указанного в сообщении адреса вовремя, Александр слишком много времени потратил в магазине, нужно было быть более расторопным. Мужчина старался вдыхать и выдыхать медленно, немного успокаивая дрожь во всем теле, это оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Даже думать о том, что он сможет коснуться ее, поцеловать, имея на это право, пусть и данное таким деловым тоном, приносило странную щемящую боль в подреберье. Дыши, Воропаев, не хватало еще, чтобы тебя колотило рядом с ней как мальчишку, дыши, давай, тебя же Кристина учила, вдох через нос, выдох через рот, давай. С горем пополам Александр стабилизирует дыхание, немного расслабляя зажатую грудную клетку, дышать становится легче, думать проще, ровно до того момента, пока он не звонит в указанную дверь. Катерина предстает перед Воропаевым в длинном халате в пол, с волосами, заплетенными в свободную косу, практически без макияжа. Дыхание застревает где-то в горле, мужчина теряется, не способный ни вдохнуть, ни выдохнуть. - Это слишком? - спрашивает девушка, проводя рукой по своему боку в нервном жесте. Выглядит Катя, по мнению Александра, замечательно, свежо, чрезвычайно скромно, это одеяния не несет сексуальности, но все равно порождает желание. - Я принес вино, - одновременно с ней произносит мужчина, выставляя перед собой пакет, как способ самозащиты. Он продолжает стоять на пороге, невольно задумываясь над тем, что сбежать иногда не самое стыдное. - Это прекрасно, - как-то неуверенно произносит Катерина, рукой показывая, что он может войти, и Воропаев делает шаг вперед, недовольно ворча: - Что-то я не уверен, - и это вырывает у Катерины немного нервный смех, она забирает из его рук пакет и направляется в комнату, полностью проигнорировав кухню этой съемной квартиры. Александр сбрасывает с плеч пальто, снимает шарф, подносит руку ко рту и выдыхает, пытаясь проверить, насколько свежее у него дыхание. Хорошо, Воропаев, все хорошо, он поправляет пиджак, немного нервно проводя ладонью по волосам. Им двоим просто нужно сбросить напряжение, неделя была адской, для Ждановой не менее адской, чем для него. Давай, Воропаев, не стой столбом, шагай. Он входит в комнату, попутно расстегивая пиджак, для свободы движений. Пальцы его дрожат немного нервно, путаясь и соскальзывая. Катерина раскладывает на столике нехитрые угощения принесенные Александром, выглядит она немного растерянной, Воропаев облокачивается о дверной косяк, наблюдая за ее движениями. Она окидывает взглядом стол, утягивая кусочек шоколада с солью и отправляя в рот, лицо ее озаряется легким удивлением, а затем Катя улыбается. - Вам понравилось? - девушка стремительно поворачивается к двери, где стоит мужчина. Халат закручивается вокруг ее ног, подчеркивая стройность девичьей фигуры. - Я не подумала, что стоило озаботиться, - она бросает взгляд на стол, - едой, простите. - Если вас устраивает мой выбор, тогда я не вижу никакой проблемы, - жмет плечом Александр, проходя в комнату и присаживаясь на противоположный край дивана, закидывая ногу на ногу. Девушка тоже опускается на диван, присаживаясь в мужчине полу боком, подгибая одну ногу под себя. Полы халата немного разъезжаются, позволяя Воропаеву любоваться обнаженной женской ножкой, он старательно переводит взгляд на лицо Катерины. - Все хорошо, - отвечает ему девушка, - но я не уверена, что в этой квартире есть бокалы, или… - она косится на бутылку вина, и мужчина понимает, что она имеет в виду. Штопор. - Ничего, - Воропаев выуживает из кармана зажигалку, - если хотите, могу показать вам фокус, - он улыбается девушке, и Катерина кивает, немного насторожено. Он освобождает горлышко бутылки от упаковки, внимательно изучает пробку. Жданова подается чуть вперед, наблюдая за действиями мужчины. Александр щелкает зажигалкой, принимается прогревать горлышко бутылки мягкими поступательными движениями. - Александр Юрьевич, - девушка подается вперед еще сильнее, - она же лопнет, прямо в ваших руках! - он слышит в ее голосе волнение и косится в сторону Ждановой. Глаза ее и впрямь распахнуты в ужасе. - Без паники, - улыбается он довольно, - я знаю, что я делаю, - он подмигивает Катерине, и девушка немного нервно сглатывает, выдавая: - Обычно после этой фразы случается все самое худшее, - она говорит тихо, но Воропаев все равно слышит и качает головой. Пробка выскакивает из горлышка бутылки с легким хлопком, не чета шампанскому, конечно, но тоже достаточно для легкого испуга. Жданова вздрагивает, прикрывая рот рукой, а Воропаев закрывает зажигалку, снова отправляя ее в карман. - Видите, все хорошо, - Александр протягивает Катерине бутылку, позволяя ей коснуться горлышка бутылки. Девушка проводит вверх вниз по стеклу указательным пальцем, словно бы лаская. - Не горячее, - отвечает она, улыбаясь, вскидывая глаза на Воропаева. Мужчина тоже улыбается, отмечая, что без макияжа Катерина выглядит еще краше. Жданова отдергивает руку и разрывает зрительный контакт, - я пойду, посмотрю, есть ли бокалы на кухне. - Прежде чем мужчина успевает что-то сказать, она выскальзывает из комнаты в сторону кухни. Александр выдыхает, проводя рукой по шее, немного массируя кожу затылка. Боковым зрением он замечает вернувшуюся Катерину и поворачивается ней, бутылка вина все еще зажата в его правой руке. - Удачно? - имеет он в виду поиски бокалов, но девушка отрицательно качает головой. - К сожалению, ничего, даже чашек, - Жданова поводит плечом, - я не уточняла, что мне будет нужна такого рода посуда, меня больше интересовала здесь… - она запинается, бросая быстрый взгляд на Александра, - мы не обсуждали посуду. - Бывает, - кивает Воропаев, - я думаю, если у вас не никаких предрассудков, мы справимся и так, - он улыбается, салютует ей открытой бутылкой, и делает глоток из горлышка. Сперва ощущается яркий, но не давящий фруктовый профиль напитка, без потаенной горечи, легкая сладость перетекает в едва ощутимую кислинку, под которой скрывается смолистый дубовый вкус бочек, в которых выдерживается это вино. Он облизывает губы, ощущая маслянистое плотное послевкусие подкопченных фруктов, передавая бутылку в руки Катерины, - немного вспомнить университетские годы, - улыбается он. Девушка принимает вино из рук мужчины, следя за тем, как он утаскивает с тарелки кусочек сыра. Она переводит взгляд на бутылку, принюхивается к аромату, затем подносит к своим губам и делает глоток. Воропаев следит за этим с улыбкой, Жданова с бутылкой вина смотрится странно и смешно одновременно, видно, в студенчестве она была из тех спокойных милых девушек, которые явно не пили вино из горла. Но когда Катерина делает четвертый глоток подряд, он тянется отбирать бутылку: - Хватит! Хватит, хватит! Катерина Валерьевна, я не страдаю некрофилией, - он хохочет, когда Жданова закашливается, прикрывая рот рукой, и тянется за кусочком сыра. Александр пододвигает к ней тарелку, - если вы собираетесь напиться для храбрости, то не стоит, - девушка смотрит на него удивленно, а Воропаев продолжает, - если вы не уверены, нам не обязательно это делать, - он делает глоток вина из бутылки, и ставит ее на стол. Затем откидывается на диване назад, укладывая голову на его спинку. - Но, мы же условились, - голос у девушки немного хриплый, после попыток осилить полбутылки вина за раз, - я не привыкла нарушать… - Катя, - тянет Воропаев, смеясь, прикрывая глаза, даже не поворачиваясь к девушке, - это не контракт, не сделка, вы не можете заставить себя хотеть, а я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Мы можем провести время за мнимым бокалом вина, поговорить и разойтись. Не создавайте проблем на пустом месте, их у нас с вами и так достаточно. Девушка молчит, скорее всего, задумавшись над его словами, а Александр усилием воли заставляет себя не смотреть на нее. Что греха таить, ему бы очень хотелось, чтобы они… чтобы у них все … получилось. Но, даже если и нет, то, что ж, она пыталась, насильно себя заставить невозможно, в особенности, если единственная цель, которую она преследовала это удовольствие. Воропаев настолько сильно старался не смотреть на Катерину, позволить ей остаться наедине с собой, что чуть не подскочил на диване от испуга, когда чуть теплые пальцы девушки коснулись его горла. Он все равно вздрогнул от неожиданности, немного нервно сглотнув - если хочет касаться, пусть касается. - Я хочу, - уверенно произносит девушка у его уха, руки Александра непроизвольно сжимаются в кулаки от напряжения. - Я знаю, что я хочу… я просто не знаю как … правильно. - Здесь нет правильно и не правильно, - Воропаев распахивает глаза и поворачивает голову вправо, оказываясь лицом к лицу с Катериной. Она без очков, и он теряется на миг, задумываясь, когда же она успела их снять, - вы не сдаете экзамен, любые правила условны, - он смотрит на ее чуть приоткрытые губы, и непроизвольно облизывает свои. Мужчина чуть подается вперед, следя за тем, отклоняется ли девушка в сторону от его движения, но она замирает, словно бы в плену его взгляда. Александр едва касается ее губ губами, ощущая, как они подрагивают в ответ, на этот раз можно не торопиться, он не ворует это ощущение, он берет то, что ему предложено. Мужчина углубляет поцелуй, зарываясь пальцами в волосы девушки, притягивая ее ближе. Катя подается к нему навстречу с тихим стоном, руки ее начинают скользить по его плечам, когда он пытается разорвать поцелуй, девушка подается вперед, притягивая его обратно к себе. На задворках сознания Александр делает себе заметку, что в следующий раз, нужно будет подбирать вино послаще, оно гораздо больше подойдет этой женщине. Воропаев позволяет себе опустить руки ей на талию, сокращая между ними расстояние еще больше, пересаживая ее к себе на колени. Катя разрывает поцелуй, усаживаясь удобнее, чуть покачивая бедрами, заставляя мужчину рвано выдохнуть. Она укладывает свои руки Александру на плечи, следя за выражением его лица, и снова покачивает бедрами, мужчина шипит, стараясь придержать ее от такого движения. Он закидывает голову назад, прикрывая глаза, заявляя с легким смехом: - А вы тот еще провокатор, Катя, - он сглатывает, ощущая, как она касается губами его горла, Воропаев стонет, прижимая ее сильнее к своим бедрам, позволяя ощутить свое возбуждение. - Мне кажется, что я должна вас уговаривать, - колко заявляет она, заглядывая ему в глаза, он вовлекает ее в очередной поцелуй, чуть прикусывая ее губу, не причиняя боли, словно бы показывая, что не следует играть с ним так нечестно. - Вы должны уговорить себя, - говорит он ей довольно, рука его скользит по бедру Катерины, заставляя девушку вздрагивать от нахлынувших ощущений. - Это ведь не я пытался упиться вусмерть, чтобы, наконец, решится на поцелуй. - Вы такой засранец, Александр Юрьевич, - Катя прикрывает глаза, словно сдерживая стон, когда его вторая рука скользит под ее халатом, касаясь груди, сжимая ее. - Виновен, - шепчет мужчина ей в губы, снова целуя ее, развязывая поясок на ее одеянии, но его рука замирает, не закончив движение. Он оглядывается, с легким сомнением окидывая диван и слишком близко стоящий столик. Нет, в других обстоятельствах можно было бы и так, но первый раз между ними хотелось провести чуть более… правильно. Кажется, он учится плохому у Ждановой. Он продолжает ласкать девушку, наслаждаясь ощущением ее кожи под своими ладонями. Это все еще кажется Воропаеву не реальным, надуманным, странным, он сжимает ее чуть сильнее, чтобы удостоверится, что она не растает под его касаниями. Александр целует ее шею, заставляя девушку откинуть голову сильнее, губы его принимаются скользить вдоль линии ее челюсти. Возбуждение нарастает, когда он возвращается поцелуями назад к шее, то сильнее прихватывает губами кожу ближе к ее уху, вырывая у Катерины продолжительный стон. Воропаев чуть подается бедрами вверх, продлевая собственный контакт с телом девушки, жарко выдыхая ей в шею. Он находит в себе силы оторваться от нее, шепча: - А в этой квартире проблемы только с бокалами, или еще и с кроватями? - на этот раз Катерина стонет не от удовольствия, Воропаев с легкостью улавливает ее раздражение и возвращает свои губы к ее горлу, скрывая смех. Одна из рук девушки зарывается в его волосы, прижимая его теснее. - Вы просто созданы обламывать самые восхитительные моменты, вы знаете? - уточняет она, покачиваясь легко, мягкими поступательными движениями, заставляя мужчину теряться в ощущениях. Он сильнее сжимает ее ягодицу через ткань халата, заставляя ее замереть, прекратить эту сладкую пытку. - Чем вам не нравится диван? - Слишком большим шансом с него свалится, Катерина Валерьевна, - Александр принимается целовать ее от шеи вверх к скуле, продолжая шептать, - очень трудно себя контролировать в пиковые моменты, вы не находите? - он вовлекает ее в поцелуй, наслаждаясь тем, как она раскрывается для него, позволяя наслаждаться, сама получает удовольствие. - А вы так уверены, что будет именно так? - задыхается Жданова от только что законченного поцелуя, она смотрит ему в глаза, и он читает в ее взгляде желание, жар, которым сгорает сам. - Я могу рассказать вам, как это будет, - он стягивает халат с ее плача, открывая восхитительный на молочную кожу, с тонкой кружевной полоской белья, - сначала будет просто хорошо, - Александр поддевает кружево пальцем, опуская его следом за халатом, освобождая больше пространства для своих губ, - потом, будет восхитительно, - его голос хриплый, словно загнанный, он принимается выцеловывать узоры по ее ключице к плечу, а затем вниз, к груди, - а потом, - он отрывается от своего занятия, вызывая у Катерины стон негодования, - потом будет просто невозможно, мучительно мало, - он снова оставляет на коже несколько жадных горячих поцелуев, - вы просите, если вам захочется больше, не стесняйтесь, - он тянет халат с ее второго плеча. Ради Бога, думает он, до кровати они и впрямь смогут добраться в любой момент, он в этом практически уверен. Воропаев продолжает ласкать ее кожу, слыша через шум в ушах слова Кати: - Какая… невозможная… самонадеянность… вы свято верите в то, - она сглатывает, - в то… что вы все делаете хорошо? - Я много чего делаю хорошо, - он отрывается от ее кожи, чтобы посмотреть ей в глаза, - это я делаю лучше всех, - его бровь ползет вверх, а руки распутывают пояс ее халата. Жданова смеется, чуть толкая его в грудь, заставляя откинуться назад, пальцы ее проворно скользят по пуговицам его рубашки, она выглядит сосредоточенной, немного напряженной, Александр продолжает поглаживать ее тело, наслаждаясь видом ее груди в тонком, прозрачном кружеве белья. Ему хочется снять эту ненужную, хотя и бесспорно украшающую ее деталь и ощутить своим ртом вкус ее кожи, услышать стон, когда коснется ее так, как того желает. - Нельзя было выбрать что-то попроще? - осуждающе интересуется девушка, на миг прекращая борьбу с несносными пуговицами. Александр смеется, резким движением роняя ее на диван и подминая под себя, нависая над ней, слегка прижимая, позволяя ей ощутить тяжесть его тела. - Простите, я не знал что у нас сегодня банный дресс код, - намекает он на ее халат и отклоняется назад, наблюдая за негодованием на лице девушки. Он с легкостью справляется с оставшимися пуговицами и расстегивает манжеты, сбрасывая рубашку в сторону. Следом за рубашкой, он отправляет свой ремень, снова склоняясь над девушкой, помогая ей снять халат, избавится от кружева, что закрывает грудь. Он накрывает обнаженное полушарие ладонь, лаская сосок большим пальцем, наслаждаясь тем, как она выгибается под ним, сдерживая стон. Воропаев склоняется вниз, лаская губами там, где только что были его пальцы, продолжая играть со второй грудью раскрытой ладонью. Катерина стонет, и руки ее беспорядочно касаются его, словно она не может понять, что она хочет - погладить его, обнять или прижать голову еще ближе к своей груди. Но ему не нужно никаких поощрений, он сам с огромным удовольствием изливает свое внимание на открывшиеся просторы. Стараясь выбрать позицию удобнее, он задевает ногой столик и опрокидывает на пол бутылку вина. Девушка смеется, произнося: - Вы обещали, что падать буду я, но пока такая участь постигла только наше вино, - он отрывается от своего занятия, встречаясь с ее смеющимися глазами. Александр улыбается довольно и немного хищно: - Катенька, вы лучше скажите спасибо, что я выбрал не красное вино, - он снова склоняется к ней, целуя, и она шепчет ему в губы, когда они разрывают поцелуй: - Спасибо, - он снова касается ее губ своими, легко, словно на пробу, начиная свое путешествия губами вниз от шеи к груди, по подрагивающему животу: - Какая послушная, - шепчет он, - мне это нравится, - он чуть приспускает резинку белья, целуя тонкий оставленный ею след. - Не… не обольщайтесь, - выдавливает из себя Катерина, сжимая и разжимая кулаки, прогибаясь в пояснице сильнее от каждого нового движения Александра. - О, поверьте, не буду, - он стягивает с нее последний элемент одежды, раздумывая над тем, что неплохо было бы и самому избавится от ненужной ткани, а то узкие брюки уже недвусмысленно причиняют дискомфорт. Он сбрасывает с себя все лишнее, отодвигая ногой в сторону к рубашке, да, так небрежно со своими вещами он не обращался никогда. Воропаев целует колено девушки, принимаясь подниматься поцелуями выше к ее бедру, прислушиваясь, как девушка буквально задыхается под его губами. Прежде чем коснуться ее, он смачивает слюной два пальца, согревая их дополнительно, но девушка оказывается готова, возбуждение ее ощутимо, и когда он входит в нее пальцами, немного нажимая на клитор большим, совершая круговые движение, она чуть вскрикивает. Александр ощущает, как ее мышцы сжимаются, а бедра вскидываются вверх. Он чуть прижимает ее второй рукой обратно к мягкой, словно бы велюровой обивке дивана: - Куда же вы, Катенька, мы с вами только начали, - смеется, продолжая доводить ее до исступления мягкими толчками, склоняясь ниже, продолжая целовать ее грудь, прихватывая губами сосок. - Боже, - выдыхает девушка. Александр совершает движение резче, заставляя ее вскрикнуть еще раз. - Можно и так, - соглашается он, - меня устраивает, когда вы так меня называете, - шепчет он, наслаждаясь, как искажается лицо девушки от удовольствия. - Невыносимый, - срывается с губ Катерины, - просто невыносимый, - он вытаскивает пальцы, и глаза ее распахиваются с легкой обидой, мужчина улыбается, и тянутся за своим пиджаком, извлекая из кармана пачку с презервативами. - А вы меня не носите, - подсказывает он ей, размещаясь между ее чуть разведенных ног, поводя членом у входа, разливая по телу девушки истому и предвкушение, - вы со мной смиритесь, - он подается вперед, сперва немного, постепенно наращивая глубину проникновения, позволяя девушке привыкнуть к ощущению наполненности. На миг напрягаясь, она расслабляется, чуть прогибаясь назад, она упирается руками в подлокотник дивана. Катерина начинает наращивать темп наравне с мужчиной, вливаясь в амплитуду его движений, с каждым разом подаваясь навстречу все сильнее. Александр старается двигаться плавно, размеренно, но контроль ускользает, улетучивается, тает, движения его становятся резче, глубже. Девушка отвечает ему тем же, оглашая комнату стоном, он уже находится на грани, когда ощущает, как тело девушки под ним сотрясает крупная дрожь, как ее мышцы сжимаются вокруг него, как она шепчет что-то, но из-за гула в ушах он не разбирает что именно. Он продолжает двигаться, все больше ощущая, как нарастает волна удовольствия, девятым валом давя на уши. Александр буквально падает на нее, изливаясь, в последний момент, подставляя локти, чтобы не накрыть ее всем своим весом окончательно. Звуки снова обретают четкость, он слышит свое загнанное, тяжелое дыхание, слышит, как дышит под ним девушка, он оставляет поцелуй между ее грудей, стараясь перевернуться, чтобы ей стало легче дышать, но не преуспевает. Диван оказывается слишком узким для маневра, и Воропаев просто сваливается с него, утаскивая Катерину за собой. Они падают на пол, замирая на миг, мужчина чувствует себя слишком уставшим сейчас, чтобы торопиться подниматься. Первой подает голос девушка, чуть поднимаясь, она заглядывает в глаза мужчине: - Вы правы, нужно было и правда выбирать кровать, - она немного посмеивается, и ее смех отдается легкой вибрацией в его груди. - Вообще, я всегда прав, - слабо пытается кивнуть Александр, удостаиваясь скепсиса во взгляде Кати, - но сейчас мы этот момент упустим.