Мир на заднем плане

Увольнение дало больше плюсов, чем рассчитывал получить страж. Нарушение каких-либо планов вокруг него уже оказалось достаточным достижением, сны о геноциде прекратились также. Однако дипломатические поездки, частью которых он всегда был, теперь обходят Кросса стороной. А значит, он частенько остается в доме в полном одиночестве. Точнее, создатель и его создания так думают. Сам скелет довольствуется присутствием кого-либо из банды. Это действительно здорово, больше не спать в одиночестве. Когда живот становится заметен, всех начинает тянуть прикоснуться или даже послушать. Легко позволить это его партнерам и брату, Кросс им доверяет. Это приятно, мило наблюдать, как они очарованы ребенком, который еще даже не родился. Кроссу нравится знать, что это дитя любимо. Но давать подобный доступ посторонним намного сложнее. Стражу приходится бороться с собой, чтобы подозрительность и опасения не отразились на лице, когда подпускает к себе Фриск. К счастью, человек выглядит более взволнованным, чем что-либо еще. — Ты уже придумал имя? — тихо спросил Фриск, приложив руку и ухо к животу. Он выглядел расслабленным и спокойным. — У меня есть пара на примете. Но думаю, мне сначала нужно увидеть ее, чтобы быть уверенным, — задумчиво ответил Кросс. — Ее? — удивленно поднял голову человек. — У монстров нет пола, ты же знаешь. Я просто основываюсь на собственных ощущениях, — забавляясь, фыркнул скелет. — А если ребенку не понравится быть «ей»? — нахмурившись, спросил Фриск. — Тогда мы просто сделаем так, как ребенку нравится, — поднял брови Кросс, пытаясь понять его точку зрения. — Не так уж и сложно заменить одни местоимения на другие. — А если… — человек отвел мрачный взгляд, словно сомневаясь в дальнейших словах. — Если тебе что-то не понравится? — Что, например? Очевидно, я не буду счастлив, когда малыш будет плакать ночью, — страж улыбнулся, скрывая дискомфорт. — Но через это проходят все родители. — Кросс, если бы у тебя была возможность изменить все по собственному желанию, что бы ты сделал? — серьезно спросил Фриск, решительно подняв голову и посмотрев прямо ему в глаза. — Ты смог бы создать лучший мир для своего ребенка. Разве это не было бы замечательно? Кросс нервно погладил живот, поняв, куда клонит человек. Ему не нравится, к чему идет разговор, но это интересная тема для размышлений. На мгновение он задумался, пытаясь не замечать, в каком отчаянии Фриск ожидает его ответа. Трудно сказать, что он хочет услышать, но страж не будет пытаться соответствовать ожиданиям, чтобы умаслить его. — Честно говоря, не хотел бы иметь дела с подобным. Обладатель такой властью никогда не достигнет счастья, — безразлично ответил Кросс. — Что ты имеешь в виду? — недоуменно склонил голову Фриск, все еще оставаясь необычно мрачным. — Что ж, попробую объяснить, — страж поерзал на месте, устраиваясь поудобнее. — Сначала, обретя эту силу, ты будешь просто делать мелочи, которые всегда хотел, но не мог получить. Потом тебе станет скучно, ведь всякий твой низменный каприз исполняется по щелчку пальцев. Ты начнешь задаваться вопросом, что случится, если ты изменишь что-то более глобальное, например, превратишь дождь в цветы или воду в газировку. Возможно, в тебе проснется комплекс героя, ты попробуешь решить каждую проблему в мире, вроде чрезмерного потребления, глобального потепления и загрязнения океанов. Когда и это будет решено, ты обратишь свой взор на проблемы людей и монстров. Голод, войны, перенаселение, нехватка ресурсов, болезни. Можно создать еду, ресурсы, уничтожить болезни или наделить всех иммунитетом. Но что делать с войной и перенаселением? Это проблемы, не решаемые морально правильными поступками. Ты будешь пытаться угодить каждому, но надолго ли тебя хватит, когда ты и сам привык получать желаемое без усилий? Почему бы всем просто не проявить благодарность за все твои усилия? Ты сотрешь часть населения, чтобы освободить место, но невозможно сделать это так, чтобы не разозлить оставшихся. Тогда останется один выход — лишить всех свободы воли, чтобы никто больше не вызывал проблем. Однако даже тогда ты не будешь удовлетворен, потому что будешь знать, что это не лучший результат, а ты желаешь идеала. Тогда ты будешь пытаться снова и снова, но никогда не будешь удовлетворен. — Кросс сглотнул, чтобы избавиться от сухости во рту. — Эта сила никого не сделает счастливым. Ни ее владельца, ни жертв ее использования. Она может только развращать. — А если бы твой друг владел этой силой? — после продолжительного молчания тихо спросил Фриск. — Ты бы смог поверить, что он будет поступать только правильно? — он поднял испытывающий взгляд, сев прямо. — Нет, — жестко отверг скелет, не обращая внимания на вздрагивание. — Нет такого существа, которое не совершает ошибок. Даже если Папирус пытается помогать, из-за работы это получается не особенно хорошо. Их с Икс Гастером и Альфис последнее время вообще не видно. Кросс уловил из их разговоров, что королевская семья хочет завершить миссию Фриск в следующем году, так что всяких командировок сейчас достаточно. Везение, если им четверым удается собраться за ужином хотя бы раз в две недели. Вместо них ему помогает банда. Это даже не полная катастрофа, как страж сначала полагал. Хоррор составляет правильное меню и берет на себя часть обязанностей на кухне в дни, когда дом пустует. Даст занялся детской и сборкой мебели, хотя Кросс пытался остановить его, убеждая, что ребенок все равно будет спать с ним первые несколько месяцев. Киллер, кажется, был в большем восторге, чем кто-либо из них. Время от времени он притаскивал приглянувшуюся одежду или игрушки. Он и сам был похож на ребенка в канун рождества. Эррор давал полезные советы. Он не мог помочь с беременностью, но его опыт в воспитании ПиДжея и Градиента бесценен. Эти дети во многом доходили до разных крайностей, чего Кросс очень надеется избежать. Он будет любить свое дитя любым, но надеется, что здоровая и спокойная обстановка избавит его от проблем с гневом и от болезненной робости. Найтмер был опорой. В моменты, когда страж сомневался в себе, он возвращал уверенность и заверял, что Кроссу никогда не придется проходить через это в одиночку. Что даже если он не справится, о ребенке есть, кому позаботиться. Последние месяцы беременности мучительны. Тяжело ходить и вставать, спать возможно только в одной позе, его позвоночник и таз постоянно болят. Тренировочные схватки заставляют его паниковать, а отток магии чувствовать себя уставшим и раздраженным. В грудной клетке накапливается давление из-за подготовки к грудному вскармливанию, а гормоны делают его капризным и плаксивым. Честно говоря, Кросс рад, что Папирусу не приходится много иметь с ним дела, в те дни, когда он не обижен, на отсутствие младшего брата. Роды наступают неожиданно, даже если у него были точные даты. Это поздний вечер, в доме как всегда никого. Папирус, Икс Гастер и Альфис в очередной поездке где-то далеко, и Кросс даже не хочет видеть двоих последних сейчас. Он не звонит в больницу, потому что там ему придется проходить это испытание в одиночку, только под присмотром безразличного персонала. Вместо этого он зовет Найтмера, но только его. Страж говорит себе, что это из-за того, что остальные будут паниковать больше, чем помогать, но на самом деле он не хочет, чтобы они видели его таким… слабым? подавленным? жалким? Он не может найти подходящее слово. Он просто знает, что будет много кричать. Кошмар помогает устроиться на кровати и предлагает слова поддержки, взяв за руку. В конце Кросс удивляется, как не сломал ему пальцы. Он действительно много кричит и плачет, это больно, мучительно. Даже хуже, чем та смерть во втором таймлайне, но это испытание того стоит. Эта пытка продолжается несколько часов, прежде чем он наконец-то может взять ребенка на руки. Это драгоценный вес, которым страж очарован в мгновение ока, который больше никогда не хочет отпускать. Он не знал, что может быть счастливым настолько, что даже не способен остановить слезы. — Она такая маленькая, — хрипло шепчет Кросс, широко улыбаясь тому, как крошечная ручка обхватила его палец. Он не помнит, чтобы Папирус был таким маленьким, сам был слишком молод. Малышка сонно смотрит на него разноцветными огнями, сиреневым и голубым, изредка хныкая. Ближайшее время она будет много спать. — Как ее зовут? — тихо спрашивает Найтмер, безотрывно наблюдая. Он гладит ее головку, успокаивая ребенка в сон еще быстрее. — Пастель, — говорит Кросс, прижимая ее ближе. — Ее зовут Пастель. У Кросса есть несколько дней, прежде чем его брат и остальные вернуться, но за это время он успевает приспособиться к новому режиму. Точнее подстроиться под режим своей дочери. Пока почти двадцать часов в день она спит, просыпаясь только чтобы поесть. Страж старается быть рядом постоянно, а если и приходится отойти в другую комнату, не выпускает из рук радио-няню. Пастель начинает плакать, если его нет рядом, когда открывает глаза, и это разбивает ему сердце. В моменты, когда малышка не спит и не ест, Кросс говорит с ней и показывает игрушки, пытаясь привлечь рассеянное внимание. Уже сейчас она очень энергичная, постоянно извиваясь в кроватке. Банда воркует над ней, но Кросс пока слишком беспокойный, чтобы позволять кому-то долго держать ее, не говоря уже о выведении из зоны видимости. Он доверил бы Пастель только Эррору, но гаптофобия едва позволила ему прикасаться к собственным детям, что уж говорить о чужих. Но приятно видеть, как они искренне увлечены малышкой. Это приносит облегчение, в котором страж искренне нуждался. На мгновение у него возник соблазн просто бросить Xtale и вернуться домой. Другие жильцы возвращаются через неделю в девять утра, когда Кросс спит после беспокойной ночи ухода. Пастель сегодня была особенно капризной, но он терпелив и умеет спать по нечетным часам. Страж не потрудился встать с кровати и встретить их, но никто не принимал это на свой счет, зная о тяжести беременности. Точнее, он часто жаловался на разные недуги, пользуясь их услужливостью. — САНС, МЫ ВЕРНУЛИСЬ! — объявил Папирус, переступая порог дома и направляясь на кухню, чтобы разложить продукты, пока Икс Гастер и Альфис направились в лабораторию. — ТЫ ЕЩЕ СПИШЬ?! — Телефонный звонок отвлек его от работы, и он не глядя ответил. — ПАПИРУС СЛУШАЕТ. — Эй, брат, зайдешь ко мне? Я покажу тебе Пастель, — лениво предлагает Кросс, перекатываясь ближе к кроватке, чтобы погладить животик дочери. — УХ, ТЫ КУПИЛ ЕЩЕ МАТЕРИАЛОВ ДЛЯ РИСОВАНИЯ? — рассеянно спросил младший скелет, поворачиваясь к лестнице, отчасти боясь, что отказ заставит гормонально нестабильного брата снова плакать. Он не очень любил грязь, преследующую искусство, но это разбавляло скуку Санса, возникшую после ухода с работы. — Да-а, — неопределенно протянул страж, улыбаясь. — Пастель теперь моя любимая. Хочу, чтобы ты посмотрел на результат моих тяжелых трудов. — Я ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЫ НЕ ПОПРОСИШЬ МЕНЯ УБРАТЬСЯ В ТВОЕЙ КОМНАТЕ ПОСЛЕ ЭТОГО, — проворчал Папипус, поднимаясь на второй этаж и подходя к комнате старшего. — Поверь, тебе будет не до этого, — практически пропел в трубку Кросс и прервал телефонный звонок. Дверь открылась, но Папирус не сразу заметил его, смотря в угол, где стоял мольберт. Смутившись отсутствием какой-либо деятельности, только после этого он начал осматривать комнату, остановившись на другом скелете, явно не понимая, что не так в развернувшейся перед ним картине. Страж сел и, приложив палец к зубам, второй рукой поманил уже более сознающего и ошарашенного младшего. Тот в трансе быстро подошел, стараясь не ступать слишком громко, и наклонился над кроваткой, желая как можно скорее развеять сомнения. — Познакомься с Пастель, дядя Папирус, — тихо представил Кросс, расслабленно прикрыв глаза. — ЗВЕЗДЫ, САНС, Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЫ НЕ НАЗВАЛ ЕЕ ТАК ТОЛЬКО РАДИ ШУТКИ, — как можно сдержаннее сказал младший скелет, но он был слишком сосредоточен на благоговении над ребенком, чтобы укоряюще смотреть на брата. — Я не думал об этом, когда рожал ее, — закатил глаза страж, все же забавляясь. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОЗВОНИЛ СРАЗУ? — слегка нахмурился Папирус, подняв взгляд. — У меня было подозрение, что это собьет ваш серьезный настрой на работе, и это не обрадует отца, — с некоторым пренебрежением ответил Кросс, автоматически вернувшись к поглаживанию дочери. — ЛАДНО… — недоверчиво протянул младший, но все же принял ответ. — ТЫ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, БЫЛ В БОЛЬНИЦЕ? — Нет, — отвел взгляд страж, но тут же продолжил, заметив готовность брата начать возмущенную тираду о пренебрежении собственной безопасностью. — Но я был не один, так что не переживай. У меня была помощь. — КТО? — подозрительно сощурился Папирус, не собираясь убирать эту тему в долгий ящик и просто довериться его словам. — Ее папа, — он неловко указал на Пастель, слегка завозившуюся во сне. — РАЗВЕ ТЫ НЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ОН НЕ БУДЕТ УЧАСТВОВАТЬ? — скептически спросил младший скелет, скрестив руки на груди. — Я говорил, что совместное воспитание не совсем в планах, — застенчиво почесал затылок Кросс. — Он не будет появляться часто, но мы все еще много общаемся. Ребенок был моим желанием, поэтому это моя ответственность, но ее отец все еще готов помочь мне, если я попрошу. — МНЕ ВСЕ ЕЩЕ НЕ НРАВИТСЯ ЭТО, — проворчал Папирус, но принял объяснение. — Я знаю, но в этом нет ничего плохого, — страж с любовью посмотрел на дочь. Та продрала сонные глаза. — Хочешь подержать ее? — вдруг спросил он. — Я НИКОГДА НЕ ДЕРЖАЛ МЛАДЕНЦЕВ, — предупредил младший, хотя всем видом показывал нетерпение. — В этом нет ничего сложного, — Кросс обнадеживающе улыбнулся. Он поднял малышку и передал ее брату, поправляя хватку. Папирус строго следовал инструкции, слишком жесткий от опасения, что может сделать что-то не так. К счастью Пастель вела себя спокойно, хотя и не признавала присутствия дядюшки, смотря только на Кросса. — Вот так, все в порядке. — ОНА ТАКАЯ ЛЕГКАЯ, — прошептал высокий скелет, не желая тревожить младенца, сладко зевающего в его объятиях. — В ней пока только четыреста грамм костей, но с развитием магии и вес увеличится, — объяснил старший, с любовью глядя на представшую перед ним картину. Он бы очень хотел, чтобы это прекрасное мгновение не заканчивалось. — ХОЧЕШЬ ПОЗНАКОМИТЬ ЕЕ С ПАПОЙ И АЛЬФИС СЕЙЧАС? — спросил Папирус, не поднимая глаз, но получив в ответ только затянувшееся молчание, с недовольством повернулся к Кроссу. — ТЫ ЖЕ НЕ СОБИРАЛСЯ ПРЯТАТЬ ЕЕ В КОМНАТЕ ВЕЧНО? — Это не такой уж и плохой вариант, — без смущения признал тот, нервно улыбнувшись. — БРАТ, — младший нахмурился, от него так и веяло осуждением. — Да шучу я, — вздохнул страж, почесав затылок. Но он действительно опасался показывать Пастель Икс Гастеру и Фриск. Было бы лучше переехать в другой дом, но тогда не будет возможности следить за Папирусом. Даже если Найтмер и прав в том, чтобы позволить уже взрослому брату жить самостоятельно, было некомфортно оставлять его рядом с владельцами. — Можем сделать это перед обедом. Они все равно сейчас не выйдут. — Я СОБИРАЮСЬ ПОЙТИ ОТДОХНУТЬ СЕЙЧАС. В ОДИННАДЦАТЬ НАЧНУ ГОТОВИТЬ, — удовлетворившись, сообщил высокий скелет. Кросс забрал у него дочь, неосознанно покачивая ее. — Не переживай об этом. Холодильник полон, нужно только разогреть, — ответил он. — Я накрою на стол, так что можешь расслабиться до обеда. Папирус благодарно кивнул и ушел, аккуратно прикрыв дверь. Страж устало опустил плечи, но слегка улыбнулся, почувствовав, как маленькие ручки тянут его кофту. Он наклонился и потерся носом о нос Пастель, заставляя ту издать милый пищащий звук. Ее пальчики с любопытством исследовали лицо мамы. И правда, ребенку не место в этой крошечной комнате, очень скоро здесь станет тесно. Поскольку младенец проснулся, Кросс сразу покормил ее, но спать дальше она уже не хотела. Малышка любит, когда страж ходит с ней по комнате, напевая колыбельные. Сегодня Пастель была особенно суетлива, брыкаясь в его хватке и хихикая от того, как скелет игриво разговаривал с ней. Как и обещал, в одиннадцать Кросс отправился организовывать обед. Во время беременности он не чувствовал себя достаточно собранным для готовки, поэтому сполна оторвался на кухне, как только немного восстановился. Он положил Пастель на кресло и подложил подушки для безопасности так, чтобы ей было хорошо видно. Ей действительно не нравилось терять родителя из виду, и страж не хотел волновать ее лишний раз. Тогда он начал накрывать на стол. Возможно, он оттягивал момент знакомства Пастель с остальной семьей. С одной стороны Кроссу не терпелось похвастаться своей очаровательной дочерью и позволить ей купаться во всеобщем внимании. С другой, реакция Икс Гастера волнует его намного сильнее. Они никогда не были близки, даже пережив целый таймлайн в одном доме, а последние месяцы и вовсе были холодны. Дети чувствительны к намерениям, и страж не хочет, чтобы его ребенку было некомфортно. Он тоже опасается, что владелец попробует что-то, не желая мириться с таким странным и незапланированным развитием событий. Одно дело, когда ребенок только предполагается, иное, когда он уже здесь. Задумавшись, он не заметил звука открывшейся подвальной двери, заметив собрание возле кресла только тогда, когда Пастель издала удивленное гудение. Кросс инстинктивно обернулся и застыл, подавив желание атаковать. Икс Гастер склонился над младенцем, рассматривая ее с чем-то вроде сдержанного научного интереса. Во втором таймлайне Фриск рассказывал, что Азриэль был создан младенцем в первом для того, чтобы дать им с Чарой узнать дар жизни и взросления. Страж сухо замечает, что самому создателю никто не помог понять эти ценности. Способен ли он вообще осознать чью-либо ценность, кроме как свою? Все же Икс Гастер чувствовал что-то к Папирусу, раз решил вырастить братьев скелетов. Или это очередная попытка все контролировать? От этих сомнений становится тяжело. В этом таймлайне владелец отец Кросса, поэтому маленький скелет не собирается давать горечи прошлых жизней взять верх. Желание отомстить или даже простое разочарование не принесут его дочери никакой пользы. Для разрешения конфликта нужно проявить милосердие и достичь взаимопонимания. Хотя бы Альфис выглядела взволнованной. На секунду ее лицо озарилось восторгом, но ящерка поспешила скрыть это. К счастью для нее, Икс Гастер был слишком отвлечен. Страж продолжил раскладывать тарелки и подогревать еду, претворяясь несведущим. Пастель с интересом изучала создателя, иногда переводя взгляд на мать, убеждаясь, что Кросс никуда не пропал. Для недельного младенца малышка довольно сознательна, но Найтмер предупредил, что из-за его собственной природы, их дочь может взрослеть несколько быстрее, чем положено. Забавно, что Икс Гастер неосознанно повторял движения ее головы. — Ее зовут Пастель, — сказал Кросс, когда на кухне уже нечего было делать. Он неловко улыбнулся и встретился мягким взглядом с непроницаемым создателем. — Надеюсь, вы поладите. — Да, — владелец расслабился, поддаваясь радостному волнению в комнате, позволяя стражу незаметно выдохнуть. Представить Пастель всем остальным было не так сложно, даже несмотря на отношение Фриск и Чары. Даже учитывая все сомнительные поступки и незаинтересованность в судьбе того, кого младший человек зовет лучшим другом, дети никогда не опустятся до убийства младенца. Фриск казался искренне счастливым за Кросса, но все же сложно сказать, что твориться у него в голове, и как к этому относиться Чара. Страж хочет верить, что его дочь не станет объектом нового гнусного плана ни для одного владельца. Такое близкое присутствие младенца было в новинку другим королевским гвардейцам и принцу, так что они трепетали над младенцем, особенно после лекции Кросса о хрупкости новорожденных. Он опасался, что их энтузиазм может повредить, зная любовь Андайн ко всяким неожиданным рывкам, толчкам и подъемам. Король и королева поздравили его от всего сердца. Азгор даже всплакнул, обняв стража, вынудив того снисходительно похлопать правителя по спине. Маффет сказала, что он все еще смотрится странно в роли родителя и домохозяйки со своим боевым нравом, но она рада за него. Также добавила, что надеется на скорое развитие у Пастель чувства вкуса, поскольку паучиха устала быть единственным оплотом женственности среди парней и пацанок. Ториэль и Альфис не в счет. Жизнь шла своим чередом. Одну неделю Кросс проводил в компании друзей из XTale, а следующие две с бандой. Без потрясений или трудностей, посвященный заботе о ребенке, Кросс не замечал, как летит время, запоминая каждый ключевой момент. При любой возможности он вынуждал Икс Гастера взаимодействовать с Пастель, надеясь развить в нем привязанность и заботу, для безопасности последней. Благодаря своему отцу малышка в безопасности от любого рода фундаментального вмешательства, вроде сброса или перезаписи, но нет желания, чтобы создатель осознал это на практике. Пастель росла любопытной, открытой и беззаботной. Ее все еще тревожило длительное отсутствие матери в поле зрения, но, привязавшись к другим, она учится большей независимости. Пока Найтмер ее второй любимый монстр, но этого и следовало ожидать. Ребенок чувствует родную магию. Она всегда рада крестным, как себя и остальных провозгласил Киллер, всегда следуя любым их махинациям. Из-за влияния банды Пастель не может понять строгости Папируса, потому часто бунтует, когда тот пытается воспитывать ее. Младший братец Кросса ныне на собственной шкуре узнал, что значит мириться с ребенком, не видящим в тебе авторитет. Малышка любила и Икс Гастера, упрямо не замечает его явной незаинтересованности в ее играх и внимании. Ей нравится смотреть сверху вниз, и кататься в его руках стало одним из любимейших занятий. Изначально создатель пытался строго отказываться, но трудно противостоять этому слезливому взгляду, сопровождающимся осуждением всех вокруг. Пастель заговорила уже в год, и с тех пор не останавливается. Каждое впечатление, каждую мысль она считает обязанностью озвучить. Конечно, вскоре это переросло в бесконечный поток вопросов, с которым Кросс и все остальные смиренно справлялись. Икс Гастер никогда не выглядел расслабленным в присутствии малышки, всегда держась особняком, но даже он поддался ее чарам, когда в два года та попросила помочь научиться читать. Она действительно развивалась быстрее умственно, чем физически, удивляя всех в этой вселенной, даже Кросса. Пастель хотела порадовать родителей своими достижениями еще сильнее, но сделать сюрприз, решив привлечь к этому «дедушку». Разумеется, страж знал об этом, но решил не портить ей удовольствие. Совместное занятие действительно сближает, и через несколько месяцев Икс Гастер уже сам начал тянуться к девочке, когда та рядом. Как с Папирусом. К Кроссу приемный отец никогда не проявлял особого тепла после стольких таймлайнов без единого разговора по душам. К трехлетию Пастель миссия Фриск должна была подойти к концу, а нападения людей стали намного реже. Кросс надеялся, что оба владельца наконец-то успокоились и решили больше не донимать друг друга, играясь с этим миром. Действительно не стоило.