Мир на заднем плане

Все пошло не так в день церемонии. Кросс не пошел, не любя толпу и не желая подвергать дочь давке, но следил за развитием событий по телевизору. Выступление королевской семьи проходило, как запланировано. Толпа затихла в торжественном предвкушении. Пастель подпрыгивала на его коленях, не заботясь о происходящем, просто радуясь знакомым лицам на экране. А затем Меттатон напал на Фриск. — Мамочка! — девочка испуганно уткнулась лицом в грудь стража, прячась от жуткой сцены. — Чшш… все хорошо, — заверил ее Кросс, крепко обнимая, сам с отвращением смотря на экран. Он узнал эту магию. Фриск использовал перезапись на роботе. Ему просто повезло, что это был не Папирус, иначе маленький скелет прямо сейчас пошел бы наказывать его за столь грубую ошибку. Спустя пятнадцать минут, когда страж позволил Пастель выпить лишний стакан шоколадного молока, как поощрение за выдержку, произошел сброс. Они вновь сидели перед телевизором, и теперь девочка, совершенно ошарашенная, разразилась рыданиями. Кросс укачивал дочь на руках и успокаивал, пока та не уснула, истощенная эмоциями. Сам страж едва осознал, что в этот раз Меттатон остался стоять на месте, а Фриск не выглядел очень довольным. Видимо, заслуга Икс Гастера. У них были ровно сутки перед тем, как случился очередной сброс, откинувший их на целых две недели назад. Кросс проснулся от этого чувства в утренних сумерках, подскочив на кровати. Почти сразу в соседней комнате заплакала Пастель. Когда страж отправился утешать ее, он с некоторым облегчением заметил, что ссадина, полученная после беготни в саду, никуда не исчезла. Кнопка действительно не влияет на его дочь. Кросс планирует отправить Пастель к Найтмеру, когда покрытые пленкой старины воспоминания расцветают болезненно-яркими красками. Все годы безнравственности, в чужих квартирах, вкусы, запахи, телесные ощущения, даже самые неслышимые грязные взгляды. Стража тошнит, он не может сдержать нескольких предательских слез, которые утирает прежде, чем девочка заметит. Он цепляется за дочь, как за спасательный круг. Почему владельцы делают это с ними? Это Фриск? Черт возьми, почему кто-то даже думает, что отнимать и возвращать чужую память по собственному желанию — это нормально? От мысли, что знания о других таймлайнах теперь доступны всем, Кросс похолодел. Его совершенно устраивало, что его клиенты ничего не помнят. Меньше всего он хочет, чтобы кто-то из них начал болтать об этом сейчас. К счастью, в социальных сетях и новостях все было тихо. Нет сомнений, что откат времени и переписывание вселенных вызовут резонанс. Значит, этому проклятию подвергнуты только он и ближайшее окружение владельцев. Скорее всего, Фриск и Чара догадались, что Икс Гастер больше не обладает той же силой, что и раньше. Люди решили действовать, заодно привлекая на свою сторону тех, кто тоже пострадал от действий создателя. Кросс проглатывает горечь, разочаровавшись окончательно. Втайне он надеялся, что Фриск все же поступит правильно с кнопкой перезаписи, когда настанет время. Он игнорирует звонки, готовя завтрак Пастель и обсуждая с ней сюжеты детских книжек. Эта любовь к чтению перешла ей от отца. Он игнорирует всплески магии в городе, во время дневных занятий с дочерью. Сегодня по плану у них математика, и страж должен приложить усилия, чтобы быть понятным. Все же он не прирожденный педагог. Он не хочет знать, кто умрет сегодня, устраивая девочку на тихий час. Он томится в гостиной в одиночестве, боясь, что Папирус больше не вернется домой. Было бы лучше, если бы время и вовсе остановилось. Как нелепо… Вдруг дверь открывается, с грохотом ударяясь о стену. Кросс вздрагивает и поднимает голову, встречаясь взглядом с растревоженным братом. Высокий скелет тяжело дышит и просто выглядит помятым, но ничего серьезного. Хоть за это спасибо. Позади него маячит Фриск, несколько озадаченный отсутствием реакции стража. Или его отсутствием в финальной битве в принципе. — САНС, ТЫ ВИДЕЛ ИКС ГАСТЕРА? — Папирус выглядит несколько неловко, спрашивая об этом. Он больше не называет создателя отцом. — Нет, — усталое лицо Кросса вмиг становится суровым, взгляд осуждающим. Высокий скелет в замешательстве от реакции, но быстро осознает, что это направленно не на него, а на человеческого ребенка. — Ему здесь больше нет места. И вам тоже лучше уйти, — холодно продолжил он и отвернулся, не испытывая сожаления. — Санс, если мы убьем Икс Гастера сейчас, то наконец-то освободимся. Я смогу создать что-то идеальное для всех нас, — Фриск звучал убежденно, но что-то темное таилось в его намерении. Разве не стремление к совершенству сделало XTale адом? — Зачем ты вернул нам воспоминания? — тихо спросил страж, не реагируя на предыдущие слова. — Мне нужна помощь, а вы мои друзья, моя семья. Я решил, что если вы помнили, через что мы прошли из-за Икс Гастера, то поняли бы, — ребенок озадачивался все больше, менее отстраненно, понимая, что лучший друг реагирует не так, как ожидалось. — Почему ты просто не рассказал нам? Если ты действительно веришь в нас, то слов было бы достаточно, — Кросс заметил, что остальные остались за дверью, явно подслушивая. — Почему ты решил, что имеешь право распоряжаться нашими воспоминаниями? — он резко обернулся, смотря с явным обвинением. — Я не… — заикнулся Фриск, отступив, не ожидая такого напора. Папирус тоже выглядел удивленным и непонимающим, почему его брат так остро отреагировал. — Моя жизнь была дерьмом и без Икс Гастера. И теперь ты хочешь благодарности за то, что я должен мириться с этим? — прошипел страж, выпрямляясь и расправляя плечи, явно не желая выглядеть жалким и вызывать сочувствие. — Не думай, что я не понял, что ты делал. Этот таймлайн не был легким, но мы жили счастливо. Просто ты не смог насладиться им вместе с нами, также как и Икс Гастер, зацикленный на собственных представлениях. Как скоро ты станешь таким же, как и он? — Я никогда не сделаю того, что сделал ОН! — Фриск содрогнулся от обвинения и закричал опровержение, полностью злой и испуганный перспективой. — Ты уже сделал, — с грустью и разочарованием ответил Кросс без капли милосердия. Ребенок не нашел, что этому противопоставить. — Уходите. Что бы вы ни делали, я не хочу быть частью этого. — Хорошо, — через несколько мгновений согласился Фриск и молча покинул комнату. — САНС, Я… — Папирус потерянно переводил взгляд с брата на человека, не решаясь выбрать сторону. Память прошлых жизней искажает его восприятие, его отношение. Кажется, он чувствует меньшее превосходство, понимая, что маленький скелет делал для него намного больше, чем он мог представить. — Ты уже взрослый, — прервал его Кросс, закрывая глаза. — Делай то, что считаешь правильным. Он слушал тишину, не пытаясь угадать ответ, но все же удаляющиеся шаги разочаровали его. Папирус молча покинул дом. Это и есть тот момент, когда ребенок становится самостоятельным? В прошлых таймлайнах они никогда не достигали момента, когда младший брат больше не оглядывался на мнение старшего. Страж удрученно уставился в потолок. Больше он не обязан заботиться о Папирусе, даже если не рад этому. Но высокому скелету необходимо понять, что любой выбор имеет последствия. Хотя бы Найтмер будет доволен. В конце концов, Кросс собрался с силами, чтобы довести этот длинный день до конца. Нельзя просто позволять Пастель спать до вечера, иначе ночью не будет никакого отдыха. Причин утомлять ее происходящим не было, девочка давно привыкла к отсутствию дедушки и дяди с тетей, поэтому не нуждалась в оправданиях. В любом случае, им нет смысла оставаться в этой вселенной, если страж больше не планирует присматривать за братом. Он без промедления вернется, если Папирус вновь станет ребенком, но до тех пор он сам по себе. В середине ужина, Кросс почувствовал всплеск магии в подвале, но не подал виду, внимательно слушая впечатления дочери о вечернем мультфильме. Пока Икс Гастер остается там, маленький скелет может притвориться, что там никого нет. Он предпочтет, чтобы дом остался стоять, вместо вызова королевской гвардии. Он все равно отказался как-либо помогать им. — Давай соберем твои вещи и поедем к папе, — сказал страж, открывая шкаф. — Все опять уехали? — Пастель остановилась от попытки запрыгнуть на кровать, разочарованно смотря на маму. — Что-то вроде, — неопределенно ответил Кросс, утешительно погладив ребенка по голове. — Мне надо немного поработать, так что тебе придется пока остаться в замке. — Ты не пойдешь со мной? — девочка возмущенно надулась, ничуть не успокоившись. — Из-за того, что случилось утром и вчера? — Точно, из-за этого, — подтвердил страж, отвлекаясь от занятия и садясь на пол. Пастель тут же заползла ему на колени и обняла за шею. — Будешь вести себя хорошо? Папа очень скучает по тебе. — Я тоже скучаю по папе, — пробормотала она, уткнувшись в плечо. — Но я хочу, чтобы мы были все вместе, — более решительно. — Я постараюсь закончить со всем поскорее, — обещал Кросс, целуя ее в макушку. — И после этого мы будем жить с папой постоянно. — Правда?! — радостно подскочила Пастель, широко и заразительно улыбаясь. — Конечно, — мягко подтвердил он. Передав дочь Найтмеру, страж вернулся домой, все еще чувствуя магию Икс Гастера неподалеку. Не веря самому себе, он разогрел остатки из холодильника и подошел к подвальной двери. Открыв ее как можно тише, маленький скелет сразу же уловил тяжелое сбивчивое дыхание, переходящее в хрип. Убедившись, что остался незамеченным, Кросс начал медленно спускаться, осторожно держа поднос. К сожалению, перезвон посуды и приборов заставил создателя обернуться и вызвать свои шипованные руки. Угрожающий эффект был потерян из-за наполовину расплавившегося тела. Страж замер на нижней ступеньке. — Что ты тут делаешь? — Икс Гастер злобно нахмурился, готовый атаковать при любом резком движении. Он еще не сделал этого только из-за того, что Кросса не было на недавнем нападении. — Я тут живу, — без веселья ухмыльнулся маленький скелет. — А ты выглядишь как дерьмо. Фриск и Чара действительно хотят убить тебя навсегда. — Почему же ты не хочешь? — раздраженно спросил создатель, пытливо сузив плавящиеся глаза. — Не пойми меня неправильно, — страж сел на лестнице и поставил поднос рядом, не переживая об угрозе своей жизни. Он подпер подбородок ладонью и поставил локоть на колено. — Я ни на секунду не одобряю то, что ты сделал с этим миром. Особенно мне не понравилось умирать во втором таймлайне, — он поморщился, бросив укоряющий взгляд на владельца. — Помимо этого, глупо обижаться, что ты не сделал мою жизнь идеальной. Так не бывает. Объективно, ты был просто незнакомцем большинство сроков, и глупо винить тебя за это. Поэтому мое мирное предложение на данный момент обусловлено маленькой благодарностью. — За что же ты хочешь поблагодарить меня? — Икс Гастер скептически поднял бровь, звуча более собрано. Его атаки уже не выглядели такими нетерпеливыми. — Я знаю, что ты понятия не имеешь, чем живет большинство монстров и людей. Но двум детям выжить самостоятельно и стать достойными представителями своего вида довольно сложно. Поверь, я проверял, — рот Кросса искривился от горечи. — Поэтому я рад, что Папирусу не пришлось быстро взрослеть и беспокоиться об этом хотя бы одну жизнь, — он закрыл глаза и вздохнул, успокаиваясь. — Если бы не это, я бы и не подумал помогать. Выдавать, впрочем, я тебя тоже не буду. — И ты не боишься, что станешь врагом всем своим друзьям? — создатель осмелел настолько, что начал испытывать его выдержку. — Они ослеплены гневом, особенно Фриск. Никто из них не думает о последствиях, — страж посмотрел на Икс Гастера, ожидающего развития его мысли. — Если все мы — твои создания, то нет никакой гарантии, что с твоей смертью не исчезнет и этот таймлайн со всеми здесь живущими. И даже если Фриск создаст все заново, то останемся ли мы нами или это будут просто копии? В конце концов, каждое творение отражает душу создателя, ее чувства и намерения. А вы с ним далеко не одно и то же. — Поверить не могу, что упускал тебя из виду все это время, — смирившись, хмыкнул создатель, отзывая почти все руки. Оставшаяся пара взяла поднос и направилась к нему. — Стоило понять, когда ты отклонился от показанного мне будущего. — С самого начала я был немного большим, чем твоим творением, — ответил Кросс, беспечно пожав плечами на растерянное лицо Икс Гастера. — Я же Санс. Память — это наше проклятие, независимо от мира, к которому мы принадлежим. — Так ты знаешь о мультивселенной? — тихо спросил создатель, отказываясь выглядеть более удивленным. Но его явно обеспокоило то, что он не до конца контролировал одно из своих созданий. — Да. И я покину этот мир независимо от исхода твоего конфликта с Фриск. Как бы я ни любил Папируса, он уже решил сражаться, и я не имею права препятствовать, — Кросс печально опустил взгляд. — Если победишь ты и начнешь новый таймлайн, я вернусь за ним. Если победят Фриск и Чара, то мы расстанемся навсегда. Ни ты, ни они больше не можете контролировать меня перезаписью. Придется мириться с историей без моего персонажа, — посмеялся он. — Пастель будет скучать по всем, но она еще мала, и через несколько лет обо всем забудет, — рассеянно добавил. — Где она? — Икс Гастер остановился, услышав имя девочки. Он был почти… искренним в подобной заинтересованности. — Со своим отцом, вдали от XTale, в безопасности, — Кросс кивнул самому себе. — Знаешь, мне уже довольно давно любопытно, чувствовал ли ты к нам, своим творениям, что-то настоящее? Или же ты так и не смог разглядеть в нас живых существ? Фриск говорил, что когда-то ты мог по-настоящему заботиться. Но способен ли сейчас, пожертвовав моралью и доверием для достижения чего-то столь бессмысленного, как идеал? — Это не было бессмысленно! — внезапно закричал создатель, в гневе погнув ложку. — Все было сделано для создания неповторимой истории! — Если ты хотел уникальности, то не стоило начинать копировать с самого начала! — огрызнулся Кросс. — Тебе стоило просто дать Фриск и Чаре прожить жизни и умереть, а потом воссоздать своими творениями. И играйся их памятью сколько душе угодно, — он с отвращением отмахнулся. — Не стоило их мучить и доводить до такого. — У истории должен быть главный герой, — сухо ответил Икс Гастер. — Их выборы всегда открывали что-то новое. Даже сейчас. — Ну конечно, — страж фыркнул. — Только кому сдалась твоя история? Инку? О, этот парень забывает даже сюжет оригинала, что уж говорить о нас. Или другим Создателям? Они любят практически все, каким бы посредственным оно ни было. Или же ты просто пытаешься самоутвердиться? Оправдать собственное существование, распоряжаясь нашими жизнями, как попало? — Ты ничего не знаешь, — прорычал создатель, сгорбившись над позабытой едой, но не продолжил. — Думаю, ты и сам не знаешь, — подытожил Кросс, вставая. — Я буду здесь еще день или два. Если появится желание поговорить — зови, — он махнул рукой и ушел, не оглядываясь на реакцию приемного отца. Все равно это ни к чему не вело. Даже желая сбежать от этой неудобной ситуации, страж не может оставить брата без надлежащего прощания. Ему больно от мысли, что последняя их встреча будет такой сумбурной, разочаровывающей и враждебной. Когда Папирус немного остынет и обработает эти новые воспоминания, отложит в сторону тщательно-выделенные моменты с Икс Гастером и посмотрит на таймлайны в целом… тогда можно будет поговорить. В конце концов, они семья. Друг другу ближе больше, чем к кому бы то ни было еще в этом мире. Пусть их взгляды не совпадают, но они должны понимать и принимать друг друга. Не так ли? Кросс оставался в доме до следующего вечера, но ни создатель, ни Папирус не пытались связаться с ним. Пастель звонила несколько раз рассказать о своем дне. Время в мультивселенной бежит быстрее, и с каждым разом она звучала более обеспокоенно. Ребята отвлекали ее, как могли, но даже такой энтузиаст, как Киллер не сможет так долго удерживать внимание ребенка от отсутствия родителя. Тем временем поиски Икс Гастера продолжались, но интенсивность начала снижаться. Какими бы монстрами ни были бы Андайн и Меттатон, им тоже нужно иногда восполнять энергию. Не может быть времени лучше, чем сейчас. Страж отправляет сообщение и идет в Вотерфол. В их мире это место давно заброшенно, поскольку никто их владельцев не питал к нему особой привязанности. Маленький скелет опускает босые ноги в теплую воду, с улыбкой вспоминая, как сам играл здесь с братом, а много позже приводил сюда дочь. Иногда даже не верится, что это действительно его жизнь. Папирус сел рядом, обняв колени, стараясь не намочить форму слишком сильно. Он потерянно смотрел на отражение фальшивых звезд в зеркальной глади заводи, упрямо избегая взгляда Кросса. Тем не менее, тишина между ними не тревожила, убаюкивая взаимопониманием и теплой близостью. Преддверие расставание не кажется стражу пугающим, он закончил все дела здесь, однако его младший брат выглядит озабоченным. — Я… НИКОГДА НЕ БЛАГОДАРИЛ ТЕБЯ ЗА ВСЕ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЛ ДЛЯ МЕНЯ, — вдумчиво и медленно сказал Папирус, не поднимая головы. — Я не делал это для благодарности, — Кросс нежно улыбнулся. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив в своей жизни. — И ВСЕ ЖЕ, ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ЭТОГО, — высокий скелет робко повернулся, подбодренный спокойствием другого. — ТЫ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ, В ОТЛИЧИЕ ОТ НЕГО. ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ, ЧТО ТАК ДОСТАВАЛ ТЕБЯ В ЭТОТ РАЗ. — Это немного задело мою гордость, признаю, — хихикнул стаж, прищурившись от удовольствия. — Ты никогда не доставлял мне столько неприятностей, как в этот раз. Хотя, признаюсь, понимание, что тебе не о чем беспокоиться, всегда компенсировало любое раздражение. — Ты говоришь так, будто мог сравнивать, — Папирус явно не относился к этому серьезно, но старший брат смиренно опустил плечи. — Я никогда не забывал, — признался Кросс. Младший резко разогнулся с ошарашенным лицом. — Когда Икс Гастер создавал нас, он копировал оригинальную вселенную. И подвох в том, что память того Санса, да и любого другого в принципе, невозможно изменить. Так что… — он неловко потер затылок, — … это, своего рода, несовершенство с его стороны. Я боялся, что если об этом станет известно, то Икс Гастер избавиться от меня. Не то чтобы я был против смерти, — страж повел плечами, стараясь не замечать грусти брата, — просто там не было никакой гарантии, что о тебе кто-то позаботится. В большинстве таймлайнов он даже не вспоминал о нашем существовании. — ЭТО… ЭТО БЫЛО ТЯЖЕЛО? — осторожно спросил Папирус, уже зная ответ. — Проходить через это не так плохо, как осознавать, что в конце это не будет иметь смысла и придется начинать сначала, — Кросс наклонился, рассматривая свое отражение. — Если бы время просто отматывалось назад, то я мог бы запомнить ключевые моменты и заработать на этом. Но с каждой перезаписью мир расширялся, а его направление развития менялось, поэтому мой опыт был бесполезен. Нет возможности доказать, что ты нечто большее, чем оборванец из приюта. Единственное, что не менялось — это пренебрежительное отношение, — он горько усмехнулся. — Я так устал к пятому таймлайну, что всерьез хотел сбежать и оставить тебя. — НО ТЫ НЕ СБЕЖАЛ, — сочувственно и как-то облегченно сказал младший. — Ага, не смог, — чуть воодушевился Кросс. Но его настой тут же упал. — Но сейчас. — Он серьезно посмотрел на брата. — С самого начала я не собирался противостоять Икс Гастеру. И даже в этот момент мое решение остается неизменным. Какой бы личностью он ни был, что бы ни сделал, он создал нас такими, какие мы сейчас. Его смерть может стереть все это. И я не хочу быть причиной твоей смерти даже косвенно. Если Фриск победит, я не вернусь. Мне надо заботиться о Пастель. — Я ПОНИМАЮ, — Папирус сжал кулаки, но выглядел смирившимся. — МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ, КУДА ТЫ ПОЙДЕШЬ? ЧТОБЫ Я НЕ ВОЛНОВАЛСЯ. — У меня есть друзья за приделами нашей АВ. Я останусь с ними, — смягчился Кросс, погладив другого по голове. — ОТЕЦ ПАСТЕЛЬ ТОЖЕ СРЕДИ НИХ? ТЫ НЕ ХОТЕЛ РАССКАЗЫВАТЬ ИЗ-ЗА ЭТОГО? — предположил высокий скелет. — Да. Не хотел залезать в яму со змеями ради такой мелочи, — согласился страж. — Ты был счастлив без воспоминаний, и я не мог, да и не хотел возвращать их. — ДУМАЕШЬ, МЫ СМОЖЕМ КОГДА-НИБУДЬ ПОЗНАКОМИТЬСЯ? — Посмотрим, когда все закончится.