Не то, чем кажется-2

Андрей недобро усмехнулся, увидев вошедшего в кабинет Безуса. Да, видок у Женечки весьма потрепанный. Видно, которую ночь тут не спит, думает, сумеет ли выпутаться на сей раз. Ну да ничего, подумал Андрей, раз эта сволочь решила свалить всю вину на него, то больше их уже ничего не связывает. — Я расскажу, — спокойно проговорил он, глядя на следователя в упор. — Все расскажу, как было. — Мы вас, разумеется, выслушаем, — кивнул следователь, — но для начала Евгений Антонович должен будет подтвердить свои показания. Итак, — обратился он к Безусу, — вы подтверждаете свои собственные показания, господин Безус? Продолжаете настаивать, что Андрей Андреевич Жадан стоит за покушением на Петра и Ларису Червинских. Безус опустил глаза и еле слышно промямлил: — Да… — Ложь! — вскричал Андрей. — И ты прекрасно это знаешь, Женечка! Я с Петром Червинским лично встречался-то всего несколько раз за всю мою жизнь. Ни о каком его наследстве я даже и во сне кошмарном не мог бы мечтать хотя бы потому, что у меня у самого есть, что оставить дочери! Неужели я, — повернулся он к следователю, — похож на идиота, чтобы надеяться на то, что моей Миле перепадут капиталы Червинских, когда она им — седьмая вода на киселе?! А у Петра законных наследников пруд пруди. Я вам больше скажу: господин, как вы выразились, Безус, поет с чужого голоса! Это его покровитель хочет остаться в стороне, выйти сухим из воды, как у него всегда это получалось. А меня он теперь топит, во-первых, потому что на сей раз я отказался плясать под его дудку, а во-вторых, от собственного бессилия. Он считал, что одно давнее дело навеки похоронено, а оно вдруг дало о себе знать! Моя дочь докопалась до истины. — Андрей!.. — побелевшими губами прошептал Безус, но ему было уже все равно. — О чем вы говорите? — прищурился тем временем следователь. — Точнее — о ком, — вздохнул Андрей. — О Максиме Максимовиче Короленко, разумеется. Возможно, вы его знаете как успешного и уважаемого врача-психотерапевта, но это — всего лишь маска. Этот человек был известным криминальным авторитетом, которого в особых кругах знали как Профессора. В свое время, когда я был молодым и нищим, полуголодным студентом, я, сам того не ведая, оказался связан с ним и его семьей. Его сестра мне очень помогла, а потом… потом настало время платить по счетам. — Андрей перевел дыхание, помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил. Следователь молча слушал его, а Безус съежился на стуле и закрыл лицо руками. — Однажды мне довелось вести дело одного человека, которого обвиняли в убийстве жены. Он был не виновен, и это было ясно любому, кто ознакомился бы с его делом. Его жена была наркозависима и психически нестабильна. В один прекрасный день они поругались, она написала заявление в полицию, потом забрала его, и когда муж вышел из полицейского участка, ему позвонил неизвестный и сказал, что жена его с другим мужчиной развлекается на съемной квартире. Он не поверил, поехал туда и обнаружил жену без чувств, очевидно, она вновь приняла дозу. Он попытался помочь ей, но его ударили по голове. Когда он очнулся, то обнаружил труп жены с ножом в груди. — Погодите-ка, — изумился следователь, — вы говорите о деле Гнаткевича, верно? Андрей кивнул. — Но, если мне не изменяет память, — припомнил следователь, — когда Гнаткевич приехал, его жена была жива, а с нею — несколько незнакомых мужчин. И он… — Это мы придумали уже потом, — вздохнул Андрей. — Я убедил его изменить показания, благо, это оказалось нетрудно, он очень не хотел, чтобы имя его жены трепали в газетах. Очевидно, очень ее любил… — Вы его защищали, верно, — вновь перебил его следователь. — Сначала я был уверен, что мы выиграем дело. Квартира была снята Гнаткевичем, чтобы съехать от тестя и жить там вместе со своей женой. Гнаткевич был левшой, а эксперт четко определил, что при том характере ран, нанесенных Вере Максимовне Гнаткевич, муж этого не смог бы сделать. Кроме того, у Гнаткевича при себе был пистолет, и если бы он застал жену с любовником, то логичнее было пустить вход огнестрел. Как бывший военный, Гнаткевич умел обращаться с пистолетом куда лучше. Обвинения могли бы снять с Гнаткевича еще до суда, но тут на меня вышел Короленко. Через Безуса, — кивнул на бывшего приятеля Андрей. — Он был тогда прокурором… Короленко заплатил мне. Щедро заплатил. И Гнаткевич сел в тюрьму. Он даже помог мне в этом: сам, первый, обмолвился, что не хочет чернить память Веры. И я убедил его изменить показания. Якобы он приехал и нашел труп, якобы жена его подверглась нападению неизвестных. Нож и пистолет сыграли против него. Да и Женечка на суде тоже отрабатывал свой гонорар… Кроме того, о ссорах супругов Гнаткевич знали многие… Да, я повел себя, мягко говоря, нечестно, но тогда… Кто был я против Короленко? А теперь этот паук вновь до меня дотянулся, моя дочь попала в его лапы! — вскричал он. — И больше мне вам сказать нечего! — Что вы на это скажете, Евгений Антонович? — спросил следователь. Безус в ответ лишь помотал головой из стороны в сторону. — Неправда, — проговорил он, — все неправда! Жадан просто хочет оговорить меня и моих родственников. А тогда он не сомневался в виновности Гнаткевича. Да, собственно, сомневаться в том и не приходилось. — Ты просто до смерти боишься друга семейства твоей женушки, — усмехнулся Жадан. — Ты уже сообщил следствию, что Короленко — старый знакомый и дальний родственник Рогнеды Васильевны? И все ваше семейство стоит за него горой и многим ему обязано! — Это не имеет отношения к делу! — вскинув голову, воскликнул Безус. — Да, — рассмеялся Андрей, — разумеется, это ведь не подруга твоей жены попросила Короленко «утопить» Григория Червинского, а он согласился, потому что ему, видимо, выгодно было держать ту дуру на крючке. Как и тебя! Именно поэтому он тебя отправил на дело, щедро, я так понимаю, вознаградив. А ты от жадности совсем спятил и попросту не просчитал все риски. Ведь в свое время ты при помощи Короленко неплохо нажился. Кто помогал ему сбывать товар? Кто искал ему новых клиентов? Твоя жена и тесть работали в университете, а студенты — такой лакомый кусок для наркодилера! — Да заткнись ты уже! — взвизгнул Безус. — Ты и сам толкал эту дурь через ночной клуб твоей драгоценной Любочки, так что завали свой лживый… — Да я тебя сейчас… — подался вперед Андрей. — А ну, хватит! — прикрикнул на них следователь, стукнув по столу кулаком. — Что ж, — прибавил он, — кажется, мы подошли к самому интересному, не так ли? Что ж, господин Безус, прошу вас. Ваша очередь!

***

Наверное, впервые в жизни Наталья опоздала на работу. С самого утра сегодня все шло шиворот-навыворот: сначала она не услышала будильник, потом у нее сломался фен и пришлось одалживать у младших сестер, а до того, естественно, дождаться, пока они соберутся в школу. Мать уехала раньше, поскольку у Петра Ивановича намечалась очередная деловая встреча, а значит, требовалось и присутствие секретаря. Кроме того, Наталья заехала в женскую консультацию, сдала необходимые анализы, после чего отправилась на работу и… автобус, на котором она ехала намертво застрял в пробке. А два дня тому назад случилась еще одна большая неприятность: у Натальи угнали машину. Накануне она, как обычно, оставила автомобиль на парковке у супермаркета, куда заехала, чтобы купить творог на завтрак сестрам (мать попросила), а когда вышла, то не нашла своей машины. Наталья, разумеется, написала заявление в полицию, дала подробные показания, ее заверили, что в скором времени машину найдут, но верилось в это с трудом. Отец подбадривал расстроившуюся Наталью, говорил, что она может пока ездить на его старой машине, она даром, что стоит в гараже столько лет, но вполне себе еще на ходу. Наталья поблагодарила отца, но честно говоря, ей не хотелось брать его авто, она слишком привыкла к своей, которую, стоит сказать, отец с матерью подарили ей, когда она закончила университет. Они копили на нее без малого года полтора, и Наталья была неимоверно растрогана, пообещав себе при этом, что однажды она сделает родителям столь же дорогой подарок… Кроме всего прочего, Наталью одолевали невеселые мысли по поводу из разрыва с Левушкой. Хуже всего, что она же сама во всем виновата! Ну зачем она наговорила ему тогда всю ту чушь про своего якобы любовника, почему струсила и не поговорила с ним по душам? А теперь он не хочет ее видеть, больше того — сошелся с какой-то вертихвосткой! Нет, этому надо положить конец, нужно непременно придумать какой-нибудь выход и вернуть Льва. Наталья не стала дожидаться лифта и поднялась на третий этаж пешком. Чуть запыхавшись, она распахнула дверь своего отдела. — Всем привет! — радостно воскликнула она. — Здорово! — отозвался стажер Валера. — Тут это… к тебе пришли, — он указал глазами на двоих незнакомцев, которые сидели на стульях для посетителей. — Вы Наталья Афанасьевна Пилепенко? — поднялся ей на встречу один из них и протянул служебное удостоверение. — Да, — кивнула она. — Вы по поводу машины? — странно, конечно, зачем они явились лично да еще и к ней на работу. — Именно так, — отозвался второй. — На вашей машине вчера был совершен преднамеренный наезд на человека. Пострадавший получил серьезные травмы. Вам надлежит поехать с нами, чтобы выяснить кое-какие обстоятельства. — Конечно, — недоуменно переводя взгляд с одного сотрудника полиции на другого, проговорила Наталья. — Но машину у меня угнали три дня назад, и я не понимаю… — Думаю, скоро мы все выясним, — сказал полицейский. — А сбили, кстати, сына Самого! — подал голос Валера. — Что?! — Наталья почувствовала, что земля уходит из-под ног. — Вчера передавали в новостях, ты не видела? — спросил Валера. — Это… был Лев Петрович Червинский? — спросила она у полицейского. В ответ тот молча кивнул. — О нет! Нет… — прошептала она. — Он жив?! Скажите только, жив? — Давайте не будем терять время, Наталья Афанасьевна, — вздохнул второй полицейский. — Жив, — вновь вмешался в разговор Валера, — не переживай. Сказали, что у него сотрясение мозга. Ну, и шеф сегодня на работу прибыл в добром, так сказать, здравии и даже не слишком злой. А это означает, что все в порядке. — Я… я готова ехать с вами, — вздохнула с облегчением Наталья. Левушка жив, а остальное попросту не имеет значения.