Не то, чем кажется-2

Алексей был одновременно зол и расстроен. Он решительно не мог понять, почему Катерина вдруг ни с того, ни с сего от него решила уйти. Как говорится, ничто не предвещало бури: тем вечером Алексей вернулся домой с работы, спросил у Катерины, что она приготовила на ужин. Она ответила, что раз на кухне всем заправляет его мамочка, то пусть она своему Алешеньке ужины и готовит. — Кроме того, — язвительно прибавила Катерина, — ты же обмолвился как-то, что у мамы твоей суп вкуснее. Вот и попроси ее покормить милого сыночка! — Но… мы же с тобой — муж и жена, — пожал плечами Алексей. — Алеша, — вздохнула Катерина, — послушай, мы с тобой… словом, я поняла, что мы опять совершили ту же ошибку, что и много лет тому назад. Не нужно нам было с тобой сходиться. — И как это понимать? — прищурившись, спросил у нее Алексей. — Так, что я решила вернуться домой. К своему мужу и сыновьям. — Ты с ума сошла? — воскликнул Алексей. — Так будет лучше! Алексей потребовал объяснить, почему нужно ехать прямо сейчас, на ночь глядя, но Катерина не удостоила его ответом. Она быстро побросала в чемодан свои вещи и ушла, хлопнув дверью. С досады Алексей расколотил две тарелки и любимый заварочный чайник матери, а после еще и сорвал на последней злость. — Перкрати истерику, Леша, — попыталась успокоить она его, — посуда в конце концов не виновата в том, что ты поругался с этой женщиной! — разумеется, она не могла не слышать их скандал, и вышла на кухню сразу же, как только Катерина уехала. — Зато ты, мама, во многом виновата! — выпалил вдруг Алексей. — Что? — на щеках матери выступил румянец, что ясно говорило: она вне себя. — Думай, что говоришь, дорогой мой! — Я думаю, мама, и, заметь, очень хорошо! И я прекрасно вижу, что ты рада выжить Катюшу из дома, развести меня с ней. Ты все время к ней придиралась и скандалила! — Потому что твоя Катюша совершенно не умеет себя вести, а это, смею напомнить, мой дом! И в своем доме я требую к себе уважения! — С тобой просто невозможно ужиться, мама! — Тогда, наверное, стоит тебе напомнить, где дверь? — Я и сам знаю! Терпение Алексея лопнуло, и он, не желая продолжать дальше этот бесполезный спор, оставил мать одну. К себе в комнату он даже не стал заходить, сразу же направился в прихожую, накинул куртку и, прихватив ключи, вышел. Надо найти Катерину и вернуть ее обратно во что бы то ни стало. Как только за Алексеем захлопнулась дверь, Софья Станиславовна, резко побледнев, без сил опустилась на табурет, схватилась за голову, и изо всех сил сжала ладонями виски.

***

Домой Григорий вернулся в приподнятом настроении. Дела у него шли, что называется, лучше не придумаешь. Определенно в его жизни настала наконец светлая полоса, и это не могло не радовать: во-первых, отец, уехав на отдых, дал ему карт-бланш на управление предприятием, и Григорий самостоятельно заключил весьма выгодный контракт на поставку новых товаров в сеть кондитерских. Эта сделка обещала принести немалую прибыль, так что милый папенька непременно будет вынужден признать: Григорий, как никто, умеет вести дела. Во-вторых, вчера Елена сказала, что согласна переехать к нему, а кроме того, она обмолвилась, что когда-то работала в рекламном отделе одной небольшой фирмы. — Так ведь тебя мне, получается, сам Бог послал, Ленусик! — обрадовался Григорий. — У меня пустует место заместителя начальника рекламного отдела. Раньше его занимал мой беспутный сыночек… Вернее, он числился начальником отдела, а замом была одна весьма способная и одаренная девица — дочь моей секретарши, к слову. Так вот, когда я турнул сыночка с работы, то поставил на его место Наталью. Но теперь… если у тебя опыта больше, и если ты, конечно, пожелаешь, я устрою тебя на место начальника, а Наташку переведу на ее прежнюю должность. — Ах, милый, — Елена нежно поцеловала его в щеку, — я была бы тебе так признательна, ведь работа мне необходима! Ужасно, отбирать у родных сыновей те крохи, что они зарабатывают. Они ведь молоды, и им нужно вести, так скажем, активную жизнь… Но ты уверен, что это будет удобно? — Считай, что место твое! — сказал Григорий, крепко прижав ее к себе. Словом, их предприятие приобрело нового и весьма ценного сотрудника. Так что отец опять-таки лишний раз будет иметь повод убедиться в том, что Григорий — прекрасный руководитель. Возможно, продолжал мечтать Григорий, отец все-таки решит окончательно отойти от дел (надо, кстати, намекнуть Ларе, что так будет лучше для его здоровья, а уж она постарается убедить его, ей он отказать не сможет), и тогда Григорий встанет, как говорится, у руля. А значит, сможет наконец-таки многое изменить по своему вкусу, внести необходимые изменения, которые поспособствуют развитию и процветанию. Отец ведь, при всем уважении, излишне старомоден и консервативен. Разумеется, он, как и прежде, будет хозяином семейного предприятия, и прибыль свою станет получать регулярно (кроме того, капитала у него нажито за долгие годы немало), но все управление сосредоточится в руках Григория. Согласитесь, это справедливо! Первое, что он увидел, войдя в дом — стоящий прямо посреди прихожей чемодан, которй, разумеется, трудно было не узнать. В гостиной же обнаружилась и хозяйка оного чемодала, а хорошее настроение Григория мигом улетучилось, стоило ему только увидеть милую женушку. Она, как ни в чем ни бывало, сидела на диване и листала старые журналы. — Что ты тут забыла? — он с трудом сдерживался, чтобы не налететь на нее с кулаками. — Пошла вон из моего дома! — Это, — спокойно, глядя ему прямо в глаза, проговорила Катерина, — пока что и мой дом, милый. Поэтому я никуда отсюда не уйду! На случай, если ты забыл: я все еще твоя жена, как говорится, перед богом и законом. И пока нас не разведут, и мы не начнем дело о разделе имущества, я имею полное право жить здесь, делать, что захочу и видеть своих детей в любое время! Ты мне не помешаешь, понял? — Да я придушу тебя сейчас своими собственными руками! — кинулся к ней Григорий. Катерина вскочила, быстрым движением перехватила его руку: — Не смей меня трогать, ничтожество! — прошипела она. — Иначе ты горько пожалеешь об этом. И вещи мои оставь в покое! — прикрикнула она, увидев, как Григорий со злостью пнул чемодан. — Что, — презрительно усмехнулся он, — любовничек выставил за дверь? — Тебя это не касается! — отвернулась от него Катерина. — Да я сейчас полицию вызову! — продолжал кипятиться Григорий. — Тебя живо отсюда вышвырнут! — Зови давай, — хмыкнула Катерина, — если хочешь выставить себя полным кретином. Еще раз для глупых: это и мой дом! Я — твоя жена и потому имею право здесь находиться. Это тебе любой суд скажет. Григорий махнул рукой: — Ты мне надоела. Что ж, если тебе пойти некуда, я, так и быть, побуду добрым самаритянином. Оставайся. Живи в комнате Сережки, если хочешь. Но будь добра не показывайся мне на глаза лишний раз. Видеть тебя не могу! — Взаимно! — отозвалась Катерина. — Кроме того, — ядовито улыбнулся он, — завтра сюда переедет моя новая жена. — Что?! — Что слышала! Или ты полагала, я буду ждать, пока ты одумаешься и набегаешься? Извини, но те времена давно миновали. Я позову шофера, чтобы помог тебе дотащить твое барахло до спальни. Спокойной ночи! Не дав ей опомниться и ответить, Григорий вышел из гостиной и направился к себе в спалью.

***

Мила проводила Юру до дверей и вернулась к себе в комнату. Отца дома нет: вот уже который вечер, ссылаясь на срочную работу, он взял моду ночевать в офисе. Сейчас, подумала Мила, это ей даже на руку. Решительным шагом она направилась в кабинет и принялась шарить по ящикам письменного стола отца. Где-то ведь должен быть записан шифр сейфа, ей просто необходимо проверить все документы, которые отец хранит там. Мила без лишних предисловий рассказала Юре все, что ей удалось выяснить по поводу дела Гнаткевича, а в частности, о том, что Евгений Безус был настоящим хозяином квартиры, где произошло убийство. А на следствии об этом даже и не упоминалось! — Разумеется, дядюшка не хотел светиться! — как нечто само собой разумеющееся сказал Юра. — А первым хозяином был тот самый Максим Короленко, — прибавила Мила. — Понимаешь, Юр, все упирается в этого Короленко! Мы просто обязаны его найти, хоть что-нибудь выяснить о нем, пусть даже самую малость! — Спрашивать у тетки и дяди Жени бесполезно, — развел руками Юра, — они молчат, потому как, сдается мне, не хотят лишний раз воспоминать о том деле, в которое, вольно или невольно, оказались замешаны. Мила хотела было прибавить «и потому, что у самих рыльце в пуху», но промолчала. Это ведь само собой разумеется, как и то, что ее собственный отец тоже увяз во всем этом по уши. Юра пообещал покопаться, как он выразился, в семейных архивах, и вот сегодня он наконец принес-таки радостные известия: — Адрес Максима Короленко нашелся в старой записной книжке матери! — с порога возвестил он. — Как тебе удалось? — ахнула Мила. — Секрет фирмы! — лукаво прищурился Юра. — А если честно, то я наплел Раде, что ищу своих одноклассников, якобы хочу устроить этакую ретро-вечеринку к годовщине окончания школы. Она расчувствовалась, отвела меня к себе в комнату, достала из шкафа две огромные коробищи со всяким хламом, который хранит, точно святыню. Там были семейные альбомы и наши, и дедовские, и даже прадеда, представляешь?! Мои школьные дневники с первого класса по десятый… Представь, она ни один не выбросила. Даже самосвал мой любимый, с которым я любил играться года эдак в четыре… В общем, тетка вручила мне это богатство и сказала, что возможно, там я найду записи адресов и телефонов своих приятелей. Я, кстати, действительно нашел ежедневник, который вел на первом курсе института, и там были адреса нескольких знакомых… Да, конечно, сейчас ведь проще простого найти всех в интернете, но на мое счастье тетя Рада слишком старомодна. В общем, я отыскал мамину записную книжку, и вот — адрес Короленко и все его телефоны, — с этими словами Юра протянул потрепанный блокнот Миле. Она жадно принялась листать его, с удивлением обнаружила там телефон, подписанный «Вера К.», а рядом — «Стив. Радкина тайна». Отчего-то этот номер показался ей смутно знакомым… Помимо же адреса городской квартиры Максима Короленко, обнаружился адрес его загородного дома, а заодно и рабочий телефон. Конечно, все это уже, так сказать, предания старины глубокой. Квартиру, как Миле уже было известно, да и дачу наверняка, Короленко давным-давно сменил, но вот рабочий телефон — это просто находка! Сначала Мила попробовала позвонить по указанному номеру, не надеясь, впрочем, на удачу. Автоответчик сообщил, что данного номера не существует и посоветовал набирать правильно. Мила решила не отчаиваться и попыталась пробить его по базе телефонных номеров. И вот тут-то выяснилось, что это — бывший номер декана факультета психиатрии медицинского университета. Мила тут же нашла сайт университета, почитала историческую справку, размещенную там, и выяснила, что Максим Короленко в течение многих лет возглавлял кафедру, там даже были фотографии этого человека. В настоящее же время, говорилось на сайте, Короленко владеет сетью медицинских центров, а также ведет прием в центральном госпитале, являясь, так сказать, одним из спонсоров. Он регулярно переводит больнице деньги из своего собственного фонда, и якобы только благодаря ему психотерапевтическое отделение имеет высококлассное оборудование и лучших специалистов. Остальные, разумеется, тоже не бедствуют, но основной упор Короленко делает на свою, так сказать, родную специальность. Мила так и ахнула, увидев адрес больницы: это тот самый госпиталь, выписку из которого Червинские отдали ее отцу. Именно туда обращалась мама! А вскоре после этого исчезла. Лишний повод разыскать таки этого человека, подумала Мила. Помимо всего прочего не стоит забывать и о деле Гнаткевича, поэтому-то Мила и решила порыться в бумагах отца. Должно же там быть хоть что-то, что прольет свет на все тайны. Отец защищал Гнаткевича, но тот все равно сел в тюрьму. Обвинителем был приятель отца, Евгений Безус, который хорошо знал семью Веры Гнаткевич. Это же не просто совпадение — любому ясно! Телефонный звонок заставил Милу вздрогнуть от неожиданности. На стационарный телефон отцу звонили редко и только в самых крайних, как он выражался, случаях. Мила сняла трубку, но даже не успела сказать «алло», как из трубки прошелестело: — Андрюша… Андрей… спаси… помоги… мне! — Кто… мама?! — закричала Мила. — Мама, это я, Мила, где ты? — Дочка… Милочка… да… — Где ты, мама? — Мила кричала, как ей казалось, на весь дом. Голос матери был тихим, словно она находилась очень далеко от телефона. Мила с трудом разбирала слова. — Дом… вода… источник… цвет… — связь прервалась, и в трубке раздались короткие гудки. Мила выронила трубку из вмиг ослабевших рук, рухнула в кресло и разрыдалась.

***

Расплатившись кое-как с шофером, Софи нетвердой походкой направилась к дому. Да, тут уж к гадалке не ходи: сейчас ей предстоит семейная сцена. Но честно сказать, ей уже все равно. На душе было прескверно, и она сама не понимала, почему. Пробы прошли прекрасно, продюсеру Софи явно пришлась по душе, он сам это сказал. Да, пришлось, так скажем, доказать ему свою покладистость и готовность работать на износ, но… таковы уж законы шоу-бизнеса. Софи с самого начала знала это: как только она в свое время пришла на работу в коллектив певца Валентина Лаврова, тот ей без обиняков заявил, что нужно делать, чтобы стать солисткой в его танцевальной группе. Но Валя был мужчина в самом соку, как говорится, и он ей безумно нравился, а этот старый козел Кузинский… Софи передернуло, стоило только вспомнить, как он тискал ее на не слишком-то удобном диване в своем рабочем кабинете. Жлоб! Даже на отель не раскошелился, отвел ее в какую-то забегаловку, заказал бутылку дешевого вина и пиццу, точно первокурсник, который пригласил девицу на свидание на сэкономленные на завтраках деньги! Потом он отвез Софи в офис, привел в кабинет, запер дверь и началось!.. — Не будем терять время, крошка! — облизнув полные губы, проговорил он и обнял ее за талию. — Давай, быстренько… — прошептал он, целуя ее в шею. Софи чуть не стошнило от этих мокрых поцелуев, а господин продюсер, не теряя времени даром, быстро снял с нее кофточку. — Сама, сама давай! — хрипло проговорил он, похлопав ее по заду, а после со всей силы рванул на себе галстук, словно ему вмиг стало нечем дышать. — Снимай все свои тряпки, так будет лучше! Увы, любовником он оказался не ахти каким. Впрочем, учитывая его возраст… Хотя, если вспомнить ее милейшего учителя хореографии, приходится признать, что тот, как мужчина, фору дал бы многим юнцам. Ну вот, что за глупости в голову лезут, думала Софи, лежа на жестком диване и глядя в потолок. — Ну, все! — Кузинский поднялся и накинул рубашку. — Времени нет разлеживаться, киска моя, вставай, одевайся, я вызову тебе такси. — Ты был на высоте, котик-бегемотик! — хихикнула Софи и, преодолев отвращение, чмокнула его в нос. — Когда мы увидимся? — На съемках встретимся, сладкая, — улыбнулся он ей, — считай, что на роль ты утверждена, она твоя. Такси, которое он вызвал, Софи отпустила, велев высадить ее у ближайшего бара. Там она просидела остаток ночи, уговорила три коктейля, выкурила с десяток сигарет, надеясь, что ей станет от этого хоть немного легче. Однако же, чувствовала она себя так, словно извалялась в вонючей навозной куче. Странно, раньше ведь Софи не особо терзалась муками совести, когда ей приходилось спать с мужиками ради своей выгоды. Сначала это был Валентин, потом, уже после разрыва с ним, Софи пару раз встречалась с его хорошим знакомым, концертным директором одной эстрадной группы, надеясь, что любовник и ее туда пристроит. Ей тогда перешла дорогу более смазливая и оборотистая дрянь, поэтому хлебное место ускользнуло буквально из-под носа. Да что там, с Петькой-то она тоже стала встречаться исключительно из-за денег его отца и деда. Но вот поди ж ты, сейчас Софи чувствовала себя хуже некуда. Противно все это! Да и Петька, если вдуматься, хоть и тюфяк и дурачок, но… жалко его. Но увы, что сделано, то сделано, — с этими мыслями Софи расплатилась за коктейли, попросила администратора вызвать ей такси и поехала домой. Последней надеждой Софи было, что Петя видит уже десятый сон. Она хотела тайком пробраться в спальню, переодеться и лечь ему под бочок. А утром ему уже будет не до расспросов, она постарается!.. — Наконец-то! — Петя ждал ее в передней, и, судя по его лицу, уже накрутил себя до состояния истерики. — Где ты была все это время, Софи? — Котеночек мой, — она виновато улыбнулась, — ну, не ругай меня. Съемки… пробы — это оказалось так долго. Кто бы мог подумать! — Я задал тебе вопрос, — закричал Петя, сжав кулаки, — где ты шлялась до пяти утра?! Отвечай немедленно, иначе я за себя не отвечаю! Софи испуганно попятилась, никогда прежде она не видела его таким разъяренным.