Не то, чем кажется-2

Анна выровняла дыхание, несколько раз повторила про себя, что надо успокоиться, дабы не сорваться в самый неподходящий момент, после чего вышла из машины и закрыла ее. Петр, к счастью, был дома, и Анна попросила домработницу позвать его. Сначала она хотела позвонить и встретиться где-нибудь на нейтральной, так сказать, территории, но потом решила, что это ни к чему. Во-первых, он может быть, как всегда, занят, а во-вторых, если сначала она будет говорить с бывшим мужем по телефону, то Гриша может оказаться рядом и все узнать. А это пока не входит в ее планы. Врач, который позвонил Анне и велел срочно приехать, был предельно краток: диагноз точен, никаких сомнений нет и попросту не может быть. — Мне очень нелегко говорить вам это, дорогая Анна Львовна, но… — он снял очки и тяжело вздохнул. — Всё очень плохо? — удивительно, но ее голос даже не дрогнул. — Ваши анализы, Анна Львовна, говорят сами за себя. — Что у меня? — она пристально посмотрела на врача. Он выдержал ее взгляд, еще раз вздохнул и тихо проговорил: — Содержание лейкоцитов существенно превышено… Вам могла бы помочь операция, но, видите ли, у вас ко всему прочему слабое сердце, аритмия… Вы можете попросту не пережить хирургического вмешательства. — Что ж, — тихо проговорила Анна, — получается, что куда ни кинь?.. Я поняла, благодарю вас, доктор. Скажите мне только одно: сколько? — Простите? — не понял врач, поправляя очки. — Сколько мне осталось? Врач не захотел прямо ответить на вопрос, он принялся говорить что-то о химио и лучевой терапии, о лекарствах, наблюдении, а в перспективе — о попытке соотнести риски и решиться все-таки на операцию, но Анна уже не слушала. В голове билась только одна мысль: «Всё…» Она проплакала ночь напролет и выпила тайком все успокоительное, какое только смогла найти. Слава богу, что Мила с Андреем были слишком заняты своими делами. Муж в последнее время много времени стал проводить на работе, у него, как он объяснил, сразу несколько дел, и вот-вот должны состоятся слушания, а Мила всерьез взялась за защиту какого-то человека, который якобы был несправедливо осужден. Они слишком заняты своими делами, поэтому не заметили ни озабоченности Анны ни, чего уж там скрывать, страха. Почти всю ночь Анна не спала, а под утро приняла окончательное решение, как быть дальше. Что ж, другого ей, кажется, не остается. Она изо всех сил старалась вести себя так же, как и всегда, чтобы ни муж, ни дочь ничего не заподозрили, и ей, судя по всему, это удалось. Как только Андрей и Мила уехали, она позвонила в офис к Петру и, представившись чужим именем, разузнала, что Гришеньки на месте нет, он уехал на какое-то там совещание, а Петр только что отправился домой, поскольку закончил все дела. Посчитав это добрым знаком, Анна быстро собралась и поехала в дом бывшего мужа. — Анна?.. — Лариса вышла в гостиную и удивленно уставилась на нее во все глаза. — Здравствуй, Лариса, — вздохнула Анна. Ей не хотелось, конечно, чтобы жена Петра была в курсе всего, но увы, от этого никуда не деться. — Я хотела поговорить с Петром, это очень важно! Мне сказали, что он дома. — Да, он сейчас подойдет, — кивнула Лариса, — они с Ларой там о чем-то секретничали у нее в комнате. А тут еще Петенька вернулся вместе со своей женой. — Надеюсь, они хорошо отдохнули, — равнодушно проговорила Анна. Надо бы, конечно, повидаться с внуком, но сейчас ей не до того, к сожалению. — Они сегодня ужинают у нас, может быть, ты тоже останешься? — спросила у нее тем временем Лариса. Анна подняла взгляд, посмотрела на нее и рассеянно кивнула. Все же странно: когда-то она люто ненавидела эту женщину, желала всячески навредить ей, заставить страдать. Потом случилась та ужасная история, в результате чего Анна чуть не угодила за решетку, и это заставило ее все переосмыслить, изменить свое отношение и к бывшему своему мужу, и к его новой избраннице заодно. Петр вошел в гостиную практически следом за Ларисой. Анна заметила, что он тоже несколько удивлен ее приходу, но, к счастью, лишних слов он говорить не стал, предпочел сразу перейти к делу: — Что ж, может быть, мы прямо здесь и побеседуем? — спросил он, указав Анне на кресло. — Или, если хочешь, в кабинет можем пройти. — Пожалуй, — отозвалась Анна. — Не хочу, чтобы нам помешали. — Ладно, — протянула Лариса, смерив взглядом Анну и своего мужа, — я… не буду мешать. У меня есть еще кое-какие дела. Анна грустно улыбнулась: неужели Лариса до сих пор ревнует Петра, да к тому же еще к ней? Когда-то, когда Анна только-только узнала о связи Петра и Ларисы, она в ярости поклялась себе извести соперницу. Ей не хотелось проигрывать. Чего ради, думала она, отдавать мужа, с которым прожито двадцать с лишним лет, не пойми кому. Она постоянно звонила Ларисе, оскорбляла ее, выслушивала ответные оскорбления, и это ей… можно сказать, даже нравилось. После развода, вычитав в газете о скорой свадьбе уже бывшего своего мужа, Анна вновь позвонила Ларисе, но та не стала ее слушать и, грубо выругавшись, попросту бросила трубку. Анна чуть было не швырнула телефон в стену, но Лариса вдруг перезвонила ей сама: — Что, локти кусаешь, да? — злорадно проговорила она. — А я тебя, кажется, предупреждала, что этот день настанет. Так вот. Заруби себе на носу еще раз: теперь он мой! Мой, поняла?! И если ты еще раз посмеешь сунуться сюда, позвонить или приехать, чтобы наговорить кучу гадостей, я тебя сдам в полицию! Или в дурдом, где тебе самое место! — Ах ты дрянь! — воскликнула Анна, но Лариса пожелала ей «всего плохого» и тут же положила трубку. Потом Анна попыталась сорвать Петру торжество по случаю открытия новой кондитерской, ничего лучше при этом не придумав, как вновь заявиться к Петру и Ларисе с глупыми оскорблениями. Сейчас смешно даже вспоминать, какой же дурой она была тогда… Неожиданно вспомнился ей и тот ужасный день, когда похитили Петеньку, и как она везла Ларису в больницу после того, как им сообщили о сердечном приступе у Петра. Лариса была сама не своя, ей было безумно страшно потерять любимого человека, и у Анны от жалости сжималось сердце. — Подожди, Лара, — окликнула она Ларису, — останься! Все равно ведь он тебе все расскажет, так что к чему эта таинственность?.. — Ну, так что случилось? — спросил Петр после того, как они втроем прошли в кабинет, и он поплотнее прикрыл дверь. — В общем, дело вот в чем, — спокойно проговорила Анна, усевшись поудобнее в кресле, — я… очень серьезно больна. Неизлечимо. И мне… осталось уже совсем немного. Я приняла решение: никакого лечения, операций и прочего. Я просто заберу кое-какие свои сбережения, составлю завещание (собственно, в этом-то мне и понадобится ваша помощь), а потом уеду за границу в хоспис, где проживают подобные мне обреченные. Я не хочу, чтобы Андрей, Мила и Гришенька обо всем узнали. Я всем скажу, что поехала отдыхать, а потом… напишу, что встретила человека, он пообещал мне райскую жизнь, я полюбила его всем сердцем, и мы отбыли на какой-нибудь райский остров посреди океана. Ну, а там уж… Петь, я прошу тебя, помоги! Мне нужно, во-первых, чтобы ты помог мне с завещанием, а после (я, разумеется, дам знать, когда) ты якобы позвонишь, узнаешь и подтвердишь, что все правда, я влюбилась на старости лет и… — Но это же бред какой-то! — хором воскликнули Петр с Ларисой. — Ты что, всерьез думаешь, что остальные поверят в эту чушь? — продолжал Петр. — Твой муж, на минуточку, известный адвокат, у него куча связей, он же захочет найти тебя и твоего якобы любовника! — Нет, — покачала головой Анна, — он не станет. Он слишком гордый и потому раз и навсегда вычеркнет меня из жизни. — И тебе не жаль их? — тихо спросил он. — Жаль, — Анна с трудом сдерживала слезы, — но… Я не хочу ничем их обременять. И огорчать — не хочу! А равно не желаю, чтобы меня жалели, это… Я не вынесу подобного! — С чего ты вообще взяла, что… все так серьезно? — Лариса поднялась со своего места и подошла к ней. — Я была у врача, — объяснила Анна. — Он говорит, что операция бессмысленна, я попросту ее не перенесу из-за проблем с сердцем. А терпеть мучения на всяких там терапиях я не желаю. — Может быть, тебе обследоваться еще раз, даже и за границей? Вдруг первый диагноз ошибочный! Зачем же так сразу опускать руки? И… ты не можешь решать за своих близких, они имеют право все знать и захотят тебе помочь. — Лариса права, — кивнул Петр. — Нет! — вскричала Анна. — Я уже все решила! Если вы не поможете мне, я… я уже дошла до последней черты, просто напьюсь таблеток и… — она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. — Не могу больше, не хочу… ничего не хочу!

***

Лариса, тяжело вздохнув, подошла к Анне и обняла ее за плечи: — Ну, все, все, — проговорила она, — успокойся, прошу тебя! Мы… мы с Петей все сделаем. Все, что скажешь! — Но это же… — начал было Петр, но Лариса глазами сделала ему знак замолчать. — Если ты этого хочешь, мы обязательно тебе поможем, не плачь! — Она осторожно погладила Анну по плечу. — Успокойся! — Ты, — Анна подняла на нее заплаканные глаза, — правду говоришь? — Даю тебе честное слово! Ведь так, Петенька? — она вновь чуть покачала головой, чтобы муж не начал возражать. Это всего лишь спровоцировало бы у Анны истерику, поэтому спорить с ней сейчас, когда она в таком состоянии, не имело никакого смысла. — Если тебе это важно, то… да, мы сделаем все, что нужно. — Спасибо! — Анна по очереди посмотрела на них и вздохнула с облегчением. — Может, на ужин останешься? — улыбнулась Лариса. — Сегодня вернулись Петя со своей девушкой, да и Григорий, наверное, скоро должен вернуться. — Нет, — заторопилась Анна, — мне нужно домой. Я не сказала домашним, когда вернусь, и… До свидания! Спасибо вам еще раз. — И что ты по этому поводу думаешь? — спросил у Ларисы Петр после того, как Анна уехала. — Она просто не в себе, — отозвалась Лариса. — Я согласилась с этим безумным планом, лишь бы не волновать ее. — Да это я уж понял. Но что нам делать? Лариса пожала плечами: — Я думаю, выждать какое-то время. Ну, помочь составить завещание, затянуть с этим… Это ее отвлечет немного. А тем временем можно постараться убедить обследоваться еще раз, у других врачей, мало ли… Вдруг это и в самом деле ошибка, или какой-то шанс все равно есть. Нельзя же так сразу… А потом можно как-то аккуратно дать знать Андрею. Он же ее муж, я уверена, он все сделает, чтобы ее спасти. Лариса подняла на взгляд на Петра: если бы, не дай бог, она узнала нечто подобное, то мир перевернула бы, чтобы спасти человека, дороже которого у нее никого нет в целом свете. А если (она содрогнулась от подобной мысли) вдруг узнала бы, что шансов и в самом деле нет, то была бы рядом с ним. До самого конца, ни на секунду не позволила бы ему отчаяться окончательно. Ну, а там уж… Нет, лучше даже не начинать думать о таком! Петр обнял ее за плечи: — Даже и не думай, — прошептал он ей на ухо. — Я от тебя точно не сбегу подобным образом, потому что… во-первых, ты потом никогда меня не простишь, а во-вторых, как бы эгоистично это ни прозвучало, но без тебя я не смогу! Если я умру, глядя тебе в глаза и держа тебя за руку, я умру счастливым. И только так я хочу… — Петя, — она придвинулась к нему вплотную, обняла за шею и поцеловала в губы, — я же тебе говорила, — прошептала она между поцелуями, — не надо об этом! Прошу… — Ну, сейчас, — хмыкнул он, — уж точно думать о подобном — просто глупость! — Он еще крепче обнял ее и решительно расстегнул пуговицы на жакете. — Не знаю, чего уж там Анна себе навыдумывала, с этим мы еще разберемся, а я туда, — он поднял глаза в потолок, — не тороплюсь, и в ближайшее время точно не собираюсь. — О, да, — рассмеялась Лариса, — это я уже поняла! Ай! — вскрикнула она, когда Петр легонько ущипнул ее, а после прильнул губами к шее. — Среди бела дня, родители, постыдились бы! — раздался вдруг насмешливый голос Лёвушки. — Господи! — вздрогнул Петр, моментально разжав объятия и отпустив Ларису, которая тут же отшатнулась и принялась суетливо застегивать жакет. — Лев, ты спятил, что ли, хочешь, чтобы меня второй инфаркт хватил? — Стучаться надо, милый мой! — мгновенно поддержала Лариса мужа. — Достучишься тут до вас, — усмехнулся Лев, — еще немного, и вы… А если б малая наша вошла или прислуга?.. — Дожил, — буркнул Петр, хотя глаза его (Лариса отчетливо видела) при этом смеялись, — в своем собственном доме не могу уже поцеловать свою же собственную жену! — Что-нибудь случилось, дорогой? — спросила Лариса у сына. — В театре у нас, так скажем, кадровые перестановки, но об этом чуть позже, я слишком устал сегодня, чтобы это обсуждать. Приехал домой, а тут новости: меня встречает Лара и говорит, что дескать сегодня с нами ужинает Петька и его женушка. А еще там Катя приехала с каким-то мужиком. — Кто? — воскликнула Лариса. — Катя, — повторил Лев. — Мне Лара рассказала, что Петька вернулся, ну, я сразу же к нему. А там как раз вернулась и Катерина в сопровождении, я так понял, своего нового ухажера. Соня Петькина как его увидела, так тут же принялась вопить, что он пришел устраивать скандал… Знакомы они, что ли? Петька же ей заявил прямо, что, дескать, Гриша им не обрадуется, но Катерина ответила, что никуда не уйдет, пока с ним не поговорит. А Гриши пока нет… В общем, бедлам какой-то, я плюнул и вернулся домой. — Час от часу не легче, — вздохнул Петр. — Кажется, сегодня нам точно не удастся поужинать спокойно, в тихом семейном кругу. — Это уж точно, раз Катя решила устроить очередные разборки с Гришей, — согласилась Лариса. — И что им неймется только?! — Два идиота, — мигом отозвался Петр. — Да, кстати, — прибавил вдруг Лев, — у меня для вас тоже есть одна новость. — Очень надеюсь, что хорошая, — повернулась к нему Лариса. — Поскольку, если это не так, — подхватил Петр, — то лучше воздержись пока! — Ну, — протянул Лев, — я надеюсь, что вы обрадуетесь. Словом, я встречаюсь с Натальей Пилипенко, и мне бы хотелось представить ее вам, как свою девушку. Лариса улыбнулась и быстро перевела взгляд на мужа: она, честно признаться, давно подозревала, что у Лёвушки кто-то появился. Он часто стал ночевать в своей городской квартире, подолгу беседовал с кем-то по телефону, заперевшись при этом у себя в комнате. Что ж, он — взрослый человек, и дай боже, чтобы на этот раз все оказалось серьезно, поскольку прежде, к сожалению, романы Левы оканчивались так же быстро, как и вспыхивали. Он расставался со своей очередной пассией и удрученно вздыхал, что это была ошибка. А Наталья, кажется, девушка серьезная, как говорится, с головой. — Что скажешь, милый? — спросила Лариса у Петра. В ответ тот лишь развел руками.