Приворот

— В каком смысле? — Ну в смысле вообще. Куромаку непонимающе выгнул бровь, смотря на Вару. Осознав, что валет пик, должно быть, не шутит, он поднялся и быстрым шагом покинул гостиную в сторону ванной. Уже оттуда он крикнул: — Суки! Послышался недовольный топот. — Сволочи! Открылась с грохотом дверь в комнату червовых и Пятый дёрнулся. — Идиоты! И вот в гостиную уже за шкирку тащат Ромео и Феликса. — Бестолочи! Второй, с совершенно неприсущей ему силой, кинул притащенных на пол. Зонтик от неожиданности вскрикнул и вцепился руками в подлокотники. — Имбецилы! — Да что мы уже сделали? — Потирая ушибленный лоб спрашивал Четвёртый. — Вы! Да вы! У меня слов нет! Габриэль, сидевший здесь же, в гостиной, удивлённо наблюдал за всем этим. — Долбаёбы! Хуесосы! — Седовласый надрывался и уже немного хрипел. — Тише, Куро, тише. — Подошедший сзади Данте успокаивающе массировал плечи. — Да в смысле тише?! — Вспылил он ещё сильней. — Ты хоть представляешь, сколько нам денег на новую стиральную машинку потратить придётся?! — Представляю. Ты только успокойся, всё нормально будет. Куромаку глубоко вдохнул и выдохнул, повернулся к Третьему, и лбом впечатался ему в грудь. Данте жестами показал червовым убираться и те аккуратно ушли, чтобы не попасться на глаза разъярённому Второму ещё раз. Габриэль хлопал глазами, Вару пребывал в немом шоке. Ему красноволосый тоже руками приказал убираться отсюда. *** Ближе к ужину Куромаку все ещё сидел недовольный и готовый убивать, поэтому черви к нему близко не подходили и на глаза старались не попадаться. Зонтик хлопотал над плитой, раздавая указания, Габриэль пристал к Вару с шахматами. Делать особо было нечего, тот и согласился. Проиграл через две минуты. Входная дверь открылась, и на пороге квартиры показался уставший Пик. Судя по его злому взгляду, денёк был не из лёгких. Он разулся, повешал куртку и молча чел за стол. Все замолкли. Восьмой оглядел всех вокруг, отметив пластыри на лбу Феликса и локтях Ромео. — Да блин! — Вскрикнул Вару, в очередной раз проиграв валету бубен. Куромаку тут же принялся объяснять, в чём Пятый ошибся. На кухне возобновилась привычная суета, и фиолетововолосый выдохнул. В кои-то веки он дома. *** Ужин прошёл нормально, и все разбрелись по комнатам. По всей квартире потушен свет. В окно светит луна. Восьмой уже уснул. Все кругом спали, кроме Вару и Куромаку. Последний работал, а Пятый просто убивал время в телефоне в очередной раз. *** Всё по новой: то же тело, рвано вздыхающее, та же огромная футболка на нём, и всё так же под ней ничего нет. Пик ловко забирается одной рукой под единственный предмет одежды на человеке, второй перебирая его мягкие волосы. Тёплая кожа живота покрывается мурашками от лёгких прикосновений грубой ладони. Человек постанывает, представляется, умоляет о чём-то. Король не понимает речи, он лишь ощущает, чего от него хотят. Немного отползает, укладываясь на бок, закрывает глаза и открывает их вновь, чтобы достать смазку из тумбочки. Действие было каким-то вялым и сонным, но он не придавал этому значения. Он поднялся, в очередной раз нависнув над человеком, который отложил телефон в сторону, робко уточняя с тишине: — Пик? Но тот словно не слышал. Он прижался своими губами к чужим, почувствовал ответ на поцелуй, руки, прижимающие голову ближе, ноги, обхватившие его за пояс. Сносило крышу. Это так реально! Футболки на Вару не было, были лишь трусы, в которых он по обыкновению спал. Восьмой церемониться не стал, снял их и откинул на пол. Присосался к шее, вылизывал её, целовал, втягивал кожу. Он слышал мычание сверху, его просили остановиться. Бедную шею всё же отпустили, Вару уже не совсем понимал, что такое происходит, зачем всё это. Это розыгрыш? Или Пик, как и он сам, проиграл в правду или действие? Что происходит? Пребывая в размышлениях, Пятый и не заметил, как его заднего прохода коснулись два скользких пальца. Они вошли спокойно, под вдох кудрявого от неожиданности. Пальцы раздвигались внутри, и от того, что это делал не он сам, ощущения увеличивались, были острее. Довольно быстро поняв, что особой растяжки не потребуется, Пик, размазал оставшееся по члену и одним рывком вошёл, заставляя Вару вскрикнуть. Валету оставалось лишь держаться крепче, подаваться бёдрами навстречу, и закусывать нижнюю губу, чтобы не быть слишком громким. Король что-то рычал на ухо, вылизывал его и дул на мокрое место, чтобы совсем крыша поехала. Пятый поджимал пальцы на ногах, держался из последних сил. Всё, что происходило сейчас, было лучше, чем что-либо до этого. Губа прокушена до крови, это больно, это усиливает всё в разы. Восьмой слегка меняет угол и попадает прямо по простате. Кудрявый не сдерживается, кричит от удовольствия так, как никто в их квартире ещё не кричал. Ему хорошо и плохо одновременно. Его и волнует, что будет потом, и нет. Он мазохист и садист, он издевается над собой и надо всеми. И ему это абсолютно нравится. Темп ускоряется, голос сорван, глупый шёпот на ухо такой слащавый, что аж блевать хочется. Это словно не здесь, а во сне. Но он не спит. Он уверен, он не спит. Среди потока бессмысленных слов и фраз вырывается «Я люблю тебя» и повторяется, повторяется, повторяется… Становится громче и это невыносимо. Пик сам стонет, стонет имя, и Вару не сдерживается — кончает. И чувствует горячую жидкость внутри. Хорошо до слёз, плохо до смеха. Он обнимает Пика, сдерживает теперь уже слёзы, а тот почему-то отстраняется. Не сейчас, нет, только не сейчас. Не говори, что ты пошутил, воспользовался мной! Но Пик встаёт, отходит от кровати, и глядит как-то даже испуганно. И выдаёт одно лишь: — Прости. — За что? — Вару не понимает. Неужели то, что произошло буквально минуту назад — всего-навсего нелепая шутка, потеря контроля? — Я не должен был. Я думал, я спал. — Вару смотрит, и всё не понимает. Как можно не отличить сон от реальности? — Уходи. Я не люблю тебя. Забудь. Пятый дышит глубоко и размеренно, не знает, во что он хочет верить. — Убирайся, я сказал! Вару находит своё нижнее бельё, одевает обратно, и выходит из комнаты, и эмоцию на его лице невозможно прочесть: он напуган, зол, жаждет мести? Дверь захлопывается с грохотом, кудрявый оседает на неё, и держится за голову. Что произошло? Почему произошло? Зачем?.. Пик не может понять, как он спутал сон с реальностью. Зачем признался. А признавался ли? А вдруг это всё лишь его глупые сны? Он не знал. Он сел на кровати, раскраснелся, вспомнив, что ж они натворили, и всё, что ему оставалось, это думать, как всё исправить.