Приворот

Пиковый валет вышел из комнаты как ни в чём не бывало. Четвёртый и Шестой подозрительно смотрели на него, словно с помощью телепатии хотели выяснить, что он притащил домой. Все остальные вели себя как обычно, помогая Седьмому накладывать еду и готовить стол для ужина. После того, как Пятый вопросительно поднял бровь, усмехнувшись, как бы намекая: «Завидно?», у Феликса дёрнулся глаз и он начал закипать. Мимо прошёл Ромео, легко проведя пальцами по плечам своего валета. Поставил тарелку и на обратном пути что-то шепнул ему на ухо. Это что-то заставило блондина вспыхнуть ярко-красным цветом и резко встать из-за стола, заставляя Куромаку и Габриэля в непонятках смотреть на него. — Ты чего? — Несколько злобно (больше из-за нервов) спросил Второй. — Я… А… Э… Ничего, Куро. Седовласый недоверчиво выгнул бровь, после чего вздохнул и прикрыл глаза. Сзади к нему подошёл Данте, тронув его за плечо и попросив взять тарелку. Обычная вечерняя суета, ничего нового сегодня уже не будет. *** «Или всё-таки случится?» — Неожиданно для себя подумал Вару, когда электронные часы показывали два часа ночи, а черви всё не унимались. Пик попеременно рычал, ворочался, закрывал уши, но он был бессилен. Бессонница кудрявого донимала его. Обычно часов до пяти утра он залипал в телефоне, потому что не мог уснуть. Уснуть не мог ровно из-за того, что залипал в телефоне. Замкнутый круг. Почему же он, собственно, не может сделать то, что делал всегда? Потому что Восьмой свято уверен, что он спит. А Пятый уснуть не может — стоит железно. Так и лежат, не спят, и ничего не поделаешь. Феликс в очередной раз захлёбывался стонами, переходя на откровенный громкий плач. Пик от этого рычал ещё больше. Вару всё гадал: действительно это бесит Пикового Короля, или ему просто завидно? — Заткнитесь к чертям собачьим! У меня завтра смена! Идите спать! — Кричал фиолетововолосый на куда-то в сторону двери, которая находилась как раз напротив двери червовых. Те затихли на какое-то время. — Чёрт, когда ж они заткнутся. Валету не особо выгодно было, чтоб они затыкались. Он не уверен, что мог бы кончить просто от стонов, но он уже почти… Почти смог бы сделать это, если бы Пик их снова не остановил. Король задышал мирно, и, кажется, готов был уснуть. Очередной громкий крик с другой комнаты. Кто-то что-то шепчет, и льются стоны. Они сладкие, вязкие, как слюна, и наполнены слезами Феликса. Больше для счастья и не нужно. И плевать, что это слёзы чужого удовольствия. Восьмой снова рычит, не в силах что-то изменить. А Вару не уверен, что сможет держаться ещё хоть сколько-нибудь. И именно поэтому рука под одеялом передвигается под резинку трусов, обхватывая колом стоящий член. Выдох при этом, как думал сам валет, получился слишком громким, но король, к которому он лежал спиной, вроде ничего не услышал. Ну или не придал значения. Червовые снова излишне расходятся, и их двухэтажная кровать ужасно скрипит. Пятый прикусывает щёку с внутренней стороны, чтобы не издавать звуков. Большой палец выводит круги на головке, и это пока всё, на что он решился, чтобы не потревожить Восьмого. Фиолетововолосый в очередной раз с рыком выдыхает и всё же поднимается, чтобы, вероятно, заткнуть червовых. Это шанс. Только Пик выходит за дверь, не закрывая её, ибо, какой смысл, и Вару не смеет сдерживать себя. Теперь он слышит даже не особо громкие стоны Ромео, намного лучше слышит задыхающегося от ощущений Феликса, а сам в это время двигает рукой так быстро, как в принципе может. Он также слышит, как Восьмой тарабанит в дверь с громкой просьбой заткнуться. К нему, довольно тихо, однако, присоединяется Куромаку. Но черви словно не хотят открывать дверь, пока не закончат, и стонут ещё громче, в унисон. Валет из-за скорости и уже болящей руки перестаёт разбирать, кто, где и как, для него все злобные голоса и грязные звуки мешаются в один сплошной фоновой шум, после чего он всё-таки не удерживается и кончает, издав нечто громкое и непонятное. Был это просто звук или, быть может, слово, уже неважно. Важно, что все заткнулись, черви открыли дверь, но с ними беседовал уже Второй, а вот король его масти уже укладывался рядом, и кудрявый чувствовал на затылке прожигающий взгляд, требующий прояснения. Который в ответ, разумеется, ничего не получает. Через полчаса червовые вновь начнут стонать и скрипеть, разбудят Пика, но Вару будет спать. *** С утра в кровати никого уже не было. Времени было восемь утра. Теперь валет, можно сказать, посвящён сам себе. Первым делом он переодел грязное с ночи нижнее бельё. Всё в целом шло как обычно, когда младший по масти пик вышел из комнаты: Куро что-то читал, сидя на диване, Зонт развалился в кресле и слушал музыку, прикрыв глаза, а бубновые играли в шашки. Червей не было, скорее всего, они отсыпались. На плите была кастрюлька с кашей. Ещё тёплая. Позавтракать — святое, поэтому Пятый наложил себе каши, пускай не особо её любил, и приступил к утренней трапезе. Пустая тарелка отправилась в раковину. Иногда Вару не совсем понимал, как четыре абсолютно разных человека могут ужиться в одной комнате (ко всему прочему, соединённой с кухней и прихожей) и не ругаться. Черви, в целом, тоже не ругаются, но сколько ж от них шума! В любом случае, сейчас его, кажется, никто не замечает, поэтому кудрявый тихонько пробрался обратно в комнату. Дверь за ним закрылась без хлопка и, ещё пару секунд выждав, чтобы убедиться, что он никого не отвлёк, Пятый шагнул вглубь комнаты, присаживаясь на корточки со своей стороны кровати, и выдвигая оттуда коробку. Она довольно большая для той, которая может поместиться под кроватью. Но важен не размер, а содержимое. А вот содержимое там превосходное. Шарики, пробки, ремни, две штуки кляпов и ещё в том же пакете, который он скрывал от любопытного Феликса по дороге домой, кое-что новенькое. Заморачиваться Вару не стал, вынимая сразу коробку и начиная её распаковывать. По сути это вибратор с пультом управления. Очень простой: небольшой, с проводом между вибрирующей частью и пультом, имеющий только три режима: выключен, средний темп и максимум. Пятый искренне надеялся, что больше ему не понадобится. В пакете, оставленном в коробке, лежало несколько тюбиков смазки. Клубничной. Он взял один, прихватив новое приобретение, и забрался на кровать. Если б его король знал, что время от времени происходит на этой постели, то он бы отказался спать в принципе. Трусы, в которых валет по обыкновению ходил по дому утрами, оказались откинуты в сторону. Смазка оказалась выдавленной на пальцы. Она прекрасно пахла, и действительно клубникой. Вдохнув для смелости, Вару вновь собирался делать то, что делал довольно часто. Один юркий палец вошёл в задний проход с лёгкостью. Пятый старался дышать глубже, чтобы не начать копировать червей. Которые, к слову, проснулись, и по звукам пошли в ванную. Второй палец уже вошёл и растягивал кишку на манер ножниц, когда по стене, смежной с ванной, стало что-то пока негромко стучать. Решив, что этой растяжки достаточно, остатки смазки кудрявый растёр по вибратору и, ещё раз глубоко вдохнув и выдохнув, резко ввёл в себя. Совершенно не больно, немного непривычно, ибо он не привык чувствовать внутри что-то помимо пальцев и изредка других объектов. Валет взял в левую руку пульт и подтолкнул движок к отметке средней скорости. Вибрация была неожиданной и, как показалось с жуткой непривычки, слишком сильной. От такого Вару невольно слишком громко простонал, но никто его не услышал, потому что стоны за стеной вдруг стали громче его собственного дыхания. Пятый позволил себе тихонько поскуливать, немного двигая рукой на члене, чтобы усилить ощущения. Что-то долбилось об стену сильнее и сильнее, грозясь её сломать. Кудрявый ускорил движения, всё ещё постанывая, и слушал звуки. Свои, чужие. Свои, чтобы контролировать громкость, чужие, чтобы наслаждаться. Палец левой руки скользнул куда-то не туда, переместив движок на максимальную скорость. Всё произошло за секунду: валет пик кончил, простонав так громко, как, наверное, ещё никогда до этого, обильно выплеснув себе на грудь сперму. Ещё не совсем соображая, он выключил эту адскую машину и вынул из себя. «Ну нахер это.» За стеной всё продолжали очень громко трахаться, но это никого не удивляло. Пока ванная была занята, Пятый обтёрся сколько мог салфетками, убрал всё в коробку и надел трусы обратно. Послышался какой-то хруст или треск, после чего за стеной всё затихло. Прошло, может, ещё минуты две, и из ванной тихонечко ретировались. Вару не совсем понял, что произошло, но пошёл в ванную, потому что надо было отмыться. Уже оттуда он вышел в главную комнату со следующим вопросом: — Ребят, а вы в курсе, что у нас стиральная машинка сломалась?