What about me?

      Девушка подалась вперед и, встав на носочки, поцеловала Шаста в губы. Но это не просто соприкасание губ, Ира целовала взасос. Шастун пытался мягко оттолкнуть от себя девушку, понимая, что это влечет огромные последствия. Но Ира сложила руки на шею парню, не давая ему отстраниться. Антон не знал, что делать. Он никогда не был в таком замешательстве. Казалось, что мозг отключился. Шастун только сейчас понял всю суть этой ситуации. Антон понял это только сейчас, когда дверь открылась и оттуда ровной походкой вышел филолог.

***

      Арсений Сергеевич стоял в проходе, осматривая присутствующих. Попов кивнул ученикам, позволяя зайти в кабинет. Арсений прошел в коридор, и в глаза бросился один высокий человек. Шастун, мать его. Когда большинство людей разошлись по кабинетам, то коридор значительно опустел, и филолог прекрасно видел Шастуна и Кузнецову. Брюнет упёрся о ближнюю стенку, но его не заметили, поэтому тот решил принять позицию наблюдателя. Пожалуй, он не чувствовал ничего. Преподаватель скложил руки на груди, откровенно прожигая взглядом парочку.       Девушка отстранилась от парня и быстро убежала на свой урок, не сказав ничего. Антон пытался отойти от шока и вытер губы тыльной стороной руки, понимая, что чувствует вкус ее помады. Сука, сука, сука. Шаст поправил лямку рюкзака, которая спала с плеча и осознал, что на него смотрят, точнее прожигают взглядом. Ну только не говорите, что...       Антон повернул голову в сторону двери кабинета филолога, и внутри что-то оборвалось. Ну нет, просто скажите, что он этого не видел... Пожалуйста! Арсений Сергеевич растянул уголки губ в улыбке, которая появилась на несколько секунд, а потом спала, словно глиняная маска, разбиваясь на сотни осколков. Его лицо не выражало ничего. Шастун приблизился к нему на шаг, чтобы просто взглянуть в глаза. Филолог же не отступал назад, а стоял на месте, будто прирос к земле.       Глаза, что раньше напоминали безоблачное небо, теперь потемнели, приобретая цвет моря в шторм. Будто волны разбивались о пирс и разлетались на тысячи капель. Если глаза брюнета раньше были жизнерадостными и беззаботными, то сейчас они оказались слишком пусты. Арсений Сергеевич развернулся и молча скрылся за дверью своего класса.       Антона угнетала эта мёртвая тишина, царившая в коридоре. Слышно было только прерывистое дыхание парня. Шаст крепко зажмурил глаза и упал назад, упираясь спиной в стену. Он скатился по холодной поверхности, носом уткнулся в колени, а руками закрыл голову. Первые слёзы безнадежности обжигали нежную кожу, оставляя мокрые дорожки.

***

      Шастун не помнил, сколько так просидел. Все было как в тумане. Не помнил, как достал наушники и подключил к телефону. Не помнил, как скачал песни Земфиры. Не помнил, как вникал в смысл песен Сплина. Антон не помнил.       Шаст вернулся в реальность, когда его кто-то тормошил за плечо. Нет, не так, как Арсений, по-другому. Кто-то сидел рядом. Парень поднял голову, разлепляя липкие от слез веки. Состояние так себе. Все тело затекло, особенно ноги. Большую часть тела он просто-напросто не чувствовал. Голова раскалывалась, а в наушниках уже играл Король и Шут. Черт, похоже он тут уснул... Перед парнем сидел Павел Алексеевич, который улыбнулся Антону, когда тот поднял голову. — Эх ты, Шастун, Шастун, — Павел протянул руку, помогая подняться ученику, и сам встал. — Пойдем ко мне в кабинет, будешь рассказывать, что случилось. — тихо проговорил Паша, и они пошли по пустому коридору. Директор крутил связку ключей на пальце и иногда проверял, ступал ли Антон за ним. — Павел Алексеевич? — Да? — Если не секрет, то сколько я просидел у кабинета Арсения Сергеевича? — Минут двадцать или двадцать пять, если считать с начала урока. — Павел остановился, чтобы подождать, пока Шаст его догонит и сравняется с ним. Они дошли к кабинету Павла Алексеевича в полной тишине. Каждый думал о своём. Его кабинет был светлым и каким-то... уютным? Наверное. Рядом с рабочим столом стоял диван, на котором и развалился Шаст. Воля принес какое-то печенье и заварил чай, поставив кружку с напитком на столешницу, что находилась перед Антоном. Парень начал крутить кольца на пальцах, — Ну, рассказывай. — Может не стоит, а? — Рассказывай, Шастун. ⏤ уже более серьезно повторил директор. — Я так жестко проебался, Павел Алексеевич! Вы бы знали... — с горечью произнес Антон, отпивая чай. Мужчина сел рядом на диван. — Итак, внимание, интересная история. Я стоял около кабинета Арсения Сергеевича, до урока было пять или десять минут, не помню. Подходит ко мне Кузнецова, которая из параллели. Подходит и говорит, мол, Антон, это было задание, и целует меня. Причём не просто в губы, а взасос! И что вы думаете? — пауза. Собеседник пожал плечами, хотя догадывался, ой, как догадывался. — Арсений Сергеевич выходит из кабинета именно в этот момент! Он выходит и все прекрасно видит! Когда все люди расходятся из коридора, а Кузнецова уходит на свой урок, то я замечаю, что Арсений Сергеевич смотрит на меня в упор. И у него во взгляде такая пустота, а я понимаю, что опять ошибся... Он уходит, ничего не сказав, да и я ничего не осмелился бы сказать или объяснить, наверное, он уже сделал выводы для себя. — О-о-о... Шастун, ну это, конечно, капец. — Паша смотрел на парня напротив, который пил чай. — И что теперь делать? — Ты меня спрашиваешь? — хохотнул Павел, вздергивая брови. — Нет, блин, со стенкой разговариваю, Павел Алексеевич, ей-богу! — Антон всплеснул руками, а Воля улыбнулся. М-да... Все-таки этого мальчишку и его словарный запас не изменить. Директор закинул ногу на ногу и поставил свою кружку с чаем на столешницу. — Я не знаю даже, как тебе помочь, но хочу напомнить, что последний урок у вас русский, а ты один из дежурных, — хитро улыбнулся мужчина, скрещивая руки на груди. Он поправил свой пиджак, одергивая, и смотрел на юношу, ожидая реакции, которой не следует... — И что? — лишь ответил парень, изгибая бровь. — Разве мое дежурство выпадает на кабинет Арсения Сергеевича? — Эх, Шастун, Шастун, — вздыхает старший, качая головой, — Да, именно так. — Ну бли-и-ин, — так по-детски заныл Шастун. — Можно я не пойду? А вы ему что-то скажете, мол, слинял, — с надеждой в глазах говорил он. — Нет, дорогой мой, — пожимая плечами, ответил Паша, — Уроки, если хочешь, можешь тут просидеть, но, будь любезен, явись на дежурство, — проговорил директор. — Хорошо... — поджал губы парень. Воля встал с дивана, а Антон мгновенно упал всем телом на мягкую обивку, растягиваясь в полный рост. Мужчина сел за свой стол, разбирая стопку каких-то бумаг. — Павел Алексеевич? — кивок, мол, слушаю, — А у вас нет случайно Булгакова или... каких-нибудь других книг? — К Арсению сходи, — слышится монотонное в ответ. — Хотя знаете, так тоже интересно живется... — Павел, услышав это, закатил глаза и встал из-за стола. Он, идя к выходу, бросил что-то в роде "сейчас приду" и скрылся за дверью. Антону осталось только гадать, куда пошел директор.

***

      Павел Алексеевич шел по пустым коридорам школы, ведь шел урок. Звук шагов летел впереди директора. Он неспешно подошел к нужному ему кабинету. Кабинет русского языка и литературы. Класс, это то, что нам нужно. Три раза постучав, он вошел внутрь, точнее просунул свою голову в дверной проем. Внимательный взгляд голубых глаз начал изучать того, кто прерывал урок. Арсений Сергеевич кивнул, разрешая войти. Павел заходит в кабинет, здоровается с учениками кивком головы и подходит к филологу. Тот вскинул брови. — Что-то срочное, Павел Алексеевич? — М-м-м... не очень, Арсений Сергеевич, но помочь можете только Вы. — Слушаю. — Мне нужна книга Булгакова. У Вас, вроде, он есть... — говорил директор, смотря на шкаф, полки которого плотно заставлены книгами, а сам шкаф расположен за спиной филолога. — Да, Булгаков есть. — утвердительно кивнул Арсений, вертя в руках маркер для белой доски. — Пройди к шкафу, поищи. Там должна быть "Белая гвардия", "Мастер и Маргарита" и "Морфий". Бери, что хочешь. — хмыкнул Попов. — Не, "Белая гвардия" мне не зашла... — скривился Павел и достал "Мастера и Маргариту". — Спасибо, я возьму "Мастера", — улыбается Паша, прижимая книгу к себе. — Возьми, возьми... — задумчиво произнес Арсений Сергеевич и развернулся, выводя что-то на доске.

***

      На столешницу, перед носом Антона, который листал что-то в ВК, приземлилась увесистая книга. Павел, хмыкнув, ушел обратно за свой стол. Парень с интересом начал рассматривать предмет и взял его в руки, пролистывая страницы. Шастун, поблагодарив Павла Алексеевича, принялся за чтение, дабы хоть как-то убить время.

***

      Антон крутил кольца на пальцах, понимая, что скоро нужно будет идти на последний урок, а именно к Арсению Сергеевичу. Парень волновался, ведь прекрасно осознавал, что наделал ошибок, что все это придется разгребать, что сегодняшняя ситуация вряд ли просто забудется. За сегодня он прочитал больше половины книги, которую принес ему Павел Алексеевич. Кстати, ее еще нужно отдать... М-да, вот вам и еще повод сходить к филологу.       Шаст вздохнул и, посмотрев на время, встал с дивана, собираясь идти на последний на сегодня урок. Павел, сидящий за столом, с прищуром наблюдал, как Антон неохотно и медленно складывал вещи в рюкзак. — Шастун, ты пошел уже что ли? — спросил Воля, откладывая от себя очередной документ, от которых уже, признаться, тошнило. Антон обернулся на мужчину, растерянно пожал плечами и склонил голову. — Ну да. Какая разница, все равно уже ничего не сделаешь. — грустно подметил младший, — Тем более книгу отдам, — помахав предметом в воздухе, добавил он. Воля кивнул и встал из-за стола, подходя к парню, который закинул рюкзак на одно плечо. — Антон, — Павел заглянул в глаза юноше, — Арсений — сложный человек, он как загадка, которую разгадывают лишь некоторые, да и с огромными усилиями. Поверь, я знаю его давно и могу быть в этом уверен. — Паша растянул уголки губ в улыбке, — Если ты действительно так его любишь, то можешь попробовать расположить его к себе. Конечно, его сложно добиться, но не попробуешь... — Не попробуешь, — отзывался парень. — Вот, видишь, все будет хорошо, Шастун, — хлопнул по плечу директор. — Ладно, Антон, удачи, я в тебя верю и прочее, а мне нужно разгрести эти документы, — сказал Павел Алексеевич и ушел обратно к своему столу, заваривая себе кофе. — До свидания, Павел Алексеевич, — попрощался Антон, помахав рукой и взяв книжку, вышел, не услышав прощания в ответ.

***

      Антон стоял перед дверью в кабинет русского и литературы. Опять. Дежавю долбанное. Он рвано выдохнул, сжимал книгу в руках сильнее и пересилил страх, постучав несколько раз. Стук глухим звуком разлетелся по пустому коридору, а дверь отвечала лишь монотонной тишиной с другой стороны. Парень, поджав губы, приоткрыл дверь, просовывая голову, но за учительским столом нет человека, которого сейчас хочется увидеть. Шаст прошел чуть дальше, поэтому в дверном проеме уже видна большая часть его тела. Мужчина, которого искал Антон, нашелся быстро. Филолог стоял в конце кабинета, что-то ища в одном из книжных шкафов. Ровная спина Арсения бросалась в глаза. На последних партах лежали несколько книг. Достоевский, Булгаков, Пушкин и... Лермонтов? Да, вроде он. — Арсений Сергеевич? — вдруг спросил Антон, разрезая тишину. Мужчина обернулся на знакомый голос, вскидывая брови. — Можно? — кивок. Шаст зашел в класс, проходя в конец кабинета, и остановился рядом с Поповым, который продолжал что-то искать. — Вы что-то хотели, Шастун? — Антон подвисал. Почему Арсений обращается к нему на «Вы»? Честно говоря, Шаст сам в шоке. Это так непривычно слышать... Парень сглатывает ком в горле и отвечает: — Да, хотел, Арсений Сергеевич. Меня тут к вам дежурить отправили... — Павел Алексеевич? — скептично поднял бровь Арсений Сергеевич. — А вы откуда знаете?.. — Конечно, Шастун, я не чертов гений, но и не идиот, могу сложить дважды два. — рассуждал старший, смотря в глаза Антону. Его взгляд... пустой. В нем нет ничего. Ни удивления, ни грусти, ни обиды, никаких эмоций. Голубые глаза внимательно осматривали парня рядом. Молчание воцарилось в пустом классе. — Если Вы действительно пришли просто убраться, то веник в шкафу, совок там же. — холодно бросил Арсений, уходя от Шаста и садясь за свой стол.       Антон чувствовал себя ужасно. Он достал этот дурацкий совок с веником и принялся подметать. Все-таки он расстроен. Парень подключил наушники к телефону, включая Сплин. Антон просто убирал кабинет, никак не контактируя с учителем, хотя очень хотелось. Песня за песней Шаст продолжал уборку. Когда весь кабинет был убран, Антон начал подметать рядом с Арсением Сергеевичем, но что-то пошло не так.       Шастун, запутавшись в своих же ногах, теряет равновесие и падает в ноги учителю. Когда лицо Антона оказывается на уровне ширинки филолога, зеленоглазый осознал весь масштаб проблемы и залился краской. Арсений Сергеевич, который что-то выставлял в ноутбуке, повернулся и ухмыльнулся, видя Антона у его ног. Мужчина полностью развернулся, чуть шире расставляет ноги, ставит локти на колени и, склонившись, продолжил ухмыляться. Юноша теряется, смотря на преподавателя снизу-вверх. Он чувствует себя очень дискомфортно... — Шастун, может Вы уже перестанете себя калечить? — прорычал последнее слово Попов и вернулся к компьютеру. — Я смотрю, ты Кузнецовой целый нужен, — невесело хмыкнул преподаватель, снова переходя на "ты". Да что за качели-то?! Антон спрятал лицо в ладонях, вздыхая. — Знали бы вы правду, Арсений Сергеевич... — шепотом добавил Антон, но его услышали. — Что я должен знать, Шастун? — Ничего, простите. — потряс головой Антон, выкидывая ненужные мысли из головы, и встал, отряхнувшись. Он убирал веник и совок, быстро закинул свой рюкзак на плечо и скомкано попрощался с Арсением Сергеевичем, выбегая из кабинета.       Он опять сбегал. Он знал, что поступал неправильно, но ничего поделать не мог. Антон сбежал, оставив книгу, которую хотел отдать на одной из множества парт.