В поисках дома

Ферма Соло, пять миль от Раддуса, Монтана, май 1886 Из сарая доносилось глухое фырканье, за которым последовали минуты усталой и разноцветной брани. — Проклятое животное! Почему ты не делаешь то, что я хочу? — заорала Рей. — Ты… Ты… Ты задница! Маленький черный ослик уставился на нее большими немигающими глазами. Рей вздохнула. Она пыталась завести Девятку в его стойло последние двадцать минут, и животное отказывалось сходить со своего места у стойла Би-Би. Голова лошади торчала над калиткой, ласково бодая ослика своим носом. Рей закатила глаза. — Вы же не серьезно, — фыркнула она. — Вы даже не одного вида… Вроде бы. Все равно, похоже, Би-Би и Девятка отказывались разделяться. И Рей неохотно открыла калитку Би-Би, и Девятка радостно зашел внутрь, раскидывая солому во все стороны. Он потерся о круп Би-Би, и оба животных уставились на Рей. — Ну, спасибо, — Рей прищурилась, — теперь я чувствую себя еще более одинокой. И словно боги решили посмеяться за ее счет, мгновение спустя до ее ушей донесся мужской голос, зовущий ее по имени. Рей застонала от раздражения. — Ни слова, — сурово сказала она ослику и лошади, — оба, молчать. — Рей! Рей развернулась на пятках, делая все, чтобы прогнать раздражение со своего лица, одернула рубашку и поправила жилет, насколько могла. — Шериф, — сказала она с фальшивым спокойствием. — Я просила вас не фамильярничать. Шериф По Дэмерон улыбнулся, словно Рей пошутила, вместо выраженного недовольства тем, что он назвал ее по имени. Опять. — Неужели, маленькая леди, — сказал он слишком громко в тишине сарая Рей, — сколько еще мы опять будем спорить об этом? Пока не постареем и поседеем? Он подмигнул ей. Рей зыркнула на него. — Что вам нужно, шериф? — спросила она куда менее дружелюбно. — А, ну же, куколка, — Дэмерон снова ухмылялся, — не нужно быть такой серьезной все время. Подари-ка мне улыбку. Ни. За. Что. Какое право он вообще имеет требовать от нее улыбки? Рей нахмурилась и сложила руки на груди. — Что. Вам. Нужно? — процедила она. — Я знаю, что вы не просто так замучили дорогой в пять миль на эту сторону горы бедного пони просто чтобы надоедать мне с улыбками и именами. Тут Дэмерон перестал ухмыляться. Он стянул с головы шляпу и сунул ее подмышку, заставив Рей поморщиться. Нельзя так обращаться с хорошей ковбойской шляпой. Не удивительно, что она все время выглядела такой помятой. — Миссис Уилверс умерла ночью. Мистер Уилверс просит, чтобы ты испекла свои пироги для поминок. Злость Рей утихла, сменившись печалью. Она не слишком хорошо знала Уилверсов, она вообще мало с кем была знакома в Раддусе, предпочитая по большей части оставаться в одиночестве — но пожилая пара всегда была добра к ней, когда она заходила в их лавку за солью или мясом. — Передайте ему, что я буду рада… Э-э… Не рада, но… Да. Передайте ему, что я согласна. Я приготовлю их к завтрашнему дню, — ответила Рей, покраснев от своей ошибки. Дэмерон, видимо, чувствуя ее нежелание и дальше участвовать в подобном разговоре, кивнул ей и нахлобучил шляпу на свои темные кудри. — Сделаю, — сказал он с очередной ухмылкой и медленно подмигнул, — увидимся завтра, Ре… Миссис Соло. С этим, он ушел, и Рей подождала, пока стук копыт по грязи не удалился. Вздохнув от облегчения, она бросила последний испепеляющий взгляд на стойло Би-Би и странную парочку и отправилась в дом. Ей нужно было испечь пироги. *** Последний Приют, Техас, октябрь 1886 Бен захлопнул дверь в его комнату и бросил сумки, которые принес, на кровать. Для такого маленького города припасов удалось найти удивительно много. Ко всему прочему владелец мотеля сказал, что он может остаться на всю зиму, если нужно, и Бен довольно неплохо себя чувствовал. Он провел последний год, пересекая Техас, по Оклахоме, иногда заглядывая в Луизиану и затем возвращаясь в Техас. Сейчас он заехал в Последний Приют, который стоял на границе между Техасом и Нью-Мехико. Бен взвешивал за и против того, чтобы остаться на зимние месяцы, пока разгружал сумки. Две новых рубашки, пара штанов, новые трусы и совершенно новый черный Стетсон лежали на кровати. Бен никогда не владел новым, настоящим Стетсоном, но с теми деньгами что он сумел получил за последний заказ, он решил побаловать себя и купил новую шляпу, которую можно было гордо носить. Бен подошел к маленькому тазу и взял свежее полотенце, что было приготовлено рядом. Горничная должно быть заходила, пока его не было. Он несколько раз поплескал чистой водой в лицо, стирая пыль и грязь, что собрались на его лице пока он шел по чужому, запыленному ветреному городку. Маленькое зеркальце прикрепленное к комоду, было почерневшим по краям от облетевшей от старости амальгамы, но Бен достаточно хорошо видел в нем себя, чтобы знать, что ему нужна стрижка, и что его борода стала лохматой. Возможно, ему стоит посетить парикмахерскую, которую он заметил рядом с продуктовой лавкой, и побриться, и постричься. Он уже давно не ходил с чистым лицом. Тук-тук, и еще тройной тук после паузы. Он прошел по маленькой комнате к двери и открыл ее, достаточно широко, чтобы женщина на той стороне скользнула внутрь. Она поприветствовала Бена знойной улыбкой и щедрым видом на ее груди, наклоняясь, чтобы похвастаться своими достоинствами. Бен проигнорировал и груди, и улыбку, предпочитая перейти сразу к делу. — Консуэла, спасибо, что пришла, — сказал он. — Твоя телеграмма говорила, у тебя есть информация о человеке, который за мной следует? Подозрительный картежник шел за Беном по крайней мере с самого Эль-Пасо, и все меньше и меньше пытался это скрыть. Если он был членом семьи или другом одной из его жертв, который искал мести, Бен предпочел бы знать об этом заранее. Молодая женщина грациозно обошла комнату, и Бен старался скрыть оскал, когда она погладила его новую шляпу. Он еще мог избегать ее предложений, но откровенная злость закончила бы их партнерство. Консуэла была одной из лучших его информаторов, и она наслаждалась деньгами, которые он ей платил. Это было выгодно обоим, но он не был настолько глуп, чтобы думать, что она не бросит его в яму, если он ее оскорбит. — Sí, señor, — сказала она, предлагая ему улыбку, которая, видимо, должна была быть скромной. — И у меня есть имя. Бен ждал. Консуэла любила поиграть, поводить его как собаку на веревке. Он знал, что она делала это, потому что ей это удавалось в прошлом. По какой-то причине многие мужчины соблазнялись этим показательным выступлением недотроги. Увы, он не был одним из них. Наконец осознав, что Бен не будет подыгрывать, Консуэла фыркнула и, закатив глаза, сказала: — Хакс. Бен нахмурил брови. — Хакс? Снова, Консуэла закатила глаза. — Да, señor, человек, который следует за вами, его зовут Хакс. Он приехал из Чикаго, чтобы найти вас. Его наняла для этого pequeña rosa. Бен на секунду отвлекся на то, как раскатисто она произносила «р», но тут до него дошло, что она сказала. — Ну, блять, — пробормотал он. Он проигнорировал фальшивое аханье Консуэлы в ответ на грубое выражение. Он знал, что она слышала его прежде. — Спасибо, Консуэла. Вот. — Он бросил ей серебряный доллар, который она ловко поймала и спрятала в декольте платья. Бен знал, что она использовала свою пышную грудь, чтобы спрятать мешочек с монетами. — То все, señor Кайло? — надулась она и подошла ближе. Он напрягся, когда ее рука легла на пуговицы его черной рубашки. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, надув накрашенные губы. — Когда вы перестанете играть с моим сердцем, señor? Вам нужна жена, чтобы заботиться о вас, дарить вам сыновей. Почему бы ей не быть мной? Это было самое смелое ее предложение, и Бен осознал, что его время вышло. Она устала ждать, похоже, хотя он все это время даже не подозревал, чего она хотела. Он отступил на шаг с каменным лицом. Надутые губы Консуэлы превратились в оскал. — Bastardo! — выплюнула она. — Ты никогда не собирался сделать из меня честную женщину! Ты никогда не собирался сделать меня твоей женой! Бен глубоко вдохнул и просверлил ее взглядом. — Я никогда не намекал, что планирую что-то подобное, Кон, — твердо сказал он. — Все, во что ты могла верить на эту тему, было в твоей голове. Пощечина, которую дала ему Консуэла была далеко не такой болезненной, как понимание, что он только что потерял свой лучший источник информации по южную границу от Рио Гранде. После того, как она вылетела из комнаты, Бен обмяк на маленькой кровати. Металлическая рама застонала под его весом. Человек из Чикаго, которого наняли, чтобы найти его. Бен не был дураком. Этот человек, Хакс, был Пинкертоном. Он был готов поставить на это свою новую шляпу. И pequeña rosa… Маленькая роза. О, черт. — Роуз, да о чем ты думала? Разве ты не слышала, что я мертв? — воскликнул он сам себе. — Она слышала, — ответил голос. Бен спрыгнул с кровати и развернулся, с пистолетом в руке еще до того, как успел подумать о том, чтобы его вытащить. У стены возле двери в туалет стоял человек, высокий и стройный. Он явно ждал возвращения Бена. — В этом нет нужны, заверяю вас, — процедил он. Он смахнул пылинку с своего пиджака. Весь его костюм выглядел дорогим. — Роуз… Мисс Тико разозлится, если пострадает любой из нас. Бен прищурился. — Роуз? Что дает тебе право так фамильярничать? — Он может и не видел ее с тех пор, как она была маленькой десятилетней девочкой с хвостиками, но желание защищать ее прорвало мгновенное колебание. Человек, должно быть, Хакс, переступил с ноги на ногу. Смущенное поведение ему явно не шло. — А, да, — он прочистил горло. — Я Армитадж Хакс, агент Пинкертона. Бен кивнул. — Я так и понял. Хакс провел рукой по своим напомаженным рыжим волосам, на секунду став растерянным. — Да, конечно. Роуз говорила, что вы всегда были прозорливы, — наконец ответил он. — Роуз, — намекнул Бен. Хакс снова пошевелился. Затем выпрямился во весь рост. — Да, конечно. Мисс Тико наняла меня, что бы вас найти вскоре после гибели вашего полка, — начал Хакс. — Она не верила, что вы действительно погибли, потому что они так и не смогли найти ваше… Тело… Среди останков, которые они нашли… Бен снова кивнул. — А, да, как я и сказал, мисс Тико наняла меня, чтобы вас найти, — ответил Хакс. — Что я и сделал. Бен ждал. Хакс пялился на него. Бен пялился в ответ. Наконец, Хакс понял, чего ждал Бен. — О, да, конечно, — пискнул он, что, Бен явно видел, было совсем не в его духе. Бедолага нервничал! Он продолжил, его голос дрожал: — Во время моих поисков вашего местонахождения, мисс Тико… Роуз… И я, мы стали близки. Бен продолжил смотреть на Хакса. — Эм, да, ну, — Хакс прочистил горло. — Я сделал ей предложение два месяца назад. Она желает назначить свадьбу после того, как вернетесь домой. В Солнечную долину. — Свадьбу, — тупо повторил Бен. Его глаза прищурились. — Ты собираешься жениться на маленькой Рози-Пози? Хакс моргнул. — Э, прошу прощения? — Она еще девочка! — заорал Бен, размахивая рукам. — Ребенок! Тут лицо Хакса расслабилось, брови поднялись. — Ей двадцать один, сэр, ее не назовешь девочкой, — заявил Хакс, выпрямившись и высоко подняв подбородок. — Она взрослая женщина, и я посмотрю, осмелитесь ли вы назвать ее ребенком в лицо. Двадцать один. Неужели прошло столько времени? Бен обмяк от этой мысли. Затем он покачал головой. — Прости, Рыжий, — сказал он хрипло. — Я не могу вернуться. Хакс зашипел, и его выражение превратило довольно симпатичного молодого человека в довольно противного. Бен был слегка удивлен. — Ваша семья тоже желает вашего возвращения, Соло, — выплюнул Хакс. — Они помогли Роуз заплатить и за мои услуги, и комиссию Агентству Пинкертона. Они считали вас живым, и они хотят, чтобы вы вернулись домой. — Хакс одернул отвороты своего дорогого пиджака, видимо, считая, что дело закрыто. Бен вздохнул и помотал головой. Он снова посмотрел на Хакса, изучая его. Он казался честным человеком, хоть и напряженным, и он очевидно был очень неравнодушен к Роуз. Он говорил правду. Он не мог этого отрицать. Родители Бена хотели, чтобы он вернулся домой. Он оглядел крошечную комнату мотеля и затем посмотрел на Хакса. — Полагаю, что будет нехорошо разочаровать Рози-Пози, — сказал он наконец, и Хакс впервые улыбнулся. *** Солнечная долина, Аризона, декабрь 1886 Свадьба Роуз была милой. У Бена было чувство, что она уже давно планировала ее, и только когда он вернулся в долину, с шляпой в руке и извинениями на губах, она нажала спусковой крючок. Было ясно, после того, как они видел их вдвоем, что Роуз и Хакс были очень влюблены друг в друга. Эта мысль заставила Бена задумчиво улыбнуться. — Ну и ну! Смотрите, кого пригнал нам пастух! Восклицание его отца заставило Бена вложить в книгу закладку и отложить ее, чтобы пойти и узнать, что привело Хана в такой восторг. Воссоединение с родителями прошло лучше и хуже, чем ожидал Бен. Лучше, потому что не было ни криков, ни обвинений с обеих сторон. Хуже, потому что он и его отец каким-то образом опередили их мать в количестве пролитых слез. Честно говоря, это было унизительно, и оба Бен и Хан поклялись другу друг с помощью дерганья бровями и носом, что они больше никогда не заговорят об этом. — Дядя Чуи! — завопил Бен и поспешил обнять его. — Ты просто пир для глаз! Чарльз Бакка, в кругу близких известный как Чуи, усмехнулся. — Я рад наконец увидеть тебя живым, мой мальчик, после всех этих лет, — ответил своим низким мягким голосом Чуи. Плечи Бена опустились от стыда. — Мне жаль, Чуи, — сказал он и посмотрел ему в глаза. — Я просто… Не мог… Я должен был… — Я знаю, — проворчал Чуи и положил руку на плечо Бена. — Чуи! — раздался с кухни голос Леи, и трое мужчин присоединились к ней. — Что за чудесный сюрприз! Что заставило тебя заехать так далеко? — Отставка, — сказал Чуи, как всегда красноречиво. — И из-за Бена. Бен усмехнулся, обнимая Чуи за плечи, и потряс его. — Вот добро, которым можно отпраздновать! — крикнул Хан, поднимая запыленную бутылку виски. Он вытащил четыре стакана и наполнил их наполовину, прежде чем начал их раздавать. — За отставку Чуи, возвращение Бена домой и за мою прекрасную жену, просто за то, что она существует! Смеясь, все подняли свои стаканы, чокаясь с одобрительными криками. Бен отпил свой напиток, потянув привкус дымка. Он обратил внимание на разговор как раз, когда Хан спросил Чуи о его планах после выхода в отставку. — Ну, — медленно сказал Чуи. Бен поднял свой стакан, чтобы еще раз отпить. — Скорее всего нужно начать с разговора с Беном. Бен поднял бровь. — Разговора о чем, Чуи? Если бы Бену нужно было описать ухмылку Чарльза Бакки, генерала Армии Соединенных Штатов в отставке, в этот момент, он бы сказал, «до ушей». — О твоей жене, — сказал Чуи. Бен едва не шлепнулся на пол. — Прошу прощения? Моей чего? — Он засмеялся. — О, нет, только не ты тоже, старый друг. Ты не мог вступить в союз с родителями, чтобы женить меня! Скажи, что это не так! Ухмылка Чуи стала еще шире. — Ее зовут Рей, — ответил Чуи. — И по словам моих источников, она построила хорошенький домик на твои деньги на земле, которую тебе дало правительство в Монтане. Бен перестал смеяться. — Что ты только что сказал?