Correctional process

Минхо до последнего не хотел просить помощи у остальных, но ситуация становилась всё более отчаянной. Всю эту неделю он подавлял в себе чувство тревоги, но больше не мог сидеть со сложенными руками. В один момент агрессия будто раскололась, а вместо неё сильнейшим потоком полились мысли: «А если он на улице?», «Если он вообще не в городе?», «Если он шатается по каким-то подвалам с другими наркоманами?». Были мысли и похуже этих, но Минхо успокаивал себя тем, что у Джисона всё-таки были мозги. Первым делом он направился на квартиру к Феликсу и Хёнджину, у которых был не один вид транспорта, чтобы организовать поиски. Уже стоя у входа в подъезд, Минхо накрыло. Он не понял, как это произошло, но слёзы сами полились из глаз. К нему наконец-то пришло осознание всей серьёзности ситуации. Несколько дней Минхо совсем не показывал, что произошло нечто страшное. В универе он молча отсиживал пары, не разговаривая даже с Хёнджином, на работе обменивался с Соён максимум парой фраз, а дома не произносил и слова, потому что поговорить было не с кем. Минхо понял, какую ужасную ошибку совершил. Он трясущимися руками набрал номер квартиры, а Хёнджин, как и делал это обычно, впустил его, даже не спросив имя пришедшего. Минхо побежал вверх по лестнице, вытирая слёзы, но они тут же накатывались по новой. Становилось только хуже. Все эмоции, которые он подавлял в течении недели, нахлынули в один момент в виде истерики. — Ебать тебя в рот… — широко раскрыв глаза, сказал Хёнджин, когда увидел Минхо. — Умер кто-то? — Я не знаю! — проорал он, начав трястись. — Кто тут визжит? — спросил Феликс, показавшись в коридоре. — Вот это нихуя себе… Хван затащил Минхо внутрь и стал закрывать дверь, а тот в это время пытался снять кроссовки. Он швырнул один из них в стену, накрыл голову руками и спустился на пол, будто пытаясь спрятаться. — Что делать? — прошептал Феликс, приблизившись к Хёнджину. — На диван перетащить. Хван схватил его под руку и повёл в гостиную, а Минхо даже не понял, что шёл, машинально перебирая ногами. Феликс и Хёнджин усадили его на диван, а сами разместились по обе стороны, дёргаясь каждый раз, когда слышали надрывистые всхлипы. — Говори. — Дж… — Так, Джисон, — добавил Феликс, но пожалел об этом сразу же, как Минхо начал рыдать ещё громче. — Блять. — Минхо, ты это… собирайся, а то мы нихуя не поймём. Он попытался успокоиться, но самые ужасные мысли в голове скатывались в клубок, заставляя его реветь лишь сильнее. Минхо трясло, ноги и руки дрожали, дышать становилось всё труднее, а картина перед глазами казалась уже настолько размытой, что он не различал силуэты. Хёнджин пулей рванул на кухню, через несколько секунд вернулся с бутылкой воды, взятой из холодильника, открутил крышку и протянул её Минхо. — На. Он не отреагировал. — Мы его теряем, — Феликс кое-как смог поднять голову парня, которую тот намертво прижал к коленям, повернул её на себя и начал тихонько шлёпать Хо по щекам. — Связь? Приём. Слышишь меня? Поток слёз был настолько быстрым и сильным, что через считаные мгновения ладонь Феликса, которую тот до сих пор держал на его щеке, была полностью мокрой. Он будто только что вытащил руки из-под крана. — Дыши уже, Господи! — прокричал Ликс, когда Минхо уже не мог вдохнуть кислород из-за истерики. — Ладно, напомню… Вдох-выдох. Хёнджин, блять, помогай! — Как?! — Водой его полей. Хёнджин так и сделал. Он плеснул воду из бутылки в лицо Минхо, но половина случайно попала на Феликса. Хо тут же очнулся, а Феликс сидел с таким лицом, будто его говном измазали. — Нормально? — Да, — кивнул Минхо, шмыгнув. — Нихуя не нормально… — произнёс Феликс, держа руки навесу. — Слышь, снайпер, ты как это сделал вообще?! — Что? — Ты как ноль-пять в таз превратил?! — Помогло же. — Хоть что-то. Минхо, ты перезагрузился? — Да. — Теперь рассказывай. — Джисон ушёл. — Куда? — Не знаю я! — снова заорал Минхо. Он до сих пор проливал слёзы, но теперь хотя бы был способен говорить. — Неделю назад ушёл и всё. Хёнджин и Феликс перекинулись ошарашенными взглядами, синхронно раскрыли рты, а потом повернули головы на Минхо. — Скажите уже что-нибудь… — Мы опешили. — Мы ахуели, — подправил Хёнджина Феликс. — В смысле «неделю назад»?! Ты чем, блять, думал?! А если его негры в Африке ебут?! — Успокойся, — строго произнёс Хван, вздохнув. — Минхо, скажи, чем ваша последняя ссора закончилась? — Он начал сравнивать меня с моим отцом, говоря, что я такой же алкаш. Я затронул тему с наркотой, потом у него началась истерика, и Джисон стал меня в грудь толкать, говоря, что мне насрать на него, а я… — А ты? — Я его по лицу ударил. Хотел слабо, чтобы просто пришёл в себя, но переборщил на эмоциях. Джисон сказал, что больше не хочет подавлять свои желания, и что не понимает, зачем я спасал его несколько лет назад. — Ты идиот. — Я знаю. — Феликс, блять! — крикнул Хёнджин, стукнув кулаком по дивану. — Он и так это понял. Минхо, у тебя вообще никакой связи с ним нет? — Нет. — Сейчас, — Феликс в спешке достал телефон и зашёл в сообщения. — Сука. Хёнджин, проверь, он тебя тоже заблокал? — Да, — ответил тот, посмотрев в телефон. — Сынмин нужен, чтобы отследить его. Пускай ещё Чонина с собой тащит. — Может, Чану позвонить? — предложил Феликс. — Вдруг он у него. — Каким, по-твоему, надо быть дебилом, чтобы торчать в квартире опекуна? — Почему сразу торчать? — А чем он ещё может заниматься, блять?! — Это полный пиздец… — пробубнил Минхо, снова уткнувшись лицом в коленки. — Найдём мы твоего суженого, не парься, — успокаивал его Хёнджин, закончив набирать сообщение Сынмину. — Щас наш хакер прискачет, и всё будет хорошо.

***

Взгляд Сынмина, который уже полчаса копался в ноутбуке, не предвещал ничего хорошего. В это время Чонин пытался успокоить Минхо, на которого накатилась новая волна, поддерживая его всеми способами и прижавшись к нему как можно ближе. Чонин закинул одну руку за шею Минхо, а второй поглаживал его плечо. Да, Хо поступил, как полный гандон, но обвинять его во всех грехах, которые он и так осознал, было бессмысленно. Все сошлись на том, что эти двое одинаково были хороши и явно стоили друг друга. — Где наша потеряшка? — спросил Хёнджин, уже не в силах ждать. — Не могу найти. — Это как? — Он симку сменил, походу. Прошлый номер не отслеживается, скорее всего, он его продал, причём несколько дней назад. Если я и смогу что-то по нему выявить, то это будет бессмысленно. — Минхо, думай, куда он мог уйти, — сказал Феликс. — Чан и микротанк не в счёт, конечно. — Почему? — спросил Чонин. — Они бы его сразу слили. Минхо вспомнил про одно место. — Блять… Помните, как вас бандиты спиздили? — Такое не забудешь. — Мы в это время были в какой-то деревне. Только я не помню, как туда ехать. — Мы тоже, — ответил за всех Сынмин. — А вот я прекрасно помню, блять, — усмехнулся Чонин. — Я эти зигзаги по лесу никогда не забуду. Все четверо направили на него взгляды, наполненные надеждой. — Поехали уже, чё стоите? — поторапливал их Чонин, уже направившись в коридор. Они спустились на подземную парковку. Минхо и Сынмин сели на задние сиденья, Чонина посадили вперёд, а Феликс и Хёнджин стояли возле машины, решая, кто поведёт. — Моя тачка, — так звучал первый аргумент Феликса. — Живёшь у меня, — улыбнулся Хван. — Один-один. — Мы же все разъебёмся, блять! У тебя руки из… что хуже жопы? — Тебе в таком состоянии за руль нельзя. И я нормально вожу. — Ты месяц назад права получил. — Зато с первого раза. Ты меня явно недооцениваешь. — Чё ты выёбываешься?! Отдай ключи и всё. — Об этом я и говорю. — О чём, сука?! — Ты очень нервный. — А ты не нервный, блять?! У меня лучший друг где-то сторчался, если что. — Вот и подумай об этом сзади. Давай-давай, — Хван раскрыл перед ним дверь, игнорируя кучу матов, которые выливались из рта Феликса. Он даже не заметил, как оказался в машине, продолжая орать на Хёнджина до момента, пока они не выехали с парковки. — Это как так?.. — С добрым утром, блять, — прыснул Сынмин. — Ты тут уже минуту, если что. — А почему я об этом не знаю? — Орать надо меньше, — сказал Чонин. — Минхо, ты там живой? Он обернулся назад и увидел парня в таком состоянии, в каком не наблюдал ещё никогда. Совершенно пустые, опухшие и раскрасневшиеся от слёз глаза, в целом убитый вид и бледная кожа. Создалось ощущение, что Минхо сам был под наркотой. — Эй, не нервничай ты так. Найдём мы Джисона. — Повезёт, если живым. — Сынмин, блять! — крикнули хором все, кроме Минхо. — А чё я? Или вы не знали, что наркота — опасная хуйня, так-то. — Ещё не факт, что у него рецидив, — сказал Хёнджин, наблюдая за дорогой. — Может, просто откисает где-то в гордом одиночестве. — Не волнуйся, он точно откисает. — Блять, поганка, ещё одно слово — сальтухой в окно полетишь. — Всё-всё, молчу… Чонин всё время подсказывал дорогу Хёнджину, а остальные подтверждали правильность пути, вспоминая знакомые места. Они доехали до деревни, Хван остановил машину возле дома, на который указал Минхо, и тот пулей помчал к зданию. Конечно, там было закрыто. — И что де… — Чонин не успел договорить. Минхо вышиб дверь с ноги. — Ну, так тоже можно. Он быстро осмотрел дом, но не нашёл там ни Джисона, ни каких-либо признаков появления здесь людей за последние пару лет. Можно было даже соседей не допрашивать. — Зря ехали, — сказал Хо, замотав головой. — Есть догадки? — спросил у всех Сынмин. — Никаких. — Минхо, а ты в своей коробке был? — осенило Хёнджина. — Он ведь мог спиздить ключи или замок взломать. — Был. Нет его там. — Тогда это пиздец, товарищи, — вынес вердикт Феликс, сев на какой-то пень. — Что делаем? — Не знаю, — уже будто отчаялся Минхо. — Может, всё-таки Чану позвонить? — предложил Хван. — Он все свои связи подключит. — Нет. — Почему? — Ему нельзя об этом рассказывать. Вы ведь знаете Чана. Как найдём — сразу посадит Джисона в самолёт и повезёт на лечение в какую-нибудь Германию. — Разве это плохо? — Мы с Джисоном говорили об этом один раз. Он сказал, что лучше сдохнет, чем поедет в рехаб. Потом будет куча проблем с работой, учёбой и так далее. — Поехали назад, по дороге разберёмся, — сказал Хёнджин, после чего все направились к машине. Они ещё никогда не молчали так долго. Все ехали в полной тишине, думая, где искать Хана. Идей не было совсем. Конечно, они обсуждали вариант с прошлой квартирой, но Минхо заверил их в том, что сейчас там жили другие люди. Даже при сильном желании Джисон бы не смог выселить их так быстро, да и не стал бы. Он не такой человек, который мог выставить людей на улицу из-за личных проблем. Тишину нарушил завибрировавший телефон в кармане Минхо. — Возьми, — сказал Хван, смотря на дорогу. — Не хочу. — А если это Джисон? — Он бы не стал мне звонить. — Всё равно ответь. Хо взял телефон в руки, где отображался незнакомый номер. Надежда пропала так же быстро, как появилась. — Алло. — Здравствуйте, это Ли Минхо? — Да. — Я хотела уточнить кое-что. — Так уточняйте. — Хорошо… Я забыла одну вещь в квартире, когда можно за ней вернуться? — Подождите, в какой квартире? — Я же не могла ошибиться номером… — Нет-нет, стойте! Назовите своё имя, пожалуйста. — Кан Джиён. Я со своим парнем снимала квартиру у господина Хана, и он сказал звонить вам, если сам не сможет поднять трубку. Он почему-то недоступен. — То есть, вы съехали оттуда? — Да, ещё две недели назад. Я думала, что Вы в курсе. — Я… Я вам перезвоню. Спасибо Вам огромное! — За что?.. — За то, что умеете пользоваться телефоном! Счастью Минхо не было предела. Он едва не прыгал на кресле от радости. — Что? — Хёнджин, гони на нашу старую квартиру. — Тебе Джисон звонил?! — Нет. Девушка, которая её с парнем снимала. Они съехали оттуда две недели назад, а сейчас про вещи спрашивали. — Думаешь, что он там? — Я надеюсь. Хёнджин, сука, гони! — У тебя ключи-то хоть есть? — Откуда, блять?! Похуй, дверь выбью, только езжай побыстрее, пожалуйста!

***

Джисон ввёл очередную дозу бутирата, но на этот раз внутривенно. Узнал, что так эффект будет более ощутимым. Именно этот наркотик стал его «фаворитом недели». Он помогал ему не только расслабиться, но ещё и ощутить счастье, которого Хан давненько не испытывал. При его действии проблемы ни то, чтобы уходили на второй план, они будто переставали существовать. Но и привыкание оказалось крайне быстрым, ведь прошлые ошибки не могли не напомнить о себе. Без бутирата Хан чувствовал себя пустым местом. Он даже перестал печалиться из-за Минхо, так как при трезвости абсолютно ничего не испытывал. Просто существо, которое ждало момента, чтобы ввести дозу и наконец почувствовать хоть что-то. Возможно, привыкание к препарату было бы не настолько быстрым, если бы организм не помнил уже прошедший эпизод из жизни Хана. Всё было практически идентично влиянию алкоголя: если после ежедневного употребления тебя не уносило и с литра коньяка, то после долгой завязки ты улетаешь с одной рюмки. Здесь сработал такой же эффект. Джисон сидел на полу, закинув голову на диван, и тихо посмеивался себе под нос. Он не думал ни о чём, кроме как о пришедшей эйфории. Причём её можно было смело сравнить с «бабочками в животе» или приятному ощущению после исполнения какой-то мечты. Хан исполнил мечту, которую вынашивал в себе четыре года — снова ощутить это по собственной воле. Но через некоторое время его состояние стало потихоньку ухудшаться. Джисон ввёл в себя четыре миллилитра, надеясь, что эффект растянется на большее количество времени, только он не знал, что от крайней дозировки его отличал лишь один жалкий миллилитр. Парни приехали к нужному подъезду как раз в тот момент, когда из него выходила молодая девушка. Минхо со скоростью света будто полетел к двери, а не бежал, поймал дверь и распахнул её как можно шире, чтобы парни успели войти. Хо не стал их ждать, он помчал вверх по лестнице, надеясь, что в квартире увидит Хана. Уже неважно, в каком состоянии. Минхо начал толкать дверь плечом, пытаясь выбить её. Никакой ответной реакции не последовало, значит, Хан либо не мог открыть её изнутри, либо его вообще там не было. К этому времени парни уже прибежали на этаж. Хёнджин начал выбивать дверь вместе с Минхо, пока остальные стояли в сторонке и не мешали. В момент оба ввалились в квартиру вместе с дверью, быстро поднялись на ноги, освободив проход для Чонина, Феликса и Сынмина. Они начали искать Хана во всех комнатах. Хёнджин побежал на кухню, Сынмин отправился в отцовскую, Минхо — в комнату Джисона, а Чонин стоял на месте, раскрыв дверь в гостиную. К глазам тут же подступили слёзы. Он оцепенел, не зная, что сделать. Другие, увидев это, тут же помчали к нему и идентично замерли, заглянув в комнату. Джисона трясло так, будто ударило током из-за судорог, он дышал через раз, быстро моргал, но всё ещё находился в сознании. Передоз. Минхо растолкал всех и побежал к Джисону, сел перед ним на колени и положил ладони на щёки парня. Он трясся настолько сильно, что даже руки Минхо начали дрожать. — Джисон, ты меня слышишь? Тот резко положил руку на грудь и успел отвернуться до того, как его вырвало. Тело совершенно не слушалось Хана, он пытался приподняться на руках, но они настолько ослабли, что не могли выдержать его вес. Он просто сидел, согнувшись и скрестив их на животе. Минхо смог вынуть одну из рук и начал измерять пульс, который был настолько слабым, что еле прощупывался. Чонин хотел пойти к ним, но Хёнджин вовремя остановил его, схватив за рукав кофты. — В скорую звоните, дебилы! — заорал Минхо. Хана снова истошно вырвало примесью желчи и воды. Спустя несколько секунд это повторилось снова. Он больше не мог терпеть. Джисон свалился на пол, кое-как держа глаза открытыми, и нечётко увидел перед собой Минхо. Настолько размыто, что он узнал его только по голосу, который слышал эхом через раз из-за звона в ушах. — Джисон! Джисон, не отключайся! — Минхо начал бить его по щекам, чтобы не дать потерять сознание. — Какая наркота была? — громко спросил Феликс, уже набрав номер скорой. — Джисон, что ты принял?! Джисон! Минхо держал руки на его плечах, чтобы его не так сильно трясло. Хан попытался выдавить из себя название, но не мог произнести даже одно слово. Он из последних сил указал взглядом на кофейный столик до того, как почувствовал, что рвота снова начала подступать к горлу. Хёнджин подбежал к столу, увидел там шприцы, ампулы и какую-то бумажку. Он развернул её и прочитал название. До того, как принять наркотик, Хан решил записать название, будто чувствуя, что ему это понадобится. И не ошибся. — Бутират! — крикнул Хван, возвращаясь в коридор, где по указу Минхо стояли остальные. Из-за припадка Хан был даже не в состоянии сидеть и вообще двигаться, из-за чего начал блевать, смотря в потолок. Минхо быстро перевернул его голову на бок, чтобы Джисон не захлебнулся в собственной рвоте. — Едут, — сказал Феликс, положив трубку. Минхо обхватил Хана под грудью, уложил к себе на колени и начал смотреть ему в глаза, улыбаясь сквозь слёзы. Джисона до сих пор мучили судороги, он не мог ничего сказать, отчего становилось лишь хуже. Хан на несколько секунд закрыл глаза, но открыл их сразу после того, как Минхо похлопал его по лицу. — Держись-держись, — тяжело дыша от страха, говорил он. — Всё будет хорошо. Ты только не вырубайся, ладно? Слышишь меня? Скажи что-нибудь, пожалуйста… Минхо прекрасно знал, что с человеком, который терял сознание, нужно было разговаривать. Учитывая, что это мог быть их последний разговор, Минхо был готов говорить без остановки. — Всё будет хорошо, — снова повторил он, прижав Джисона к себе ещё крепче. Он продолжал улыбаться, но перестать проливать слёзы не мог. — Прости меня, пожалуйста… Я больше не заикнусь об этом, обещаю. Ты только держись, хорошо? Я больше никогда не оставлю тебя одного, честно. Только пообещай, что не закроешь глаза. Джисон, ты меня слышишь? Он продолжал смотреть на него, едва держа веки открытыми. — Прости меня… Прости меня, прошу. Я тебя очень люблю и не смогу без тебя, — всхлипнул Минхо, улыбнувшись. — Ты сможешь, я верю. Ты же сильный, ты справишься. Не бросай меня, пожалуйста… — Чонин, не реви, — строго произнёс Сынмин, хотя сам еле сдерживался. — Только хуже делаешь. — Я не могу… — Сынмин, отстань от него, — вступил Феликс. — Надо дверь убрать, чтобы врачам не мешала. Прямо перед приездом скорой Хан потерял сознание, лёжа на коленях Минхо. Он пытался привести его в чувства, но все попытки были безуспешны. Пульс больше не прощупывался.

***

Все пятеро сидели в коридоре уже на протяжении четырёх часов. Чонин спал, устроившись на ногах Феликса, тот дремал на левом плече Хёнджина, а Сынмин — на правом. Их головы послужили подушкой для Хвана, так что тот заснул, держа голову прямо. Один лишь Минхо не спал. Он ждал хоть каких-то новостей, надеясь, что скоро покажется врач и расскажет ему всё, как есть. Это и произошло. Из палаты вышла женщина в халате, и Минхо тут же подлетел к ней, придержав накидку на плечах. — Как он? Живой? — Ли Минхо, да? — Да. — Очень приятно, меня зовут Пак Суён. С Джисоном всё хорошо, он приходит в себя. Правда, давление пониженное, но скоро нормализуем. — Слава богу… — выдохнул Минхо, закрыв лицо руками. — Понимаете, я была лично знакома с Джисоном и хотела бы узнать, по какой причине это произошло. — Вы были знакомы с ним? — Да. Встречалась с его отцом какое-то время, а потом он погиб, и я хотела уточнить… — Началось из-за этого, — сразу же ответил Минхо. — Джисон держался несколько лет, но сейчас возникли проблемы. — Главное, что всё обошлось. — Можно к нему? — Можно. А это… — она указала взглядом на спящих парней, — Ваши? — Мои-мои. Проспятся и придут. Спасибо Вам большое. — Это мой долг, — улыбнулась Суён. — Позже мне нужно будет обсудить с Вами дальнейшие действия. — Вы про стационар? — Да. Потом я сама поговорю с ним. Возможно, получится обойтись амбулаторным лечением. — Хорошо. Минхо зашёл в палату и тут же пересёкся взглядами с Ханом, который до этого с интересом рассматривал катетер на руке, введённый для капельницы. Минхо придвинул стул к койке и сел рядом с Джисоном, смотревшего на него такими виноватыми глазами, что казалось, будто он сейчас расплачется. — Я очень сильно хочу пошутить, но ты мне капельницу в рот запихнёшь… — Я не только запихну, а ещё и из жопы вытащу. — Тогда молчу. Минхо поднялся со стула и наклонился над полулежащим Джисоном, поцеловал его сначала в губы, а потом в нос и лоб. — Не ешь меня, — тихо смеясь, попросил Хан. — Каннибализм законом преследуется! — Будто мне когда-то не было плевать на законы, — улыбнулся Минхо, снова примкнув к его губам. Из-за вечных ссор и недельной разлуки он и забыл, когда делал это в последний раз. Минхо сел обратно на стул, обхватил ладонь Хана своими руками и начал водить по ней большими пальцами. — Никогда меня так больше не пугай, понял? Я сам чуть не сдох, когда у тебя пульс пропал. — Ничего не обещаю, но… — Джисон. — Ебать… Я тебя таким серьёзным никогда не видел. — Знаешь, мне что-то не до смеха. — Извини. — Это я извиняться должен, что не пошёл тебя раньше искать. — Успокоить тем, что я бы всё равно тебя нахуй послал? — Дебил, блять, — усмехнулся он, опустив глаза в пол. — Ты просто не представляешь, как мы все пересрались, когда нашли тебя таким. — Мы? — Да. Эти амёбы в коридоре спят. — Сколько вообще времени? — Почти четыре. — Неплохо, — кивнул Хан. — А число? — Двадцать четвёртое. — Даже так… Я со счёта ещё двадцатого сбился. Они молчали пару секунд. Джисон думал, стоило ли ему задать один вопрос, в итоге не сумев удержать его в себе. — Минхо, что бы ты сделал, если бы меня не откачали? — Любишь ты драмы добавить, — слабо улыбнулся Минхо. В голове пронеслись те мысли, которые мелькали, когда Хан умирал у него на руках. — Сначала бы занялся похоронами, но с этим бы проблем не возникло, так как я уже на опыте. Потом… Наверное, закрылся бы ото всех и перестал как-либо контактировать с другими людьми. Я бы ужасно винил себя за то, что не успел прийти вовремя, — говорить становилось всё труднее. Глаза намокли, а губы начали дрожать. — Ненавидел бы себя и проклинал за то, что несколько лет назад согласился помочь тебе с работой. Оборвал бы все связи с нашими дебилами, потому что они бы напоминали о тебе. Продал бы нашу новую квартиру, а сам уехал в другой город. Я бы искал тебе замену, но безуспешно. Я бы жил с этими мыслями и воспоминаниями несколько лет, проведя их наедине с самим собой, а потом бы понял, что больше не могу без тебя. Джисон уже пожалел, что задал этот вопрос, смахивая своим пальцем слезу с щеки Минхо. — Я бы просто отправился за тобой. Может, через два года, может, через десять лет. Всё бы зависело от моей стойкости. — Ого… — Прошу, не заставляй меня осуществлять этот гитлеровский план, — улыбнулся Минхо. — И никогда так больше не делай. — Обещаю. Только у меня один вопрос… — Какой? — Чьи похороны ты организовывал? Минхо и не заметил, как сказал это. — Не молчи. — Отец скончался в тюрьме от сердечного приступа. Я не хотел лишний раз упоминать о нём, поэтому не рассказывал. — Так вот, почему ты ходил такой мрачный… — наконец дошло до Джисона. — Но я всё ещё не понимаю, как ты мог держать это в себе. Я ведь столько раз спрашивал, а у тебя «всё нормально». — И какой бы была твоя реакция? — Честно? — Да. — Я бы заржал. — Я о том же. Я ненавидел его всем сердцем, но отец всё-таки. — Я тебя так понимаю, что обосраться можно. — У нас теперь идентичные комплекты. — Точно, — усмехнулся Хан. — Отцы где-то на небесах пляшут, а матери съебались. Кстати, Чан в курсе, что я здесь? — Да. Обещал приехать, как только освободится. — Это когда? — Уже через десять минут. Он в казино был, когда я ему позвонил. — Пизда мне. — Папа телефон заберёт и на домашний арест посадит? — Вот только не пизди, что сам мне домашний арест не организуешь. — Организую, конечно. Если позволят. — В смысле? — Стоит вопрос: отправлять тебя в рехаб или нет? — Нет… Нет-нет, блять! Это же всё! Это… Это пиздец! — Думаю, Чан договорится. Но к мозгоправу всё равно отправлю. — Я уже понял, — сказал Джисон и внезапно засмеялся, осознав кое-что. — Блять, хуёвый бы из меня нарколог вышел. — Есть такое, — тоже засмеялся Минхо. — Подожди-ка… — Да, я отчислился. Заебало всё. Хочу попробовать на терапевта поступить. — Почему именно он? — По рофлу. Название красивое. В этот момент в палату влетели остальные четверо. Феликс, проснувшись первым, заметил, что Минхо не было рядом, а из палаты доносились какие-то звуки. Он быстро поднял всех одним вскриком, который Минхо и Джисон благополучно проигнорировали. — Брат, ты живой! — Феликс пулей добежал до кровати и обнял Хана, прижав как можно крепче к себе. — Тихо-тихо! У меня щас катетер вылетит. — Похуй. Феликс отлип от него через несколько секунд и встал рядом с Сынмином, который подозрительно долго улыбался. — Поганка, давай уже, — цокнул Хан, закатив глаза. — А я знал, что это когда-нибудь произойдёт, — ещё сильнее заулыбался Сынмин. — Вы хоть помирились? — Ну… Надеюсь на это, — прыснул смешок Хан. — В смысле «надеюсь»?! — возмутился Минхо. — Я это недостаточно понятно объяснил? — Не-а. Давай заново и побольше драмы. — Мне тебя добить? Пиздюк, режь капельницу. — Нет, не надо! — Помирились, — подтвердил Хёнджин, довольно вздохнув. — Слышь, потеряшка, мы все по три микроинфаркта схватили из-за тебя. Я тебе запрещаю даже глицин пить. — Джисон, серьёзно, мы так обосрались, — подключился Чонин. — Я ахуел, когда увидел, как тебя колбасило. — Мы там вообще все дружненько ахуели, — добавил Феликс. — В ту квартиру не возвращайся, аура у неё плохая. — На сторчаться вдохновляет, — Сынмин процитировал давнишние слова Джисона. — И хватит менять симки, заебал уже. Я тебя отследить не могу. — Извините, — фыркнул Хан и услышал, как открылась дверь. В палату вошёл Чан, а вслед за ним показался и Чанбин. Он был в казино в тот момент, когда Бан Чану позвонили. — Мне пизда… — Здрасьте, — улыбнулся Чонин. — Чанбин, салам. Пацаны, съёбываем. — Нет, останьтесь! — попросил Хан, посмотрев на них щенячьими глазами. — Свидетели нужны. — Не буду я тебя убивать, — сказал Чан. — Ты и сам неплохо справляешься, — добавил Чанбин. У Джисона создалось ощущение, что его отчитывали родители. — Ну, это когда-нибудь должно было произойти, — сказал Чанбин, практически процитировав Сынмина. — Сейчас-то всё нормально? — Да, только тебя два. — В смысле? — Тебя два, — повторил Хан, сделав вид, что что-то увидел у него на лице. — И уши зелёные. Борода в пол… Первым сдался Хёнджин, начав ржать, как конь, а потом к нему подключились остальные, в том числе и Джисон. — Иди нахуй со своими пранками, — обиженно закатил глаза Чанбин. — Вообще-то реально страшно за тебя было. — Насколько? — Страшнее, чем два часа, проведённых с Ха-ной, которая меня чуть не изнасиловала. — Поддерживаю, — сказал Чан. — Но мне с ней было страшнее. — Почему? — История умалчивает, — вздохнул Чан, решив не рассказывать им про видео, которое тогда обнаружил на своём компьютере. Остальные вышли из палаты, чтобы Чан поговорил с Джисоном наедине. Он сел на стул, сложил руки в замочек и посмотрел на него, слабо улыбнувшись. Чан бы не простил себе, если бы Джисона не смогли спасти. А самым ужасным было то, что он не знал причину, по которой Хан сорвался. — Почему ты врал, что всё хорошо? — У тебя итак своих проблем хватает. — Все эти проблемы — ничто, если с тобой что-то происходит. Мы не виделись с момента, как вы переехали, но почему ты не мог написать или позвонить мне, чтобы рассказать о том, что происходит? — Не хотел отвлекать. Ты же постоянно работаешь. — А что у меня, по-твоему, на первом месте: ты или какая-то работа? Джисон промолчал. — Сейчас-то хоть расскажешь? — Мы с Минхо постоянно ссорились, по учёбе был завал, занимались переездом, из-за чего только больше срались. Там ещё парочка факторов была, но вся суть в том, что мы только и делали, что лаялись. На той неделе у меня кукуха поехала, я ушёл на старую квартиру и… Ты сам догадываешься, что я там делал. — Я правильно понял, что о ваших ссорах никто не знал? — Никто. Держали в себе и этим только хуже делали. Два дебила, блять. — Всё ясно. Но теперь ты понимаешь, что молчать о таком нельзя? Джисон кивнул. — Рассказывай всё мне. Понимаю, что в первую очередь ты о друзьях думаешь, но им ведь не всегда хочется открыться. Учитывая, что вы все вместе общаетесь и вряд ли хотите настраивать кого-то друг против друга. — Хорошо. Прости за враньё, когда я писал, что всё нормально. Кстати, надо у пацанов номера спросить, а то у меня на новом только твой. — Ничего, я понимаю. — Ты не знаешь, сколько мне тут ещё обитать? — Я поговорил с врачом, и она сказала, что через пару дней уже можно забирать. Тебе промывание желудка сделали, если что. — Меня ведь в рехаб сдадут, да? — Нет. Я договорился, что ты будешь ходить к специалисту, чтобы никаких справок и так далее не было. А этот случай спихнут на отравление. — Да как ты это делаешь?! — У меня есть свои методы, — улыбнулся Чан, поднявшись на ноги. — Пап, спасибо огромное. Я бы без тебя тут на капельнице повесился. Чан наклонился над койкой, а Хан аккуратно приподнялся, чтобы обняться с ним. — Я пойду, а то там твой Минхо дверь скребёт, — помахал ему Чан и направился к выходу. Как он и предполагал, на пороге стоял Хо, который быстро моргал и улыбался, едва не прыгая на месте. — Иди уже, щенок преданный. Он тут же забежал в палату, закрыв за собой дверь, а остальным велел расходиться по домам. Минхо также попросил кого-то из них съездить на старую квартиру, чтобы организовать установку двери, а сам обещал приехать туда сразу же, как медсёстры вышвырнут его из больницы за шкирку.

***

Джисон, пускай и без права выбора, уже несколько дней непрерывно ходил к психологу, помогавшему ему побороть мысли о наркотиках, с которыми он непрерывно жил уже четыре года. При появлении какой-либо проблемы в его подсознании проскальзывал вариант принять дурь, а задача сеансов заключалась как раз в его устранении. Конечно, после активного приёма веществ Хана мучила ломка, но его учили, как с ней справляться. Правда, только с психологической. Минхо решил взять отпуск на работе, а для универа нарисовал справку о болезни, чтобы постоянно быть рядом с Ханом. Сейчас его было необходимо контролировать, и Джисон это понимал, но всё равно психовал по этому поводу, как только его начинало ломать. Всё это безумно напоминало времена, когда Минхо переехал к Хану, чтобы помочь с завязкой. Даже стулья летали по квартире, как тогда. Хо всячески пытался отвлечь Джисона, когда тот начинал трястись, кричать на него и громить всё, что встречал на пути. Не обошлось и без физических последствий. Хана рвало, знобило, у него поднималась температура, да и само состояние ощущалось подвешенным двадцать четыре часа в сутки. Минхо вернулся в гостиную со стаканом воды и протянул его Хану, завёрнутому в плед. Всё тело покрылось холодным потом, он ужасно мёрз, а на полу стоял тазик. Сегодня его накрыло в разы сильнее, чем раньше. — Живёшь? — спросил Минхо, сев на диван рядом с ним. — Пытаюсь, блять, — ему опять стало очень хреново. Джисон выронил стакан из рук и машинально согнулся, но Минхо успел схватить с пола тазик и поднести его поближе к парню. — Опа, поймал, — улыбнулся Хо, когда Хана перестало рвать. — Ещё будешь? Он быстро замотал головой. — Сейчас приду. Минхо вылил содержимое в унитаз, а сам тазик сполоснул под душем, вернувшись с ним в гостиную, где Джисон всеми силами силами пытался не отбросить коньки. — Согласись, что физическая ломка немного неприятней психологической. — У меня и то, и то, блять! — прокричал Джисон, отвернувшись от него. — Хули ты нагнетаешь?! — Я будто с беременной женой сижу. — Ты ебало своё заткнёшь или нет?! — Окей, молчу. К счастью, ломка перестала мучить Хана достаточно быстро — через две недели. За это время он успел разбить шесть тарелок, так как больше не нашёл в ящике, хорошенько проблеваться раз пятнадцать, послать нахуй Феликса, Хёнджина, Чонина, Сынмина и Чанбина, а Минхо тысячу раз отправить в пизду, измотать ему все нервы и даже оставить синяк под глазом. Хан извинялся перед ним за всё сделанное, когда его отпускало, а потом начинал творить дичь по новой. Но Минхо даже и не думал жаловаться. Теперь он был готов терпеть все истерики, крики и прочие издевательства, лишь бы не допустить прошлых ошибок.