Бродяга из Руконгая

— По наши души идут, — весело хмыкнул Шунсуй. — Сплюнь, чёрт возьми, — передёрнул я плечами. — И больше так не шути. Порыв ветра принёс с собой запахи горелой туши огромного пустого и перерытой взрывом земли. А вместе с ними и несколько теней. Три чёрных силуэта, один в белом хаори, беззвучно приземлились на некотором расстоянии от нас. Без пафоса, без лишних слов. Как люди, для которых появляться последними на поле боя — профессиональная привычка. Второй отряд. Разведка и убийцы. А во главе — он. Капитан. Одного его присутствия хватало, чтобы ощутить, как острие холодного клинка упирается тебе под горло. Неосторожный вдох — и прольётся кровь. Оранжевый шарф развевался за его спиной, яркой полоской выделяясь на фоне тусклого пейзажа. Чика Шихоин стоял прямо перед нами, скользя взглядом по полю боя. Черты его лица не выдавали ни малейших эмоций. Но внезапно напряжение спало — будто отпустили туго натянутую струну. Капитан Шихоин подошёл ближе, на ходу хлопая в ладони. Его глаза задержались на мёртвом теле Меноса, что не торопилось рассеиваться. Взгляд скользнул по разорванной напрочь ноге и заметному отсутствию головы. — Надо же, — наконец заговорил он, ровным голосом с лёгкой, почти насмешливой ноткой. — Не ожидал, что на учебной практике увижу такую картину. Неплохая работа. Харумицу быстро шагнул вперёд, немного прихрамывая, и поклонился. — К-капитан Шихоин… разрешите доложить! Мы сдерживали пустых до установки барьера… Потом появился Менос и… — он запинался, его голос нервно дрожал, и с каждым словом становился всё тише. — Он был уничтожен нашими силами. Остальные два, вероятно… уничтожены старшими офицерами? Неуверенно добавил он, когда капитан молча глянул на него. Чика подошёл ближе и, почти что с какой-то насмешкой, похлопал нервничающего сэмпая по плечу. А после полностью переключил своё внимание на нас. — Не повезло вам оказаться единственной группой за барьером. Впрочем, похоже, защита вам и не нужна была, — с лёгкой усмешкой отозвался Чика. — Четыре студента, трое из которых первокурсники, своими силами победили гиллиана. Даже без высвобождения занпакто. Не увидел бы своими глазами — не поверил бы. Он щёлкнул пальцами, будто что-то припоминая: — Кстати, впечатляющее владение хадо, молодой человек, — выделил он отдельно меня, что я сразу же воспринял дурным знамением. — Не каждый может вызвать десять птиц, способных хотя бы поцарапать Меноса. — Благодарю, Шихоин-тайчо, — собравшись с силами, я встал и поклонился. Его взгляд остановился на Харумицу. Тот едва не задрожал. — Но мне интересно, почему именно вы задержались? — произнёс капитан. Это было тем вопросом, на который ответ требовался здесь и сейчас. — Мы… ну… — начал заикаться Хару. — Мы прошли довольно большую дистанцию, прежде чем нашли себе первую душу для консо, — перебил я, не давая сэмпаю дальше позориться. — Всё из-за… мм… неудачного маршрута Харумицу-сэмпая. Несмотря на это, времени у нас всё равно оставалось предостаточно. Потому мы просто пошли искать следующего плюса, отдаляясь ещё сильнее. Когда всё началось, мы были очень далеко от лагеря, и нам в итоге пришлось отбиваться от целой орды пустых. — К тому же Джуширо не владеет шунпо, и нам приходилось помогать ему перемещаться. Мы почти добрались до лагеря, но потом прорвался Менос… и за ним ещё двое. Бежать было бессмысленно, сами понимаете. Поэтому мы решили сражаться, — развёл руками Кьёраку, который тоже вмешался в разговор. Взгляд капитана на мгновение задержался на мне. Чуть дольше, чем хотелось бы. Я не вздрогнул. Слишком устал, чтобы реагировать. И скрывать мне особо нечего — ни фуллбринга, ни настоящего занпакто я не показывал. Всё было в пределах нормы. — Значит, вот как оно было, — наигранно постучал он пальцем по тёмной щеке. — Ну, как я и говорил, не то чтобы вы нуждались в защите. Лучше скажите, не заметили ли вы чего-нибудь подозрительного. Он прищурился и слегка наклонился вперёд. Слишком близко. Слишком внимательно. — Эм… — выдавил я, стараясь говорить как можно искреннее. — Когда мы шли через рисовые поля, я регулярно проверял пространство на наличие каких-либо источников духовной силы. Никого подозрительного я не заметил. Точно никого сильнее обычного человека. Но в какой-то момент множество точек в моём восприятии одновременно выбросили в пространство колоссальное количество духовной энергии. Сразу после этого начался прорыв пустых. — Это всё, что ты хотел мне сказать? — заглянул он мне в глаза. И да, не стыдно признать, что сейчас он был в разы страшнее бывшего капитана Четвёртого отряда, что сейчас мирно заведует медпунктом Академии. Не в силах выдавить ни слова, я просто кивнул. — Хм. Это совпадает с докладом вашего куратора, — проговорил он, отворачиваясь. — Кажется, становится ясно, кто за этим стоит. Но вам об этом лучше не думать. Вы всего лишь студенты, оставьте эти дела взрослым дядям и тётям. Он выпустил в воздух синюю вспышку. Вскоре рядом появились шинигами из Четвёртого отряда, судя по повязкам на руке. Четверо, по одному на каждого из нас. — Разрешите приступить к осмотру? — один из них, молодой парень с серьёзным лицом, спросил у капитана Шихоина. Тот жестом дал им свободу действий. Медики сразу же подбежали к Джуширо и начали осматривать его, зажигая свои руки салатовым светом. — Повреждения лёгких, но не критические, — коротко бросил главный из этой группы и сообщил нам всем план дальнейших действий. — Мы перенесём его в лагерь для полноценного лечения. — Занимайтесь своей работой. Нам тоже есть чем заняться, — он напоследок повернулся к нам. — Было интересно лично посмотреть на столь многообещающих новичков. Сегодня вы заслужили к себе очень много внимания. Возможно, вам даже напишут солидную рекомендацию на пост младшего офицера после Академии. Ещё увидимся, ребята. Он и двое сопровождавших его нинзя-шинигами мгновенно исчезли далеко за пределы моего Обнаружение. Стоило догадаться, ранее мы заметили их только потому, что они нам это позволили. Двое медиков тоже удалились в шунпо с нашим пострадавшим. Оставшиеся быстро подлатали Шунсуя и Хару, позволив им без труда подняться на ноги. Мне диагностировали лишь истощение, но при этом отметили, что я восстанавливаюсь довольно быстро. К счастью, одна милосердная девушка всё же выделила пару минут, чтобы подлечить моё несчастное лицо, которым я грохнулся оземь после взрыва. До лагеря мы добрались самостоятельно. Там уже было развёрнуто что-то вроде военно-полевого госпиталя. Как мы узнали, никто из студентов не погиб, хотя есть несколько серьёзно раненых. Впрочем, мы ведь не живые люди. У шинигами серьёзные раны лечатся кидо точно так же, как и несерьёзные — просто занимает больше времени. Горо-сэнсэй при виде нашей компании лишь тяжело выдохнул, но всё равно поздравил с победой и сказал ещё раз пройти обследование на скрытые травмы и внутренние повреждения. Что мы и сделали. Хоть компанию Джуширо составили. С непривычки медики носились с ним, как с фарфоровым, но ничего, скоро привыкнут. Следовало признать, что победа над гиллианом на первой же практике случай уникальный. За всё существование Академии похожих эпизодов ещё можно было насчитать по пальцам одной руки, но уж точно не такого. Неудивительно, что на нас бросали самые разные взгляды. Кто-то завидовал, кто-то не мог поверить, что мы вообще выжили. Хотя большинство, конечно, считало, что всё сделал тот самый шестикурсник. Правда, стоило им только увидеть Харумицу вживую — мнение быстро менялось. Забавно, ничего не скажешь. — Эй, Каору, Кьёраку-сан! — махал нам левой рукой Хачиген. Правая была туго забинтована. — Все пальцы на месте? — с некоторыми юмористичными нотками задал я вопрос. — Выглядит не очень, — согласился Шунсуй. — Пустой цапнул? — Да нет, просто сильный ожог. Пришлось немного взорвать себя кидо, — отмахнулся он и зашипел, когда попытался жестикулировать раненой конечностью. — Но лучше так, чем откушенная рука. Меня уже подлатали, кожу чем-то намазали и забинтовали. Он всё это протараторил буквально за пару секунд и чуть не задохнулся. — Тихо ты, всё уже закончилось. Адреналин не отпускает? Вдох-выдох, — положил я руки ему на плечи. Хачиген кивнул и послушно повторил за мной. Кажется, успокоился. — Вообще, вас четверых предварительно записали, как мёртвых, и закрыли барьер, — грустно начал он. — Но потом вы появились и грандиозно напали на первого Меноса! Это даже круче, чем навыки Горо-сэнсэя. У многих аристократов были их защитные кидо-амулеты, но без его помощи они бы долго не протянули даже с ними. — Кидо-амулеты? — типа той штуки, которую Ишшин в какой-то момент дал Ичиго? — Да, нас пока этому не обучали, но теперь я очень заинтересован в этой теме, — его глаза буквально зажглись. Он оглянулся вокруг и сказал чуть тише: — Вообще, я до сих пор не могу поверить, что вы завалили настоящего Меноса Грандэ! — в итоге Хачи прошептал это с такой громкостью, что только глухой не услышал. — Самому с трудом верится, что мы живы, — театрально вытер воображаемый пот со лба Шунсуй. — Напомни мне больше не попадать с тобой в одну команду, Каору. — А я-то тут при чём? — всплеснул я руками. — Вот в чём меня раньше только не обвиняли, но уж в призыве пустых, клянусь, я замечен не был. — Да-а? Мне просто кажется, что твоя дикая удача в азартных играх компенсируется вот такими… опасными для моего ментального и физического здоровья обстоятельствами. Вряд ли. Иначе в Зараки мы бы уже ежедневно с пустыми за ручку здоровались. — Ну конечно. Чуть что, так сразу Каору виноват, — закатил я глаза и как раз заметил кого-то на периферии зрения. — А это не наша староста там лежит? С перебинтованной спиной? Даже несмотря на то, что девушка лежала лицом вниз, я сразу узнал характерную белую прядь, проходившую сквозь волосы. Признаюсь честно, мне её стало жалко. Назвать нас близкими друзьями сложно, но я уже привык тренироваться с ней на полигонах. — Да, она добралась сюда с довольно сильной кровопотерей. Кроме приставленного к ним старшекурсника, она была единственной из своей группы, кто владел шунпо и мог сражаться. По сути, им двоим пришлось всех прикрывать, — поделился Хачиген. — Я это знаю, потому что помогал останавливать ей кровь. Уроки кайдо вовсе не пустая трата времени, кто бы что не говорил. Он довольно усмехнулся — видно было, что гордился своей полезностью в критической ситуации. — Ладно, пускай отдыхает, — кивнул я. — Никто не знает, когда откроют Сэнкаймон? — Ну-у… как только всех поставят на ноги, наверное, — неуверенно ответил Кьёраку. — Это ведь не настолько чрезвычайная ситуация, чтобы поток Корю стали останавливать ради эвакуации. Прорывы пустых во время практики происходят чаще, чем хотелось бы. Хоть один раз, но за шесть лет обучения он точно произойдёт. Поэтому просто сидим и ждём. — Чёрт, — запрокинул я голову к небу. — Как скучно. Хотя бы погода радует. Надо было тогда у речки остановиться, а не тащиться по этим полям… На мутном небе блеснула молния, и вслед за ней громыхнуло. Начал накрапывать мелкий дождь. — Вот видишь? Ты приносишь сплошное несчастье, — засмеялся Шунсуй. Я тяжело выдохнул. — Заткнись. … Возвращение в Академию прошло… тише, чем я ожидал. Мы прошли через Сэнкаймон почти молча, а потом разбрелись по комнатам отсыпаться. Тех, кому требовалось дополнительное лечение, сразу отправили в медпункт. Разбор полётов, включавший дачу показаний от нас четверых, решили перенести на следующий день. Проводился он в кабинете №4 — без вывесок, без табличек. Почему именно четвёртый? Может, из-за ассоциаций с цифрой «четыре» в Азии, символизирующей смерть. А может, это такая внутренняя шутка, как наше «резиновое изделие №2». В комнате нас ждали трое незнакомых преподавателей, включая одного из старших инспекторов Академии — того самого, кто, скорее всего, должен был передать отчёт во Второй отряд. К счастью, всё больше напоминало формальную проверку, а не допрос в тёмной комнате со злым дядей и некомфортно яркой лампой в глаза. Каждого из нас вызывали по одному. Спрашивали про действия, принятые решения, последовательность событий, даже про количество использованных заклинаний. Я оказался последним. — Повтори ещё раз, — один из преподавателей приподнял бровь. — Ты использовал усиленную версию Хадо №10: Сэмпурай… сколько раз подряд? — Где-то… двадцать восемь? — уточнил я, сверившись с Дневником, что услужливо всплыл перед глазами. «28 хадо! Ты действовал наверняка, да?! Это была ненависть? Гнев?» Кобальт, не сейчас. Они сверились с показаниями остальных — и теперь хотят, чтобы я это продемонстрировал. Как? На живом или неживом объекте? И как бы им объяснить, что я просто был в боевом угаре? «А никак. Тащи свою задницу на полигон, Герой!» Так и вышло. Представление под названием «Я и моя грёбаная жизнь» началось… и, к счастью, относительно быстро закончилось. Меня проверили на заявленное мастерство владением кидо и остались впечатлены. Предложили рекомендацию в Корпус Кидо, от которой я вежливо отказался. Тысяча лет в одном отряде без шансов на перевод? Спасибо, не надо. Они лишь пожали плечами, проверили, что я действительно записан на дополнительный курс кайдо, и отпустили с миром. Классно. А звали зачем? ... Жизнь понемногу возвращалась в привычное русло. Пока в выходные куратор не притащил нас — чуть ли не за шкирку — прямо к какому-то офицеру из Первого отряда у ворот Академии. Без объяснений. Молча. «Приказ сверху». Сейрейтей был огромен, но нам, как студентам, шунпо пересекать его было запрещено. А то мало ли — ещё какую-нибудь знатную особу плечом заденем. Даже «особая важность» не прокатит. Уже на полпути стало ясно, куда нас ведут — в главный зал Первого отряда. Свет струился сквозь тонкие слои облаков. Зал был почти пуст. Только несколько фигур — и каждую из них невозможно было не заметить. Сопровождающий исчез так же беззвучно, как и появился. Теперь перед нами стоял он. Генерал-командующий Ямамото Генрюсай Шигекуни. Его рост, осанка, взгляд — всё говорило о силе, пугающей своей непоколебимостью. Его реацу ощущалась как раскалённый клинок, прижатый к обнажённой коже. Спокойный, неподвижный, как горная вершина. Посох в руке казался просто атрибутом… если бы я не знал, что внутри него скрыт занпакто. Директором он вызывал несколько другие чувства. Рядом — капитан Унохана Рецу. Безмятежная, с лёгкой улыбкой на губах и полуприкрытыми глазами. Идеальная маска. Спокойная. Холодная. Она стояла чуть позади Ямамото, но её слишком острый взгляд было сложно не замечать. В отличие от других капитанов, она полностью подавляла своё присутствие. Я не мог выстроить даже приблизительного образа её угрозы, как это делал с Чикой, Чигири или Ямамото. Но мой новый ранг навыка Инстинкта имел, что сказать по этому поводу. Ох, он воет. Во всю глотку. Будь я чуть слабее — давно бы впал в паническую атаку. «С Уноханой тебе также понадобится «паническая защита» и «паническое исцеление», Герой», — каламбурила у меня в голове пустая. Харумицу, наш шестикурсник, уже стоял перед начальством. Видимо, прибыл заранее. Он держал спину прямо, стараясь не показывать дрожь. Его лицо оставалось спокойным, но по теням под глазами я видел, что эту ночь он не спал. Боялся. Но чего? Что его оценят ниже, чем нас, новичков? Похоже, он был прав. Когда Ямамото поднял взгляд, воздух в зале будто застыл. И даже ветер замер. Говорить начал Сасакибе Тадаоки Чоуджиро, бессменный лейтенант Первого отряда. До этого я даже не замечал его — в такой компании он выглядел… ну, обычным. — Вы были вызваны по поручению Готей 13, — произнёс он с военной сухостью. Мы выпрямились. Внимание генерала-командующего ощущалось как солнце, от которого нельзя спрятаться. — Участники практики: Каору, Кьёраку Шунсуй, Укитаке Джуширо, — начал Ямамото. — Принятые вами меры, проявленная инициатива, применение боевых и поддерживающих техник признаны достойными внимания высшего командования. Он замолчал. Мы стояли ровно, как гвозди. Даже вечно расслабленный Шунсуй держал каменное лицо. — Отдельно отмечается способность к командованию, нестандартное использование кидо, выдержка перед лицом смерти и… — его взгляд скользнул по нам, остановившись на мне, — …умение выживать там, где должен был погибнуть. «Генерал, это был какой-то намёк? Или привычка работать с кровожадными маньяками сказалась на ваших навыках красноречия?» — съязвила Кобальт. Ох, хотел бы я сказать это в слух. И похоже, что старик заметил, как мои грубы дрогнули в ухмылке, а потому уставился на меня ещё пронзительнее. Как будто он пытался измерить мою плотность до атомов. Я сглотнул. Не дрожать. Не дергаться. Не моргать. Слово снова взял Сасакибе: — Отныне вы трое находитесь под личным наблюдением Генерал-командующего. Если пожелаете — вам будет предложено обучение под его началом. Как и другим выдающимся ученикам до вас. Молчание. В голове пульс. Шунсуй сдержанно кивнул. Джуширо поклонился. Я… тоже. Увы, не с тем благородством, но как смог. — Что до Харумицу Сакумото, — продолжил Ямамото. — Проявил базовую выучку. Единичные применённые техники поддержки. Потенциал достаточный для нижнего офицерского состава. Дополнительное обучение не требуется. Это был приговор. Без осуждения. Без похвалы. Просто — не интересен. Хару, похоже, понял это. Его плечи ненадолго опустились, но не сильно. Скорее всего, он просто развеял свои же заблуждения. Парень тоже поклонился, как это было заведено. Я краем глаза заметил, что Унохана едва заметно наклонила голову в сторону, будто хищная птица. Её глаза были зафиксированы на мне, как обещание, что мы ещё встретимся. Мне это совсем не понравилось. Если она хочет взять меня в ученики, то я только за. Но если Рецу/Ячиру надеется, что я соглашусь на роль заклятого соперника, который наконец-то окончит её жизнь? Нет уж, дамочка, проходите мимо. Ямамото снова заговорил: — Вы сами выберете, что делать дальше. Но помните — у таких, как вы, нет роскоши быть обычными. Те, кто справляется с невозможным — становятся его частью. Он развернулся. — Приказ окончен, — объявил Сасакибе. Мы с ребятами снова поклонились на прощание и торопливо покинули зал. Только выйдя за его пределы мы позволили себе спокойно выдохнуть. Однако, открыть рот никто не решился, пока мы окончательно не переступили границы Первого отряда. — Мы только что… — Джуширо чуть качнулся на месте и, как всегда, вежливо покашлял в кулак. — Нам только что предложили ученичество у Генерал-командующего? — Ты в этом уверен? — хрипло выдал Шунсуй, всё ещё до конца не веря. — Нет, серьёзно. Дед Яма зовёт первокурсников в личные ученики? Может, я упал и всё это мне приснилось? Я с большим удовольствием ущипнул его за спину, на что он болезненно вскрикнул. — Ай, я же не буквально, — он тяжело выдохнул. — Но мне это было нужно. — Ты ещё не понял? Генерал увидел в нас потенциал. Ты думаешь такому человеку не всё равно, что ты первокурсник? — пробормотал я, всё ещё в шоке осознания всего масштаба ситуации. — Спорю, что он уже всё решил за нас. Ответ «нет» не принимается. Мы замолчали. Какие-то занятые своими делами шинигами прошли мимо нас. Никто не обратил на нашу троицу особого внимания — и от этого почему-то становилось ещё тревожнее. — Мда, — хмыкнул Шунсуй и почесал затылок. — Лично я думал, что моё будущее — это служба где-нибудь в Восьмом. Миленький капитан. Спокойное, тихое подразделение. Время от времени миссии, в остальное — вино и беседы о философии. А теперь? Теперь я, похоже, приговорён к жизни под огненным взглядом генерала. Отличный план на выходные, не находите? — А я думал, что пройду путь шаг за шагом, — голос Джуширо звучал спокойно, почти мечтательно. — Учебная практика. Потом стажировка. Офицерский экзамен. Может, лет через сто я и подошёл бы к этому уровню. Но… похоже, судьба решила ускорить темп. Они оба смотрели на меня. Вопрос в их глазах был очевиден. — А ты чего молчишь? — спросил Кьёраку. — Ты же был главным действующим лицом в этой бойне. Впечатлил всех — и капитанов, и Меносов. — Я в шоке, честно, — просто признался я. — Простой бродяга из отстойника и прямо в личные ученики генерала. Жизнь любит преподносить сюрпризы. В такие моменты действительно веришь, что «всё что ни делается — всё к лучшему». Даже нападение гиллианов. Мы так и стояли, вылив посреди пустынной улочки свои переживания друг на друга. — Эх, а ведь мы ещё даже не обмыли победу над целым Меносом Грандэ, а поводы всё сыплются, — перевёл тему Кьёраку, за что ему благодарность. — Кто о чём, а ты о выпивке… — лицемерно покачал я головой. — В прочем, рациональное зерно в твоих словах есть. Утро, выходные. Выпить бы нам всем сейчас не помешало.