Принцесса орков неизлечимо влюблена в жизнь

POV Рикардия

      Удивительно, но после хмурых дождливых дней вечер выдался теплым и солнечным. Орки недовольно морщились, загораживались от тающих лучей, злобно ворчали на Вырвина, но братец остался непреклонным. Он жаждал честной победы. Знал, что люди плохо видят в темноте, поэтому начал собирать зрителей задолго до захода ненавистного светила.       — И почему богиня не избавилась от этого невыносимого блеска? — сердито жмурясь, проворчал дядя, почесывая своего старого седого пса под массивными челюстями. — Ярко, жарко. Мух полно. Отвратительно.       Я промолчала, решив не вдаваться в объяснения устройства Вселенной. Темный народ эти орки. Жили бы в своих пещерах и не страдали бы от солнца.       Я бы с удовольствием разогнала собравшуюся толпу зевак, но отец не поймет. Вон разъезжает на своем Вожаке. В хорошем настроении. Похоже, Брана еще не проболталась. Молодец, старушка. Держится.       Призрак сильно нервничал из-за близости взрослых орочьих псов, и я отвела его в сторону. Почесала за ушами, пару раз чмокнула в нос, скормила несколько куриных лапок. Сильно не помогло, но теперь пес сконцентрировался на мне, пытаясь вымолить добавку. Уши прижаты, хвост трусливо подрагивает, уныло путается между ног. А кушать-то всё равно хочется. Перед гонками порции псов урезают.       Между тем на поле затеяли настоящее развлекательное шоу. Чтобы потешить короля Рыча, дядя устроил состязание между тремя маленькими принцами. Орчата совсем недавно начали ездить верхом, но вели себя настолько бесстрашно, что мне стало стыдно. То и дело падают, отбиваются от кусающих их щенков, но не сдаются. И постоянно оглядываются на отца, надеясь, что тот оценил их рвение.       Неудивительно. Никто не помнит имена этих мальчишек. Когда они подрастут, их разошлют по гарнизонам и подземельям. И только если отпрыски чем-то прославятся, король вспомнит, что у него было чуть больше сыновей. Если повезет, их вернут во дворец. Как Гурвина. Или даже разрешат присутствовать за ужином. Мест за столом немного. Освобождать их междоусобицами запрещено. Есть только один способ стать наследником короля орков. Убить неимоверное количество врагов, победить в поединке или охотничьем состязании, совершить немыслимый жестокий поступок.       — Репетируешь хвалебную речь? — останавливая лоснящегося на солнце крупного рыжего пса, подколол Вырвин. — Дядя решил, что сегодня могут состязаться все желающие. Но мне надоело ждать. Будем следующими. Готова опозориться?       — Мечтай!       Я загородила собой низко рычащего Призрака. Почувствовала его страх. К сожалению он до сих пор прекрасно помнит, как «старший братец» пытался его загрызть. Неужели он действительно упадет на спину, пытаясь выслужиться перед рыжим тираном?       Погрозив Вырвину кулаком, я отпихнула от щеночка скалящуюся морду захваленного первенца. Состязание принцев уже закончилось — все трое ловили своих непослушных щенков, затеявших собственные гонки. Подбадривая Призрака, я подтащила его к проведенной чьим-то бердышем линии и невольно обернулась на зрителей. Если бы знала, что отец уже вернется, не стала бы затягивать с позорищем.       — Давай, миленький, покажи, что ты не трус, — отплевываясь от разлетающейся шерсти, но продолжая наглаживать своего рысака, пробормотала я.       — Оглашаю правила, — торжественно начал дядя и, хохотнув, довольно разочаровал: — Их нет. Ваша задача — добраться до края поля, снять с колышков кольца и забрать привязанных к ним кроликов. На дав их сожрать. Победит тот, кто первым довезет живую добычу.       Приглядевшись, я заметила, что в траве действительно мечутся зверьки. Так вот почему всем велели удерживать псов! Мы соревнуемся не столько в скорости, сколько в умении управлять своим зверем. И в этом у меня есть преимущество. Потому, что Призрак еще не успел обнаглеть. Всего боится и слушается как маленький ребенок очень строгую мамашу.       — Внимание! — скомандовал дядя, поднимая над щитом боевой молот. — Вперед!       Разумеется, Вырвин сразу оказался впереди. Быстрее вскочил на пса, с ходу заставил его перейти на бег. Я, конечно же, тоже неплохо подготовилась. Не уверена, что за несколько месяцев сумела достигнуть уровня принцессы орков, но можно списать неуклюжесть на недавнюю травму руки, плохое самочувствие и в крайнем случае, хоть это и подло, обвинить бедолагу Призрака.       Мой щенок оказался довольно-таки резвым. Он быстро нагнал откормленного старшего братца... но тут-то и выявились подводные камни гонок без правил. Вырвин направил пса наперерез, и я чуть не свалилась из-за резкого рывка в сторону. А потом противник взмахнул плетью и хлестнул меня по лицу.       Сперва показалось, что он вышиб мне левый глаз. Естественно, перед ударом я инстинктивно пригнулась, зажмурилась, да и попало в основном по расколовшейся полумаске, но боль была такая, что мой вопль до полусмерти напугал неуверенно замершего пса. Закрыв рукой пострадавший слезящийся глаз, я решительно направила Призрака к торчащим из травы раскрашенным колышкам и, восстанавливая дыхание, успела понять, что повела себя не так, как принцесса орков. Мне следовало предвидеть нападение Вырвина, успеть дать сдачи, обругать его, толкнуть. Рановато я гордилась тем, что полностью вжилась в роль. Рановато. Орки не будут меня жалеть. Они восторженно ревут, одобряя поступок мелкого гаденыша.       Стиснув зубы и чуть не прокусив губу, я продолжила направлять пса. Рыжий Вырвина уже кружил вокруг колышка, гоняя обезумевшего от ужаса кролика. Не успела я посочувствовать зверьку, как его лапки скрылись в пасти голодного перевозбудившегося щенка. Такого не ожидал даже мой братец. Перегнувшись через голову пса, он сумел схватить исчезающее кольцо и принялся тянуть цепочку назад.       Я добралась до своего колышка, поэтому не стала смотреть, удастся ли моему противнику вытащить зверька. Хотя бы его половину. Наклонившись вниз, я схватила кольцо и подтянула за него отчаянно дрыгающегося кролика. Перехватывая его за уши, я успела заметить, нечто рыжее, стремительно направляющееся к нам, и поняла, что несуществующие правила не уточняли, какого из кроликов должен привезти победитель. К счастью Призрак раньше меня понял, что от него требуется, и торопливо рванул обратно, не дожидаясь пока взбесившийся от вкуса крови и ударов рыжик вцепится в его тощий хребет. Направив щенка к дяде, я нервно оглянулась и поняла, что Вырвин, увы, не намерен сдаваться и вовсю орудует плетью. Призрак тоже обернулся и, увидев, жутких разъяренных братцев, припустил так, что мне не пришлось его подгонять. Пару раз я слышала приближающееся хрипение и пригибалась, уворачиваясь от свернутой в удавку плети, которую младшенький пытался набросить мне на шею. Рыжий клацал зубами, стараясь укусить бедро Призрака, но лишь подавился клоком шерсти, забившей горло, и вновь остался далеко позади. Вручив дяде потрясенно притихшего кролика, я сползла с щенка и невольно покосилась на Вырвина, не сомневаясь, что он вот-вот набросится на меня с кулаками.       — Ри-Кар-Ди-я! — ревели почему-то вдохновленные сомнительной победой орки.       — Иди к отцу, — ткнув меня в бок, похоже, уже не в первый раз велел докричавшийся через восторженный рев зрителей дядя.       Я боялась, что трясущиеся ноги меня подведут, поэтому делала вид, что веду с собой пса. Поэтому держусь за ошейник. Пострадавший глаз наконец-то открылся, но по-прежнему слезился и мешал нормально видеть.       — Косточка, — положив руку мне на плечо, довольно пророкотал отец. — Не ожидал. Не ожидал. Ты сильно улучшила свои навыки. Надеюсь, ты проявишь себя и на дикой охоте. Я наконец-то прозрел. Ты истинная дочь орков. Моя дочь. Моя. Не зря я тебя вырастил. Так обмануть этого простака! Даже я не додумался бы притвориться сбитым с толку, а затем так ловко воспользоваться ситуацией и забрать кролика! Твой новый пес хорош. Но какой-то он тощий. Корми его лучше.       Рыч нагнулся и слегка боднул меня лбом, на несколько мгновений задержавшись в прикосновении. Понятия не имею, что это значило, но почему-то было приятно. Если, конечно, забыть о том, что он убил настоящих родителей принцессы. Отстранившись, отец велел встать рядом с ним, и я впервые после скачек увидела перекошенное лицо Вырвина. Такое ощущение, что братец проиграл свою жизнь, а не полсотни золотых. Разумеется, плохо ему не из-за денег. Только что на его глазах рухнуло все мировоззрение, построенное на том, что Рика козявка и ни на что не способное ничтожество. Я бы еще врезала ему за чуть не выбитый глаз, но затевать драку при отце, наверное, не стоит. Вдруг Вырвин совсем свихнется и всерьез примется меня убивать. А я не смогу дать достойный отпор и все-таки опозорюсь.       Мельком глянув на продолжающиеся состязания, я поняла, что мне еще повезло. Они топорами друг в друга на скаку кидаются! Одному в череп всадили, а он скачет как ни в чем не бывало. Кошмар. Никогда не привыкну.       Солнце уже село, и я вспомнила о том, что пообещала Гурвину. Брана ждала меня за плотным кольцом зрителей, меланхолично потроша пойманных лягушек.       — Не ходите, — отодвигая ногой лежащий сверток, попросила она. — Он вас просто выманит и убьет. Эти полукровки идут на всё ради признания. Ради выживания. Нельзя им доверять.       — Если спросят, где я, скажешь, что ночую в гареме у Кларка, — ловко отбирая вещи, сурово напомнила я. — Сомневаюсь, что меня будут искать. Тут веселье до утра намечается.       — Раз не слушаете, то хотя бы возьмите меня с собой! Я в кустах спрячусь. Если что — крикните. Сразу помощь приведу.       — Ты не веришь, что я справлюсь с собственным мужем? — наиграно нахмурившись, грозно вопросила я. — Сиди во дворце и не высовывайся! Ничего со мной не случится!       Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что все захвачены состязанием, я вскочила на Призрака и скрылась в лесу. На полпути мне пришлось остановиться, чтобы под потрясенным взглядом пса переодеться в подаренное Гурвином платье. Да, оно будет все в шерсти. Зато мое появление выйдет эффектным. И, надеюсь, этот самый эффект окажется положительным.       Неторопливая поездка успокаивала. Ветерок, птички поют. Стрекочут кузнечики. Или цикады, кто их разберет! После рева орков тишина и легкие отголоски природы кажутся подарком богини. Не той безголовой. Другой. Доброй. А это что за звук? Будто кто-то чавкает. И чем-то постукивает.       Призрак негромко зарычал, нешуточно меня напугав, но оказалось, что он первым заметил чужих псов, загнавших лося. Я уже познакомила нового щенка со всей стаей, поэтому никого не озадачило его неожиданное появление. Однако дружелюбием тут даже не пахло. Делиться ужином с Призраком не собирались, поэтому мы осторожно удалились, стараясь не показывать, что оба слегка, совсем чуть-чуть, но все же напуганы.       Увидев возле заброшенного дома здоровенного черного зверюгу, я поняла, что Гурвин уже на месте. И что мне, возможно, придется драться с его жутким спутником, бдительно охраняющим вход. Однако это мрачное чудовище, похоже, узнало меня издалека. Возможно, вспомнив предыдущего песика, оно так сильно обрадовалось тому, что я наконец-то завела себе адекватного скромного щенка, что забыло о наших былых недопониманиях. Мне говорили, что при встрече незнакомые псы начнут выяснять, кто из них лидер, но черный, едва взглянул на трясущегося Призрака и продолжил неторопливо обгрызать кость. Подозрительно похожую на человеческую.       Оставлять своего впечатлительного питомца наедине с этим громилой я поостереглась, поэтому завела щеночка внутрь. Пригладила волосы. Стряхнула с платья шерсть. И поняла, что стоило отправить Брану за маской. Мало того, что у меня шрам от драконьего пламени на щеке, так теперь еще и след от удара плети через всё лицо. Одно веко опухло, висит чуть ниже, глаз наверняка покраснел, до сих пор слезится… Что я вообще здесь забыла в таком-то виде? И почему наряжалась как на свидание? Ладно. Метаться поздно. Всё равно полуорк меня ненавидит. Какая разница, как я выгляжу?       Увидев пробивающийся в дверную щель свет, я неуверенно замерла и тихонечко выдохнула. Отложила плеть. Пусть видит, что я пришла без оружия. Страшно. Не знаю, почему. Я еще в хранилище поняла, что Гурвин не собирался меня убивать. Иначе бы давно умылся моей кровью. Он приехал чтобы припугнуть заносчивую принцесску, при всех обозвавшую его трусом. И вытребовать развод. С такой разнузданной и развратной особой как я невозможно договориться по-хорошему. Он собирался вынудить меня, использовав страх смерти. Сама не понимаю, почему это не сработало. Я ведь поверила, что он меня убьет. Действительно поверила.       — Долго будешь прятаться за дверью?       Вспомнив про острый слух эльфов, я поняла, что Гурвину досталось от мамочки больше, чем я ожидала. Пришлось войти в комнату. Полуорк стоял ко мне спиной. Но даже так я поняла, что он не в настроении. Неудивительно. Скорее всего ему даже видеть меня противно. Зря старалась.       — Что мне сделать, чтобы принцесса Рикардия согласилась со мной развестись? — недружелюбно полюбопытствовал Гурвин, глядя на пляшущей огонек свечи. Завораживает, согласна. Но не настолько же, чтобы избегать моего взгляда!       — Через несколько недель я избавлюсь от всего гарема, — нехотя призналась я, тихонечко подобравшись ближе, чтобы не кричать через всю комнату. — Я останусь совсем одна. В этом мире у меня никого нет. И семья мне как чужая. Но ты не такой. Не такой, как они.       — В таком случае продолжим наш разговор, когда ты избавишься от гарема.       — Хочешь сказать, что я, голодная и уставшая, тащилась сюда через лес только ради этих нескольких фраз?! — разъяренно гаркнула я.       Гурвин наконец-то обернулся и потрясенно уставился на мой необычный наряд. Вообще-то он уже видел меня в платье. В свадебном. Но, похоже, череп крокодила отвлек все внимание на себя.       — И от брачной клятвы я тебя не освобожу, пока не решу, что муж из тебя никудышный, — усаживаясь на стол, решительно уведомила я. — Пока что ты мне очень даже нравишься! Гораздо больше, чем ты думаешь. Поэтому сегодня будем пить, сидеть на крыше и смотреть на луну!       Я подняла припасенную бутылку и, гордо продемонстрировав, поставила возле свечи. Тут были какие-то кружки. Охранники в прошлый раз из них травяной отвар пили, когда грелись. Не хватает мне слуг! Привыкла, что все делают за меня. Теперь придется искать, где оставили посуду и прочее.       — Вчера мы не договорили, — наблюдая за поисками, негромко произнес Гурвин. — Ты сказала, что не любишь эльфа.       — И он тоже терпеть меня не может, — обрадованно смахивая с находки присохшую муху, отозвалась я. — Но при отце приходится изображать из себя влюбленную парочку.       — Так ты сговорилась с эльфами?       Схватывает на лету. И это чревато огромными проблемами. Но я больше не могу держать всё в себе. Да, эльфы мне помогли. Но я не могу перед ними открыться. Открыться полностью. Хотя бы потому, что наше перемирие — временная необходимость. Мои пленники сбегут при первой же возможности. И будут вспоминать о проведенном вместе времени как о затянувшемся кошмаре. Гурвин — мой шанс обрести союзника на более долгий срок. Да, я сильно рискую. Ведь если полуорк захочет выслужиться перед отцом — с легкостью меня выдаст. Поверят ли ему? Трудно сказать. Доказательств-то нет. Да и сам Рыч после размолвки молодоженов принял мою сторону, запретив родному сыну появляться в столице. История про заговор с эльфами подозрительно похожа на нелепую попытку отомстить. И... Как же я устала от всех этих интриг! Почему нельзя просто поговорить по душам и попытаться друг друга понять?       — Как бы тебе сказать… Сговорилась — сильно сказано. Скорее, я их использую. В своих целях. Их знания. Умения. Они рассказывают мне об этом мире. Ведь мой любимый муж уехал на войну и не торопился возвращаться. Не у Вырвина же спрашивать.       Разлив найденное в подвале вино, я подошла к Гурвину и протянула кружку.       — Ты же ничего туда не подмешала? — подозрительно уточнил он, в очередной раз встретившись со мной взглядом.       Чтобы не тратить время на бесполезные уверения, я сразу отпила из его кружки, из своей, и даже из бутылки.       — Никаких зелий и ядов, — проворковала я, чувствуя, как внутри расходится тепло. Какой приятный и терпкий вкус. — Пойдем на крышу?       — Зачем?       — Ну смотри, свидание в городе мы уже прошли. Встречу с родителями тоже. Теперь у нас следующая стадия. Более близкое знакомство за бокальчиком вина. Если останемся тут, то будь добр, раздобудь побольше свечей. Обстановка так себе. Не романтичная. В дорамах в таких случаях герои забираются на крышу. Сидят, выпивают, мечтательно смотрят на луну.       — В лесу комары, — резонно заметил Гурвин.       — Плевать! — понимая, что пить на голодный желудок было не слишком удачной идей, взвилась я. — Но! Оно того стоит. Хочу на крышу.       О своих странных желаниях я пожалела уже после того, как мы прекратили поиски лестницы. Гурвин положил на уцелевшую часть забора несколько досок и уже с него перебрался на сарай. Я добиралась туда гораздо дольше. И на четвереньках. Потому, что оказалось, что высота это страшно. Очень страшно. Даже вино не помогло. Не настолько я опьянела, с перепугу разом пришла в себя. И захотелось вернуться в дом. Но сдаваться было слишком позорно.       Естественно, я уронила свою кружку. Понаблюдав за моими страданиями, Гурвин помог забраться на крышу дома и терпеливо выслушал все вопли о том, что доски старые, и что мы упадем. В результате я действительно чуть не провалилась вниз, наступив на прикрытую соломой дыру. Мой крик мог оглушить кого угодно, но спутник не растерялся и успел меня подхватить.       — Романтично, значит? — мрачно переспросил он, помогая сесть. Меня так трясло, что я не придумала остроумный ответ.       — Раз приехала голодная, ешь, — развернув сухари, поделился Гурвин. И сунул мне свою кружку. Надо же. Запомнил, как я возмущалась, когда чуть не отправил меня обратно во дворец. Я понимала, что это возможно весь сухой военный паек, но не смогла удержаться и бессовестно все сгрызла, убеждая себя, что утром полуорк отправится на охоту и найдет, чем подкрепить силы. Едва я привыкла к высоте и уверилась, что не упаду от неосторожного движения, как на нас налетели комары. И стало не до луны. И не до вина. Единственное, что удерживало от позорного бегства, так это то, что уже окончательно стемнело, и я понятия не имела, как теперь спускаться с крыши.       — Это не твой слуга-вампир? — заметив летучую мышь, привлеченную вьющимся вокруг нас комариным войском, пошутила я.       — Он прикрывает мое отсутствие. К полудню я должен вернуться. Иначе заметят.       — А далеко тебе ехать?       — Три часа. Если без остановок. А так четыре.       Я промолчала, не зная, что на это ответить. О чем еще спросить?       — Так ты говоришь, что с эльфом у тебя ничего не было? — старательно изображая незаинтересованность, повторно полюбопытствовал Гурвин.       — Эльфу нужен только мой титул. И власть. А мне — его умения. Да, охрана видела нас вместе. Но я-то была одетой! Это он решил мной воспользоваться…       — Что? — гневно прорычал полуорк.       — Воспользоваться слухами о том, что у нас якобы страстный роман! — исправилась я. — И больше его близко не подпускала. Держу в строгости, в гареме. Иногда приходится его выгуливать. В последнее время от него никакого толку, слишком раскис. Гурвин, давай спустимся вниз! Я так больше не могу! Их все больше и больше!       После «романтичного» созерцания луны захламленная комнатка с одиноко догорающей свечой показалась мне лучше дворцовых покоев. Отпихнув от себя радостно заплясавшего Призрака, я с гордостью продемонстрировала его Гурвину.       — Неплохой, но тощий и пугливый, — зачем-то ощупывая сжавшегося щенка, отметил полуорк. — Слабенький.       — Но быстрый!       Напряжение между нами ушло, и я с удовольствием принялась рассказывать про гонки. Затем про то, как пришлось поспорить с Вырвином, про вытащенного из льдины эльфа, побег Лейлис, продажу кентавра и выпущенного в то самое болото, где я когда-то чуть не утонула, нага.       — Так ты и эльфов собираешься отпустить? — догадался Гурвин. Кажется, опустошенная бутылка не повлияла на трезвость его ума. А вот мне не стоило пускаться на такие откровения. — Отец тебе голову оторвет. Одно дело никчемные нелюди. Рабы. Которые никому не нужны. И совсем другое — эльфы. Пленники. Заклятые враги. Особенно тот, светлый. Древней королевской крови. Освобождение в этом случае — измена. Карается смертной казнью.       — Вообще-то твоя мать тоже эльф! — понимая, что зря допивала вино из кружки, заявила я. — Ее тоже освобождю! Освободю! Ду? Освобожду! Но ты мне тоже не веришь? Не веришь, что она жива, да?       — Я поспрашивал в гарнизоне. Оказывается, только я не знал, что она еще жива. Но я ее совершенно не знаю. Мы чужие люди. Эльфы — наши враги.       — А Лейн — твой родной дядя! — приобнимая Гурвина, нравоучительно произнесла я. — Его-то ты знаешь? Родной дядя. И он хор-роший человек!       — Человек, да?       — Ну нечеловек, какая разница! Да, он меня недолюбливает. И иногда хочет убить. Но в его возрасте такое бывает! Я, знаешь, тоже хотела песика убить, а он жизнь мне спас! Дурак-дураком, а знает, что такое... Что такое... Да что такое-то?       — Рикардия же пила как лошадь, — оглядев меня, недоуменно отметил Гурвин. — Как ты умудрилась опьянеть с двух кружек?       — Мне просто с тобой хорошо, — прижавшись к его плечу, призналась я. — Так хорошо. Так тепло. Но не так, как с Мистером Молем.       — С каким еще Мистером Молем?!       Пришлось рассказать. Чтобы вернуть себе теплое, пахнущее сухарями плечо. Разумеется, было нелегко. Я снова разревелась так, что у меня разболелся травмированный глаз. К счастью Гурвин оказался не просто слушателем. Дал мне вкусную вяленую рыбку, расставил больше свечей и посадил на кровать. Мы сидели, обнявшись, а за окном стрекотали сверчки. И мне казалось, что мы уже давным-давно друг друга знаем. Или знали. В какой-нибудь прошлой жизни.       — Ну а теперь ты мне что-нибудь расскажи, — попросила я. — А то нечестно получается. Я ничего о тебе не знаю.       — Да что рассказывать-то? — с искренним недоумением удивился Гурвин. — Во дворце меня считали уродцем. Если бы не отец, забили бы до смерти. Потом меня, как и остальных, отправили на границу. В ученики к дроу. Орк бы убил полукровку. Там рос, сражался. Когда добыл водяного змея, меня пригласили во дворец. Привез голову чудовища, показал. Наградили и снова выпроводили. Так и жил. С разрешения отца начали повышать в звании. Все знают меня, слушают, но главнокомандующий все равно Рывчин. Потому, что он не полукровка. Я с тринадцати лет на границе. То бились со степными орками, теперь гоблины. Поездка в столицу как праздник какой-то. Можно вволю поесть, отмыться от грязи, отоспаться.       — А я?       — А что ты?       — Я все время думала о тебе. Ждала. А ты обо мне думал?       — Думал, конечно. Подожди. Тихо.       Я недоуменно прислушалась. Где-то вдалеке рявкнул пес. И ему в ответ донесся узнаваемый жалующийся вой.       — Это мой песик-обормот, — расслабившись, пробормотала я. — Сбежал, наверное. Я перед гонками велела его запереть.       — Он не один, — поднимаясь, мрачно произнес Гурвин.       — Брана проболталась?       Я почувствовала, как хмель освобождает затуманенный разум. Если нянька рассказала всем, что я уехала на встречу с ревнивым мужем и не вернулась, быть беде.       — Успеешь сбежать? — тревожно спросила я, наблюдая за тем, как Гурвин гасит свечи.       — Они наткнулись на пса, приедут одновременно с ним. Поэтому нет, не успею. Но ничего страшного не произойдет. Отошлют обратно и посадят под арест. Ну и вычтут жалование.       — Ложись со мной, — прикрывшись одеялом и стянув через верх платье, попросила я. — Эти уроды обвинят нас в чем угодно, если узнают, что мы с тобой тайно встречаемся. Помнишь, что случилось, когда ты гонял меня по болотам? Если бы я тебя не ранила, нас обвинили бы в сговоре с гоблинами!       — Ты всегда так делаешь? — неохотно полюбопытствовал Гурвин. — Чуть что — сразу прыгаешь в кровать. С эльфами тоже?       — А что мне остается! — обиженно прошипела я, отодвигаясь к стенке. — Ты знаешь, как я боюсь, что они поймут, что я не Рикардия? Или заподозрят в том, что я догадалась о своем происхождении! Пока я веду себя как неразборчивая в связях развратница, у них есть и повод для сплетен, и уверенность в том, что я погружена в свои необычные увлечения и не надумываю ничего лишнего! Да и тебе небольшое представление не повредит. Пусть сплетничают, что эльф забыт, и что мы помирились. И я буду умолять папочку ради такого события простить тебя за то, что ты нарушил его приказ.       — Ты такая заботливая жена, — нависнув надо мной, зловещим шепотом произнес Гурвин.       — Делаем вид, что мы спим! Поздно уже.       — Если бы всё происходило на самом деле, я бы не дал тебе заснуть…       — Не начинай! — умоляюще попросила я. — Это уже перебор!       — Вообще-то наш медовый месяц к концу подходит. И мне даже начинать нельзя? Вот это действительно перебор, — ложась рядом, проворчал собеседник и чутко прислушался. Я тоже попыталась, но ничего не услышала. — Еще далеко. Брана целое войско, что ли, ведет?       — На кухню ее сошлю. Я ведь просила!       — Может она и не виновата. Вырвин наверняка искал тебя после окончания состязаний.       — Из-за какого-то болтуна мы так быстро расстанемся!       Я подвинулась ближе и уткнулась в плечо Гурвина. Он приобнял меня, притянув к себе, и поправил накрывающую нас шкуру.       — На самом деле никто не поверит, что боевой пес не предупредил хозяина. И что воин не проснулся, услышав клич, — пробормотал он и поцеловал меня в макушку. — Чем ты волосы моешь? Пахнет так… необычно.       — Эльфийская штука, — ответила я, не став уточнять, что заставила Кларка изобретать средство от вшей, тестируя его на оставшихся в гареме бедолагах. — Что же нам тогда делать?       — Встретим их так. Почему я должен вскакивать, услышав чье-то приближение? Рика, что ты делаешь?       — У тебя такой пресс. Как ты его так накачал?       — Мне тебя трогать нельзя, а тебе можно?       Чужие голоса заставили нас притихнуть, и я воспользовалась этим, чтобы еще раз убедиться в непробиваемости его мышц. Такие даже пуля не возьмет. Тюкнется и обратно выпадет. Наверное.       Судя по звуку, выбитая дверь отлетела в сторону. Блуждающий по дому Призрак наконец-то тоже подал голос, но жалобно взвизгнул и замолчал. Переживать за него не было времени. В темноте я почти ничего не видела кроме мрачного широкого силуэта, появившегося на пороге.       — Рикардия? — недоверчиво спросил голос Рыча Потрошителя.       — Отец? — поднимаясь, но не забыв прикрыть одеялом воображаемую грудь, удивленно позвала я. — Что ты тут делаешь?       — А ты что тут…       По-моему и без слов понятно, что я тут делаю. Судя по неловкому молчанию, догадались все. За дверью послышались сдавленные смешки.       — А ну вышли! — рявкнул Рыч и снова повернулся к нам. — Рика, но разве вы… не ссорились? Брана сказала, что Гурвин обманул тебя и пытается убить.       «Все-таки она», — запомнила я, мысленно готовя для няньки страшную месть.       — Да, мы слегка повздорили, — для большей достоверности честно призналась я. — Гурвин очень ревновал, когда узнал про нового мужа. Но я сказала, что люблю его гораздо больше. Мой супруг не какая-то игрушка на пару ночей, он — мой герой. Ты ведь простишь, что мы тебя не предупредили, папа? Я знала, что Гурвину нельзя возвращаться, но я так соскучилась, что не могла больше терпеть.       — Но Рика, это ведь из-за тебя ему нельзя, — окончательно запутавшись, пробормотал Рыч. — Я ведь видел, как он зол.       — Твои жены тоже наверняка злятся, когда появляется новая наложница, — наивно предположила я. — Но ты не запрещаешь им из-за этого с тобой видеться, так?       Рыч озадаченно почесал бороду и отвел взгляд, наконец-то поняв, почему я прячусь за одеялом.       — Раз уж здесь ночка не задалась, возвращайтесь-ка со мной во дворец, — задумчиво велел он. — Но к тебе, сын, у меня будет отдельный разговор.