Принцесса орков неизлечимо влюблена в жизнь

      Король эльфов никогда не покидал лес.       Его жизнь считалась бесценной. Несмотря на то, что лесной народ вырождался, погрязал в пороках и терял магию, древнейший род, чью чистую кровь испортил неразумный принц, женившийся на темноволосой простолюдинке, бережно оберегался. Единственной дочери короля предстояло выйти за своего родного брата. Отчаявшись отговорить отца от ужасного замысла, эльфийка сбежала из-под венца. И тотчас же попалась в безжалостные лапы орков.       Король эльфов не должен был оставлять свое королевство. Но, пытаясь спасти последнюю принцессу, он лично возглавил собранное из лесных народов войско. И был убит в отчаянном и жестоком сражении. Осмелевшие орки ворвались в лес и преследовали беглецов до самого дворца. Верный генерал попытался вывести из окружения последнего в роду принца, но обоих тотчас же схватили и в качестве трофеев доставили Рычу Потрошителю.       Королевство эльфов перестало существовать, однако выловить всех беглецов оркам не удалось. Даже огонь не уничтожил лес целиком. Потеряв немало воинов из-за хитроумных засад и ловушек, захватчики прекратили бесполезные попытки и лишь изредка устраивали охоту, опасаясь, что эльфы накопят силу и смогут дать достойный отпор.       Разумеется, всю эту историю мне выложили не сразу. Пришлось снова донимать расспросами Брану, а кое-что добавил сам Рыч Потрошитель.       Отметив Серебряный Лес как одно из мест, где можно укрыться от орков, рискуя, правда, стать затравленной охотничьей жертвой, я решила попробовать взяться за дракона. Может, он знает, как перебраться через море? Какие там страны? А вдруг где-то здесь есть неподвластные оркам горы?       Дракон меня сильно разочаровал. Я ожидала увидеть огромное крылатое чудовище, а тускло подмигивающий факел осветил довольно-таки уродливого мужчину с бугристой, частично покрытой чешуей кожей и оплавленным железным намордником а-ля злобный цепной пес-людоед. И, конечно же, тело вместо одежды опутывали цепи. Только на бедра намотана какая-то грязная тряпка.       Я обещала улучшить условия, признавалась, что захватила тело принцессы, давила на жалость, но чешуйчатый гад ни разу не кивнул, лишь выдохнул из прорезей намордника огонь, чуть не подпортивший мое и без того пострадавшее личико. Когда я вызвала к себе на вечер эльфа, чтобы понять, как расположить к себе нового знакомого, тот подтвердил, что именно эта доисторическая тварь изуродовала мне щеку и подбородок. И прямо сообщил, что завоевать доверие пленника у меня не получится. Никогда.       Дракона сгубила женщина. Полукровка, танцевавшая для орков в королевстве Рорума. Пытаясь завоевать ее расположение и искренне веря, что захватчики удерживают красавицу силой, наивный поклонник явился с предложением помочь. Поняв, кто ее гость, злодейка подмешала в вино снотворное и, пользуясь тем, что дракон крепко спит, продала его оркам.       Могучего монстра купили для боевой арены. Но оказалось, что очнувшийся дракон слишком силен и свиреп. Используя огонь, он сжег не только противников, но и зрителей. Раненая принцесса орков потребовала выдать ей виновника для жестокой расправы. Но за семь лет закованный пленник ей порядком надоел. И даже пытки перестали казаться увлекательными. Все мои слова дракон принимал за новую игру. За притворство. Он ненавидел меня так, что не замечал изменений. И даже эльф не сумел его переубедить.       Оставив безнадежную затею, я решила отвести своего живого эльфа к замороженному. Столкнуть их, так сказать, лицом к лицу. Чтобы орки не заподозрили меня в странном поведении, я заявила, что собираюсь наказать пленника в той самой пещере, куда он меня столкнул. И вытребовала себе охрану. Мои телохранители ехали позади с такими недовольными мордами, что поначалу я с трудом справлялась с желанием не оборачиваться. Мне казалось, что они подкрадутся и стукнут меня по голове чем-нибудь очень тяжелым. Потом боялась, что начнется дождь, и мы вымокнем прежде, чем доберемся до пещеры. Но спокойствие эльфа повлияло на меня положительно. Даже странно, что он выглядит настолько безмятежным. Разве ему не страшно, что в месте моего заточения бродит душа злобной принцессы орков? Какую-то травку собирает, ягоды ест. На виды любуется. Словно его на праздник ведут, а не для наказания.       Мимо, высунув язык, весело промчался мой песик. Удивительно верное создание. Сколько бы его не била, он каждый раз искренне рад меня видеть. Надо сказать, обычные ездовые орочьи псы ведут себя совершенно иначе. Они покорны и крайне озлоблены. Знают и уважают только своего всадника. Чужака могут растерзать. Брана как-то упоминала, что я, вернее, принцесса, лично вырастила такого обормота. Если верный песик и почуял неладное, то виду не подал и собратьям не пожаловался.       — Мой дражайший муж! — подобравшись к эльфу, произнесла я, с удовольствием наблюдая, как его передернуло от этого обращения. Может, я тоже немножко садистка? — Тебе ведь не нравится, когда я так тебя называю?       — И как ты догадалась? — кисло поразился тот, отодвигаясь подальше.       — Я очень сообразительная. Но мне же нужно тебя как-то называть? Может, кличку, придумать? Например, Ушастик. Нравится?       — Очень оригинально, — презрительно фыркнул эльф.       — Тогда будешь... Леголас! Нет, не подходит. Тот был светленький. Муженек? Любимый?       — Лейн. Называй меня так.       — Лейн? Неплохо. А разве эльфийское имя не должно быть страшно длинным, чтобы враг долго и мучительно страдал, пытаясь его выговорить, приправив оскорблением?       — Так меня звал один друг. Волшебник.       — У тебя есть друг-волшебник? И ты не сказал?       — Был. Раньше.       Хорошенько поразмыслив, я пришла к выводу, что подробности лучше не выпытывать. Вариантов-то немного. Либо друг оказался вдруг... предателем, либо погиб, пытаясь вытащить принца из позорного плена. Лейн, значит? Нужно запомнить. Погодите-ка!       — Ты разрешил называть тебя именем, которым называл друг? — недоверчиво уточнила я, не веря в собственное счастье. — Значит ли это, что теперь мы друзья?       — Разумеется, нет! — мгновенно открестился эльф. — И прекрати так вопить, мы не одни. И не улыбайся! Жутко смотрится.       — Да, знаю, — покосившись на сонных орков, прохрипела я. — А что так долго идем? Мне казалось, тут близко?       — Близко. Если ехать верхом.       — Отличная идея! — обрадовалась я. — Понимаю, что ты бы хотел прогуляться, но тащиться наверх очень тяжело. Эй, псинка! Псина? Смотри, что у меня есть!       Эльф брезгливо поморщился от запаха разворачиваемой колбасы. Что опять не так? Очень даже аппетитно пахнет. Я для себя вообще-то взяла. Чтобы подкрепить силы если устану и проголодаюсь. Увидев, что я собираюсь есть что-то вкусное, песик потрясенно замер, принюхался и прыгнул на меня так резко, что пришлось пожертвовать своим обедом, кинув колбасу в сторону. Проглот сменил траекторию полета, и мне удалось-таки, поймав его за ошейник, усесться верхом.       — Садись позади и держись за меня, — велела я и запоздало осознала, что мой несносный эльф наверняка начнет капризничать. — Слушай, ты же сам говорил, что за нами наблюдают. Мне что, плеткой тебя отлупить?       — Бей, — хищно прищурившись, зло прошипел эльф.       — А вот и не буду, — представив себе эту мерзкую картину, передумала я. — Бить не буду. Знаешь, у нас в школе была учительница. Так вот, отчаянных хулиганов она не наказывала. Она подходила и целовала их в лоб. Визг стоял на весь класс. Мальчишки страшно этого боялись. К чему это я? Может, мне воспользоваться школьными знаниями? Не зря же я отучилась одиннадцать лет! Пригодилось. Мне слезть и поцеловать тебя в лоб, когда поймаю? А я догоню, будь уверен.       Забравшийся на песика эльф не стал обниматься, воспользовавшись тем, что Брана нацепила на меня ремень. Естественно, тот оттянулся, и при скачках песика пребольно вдавливался мне в живот. Однако я тоже гордая птица, умолять об объятиях не стала. Лишь втайне надеялась, что Лейн начнет падать и нормально ко мне прижмется. Но эльф оказался цепким, как лосиный клещ. Если бы не мой стальной пресс, мои внутренности выпросились бы наружу до того, как мы достигли вершины. Мерзавец. Только о себе и думает. Я ведь для нас стараюсь!       В горах было прохладно. Потерев злосчастный живот, я спрыгнула вниз и, сняв с пояса веревку, обмотала ее вокруг высокого валуна, которого не смутил бы даже мой немалый вес.       Орки подъехали ближе, рассчитывая на кровавое представление. Но мы заранее подготовились. Я даже выучила несколько отредактированных эльфом реплик.       — Ты, мерзкое отродье! — надвигаясь на Лейна, зло зарычала я. — Сейчас ты узнаешь, какого это, падать в бесконечную пропасть!       — Вы не станете этого делать. Я вам еще нужен!       Плохо играет. Не старается. Или решил, что этим громилам и так сойдет?       Зловеще захохотав, я столкнула пленника вниз, и мы все наклонились, прислушиваясь к эху.       — Темно, ничего не видно, — сердито проворчала я. — Пойду посмотрю, сдох он или нет.       — Мы тоже! — обрадовались орки.       — Нет! — злобно рявкнула я. — Оставайтесь здесь. И смотрите, чтобы та тварь не перегрызла веревку! Я не собираюсь снова застрять внизу!       Спустившись в пещеру, я зажгла факел и подошла к провалу. Перепачкавшийся в песке, но невредимый эльф напряженно поманил меня к себе, и я недоверчиво приблизилась, не очень понимая, почему он не спешит встретиться со своим возможным предком.       — Похоже, я нашел твое настоящее тело, — стряхивая песок с черепа, прошептал эльф. — Здесь, прямо над костью, был отпечаток ладони. Упав и скатившись сюда, принцесса, поднимаясь, коснулась тебя. Видишь это пятно? Кровь.       — Но я совершенно точно не из этого мира!       — Ты забыла о себе. Потому, что находишься не в первом теле. Возможно, это было настоящим. Твоим.       И что мне делать? Порадоваться этому открытию? Звучит как-то грустно. Я целиком попала в это мир и умерла? Это — я? Выгляжу неважно.       — Я читал в книге, что иногда человеческий разум уничтожает болезненные воспоминания. И появляется пропал в памяти.       — А сколько я фильмов об этом смотрела... Получается, я умерла, поэтому решила забыть все, что знала об этом мире? А волос не осталось, нет? Я хоть блондинкой была? Всегда мечтала быть обворожительной голубоглазой блондинкой!       — Глаз точно нет, — мрачно пошутил эльф. — Да и кости выглядят старыми.       — Пойдем-ка закончим нашу экскурсию и наверх! — поежившись, предложила я. Не хочется задерживаться в том месте, где я однажды уже умерла.       — Принцесса скорее всего здесь, — поднимая череп, неторопливо заметил Лейн. — Раз ее нет в твоей голове, значит вы, скорее всего, поменялись местами. Любопытно.       Я тотчас же отбежала подальше. Возвращаться обратно в кости как-то не хочется. И даже если эльф издевается — не смешно.       — Прощайте, ваше высочество, — издевательски произнес мой муженек, кинув череп в небольшую ямку. — Надеюсь, вы меня слышите и понимаете. Сладких снов.       Он наступил на кости ногой, вдавливая глубже в песок.       — Вообще-то это моя бывшая голова! — не утерпев, возмутилась я.       — Могу закопать тебя рядом, — вдохновленно предложил Лейн.       — Ага! Так я там и лягу! — попятившись, сердито пробормотала я. — Тебе тогда тоже придется внизу остаться и вечно охранять мою могилку. Мой песик тебя не простит и не отпустит!       Вспомнив, что сверху сидят еще и любопытные орки, я выбралась из провала и, отлупив плеткой валун, проорала несколько ругательств и угроз. А потом отвела эльфа к ледяной глыбе.       Забравшись до уровня лица, Лейн долго смотрел на замороженного сородича и молчал, а я изнывала от любопытства.       — Ну, кто это? — не утерпев, взвыла я. — Ты его знаешь?       — В этой замерзшей воде столько магии, что ее хватит еще на несколько веков. Я понятия не имею, кто это может быть. Золотистый цвет волос — признак предка-основателя. И правящего рода. Пленник не мертв. Он спит и видит один и тот же сон. Бесконечный кошмар. Кто-то заточил эльфа здесь. Как преступника. Мой народ не убивает своих. Никогда. Но тех, кто виновен во многих смертях, не изгоняют, как это обычно происходит. Их наказывают вечным заточением. К примеру, вот так. Возможно из-за его преступлений, он вычеркнут из нашей истории.       — Ты знаешь, как его освободить?       — Это плохая идея, — спрыгнув вниз и осмотрев костлявое трио, отозвался Лейн. — Похоже, это его сообщники. Или последователи. Черепа принадлежат эльфам. Умерли своей смертью. Но мучились долго.       — Почему же сразу плохая?       — Скорее всего разум древнего эльфа уже давно поврежден. Он невероятно силен и опасен. И при этом совершенно безумен. Не удивлюсь, если он не станет разбираться, спасли мы его или заточили.       — Поняла. Пусть лучше там сидит. Я-то думала, что он...       Да уж. Кажется, моя теория о главном герое, героине и злодейке дала трещину. Во-первых, откуда здесь появится героиня? Из-за моря? С неба спустится? Сомневаюсь. Замерзший эльф — какой-то обезумевший псих, которого лучше не трогать. А я не перерождалась злодейкой. Я жила здесь. В этом мире. Возможно, в своем настоящем теле. Которое так заботливо муж в песочек втоптал.       — Нужно уходить, — заметил Лейн. — Тебе не стоит здесь задерживаться. Из-за души принцессы орков. Но сперва избей меня. Как следует.       — Я долго думала о нашем плане. И как-то он мне не понравился. Ты же говорил, что принцесса любит пить медвежью кровь, верно?       — И что?       Зловеще усмехнувшись, я сняла с пояса обе фляги. Понявший, что я задумала эльф настороженно попятился, но вовремя вспомнил, что чужая кровь лучше, чем собственная.       Увидев, как я вытаскиваю из пещеры обмотанную веревкой окровавленную эльфийскую тушку, орки одобрительно загукали. Мне не хотелось пачкаться, но пришлось перекинуть мужнее тельце поперек хребта песика и на всякий случай дополнительно прикрепить веревкой.       Оказалось, что ездить с эльфом-трофеем гораздо удобней. Если бы не эти безумные прыжки по камням, мне бы даже понравилось. Но спуск вниз походил, скорее, на аттракцион, придуманный каким-то сумасшедшим.       Дотащив притворщика-мужа до излюбленного деревца, я отлупила плеткой неожиданно напавшего на меня нага и, загнав его в пруд, велела Бране подготовить для меня ванну. Удивившись очередному приступу чистоплотности, нянька все же натаскала воды и проявила особое усердие, принеся любимых игрушек принцессы: лягушек и притворяющегося дохлым ужа.       Орала я ужасно. Так, что окна чуть не полопались. Но слишком уж неожиданно это случилось. Сидишь себе в теплой ванночке, потираешь свои мускулистые плечищи, а на тебя вдруг вываливают холодных скользких лягушек и воняющую змею.       — Золотце, тебе ведь так нравилось с ними играть! — вылавливая ловко уворачивающихся земноводных, причитала моя добрая нянюшка.       — Я уже взрослая! — обматываясь полотенцем рявкнула я. — А это змея напомнила мне про взбесившегося нага, на которого я жутко зла! В следующий раз спрашивай перед тем, как соберешься меня "порадовать"!       — Козявка, чего ты так разоралась?       Я мысленно возблагодарила свою природную стыдливость, которую не ведал бесцеремонно ввалившийся в мою купальню младший братец.       — Тебя из тронного зала слышно. Думал, псу какому хвост откусили. А это снова ты.       — А ну вышел отсюда! — гневно заорала я, заглушая его бесконечную болтовню.       — Да ладно тебе. В детстве мы вместе купались. Ты еще постоянно писа...       — Врежу тебе! — прорычала я, поняв, которую из позорных историй он собрался мне припомнить. Я так не делала!       — Ну-ка врежь, — подзадорил Вырвин, предвкушающе похрустывая костяшками пальцев. — Давай, слабачка. Ударь своей сломанной лапкой. Посмотрим, на что ты способна.       Стиснув кулак, я поняла, что в ближнем бою против орка лишь в очередной раз опозорюсь. Но и отступать нельзя. Как там было с эльфом? Сработает ли с этим мелким уродцем?       Орк набычился и сам подставил лоб, наивно подумав, что я решила с ним пободаться. Я чмокнула его как можно отвратительней. Со звуком и слюнями. В наступившей тишине стало слышно, как плюхнулась и торжествующе квакнула выпавшая у Браны из рук лягушка.       — Ты чего? — опомнившись и торопливо вытирая лоб, обиженно взревел Вырвин. — Что ты сделала?       — Поцеловала любимого братца, — снисходительно отметила я.       Вывалившийся из купальни орк бросился к зеркалу, чтобы проверить, все ли в порядке с его черепушкой.       — Мерзость-то какая! — издалека выкрикнул он. — Всё издеваешься надо мной, да? А я-то хотел позвать тебя смотреть, как Гурвин возвращается! Он вот-вот въедет в город!