Принцесса орков неизлечимо влюблена в жизнь

      На мой вой сбежались все. Все, кто не уезжал на ночную охоту. Вызванный до полусмерти перепуганной Браной шаман торжественно сообщил, что в меня вселился злой дух, который, услышав свое упоминание, избил его плетью так, что удирал шарлатан на четвереньках, роняя выдранные из украшения петушиные перья. Вытолкав зевак из своей комнаты, я немного пришла в себя и кое-как вытерла с лица растекшуюся угольную черноту. Мистер Моль... то есть, Лордзес испугался бы, увидев меня в таком состоянии.       Подняв его удивительно легкое тело и зачем-то стараясь не повредить крылья, я вышла во двор. Песик, решивший, что я вынесла ему еду или большую игрушку, радостно заплясал вокруг, но был избит так, что с жалобным воем унесся жаловаться своей собачьей мамочке.       Всю дорогу до леса, я несла Лордзеса на руках. Иметь сильное тело не так уж и плохо. Не хотелось, чтобы к моему единственному в этом мире другу прикасались вонючие орки. Найдя огромное дерево, я примотала тело феи ремнем к спине и, вскарабкавшись наверх, с удивлением обнаружила спрятанный в листве домик, сплетенный из гибких веток и виноградных лоз. Необычное жилище было заброшенным и слегка пострадало от дождя и ветров. Но внизу тело Мистера Моли могли раскопать грязные падальщики — орочьи псы, рыскающие по всей округе. Уложив тело в сухие листья, я тоскливо взглянула на бледное лицо фея и навсегда закрывшиеся золотистые глаза. Мне хотелось запомнить его другим. Живым. Но теперь уже поздно. Феи ведь спят на деревьях? Надеюсь, здесь его никто не потревожит.       Закрыв все щели, чтобы внутрь не пробрались хищные птицы, я спустилась вниз и поняла, что совершенно не представляю, откуда пришла. Снова залезть на дерево, чтобы оттуда, сверху, высмотреть самое высокое здание — городскую тюремную башню? Возвращаться-то все равно не хочется. Пойти и окончательно заблудиться? Заманчиво. Разгуливая по лесу, я наткнулась на болото и поняла, что мои скитания гораздо опасней, чем я представляла. Каким-то удивительным образом я забралась в место, окруженное сомнительными лужицами, не слишком надежными кочками и недовольно следящими за мной лягушками, поэтому даже обрадовалась, увидев своего избитого недовольного песика и всадника-орка.       — Король зовет, — резко осаживая рослого бурого гиеноведя, сердито буркнул орк. — Поехали.       Второй раз в жизни забравшись на своего мохнатого скакуна, я слегка озадачилась отсутствием сбруи. Держаться за ошейник неудобно. От тряски постоянно соскальзываешь из стороны в сторону. Это оркам удобно. Они высокие и широкие. А я?       Песик постоянно забывал, что он не один, и мне в лицо то и дело лезли низкие ветки. Вся в паутине, листьях и болотной грязи я в очередной раз оказалась в тронном зале. В качестве подсудимой? Меня обвинят в том, что в меня вселился демон? Или жестоко казнят за избиение шамана? Могут ли орки заподозрить, что в принцессу подселилась совершенно другая сущность?       — Косточка, что же с тобой приключилось? — поднимаясь с трона и спускаясь вниз, хрипло прорычал орк, весьма скверно изображая сочувствие. — Ты расстроилась из-за того, что игрушка так рано испортилась?       — Забыл предупредить, — не дав мне ответить, виновато влез дядя. — Для фей четыре капли — слишком много. Это очень хрупкие создания.       — Да она его раздавила, — фыркнул Берн Однорукий. Мой старшенький. — Залюбила до смерти. Впечатляет, сестра.       — Он умер от отвращения, едва увидел Козявку, — выдвинул свою версию младший. — Она же уродина.       — Как ты говоришь о сестре, дубина? — выдав братцу оглушительную затрещину, нравоучительно прорычал отец. — Не обижайся на этого дурака, косточка, все знают, что ты у нас самая дикая принцесса орков. Как она шамана отделала! Видали, а? Какая-то ты кислая, дочь. Хочешь, мы тебе новую фею поймаем? Я слышал, в Лукании в лесу есть феи с синими крыльями. Цвета неба. Хочешь себе такую?       — Нет, — мрачно ответила я. Не хватало только новых жертв! — Феи быстро погибают. Я даже не успела наиграться. Если захотите меня порадовать, можете подарить тролля или огра. Их можно долго мучить.       Отец довольно оскалился и похлопал меня по плечу. Похоже, дикие выходки здорово повышают ему настроение.       — А зачем ты пошла на болото, косточка? — неожиданно совершенно другим голосом вкрадчиво полюбопытствовал орк.       — Я так разозлилась, что убежала и заблудилась.       — Это на тебя так похоже... Ладно. Можешь идти. Я приказал привести к тебе эльфа. Опробуй на нем дядино зелье. Кажется, Шран наконец-то смог создать хоть что-то годное.       Я вышла не прощаясь. Кажется любители драмы начали воплощать свои грандиозные планы в жизнь. Хотят поиграть со мной? Не выйдет.       Я думала, что эльф успел сбежать или сидит, забившись в угол ванной комнаты, но он величественно полулежал на моей кровати, встречая все тем же презрительным взглядом. Еще недавно здесь, на тот же месте, лежал мертвый Мистер Моль. И вот уже новая жертва.       — Я сегодня устала, так что возвращайся в гарем, — велела я, тоскливо взглянув на книгу и увядший лист, в котором приносила ягоды. Может, фей отравился лягушками? Он жаловался на слабость и отказ крыльев, но умереть так внезапно...       — Я хочу вас утешить, моя госпожа, — расстегивая рубашку, неторопливо произнес эльф. — Мы ведь так давно не были вместе! Вы ведь помните подаренный мне браслет? Посмотрите. Я ношу его с собой.       — Молодец, — устало похвалила я. — А теперь застегивай обратно пуговички и выметайся отсюда вместе с подарком.       Погодите-ка. Разве это не та самая возможность? Чего это я его выгоняю? Впрочем, кажется он не собирается уходить. Его что, уже чем-то опоили? Похоже на то. И что мне с ним делать?       Напрашивающийся ответ мне не понравился. Я девушка порядочная, верная своему одному-единственному. И нечего спускать с плеча рубашку! Тоже мне, соблазнитель ушастый. У меня только что умер друг. А ты напрашиваешься на ведро холодной воды.       — Хотя бы один поцелуй, госпожа, — подобравшись ко мне, прошептал эльф, впервые за все наши встречи взглядами изменив холодному презрению.       — Если научишь меня читать.       У меня были большие сомнения, что в таком состоянии из него выйдет хороший учитель, но почему бы не поторговаться, пользуясь случаем?       — А зачем вам читать? — на удивление сильно сжав мою руку, выдохнул муж. — Разве орки читают?       — Так я не орк, — осторожно отпихивая его от себя, призналась я.       — Разве? Госпожа, а помните, что вы кричали, когда нечаянно провалились в пещеру?       Вот тут-то я и почуяла подвох. Что я могу об этом помнить? Ответ скорее всего донельзя прост. Если вспомнить характер принцессы. Сыпала угрозами и проклятиями?       — Я так испугалась, что смутно припоминаю. Знаю только то, что упала не случайно. И то, что ты мне не помог. Подло удрал и даже не извинился.       — Разве у меня был выбор? Смотрите.       Он снял рубашку. И да, то, что я увидела, выглядело совершенно не соблазнительно. На его теле живого места не было. Запекшаяся кровь, содранная кожа, раны, старые шрамы, следы от плети, синяки. На спине — вырезанное ножом клеймо. Эльф намеренно повернулся кругом, чтобы показаться во всей красе. И, не выдержав, я поспешно отвела взгляд. Это что за следы? Неужели укусы? Не орочьи. Человеческие. Рика, что же ты вытворяла?       — А теперь сделайте то, что вы обещали, — издевательски попросил пленник. — Вы же сказали, что повесите меня на собственных внутренностях. Я уже несколько дней сгораю от предвкушения и нетерпения.       — Обещала, но передумала! — нагло заявила я, подбирая рубашку и заботливо накидывая ему на искусанные плечи. — Потом еще руки отмывать придется, пол весь запачкается...       — Кто же ты такая? — внезапно приблизившись вплотную, совершенно другим, не томным тоном резко спросил эльф.       Я вздрогнула от неожиданности. Что происходит? Он должен был обрадоваться и оставить меня в покое. Неужели я что-то упустила из виду?       — Что за нелепый вопрос! — отталкивая его, нервно рыкнула я.       — Ты не принцесса Рикардия. И не можешь быть ей. Даже если бы она ударилась головой и потеряла память. Я следил за тобой с самого возвращения. Ждал наказания. Обвинения. Гнева. Ты не принцесса. Да, тебе удалось провести старуху и безмозглых орков. Но не меня. Я видел твое лицо с дерева. Тогда, когда ты несла на руках умершую фею. Ты плакала. И это были настоящие человеческие слезы. Слезы непритворного горя. Именно в тот момент мои сомнения исчезли. Я спросил тебя про браслет. Разве он похож на подарок? Это ограничитель магической силы, изготовленный предыдущим шаманом. Злобная похотливая тварь пускала на меня слюни, а ты оттолкнула, когда я притворился, что готов к тому, о чем так долго мечтала принцесса. Ты не помнишь, как я столкнул тебя в пещеру. Не помнишь, что кричала и умоляла о помощи, испугавшись смерти. А теперь я повторю свой вопрос. Кто ты такая?       Похоже, я действительно его недооценила. Он следил за мной? Еще и подловил, использовав грязный трюк. Нас ведь никто не подслушивает? Даже если так, эльф говорил очень тихо. Не думаю, что он собирается выдать меня оркам. Хотя... как знать. Ведь я нахожусь в теле той, что причинила ему безумную боль.       — Хорошо. Ты меня перехитрил, — отойдя подальше от двери, хрипло призналась я. — Да. Я не принцесса Рика. Но я понятия не имею, кто я такая.       — Ты превратилась в нее? Зачем?       — Это тело принадлежит ей. Принцессе орков. Я не знаю, как в нем оказалась. Очнулась уже в пещере, не запомнив падения. Но там было кое-что странное. Я видела вмерзшего в лед светловолосого эльфа. Рядом лежали скелеты. Не знаю, чьи, но точно не орков. Тогда я подумала, что они были людьми. Я понятия не имела, что это за мир. Я никого здесь не знаю. Лордзес стал тем, кто рассказал мне то, что отказывалась говорить Брана. Открыл правду обо мне, о моих родителях.       — Не поверишь, но принцесса уже давно знала правду о своих родителях.       — Что?       — Ей сказал дроу. Темный эльф. Второй муж. Прямо сказал, что орк сидит на троне, украшенном черепами ее настоящих отца и матери. Только вот выращенное бездушными тварями чудовище отказалось его слышать. А затем избило так, что пленник неделю не мог есть. Сломала ему челюсть. Поэтому ты, демон, плохо притворяешься.       — Я не смогу просто так калечить людей! И нелюдей тоже.       — В таком случае даже орки догадаются, что ты не их принцесса.       — Плевать. Я лучше умру, чем стану такой как она.       — Рика, девочка моя, я вхожу!       Услышав голос Браны, я оглянулась на дверь и вспомнила, что не запиралась. Будет нехорошо, если меня увидят мило беседующей с эльфом. Пока я думала, что теперь делать, предприимчивый муж сунул мне в руки плетку и, обмотав ремень вокруг шеи, осел на пол, рискуя задохнуться.       — Развлекаешься, золотко? — смущенно захихикав при виде вновь упавшей рубашки, порадовалась нянька. — А я тебе обед принесла. Вдруг утомилась и проголодалась?       Поставив поднос на стол, гномиха с жадным любопытством уставилась на израненного эльфа.       — Пошла вон! — рявкнула я, понимая, что рискую быть разоблаченной.       Вытолкав не торопящуюся уходить Брану, я поспешно заперла дверь и стала свидетельницей немой сцены между плетью и невольником. Эльфу явно хотелось уничтожить ненавистную вещь, но он сдержался и брезгливо отшвырнул ее в сторону.       — Раз у нас один враг, нам стоит держаться вместе? — полюбопытствовала я, понимая, что нужно разобраться с этим до того, как явится кто-нибудь еще. — Может, скажешь, как тебя зовут?       — Я не говорю свое имя тем, кто недостоин его услышать.       Какой недотрога! А совсем недавно лез ко мне, умоляя о поцелуйчике!       — Но ты ведь не просто так отказывался уходить? Тебе от меня что-то нужно, не так ли?       — Все верно, — сверкнув глазами, зло прошипел эльф. — Я готов пойти на что угодно, лишь бы отсюда выбраться!       — Читать научишь?       — Это тебе только навредит. Оркам не нужна поумневшая принцесса.       — Видишь ли, дорогой муж, — проследив за тем, как дражайший супруг вздрагивает от отвращения, неторопливо проговорила я. — Мне тоже хочется как можно скорее уйти отсюда как можно дальше. И, желательно, больше никогда не встречаться с моим милым семейством. Между прочим. Не откажитесь ли вы, ваше высочество, разделить со мной скромную трапезу?       — Когда я вижу тебя, аппетит пропадает.       — Раз не хочешь кушать — учи читать.       — Это бесполезная трата времени!       —Для тебя — да, — согласилась я. — Может, прямо скажешь, что тебе противно находится со мной в одной комнате?       — Все верно. Меня выворачивает изнутри от отвращения и мутит от страха. Ведь чудовище в любой момент может вернуться. Больше всего на свете мне хочется убить тебя сейчас, пока ты растеряна. Пока не понимаешь, как управлять этим телом. Как избивать плетью. Как натравить орочьих псов на эльфа. Но остаток разума твердит, что ты нужна мне живой. Потому, что только ты можешь вытащить меня из кошмара. Ты. Или даже настоящая принцесса. Мне почти удалось сбежать. Я использовал выращенные во дворике травы, чтобы избавиться от запаха, перешел реку, но псы нашли. Я уступаю им в скорости. Из-за того, что слишком слаб. От голода. Незаживающих ран. И от того, что я медленно, но верно теряю рассудок.       — В таком случае советую все-таки поесть, — поняв, что приставать с просьбой об уроках бесполезно, разочарованно предложила я. Ладно. Придется использовать другие способы, чтобы узнать больше об этом мире. — Излей душу. Расскажи мне о принцессе орков. Какая она была? Что мне делать, чтобы меня не разоблачили?       — Принцесса верила в то, что она может стать равной оркам. И всячески им подражала. Речью. Внешностью. Поведением. Король Рыч Потрошитель, нынешний правитель орков, ее идеал. Она слушалась только его, беспрекословно, как бесконечно преданная псина. Ее гарем, скорее, собранный развлечения ради зверинец. Как же иначе, ведь у каждого знатного орка не меньше десяти наложниц. Свою благосклонность принцесса выражала через унижения и боль. Как и любому из орков, ей нравилось наблюдать за чужими страданиями. Чтобы достоверно сыграть ее, тебе придется замарать руки кровью. Потому, что любимое развлечение орков это охота. Их разведчики находят беглецов и загоняют в определенное место. И тогда собравшиеся орки соревнуются, кто убьет больше. Отношение к пленникам гораздо хуже. Чтобы стать Рикой, тебе необходимо наказать меня. Так, чтобы даже самый безжалостный орк проникся к тебе уважением.       — О, насчет этого не переживай.       Я глянула на соленые свиные уши и поняла, что тоже как-то не хочу есть. А надо бы. Иначе вернувшаяся Брана не поймет, что случилось с ее прожорливым золотцем.       — Орки хотят, чтобы я родила им очередную жертву, — кидая эльфу пузырек, нехотя поделилась я. — Мы уже не так забавны. Поэтому меня выдают замуж за Гудвина. Нет. Погоди... Гудрина.       — Гурвина, — поправил мой так и не изволивший представиться собеседник. — Это плохо. Очень плохо. Похоже, орки тобой наигрались и решили избавиться.       — Что, все настолько плохо?       Не торопясь отвечать, принц открыл пузырек. Принюхался, лизнул крышку и призадумался.       — Действенное средство, — отметил он, задумчиво наклонив голову.       — Зачем ты попробовал! — насторожилась я, передвинувшись так, чтобы между нами оказался стол. Если эльф без зелья так достоверно сыграл соблазнителя, пить ему точно не стоит!       — В твоем случае не поможет ни один любовный эликсир, — снисходительно фыркнул мой благоверный. — Видишь ли, в тебе нет ни капли женственности. Тебе удалось стать похожей на орка. Так сразу и не догадаешься, что ты принцесса, а не людоед. Даже изнывая от любовного томления едва ли захочешь утешиться с пауком неопределенного пола. Или с жабой.       Прекрасное сравнение. Теперь понятно, как он меня видит. Очень доходчиво. И немного обидно. Жаль, что нельзя пинками выгнать его из моей комнаты. Я нужна ему, а он — мне.       — Так что насчет моего жениха? Почему все так плохо?       — Потому, что ты станешь пятном на его репутации. Скорее всего он попытается тебя убить. Незаметно. Так, чтобы никто не догадался, кто виноват.       — Разве орки не действуют напрямую?       — Он полукровка. Такие как он гораздо опасней чистокровных орков. Полукровки растут в унижении, тая обиду, становясь хитрей и коварней. Понимая, что мирные расы их не примут, они пытаются завоевать признание тех, кто уважает только грубую силу и жестокость. Несмотря на это, долго не живут.       — Так он наполовину человек?       — Нет, — странно скривившись, произнес эльф. — Он мой племянник.