Принцесса орков неизлечимо влюблена в жизнь

      Чтобы пощадить мои глаза, в обеденном зале зажигали свечи. Возможно, маленькая принцесса плакала и жаловалась, что ей ничего не видно. Орки прекрасно ориентировались темноте.       После того, что я узнала от Мистера Моли, смотреть на чавкающих, истекающих слюнями родственников стало еще противней. От смешавшегося запаха мяса и рыбы сильно подташнивало. Есть не хотелось, поэтому я предусмотрительно захватила с собой песика. Он успешно помогал с уничтожением ужина. Хоть в чем-то пригодился! Даже немного привыкла к нему. Да, изо рта щеночка пахнет хуже, чем от немытого орка, кусается, не слушается, недалек как предыдущая владелица тела, но, кажется, очень ко мне очень привязан. Ведь именно благодаря ему меня так быстро вытащили из холодной пещеры-ловушки.       — Где ты была, Козявка? — подвинувшись ближе, полюбопытствовал младший брат. Вырвин. Пришлось-таки повторно расспросить Брану о моем семействе, чтобы запомнить для начала хотя бы самые важные имена.       — Слышал, ты заходила в гарем, — многозначительно заметил отец. — И даже запугивала Турда.       Оба уставились на меня. Мистер Моль был убийственно точен. Глупенькая Рика принимала их внимание за чистую монету, в то время как орки изощренно над ней издевались. Для них я — надевший корону принцессы шут, которого могут убить после неудачного представления. Что на это ответить? Пошутить или на весь зал сказать какую-нибудь нелепость?       — Да, отец, эта свинья меня не уважает!        «И теперь я понимаю, почему».       — А как твоя рука?       — Я и левой смогу тебе врезать! — пообещала я, вызвав взрыв довольного гогота. Теперь понятно, почему после моих ответов так часто смеются. А я-то поначалу думала, что они не такие уж и плохие. Весельчаки.       — Думаю, пора и тебе задуматься о детях, — опершись на обглоданную кость, серьзно произнес орк-отец. — Хватит играться со своим зверинцем. Когда вернется Гурвин, сыграем и твою свадьбу.       Понятия не имею, кто этот Гурвин. Орк? Мне теперь обрадоваться или закатить истерику?       — Не хочу за Гурвина! — на всякий случай капризно заявила я.       — Ты отвергаешь моего сына?       «Сына? Мне не послышалось?»       — Он же... мой брат?       — И что с того? Вы не кровные родственники. Рика, смотрю, ты совсем распоясалась. Я здесь главный! Я! Ты поняла меня, косточка?       Хорошо, что я привыкла к его грозному рычанию. Другая бы, наверное, упала бы в обморок. А я могу рявкнуть громче. Но не сейчас. Кажется, отец действительно разозлился.       — Что тогда будет с моим гаремом? — печально осведомилась я, подозревая, что ветер перемен не сулит ничего хорошего ни мне, ни злосчастным пленникам.       — С гаремом... Ладно, оставим твоих уродцев. Но даже не вздумай понести от кого-то из них!       — Что и куда понести? — не поняв, угрюмо проворчала я, не осмелившись испытывать отцовское терпение.       — Дитенка в подоле, — наклонившись ко мне, терпеливо пояснил дядя. — Ты ведь пьешь мои отвары? Кстати, я приготовил неплохое любовное зелье. Опробуй. Порезвись напоследок.       И он, подмигнув, сунул мне пузырек в красной жижей, подозрительно напоминающей кровь.       — А как оно действует? — на всякий случай уточнила я. Если он потом спросит, будет неудобно говорить, что я выкинула его подарок.       — Четыре капли на язык. Не вздумай на себе пробовать! Только наложнику. Там такой отходняк утром, что до тренировки не доползешь. Я-то сдуру лизнул чутка. Потом чуть не сдох. Но жене так понравилось, что мы с ней потом подрались из-за этого пузырька. Не хотела, чтобы отдавал. А я-то почти не помню, что было. И утром как после неделькой попойки. Кстати о попойке. Двойная свадьба? Уже представляю, что там будет твориться! Еще и гоблины явятся. Ох, хорошо! Давненько я с ними не дрался.       — Косточка! Дочь! Время пожелать папочке доброй ночи!       На этот раз я ударила изо всей силы, но орк даже не шелохнулся.       — Муха укусила, — потирая скулу, прокомментировал он, вызвав уже надоевший оглушительный гогот. — Готовься к свадьбе, косточка. Поучись кашеварить для мужа. Брана научит всему, что необходимо. Шран, Агр, идите за мной. Нужно кое-что обсудить.       Почему-то решив, что говорить будут обо мне, я, стараясь быть незаметной, кралась за орками до роскошного зала со множеством колонн, служащих отличным укрытием. А это трон? Какой-то он слишком тесный для орка. Но отец поместился. И его взгляд сразу изменился. Покрытые шрамами руки скользнули по подлокотникам к двум человеческим черепам, отполированным до блеска его грубыми пальцами. Он ласкал и поглаживал старые кости словно любимых питомцев. Так можно было бы баловать песика. Кстати, куда он делся? Как бы не выдал меня, вздумав поиграть!       — Повелитель, зачем вы нас вызывали? — стоя перед королем, торжественно спросил дядя.       — Всё из-за свадьбы, — мрачно произнес отец, недовольно стиснув черепа, легко поместившиеся в его ладонях. — Думаю, гоблины могут напасть во время пира. Я с самого начала не понимал, с чего бы им сватать мне эту уродину. Но сегодня за столом ты заговорил о пьянке и драках. И я вспомнил свою последнюю свадьбу. Тогда к нам пробрались несколько эльфов, прирезавших наших воинов как скот, как спящих свиней!       — Давно уже пора повесить голову их ублюдка-принца над воротами!       — Нет, — вновь подобрев к черепам, задумчиво пророкотал король. — Пока он жив, он страдает. И служит отличной приманкой.       — В последний раз он чуть не сбежал, притворившись послушным и сопровождая принцессу на прогулке! Если бы не псы, мы бы даже не заметили!       — Косточка глупа, но не настолько, чтобы дважды попасться в одну и ту же ловушку. Она его больше не выпустит. Но я удивлен, что она до сих пор не выплеснула на нем свой гнев, не выковыряла ему глаза и не открутила пальцы.       — Думаю, она готовит более изощренную месть, — заметил незнакомый мне второй орк. — Сегодня, придя в гарем, она отобрала у невольников еду и ела у них на глазах. Повар понял намек, и все уродцы сидят голодными.       — Ему просто лень для них готовить, — хохотнул дядя. — Голод для наложников не в новинку. Но я подкинул принцессе новое зелье. Если оно подействует, эльф будет унижен так, что снова попытается покончить с собой.       — А что, если косточка выносит его ребенка? Я лично взялся бы за его воспитание. А потом бы заставил прикончить отца.       — Оно того стоит? Эльф с самого начала будет ненавидеть своего выродка.       — Несомненно. Тем не менее, это будет его единственное дитя. Полукровка, но королевского рода. Их надежда.       — А как же Гурвин?       — А что он сделает? Этот ублюдок слишком заигрался. Считает себя таким же, как и его братья! А эти тупицы еще и соглашаются! Никчемные щенки! Разве хоть один похож на того, кто достоин занять мое место?       — Гурвин, — мрачно прорычал дядя. — Воины уважают его. Следуют за ним.       — Когда узнают, что эльф наставил ему рога, перестанут. Женитьба на косточке сломает судьбу даже полубогу. С женой, которая ведет себя, как похотливая псина и не подчиняется мужу, он станет всеобщим посмешищем.       — А если он откажется жениться?       — То станет изгоем. Мое слово — закон. Шран, ты займешься подготовкой к свадьбе и сделаешь так, чтобы гоблины не превратили ее в похороны. Агр, проследи за принцессой. В последнее время она сама не своя. Как бы Брана не сболтнула ей лишнего. Время ночной охоты. Вы нашли подходящее место?       — Да. В Диких Холмах прячутся беглые гномы.       — Отлично. Самое время немного развлечься.       Я тихонечко осела на холодный пол. Зря я сюда пришла. Чем больше узнаю, тем сильнее вдавливает в землю это безжалостное знание.       Вернувшись к себе в комнату, я проигнорировала воркотню Браны, однако позволила снять с себя «украшения» и смыть боевую раскраску. Гномиха попыталась подсунуть мне нанизанных на палочку лягушек, но я отказалась от «любимого» лакомства и молча пялилась на свое уродливое отражение. Стоит ли попытаться покончить с собой? А если на том свете будет хуже? Что я натворила, чтобы оказаться в этом теле?       — Да что же с вами такое! — причитала Брана, растерянно мельтеша вокруг. — Кого сегодня позвать? Вашего первого мужа? Пора бы его хорошенько наказать! И настроение сразу улучшится! Выпустите гнев! Нельзя такое в себе держать.       — Пусть придет ми… фея. И скажите, чтобы вернул мне то, что я у него оставила.       Нянька хотела возразить, но вовремя захлопнула рот и подозвала орка, а я вытащила из-за пазухи помятый и увядший, но уцелевший кулек ягод. Пузырек с любовным зельем так и не выбросила, опасаясь, что его могут найти и использовать против меня. Прикрыв шрам от ожога полумаской, я неловко опустилась на кровать. Мистер Моль ведь не поймет меня неправильно?       Недовольный орк грубо впихнул обнявшего книгу фея, и Брана, многозначительно ухмыляясь, скрылась за дверью.       — Не подслушивать! — высунувшись в коридор, сурово приказала я.       — Но мне ведь нужно забрать вашего наложника и отвести обратно, — осклабилась гномиха.       — Не нужно! Он останется здесь на всю ночь! Пошли вон!       Избавившись от сплетников, я заперла дверь, задернула шторы и наткнулась на слегка испуганный взгляд насторожившегося от моих приготовлений фея. Освещенного расставленными старательной Браной кроваво-красными свечами.       — Я позвала тебя для того, чтобы просто поговорить! — чувствуя, как кровь приливает к голове, сдавленно выдавила я. — Но ты, наверное, голоден? Поужинаешь со мной?       Сев за стол и подвинув неожиданно заинтересовавшемуся лягушками фею подготовленные нянькой лакомства, я проклинала эту неловкую романтическую атмосферу. Как можно было всё так испортить? Ужин при свечах? Не хватает только рассыпанных лепестков роз и музыки! Все вопросы позабыла. Только и думаю о том, что он неправильно истолковал мое желание побыть наедине!       — Замороженный эльф! — наконец-то вспомнила я и снова встретила непонимающий взгляд тихо жующего лягушек фея. — Недавно я провалилась в какую-то пещеру и там, в глыбе льда, был светловолосый эльф. Для трупа он как-то слишком хорошо сохранился. Ты не знаешь, кем он может быть?       — К сожалению, никогда об этом не слышал. Возможно, он находится в пещере давно. Мы, феи, не так долго живем, чтобы помнить об этих событиях.       — Я слышала, вам не приготовили ужин. Это правда?       — Такое случается, — беззлобно произнес Мистер Моль. — Для нас готовят отдельно, не на королевской кухне. Когда у повара нет настроения, он уходит в свою деревню. Потом его возвращают. Иногда через несколько дней.       — Разве это не ужасно? Пора бы это прекратить! Как мне вас отпустить на волю?       — Если мы перестанем вас развлекать, нас убьют. Возможно, съедят. Для орков мы ничем не лучше скота.       — Ты совсем не можешь летать? — осторожно уточнила я.       — Да. В последнее время я чувствую странную легкость и слабость. Мое время уже на исходе.       — Вот уж нет, — проворчала я и подвинула ему лист с ягодами. — Я собрала это возле горы. Надеюсь, они не ядовитые.       — Ты собрала их для меня?       Его взгляд впервые показался мне живым. Беспомощно обвисшие крылья чуть расправились, а в глазах сверкнули золотистые искорки.       — Это кудевика, редкая и красивая ягода, — бережно взяв двумя пальцами одну из них, негромко произнес Мистер Моль. — Она может расти даже на камне. Ведь она очень любит солнце и тянется к свету. Пытается оказаться как можно выше. Но в горах слишком холодно, поэтому она никогда не добирается до вершины.       Я отвернулась. На этот раз, чтобы не смущать его. Пусть спокойно поест.       — А это что?       — Ничего! — торопливо кидая пузырек в ящик, вскрикнула я. — То есть… это лекарство! Особое. Ты смотрел книгу? Что-нибудь понял? Там есть картинки?       — Нет, только текст. Но я заметил несколько скопированных рун и очень странные сочетания знаков. Скорее всего здесь написано про магию или волшебников. Это очень старая рукопись. Несколько страниц утрачено. Вернее, они намеренно вырваны. Принцесса. Вы действительно намерены провести со мной всю ночь?       — Ты устал и хочешь спать, да? — смущенно пробормотала я.       — Я ведь дневная фея. Мы засыпаем с заходом солнца и просыпаемся с рассветом.       — Тогда ложись здесь. У меня кое-что случилось. Когда я одна, мне становится совсем тошно. Тебе ведь не будет противно рядом со мной?       — Противно?       — Я ведь уродлива, — коснувшись маски, призналась я. — И характер у меня паршивый. Откусила нос гоблину! Страшно, наверное, находится в одной комнате с психопаткой.       Мистер Моль неожиданно поднялся и подошел ближе. Бесстрашно сняв маску, он коснулся шрама и провел по нему пальцем.       — Так это драконье пламя, — проговорил он, низко наклонившись к моему лицу. — У меня осталось совсем чуть-чуть силы, но я не могу исцелить то, чего коснулось дыхание дракона. Но ты не уродлива, принцесса. Это не так. Главное — не жалкая временная оболочка — тело. Главное — душа. И у тебя она еще живая. Ранимая. Нежная. Разве можно назвать ее уродливой?       От его добрых теплых слов меня впервые прорвало. Не знаю, умеют ли плакать орки. Я-то всего лишь человек. Слегка растерявшийся фей поглаживал меня по лохматым косам, а затем пожертвовал плечом, позволив заливать его слезами.       — Я другая, — ухитрилась выдавить из себя в перерывах между рыданиями. — Я не принцесса. Я совсем другой человек!       Возможно, я совершила ошибку, открывшись тому, кто вправе меня ненавидеть. Кто может не поверить в то, что я пытаюсь ему рассказать. Но жить, держа это в себе, оказалось слишком тяжело.       — Но я не демон, захвативший это тело! — вспомнив распространенные сюжеты, убежденно заявила я, помиловав мокрое, но по-прежнему теплое плечо фея.       — Судя по тому, что мне рассказывали про принцессу, демон в ней был как раз до тебя, — задумчиво произнес Мистер Моль. — Может он покинул твое тело, вселившись в спящего эльфа? И ты наконец-то стала собой?       Версия выглядела правдоподобно. Заставляет задуматься. Но в таком случае почему у меня нет воспоминаний? Не могла же я с младенчества жить под контролем чужой темной сущности? А почему нет-то? Но тогда откуда эти странные мысли про будившего меня кота? Про различие двух миров?       Уложив фея в кровать, я на мгновение замешкалась. Но шкура на полу мало вдохновляла на сон.       — Как вы спите в лесу? — аккуратно пристроившись по соседству и укрывшись одеялом, полюбопытствовала я.       — На деревьях. Внизу мы в опасности. Ведь орки охотятся по ночам и ложатся спать ранним утром. Их псы плохо чувствуют наш запах. Мы пахнем цветами и травами.       Принюхавшись, я согласна кивнула. Приятный аромат. Что-то лесное, свежее. Немного пряное. Видимо из-за пыльцы с крыльев.       — Завтра схожу поищу для тебя мед, — пообещала я, откинувшись на свою подушку. — Будешь нормально кушать, может и силы появятся. А если снова начнешь летать, подумаем, как тебе отсюда сбежать. Я видела арбалеты на стенах вокруг дворца. Погоди-ка. Всё ведь гораздо проще! Возьму тебя на прогулку и потеряю. Нечаянно.       — А как же ты? — негромко спросил Мистер Моль.       — Я-то не пленница. По крайней мере на первый взгляд. Ем, развлекаюсь как могу. За мной даже почти не следят!       — Я бы хотел показать тебе этот мир. Настоящий мир, — закрывая глаза совсем тихо произнес мой собеседник. — Те места, куда еще не добрались орки. Я немного устал, принцесса. Прости.       Боясь испортить Мистеру Молю отдых, я старалась как можно меньше ворочаться. И всё думала, думала. Как так получилось, что мы сошлись настолько легко? Это из-за того, что он — фея? Он действительно мне поверил. Я это сразу почувствовала. Будто между нами появилась невидимая связь. От радости, что у меня появился новый друг, я все-таки принялась вертеться. К счастью, Мистер Моль спал очень крепко. Не проснулся даже когда я зашипела, ударившись о прикроватную тумбочку с приготовленными на случай ночного дожора лакомствами.       Утром, вспомнив о том, что произошло накануне, я впервые не затосковала из-за тяжкой жизни в новом мире и бодро села, нежно взглянув на спящего фея. А солнце-то уже взошло! Выходит, даже он может проспать рассвет. Разбудить его? Или не трогать?       Отперев дверь, я окликнула Брану и, велев не шуметь, позволила себя наряжать, недоверчиво, приглядываясь к отражению. Как сказал Мистер Моль, главное — душа. А она у меня не уродливая. Хочет петь от радости. И творить добро. Например, отправить всем моим злосчастным невольникам вкусный и полезный завтрак. Раз уж я не могу их освободить, то хотя бы позабочусь о том, чтобы они не так сильно страдали.       Закончив с моим новым образом, гномиха подошла к кровати и, наклонившись к фею, странно скривилась.       — Мне ведь не нужно идти на тренировку, раз у меня болит рука? — на всякий случай уточнила я, оторвавшись от созерцания воткнутых в прическу и украшенных узорами ребер лисы. — Тогда я хочу пойти на прогулку! Возьму фею с собой! Пусть покажет мне, где искать мед.       — Так ведь он же того… — странно взглянув на меня, протянула гномиха: — Мертвый.