ответы вечернего солнца, или "цветочная лирика"

запись третья: седьмое июня. раннее утро. сейчас в маленьком городе еще темно. асфальт пропах дождевой сыростью ночи и чьих-то пропавших снов. любопытство светило бледно-белым через тонкие занавески в комнату, где ворочился мальчик, у которого украли сны. джуëн укрылся черно-белым одеялом, из которого забавно торчат синие носки и лохматая макушка. подозрительно холодно для начала июня в южном городке. пересилив себя, он встает и подходит к окну. лужи, как лунные кратеры и деревья, каждый листик которых он выучил за три года проживания в своем районе. его семья переезжала часто — только наконец сейчас они хорошо устроились. мальчик привязывался к друзьям, а затем пытался отпустить. не всегда получалось. чем же, если не подарком вселенной, были пять замечательных друзей, которые стали для него всем самым ярким, добрым и родным? солнечные мальчики с самыми большими сердцами, принявшие его к себе в воображаемый домик, подарившие ему счастье, стали самыми драгоценными людьми для ли. неудивительно. он всегда тянулся к людям, показывающим ему малейшие знаки внимания. но они были совсем другими — не смотрели искоса, когда он с любопытным выражением лица смотрел на какой-то красивый цветок, не отталкивали, когда он неосознанно обнимал или брал за руку. с ними он чувствовал себя любимым. и сейчас джуëн надевает любимые потрепанные зеленые джинсы, в которых все еще осталась наклейка, отданная ему хëнджуном и черную футболку. без слов и с прозрачными мыслями берет деньги, телефон и ключи. после сонных переговоров с матерью, получив разрешение, он вылетает из квартиры и бежит во двор на любимые качели. улыбается своей затее и дрожаще набирает джисоку. квак джисок мирно храпит, когда в шесть утра раздается долбаный рингтон и на экране он видит имя джуëна. он мог бы проигнорировать и дальше спать, но было слишком интересно, что ли от него надо в такую рань. — чего надо? — отзывается, зевая, полусонно-ошеломленный квак в телефон. — хочешь анекдот расскажу? — какой анекдот? алë, шесть часов! пожалей меня, я спать хочу еще! — про еврейского мальчика. смешной, обещаю! — джуëн хихикает над сонливостью его друга. — валяй. — заходит грустный еврейский мальчик на кухню. говорит: «мам, купи собачку.» она говорит: «нет.» он ее упрашивает, а она говорит: «фима, иди продавай свою собачку во двор!» оба смеются звонко, как первая роса. — смешно конечно, но ты извиняй, я спать хочу. — спокойного утра! — и квак даже в голосе чувствует эту яркую улыбку. джуëн катается на качеле, бегает по разным дворам, ест чипсы из круглосуточного магазина и поет в одиночестве уже почти вечность, пока не смотрит на экран и не видит цифру девять. в девять оживает двор, оживают мечты и слышится смех — если проще, ребята идут гулять. он забегает в четвëртый подъезд, нажимает в лифте пятую кнопку и ждет. стук в дверь — открывает мама гониля. — здравствуйте, а гониль выйдет? — ли светится ожидаением нового дня и совсем немного пахнет чипсами со сметаной и луком. — сейчас спрошу, — отлучается женщина, — выйдешь? тут твой друг пришел. — да, — бежит из комнаты парень немного старше ли, — я прямо сейчас пойду. — натягивает ветровку. — ну хорошо. — мать обнимает сына на прощание и тот выходит джуëну навстречу. ку гониль — импровизированный лидер компании, самый старший, повидавший всë в этом дворе. он был первым, с кем джуëн неловко заговорил. когда гониль с ним познакомился, он сразу понял, что тот свой. а еще гониль дружил с компанией «старшаков» — некоторые из них даже закончили школу! мало того, гониль даже был на ночевке у их главаря — кристофера, или, как его звали друзья, чана. многие ребята ему даже завидовали, но ку по-прежнему оставался идеальным другом — честным, добрым и справедливым. мальчики оббегают пару подъездов и собирают свою команду из шестерых ребят: гониль, чонсу, джисок, хëнджун, сынмин и, собственно, джуëн. на улице прохладно и один-единственный глупенький джуëн не надел ничего поверх футболки. молчит, как в тряпку. хëнджун занимает лавочку, рядом к нему присаживаются гониль и джисок. чонсу садится на карусель, а сынмин и джуëн оккупировали качели. ку смотрит осторожно, иногда метая осколки ярких неоновых молний, и никогда не злится. если кто-то опаздывает, если кто-то расшиб коленку или кто-то не вышел на улицу — гониль не кричит и не обзывает предателем. он словно отец для каждого. он заменяет самое родное — того, чего многим не хватает. он безвозмездно делится своей теплотой, своим кротким взглядом и крепкими руками. он не требует совсем ничего взамен, но пятеро ребят так стараются ему это все отдавать. однажды, когда гониль сильно заболел, все впятером по инициативе сынмина купили ему очень много мармелада, пакет абрикосового нектара и его любимые чипсы. красивым почерком чонсу вывел на листочке, вырванном из тетрадки: «выздоравливай скорее!». ку до сих пор помнит их сияющие улыбки, когда они вошли к нему в комнату и отдали подарок. они были так счастливы сделать ему приятно, и это делало счастливым его. еще его счастливым делает ким чонсу. второй по старшинству в компании, заботливый, милосердный ко всем, умный и искренний. он не любит врать, а любит обнимать. и любит быть любимым. сейчас он смотрит в небо — наверное, мечтает. — так, народ, я в магаз хочу, кто со мной? — джисок, кажется, совсем оживился за три часа после разговора с джуëном — уже не сонный утëнок, из которого слова вытягивать нужно. его пушистые волосы еле шевелит ветерок. — я один не пойду, достали уже. нехотя сынмин встает, шарит в карманах штанов, и, когда находит немного мелочи, подходит и приобнимает квака за плечи. — ладно, идем, мне все равно некуда тратить, — говорит размеренно, как обычно. джисок купил мармеладных мишек, а сынмин шипучку. пакет мармелада быстро понесся по рукам. каждый с энтузиазмом жевал конфеты. сидеть просто так было скучно. — го в наш гараж? — сынмин сказал гордо, когда мармелад кончился. всем пришлось согласиться. каждому из них уже есть пятнадцать — это странно волновало сердце. что будет дальше? смогут ли они так гулять, есть сухарики и петь под гитару? станут ли они такими же серьезными взрослыми? хотя, они уже повзрослели. так рано. каждый из них уже понимал себя и других. каждый из них хранил в уголке сердца боль и каждый из них эту боль у другого старался унять. они любили гараж отца сынмина, который уже стал их собственной территорией, где постелены матрасы, есть чайник, старые книги и фортепиано. в гараже они часто просто молча лежали, обнимая друг друга, или делились своими мыслями, страхами и чувствами. заваривали чай, пели, иногда плакали. сегодня плакать не хотелось. у джисока осталось достаточно лимонада, чтобы детское счастье продолжалось. джуëн молча пытался вытащить все кусочки звезд из кудряшек хëнджуна, чонсу играл на фортепиано, гониль пел, сынмин с джисоком пили лимонад. — джинни сказал, что видел на той неделе джуëна с ханом у реки. — отзывается сынмин, отвлекая всех от мирной обстановки шагающего по крыше десятиэтажки детства. джинни — знакомый сынмина из компании криса, хван хëнджин. он часто бывал у реки, так как увлекался фотографией. — вы там вечером были? — усмехается чонсу. хан и ли переглядываются и одновременно кивают. — а мы его даже не заметили, — смеется джуëн. — ты видел хвана? — не-а. — хан вертит головой. — неудивительно. — ухмыляется о. — как время провели? джуëн и хëнджун догадываются, почему он улыбается. — отлично. — оба тоже улыбаются. — мы вас поздравляем, если что, — вступается в разговор ку с расслабленным выражением. — рады за вас, ребят. компания поддакивает искренне. — а хотите, криса и хо позову? — гониль радуется своей затее, как и остальные, и звонит первому названному. сегодня не хочется плакать — сегодня сыроватые улицы, улыбки и рассказы кристофера о скучной универской жизни. ★