ответы вечернего солнца, или "цветочная лирика"

запись четвертая: ? июля. зенит солнца, зенит скуки солнце застенчиво освещало водную гладь и маленькие травинки. река старого парка всегда была очень спокойным местом — но только пока туда не добирались дети. во дворе пахнет радостью, юбилейным печеньем и сыростью от недавно прошедших дождей. во дворе солнце светит немного ярче и дольше, чем во всей остальной вселенной. сынмин закрывает гараж, пока остальные пятеро увлеченно болтают не то о вкладышах из жвачек, не то о кукурузных палочках. ключи звенят в руках железным лязгом. — я пить хочу, — тянет джисок, прикидываясь изнуренным настолько, что откидывает голову на плечо рядом стоящего чонсу. — ну нет, домой не пойдешь, тебя вон мама снова не отпустит, — закатывает о глаза. — сейчас я открываю гараж, ты пьешь, что найдешь, а потом не просишься. понятно? квак кивает, выслушивает неприятный лязг ключей, забегает в гараж. выходит спустя минут три. косички джиу ветер носит в разные стороны, пока юна нехотя раскачивает качели. на скамейке чонин ест чипсы, дожидаясь кого-то. — я устала уже, сама катайся. — сольюн толкает качелю с ким в последний раз и подсаживается к яну. тот молча предлагает ей пачку читос с кетчупом. соль вздыхает и берет одну штучку. джисок первым добегает до площадки и занимает качелю рядом с джиу. легкий ветер колышет листья деревьев. квак джисок — все самое яркое, солнечное и кисло-сладкое. мальчик с прозвищем «сладкая вата» был таким же воздушно-сладким. он — летний зной, дешевые мармеладные язычки с ядерной кислой посыпкой и смех. для пятерых друзей он был лучиком света, который всегда подбадривал их в трудных ситуациях. чего стоят только его объятия, в которых побывали все, наверное, не меньше пятиста раз. хенджун и сынмин о чем-то говорят с юной, пока джуен пытается раскатать гаона на «солнышко». детский сад, а гониль и чонсу — воспитатели. джиу спрыгивает с качели и уходит в подъезд — наверное, предлагать кюджин стать ее следующей жертвой и раскатать ким наконец на этих чертовых качелях. чонин привстает, ожидая покататься на качелях… но джуен занимает свободную качелю практически моментально. ян снова присаживается. дворовая семья состояла, на самом деле, не из шести мальчиков от гониля до джуена. они были лишь небольшим ее ответвлением. нумеровались они четвертыми. первыми были девочки, вторыми — чан и его «семья», третьими — еще пятеро девочек, пятыми — девочки под надзиранием двоюродной сестры чана. качеля под джисоком неприятно скрипит. шум еле перекрикивают парящие птицы — дворовая роскошь — голуби и воробьи. у чонина заканчиваются читос и терпение, джуену в лицо светит солнце, сынмин и сольюн обсуждают что-то, из чего джуен различил только упоминание джинни. хотелось в гараж, хотелось обниматься и слушать музыку. а в голове только звенящее детство, родинка хëнджуна, тархун и нескончаемые дурачества. джуен так любил быть ребенком. любил. запись пятая: 25 июля. лето скоро кончится. речка блестит — даже красивее блестящих теней лили, которые она недавно отдала хëнджуну. листья шелестят, казалось все так же, как и раньше. чонсу гладит котенка — так похожего на него самого. такой же тянущийся за лаской, такой же добрый, согревающий душу своими пушистыми лапками. джисок мочит ноги в резиновых тапочках в речной воде, сынмин пьет дюшес, гониль достает гитару из чехла. увидев это, ребята быстро садятся вокруг своего лидера. ку пел чувственно и очень нежно, будто голос шел из самого сердца, наполненного цветами самых разных видов и обязательно ромашек — их любит чонсу. гониль пишет песни так же чувственно, как будто их пишет его сердце. он делает все от сердца для своих любимых пятерых ребят. делает все, чтобы продлить их детство. а время убегает лесной рысью, улетает белой бабочкой, которая села гонилю на плечо. белой бабочкой, спутницей поющего парня и спутницей проводов детства. ли чувствует на себе взгляд глаз, похожих на черный бисер и звезды, и замирает. потом чувствует, как на его руке лежит еще одна рука. он слышит голоса сынмина с фотоаппаратом, чонсу с рыжим котом на коленях, джисока, цветные волосы которого колышет ветром, гониля, которому на днях исполнилось восемнадцать, солнечного зайчонка хëнджуна и свой собственный. совсем наплевать, что он потерял две фенечки. ★